Золотая сабля - повесть

                Мих.   ГАВР.
               
                П  О  В  Е  С  Т  Ь
                В   Т Р Ё Х   Р А С С К А З А Х

                З О Л О Т А Я     С А Б Л Я

                р а с с к а з   п е р в ы й

                Ц  И  Т  А  Т  Н  И  К

                (красные     книжечки)

               


                П Р Е Д И С Л О В И Е
   
           История эта сама по себе достаточно нелепая и парадоксальная, как и всё то, что происходило с нами и нашей страной по причине ветхости когорты застойных старцев, правивших нами и ею в те незабвенные годы последних пятилеток "развитого" социализма, когда мы были молоды и категоричны, нетерпеливы и жаждали жизни и свободы, не обращая особого внимания на неудобства и ущемления своих и чужих прав, в условиях предельной закрытости и враждебности разных общественных систем. Однако и внутри самих этих систем происходили постоянные трения и нарастали недовольство и враждебность, чем умело пользовались наши общие недруги и всячески способствовали этим расколам и разногласиям, в итоге и приведшим к такому мощному разрыву отношений, который и сложился в нынешних печальных реалиях, когда мы и сами оказались в патовой ситуации, и едва ли не в одиночестве,  когда все наши западные "партнёры" поодиночке переметнулись под крыло более могущественной и чрезвычайно хищной птицы - заокеанского стервятника-орлана... Бог им судья! Слабаки всегда с особым остервенением и злорадством отдаются на "попечение" сильнейшим: ведь это их единственное теперь право - лебезить и громче других лаять... А что это - позорно, отвратительно и стыдно, так пусть потом потомки оправдываются... Цель не гнушается средствами...
           Но тогда мы и подумать не смели о таких печальных грядущих последствиях этого разнонаправленного прессинга, больше занимались своими повседевными и тоже далеко не радужными делами и перспективами, но вот один случай, так и не ставший в силу разных причин достоянием , как тогда любили повторять, "широкой общественности", очень типичный для множества самых разных подобного рода ситуаций, просто потрясал своим идиотизмом и маразмом всех, кто с ним столкнулся...
           Как смог один полуграмотный прапорщик одномоментно положить на лопатки всю нашу тогдашнюю казавшуюся такой незыблемой твердыней государственную идеологему, - просто диву даёшься: из секретной командировки в Китай привёз и распространил среди командования самого лучшего секретного ракетного полка самой передовой Таманской дивизии "идеологически вредную" литературу и кое-какие сувениры в виде красочных значков самогО Мао, ( надо было бы поиронизировать и сказать - от самогО), но хватит и того, что недели две все они гордо носили возле своих пламенных сердец ( правда, с обратной стороны защитных лацканов) гордые портреты своего самого главного на тот момент идеологического (и, добавим, и военного) противника! Самый талантливый вражеский спецпропагандист до зубовного скрежета позавидовал бы этому прапору-знаменосцу в деле разложения чуждых войск... Хотя прошли годы, и приходится теперь признавать, что в общем-то, в историческом плане, он оказался провидчески прав! Нет у нас теперь ближе и надёжней друзей, чем жители Поднебесной! И одно уже это -  оправдывает ВСЁ ! Или нет? Судите сами...



                Глава 1 - Капитан
               

     Подполковник в отставке Истаев, мурлыкая себе под нос что-то вроде - "полковнику никто-о не пи-ишет!" - включил свой новый, более мощный компик... Давно собирался он найти ответ на мучившее его все эти годы странное чувство незаконченности, незавершённости в своей судьбе и жизни, да всё как-то недосуг: то одно, то другое отвлекало, надоедало, мельтешило,так что о главном он старался не вспоминать и не думать... Но видно - время пришло: отовсюду только и слышно - Китай, о Китае, с Китаем... Боже, сколько воды утекло из худого крана, сколько перемен, и хороших, и пугающих, и страшных произошло... да просто и не могло не произойти...Как всё просто! Поисковик услужливо, во мгновение ока , в один клик выдал  такое количество информации по запросу, что Максим слегка ошалел: сто страниц ! А он и ввёл-то всего два слова, когда-то буквально сломавшие и  едва не растоптавшие всю его жизнь и карьеру - " Цитатник Мао-Цзе-Дуна"... Просто - до обидного! Два слова...И вот, читай не хочу! А теперь уже и неинтересно, неактуально, как говорится... Но как не заглянуть снова в знакомые невесомые странички, так походившие  когда-то  на полупрозрачные крылышки неведомо откуда слетевшей экзотической иноземной бабочки...

      ...Уютная книжечка в ярко-красном  пластиковом переплётике так призывно, будто малое дитятко, сама просилась "на ручки" - возьми, погладь, приласкай, потетёшкай, пригрей, укрой, я тебе полностью доверяю, и ты доверься мне, моим мыслям, раздумьям, прислушайся к советам, наставлениям, опыту веков и народов... Полюби меня, и я отплачу тебе сторицей, поведу тебя в "даль светлую"...
      Капитан вначале только попытался вникнуть в содержание наугад раскрытой странички, восхититься изяществом тончайшей рисовой бумаги и изумительно чётким рисунком мельчайших строчек на родном языке, даже для начала зачем-то понюхал её, так похожую на собственную записную книжку (и тоже в красном переплётике - как любят и у нас и там всё красное, яркое, броское! - мелькнуло в голове...)- но запаха не было, никакого!
         - Вот как шифруются, грамотно и умело, - невольно подумал он: - Наверное, чтобы на границе не засветиться, не спалиться... Ну, Дубцов, надо расспросить, как провозил-то, трясся небось... Хотя чего мог опасаться прапорщик в Китае, да и здесь, где у него каждая собака бегает в знакомых: всем вынь да подай умелого и хваткого прапора, прямо-таки кудесника по технике, особливо - личной...
     Капитан поправил сьехавшую набок портупею - тяжесть пистолета в кобуре постоянно перекашивала массивный основной кожаный ремень, зачем-то протёр рукавом бляху, и приступил к дальнейшему знакомству с залётной красавицей-гостьей... Но тут на пульте дежурного замельтешила красная лампочка, и он снова вынужден был незамедлительно отвлечься - дежурство по полку дело хлопотное и беспокойное...
      Мимо окошка штабной дежурки то и дело сновали сослуживцы, хлопали двери, слышались шаги, доносились обрывки разговоров, заглядывали необременённые службой... Короче, сплошные мешанина и беспокойство кардинально отвлекало от просмотра и чтения, приходилось то и дело переключаться на повседневность, откладывать интересную книжицу, которую назавтра надо было кровь из носу возвратить Лёхе... Дубцов только недавно вернулся из долгой загранкомандировки при пекинском, вернее - нашем в Пекине посольстве, где наши же доблестные спецы и умельцы пытались облегчить и без того непростые будни официальных представителей советской Государственной машины... Да ещё в такой напряжённой, прямо-таки взрывоопасной атмосфере, так быстро сменившей былую "дружбу навек!"
      И вот срок его хитрой и непростой командировки истёк, прохиндей и всеобщий приятель старший прапорщик Дубцов вновь приступил к выполнению своих прямых обязанностей, и не только... Навёз он оттуда с собой кучу всякого иноземного барахла, включая и некоторые запретно-пропагандистские материалы: брошюрки, книжечки и значки, которыми он тут же щедро "наградил" и одарил сначала всё начальство, а потом и всех остальных, "по ранжиру, весу и жиру", как любил говаривать лихой прапор... И теперь всё руководство знаменитого и секретного зенитно-ракетного "осиного" полка, включая самого командира и его заместителей, не явно, а скрытно, как бы поддерживая своего самого главного идеологического недруга и его " зловредные" идеи, не сговариваясь носили на обратной стороне лацканов маленькие симпатичные значочки с изображением Великого Кормчего! Смешней и парадоксальней сложившейся ситуации ещё нигде не было и в помине! По всей стране отовсюду неслись только обличительные и разоблачительные митинговые речёвки и призывы, а тут, в Химках, под носом у Москвы, в лучшем зенитно-ракетном полку прославленной Таманской дивизии в июле 1978 года старшие офицеры демонстративно носили значки Мао, да ещё и открыто хвастались друг перед другом как бы принадлежностью к какой-то особой касте неприкасаемых... Даже утончённо-ителлигентный, лощёный молоденький замполит полка Громков вместе со своим замом Булавкиным тоже активно участвовали во всей этой незапланированной вакханалии... Идеи Мао жили и побеждали в отдельно взятом полку нашу тупую и неразворотливую идеологическую телегу!
      ... Наконец в штабе поуспокоилось, улеглось, порассосалось и наступила относительная и благословенная тишина... Но только не для дежурного: назавтра ожидалось начало контрольной проверки за летний период обучения... Поэтому наступившее затишье в полной мере могло предвещать что угодно, хоть и бурю: в армейской жизни никогда ничему не удивляешься - порядок и хаос соседствуют друг с другом как Леонид Ильич и товарищ Мао, хотя - какой он на хрен нам сейчас "товарищ"? Как-то не вяжется... Надо ещё разок повнимательнее просмотреть... Так, четыреста двадцать семь выдержек из различных работ Вождя... Тридцать три главы... Большинство изречений понятны или почти понятны, есть о чём подискутировать, поспорить... С кем только? С самим собой? Глупо и примитивно: когда в институте изучали работы Ленина, то заставляли тоже начитывать и конспектировать работы, а они с другом-приятелем Вовкой Есеевым, до полусмерти намучившись с "гениальными" и бесчисленными страницами "бессмертных" творений, придумали такой ход: находили тонюсенькие брошюрки умных, ушлых и дотошных толкователей, буквально переводчиков с "гениального" - на простой и понятный русский язык... И посмеивались - вот кто гений! Вот, оказывается, есть ещё на свете люди, которым по силам разобраться в сущей галиматье словес и понятий, цифр и пустопорожничестве... наших господ Головлёвых...  Убийственный вывод!
      Капитан невольно усмехнулся и поправил повязку на рукаве:
     - Лейтенант! - обратился он к помощнику дежурного, - Остаётесь за меня... Я - к столовой, проверить порядок и ужин батарейцев...
       Помощник понятливо кивнул и отложил в сторону журнальчик с кроссвордом...
       Капитан Максим Истаев за свой участок работы был спокоен: бойцов натаскали по всем темам, да и особо туповатых среди ракетчиков не наблюдалось - отбор в полчок был строгий и жёсткий, не подкопаешься... Разве только приданная к полку салютная батарея подведёт? Они-то - точно не ракетчики, артиллеристы глуховатые... Но там свой замполит неплохой, молодой выпускник Симферопольки... Папа, начальник училища, пристроил... Но парень хороший , не зазнайка или задавака...   Да и особист Мишка Прохоров, недавний выпускник университета, тоже хлеб даром не ел, хотя... Капитан опять ухмыльнулся, вспомнив почти демонстративное "политическое" баловство сдуревшего начальства... Но чему удивляться? Полк только что вернулся в зимние квартиры из далёких казахстанских степей с их вечными сусликами, речными змеями, скорпионами и верблюдами-ослами... Отстрелялись даже по ракетам из "Катюш" - и то на отлично... Новенькая техника не подвела, вывезла...    Вот на обратном пути и порасслабились, пораспустились... хотя - как сказать? А каждый вечер в офицерских палатках перед ужином - сам Бог велел... Начальник клуба капитан Баранкин самолично снабжал друзей-служивых при помощи клубной машинёшки-кинобудки, одна обьёмистая банка из-под кинофильмов всегда была в деле: в ней явно не кино каталось туда-сюда из лагеря до далёкого посёлка и обратно, не чета остальным банкам - переложишь свежими (условно, конечно) газетами и другой почтой, ни звука, вожделенные "пузыри" молчат как партизаны! Но без этого содержимого была бы вообще беда: днём  - жарища несусветная, а ночью-то -  холодрыга звёздная...
       Да и штабной кунг - не отставал: перед отьездом, по слухам, сам НШ лично канистры с "горючим" загружал, никому не доверял такую в дальних местах ценность... А как иначе? Без этого - дальше невидимых границ того же полигона не уехать восвояси просто так : железнодорожные начальники из местных твёрдо усвоили годами выработанную формулу - СПИРТУЩЁНКАДАВАЙ... Тихо, мирно, без нажима, а зашакаль припасённую канистру и ящики с тушёнкой - ТЭПЛОФОЗНЕТУ! И весь сказ! Хоть лоб расшиби! Но наших жаба не душила - спирта хватало всем - "протирать" оптику и электронику, чтобы не сбоили... Тушёнки - тоже... Так что и местные труженики никогда не ржавеющих тут стальных магистралей тоже никогда внакладе не оставались: эшелоны надо было постоянно таскать туда-обратно, не соскучишься...
        Да и на обратном пути эшелона расслабуха тоже дала о себе знать: перед самой первопрестольной поручил командир полка капитану Истаеву провести дознание по поводу ночного разграбления бравыми ракетчиками эшелона с новой селскохозяйственной техникой, так неудачно оказавшимся ночью едва ли не на одном пути с нашими вояками... Оказалось, не сами, по своей воле или недоумию совершили рядовые набег на соседний эшелон, а по прямой наводке двух братьев Булкиных, лейтенантов, чей папаша был не последним человеком в окружном штабе... Да, если копнуть, почти все офицеры в полку были чьими-то детишками, или хорошими знакомыми тех, от кого зависела судьба и успех многих таких полков и соединений...
         Максим о результатах предварительного расследования командиру полка доложил как положено и в срок, несмотря на уговоры ушлых братцев-кроликов... И понял, что в их лице (или - лицах) нажил себе врагов... Хотя вроде бы раньше был со всеми запанибрата... Но служба есть служба!

      Красная книжечка цитатника поминутно напоминала о себе: несмотря на свою кажущуюся миниатюрнось, помещённая до поры во внутренний карман кителя, она не давала полностью абстрагироваться и сосредоточиться на выполнении своих временно возложенных прямых обязанностей, совершенно ненужные и случайные мысли поневоле лезли в башку и роились в ней, свербя и отвлекая...
       - В чём там крамола-то таится, где антисоветчина ? - То, что он успел просмотреть мимолётом, почти на ходу - никаких особых вопросов не вызывало, со многими положениями и выводами он и сам согласен, у нас самих об этом же долдонят везде и всюду, на каждом шагу, вдалбливают как гвоздями... - Выходит, мы и сами такие же начётники : говорим одно, делаем другое... Повсюду ложь и фарисейство... Оболваниваем людей... а куда денешься?...

    ...    Сейчас, по прошествии стольких лет, да ещё в далёком Заполярье, всё это казалось уже столь мелким и незначительным, что Максим лишь снисходительно улыбнулся... Он ещё раз бегло просмотрел все тезисы Цитатника - много времени это не заняло, зато породило столько вопросов и сомнений, что в голове застучали молоточки - пора пить таблетки! А тут и Наташа вывернулась из кухни: - Не забыл? - Да! Он помнил о распорядке, о состоянии здоровья, о необходимости зря не волноваться, но что с собой поделаешь? До сих пор из подсознания рвутся отголоски незаслуженных обид и унижений, вроде бы давно забытых и похороненных, но память-то - куда деть? Вот и вскипает пена недовольства собой и прошлым, невозможность хоть сейчас с кем-то обьясниться, что-то доказать... Но ведь по всему выходит - прав оказался Мао! Опора на собственные силы - вот к чему мы и сами пришли, дотумкались наконец, когда хвост прищемили!

        Он привычно, хоть и  с трудом проглотил приготовленные женой пилюли, запил кипячёной водой (уже и воды нормальной из-под крана не попьёшь!), и снова уселся за монитор... - Хорошо, что на старости лет компьютер освоил, вот уже третий аппарат меняет... Ноутбук, конечно, удобен, слов нет, но монитор под глаза не подходит, мелковат, да и скростишка хромает... Зато для обучениия - то, что надо: бери любой самоучитель - и вперёд!  - Да, как бы не так... Сам три самоучителя перепробовал - наставники оказались такими же дубовыми, как и сам, а вот приобрёл книжечку "Ноутбук для женщин" - алгоритм и логика последовательности действий изложены до того оптимально, лучше для стариков не придумаешь: быстро освоил... Потом потянуло на большой монитор - великолепно, благодать, но на сам компьютер денежек пожалел, съэкономил, потому и работать он стал так, сколько за него и плачено - ни копейки сверх меры, да ещё и тормозит, зараза, несмотря на хороший трафик! А вот теперь, наконец, скопил на терабайтный... хорош, нет слов! Отечественная защита - тоже самое то: чего только не перепробовал - столько вирусов нахватал! Недаром говорится: где родился, там и сгодился... - К чему это я? Ах, да... Цитатник... Опора на собственные силы... Нас ведь специально развратили "международным разделением труда" - связали по рукам и ногам, опутали кредитами и поставками, что даже то, что производить умели сами и неплохо, проклятые либералы и тароватые иностранные советники, и так до нитки обобравшие честных простых работяг, всё похерили, разорили, разбазарили, распродали, разворовали... И вот - страна как та старуха у разбитого корыта... Даже компьютеры - и те почти сплошь - китайские! В чём дело? В чём беда? Китайцы, о которых он сам когда-то вынужден был тарахтеть - чашка риса в день, ватник на три года, и прочее, прочее... А они - машины мирового класса теперь  лепят как мы глиняные горшки, компьютеры и телевизоры миллионами штампуют уже на своих заводах у нас же под носом, другая электроника - на высочайшем уровне и качестве, хотя и откровенной халтуры хватает - сам недавно столкнулся: сантехника подвела - потёк шланг для душа, поменял - через неделю - та же картина, а вся сантехника в заштатном городке оказалась сплошь китайского производства, своего уже нигде днём с огнём не сыскать, говорят - не выгодно стало производить своё, купить дешевле. Да, вначале - дешевле! А сейчас - с ума сойти от цен! Многие ушлые китайцыи лепят халтуру на коленке... Сойдёт под шумок! И так - во всём!
        - Почему вдруг огромная, но третьеразрядная страна вдруг так стремительно рванула вперёд, что даже мы со своей пыльной космонавтикой и безопасной атомной энергетикой теперь лениво плетёмся где-то на окраине процесса, хотя ещё хорохоримся, пыжимся, но стоило америкосам применить санкции (и не самые тяжёлые, а так - слегка припугнуть), мы сразу же начали сдуваться вроде огромного воздушного шара без постоянного подогрева, того и гляди - грохнемся... В чём сокрыта восточная загадка могучего соседа? Да та же "опора на собственные силы"! Они сумели не разгромить, как допустили мы, по науськиванию завистливых  и вечно исторически озлобленных  на нас западных и штатовских советников, саму основу - политическую систему страны и не обрушить её экономику. С каким воодушевлением мы сами же разгромили какую-никакую партию (скорее - никакую), окончательно добили промышленность и село... Страшные девяностые! Расстрел Белого дома. Вечно пьяный туповатый и бестолковый "строитель", талантливо одарённый одним только геростратовым качеством - осквернять и разрушать! Под знаменем демократизации вместе с настоящими борцами за справедливость сразу же собралась и вся грязная накипь и пена, с самого низа поднялась нечисть и всплыла, и забурлила, и завопила!... Одни, самые ушлые, хитрые и пронырливые сразу же втихаря принялись печь и делить не совсем ещё остывший, горячий Пирог собственности, в которую вдруг превратились самые лакомые куски того, что ещё так недавно составляло самую основу Общего богатства всего (!) народа... И те, кто ухватил эти колоссальные кусищи, вдруг сладко запели во весь голос о " священном праве собственности"! Кто его освящал? Когда? По какому праву? Молчат... Но народ-то - он всё видит , всё примечает и припоминает... И тоже пока - молчит... Пока... Хотя все тяготы Кризиса снова со всей своей мощью легли именно на плечи и так самых бесправных и обездоленных, у кого и раньше-то не только своей сберкнижки никогда не было, а и лишних денежек не водилось сроду... Это потом уже власти придумали - каждому зарплату переводить на книжку, а потом - ещё хитрее - на "пластик"... И все сразу - как бы "разбогатели"... Ещё бы - у каждого: свой счёт в Банке! На какие только хитрые уловки не идут власти, чтобы "позолотить" государственную ручку - махровое цыганство!...
       - Так, может, и прав устаревший Цитатник? Припомнить хотя бы пресловутую "Культурную революцию"... Наше чиновничество до того обнаглело и особачилось, что воруют и не стесняются наворованного, кичатся друг перед другом и перед всеми другими "неудачниками", обманывают и халтурят, и при этом сами  зачастую некомпетентны, безответственны и наглы... А что, если другим с рук всё сходит, то и мне можно... И стараются друг друга переплюнуть, в мотовстве перещеголять... А в Китае в своё время принялись "лечить" чиновников и иже с ними самыми простыми дедовскими способами - окунать с головой в "гущу масс", чтобы припомнили, каково это - быть НЕ чиновником... До сих пор у многих "пролеченных" поджилки трясутся, в подсознание отложилось на века, через гены переходит наследникам... Жёстко? Да! Жестоко? Несомненно, но зато такого разгула и разгильдяйства, как у нас, особо не наблюдается... А если паршивая овца снова заведётся - разговор короток...
       - Сам "Цитатник" - давно уже не актуален, он скорее - исторический срез роста и развития, документ Эпохи... Но кто его теперь запрещает и запретит? Он - в свободном доступе: интересуешься феноменом? - Читай, изучай, размышляй, думай, сравнивай, оглядывайся... И делай выводы...

    ... Капитан вернулся в "дежурку"... Окна командирского кабинета ещё светились, там проходило очередное "узкое" совещание по поводу предстоящих проверочных гостей и связанных с этим неизбежных последующих действий и хлопот - размещение,ужин, банька и всё прочее... Помощник, а им  как раз и был один из братьев Булкиных, поспешил на ужин, а Максим вновь достал из нагрудного кармана забавную книжицу... Возле окна туда-сюда моталась дородная фигура майора Лечилина - помощника начальника штаба, потом в дверь протиснулся и он сам...
       - А что это мы тут почитываем? - очень уж заинтересованно присмотрелся он к журналу с кроссвордом, которым Истаев едва успел прихлопнуть красную книжицу... Максим локтями опёрся о столешницу, намертво припечатав к ней журнальчик:
       - Уставчик зубрю: завтра же марксистско-ленинскую сдаём! -Пошутил он нехотя. И встречным вопросом прогнал неловкость:
       - А ты-то сам как, готов?
       - Как штык...    
       - Ну-ну, посмотрим...
Марксистскую группу по тадиции вел замполит Громков, и не раз досадовал на косноязычие и ограниченность штабного майора... Да и все в полку явно сторонились его и недолюбливали, хотя и помалкивали...
         В это время по селектору дежурного вызвал к себе командир - дать очередное ЦУ...
         Максим торопливо поднялся, не зная что предпринять - в дежурке никого из официальных лиц не оставалось, но в этот момент ввалился шустрый помощник и он указал ему на своё место за пультом:
       - Я - к Командиру! - и выскочил в коридор...
     ...  Когда вернулся, любопытного майора и след простыл, но помощник озадаченно доложил:
       - Что-то Лечилин уж больно шустро заинтересовался моим кроссвордом, ухватил журнал, а под ним - вот это... - и он кивнул на красную обложечку...

       Макс в ракетный полк попал не так давно - всего два года назад... А до того успел послужить шесть лет в войсках гражданской обороны - начинал лейтенантом после окончания педагогического института, потом - подготовка и успешная сдача экзаменов за полный курс училища... Первое  место службы врезалось в память как Почётная грамота в рамку: учебная рота полковых химиков при Высших курсах частей гражданской обороны в Новогорске, это как раз там, где через дорогу в отдалении и сегодня тренируются самые лучшие спортсмены страны, а если идти мимо и дальше - раскинулось бескрайнее Митинское кладбище, пока ещё не так тесно "заселённое", где пока на главной аллее не установлен Мемориал Героям Чернобыльской трагедии, а совсем неподалёку ещё не спит вечным сном и его Ленка... Ничего этого пока не знал бравый очкарик-лейтенант, но безжалостные жернова  уже вовсю готовились молоть беззащитные и податливые людские судьбы... В том числе - и его ...
       Помнится, как мама на прощание протянула ему небольшой, плотно свёрнутый листочек бумаги, в котором с трудом , но прощупывалось нечто твёрдое :
      -  Максимушка, спрячь подальше, но всегда носи с собой - тебе это поможет...
        Он положил бумажку в карман, а днём позже, в очереди в отдел кадров Округа, достал и посмотрел: на небольшом листочке знакомым почерком было написано : "Живые помощи", и ниже шли строчки самой молитовки, и вложен махонький фарфоровый медальончик-иконка с изображением лика Богородицы... Снова всё тщательно завернул и спрятал, а позже, после получения удостоверения и направления к первому месту службы, подобрав подходящие "корочки", надёжно убрал за подкладку обложки...

       ... Пенсионер подошёл к встроенному шкафу в прихожей, пошарил в нём и достал из глубокого бокового кармашка заношенной джинсовой
безрукавки, которые так обожают пожилые водители со стажем, своё водительское удостоверение и заглянул за обложку... Нет, конечно же, не ту самую, жёлтой новенькой кожи, - сколько их уже износилось и истрепалось за годы службы и долгой жизни, но молитовка всегда была на месте, разве что только фарфоровый образок не выдержал всех передряг и перипетий службы, треснул, но Максим бережно наклеил её части на медную овальную пластиночку, и она заняла свой достойное место среди других реликвий...
         Вновь, как много лет назад, и как часто, когда буквально решалась его судьба, а она не так уж и благоволила к нему - без связей, без хитростей и уловок, он вот так же бережно достал и развернул свою святыню - поистлела, поизносилась, на сгибах слегка протёрлась, но слова уже навсегда отпечатались в памяти - он теперь сам каждый свой день начинает с них... После увольнения со службы, а выслуги к своим сорока  пяти с северными набралось даже больше положенных двадцати пяти, вместе с тремя годами на срочной, в батальоне  при Узле связи Генштаба, в должности фототелеграфиста, где он на втором году по совету более опытного друга, сержанта Дюмина, успевшего, пока он сам после окончания школы    работал на Тульском оружейном,  закончить техникум  и в батальоне был на особом счету, за компанию с товарищем по службе  подал заявление о приёме в партию (кандидатом, конечно)... И в том же году они оба стали посещать подготовительные курсы для поступления в вузы - командование части охотно пошло навстречу серьёзным и ответственным ребятам... А казарма, особенно после отбоя,  жила своей бесшабашной и молодой жизнью... Но дедовщины - не было! Категорически! Во-первых - батальон только что сформировался, во-вторых, и это главное - почти все были земляками-туляками, за редким исключением... Попробуй побыкуй! Нередко ездили и в командировки, и на экскурсии, что было почти равноценно и проходило в столице нашей Родины, только в первом случае - обустраивали то модные теннисные площадки для генералитета и полковников возле знаменитого ЦДСА, или ещё что попроще, а во втором - посещали музеи, театры, выставки... Ведь до Москвы от Чехова - всего час-полтора езды на электричке... Ну что за расстояние? И ведь никаких замполитов-организаторов тогда не было: ротный поставил дело так, что лучший по каким-нибудь итогам - учёбы, службы в глубоком подземелье на точке, выполнения каких-либо ещё задач, или караульной службы взвод поощрялся непременно и обязательно, так что молодые взводные только успевали возить свободных подчинённых туда-сюда... Весёлое было время, трудное, но благодатное и благодарное, когда каждый - на виду, при деле, не позабыт-позаброшен... Это было золотое время ещё тех командиров и начальников, которые сами, и не на учебных полигонах, знали цену и службе и дружбе и пороху...

     ...    Учебкой при курсах ВЦОК в Новогорске командовал подполковник Гуменюк, вот уж был Командир! С заглавной буквы! Не боялся и не бюрезговал даже с молоденькими желтопёрыми лейтенантиками одну-другую стопку опрокинуть в день их рождения или по иному поводу, особливо - отметить ритуалом "обмытия и золочения" новенькие колючие звёздочки благодарных подчинённых  ... Поэтому-то столь многие ценили такое искреннее и заинтересованное отношение к себе и своей судьбе и дорожили честью целой гурьбой посидеть с ветераном в знаменитом старинном ресторане на Бегах... Причём они с замполитом Виктором Ленковым все эти посиделки  нередко сами и организовывали... Конечно, есть что вспомнить: не раз непредвиденные казусы случались по причине перебора как у подчинённых, так и у самого, но всё потом тихо-мирно прикрывалось, прощалось и забывалось - с кем не бывает! Он не боялся ничего и никого!...
       А ещё сами офицеры просто панически боялись пропустить совместные незабыаемые"совещания", проводимые Начальником Высших курсов генералом Савченко, - это было - нечто! Вот когда и сам Райкин мог отдохнуть: например, предстоит приезд самого маршала Чуйкова Василия Ивановича - а он нередко удостаивал посещением и вниманием своё самое любимое Детище - Курсы, где проходили подготовку генералы и офицеры ГО не только своей державы, но и всех дружественных стран и армий... - и вот с какого, приблизительно, конечно, "перла" начинается ласковая, вкрадчивая, буквально лучащаяся негой и довольством вступительная речь талантливого генерала:
         - Выхожу сегодня из дому - кр-ра-с-сота! Солнышко - сияет! Птички - поют! И он блаженно закрывает глаза, делает гениальную драматическую паузу, набирает побольше воздуху, краснеет и вдруг ужасным шаляпинским голосищем буквально взрывает зал:
        - Так и хочется им крикнуть: - Птички!! Летите отсюда - к едрене Фене!!! Здесь никогда не было и не будет Порядка!...
         И слушатели - буквально половинились , складывались от смеха, благо генерал в зал не смотрел, а пялился в окно, где его, казалось, с таким же нетерпением слушают эти самые птички: и тут вдруг и они, так к месту, испуганно вспархивали, все одновременно, с веток от его поистине иерихонской трубы и улетали прочь... к упомянутой "Фене"...
          Эффект - превосходил все ожидания! И уже затем начинался сам детальный разбор "полётов" и деловые распоряжения, что, как и когда сделать... И всё дальше происходило так чётко и убедительно, что и вопросов не возникало... И заметьте - он ни разу не повторялся: юмор и фантазии бышего фронтовика были просто неистощимы!
         Золотое было время! Самое начало службы, когда на глазах, как шоры у пугливых скакунов, громоздятся большие розовые очки, не пугают ни неустроенность, ни временные трудности, - сам чёрт не брат с такими командирами! Даже самого Василия Ивановича - не боялись, не трепетали от одного его грозного вида, даже - чаще наоборот! Его пугались и страшились майоры да капитаны, а чего бояться и терять такой мелюзге, как лейтенанты! "Меньше взвода - не дадут, дальше Кушки - не пошлют!" - вот их первоначальная идеология... А офицеры постарше, зная о крутом нраве своего Маршала, рассыпАлись как пуганые кипятком тараканы во все щели и углы, лишь бы не нарваться лишний раз на нежданную неприятность: очень уж он не любил, прямо сказать - вообще терпеть не мог, если только завидит в его епархии какой непорядок или заслышит неправильный или некомпетентный доклад подчинённых - проштрафившийся в один миг мог лишиться и должности, и звания... Адьютант - всегда под рукой... Много ходило по этому поводу историй и рассказов о его вспыльчивости... Думается - большей частью выдуманных... Но лейтенанты, наоборот, так и лезли на глаза, так и мозолили в тайной надежде: а вдруг - выгорит?! Ведь и другие рассказы ходили, не только страшилки, наоборот: понравишься делом - обмывай звёздочку!
        Ходили и другие упорные слухи: есть, мол, такой дальний Прицел у Маршала - узаконить почти полное отделение Войск Гражданской обороны от Министерства обороны, обьявить его самостийным и независимым по целому ряду причин... Ну, словом, как это сейчас произошло, и мы спустя годы на деле видим полную эффективность его планов... Но кто ж тогда бы позволил, при другом будущем "Маршале"? Якобы, не раз и Политбюро по этому вопросу заседало... А что из всего этого вышло - мы прекрасно знаем: наш Маршал вскорости сам оказался в опале, и командовал уже - только на своей даче! Макс был позже на этих дачах - к их посёлку тянули бывшие подчинённые (в порядке оказания шефской помощи, конечно же!) новый газопровод и ещё что-то... И самого Маршала видел, только уже не в громадном мундире с большущими звездами на погонах, а сразу постаревшего и усохшего доброго дедушку в спортивке с немного растерянной, но светлой улыбкой... И рядом - делового подполковника, который его больше, видимо, совсем не боялся...

       Настоящая Машина Времени - это наша собственная жизнь! Вернее - память... И - воображение...  Перемещайся, коли есть свободное время, во Времени и Пространстве - нет пределов: а уж сейчас-то этого пенсионерского времени, вплоть до неизбежного Особого периода, - иногда некуда девать... Вот в молодости - да, некогда остановиться и оглянуться, а чтобы вообще хотя бы попытаться вперёд заглянуть - и думать забудь! Катишься как будто по кем-то проложенной колее, и только слабыми намётками и намёками  крайне приблизительно, как на потёртой армейской карте, угадываешь нечёткие очертания своего будущего...


                Глава 2 - С плюсом!

       Суматошные часы дежурства, проверки караульной службы, обходы автопарка, подразделений, контоль за этим и тем, бесчисленные доклады "с низов" и своевременные -  наверх , вся эта мутота и беспокойство, а тут ещё ночью "прискакали" на легковушке штатские с очень серьёзными удостоверениями и мольбами-просьбами помочь - послать с ними мощный дежурный тягач, чтобы выдернуть из болотины внизу за Куркинской церковью оперативную "Волжанкику" аж с двумя "движками"... Тяжеловата оказалась...
      - Перенадеялись... Выручай, капитан...
      Пришлось тревожить начальника штаба, разьяснять ему, сонному, ситуацию, выслушивать сначала его ругань, потом ему - посетителей, потом от него - милостивое разрешение (сам-то - попробуй рискни) и указания:
       - Записать номер их машины, послать старшим на тягаче помощника,
распорядиться выпустить из парка под его, майора, ответственность, а утром - доложить об исполнении и ему лично, и командиру...
         Затем: - подьём - зарядка - завтрак - встреча начальника штаба, командира, развод, приезд комиссии... - всё это слилось в такой бесконечный кошмар и усталость, что даже в положенное для отдыха время в голове гудело, шумело, мелькало... И только, казалось, на минутку отключился - тут как тут майор Лечилин, будь неладен:
        -Там вас замполит вызывает, марксизьм сдавать... - И ехидненько ухмыляется, стервь...
        - А и сдавать нечего - я его не брал... - попробовал отшутиться Максим...
        - Ничего не знаю: не принял шутку толстяк с одышкой, - Сказали - передать, - я передал... - И проворно скрылся...
        Пришлось идти в клуб, где был оборудован соответствующий зальчик... Все были в сборе и в полной боевой - конспекты, соответствующая литературка, наглядные пособия, которые, кстати сказать - сделаны были с выдумкой, получше всяких шпаргалок и других подспорий в этих тягомотных для большинства вопросах...
        Во главе окружной комиссии восседал сам полковник Репейников - правая рука заместителя ЧВС генерала Догова - они давно вместе служили и дружили, а после недавней внезапной смерти боевого генерала Комиссарова, настоящего красного комиссара - честного, отзывчивого, человечного, оба автоматом пошли в гору, на повышение...
         - Так вы на дежурстве? - задал полковник нелепый вопрос вошедшему - (только час назад он с командиром и замполитом встречали и представлялись проверяющим)...
        - Так точно, на дежурстве, - Макс подумал, что вдруг вывернется... И демонстративно поправил повязку...
Но Громков, зная о качестве знаний и ораторских способностях пропагандиста, способного всегда правильно зарядить ситуацию и прицельно "выстрелить", сразу же встрял:
         - А пусть первым и выступит, и отпустим отдыхать!
Репейников согласно кивнул и приглашающим жестом указал на стол с разложенными билетиками...
        Макс подошёл и наугад вытянул бумажку из самой середины:
       - Ревизионистский курс Китайского руководства! - чётко, но немного растерянно прочитал он вопрос:
       - Готов отвечать без подготовки!
       - Пожалуйста...
Максим был немного даже ошарашен таким оборотом сложившихся обстоятельств, тем более что в в нагрудном кармане , напротив сердца, таился до поры и немного давил на него Цитатник... Ощущался физически... Парадоксальная ситуация... И он сгоряча решил использовать её в свою пользу... Он давно уже научился, как и тысячи других, по делу и не по делу говорить именно то, что НАДО, что хотят и требуют от других вышестоящие люди и инстанции, насобачился мастерски владеть уловками и приёмами древних болтунов-софистов и прочих прилюдных говорунов, так умело и доступно играть и оперировать словами и фактами, что и сам подчас искренне и бездумно начинал верить в то, что так пафосно произносил... Так - проще жить и выживать в современном обществе... Он всегда понимал, что в государстве, где процветают фарисейство и начетничество, кумовство и безраздельное враньё, иначе жить и выживать -  невозможно!...
        Говорил чётко и по существу, но, видимо, сказывались усталость и недосып: он чувствовал, что начинает "заводиться", подзаряжаться и подпитываться какой-то иной, внутренней и вместе с тем - посторонней и чуждой энергией, терять осторожность и бдительность, ощущать какой-то взлёт, удачливость и эйфорию... Короче, тормоза отказали и его "понесло"... Потому что в самом конце, для пущей убедительности, он вдруг неожиданно дя себя выпалил:
        - Например,  в "Цитатнике Мао-Цзе-Дуна" я нашёл спорный тезис  "опоры на собственные силы" - это положение в корне отличается от основных положений теории марксизма-ленинизма... и практики нашей партии...
        - В "Цитатнике"? - Удивился Репейников, и уже зацепился, как настоящий репей, не отодрать, не улизнуть... - Где? Когда?
        - Недавно,... вчера... - победно уточнил Максим, хотя подспудно всем своим нутром вдруг ощутил холодок надвигающейся беды...
        - Отлично! - громко обьявил Репейников, и добавил: - С плюсом! Можете быть свободны!
         Жизнь текла своим чередом, Громков о чём-то перешёптывался с Булавкиным, остальные офицеры сосредоточенно корпели над
своими вопросами, не слушая и не отвлекаясь на то, что происходит в аудитории, только один майор Лечилин чему-то словно бы обрадовался... Даже вспотевшие ручки потёр, как муха...

       На выходе из клуба Истаев едва не столкнулся прапором Лёхой: тот, оказывается, тоже в числе первых "отдуплился" и теперь направлялся на срочное задание - подремонтировать  "Волгу" Репейника, как он выразился...
       - Книжечку вернёте? Успели ознакомиться?
       - Хорошо, что напомнил... - он достал книжицу и протянул Дубцову...               
       - Спасибо. Очень пригодилась...
       - За ней уже целая очередь сформировалась, как за колбасой... - усмехнулся весёлый прапорщик...
   
       День прошёл и завершился как обычно... Истаев сдал дежурство, оружие и пошёл не торопясь, выйдя за ворота КПП, по узенькой бетонке в сторону полузаброшенных окраинных домиков в небольшой рощице вблизи новеньких многоэтажек... Это был мини-посёлочек прежнего артиллерийского полка, на месте которого позже был развёрнут их теперешний - зенитно-ракетный, и эти несколько домишек, ещё вполне пригодных для житья-бытья, доживали последние месяцы - Москва наступала широким фронтом... Домиками временно ведала их часть в лице зампотылу полковника Цитлёнка - участника Великой войны...
Еленки ещё не было: путь из центра столицы, от Чистых прудов, занимал немало времени - метро, автобус на Речном вокзале, и вот, скоро появится, наверное... Спалось плохо - мучали кошмары...
         Наутро тоже всё было спокойно, пока вдруг не позвонили из округа:
        - Капитана Истаева и замполита полка - к генералу Догову, пропуск заказан!
       Майор Громков весь испереживался, перетрясся за себя и свою карьеру... злился на всех и вся, и их же обвинял во всём... Самое непонятное для него было: ЗА ЧТО вызывают на ковёр? - он по привычке пропустил мимо ушей вчерашний инцидент, и не мог понять и постигнуть - где прокололись! По дороге к улице Полины Осипенко пристал к Истаеву, как банный лист к срамному месту:
      - Давай, колись: что натворил? Ведь из-за тебя, видимо, вызывают...
      - Ни в чём не виноват... Вот если только - Цитатник?
      - Твою мать! Какой ещё цитатник?
      - Да вчера, на проверке брякнул... Репейнику...
      - Что ****анул?
      - Что читал...
      - Ну, гад, зарезал без ножа! Кто за язык тянул? - почти взвыл он, - А мне только недавно представление на подполковника подписали! Больше ничего?
      - Не успел, - съязвил Макс...
        Порастерявший свой лоск Громков, что-то бормоча, начал лихорадочно шарить по карманам, доставать и мельком прочитывать и рвать какие-то бумажки, чиркать в записной книжке, а под конец, чертыхнувшись так, что водитель едва не влепился в чужой бампер, отвернул лацкан мундира, едва не с "мясом" оторвал свой красивый значочек со зловредным Мао, и выбросил его на дорогу:
       - На тебе!
      - "Ну чисто дитя, - посочувствовал ему подчинённый... - Наигрался"...
       - А ты - чего такой спокойный?
       - Да не спокойный, тоже дёргаюсь... Но - внутри...
       - Внутри, внутри... Развели тут маоизм, понимаешь....
       - Кто развёл?
       - Да ладно... - примирительно махнул майор... - Ты ещё там чего не наговори... Понял?
       - Как штык...
       - Штык... Причём здесь - штык? Вот получим втык - и будет штык! - в рифму скламбурил тот, отходя от приступа злости...
        До назначенной аудиенции оставалось немного времени, и чтобы не терять его зря, Громков шустро принялся сновать и заглядывать в нужные кабинеты - зондировать обстановку. Потом вместе с ним вышел в коридор и знакомый подполковник - бывший замполит того самого полка, откуда только что изволили пожаловать и наши пилигримы - Фатех Салехов, щупленький и до того шустрый в словах и движениях,
что у обоих буквально зарябило в глазах:
       - Ничего пока не знаю, даже не слышал... А что случилось?
Громков полушёпотом  обьяснил ему ситуацию...
        - Да не дёргайся так, твоё представление уже ушло наверх, чего паниковать... Прозондирую, чем могу - помогу... Запиши мой номер телефона, кстати, - обратился он к капитану, - не дрейфь, выкрутимся - своих не сдаём! - успокоил он... - Ну, ни пуха!
        Чертыхнувшись про себя, офицеры последовали в приёмную: час икс настал...
      
        Вопреки самым худшим ожиданиям, генерал был в самом хорошем расположении духа, доброжелателен, даже учтив, что не очень-то вязалось с его внешним обликом: высокий и грузный, со шрамами на красном лице и перебитым носом, он скорее напоминал бывшего удачливого боксёра, наконец-то вышедшего в тренеры, чем строгого политработника... По всему чувствовалось, что он уже вполне освоился в своём новом кабинете, успел обжиться и удобно, как в уютном кресле, устроиться в большом помещении...
        Указав на старинные мягкие стулья у стола ( прямо как из Гамбсовского набора - совсем некстати мелькнуло в голове бедного пропагандиста), он уселся напротив и просто, как-то по-отечески предложил, будто выдохнул:
       - Ну, рассказывайте...
Громков тут же указал на подчинённого :
       - Это всё он! ( Ну, гад, в школе, видать, первым фискалом слыл...)
Но генерал, как бы не слыша реплики, обращался теперь только к Максу:
        - Мне полковник Репейников вкратце суть обьяснил, это понятно, вопрос другой : откуда и зачем? Хотя и зачем - тоже понятно: противника надо знать в лицо... Да у меня и у самого такая книжица имеется, - усмехнулся он, в книжном шкафу уже давно пылится... А к вам - как попала?
       Тут уже Громков снова очнулся (точно - старый стукач!):
        - Есть у нас такой прапорщик, старший прапорщик, - уточнил он, - Вот он и привёз!... Нелегально... Из Китая... Недавно совсем... - зачастил майор... - Ещё никому не показывал, кроме пропагандиста - он же может быть в курсе? - нащупал он спасительную дырочку в предыдущих словах
большого Начальника...
        - Может..., - почти согласился генерал, - я не об этом: как у вас в режимной части, в отличном полку лучшей в округе дивизии - под носом замполита и командования творится невесть что? Куда вы смотрите? Где особист? Прапорщик прибывает из третьей по счёту закрытой загранкомандировки, и на тебе - никакого контроля и реагирования! Везут незнам что! Ладно бы - тряпки, а то - литературу, в такое-то время! И так все буквально стоят на ушах с этим Китаем - нет, нате ещё!...
       - Когда он прибыл оттуда - мы были на Эмбе, на госполигоне, боевые стрельбы проводили! - как за спасательный круг ухватился Громков... - Нас не было!
       - Как отстрелялись?
       - На "хорошо"...
       - Ну вот и хорошо... - И вы там были? В Казахстане... обратился он к капитану...
       - Так точно...
       - Точно, точно... Всё у вас - точно... Ладно, идите, работайте, кстати, а как сам пропагандист сдал проверку?
         Громков тоже вопросительно уставился на подчинённого, будто впервые увидел его...
        - Отлично... с плюсом... - выдавил  Макс...
       
                *           *          *

         Возле входа в здание клуба почти нос к носу столкнулся с особистом  Мишкой ...
        - Ты чего такой кислый? - сразу заприметил тот ...
        - Будешь тут кислый - только что от самого Догова ...
        - В чём проблема? - по деловому и вроде участливо спросил тот... После приезда с далёкого полигона, куда особист не поехал - часть личного состава и салютная батарея в полном составе оставались на зимних квартирах, да и была у Прохорова ещё одна, самая главная причина "откосить" - он женился! Об этом он ещё по при первой встрече по их прибытии с югов, сияя, как новый пятиалтынный, гордо заявил "приятелю": они сошлись на схожести судеб  -  оба прошли срочную, одновременно закончили вузы, правда, Мишка - в Калуге, даже временно пожили  в холостяцких комнатушках переделанной под общагу бывшей деревянной казарме на территории части,  несмотря на то, что у Макса  было своё жильё - служебная квартирка в Ногинске, но ведь каждый день - не наездишься,  иногда ходили в городской кинотеатр, кое-когда вместе выпивали, часто беседовали о том о сём, короче, активно делали вид, что доверяют друг другу...
Хотя в последнее время встречались уже реже - тот после женитьбы переехал жить к тестю, - своему же главному начальнику, как он однажды похвастался ...
         - Проблемы вроде бы и нет, но нутром чую - она назревает... Ты разве не в курсе по поводу китайского Цитатника?
         - В курсах... - понимающе кивнул собеседник... - И тебе вот собирался кое-что сказать, да всё как-то... со временем замешкался... Чтобы ты - был подальше от этого всего...
         - Да поздно уже!
         - Может, обойдётся...    
         - Знаешь, у меня уже есть пара-тройка "сигналов", ты, наверное, догадываешься, чьих... Я хотел их притормозить, а теперь что делать?
Всё равно ведь всплыло! Короче, заложили тебя, Максик, с потрохами... И тебе - стоило бы... отыграться...
          - Да я сам и проболтался...
И Макс рассказал нелепую предыстрию "происшествия"...
          - А ты хоть знаешь, где теперь этот злополучный Цитатник?
          - У Дубцова...
          - А вот и нет! - У меня! - и победно рассмеялся: - Когда вас вызвали в округ, прАпора тут же предупредили, и он, бросив все дела, притащил его ко мне и сам раскололся, принёс, правда позже - только что, у кого-то срочно забирал, ну я не стал и докапываться ... не существенно...
          - И что теперь?
          - Как положено - по команде... Уже везде - в "теме"... - Да, может, всё на этом и заглохнет - не велика важность... Держись, старина! Авось - пронесёт!
         - Вот уж это - в точку! - нашёл в себе силы пошутить Макс... - Пронесёт!
          
         
                Глава 3 - Пронесёт?

         Недаром переживал и маялся  капитан: предчуствие не обмануло его  - беда ходила совсем рядом, присматривалась, вызревала... Ждала подходящего момента.
         И он настал...
      
         Константин Степанович Грушевой, генерал-полковник, "лучший друг" Леонида Ильича, встал утром явно с левой ноги - всё было не по нём! Это в строю хорошо начинать маршировать именно с этой конечности, для однообразия... А для человека возраста мамы нашего героя, и даже её одногодка, проснуться и встать не в настроении - катастрофа! А ещё страшнее, что личная катастрофа эта по цепочке, как неводом, затягивает  в свои сети великое множество других людей и судеб, которые на данный момент зависят от воли и желаний ЭТОГО одинокого старика... Хотя - как одинокого? А  верная соратница и спутница Фрида? А их дети? А внуки? А множество друзей и близких? А Леонид Ильич? Нет! Всё же - в старости каждый плывёт в одиночку, насколько хватит сил... А сил остаётся - всё меньше... Зато болячки - прилипают и множатся... Сам всю жизнь боролся против врагов народа, а тут - просто бессилен перед какой-то нелепой напастью... То одно, то другое... Тоже бессонница стала одолевать, разные мысли в голову так и лезут, копошатся в памяти, не отогнать... То сахарный завод вспомнится - зубы горячим сахаром в юности испортил... Учёба в институте, дружба  с Лёней - и так, почти всю жизнь рядом с ним, правда говорят - дружба не ржавеет, тянули и поддерживали во всём друг друга, даже и сейчас... А Война? Ещё больше сблизила, хоть и поврозь воевали... Родная Украина... Первое генеральское звание: проснулся утром в мае сорок четвёртого - а ординарец приветствует: - Здравия желаю, товарищ Генерал-майор!  - И на спинке норвежского высокого как трон стула - новый китель с большими звёзами на золотых зигзагах погон! Стоило жить! Потом - Приморье... И снова - ридна ненька... Хозяйственный фронт... Академия Генштаба... Смерть Вождя... Вот уж глыба была! А он - выпускник Академии... И так, с памятного пятьдесят третьего - бессменный Член Военного Совета Московского военного Округа! Сколько командующих сменилось за эти годы - а он, как могучий дуб среди молодой пОросли, без отдыха рулит своим теперь уже родным округом, предаёт свой опыт и знания... А кому всё это на хрен нужно? Просил Лёню - отпусти на заслуженный ... Нет, говорит, потерпи малёк, вместе уйдём...  И всё-таки именно мы - настоящие наследники Сталина...      
         Покряхтел немного, попыхтел - сил не доставало заставить себя сделать зарядку... Но кое-как раскачался и к полудню появился на улице Осипенко... Адьютант приоткрыл дверь машины - и первый после значительного перерыва рабочий день начался... Надо сказать, что иногда такие перерывы случались и не вполне по его вине: только в кабинет, а тут звонок от друга:
     - Привет, Константин Степаныч! Как сам? ГМ! Здоров ли? Давай ко мне, в Завидово поедем, постреляем кабанчиков... ГМ...
      И снова какое-то время нет  на месте нашего "дорогого" будущего Маршала и его генерал-полковника...

      Хочу доложить, что тому бывшему немолодому капитану, чья судьба должна была решаться именно в это утро, сейчас тоже исполнилось семьдесят два года, стукнуло, так сказать... Но однако он пока не чувствует себя таким уж глубоким седым стариком, каким тогда представлялся ему генерал-полковник на далёких трибунах совещательных залов проводимых сборов... Сам пожилой человек почти никогда не может реально оценить степень состояния своего здоровья - он всё минусует: сбрасывает треть или даже половину своего возраста, он его не чувствует, не воспринимает так, как окружающие, тем более - молодые... Хотя - реакции уже не те, память - тем более: вчерашнее забывается моментально, зато всё прошлое - как книга, всё ясно, чётко, памятно... И кругом - кто друзья, кто враги? - поди разберись... раньше было проще...

       С докладом спешит первый заместитель: за прошедшие дни сделано то-то и то-то, выполнено это, запланировано следующее... Пошла текучка, завертелось колесо, во всё надо вникать и реагировать, давать ЦУ, настроения нет, всё раздражает... Стоп, а это что? В донесении Особиста - на местах плохо поставлена профилактическая работа с возвратившимися из спецкомандировок: так,  старший прапорщик такой-то скрытно провёз из Китая идеологически вредную литературу, о чём узнал пропагандист полка и не только не доложил по команде, но и не изьял злостную антисоветчину... - Опять этот Китай!
       Будто споткнувшись, он вопросительно и недовольно уставился на генерал-майора: - Разобрались?
      - Да пустяки! Взял почитать у прапорщика, ознакомиться, так сказать, да и не скрывал этого, сам сказал... Репейникову...
      - Тьфу ты! Совсем без меня распустились! - ЧВС заметно заволновался, начал закипать и заводиться, что уже не предвещало доброго исхода...
Видно, вспомнились прежние годы... Скорые на расправу... Обычно бледное его лицо начало наливаться кровью, глаза засверкали:
        - Исключить и уволить! Обоих!
        Генерал Догов никак не ожидал столь бурной и неадекватной реакции своего Начальника ... Что-то видно допекло старичка... Но что поделаешь? Он не стал даже пытаться разубеждать и защищать ребят - знал наверняка: бесполезно - абсолютно! Только и подумал про себя:      "Совсем из ума выжил!"
          Но Колесо завертелось...

         На следующий день в полк прибыл сам начальник политотдела дивизии с секретарём парткомиссии. Злой как сто чертей! Обычно он привык приезжать в "свой полчок" только по приятным поводам - в баньку там, на "рыбалку" сорганизоваться, а тут его как какую шавку оторвали от дел, носом ткнули в чужую лужу, да ещё и заставили самого подтирать за другими! Ну, Заец, погоди! Прямо сам Чапаев на боевом коне!
        - Срочно собрать партийное собрание!
       И - понеслось!
Собрание кое-как собрали, но нужное решение об исключении - Ни-ни!
Выговор - да! Без занесения - да! Исключить - ПРОТИВ! Единогласно! Шустрый Полковник не ожидал такого массового отпора и явного неповиновения: побрызгав слюной и поматюкавшись, стал дозваниваться в Округ, но о полном  провале своей "гуманитарной" миссии - ни-ни! Неохота полным дураком выставляться перед начальством... Вскоре иезуитский выход был найден:
       - Завтра к 10,00 - на парткомиссию при политотделе - быть таким-то и таким-то!

        Булавкин, секретарь парткома полка, всю дорогу успокаивал Макса:
      - Они не имеют права по уставу, - всё твердил он... - Нарушение партийных норм...
      - Эх, Борис Александрович, не тряси головой, не волнуйся - у них все права есть,- уже его самого пришлось увещевать Максу, - всё исполнят и
сделают как велено!

        Назад возвращались грустные... Только лощёный Громков не печалился ни о чём... Только о себе, любимом...
        А Максу было совсем хреново - внутри пусто и тоскливо: военная судьба, видно, закончилась, надо думать, как жить дальше... Вот уж Ленка "обрадуется" - он ей пока ни словом не обмолвился, а тут сразу - катастрофа...
       - Да не кручинься ты так, - пытался растормошить его Булавкин, - он участливо посматривал на компанейского сослуживца, с которым было  немало выпито вечерами разной громотухи и бормотухи и из своего "чипка", и из других неиссякаемых "источников" - были бы деньги... -          Может, всё и образуется... И начПО - ещё не последняя инстанция... Уж больно зловредно он на тебя взьелся, прямо сказать - окрысился...
          -" Да, действительно, полковник Чванов, "бульдог в погонах", как прозвали его меж  собой "благодарные" подчинённые и не только, с первого дня появления нового пропагандиста отнёсся к нему с непонятной и необьяснимой предвзятостью, которую позже ему вкратце обосновали: после внезапной смерти его, Макса, предшественника, пожилого пропагандиста Иванова, полковник метил на освободившуюся должность (почти в самой столице) посадить "своего" человечка", уже и место было твёрдо обещано и даже "закреплено", но первый зам Грушевого не менее боевой генерал Василий Комиссаров внезапно назначил на эту должность приглянувшегося ему капитана из глубинки - из полка Гражданской обороны,  три года тому назад спешно передислоцированного из-под Москвы, из Ногинска, в закрытый густыми мордовскими лесами и вообще "закрытый" и потому мало  кому известный "Арзамас -16", и хоть часть располагалась рядом, возле серьёзного Сахаровского "обьекта", это отнюдь не снижало его статуса и знАчимости , хотя бы даже и в глазах как самих служивых, так и их командиров и начальников... -"Короче, перешёл ты "Бульдогу" дорогу, Макс, говаривали ему потом знающие люди, нелегко тебе теперь придётся: он такого не прощает и будет цепляться ко всему и придираться" , - так и вышло: что бы и как бы ни делал нежеланный подчинённый, всё было не так, надо было - эдак... Короче, как иногда бывает в неблагополучных семьях с нелюбимым человеком... То  - плохо, это  - не ладно, на полигоне в Алабино - "наглядка" устаревшая, конструкции проржавели..., хотя к этой пресловутой "наглядке" и ко всему другому их полк никакого отношения не имел - находился едва ли не за сотню километров (по кривой) от "обьекта" критики... (Это он специально так перераспределил, чтобы к вам постоянно цепляться - пояснили потом друзья -"знатоки" процесса).
       Хотя сам "Бульдог" в полку был очень частым гостем, даже почти хозяином, но всё больше по вечерам: имелся здесь тоже один очень занятный, почти секретный обьект под кодовым названием "Баня"... Ну, вы понимаете, что к чему... Здесь перебывал  не один десяток "нужников" - позарез нужных полковнику людей, да и сам он никогда не отказывался от хорошего застолья с доброй выпивкой возле отличной парной... По любому поводу... А уж этого добра - всегда навалом! Целый настольный перекидной календарь...
         За что прозвали его "бульдогом"? - Не только за внешний вид и облик, хотя кличка прилипла намертво - неспроста: плотное телосложение, голова из широких плеч, коротенькие ручки и ножки, вечно красная как с похмелюги рожа с закисшими в уголках глазами, - вот его краткий портрет, но и за мёртвую хватку злобного и мстительного существа - не отцепится... Пока жив был генерал Комиссаров - целых два года он терпел и рычал как с цепи на чужака, а стоило тому уйти из жизни - вот и он, как сорвался с цепи... После недавнего совещания в Алабино он велел Истаеву остаться и повёл с ним разговор о дальнейшей его судьбе:
       - У меня к тебе претензий нет... (Ничего себе! И за это - спасибо!) Я тут покопался в твоём личном деле - значительная нехватка выслуги, - целых три года. Думаем предложить твою кандидатуру... в Монголию... Как смотришь? Но решать - всё равно придётся, рано или поздно...
       Тут он попал в точку... Никуда не денешься, и другого выхода пока нет...

       А тут вот и он -  выход! Сам случился... Куда без партбилета? Только - на гражданку... Выходи, Макс,  - приехали! После двенадцати-то лет службы...
          
                *             *            *

        После такой встряски Макс и его вконец обескураженный "подельник" Лёха, вконец расстроенные "потерями" своих партбилетов, по прибытии в часть никуда не заходя вышли за пределы КПП - и были таковы! Не сговариваясь, они молчком потопали в новые Химки, оттуда - в Москву, и опомнились только в центре, в одном из самых лучших старинных столичных ресторанов - на втором этаже "Славянского базара" - почему? Это покрыто мраком - они сами на этот вопрос до сих пор не могут найти ответа... Скорее - полученный стресс подспудно требовал чего-то более яркого и отвлекающего, способного затмить его самого - этот стресс и порясение! И они добились желаемого результата - отключка была полной! Ничего не осталось в памяти у обоих - как корова слизала!
         Проснулись в квартире прапорщика Дубцова, на Перовом поле: жена у того была в отьезде - на даче, на столе обнаружились кое-какие остатки вчерашнего, - ещё и добавляли! Но головы не болели и работали чётко и ясно... Вынужденная вчерашняя встряска - подействовала! Даже похмеляться не стали, выпили крепчайшего кофе:
        - И кофе-то наверное, тоже - китайский? - даже пошутил Макс...
        - Избави Боже! - в тон ему притворно поднял руки "в гору" прапорщик...
         - Да не всё так и плохо...,- закурил капитан... Тебе вообще нечего бояться - на хрен она тебе сдалась, такая партия? У тебя - руки золотые, и тебя из части ни за какие коврижки не выпрут - весь округ обслуживаешь...
          - А я уже и не переживаю, - тебя вот жалко, ни за что попал... А меня - ну разве что в Китай больше не выпустят? Да и на хрен он мне сдался? Там сейчас сам знаешь, как опасно!... - он помолчал и некстати добавил: - вот теперь - бабу бы!
      Но тут зазвонил телефон!
      Их разыскивали давно  и упорно, названивали везде, по всем адресам, думали, не найдут, опасались худого... На ноги всех подняла жена Истаева...


                Но дома, позже, сама  Елена ко всему происшедшему с мужем отнеслась достаточно спокойно, может, конечно, и переживала по поводу, да, скорее, и очень сильно переживала, -  просто виду не подала: за годы его службы ко всему привыкла, и к хорошему, и к плохому... Одно сказала : - Доигрался..., и успокоила: - Может, и к лучшему - надоела мне эта твоя вечная войнушка, неделями и месяцами дома нет, да и того нет, дома-то, - в Ногинск ездить отсюда - с ума сойдёшь, помнишь , поездили с тобой месяц-другой - сплошной недосып и нервотрёпка, ладно - мне в центр, а тебе каково было? Хорошо, хоть эту халабуду-времянку дали, хотя бы в пятнадцати минутах ходьбы от части... А на съёмной, на Водном стадионе, лучше было что ли?
      - А на гражданке - даже и сподручней: сам себе - всегда хозяин: не понравилось - до свидания! А тут - просто соковыжималка! - и она ткнула рукой в направлении этого новенького прибора хозяйственного обихода, льготного военторговского поисхождения, совсем недавно подаренного ей мужем... - Даже и лучше! В Дивееве, и то спокойнее было, тебе, во всяком случае... А я вот свою кандидатскую скоро закончу, защищу, да и может, опять на родину вернёмся? В Тулу ...   Мама с папой заждались, бываем редко, наездами, да и твоя мама только обрадуется... Да и от Министерства своего я уже порядком устала - одни разьезды да командировки, как прямо у тебя...
       - Ты там всё-таки - какой-никакой  начальник, вернее - начальница, а я - всё на побегушках, на подхвате...

       - А что до мамы - она точно скакать не будет от радости - сынок вернулся к разбитому корыту, с цитатником в голове, но без красного билета, а куда нынче без него ?
       -  Ладно - поживём увидим, не переживай так... Пиши апелляцию, приводи доводы, аргументы... не все же такие, как твой Чванов или Грушевой...
       - Какие они мои... теперь.

      Апелляция и взаправду сработала: когда вызвали на комиссию при штабе округа, в коридоре его встретил всезнающий Фатех, ухватил за рукав, отвёл в сторонку от "подельника" Дубцова ,
       - Мы тут все - за тебя, старик! Не дрейфь, в обиду не дадим... Пока "Деда" нет, работу провели, переговорили, Догов - тоже с нами, просто дед с ума сошёл от своего величия, да и тридцатые годы вспомнил, привык шашкой махать... не те времена... подумаешь - наследники Сталина! - и тут он выложил свою версию тогдашнего взрывного поведения Члена Военного совета... А после  добавил в наставление: - Короче, старик - кайся и проси снисхождения! Там, - он кивнул на дальние двери, - умные люди заседают... Они знают что к чему, на поводу этих - не пойдут... И специально потянули время, чтобы дед в отпуск слинял... А там - и забудет!

        Так и произошло: вопросов почти  не задавали, все были в курсе сущей нелепицы, двое даже предложили влепить "выговор" без занесения, но потом всё же решили занести в учётную карточку - "на память", как выразился командир Кантемировки. Дубцову - тоже смягчили, но влепили по полной - строгача с занесением! Который с него потом так и не сняли - ни-ког-да! По одной простой причине - саму КПСС прикрыли, обьявив после известных событий - вне Закона... А он и не переживал: рукастый мастер - везде нужен!

      Вскоре приказом по округу капитана Истаева вывели за штат и направили в "распоряжение"... На освободившуюся вакансию был назначен другой капитан... Макс "сдал " ему дела, хотя - что и сдавать пропагандисту? Как говорят : - Рот закрыл, дела сданы! И начался вынужденный "отпуск при части"...

       Бездельничать, да ещё в таком "подвешенном состоянии, нелегко, даже - более того... Хорошо ещё, что пока пропуск не изьяли, да и никто вроде не запрещал по старой памяти почти ежедневно посещать часть, то туда, то сюда наведывается Максим, скрадывая вдруг появившуся уйму свободного  времени, стал всё чаще засиживаться в каптёрке у своих бывших "художников" - киномеханика и по свместительству - действительно самодеятельного талантливого художника ефрейтора Пети Коломийца и его друга и сподвижника Вани - заместителя и помощника... Куда в части без таких талантов, мастеров на все руки? Наглядная агитация, изготовление сувениров и подарков, стенгазеты и боевые листки - для текучки и впрок - для  выездов на учения, и прочие повседневные искания и копания, поиск своего стиля и лица во всём, в каждой мелочи, - вот что привлекало его в этой талантливой молодёжи, с ними было о чём и поговорить и поспорить, отвести душу, чайку попить, помечтать... Они , конечно , давно уже были в курсе всего происшедшего с их бывшим "шефом", как тепло называли его ребята, и неназойливо, исподволь пытались отвлечь его теперь от внезапно навалившейся неприятности...
        Вот и сейчас Петрик, как любил называть "старшого" Макс, встретил его широкой многозначительной улыбкой и протянул завёрнутый в газетный лист какой-то предмет:
       - Не смотрите пока - дома развернёте, это от нас - примите от чистого сердца, мы пару ночей с Иванком "резали"... На удачу и долгую добрую память! И засмущался...
        Тут в их мастерскую влетел посыльный и обратился к капитану:
        - Вас полковник Цитлёнок везде ищет, хорошо, что я сюда сразу сообразил - срочно!
       
         Полковник встретил его радушно, и даже не предложил сесть:
       - Капитан, вот тебе от командования нашего полка в честь твоих "заслуг" - ключи... от квартиры, беги, осматривайся, занимай... Документы позже оформим, потом и свою Ногинскую съездишь сдашь... Не вешай нос - жизнь продолжается! Это тебе - как премия... Сам знаешь...
        Не так давно, пока они были на Полигоне, по состоянию здоровья после серьёзного высокочастотного облучения командир одной из батарей, остававшихся на зимних квартирах , капитан Беликов, был переведён к новому месту службы, в Тушинский военкомат, где сразу же и получил новое комфортное жильё...
       Вот так неожиданно и позитивно начался для Макса новый день - теперь-то ему уж было чем заняться!

                *             *             *

      Надо сказать, а теперь и вовсе уместно, что грозная боевая техника в лице зенитно-ракетного комплекса под грифом "Оса" являла и несла собой огромные опасность и потенциальный урон не только вероятному противнику, но и самим ракетчикам... Ведь именно они овладевали
 самой передовой и потому секретной техникой,  и содержали, и обслуживали её; и даже тем многочисленным гражданским и военным лицам, которые постоянно приезжали и уезжали, проводили самые разнообразные регламентные работы, да и частенько подолгу живали с ними рядом в той самой полковой гостиничке-общаге... Особый тщательно скрываемый "секрет" состоял в том, что при работе мощных высокочастотных излучателей физическая защита была сведена к минимуму и заключалась разве что в разумных советах - держаться подальше от самих комплесов: грозные ракеты с головками самонаведения были до поры до времени совершенно безвредны и безопасны... Хотя - как знать? Многие из тех, кто облучился, но не заболел, или получил недостаточно много, позже, после увольнения, частенько спивались и, естественно, опускались... Но была и ещё одна категория людей, которые пострадали невинно, даже  не зная о том, что их облучают, - это семьи самих офицеров и прапорщиков, проживавших поблизости, и просто жители населённых пунктов, ни сном ни духом не ведающих о невидимых смертоносных лучах, способных нести разрушение клеткам их мозга, крови и всего тела...
       Капитан Истаев и сам неоднократно во время многочисленных учений или выездов ощущал на себе - покрутишься недолго возле работающего комплекса - наваливаются усталость, немотивированное раздражение, головная боль надолго обеспечена, только анальгин и выручал! Поэтому средства от головной боли были всегда наготове и при себе... Поэтому последняя полковая собака знала: когда включаются "вертушки" дальномеров и "подхалимы" высотомеров, когда пронзительно начинают свистеть включённые турбины энергетических установок - сам включай скорость и скрывайся подальше от рукотворной стихии: иначе ущерб здоровью обеспечен... А что делать окружающим, ни сном ни духом не ведающим о предстоящей опасности?
        Конечно, были и на этот счёт особые инструкции, приказы, но кто и когда их соблюдал и соблюдает? Нельзя - ближе стольких-то
километров, запрещается направлять в сторону жилых обьектов - все всё
это знают, но плевать хотели на запреты: солярку надо беречь, ходовую часть - тоже, - где в Подмосковье найдёшь достаточную удалённость? Всё давно, тесно и прочно заселено, засеяно, позастроено, а самолётики для тренировок - вот они, родненькие, только успевай, несколько крупнейших аэропортов - рядом! А людишки - обойдутся, всё равно - не в теме!
         Даже возле самого расположения части не раз иногда "погоняют" боевую технику в учебных целях, возле своих же жён и детишек в жилом секторе военного городка, в "Дубках",  вплотную примыкающем и к современному автопарку, да и в самом парке, возле ангаров - тоже "баловались" иногда наши лихие ракетчики... Боевая учёба - это не на очередном Параде гордо проехать по Красной площади, хотя перед этим - сто потов сойдёт за два-три месяца откровенной муштры в районе Тушинской площадки, или как теперь - в Алабинском гарнизоне близ Калининца... Всё подчинено одной цели! Чтоб мир - ахнул! Заодно и своих - подбодрить...

       И хотя позже нормативы и запреты на подобное разгильдяйство были значительно ужесточены, зная нашу российскую бесшабашность и повсеместный расчёт на "авось", я не вполне и по сей день уверен, что все указания и запреты в точности выполняются...
       Кто и когда в России жалел и защищал  своих же людишек от всех бесчисленных бед,  терзаний и невзгод?! Миллионы и миллионы ни в чём не повинных целых слоёв и пластов населения жертвами пали в борьбе идей, экономик, войн и социальных переустройств... Что уж жалеть оставшихся? Вали, круши, экспериментируй!


                Глава 4 - Квартира

      Так кстати и к месту свалившаяся как с неба квартира оказалась точь в точь такой же, как и в Ногинске, на Полигоне, даже чудесным образом  этаж, подьезд и номер однушки - совпали один к одному: чудо и чудо... Буквально всё совпало - как в фильме Рязанова! Макс потоптался на пороге, вошёл и осмотрелся: совершенно пустая жилплощадь показалась даже больше и светлее, балкончик, куда не преминул выглянуть новый хозяин, пошире и покрепче,  а уж о пейзаже вокруг - просто нет слов! Старинная дубовая рощица, в кустах которой буйными тёмными и тёплыми ночами до утра свистали буйные соловьи - были у его ног! Это ли - не счастье! Это ли - не удача, не полновесная компенсация за все те переживания последних дней и ночей, что выпали ему? Враз все эти дрязги и нервотрёпки отодвинулись куда-то в сторону, вдаль, и гулкая прохлада комнаты и буйная жара лета самым волшебным образом смешались внутри, уравновесились, и на душе стало так спокойно и светло, как в этой сияющей небом и зеленью пустой, но уютной квартирке...
       ... Мимо этого дома, мимо этих кряжистых и раскидистых дубов, за которыми скрывалась птицеферма и далее - поля и поля, перелески и рощицы - вплоть до разросшегося нового кладбища, он не раз проезжал
старшим армейских машин ещё будучи новичком-лейтенантом, заглядывался на новое строительство панельной пятиэтажки и завидовал... Как он им завидовал, этим будущим хозяевам , ракетчикам, обладателям своих жилых метров в таком прекрасном и восхитительном  месте... Потом этот дом заселили, обжили, а его перевели подальше, видно, чтобы меньше завидовал белой завистью чужому счастью, и строил своё... Перевели весь их учебный батальон - в другую часть Гражданской обороны - в Ногинск, это где сйчас раскинулся самый известный Учебный Центр частей Гражданской обороны, и который буквально выстрадал, выбил и выпестовал бывший Начальник войск ГО, а ныне - настоящий спаситель Вооружённых Сил страны, сумевший в краткие сроки перехватить инициативу и буквально почти силовыми  методами предотвратить окончательный развал Армии и Флота... Министр Обороны Шойгу... Но это будет потом, много позже, а пока  слегка обалдевший Макс стоял на покрытом крашеным оргалитом полу и мечтательно улыбался, и уже прикидывал, сколько краски, сколько обоев надо закупить, да и так, по мелочам...
        Квартира - это был настоящий спасательный круг, подаренный сослуживцами, теперь, наверное, бывшими... Хотя говорят: бывших - не бывает... Все живём и дышим - в одном времени, другого - не дано...

       И пошла писать губерния! Каждый, кто хоть однажды связывался с ремонтом, знает, что почём! Но нашим новосёлам - было не привыкать:
не раз приходилось Максу в тульской квартире родителей жены то потолки перебеливать, особенно на кухне, где от газовых конфорок они за несколько месяцев снова покрывались налётом, как памятники - вечно живой патиной, красить и подкрашивать стены, трубы, радиаторы, и даже однажды - полы... Об этом - вообще отдельный разговор: очень пожилой хозяин, отец нашей Прекрасной Елены, недавно получил микроинсульт, в его башковитой армянской голове бывшего бравого чекста, а на пенсию он ушёл с должности заместителя начальника уголовного розыска области, что-то, видимо, не так перещёлкнуло, и он из совершенно бесконфликтного, интеллигентного и довольно мягкого спортивного старикана превратился вдруг в свою полную противоположность - домашнего тирана, деспота и тайного интригана! Память возвращалась временами и ненадолго, приходилось за ним постоянно присматривать и закрывать входные двери на ключ, чтобы он не смог самостоятельно уйти - назад бы уже не сумел вернуться, не помнил даже - куда... Зато - только откроешь эту самую дверь - он тут как тут: увидит хоть кого, и канючит - купите мне поесть, я есть хочу, вот деньги - и показывает мятые газетные нарезки для унитазных днищ! Срам-то какой! А сам - только что из-за стола! Да и то - не беда: беда в другом - стал он с домашними общаться исключительно в непечатных выражениях такой экспрессии и виртуозности, что даже моряки бы обзавидовались, имею в виду настоящих "морских волков"... И это при том - что раньше от него ни одного срамного слова не слыхивали, думали - он и ругаться не умеет, как и всего прочего делать, особенно в хозяйственно-технических вопросах - был просто профан и белоручка... И еще беда - стало его прямо-таки тянуть к газовым вентилям, так и жди беды! Приходилось перекрывать все подводящие краны и прятать от него сами ключи-накладки...
        И как только Макс приступил к подготовке к покраске, а полы были  тапками хозяина стёрты почти до дыр - он безбожно шаркал ногами - дорогой тестюшка взвился, как сивый мерин: - мать-перемать так и неслось отовсюду, из каждого угла и закоулка немаленькой трехкомнатной квартиры!

         Так что в этой новой полковой квартирке-игрушке было где развернуться! И мешать было - некому! Лена пропадала в своём "просвещённом " министерстве, одни соседи были в Забайкалье - дослуживали там после долгой командировки в Иран, а в их квартирке доживала свой век суетливая и заботливая Михайловна - мать жены подполковника; другие соседи - слева, на службе и работе, так что мешать было совершенно некому, как и помогать... Ребята из полка предлагали выделить в помощь солдатика-другого, но Макс отказался - самому было интересно развернуться... Да и не мешало отвлечься от неизбежной неизвестности... Чем-то всё закончится?

        Потолки он и сам прекрасно освежил, справился на отлично, без набелов и потёков - прежние уроки бывшего маляра лейтенанта Коли Курнецова пошли на пользу: вначала смести веником или шваброй старую пыль, потом два пакета меловой побелки, клей ПВА, марля для процеживания, пылесос наоборот, приставка с литровой банкой, газетами в два слоя - укрыть пол и плинтуса, не забыть пилотку бумажную на башку - и вперёд! Пылесос гудит, почти невидимая суспензия ровным слоем покрывает потолочную поверхность под небольшим углом, только успевай доливать из большей банки в меньшую, размешивать и процеживать, как из подойника возле коровки, и не отвлекаться, и не увлекаться, а тончайшим слоем покрывать нужную площадь - результат будет виден позже...               
          А обои - много позже, всё просушить, снова - слои газет, закрыть все окна-двери  - и вперёд, желательно вдвоём, чтобы было кого винить во всех огрехах, ошибках, перекосах и ляпах! Ведь сами-то вы - выше всякой критики, руки растут - из нужного места, всё знаем и умеем, а что сам с  головы до ног в клейстере, будь он неладен, все листы, как ни крути и не прикладывай, так и норовят приклеиться именно не туда, куда надо, а к неуклюжей и безрукой помощнице, к себе, к табурету, перекручиваются, схлопываются, пузырятся... Уж не говорю об углах - это вообще отдельная и трагическая тема, даже и при том, что у тебя таких ремонтов за спиной - уйма! И всё - сначала, всё точно как в первые разы, всё повторяется как будто по одному, раз и навсегда для всех написанному сценарию... Таков краткий алгоритм начала любого ремонта... Окончания оного - я никогда не встречал и не видел... Настоящий ремонт, как известно, требует много нервов, сил и средств, и - самое главное - времени! Его оно способно высасывать из вашей жизни - до бесконечности!
         Но всё когда-нибудь заканчивается, а тут пришла в голову мысль: соорудить нечто вроде "стенки",  - Москва рядом, соответствующие магазины для "самоделкиных" - имеются... За чем же дело встало? Тем более, что знаковый подарок художников-умельцев давно уже жёг руки - куда-нибудь достойно его поместить, как своеобразную провидческую икону: ребята так талантливо и своеобычно вырезали из дерева лик измученного Спасителя в терновом венце, так удачно покрыли ореховой морилкой и вощанкой без единой капли лака, что она безусловно бы заняла своё достойнейшее место среди других художественных сокровищ любого вернисажа...


         Обычно новосёлы первом делом, кроме освоения и облагороживания своего жизненного пространства в первую голову интересуются соседями. Но для нашей ситуации этот постулат не подходит и не работает, так как самИх-то, соседей, справа, как мы своевременно и подметили, то есть хозяев, в наличии пока не было... Но, оказалось, недолог тот день, когда они наконец-то и появятся: об этом вскоре громогласно обьявила всем другим глуховатая Михайловна... Вначале появилась её младшая внучка: ей надо было устраиваться в школу - продолжать благословенный, хотя многими и столь ненавидимый до мозга костей, прерванный процесс обучения... Внучка так внучка... С нею вместе  - и Жучка, а куда без неё в нашей сказке, благо кошка в наличии уже имелась, даже целых две, а мышку, просто  для компании - им мог предоставить сам добрый новый сосед Макс, поскольку у него у самого и мышка - тоже, оказывается, имелась в наличии: отрывая, наконец, старые обои, он обнаружил за ними и возле них - явные вещественные следы обитания мелкого грызуна, да и сам подземный ход в прогрызенном плинтусе явно вёл куда-то вниз и в сторону... И это-то безобразие - на четвёртом этаже! Чего только не бывает в жизни! С появлением внучки скучноватая и пресноватая жизнь стала меняться на глазах: бдительная бабушка только и  успевала разыскивать по всем закоулкам  свою "взрослую" внучку-акселератку, буквально "пасти" её, так как всё молодое поколение городка так обрадовалось  появлению новенькой подружки, что пронзительная трель их дотошного звонка не умолкала, казалось, ни на минуту, а когда не слышалась, то вместо неё по всему городку разносился молодой голос глухой старушки, безуспешно разыскивающей свою подопечную... Но та явно находилась где-то, как бы сейчас сказали, "вне зоны доступа": местная молодёжь её чем-то не устроила, а вот количество и качество юных ракетчиков соседней части её потребностям и вкусам соответствовала, видимо, вполне...
       Поэтому и ерихонский голос её бабушки уносился всё  дальше и дальше, становился всё глуше и глуше, и наконец, к вящему удовольствию публики и слушателей - тоже где-то бесследно терялся и исчезал...

       Но, наконец, вслед за своим юным авангардом последовал и сам аръергард в лице дородной хохотушки мамы Томы, другой, более взрослой дочки Нины и самого главы семейства - громогласного, как сама артиллерия, весёлого, радушного и гостеприимного Андриса Феглита - обрусевшего сибирского латыша... Он тоже был немного глуховат, правда, на одно ухо... как и все артиллеристы, наверное... Но пел, говорил, играл и смеялся - ничуть и ни в чём не уступая своей милой тёщеньке по силе издаваемых звуков... Это было нечто!
        Что они вскоре и продемонстрировали в полном обьёме... По случаю возвращения из далёкой "ссылки" и ухода на полное государственное финансовое обеспечение новоиспечённого ветерана военной службы обьединёнными силами населения данной жилплощади был дан большой приём с последующим трёхдневным концертом... Дом гудел, трясся и стонал, но - выстоял! Умеют строить наши военные строители! Хоть неказисто, зато - прочно! Испытано на деле! В наличии у музыкально одарённого хозяина "нехорошей" квартиры имелся для этих исследовательских поползновений на качество и добросовестность строителей целый набор музыкальных инструментов - от роскошного пинино - до немецкого классического аккордеона, свидетеля былых служебных мытарств нашего соседа! И, в довершение ко всему - вся квартира была заставлена и завалена всякими вещами и диковинками, вывезенными за годы службы из благословенного бирюзового Ирана!
         Ленка была - в восторге!
         Правда, одной мелкой для постороннего уха особенностью дом этот тоже обладал в полной мере: всё, что происходило за стеной, над потолком и под полом - было слышно даже лучше, нежели в хвалёной подводной лодке - не надо никаких акустиков! Слышно было всё, вплоть до каждого комариного писка, что уж говорить о двух глухих, одной пока абсолютно нормальной, двух молоденьких и трёх хвостатых жильцах соседней развесёлой квартиры?!
        Скучать - не приходилось... Высыпаться - тоже...



                Г л а в а   5 -  Б А Н Я


       Воскресное утро выдалось - на загляденье! Пока свежо и не жарко, Макс решил пройти в Дубки, нарвать цветов в вазочку, для Ленки, и насобирать зверобоя для чая, говорят - очень полезно для здоровья и самочувствия - физического и душевного... "Хворобой" - так издавна называют в деревнях это по-настоящему золотое растеньице... Пока наклонялся и собирал, к нему незаметно подошёл, как подкрался, Булавкин в своей спортивке, даже напугал:
        - Здоров! - пориветствовал он радостно: - Вишь, какой денёк нарисовывается... А я в себя прихожу, никак не отойду после вчерашнего! - радостно заявил он, по привычке тряся головой, как всегда при каких-нибудь значимых и особых для него событий.
        -  А что вчера за праздник был? - неохотно спросил неожиданного собеседника наш доморощенный ботаник...
Чувствовалось, что того так и распирает от какого-то внутреннего восторга и своей причастностик к чему-то столь важному и значимому, что терпеть и не похвастаться он уже практически не мог... Он просто обязан был освободиться от всех накопившихся впечатлений и восторгов, ну как, например, до отказа переполненный утренний мочевой пузырь - не может не освободиться от переполнявшего его сущность сомнительного содержимого, иначе просто лопнет от нетерпения! Так и наш Борис Александрович, неплохой, в сущности мужик, но уж как-то очень по-лакейски всегда относился к любому начальству - авось когда и поможет, авось и пригодится, ну хотя бы - заметит, на всякий пожарный...
          И наш переполненный вчерашними впечатлениями приятель так быстро и напористо, с таким восторгом и упоением, достойным таланта прямо-таки самого Гоголя, в деталях начал изливать на голову бедного почти оторопевшего Макса своё видение и слышание вчерашних событий, к коим оказался каким-то боком сопричастен:
           - Вчера полковник Чванов приказал командиру приготовить баньку, по высшему разряду, сказал - будут сюрпизы... Вечером ждём - подьезжают несколько машин : он с толстухой своей, потом незнакомый мужик, солидный такой с хохотушкой женой, уже вроде датые, ещё один, как помощник... Ну и мы... У нас - всё на мази: пар - уши сворачиваются, стол - ломится, ну чем не праздник души... Я несколько веников на них извёл... А мужик-то, оказывается, знаешь кем оказался?
          - Кем?
          - Самим Помощником Брежнева, из приёмной, - большой человек, не только по обьёмам своей фигуры! - ещё больше затряс головкой Булавкин...
           - Водку жрут с женой - как лошади... Анекдоты травят про своего шефа - никакой Никулин не сравнится, даже наш "Бульдог" - столько нарассказывал - упасть и не подняться... Так что и наш Чванов не отстал, такое навыдавал!

          И майор, у которого память была, как длинно-нескончаемая черная магнитофонная лента, начал исторгать из-под своей черепной коробки очередные и тоже   бесконечные, как тогда по всей огромной стране Советов, смешные и невероятные парадоксальные мини-истории тогдашнего времени, самые свежие... Может, именно в этой самой приёмной и рождались от нечего делать эти юмористические перлы про Хозяина Больших Бровей?... Хотя - вряд ли : сама Страна - смеялась и издевалась над собой же самой...
         Но майор, отсмеявшись с утренним собеседником, довольно продолжал:
        - Он всем нам - столько наобещал: Чванову - генерала и Группу войск, командиру - тёплое место в Генштабе, Громкову - место Начпо, даже про меня не забыл - тут он скромно притих, видно, в предвкушении столь радужных грядущих перемен... - Ладно, побегу дальше, всего хорошего, заходи... Ой, погоди, он всем и телефоны свои раздал, служебные и даже - домашние, вот, я и тебе прихватил, на всякий случай, может и тебе чем поможет? - и протянул Максу красивую, сияющую как чужая жизнь и мечты - солидную, всю в золотых виньетках, визитку...
        И исчез так же внезапно, как и появился...
        - Тьфу, ну прямо нечистая сила!

        - Кто тут Нечистого поминает? - раздалось с другой стороны... - А вот и я! -  с дороги, с шоссе, привернул к нему приятель, особист Мишка - он пешочком направлялся в часть, по своим невидимым и неслышимым делам, наверное, к своим тайным помощникам, некстати подумал Макс...
          - Да помянешь тут! - возмущённо отозвался в ответ наш опальный капитан, в одночасье и сам оказавшийся вдруг в двусмысленном и обидно-подвешенном состоянии, как муха, запутавшаяся в чужой невидимой паутине, в то время как другие мухи и жучки, шустрые и деловитые, мотаются туда-сюда, жужжат невесть что и вовсю наслаждаются этой жизнью и благословенным солнечным утром, вроде как одним на всех...
        - Давай, колись, чем так тебя Булавкин обрадовал? Смеялись, как в Театре Эстрады, помнишь - ходили?! Вас за километр слышно было...
         - И ты тоже - как кое-кто из табакерки - выскочил...
         - Такая служба...  - и пошутил: - Давай, колись...
 
         И тут Максим, сам не ожидая, что рассказ пожилого приятеля- майора чем-то так взвинтит и заденет его, почти слово в слово повторил чужой восторженный рассказ, хотя потом долгие годы корил себя за это, но очень уж хотелось отомстить этим зажравшимся наверху хозяевам жизни... Так он был возмущён и зол на этого "Бульдога"... Заодно и новые анекдоты как мог пересказал...
          Посмеялись... Заодно и красивую визитку отдал...
          - На кой хрен она мне?


        Мщение - чувство само по себе справедливое и вполне естественное: так устроено всё живое - обидел - получи и распишись, ударил - жди ответного удара, на каждое действие - жди ответного противодействия, на каждый плевок - рискуешь сам оказаться оплёванным... Скажете - примитивно и грубо? А сама жизнь - разве она  - не примитивна и деликатна? Не дождётесь! Евангельское смирение - не всегда прокатывает, зачастую - оно просто не будет адекватно понято и оценено другими, или расценено как слабость и малодушие...
        Всё вроде так, но что-то и не складывается в этих чётко очерченных и обозначенных пазлах: мешает чувство позднего раскаяния и даже стыда за себя... Но прошлого - уже не вернуть, не исправить...
        И самое главное в последствиях вроде бы праведного процесса мести: она - обоюдоразрушительна! Даже иногда бОльшую негативную, прямо-таки пушечную  отдачу получит тот, кто мстит... Но - не сиюминутно, а много позже, но обязательно скажется ущербом - и для жизни, и для души... И последнее - подчас важней всего в нашем мыслящем враждебном мире... Месть - всегда саморазрушительна! И как он позже об ЭТОМ пожалел... И не один, и не сто раз... Отдача - во много раз превзошла первоначальный результат!

         Вскоре Истаева вызвали в кадры и вручили предписание о новом назначении: заместителем командира строительной части при своей же дивизии, в Алабино, посёлок Калининец... По политической, естественно, части...
        И тут как тут, шустрый Фатех:
        - Ну вот, старичок, мы тебя не только выцарапали у "Деда", а ещё можем теперь и с повышением поздравить: сам теперь - на большом хозяйстве... Давай, крутись! И хлопнул по погону... Мы своих - не забываем!


                Глава 6 - З  А  Б  О  Р

          Военно-строительный отряд - не самое худшее место на земле:
своё, и немалое, хозяйство, своя бухгалтерия и учёт, полный штат офицеров и прапорщиков ( не забайкалье, чай), и пять рот по сто человек - солдатиков... Конечно, таковыми их на самом деле считать - чересчур смело и самонадеянно, но всё же военные строители - тоже военнослужащие, только со своей определённой спецификой - созидательной... Это в корне отличает их от задач, стоящих перед строевыми войсками, где основная цель и задача - поразить, подавить, уничтожить, сокрушить, окружить, разрушить, разоружить - и всё с применением оружия, самого разного по силе, размерам и мощи - от автоматов до самой грозной баллистики... И слава Богу, что у военных строителей оружия нет, не было, да и его и не предполагалось иметь - только, разве, учебное...
         Правда, и настоящим солдатикам приходится иногда ох как потрудиться в поте лица, для общей тренировки и развития, как сказал бы иной ушлый бравый прапорщик, безукоризненно и чётко выполняя самые разные приказы и приказания бесчисленных командиров и начальников, подчас даже и самые фантастические... Так, рассказывают, вызывает один большой военный начальник  другого, поменьше, и говорит ему:
          -   Послушай, дорогой, у меня что-то Шарик заскучал и загрустил... Ну прямо-таки занедужил мой хвостатый...
 Я у него утром спрашиваю: - что тебе нужно, блохастый, чтобы восстановить былой боевой дух? А он и отвечает: - Хочу, говорит, новую конурку... Из красивого кирпичика, о двух-трёх этажиках, с окошками-дверками и непременно - с высокими каминными трубами на крыше... - Поможешь, родной, моему Шарику? Век не забуду... Заодно и своему Полкану что-нибудь присобачь, чтоб не скучно было... Как тебе такой вариант?
            И - пошло-поехало... Тот вызывает своего подчинённого, тот - другого - глядишь, и бравые боевые солдатики как-то сами собой волшебным образом превращаются постепенно в таких же военных строителей, правда, иногда и с оружием, чтобы другим неповадно было... И растут, как грибы, повсюду новые дачки, гаражики, баньки, эллинги, пляжики, корты, бассейны и прочие самые разные бесчисленные учтённые и неучтённые обьекты и сооружения, а заодно -  и всё новые и новые  отряды их владельцев... А вот чтоб этот процесс шёл в обратном направлении - ни-ни ...
Потому что только военный стритель - он и так предназначен для этой благородной цели - строить, создавать, возводить и сдавать - вовремя...
           Такой отряд в Алабино и был предназначен обустраивать и размещать целую Таманскую дивизию: строить казармы, дома для офицеров и прапорщиков, прокладывать дороги и возводить заборы, ангары, капониры, мосты, короче - всё, что нужно для нормального функционирования и дееспособности этой самой дивизии...А нужно, как видим - немало... Для организации и координации всего этого процесса созданы свои органы планирования  и управления - называются - УНР, что расшифровывается как Управление Начальника работ - своего рода штаб, другими словами - если по старинке - контора... Там - свои экономисты, плановики, инженеры и техники, кадровики, механизаторы... Почти все - военные, офицеры: электрики, сантехники, теплотехники, отделочники и далее, и далее... Есть и гражданские, их-то как раз и большинство - это рабочие самых разных специальностей, от механизатора и электрика, до водителя, сварщика, монтажника, плотника - всех и не перечислить; они - гражданские, как правило, специалисты, основной рабочий костяк Управления...
          А уже им, по мере необходимости и надобности - придаётся какое-то количество неквалифицированной рабсилы для выполнения самых простых, даже - простейших работ, от уборки мусора до очистки кровель от снега, или чего там ещё - в лице именно тех самых военных строителей, о которых и идёт речь...
         Там тоже, смотря по предназначению подразделений, свой штат, свои командиры и начальники, свой штаб, своя обслуга, своя особая жизнь... Всё это - подчинялось Стрительному Управлению округа...

          Каждую воинскую часть красноречиво характеризует забор. Не надо быть шпионом или аналитиком иного плана, чтобы с первого же взгляда понять, что из себя представляет именно эта конкретная часть: стоит обойти его по периметру - всё как на ладони, не надо карабкаться и залезать на высокие деревья, чтобы внезапно не рухнуть вниз - и так бывает, не надо никого расспрашивать и пытать, не стОит часами и днями околачиваться возле КПП, чтобы проследить, кто и в каком количестве входит и выходит, не надо подслушивать и даже фотографировать: красноречивый забор всё это вам доложит, расскажет и даже - покажет...
           В этом отряде забор был отменный: высоченный, из узорчатых бетонных плит, новенький, сверкающий белизной, а свежим бетоном столь щедро сдобренный снизу, что абсолютно исключало  подкоп или ещё что-то подобное... Это говорило, что УНР - на высоте, заботится о своих меньших братьях, прилежно их кормит, одевает и обувает... Пройдём подальше, ближе к деловой и тыловой части высокого заборного сооружения... Эге, а вот здесь уже видны на добром заборе чёткие следы солдатских сапог, вернее, густой чёрной ваксы от них, которую щедро выдаёт хороший старшина подразделения для ухода за кирзовой обувью, чтобы дольше служили, чтобы поддерживали в исправном состоянии даже сам внешний вид их обладателя и носителя... Следов пока немного... Посмотрим ещё дальше - откуда доносится пока едва заметный амбре близких животных и лошадки, да тоненькими струйками вытекают из-под стойкого забора жидкие отходы жизнедеятельности местного живого уголка - свинарника... Командир и зампотылу вкупе с замполитом - заботятся о людях, если даже свиней кормят как на убой, раз они молчат... В плохих частях как раз в этом именно месте, самом удалённом по известной причине от штаба, обычно стоит такая какафония визга, рёва и крика голодных и худых животных, которых даже и поросятами-то язык не повернётся назвать... Там и ручейки помельче - не с чего-с!
          Но и солдатских отпечатков предостаточно - как раз именно здесь удобнее всего перемахивать через наш красноречивый забор: и спасительная рощица рядом, и неподалёку - немногочисленные сооружения начала посёлочка, а вот  с другой стороны, со стороны целого массива новых жилых домов, ДОС, как их принято величать - следов явно ещё больше: значит, ночные самоволки в отряде - не редкость, и выдают они с головой и потрохами строго и тщательно хранимую военную тайну: и военным строителям живётся неплохо, раз запаса сил и энергии хватает, кроме основной, дневной  работы, ещё и на сверхурочные ночные занятия... Да и чьи-то жёнушки и дочурки ох как довольны! Это ли не самая лучшая оценка деятельности любого воинского коллектива... Значит, хороший отряд!

       Коллектив и в самом деле оказался на высоте: командир, подполковник Дёмин, сам в недавнем прошлом - замполит одного из соседних полков, которого из-за очередного ЧП "произвели" в здешние командиры, начальник штаба - капитан Чуфко - Ба! Да это же - старый знакомый: вместе учились на курсах во Владимире, только Макс - в общевойсквой группе, а Николай - в строительной, и возглавлял там одну из двух групп, а другую - его друг и соратник Дунев, ныне уже майор и занимает значимую должность в самОм строительном Управлении в Москве, заведует кадрами! Макс вот только что, считай, от него: оформлял документы... Но только, по правде сказать, очень уж сильно на Окружных курсах  обоих  наших друзей недолюбливали их "подчинённые", по сути - такие же офицеры-курсанты, только помоложе и посовестливее... И даже обоим одну кличку подарили - "бугры"!

        И потекла после знакомства и размещения обычная повседневная текучка: всё обойти для начала, всё и всех постараться запомнить и записать для памяти, со всеми перезнакомиться и сойтись поближе... Мы сознательно избегаем такого слова, как дружба  - в армейских коллективах редко возникает и крепнет настоящая мужская дружба, очень редко! Виной всему - постоянные ротации, текучка, перемещения, передвижения, зависть и злорадство... не отрицайте: все, кто служил в армейских коллективах в качестве офицеров, проходят через это... А много у вас самих теперь друзей осталось, господа офицеры? Уверен - считанные единицы... И то теперь, в основном - в "Одноклассниках" или "ВКонтакте"... Так устроена армейская жизнь, она предполагает: - всё в ней - временно! Отслужил - выметайся, на твоё место уже давно кто-то претендует или пока ещё - метит...
        А вот собутыльничество, пьянки, посиделки - действительно сплачивают коллективы, потому что создают полную видимость и иллюзию дружбы... Возникают некие сообщества по интересам: месту жительства, совместные поездки домой и обратно на службу, походы в женские общежития или в другие увеселительные заведения... Всё это - тоже обьединяет и сплачивает, и бывает потом, что вспомнить; так, например, секретарь парткома УНР - самый частый гость в их отряде - почему? А потому, что вместе служили с нынешним командиром, браво рулили политработой в соседствующих полках и  при случае всегда были наготове и не прочь ещё не раз повторить былые подвиги!   
       А тут как раз и предоставился этот самый случай: Максу предстояло "прописаться" в коллективе, а по сему случаю он подсуетился и по прежним своим связям пригласил в часть с большим праздничным концертом (шучу, конечно!), просто по случаю хорошего настроения - немалую часть состава Московской областной филармонии, особенно - её прекрасной половины ...
        Концерт был великолепен, особенно бурно молодёжь принимала двух молоденьких красоток-певиц - пальчики оближешь! После концерта - из клуба - в новую столовую, а перед этим - показали гостям особую гордость - солдатскую просторную, светлую и, как ни странно, даже уютную казарму: два дня тоже готовились к этому, уже своему, ответному концерту, - мол, не хуже других живём!
        А уже после столовой все гости и хозяева как-то незаметно переместились в ближайший лесок, где праздничный обед и перетёк плавно и естественно в весёлый и обильный ужин... И надо сказать - пикничок удался... Долго ещё несколько машин и автобус поджидали, старательно подсвечивая фарами, своих подгулявших молодых и не очень - пассажиров... И главными заводилами были, конечно же - два бывших поистине боевых политработников овеянных славой  былых побед соединения: гостеприимный командир отряда подполковник Дёмин и его старый приятель , пенсионер и секретарь парткома УНР... Шуршали кусты и юбки, в темноте то тут, то там раздавались страстные стоны и поцелуи, разносились по окрестностям радостные вскрики и песни... Отсюда и вывод:  бывших политработников - не бывает!
        Только глубоко за полночь удалось всех участников очередного "концерта"под красноречивый звон пустой посуды под ногами собрать из-под кустиков и укромных полян, отряхнуть, мало-мальски привести в товарный вид, погрузить в нетерпеливые машины и увезти в Москву... Так закончился праздник "прописки" будущего майора...
         Справедливости ради надо признать, что подобные концерты
продолжали устраиваться и дальше, но, правда, уже и не по инициативе Макса - он к этому как-то охладел и предпочитал заниматься другими, более прозаическими делами... А их хватало, этих самых дел... Национальный состав подчинённых был довольно густым и пёстрым, причём преобладали молодцы явно не с русыми негустыми причёсками - только успевай заставлять подстригаться да исправно поправлять мозги под этими самыми густыми чёрными зарослями: народец был к чужим языкам и культуре мало приучен, поначалу приходилось новичков осеннего призыва даже, извините,  туалетом учить пользоваться - как правильно садиться на фаянсовые унитазы (в кишлаках и аулах - виданное ли дело?), бумажками пользоваться по назначению - глиняных-то шариков - нет, даже - смывать за собой... Это - ещё цветочки: не знали, для чего служат простыни, ложились спать поверх... И много чего ещё, вплоть до пользования столовыми приборами и посудой... Да и после, только успевай разбираться, поправлять, переживать, смеяться...
         Одного, уже по второму году службы, передовика, отпустили в отпуск. Взяли билеты, проводили, едва ли не в самолёт посадили, чтобы не запутался, ждут-пождут из отпуска в положенное время - хоть докладывай наверх: "опоздун"  проявился ( правда, этот случай  был уже позже, на "хитром" Севере, куда перевёлся вскоре дослуживать наш герой -     да такие-то призывники - везде одинаковы ), как вдруг - нарисовался мальчик: вместо аэропорта под названием "Кировск" - улетел в такой же, но по названию несколько короче звучащем - в Киров!"... Ну, не сумасшедший дом?!
         С другим разбираемся, оказалось, служит уже по второму разу... В чём дело? Оказалось, старики-аксакалы седобородые так велели: выдашь себя за брата, он только недавно женился, ребёночка ждёт, а ты уже знаешь, как служить надо, тебе ничего уже не страшно, да и холостой пока, а отслужишь, мы тебе девушку сразу найдём, без калыма, денег заплатим... Видно, и кому надо - в военкомате проплатили - а тем что? Такие же небось... Вот как из этой ситуации теперь выколупываться? А он уже - год прослужил...
          Другой случай, наутро в понедельник, после массового увольнения - недосчитываются в лучшей роте двоих "беглецов", а им уже осенью - на дембель... Туда-сюда... Вдруг - звонок из московской комендатуры: - Такие-то - такие - ваши? - Наши... ищем... - Приезжайте - забирайте своих героев, отличились!
         Оказывается, была экскурсия в Бородинскую панораму, эти двое решили после осмотра самостоятельно  экскурсию продолжить - Москву поближе посмотреть... И по маленькому припёрло! Забежали в первую попавшуюся арку, нырнули в подьезд, и ну испытывать облегчение! А тут вдруг - их цап-царап! Едва по большому не обделались: их - обыскивать! Шмонать! Допрашивать! А они - толком двух слов не могут сказать, да ещё - перепугались! Оказывается, совершенно случайно выбрали самый охраняемый подьезд страны! СамогО "дорогого Леонида Ильича"! Охрана маленько зевнула, видно, сами по-маленькому отошли... И так - бывает, а ты со всей этой нескончаемй галиматьёй - занимайся! Как дети, право! (только, как вполне резонно подметила одна моя хорошая знакомая : дети, но с большими  -----, ну,скажем, с причандалами...). Всё не так откровенно!
        Вот из таких, казалось бы, мелочей да казусов, неприятностей и приятностей и состоит, пожалуй эта самая ежедневная и ежечастная работа под общим названием -  служба...
        А она текла - своим чередом... Партийное взыскание сняли, новое звание - присвоили, чего ещё желать? Но не всё так просто...
Убыл в очередной отпуск командир, оставив за себя исполнять обязанности начальника штаба - тот и исполнил, быстро... Возвращается Дёмин - посвежевший, загоревший, отдохнувший, а ему - отдыхайте дальше: вы - уволены в запас, место - занято...-Кем?! - А у нас теперь - новый командир! - Кто? - недоумённо оглядывается вокруг бывший бравый вояка...
         -Я ! - гордо ответствует новый командир по фамилии Чуфко...
         Это уже потом он по пьяни проболтается замполиту, как вместе со своим дружком "бугром" кадровиком Дуневым подготовили и провернули свою подлую многоходовку... НШ по совету своего "другана" перерыл все ящики набитого нужными и ненужными бумагами и компроматами подполковничьего стола, тщательно и скрупулёзно изложил на бумаге все его последние "подвиги" и "концертные" выступления, в которых сам же активно участвовал и которым во многом способствовал, откровения любовниц и просто поклонниц ( а их у красивого и статного гвардейца набралось на целое собрание сочинений  - не дома же хранить!), завёл целое досье и передал его своему другану-покровителю; с другой стороны, его самого активно поддерживал и проталкивал своего туповатого амбала к новым звёздам и свершениям сам Начальник строительного Управления полковник Темнов, хорошо помня о его заслугах при возведении своей скромной начальственной дачки в Переделкино. И вот он - результат... Замполита - даже не спросили... Постфактум, так сказать... 
          На должность начальника штаба новый командир предложил кандидатуру одного из лучших командиров рот - гордого потомка польских шляхтичей Гидалия Радовского... - А что - толковый парень, согласился и замполит, не зная, что и данный вопрос уже давно решён за его спиной... Не зря, видно, два дружка частенько собирались и кумекали сообща, как когда-то - на курсах во Владимире, решали, кого на этот раз подставить и предложить отчислить из своих групп? Шпионили буквально - за всеми, и наверх, наверх: тот вчера напился, тот - в самоход ушёл, это, женатик, бабу нашёл... За это их обоих и ненавидели... И всерьёз собирались их подопечные по окончании курсов устроить им обоим - тёмную... Не знаю, устроили или нет, кто ж признается? А тупое начальство - таких любит и поощряет, хотя и осознают, если сами - не окончательные идиоты, что в случае чего - ЭТИ -  первыми и - предадут, как Иуды!
         Новый начальник штаба - оказался крепким орешком... Действительно самостийным и упёртым, как настоящий поляк... Дела в штабной жизни пошли в гору, показатели росли, но уж слишком неудобным и несговорчивым оказался гордый шляхтич! Для самого нового командира, которому излишняя самостоятельность и активность пришлась явно не по душе, да ещё по причине своей недавней женитьбы тот явно предпочёл этим продолжающимся во всё
  ещё больших масштабах "концертам" - спокойный домашний уют и отдых, да и норовистая молодая жена, уже имеющая от предыдущего брака кое-какие большие уроки и маленького ребёнка, намертво ухватилась за своего красавца и не хотела отдавать его в развратные лапищи командования, а уж Чуфко в этом плане - не было равных: даже привезя с юга из отпуска новую жену, работницу Мурманского военторга, он не оставил своих привычек и наклонностей - непременно осчастливить всю слабую половину человечества! Да ещё - за чужой счёт! Тут ему - не было равных в финансовой изобретательности! Но!Нашла коса на камень! Макс, как мог,пытался сгладить ситуацию, погасить конфликт, тем более, что их отряд среди других находился в числе передовых...
Но их "носорог" упёрся, набычился и уже всерьёз грозился отправить строптивого старлея не повышение -  но в Забайкалье! Но, как говорится - не обижай женщину! Она вначале пришла и поговорила с самим деспотом, но он оказался настолько... туповат и бестактен, что сам вынудил и спровоцировал взбешённую жену подчинённого на более кардинальные действия, а тут ещё к нему повадился ходить из УНР некий "советчик" - молодой да ранний майор Юрка Банурко, его земляк и непутёвый сынишка другого удачливого генерала... Всё что-то нашёптывал, настраивал и подталкивал к явно более решительным боевым действиям, будучи обычно под хмельком и щедро угощая безотказного "приятеля" при закрытых дверях...

           И тогда она пошла ва-банк! Обратилась, благо новый киноцентр строился близ  её родного дома и квартиры, напрямую к генералу Догову и выразила своё полное негодование по этому поводу: хочу уберечь мужа!
           Тот вызвал на обьект своего прямого подчинённого, Максима Истаева: правда ли? Почему молчал? Пришлось подтвердить её опасения и слова... Он посоветовал ей написать официальное заявление и вскоре дал этому делу ход: доложил самому Командующему войсками округа... И отправился вскоре наш новоиспечённый командир сам осваивать и обустраивать необьятный Забайкальский край, да ещё в новой, то есть - в старой должности - начальника штаба...          Но это будет позже, а пока...


           Вскоре в дивизии начиналась плановая осенняя проверка - подведение итогов за летний период обучения, и капитана Истаева  настоятельно "попросили", как это у нас умеют делать, но нет, не на выход, - наоборот, - тоже принять участие в ней - проверять политическую подготовку вместе с работниками политуправления... Возглавлял её печально знакомый генерал Догов, а всю организаторскую работу осуществлял вездесущий Фатех Салехов...  Встретил он Макса как родного, расспрашивал как устроился, прижился ли, хорошая ли часть... И ему ничего по сути не оставалось делать, как расхваливать своих головорезов и порядки на новом месте, которые оказались ничуть не хуже, чем в самой дивизии, в хвалёных  войсках Союза...
         Заодно на инструктаже им представили нового начальника политотдела дивизии - молоденького подтянутого и щеголеватого подполковника... Куда подевался Чванов - Макса уже даже и не заинтересовало: такое - не тонет... Зато вездесущий особист-капитан Миша Прохоров сделал хорошую карьеру: то ли родной тестюшка посодействовал, то ли сами его звёзды так удачно легли на небесах, только  с грешной "земли" он сразу рванул в свою Управу... Осваивать и метить новые высоты...Счастливого полёта!...

      ...   По окончании инструктажа распределяли подразделения, и Макс выбрал свой бывший ракетный полк, в Химках, благо далеко ездить было не надобно - всё под боком... А потом генерал пригласил его пройти с ним на новый, очень значимый для него и округа обьект - поодаль от их отряда начиналось грандиозное строительство нового Киноцентра - одновременно и базы, и киноархива и школы, что ли... И назначил его куратором новостройки, благо всё тоже под боком, да и личный состав отряда тоже уже был задействован на нём в значительной мере: выделенные средства надо было эффективно и с толком осваивать...
           Надолго запомнился Максу этот обьект века: генерал частенько наведывался туда, вызывал из отряда бедного "куратора" и щедрой рукой  раздавал втыки и ценные указания, но иногда и хвалил... В такие минуты он был даже как-то непривычно ласков к "крестнику", а иногда и щедр ... на обещания... Это даже несколько пугало и настораживало... Лучше бы быть подальше от таких "благодетелей"!   Как это у классика сказано - "и барский гнев, и барская любовь"... Но, стоит признать, старый фронтовик слово держал крепко: однажды, когда у Макса сложилась критическая и довольно-таки взрывоопасная ситуация в семейной жизни, а генерал был как раз в хорошем расположении духа, в то время, как самого нашего героя ломало изнутри, он заприметил это его состояние и спросил, чем может помочь... Майор Истаев и выложил (а он к тому времени уже получил и успел давно "обмыть"  звёздочки покрупнее колючей мелкоты), что он - "перестарок" по службе, и для полноты стажа ему необходимо набрать целых три года, желательно - на Севере... Генерал кивнул и удалился в свою солидную машину... Генералы - тоже люди!
           И уже осенью он ехал в купе к новому месту службы, вспоминая, как пожилой полковник-кадровик напутствовал его и вместе с неизменным Фатехом повторял:
           - Сразу - к месту службы, в свою часть: представитесь, а уже оттуда - по телефону доложитесь в политуправление Ленинградского округа - вы направлены служить  - по прямой замене! Поняли? - по прямой! Майор такой-то - прибыл для дальнейшего прохождения! Всё!   И - никому никаких оправданий!...
             И ещё вспоминается: вот удача - как раз накануне отъезда узнал, что его знаковый "объект" внезапно задымил так на весь городок, что твой вулкан на Камчатке, ( в будущем - так задымит Останкинская башня - сравните...) - какой-то раздолбай-сварщик из гражданских пренебрёг техникой безопасности, не применил асбестовую защиту, а по технологии проекта там замурована не одна тонна (!) легчайшей стекловаты - его солдатики все обчесались от этой пакостной теплозвукоизоляции - таскать её и укладывать в ячеи пришлось им, беднягам! А потом - стекловолокно сверху, потом - экраны защитные и, наконец - покрытие и замуровка раствором, - работы - на миллионы и миллионы, а если загорелось - не потушить!
Надо всё заново обдирать и переделывать! Так бывает!  А сроки? А финансы? Короче, дай Бог ноги! Вот повезло - вовремя уехать как можно подальше от всех этих взрывоопасных обьектов и... субъектов! И ещё бы хорошо - забыть бы всё это, как страшный сон! Но как забудешь?


                Мечтать - не вредно... ( от Автора )

         Или всё-таки вредно?!  Люди - всегда мечтают. Кто о чём ... У одних мечты - высокие, благородные, голубые... Так и говорят:
        - Голубая мечта, мол, моего детства...
Вот маленький кудрявый мальчик Володя, например, мечтал весь мир осчастливить, силком... А когда вырос, облысел, и - попытался...
И все мы теперь знаем, к чему это привело... Другой, тоже лысенький, мечтал весь мир засеять кукурузой, так она ему понравилась, видать, тем, что у неё на макушке такой задорный  пионерский вихор развевается, что только держись! Мол, покажу вам всем Кузькину мать! А вот у моего сослуживца и отличного спортсмена лейтенанта Кузькина по этому поводу, и как раз из-за этого самого выражения, - была мечта вполне себе обыденная и прозаическая - поменять на хрен эту фамилию! Потому как любимая им девушка вдруг заявила, чтоб я - с такой фамилией ходила - ни за что! Кузькина! Как кузнечик или что ещё хуже... Скачи потом всю жизнь: спросят ребёночка, какая у мамы фамилия? А он и брякнет на весь класс - Кузькина... Вот тебе и кличка готовая на всю жизнь - Кузькина мать!
         Другой лысенький, молодой комбайнёр, это у которого в школе на лбу кто-то пытался, пока он дремал на уроке географии, отдыхая от штурвала, нарисовать  глобус мира, но его вовремя спугнули..., вот этот самый другой так размечтался о мире во всём мире, что во имя этого сдал пол-Европы, и страну впридачу... А кто-то до сих пор со слезой поёт, вспоминая: - "Я пол- Европы прошагал..." А теперь - попробуй - докажи! - Не было такого! Ты сам - захватчик и агрессор!"
         Ещё один благородный мечтатель... О-о! Извиняйте, не по адресу: это тот же Кузькин, но уже под другой фамилией, судя по его совсем мелким и совсем никудышним мыслишкам - тоже захватить всю власть, во что бы то ни стало, так жахнул из танков по Белому Дому с подсказки наших первейших врагов, как сейчас оказалось, что дурь его всему миру видна стала... И что же нам так не везёт на наших мыслителей? Сдаётся - не в них одних и дело: мы сами - рабы, хоть в своё время по букварям усердно долдонили вместо доброй молитвы: - Мы - не рабы!
         Другие - на большие мечты и не замахиваются... И таких - большинство... Живи сам и дай жить другим... Лучше - синица в чужих руках... Пусть сам потом - и отмывается от неё!

          У одного очень хорошего моего приятеля, а заодно и моего же начальника, а значит - действительно очень хорошего человека - иных не держим,  тоже вызревала хорошая мечта - переехать с холодного и неуютного Севера - на милую малую родину, поближе к детству и родне. Мечта, конечно, не высокого полёта и пошиба, но вполне понятная и обьяснимая, тем более что не было у него против неё никаких реальных противников, до поры до времени...
            Служили мы в одном Секретном НИИ, он возглавлял отдел режима предприятия, я - активно помогал... До своего досрочного уволнения из органов в честном звании - майор, а был он до того  Начальником нашего райотдела милиции, он тоже о многом мечтал, ко многому стремился, но когда на своём высоком новом посту вдруг столкнулся с таким накатом хамства, мздоимства и мелких пакостей сверху (!), что попытавшись сгоряча хоть как-то противодействовать Системе, был этой самой Системой безжалостно опорочен, оплёван, буквально едва не пережёван и - извергнут... И ещё хорошо отделался! 
           И вот сидим с ним, беседуем, а он говорит, а сам исподволь, машинально - всё какие-то рисуночки, набросочи, чертёжики делает... Оказалось - мечтает! О том, как вернётся к себе в родную деревню, будет обихаживать и ремонтировать отцовский дом, приводить его в порядок и прежний жилой вид, поскольку, оставшись одна, мама сразу постарела и ослабла, а он будет её поддерживать, ухаживать за ней и любить, причём вместе с молодой женой, уроженкой этих же мест, и своими детишками, внучатками, значит...
           Года три всё рисовал, потом всё-таки решился, и то - когда жена заявила, что от Севера у неё болит голова, и надо бы действительно менять климат...  Накупил всяко-разных книжек по строительной тематике - печи, крыши, камины, целую библиотеку собрал, - все свои черновички и чертёжики сложил, квартиру оставил сыну - трёхкомнатную, у дочери - тоже своё жильё есть - от пожарной части, где муж служит, всё, что оказалось или казалось здесь лишним - в контейнер, и - "прощайте, скалистые горы"...
            Я его по-трезвому предупреждал: загад - не бывает богат... Нет, не послушал - своё знай твердит: меня там ждут, я там - кум королю, нам всё- нипочём!

               Через два года - звонок в дверь: вот он - я, здравствуйте! Приехал прозондировать, не нужен ли он здесь? Да и жене там, на родине, ещё хуже... И дети отсюда - ни шагу! Как на разрыв жить? Но самое обидное - он там всё, о чём  мечтал, в жизнь всё-таки - воплотил! Как запаснику - целый гектар земли выделили... А с родственниками - целая история: его же родные сёстры подговорили и настроили родную мать так, что под одной крышей стало невозможно жить! Сестра самовольно вьехала к любимой и милой мамочке в дом, а до того - почти и не знались, и свою старую халабуду предложила ему: живи, не жалко! Строй дальше!  Раз такие таланты и денежки имеются!   
          А у него уже ни сил, ни желания... Перегорел...
          Через год сообщили - Михаил Рощин умер от рака...
Так что даже в мечтах нужно исходить из реалий жизни! Разве - не так?



           Из жизненных наблюдений поневоле делаешь вывод:
           После любых тяжких общих испытаний в любой нормальной стране возникает такое мощное центростремительное движение, которое притягивает и втягивает в свой круговорот всё большее и большее количество людей, семей и коллективов, обьединяя и сплачивая их прочнее всяких иных уз для решения любых проблем!
       И наоборот - вроде бы кое-как всё устаканилось, утряслось, жизненные и социальные бури утихомирились и успокоились, видимое благополучие и довольство, успешность и комфорт нарастают и крепятся, а невидимые узы людские в пределах семьи, брака, межродовых отношений какой-то необьяснимой центробежной  силой всё больше и больше отдаляет всех и вся друг от друга, разобщают и рушат дружеские и родственные чувства и отношения, истончают и рвут взаимосвязи... Ну совсем как современная беззвучная и мощнейшая безотказная стиральная машина Времени... И она - стирает и стирает, крутит и крутит, выжимает и сушит, всё далее и далее отделяя и разделяя нас всех друг от друга, неумолимо вовлекая в этот свой страшный  и бездушный процесс всё большее и большее число судеб, людей, сообществ и стран... Трещат по швам неустойчивые семьи, души, отношения и связи. Зато всё больше и больше набирают вес и силу неприступные заборы недоверия, подозрительности и откровенной душевной скупости и жадности.  Создаётся видимость жизни и чувств, которые на деле безжалостно сублимируются и самими людьми и их средой. Противостоять этому и призвана в борьбе с душевной леностью возрождающаяся Вера, но для многих и она остаётся лишь видимостью и данью Времени... У нас в стране подавляющее большинство считает или относит себя к Православным, но это - всего лишь большой зелёный арбуз, состоящий на 80 % из воды, остальное - клетчатка и семечки... Вот эти-то самые созревшие семечки - они и есть - верующие, остальные, как и я сам - среда... Бойцы невидимого фронта, в смысле - нас почти не видно ни в церквах, ни на службах ... Мы сами по себе... Хотя мне мама не раз повторяла, а она была очень набожным человеком: - Сынок, главное, чтобы у тебя Бог был - в душе!
           Ведь на деле-то безбожные и страшные годы не прошли бесследно, не исчезли, они притаились и ждут внутри нас, сея в душах сомнения и ропот, сопротивление и упрямство, лелея и взращивая в итоге душевную чёрствость, безразличие и откровенное скотство... И человеку мыслящему, не спившемуся и не испоганенному вконец нынешним образованием и медийной средой приходится жить порой как в безвоздушном пространстве - и жить невозможно, и дышать нечем! Куда как проще - отдаться безмозглому течению, отключиться, забыться и закрыться... Пусть нарастают пьянство, дикий эгоизм, оскотинивание и тупость... Вот он, путь безразличия и безверия! А мы - в сторонке постоим, мы-то - не такие!

       У меня двенадцать родных и двоюродных братьев и сестёр. Мы вместе росли, учились, трудились, создавали семьи... Семьи процветали, корёжились, рушились, создавались новые связи и отношения, рождались дети... Из всех семей сохранились едва ли не две-три мало-мальски благополучные и вроде бы процветающие ветви, остальные засохли, завяли, сникли или отломились... Основная причина - безмерная и неконролируемая тяга к зелёному змию. Семьи распадались, рушились, создавались новые. Иные их Главы, не дотянув даже до долгожданной пенсии, уже давным-давно покоятся в своих забытых могилках... Что же их так властно и безоговорочно тянуло или толкало туда? - Поди разберись... А ведь по своей сути  их уход  - это тоже своеобразное самоубиство! Это их выбор пути. Не зелёный Змий виноват - мы привыкли всё валить на него, невольно оправдывая погибших. А как с Ними потом поступать, как хоронить? По сути - они по своей воле до срока ушли в небытие, став добровольными самоубийцами, да перед этим ещё и немало помучились, став инвалидами в расцвете лет! И это - наблюдение в пределах только одного нашего семейного куста, одного рода, одного клана...
          Повезло, пожалуй, лишь тем главам семейств, у кого своевременно сработал инстинкт самосохранения и они вовремя оказались под властным каблуком своих спутниц жизни и всецело подпали под их рациональное влияние... И правильно! И всех - всё устраивает...

 Но сдаётся - вся наша многострадальная страна давно и тяжело больна вместе с ними такими же страшными язвами и болезнями. Не болезнями роста и развития, процветания, а болезнями упадка, распада и безвременья...
      
       Человечеству свойственно заблуждаться, а уж отдельному человеку - тем более. Дорогая тётя Соня из Панарино не могла надышаться и налюбоваться на своего маленького Володюшку, которого привозили на лето под её надёжное крыло вечно занятые московские родители. Как она тряслась над ним, как переживала за каждый его чих и царапинку! Как же - ведь именно он числился Наследником! И она без устали, по делу и не по делу повторяла и вдалбливала нам, другим своим племянникам обидные истины: мы - Никто и Ничто, наша мать - "тульская барыня", а московский Володюшка - это единственный Богом данный , признанный и законный Наследник! Бабушкин Внучек и тётушкин Племянничек! Будущий кормилец.
       Только доживать обоим пришлось под неусыпным оком моей сестры Веры и под её добросердечной опекой, а уж самой "крёстной" - тёте Соне - и вовсе доживать последние годы долгой жизни у своей "тульской барыни" да нелюбимой "крестницы" Веры... Такая вот "загогулина"! Дай Бог сестрице здоровья и тоже долгой и счастливой жизни за её доброе и отзывчивое сердце... Да и сегодня именно Вера остаётся единственным надёжным стержнем, совестью и памятью нашего когда-то могучего и дружного родственного клана, хоть как то связующей всех нас со своим прошлым...
        А любимчик Володюшка? А он "забил" на всё и на всех, родил двоих деток и оставил семью, женившись на молоденькой, тоже завёл двух малолеток, но и их тоже оставил навсегда ради своей новой и такой безоглядной и страстной любови - безудержной тяги к спиртному. Потому и покинул сей мир тоже относительно молодым - много до пенсии не дотянул... А вроде бы - живи да радуйся, детишек поднимай. Следи за целым поместьем в родной деревеньке да поддерживай там порядок и выгуливай деток и внуков. Ибо для чего и для кого тогда заботливый хитромудрый Папенька и выклянчил у сестрицы право на это родовое гнёздышко, да ещё вкупе с целым драгоценным старинным собранием икон князей Загряжских? Но не помогли, видимо, любимому Володюшке эти реликвии - иконы иного клана, иного уклада и миропонимания...
       Да, заблуждаться мы все горазды. И всегда. Но жизнь и судьба всё расставляют по своим местам... Они - намного мудрее и справедливее, чем мы думаем!

       Вспоминается - оять я на плечах у папы. Шагаем через Красноперекопский парк "Лагерная роща" и далее через необъятные клочки послевоенных картофельных  полей к нашему семейному родовому гнезду - общему когда-то  родительскому дому на три семьи общей численностью в 15 человек! И вдруг - впереди, и сбоку, и везде - огромная-преогромная, глубокая-преглубокая  страшная ямища с голубым оконцем воды на дальнем дне...
         - А это что? - испуганно спрашиваю я ... Мало ли что: не дай Бог - вдруг папа оступится и полетишь вниз с его могучих и таких надёжных плеч с недосягаемой высоты туда, в безвестность, в бучилу, в ужасную разверзнутую пропасть...
       - А это, сынок, и есть Война, - загадочно отвечает он. - Её остатки, последствия: котлован от большущей бомбы, сброшенной Гитлером на наш город и на наш бывший дом...
       И я , изо всех силёнок вцепившись в него и всем своим мелким тельцем прильнув к родному и такому надёжному и смелому отцу, пытаюсь осознать и понять, постичь всю бессмысленность и ужасную несправедливость этого страшного мира взрослых, где так ненавидят, так не любят друг друга, что готовы уничтожить друг друга... И свои, и враги! И так и не постиг до сего дня... Проходят годы, сменяются поколения, но ничего ровным счётом не меняется: всё равно по большому счёту - все всем - враги! Разные Боги, разные территории и веры, разные обычаи и привычки - жадность  и зависть разъедает нашу крошечную по космическим масштабам планету... Какие разговоры о высокоразвитых цивилизациях только не ведутся ради приукрашивания и лакировки действительного положения вещей, чтобы прикрыть первобытную дикость и жестокость особей, её заселивших! Какие тут могут быть мечты о скором пришествии всемогущих инопланетян, несущих из глубин Космоса всем нам фантастическую манну небесную?! Да они, если и существуют, далеко-далече облетят нашу раздираемую склоками и противоречиями Планету, чтобы только лишний раз не столкнуться с населяющими её дикарями и самоубийцами! Чтобы не заразиться нашими ужасными и неизлечимыми болячками... Ибо мы ничего пока, кроме как всеобщего и глобального истребления - не заслужили! Мы, всё человечество, с ма-а-ленькой буковки...
        Вспоминается - пришли с отцом на свой участочек на улице с именем славного  и любимого народного поэта Некрасова, где возле забора были сложены уже начинавшие подгнивать брёвна, бывшие когда-то частью нашего большого общего дома, тоже в годы войны ставшего ещё одной маленькой жертвой страшной войны... Надо было переложить их получше и поудобнее, частью распилить и перенести к новому месту жительства для обустройства сарая, а также в ненасытную общую печь - плиту на общей же кухне сырого полуподвала... Я отвлёкся чем-то буквально на мгновение и замешкался в обоюдной работе, а папа меж тем уже поднял свой конец бревна, мой комель соскользнул и поймал мой средний палец в капкан: - "Не зевай!"  Боли я вначале не почувствовал - только внезапное онемение пальца... Зато уж я так матюкнулся во весь голос, так матюкнулся!...И это - тринадцатилетний пацан! ... Отец вначале просто опешил от такого моего выплеска эмоций, остолбенел! Но быстро повернул свой конец бревна и освободил мой бедный палец! Из-под ногтя которого тут же брызнула кровь... Ну - это нам знакомое дело! Я не растерялся и тут же у забора достал нужную принадлежность и тугой серебристой струёй смыл, оросил и унял кровь... Нам не привыкать! Но боль сразу не уймёшь! А она - тут как тут!... Короче, палец мой, вернее - ноготь - почернел и полгода слезал, уступая место новому... И только под Новый год я наконец смог забыть об этом маленьком неприятном эпизоде.... Но не могу до сих пор забыть лишь одного: крайней степени удивления и изумления, буквально оторопи папы от моей виртуозой матерщины!... Сам он никогда не ругался матом. По крайней мере - я никогда не слышал от него грязных бранных слов. Даже когда в мастерской при мне он попадал невзначай молотком по своим умелым пальцам. Никогда! А я, стыдно признаться, не только не избавился от этой гнусной и греховной привычки, но часто, по поводу и без повода прибегаю к ним, чем несомненно оскверняю и себя, и сам воздух, и окружающих. И поделать ничего не могу, хотя уж мне - силы воли не занимать... Так укоренилась проклятая привычка за долгие годы армейщины!
         Закрытые и обособленные коллективы почти всегда потенциально опасны для их членов. Особенно - в армейской чисто мужской как правило среде. Хотя - как сказать! Иногда и в образовательных учреждениях такого наслушаешься, да ещё - от девочек: уши вянут! Потому я и рад был несказанно, отработав преподом в школе одну только первую четверть, перейти на кадровую армейскую службу. Да и в какой школе мне выпало начинать? В школе-интернате для проблемных детей из не менее проблемных семей области...Представьте - чтобы смутить, сбить с толку молоденького новичка-преподавателя, некоторые особо продвинутые ученицы, зачастую уже немало повидавшие в жизни и отношениях, напоказ выставляли из-за парт в проход свои вполне уже сформировавшиеся ножки и понемногу поддёргивали и сдвигали вверх, как бы невзначай, и так коротенькие подолики своих школьных платьиц...
       Что уж тут говорить про ненормативную лексику. Обычное и повсеместно привычное средство общения - разве только кроме уроков... По поводу и без повода... Велик и могуч русский язык... Это его может и погубить вконец: ни в одном другом языке мира вы не найдёте столько ругательств, оскорблений и бранных слов, сколько скопилось и активно используется в нашем великом и могучем... А ведь мы сами и во многом виноваты - мы, его носители! Выходит - поистине, как в Писании сказано: - Язык наш - враг наш! То молитвы при помощи его возносим, молим Всевышнего, то через какой-то промежуток времени страстно хулим его же, своих и чужих родителей и родственников, да и весь разнесчастный белый свет костерим! А потом и думаем: откуда, за что, почему на нас валятся и сыплются беды и несчастья?... От нас же самих!
       Вспоминается - с мамой и папой приехали в деревню , к бабушке... Папа, как всегда, занялся по хозяйству - подправил и починил забор, садовую ограду подновил, прошёлся с косой по лужайке, потом с молотком, ножовкой повозился, да вёдрами позвенел у колодца... А потом, после обеда, уселся передо мной и спросил:
      - Ну что, сынок, покурить хочешь?
      - А можно? - с тайной надеждой переспросил я. Тут как раз перед этим к бабушке заглядывал один из заезжих геологов-бурильщиков-курильщиков и ушёл от неё с полным кисетом махорки-самосада, дымя напоследок, как бабушкин самовар...
      - Да сколько хочешь!
      - А ты сам курил?
      - Пробовал, но бросил ...
      -  Почему  ?
      - А вот и узнаешь...
Он ловко скрутил мне небольшую цигарку, раскурил - пых-пых! И протянул мне...
       Я важно, хоть и с опаской принял неожиданный подарок и сунул в рот:
       - Пых-пых!
       - Не-ет! Так не считается - ты всебя вдохни!
       Я и вдохнул...
       Кто не помнит свои первые жизненные опыты - со спиртным, с поцелуями, с влюблённостью, да мало ли? Но самое противное и гадкое из всего - первая затяжка!
       Не буду расписывать свои ощущения и состояния - речь не об этом...
Папа желал мне только добра - навсегда отвадить от вредной и губительной привычки... И долгое-долгое время я действительно держался... Да разве от окружающих тебя оболтусов отгородишься забором или стеной? И всё же я вопреки исконной деревенской жестоковатой науки стал втихаря покуривать вместе с ребятами, докуривались даже до сбоев сердечного ритма и зелёной блевотины, но запретный плод - сами знаете каков! А уж когда отца не стало - я и открыто стал покуривать: вначале в цеховой курилке, потом в армейской, позже - в институтской... Об офицерской жизни - вообще молчу! И ведь иногда спохватывался, зарекался, месяцами не притрагивался, но на большее - не хватало: то одно, то другое... И только уволившись в запас и уйдя на пенсию - почти сразу же окончательно бросил... Но ещё столько месяцев и лет внутри всё скрипело, хрипело, шипело и свистело, с трудом откашливалось и душило... Б-р-р-р! Сколько здоровья сгубил по собственной глупости и безволию... О спиртном - тоже уже говаривал: но когда после армейской автоаварии у меня наметились определённые и непонятные проблемы с башкой - я под натиском высоких московских светил какое-то время  вынужден был вести трезвый образ жизни - вот был удар!
       Результат - растерял почти всех друзей-приятелей...Да разве ж это друзья? - Собутыльники! Пьяные разговоры, пьяные планы, пьяные любови, нетрезвые мысли и действия... А наутро - ломаешь себя, приходишь в норму. И все эти "друзья" - пока бутылка на столе... А ведь как засасывает! Как отупляет! Низводит подчас до первобытного состояния! Мало того,  в итоге уже так втягиваешься, что бросить самостоятельно - практически невозможно! Но мне - крупно повезло: собрал волю в кулак, дал слово себе... и ещё кое-кому... и завязал... Во многом помогла иконка "Неупиваемая чаша" - но это отдельный разговор... И только - совсем уйдя со службы! Вне привычного уклада и окружения...Я уже упоминал о зловредной роли большинства крупных скоплений человеческих особей, да ещё одной половой принадлежности... Так называемых "коллективов". Мы привыкли в них усредняться, размываться и размазываться, не высовываться, мимикрировать, быть "как все", не пытаться плыть против течения... А иногда это - ох как надо сделать! Просто жизненно важно и необходимо: хотя бы сказать НЕТ - себе самому!

         Почему многие офицеры и прапорщики после увольнения безвольно опускают руки, сами опускаются, продолжают выпивать, потом - пить, и уже не могут вовремя затормозить? С одной стороны - виновата банальная инерция, с другой - поствлияние долгих лет службы, психологический надлом, "усталость металла"... Поначалу - наполеоновские мечты и планы, "маршальские жезлы" в вещмешках и тревожных чемоданчиках, потом - груз обязанностей, физических и психических нагрузок, сложность семейных отношений и проблем, множество неразрешимых вопросов типа "верность-неверность", постоянные недомолвки и размолвки, периодическая нехватка средств или возможности их реализации, удалённость, замкнутость и ограниченность жизненного пространства, короче - одни ограничения и жертвы, и вот в конце пути встаёт вопрос - а как дальше? Чего добился, кроме пенсии? И эта неудовлетворённость собой, своими родными и близкими, нереализованными и угасшими амбициями приводит некоторых к печальным последствиям - они теряют вкус к жизни и интерес к себе и окружающим... Страшно сказать - некоторых я встречал возле мусорных баков - не преувеличиваю... Начинаются необратимые процессы в психике, одно из проявлений которых - всё и вся тащить в свой дом и гараж... Квартиры превращаются в гаражи, гаражи - в помойки, герои - в бомжей, которых уже и дети не в силах заставить оставаться в человеческом облике...

                *               *               *

 
           А вот Макс - он тоже мечтает, сам недавно признавался - ну прямо как  Чичиков с Маниловым: вот вдруг позвонЯт ему из самОй Москвы, из Высокого Посольства громадной страны Китай и пригласят их вдвоём, с бывшим прапорщиком Дубцовым - для награждения: причём прапора Лёху - как самого эффективного и настоящего Пропагандиста (с самой большой буквы )бессмертных идей Мао-Цзе-Дуна в отдельном образцовом Зенитно-ракетном полку соседней страны победившего и развитого социализма, а ныне самой-рассамой дружественной страны незнам какого уклада и направления - чтобы наградили его самой  большой Почётной Грамотой, а Макса, его любопытного пособника и так себе пропагандиста - малюсенькой и красненькой, ну совсем как  его бывший партбилет (вот он, кстати, лежит рядом с ним, для памяти), ныне очень раритетной  книжечкой Цитат... Вождя Великого Народа...
          Но вот вопрос -  вредно мечтать, или - не очень, пока так и остаётся открытым...
          Как и другой вопрос - вредно ли читать?




      
               

                Мих.  ГАВР.


                З О Л О Т А Я     С А Б Л Я



                Только для взрослых!
               Ханжам и фарисеям :- "Тут вам - не там!" (И.С.Черномырдин)


                П О В Е С Т Ь
                в   трёх    рассказах


                р а с с к а з    в т о р о й

       

                С  В  И  Н  А  Р  Н  И  К
                или
                Золотая     Сабля
               

                Часть первая
                - КАБАНЧИКИ

       Воинская часть располагалась на окраине небольшого заполярного городка, вдоль теплотрассы, состоящей из двух огромных труб с редкими кубической формы постройками теплоцентров... Наверное, сверху, с самолёта, эти трубы с "прикладами" напоминали брошенные кем-то в спешке охотничьи двустволки, но сам Максим, хоть и пользовался иногда этими новинками местной цивилизации, то есть услугами авиации, на такие перлы местного пейзажа сверху внимания не обращал, да и погода почему-то именно тогда, когда он поднимался в небеса, балансировала на грани лётной-нелётной, тут уж не до красот и пейзажей, лишь бы улететь...
      С другой стороны забор части подпирали "деревяшки" Молодёжки - первого жилого посёлка строящегося нового города, которому и от роду-то было всего девятнадцать-двадцать годков - ну прямо возраст моих  солдатиков, - подумалось майору, который, выйдя за КПП, повернул в темноте направо, через капитальный бетонный мостик, перекинутый как раз через эту городскую теплотрассу, исправно несущую тепло и горячую воду жителям расположенного на отдалённых взгорках города, беспросветно-серого днем на фоне таких же серых окружающих низких обаков, что он смотрелся издали как-то немного фантастически ирреально, расплывчато... А ясной морозной ночью - вот как сейчас - немногими яркими огоньками уличного освещения, ибо уже ночь, и почти все далёкие окна давно погашены, и спят уставшие за короткий , почти мимолётный полярный день, более похожий на сумрачную, бестолковую и хлопотливую ночь, горожане...
       Нелегко, непросто достаётся  и даётся им здесь жизнь за тысячи вёрст от родных далёких мест, но сосущая охота к перемене мест, полярные надбавки и просто авантюрный склад характера явно помогают Крайнему Северу собирать здесь со всего света  свой живой, неповторимый, тёплый и любвеобильный урожай - своих жителей и жительниц, молодых и пожилых, разных, нетерпеливых и подчас таких горячих...
       Да и сам майор не просто так очутился в этих краях, занесло его сюда после настойчивых обращений к начальству и кадровикам, потому что до выхода на долгожданную пенсию оставалось немного, а до полной выслуги - не хватало трёх лет: он поздновато был призван на службу - работа на заводе, три года срочной да четыре в институте не очень-то обогатили его послужной список, хотя срочная - входит полностью... Поздновато, конечно, пришлось примерять и обмывать первые офицерские погоны и звёздочки, но тут сработал эффект младшего брата: всегда тянуться за старшим брательником, тот к тому времени, хоть и был старше на пятилетку, всего на два года опередил по службе и званию... Вот с него-то всё и началось: когда Макс впервые увидел дома брата в офицерской шинели, сидевшей на нём ещё колом, толком ещё не обмявшейся и не подогнанной, но так задорно и победно сверкали поверх шинели его глаза и бессменные очки, что и у младшего что-то ворохнулось в груди, загорелось, застучало и достучалось: в начале четвёртого курса института ему было военкомом предложено послужить, а затем и обьявлено, что Министром обороны ему присвоено звание лейтенант...
        В саму часть дорога вела от основной, шоссейной, отворотом, и продолжалась дальше - через этот неказистый трудягу-мост, по которому нередко даже зимой сновали туда-сюда шустрые милицейские "бобики" с нарядом и служебными собаками: за армейской свинарней далее в роще располагался питомник, и неподалёку - ветлечебница, а далеко, всё глубже в лесок - самостийные частные постройки домохозяйств, заборы, а ещё дальше, в таёжных сопках, скрывался добротный и уютный новый аэропорт с прекрасной огромной рулёжкой и неплохой для Севера инфраструктурой... В воздушный порт из города регулярно ходил городской автобус, вернее - заходил, так как его маршрут пролегал ещё дальше, до другого городка, вдвое меньшего, но с которого и начиналась в своё время история промышленного освоения местного Заполярья... И который станет позже, несмотря на свою кажущуюся уютность и внешнюю незащищённость, вертеть бОльшим городом, как хвост собакой... Так бывает...
        Максим, хрустя утеплёнными сапогами по свежему снежку, который в тёмном безветрии как бы нехотя, исподволь планировал и ложился  под ноги, на дорогу, на обочины, цеплялся за ветви деревьев и ещё больше опушал их, бережно и заботливо укутывал и укрывал от неслабого, прямо сказать, морозца, неторопливо пошёл к мосту и через него, к длинному кирпичному приземистому зданию, с двух сторон ярко освещённому уличными фонарями с мощными лампами ... Это и был знаменитый войсковой свинарник... Майор сегодня был очередным "ответственным" по части - не дежурным, не официальным по уставу лицом, а самим собой - заместителем командира, который по своему усмотрению и плану осуществлял контоль за порядком и службой части, чёткостью её повседневной жизни...
       А как ещё поддерживать дисциплину среди подчинённых, как не строгим контролем действий всех её составных частей? Пусти на самотёк - людей не соберёшь, не досчитаешься - контингент вон какой... Молодой да ушлый... Есть и судимые, а куда без них в строительных частях? Кому тогда и служить-вкалывать? А их часть - на виду, коллектив постояно занимает передовые места в своём Министерстве, Главке и тресте - не раз награждался переходящими Знамёнами - а к почётным шёлковым полотнищам обычно прилагались и немалые суммы - хватало всем...
        Майор вдруг забеспокоился: хоть дежурный недавно и доложил, что всё в порядке, всё проверено и обойдено, пересчитано и находится в полном наличии и ажуре, его почему-то не выбежал встречать чуткий и горластый Джек, зато видны под свежим снежком чьи-то мелкие и небольшие следочки, причём отпечатки явно не солдатских сапог...
       Он отворил утеплённую входную дверь, врезанную в широкие торцевые ворота, вошёл внутрь и в нос сразу же шибанул резкий запах свинарника... Когда Джек сам иногда сбегал отсюда в  "самоволку" - в часть и в штаб, то непременно здоровущей лапой широко распахивал дверь кабинета: - Вот он, Я! И важно входил в гости к Максу, подходил к его рабочему столу и требовательно смотрел на хозяина кабинета, поматывая головой: - Давай угощай дорогого гостя!
 И неизменно получал свою порцию печенья, которое всегда на этот случай, и не только, имелось в больших тумбах стола...
      Это был уже своего рода сложившийся ритуал внезапных посещений и исчезновений собакина, но от пса всегда разносилось по комнате, да и по всему штабу такое свинячее амбре, что поневоле закрадывался вопрос: чем кормился зверина? Хотя тут дело обстояло явно не в питании и его качестве, свиньи сами по себе тоже не особо худо пахнут, но выделения их экспрессивной жизнедеятельности пахли просто невыносимо! И ведь солдатики-свинари и их ежедневно назначаемые помощники дело своё делали неплохо: в загончиках почти всегда было светло, тепло, иногда сухо и чисто, но - не идеально, конечно, всё же - свиньи!
       Вот и сейчас, войдя с чистого свежего воздуха, майор в самой полной мере ощутил все "прелести" жизни здешних обитателей: спёртая душная атмосфера, полчища тараканов и мух на стенах и самих животных, всё это отнюдь не облагораживало открывшуюся картинку, но, во-первых, здесь был и молодняк - вон они, нежатся-греются в красноватом свете специальных близко к ним расположенных светильников, возле явно довольных жизнью и кормёжкой, а также своим очередным потомством громадных, вольготно разлёгшихся мамаш... Во-вторых - частое проветривание для молодняка опасно и даже губительно, вентиляторы создают такие мощные сквозняки, что не только животные, сами люди могут запросто простыть и заболеть, тут уж и Лариса Ивановна не всегда поможет - приходящий ветеринар близкой лечебницы... А в третьих, и это пока главное - нужно строить второй свинарник, поголовья развелось столько, что уже явно становится тесновато: до пятисот голов доходит списочный состав, даже несмотря на то, что часть отбракованного поголовья молодняка почти за бесценок уходит в бережные руки местных жителей - и ведь все выживают! Кроме того, в плановом порядке поисходит и периодический забой переросших хрюшек... Перекочёвывают они на столы солдатской столовой, а там уж - кому как: по первости азиатские южане и татары не дотрагиваются до свининки, вера запрещает, а потом потихоньку пробуют, привыкают, и к концу службы - за уши не оттащишь от "нечистой" животинки...Всё равно ведь щи, борщи да каши, да макароны и картошка - всё готовится на своей свининке... Да и зимой, в крутые морозы, редко кто откажется от большого бутерброда с салом да чесночком перед отправкой на работы! От любого мороза - самое первое средство! Хотя всё равно были и упёртые нелюбители свинины, поэтому столь часто в обильных столовских отходах она и присутствовала в значительных количествах, что, впрочем, ничуть не мешало и не мешает многочисленным прожорливым животным в самом прямом смысле со зверским аппетитом поедать своих же собратий! Всё как в жизни!

       Продвигается дальше по проходу наш нежданный проверяющий, и не видит ни Джека, ни дежурного солдатика, а видит белого шустрого подсвинка, тоже свободно и запросто гуляющего по коридору вдалеке от майора... Но вот хитрая морда заметила гостя, но не заметалась, не стала протискиваться куда-нибудь чтоб схорониться от пришельца, нет! Наоборот, он пошёл навстречу, но, не дойдя несколько метров, ловко залез в начало выступающей из загона металлической располовиненной трубы-кормушки, лёг, и, сильно оттолкнувшись задними копытцами, легко проскользил-проехал на боку в свой родной вольерчик - и был таков! Он уже - среди своих спящих собратьев! Только пятачком смешно поводит  за оградкой... Макс протянул было руку, чтобы погладить смышлёного подросточка, и только собрался сделать это, как тот ловко вдруг повернулся и подставил попу - чеши, мол! Неволно засмеявшись, майор только слегка  шлёпнул его одобрительно по круглой попке с тугим колечком хвостика и пошёл дальше - к комнатке свинарей... Но и там было пусто! Только дремал на топчане привязанный Джек...
       - Странно, куда же все подевались?...
       Пропажа обнаружилась не сразу и не близко, а в самом конце здания, возле конюшни у других торцевых ворот, слева, где хранилось прошлогоднее сено для лошади...
      Там, в полумраке, верней, в полутемноте явно слышались какое-то сопение, вздохи, чмокающие звуки и чьё-то учащённое, как после быстрого забега, дыхание... немного присмотревшись, майор увидел силуэты двух пар, вернее - парочек: ближе к нему, нагнувшись и уперевшись руками в тюк сена,  в задранной почти на голову светлой курточке и спустив джинсы на сапоги, стояла женщина и только довольно  покряхтывала, явно поощряя своего кавалера, вызывающе и нескромно светясь в сумерках белыми булками задорного зада... Она не оглядывалась на партнёра и , казалось, была всецело поглощена своим делом и ощущениями, происходившими в её молодом теле и в голове - казалось, ей их совершенно невозможно и необязательно было разьединять,  и тем более - осознавать сам процесс совокупления, до того органичны были  веками сложившиеся движения, привычны и прекрасны сами позы и тела... 
       Другая парочка, судя по позе, явно находилась пока в подготовительном процессе: они располагались немного поглубже - он полулежал, спиной опираясь о сенный тюк, а она, встав на колени, изо всех сил приводила в боевое состояние его пока ещё непослушное молоденькое орудие... Оттуда-то и раздавались чмоки-чмоки! И дело шло вполне себе естественно и бодро, если бы бдительный солдатик не разлядел вдруг в темноте чей-то посторонний силуэт, да майор и не скрывался, он уже совсем было сблизился с героями любовного фронта, хотя вроде бы и не хотел особо мешать, чтобы не спугнуть голубчиков, но раз уж один из них его засёк, надо завершать приятную "оргию"...
       Чаще всего, если человек не закоренелый ханжа и не страдает какими-либо расстройствами, он вполне спокойно, заинтересованно и адекватно реагирует на любой интимный процесс в любом чужом исполнении, будь то сольный номер, да ещё  если - явно напоказ, демонстративно и даже вызывающе, что не может не пощекотать нервы и чувство готовности и сопричастности... А если уж
состоялся или состоится или только готовится к показу целый эротический спектакль, как тут можно оставаться безучастным, брезгливым или спокойным - всё равно потом Это вспомнится и потребует от психики и психофизики соответствующей разрядки: перед глазами будет стоять живая картинка и не давать покоя, пока не реализуешь её с подругой, с женой или в гордом одиночестве...
         "Бдительный солдатик" шустро убрал уже было вставший член с заголившимся в сладких губках подружки немаленьким набалдашником, но всё никак не мог сладить со штанами : шустро отодвинуть голую задницу сзади не давал колючий тюк, спереди - подружка, которая ещё была не в курсе назревающего инцидента, и он безмолвно мучился между ними, как меж Сциллой и Харибдой, но проснувшийся "красный богатырь"никак не допускал натянуть ни белое исподнее, ни их казённое прикрытие цвета хаки...
       Он только тыкал пальцем в сторону незваного посетителя, чтобы хоть как-то подсказать своему боевому другу-напарнику о "грозящей катастрофе", но тот уже ничего не соображал, завёлся и явно не мог просто так остановиться - дело было явно на подходе к финишной ленточке... И вот наконец он бурно и остервенело-радостно кончил, подёргал задницей и подтянувшимся облегчённым и освобождённым от лишнего бремени упругим мешочком с яйцами и тут только вернулся к жизни... Обратив внимание на указующий перст приятеля и его выпученные явно не в порыве страсти глаза, он обернулся, спокойно вынул из теплоты сокровенного, обильно  орошённого им места уже начинающий опадать член, вытер его ладошкой, ладошку - об уже ненужную пока  чужую задницу,  и споро натянул штаны. И скромно отошел в сторонку - дело-то - сделано! Ему и в деревне отец не раз повторял, как вдалбливал: - "Кончил дело - гуляй смело!"
       Вторая милашка тоже непонятливо поднялась с колен, оглянулась и - нахально улыбнулась помешавшему! - Давай, мол, и тебе пососу, чего мешаешь процессу? Максим обалдел - девчонке от силы было всего четырнадцать-пятнадцать лет! Ну дела!
       Первая пока продолжала стоять так же и в той же удобной отработанной позе, видимо, до конца наслаждаясь и самим трахом, и его последствиями в виде недавних мощных ударов слегка застоявшейся молодой спермы о шейку матки в глубине своего горячего сокровища... Майор слегка шлёпнул её по белой мокрой попке, ну совсем как того хитрована поросеночка, разве что только задорного завитка-хвостика не хватало, да и попка была мокрой - вся буквально текла от обоюдного удовольствия... Пришлось ему и свою руку тоже вытереть о нежную плоть девушки... И проделал он это как-то естественно и непринуждённо, без всякого чувства брезгливости или отвращения: что естественно, то - не позорно... Только и сказал:
       - Просыпаемся - приехали...
       Теперь и эта подружка выпрямилась и обернулась. И тоже - никаких особых эмоций, даже нагло поддела: - Может, подотрёшь, или полижешь, дружок?
       - Да какой я тебе дружок? Я старенький... для девочек...
       - Ты же видел "девочку"? Понравилось?
       -  У меня дочка твоего возраста ...
       - Это ничего не значит - я с отцом пробовала, зашибись, когда пьяный...
        - Отойду пописаю... Ты не против? После ебли так и распирает...
Она так явно бравировала своим исключительным положением, и даже матюкалась так же ественно и показушно, явно играя во взрослость, что создавалось полное ощущение нереальности происходящего...
       Что Максима потрясло в ней - исключительная свежесть и неподдельная красота юной мордашки...
        - "Этих я ешё ни разу  не встречал... Подрастают стервочки"...- подумал он едва ли не вслух...
         Она сдёрнула с головы белую спортивную шапочку и темные волосы рассыпались по плечам: обалдеть! Вот попадёт потом кому-то в жёны такая красотка - намается, бедняга... А может, и нет? Рано проснувшаяся сексуальность ещё ни о чём не говорит... Ну, немного приблатнённая, ну перепробует всяких-разных, богатый опыт будет... А моя Нинка- лучше? Что я знаю о ней? Хотя - кое чего всё же знаю...
       Девчёнка даже далеко отходить не стала: присела демонстративно почти рядом, благо была почти готова -штаны и трусы - давно как путы на ногах норовистой молодой лошадки: присела - и журчи себе!
       Она и пожурчала... А подружка всё это время только посмеивалась да пухлые губки покусывала: сорвалось дело... но помалкивала...
       " Что с ними делать? Как быть? - стучало в голове, - В милицию сдать - вдруг заявят, что ЭТИ придурки их изнасиловали, да и возраст такой, что посадят двух недорослей  по такому заявлению - со свистом, а нам - две судимости на часть... А оно нам надо?
       - Офицерик, платочка чистенького нет?
Девочка пИсала и заодно, набирая в маленькую ладошку свою теплую отработанную жидкость,  ею же удовлетворённо  и старательно подмывалась...
       - Как опытная... - не додумал он и машинально достал и протянул сложенный свежий носовой платок, только с утра как будто специально протянутый женой... - Все они одинаковы, чистюльки-писюльки...
       - Спасибочки! - скромно и кокетливо протянула она, и встав, аккуратно сложила  повлажневшую тряпицу и подойдя, многозначительно взглянув, насильно сунула её в карман его шинели:
      - На память... - и широко улыбнулась почти детской улыбкой юной отличницы-проказницы... И только после этого, ещё раз сверкнув тёмным треугольничком внизу животика, натянула сперва трусики, потом их же приспустила, как бы приглашая ещё раз полюбоваться на такую Богом данную красоту, и досадливо щёлкнула их резиночкой... Потом и джинсики натянула...
       А двух любовничков-прохиндеев уже давно и след простыл - сбежали втихаря в свою каморку...
       - А сам их подвиг повторить - не хочешь? - наконец-то подначила и первая, - А то я - как бы мимо кассы, а тут сразу две, справишься?
        - С малолетками - ни за что!
        - А мы что, паспорта вам предьявляли?
         - По личикам видно...
        - Ну , хозяин - барин...
        - С женой - надёжнее...
        - Как будто жёны - святые: я вот на своего папку совсем не похожа, да и мамка намекала, ты говорит, Наташка, по большой любви появилась на свет, потому и красивая такая... Ой, - закокетничала она, - а это очень нескромно? Так о себе говорить!
        - Да ты и на самом деле - настоящая красавица, и подружка твоя... Был бы помоложе - с ума бы свели... Ну ладно, пойдём ко мне в штаб, потолкуем...
        В кабинете они сразу же плюхнулись на широкий диван, на котором иногда одыхал Истаев, вот как сегодня...
       - Ух ты! Вот это станочек! - Всё ещё не выйдя из роли простушек, заявила первая...
       - А тебя как звать-то?
       - Ирой...
       - Красивое имя...
       - Как и сама...
       - Любишь комплименты...
       - Кто их не любит?
       - Чаю хотите?
       - А не описаемся? - и снова захохотала...
       - Наташа , а ты что примолкла?
       - Вы нас в ментовку сдадите? Не стОит! Уже бывали... Да и поздно их беспокоить, и родителей зря поднимут... А они уверены, что я - ночую у Ирки, а её - что она - у меня...
        Макс включил ещё тёплый чайник, достал пакетики с заваркой, открыл новую пачку печенья и вскоре началось "чаепитие в Мытищах", как про себя успел окрестить согревающий и располагающий ритуал хозяин кабинета...
       - Да за что вас сдавать? Вот если дадите честное слово, что больше сюда, к нам, ни ногой - так и вовсе по домам развезу, разойдёмся тихо-мирно, одни приятные воспоминания останутся...
      - Правда-правда? - совсем по-детски обрадовались девчёнки...
      - "А ведь и правда - совсем дети - что только с людьми гормоны не вытворяют, раньше времени и эпохи"...- промелькнуло в голове, - Я сам стараюсь по жизни никогда и никого не обманывать, за что иногда и получаю...
       - За нами - не заржавеет... - Ой, не в то смысле! - Договорились!
       - Девочки, меня другое беспокоит, я за вас, за ваше будущее переживаю: для вас сейчас - настали самые трудные и невыносимые времена, взросление, постоянные конфликты с близкими, желание понять себя и самоутвердиться - дома, в классе и школе, на улице, а тут ещё в силу разных причин - навалилось раннее половое влечение, гормональный взрыв в организме - всё это надо суметь понять и принять в себе, и сделать правильный вывод - не торопиться... Никуда ваша молодость и привлекательность не исчезнет, наоборот, со временем будете ещё выразительнее и ярче... поверьте мне...
       - Вы прямо как учитель в школе, психолог...
       - А я и есть самый настоящий учитель, по образованию... Меня больше всего беспокоит вот что: вы не пользуетесь презервативами, это очень опасно для молодого неокрепшего организма... Ведь вместе с сомнительным "удовольствием" можно подхватить  кучу серьёзных неприятностей для здоровья...
      - Это вы на гандоны намекаете? - не удержалась от ёрничества светленькая Ира, - это которые четыре копейки стоят? Да тогда у нас на это никогда никаких денег не хватит! Разоримся сами и заодно родаков по миру пустим! - и обе довольно засмеялись удачной шутке...
        - А знаете ли вы, что не далее как два месяца назад сорок моих гавриков ездили лечиться от венерических заболеваний в соседний город в военный госпиталь? И заработали такие "награды" тоже возле нашего свинарника, только поближе - на теплотрассе в теплоцентре, один за другим... А откуда вы знаете, что эти два молодчика не из их числа? Берегите себя, девчонки, берегите... Вам ещё жить да жить, семьи создавать, детишек заводить... А вы и сами пока - тоже совсем детишки, уж не обижайтесь!
        - Если хотите, можете дать номера своих телефонов, и вот - мой, - он записал на бумажке и протянул, юные собеседницы, переглянувшись, записали свои... Надеюсь, если что-то случится серьёзное или что-то прижмёт - не постесняйтесь позвонить, а я постараюсь вообще не выходить на связь первым: у вас - своя жизнь, у меня - своя... А в жизни - всяко-разное бывает...  и не такое...   Ну что, поехали по домам? А то ваши близкие спохватятся .
        - Да кому мы нужны... кроме вас!...
       Дома Макс торопливо скинул шинель, из кармана которой выпал влажный комочек материи со следами чужой  мимолётной страсти...
Машинально поднял его - и  острый запах свинарника вперемешку с запахом спермы и мочи в тесной прихожей заставил с перегрузкой забиться сердце и всколыхнул память... Убрал его назад в  карман и почти ворвался в комнату, где спала жена... Разделся и растормошил её, зацеловал и замиловал, раздвинул милые и желанные ножки и горящими губами буквально впился во влажное и так желанное, как никогда раньше, женское естество... Целовал, лизал, покусывал, язычком проникал, клиторок посасывал, пока она сама, не выдержав сладкой муки, не притянула его к себе и не впустила вовнутрь, до отказа, желанный и жаркий инструмент страсти... А перед глазами так и маячило прелестное и нежно зовущее личико...Ночь была божественна!
          И полусонная подруга в самом конце процесса, принюхашись, вдруг пробормотала: - А от тебя кабанчиком попахивает - свинарником вашим...
         - Все мы - кабанчики...
       А уже потом, удовлетворённо засыпая, вдруг неожиданно и лениво додумал: - " Да и сама жизнь - Свинарник..."
       Больше он с этими подростками никогда не встречался... А может - и пересеклись где-то когда-то, да разве узнаешь, вспомнишь в лицо, - столько лет минуло, столько чаёв выпито, столько воды утекло... Ведь ровно тридцать лет прошло... Уже и сами счастливые бабушки, наверное...Будьте счастливы, дорогие!

            
                ОТСТУПЛЕНИЕ    ПЕРВОЕ:
                СВИНЬЯ


                С В И Н Ь Я

         Вот уже более десяти тысяч лет одомашнивают животных в мудром и далёком Китае, причём на первом месте в этом большом и почётном списке стоит наша давняя знакомая - Свинья! Конечно же - в сочетании слагаемых свинья-человек последний занимает ведущее и главенствующее место, но приоритет в сроках существования видов явно принадлежит нашей хрюкающей особе, кажется - она была и будет всегда! Мир и вселенная постоянно меняются, развиваются, прогрессируют или деградируют, все - кроме нашей писаной красавицы!
          Организмы человека и свиньи - очень похожи: даже по размерам и физиологическим особенностям их внутренние органы больше похожи на человеческие, нежели у хвалёных приматов (!).
Их отличает компактное телосложение, почти исключающее шею, но зато высокий класс умственных способностей и наблюдательности, без излишней скромности постоянно демонстрируемых ими, позволяют сделать вывод - не так уж они и просты, эти хрюшки...
           Может ли свинья забросить все свои дела и хотя бы раз - взгянуть в далёкое голубое небо, где плавают или жаркое дневное светило, или холодный пятачок Луны, или романтическая россыпь звёзд, как желудей под дубом, а то и просто - хмурые как сама жизнь,облака?
           К величайшему нашему сожалению и огорчению - сделать она этого по разным причинам не способна:
          - Во-первых - строение позвоночника напрочь отметает всякие такие поползновения;
           - Во-вторых - она просто не видит в этом практического смысла: ей оттуда никто не угрожает;
           - И, наконец - в-третьих - наша красавица - не очень-то и романтична! Она живёт своей простой жизнью, полной простыми житейскими заботами и такими же радостями: она приземлена и исключительно прагматична... Что ей - небо? Пустой звук! Как Волк - не может оглянуться назад или перепрыгнуть красные флажки, так и нашей упитанной подружке - намного важнее поесть от пуза, подремать, своевременно заняться простым грубым сексом и нарожать кучу прелестных поросяток!
           А теперь - признайтесь себе: вам это - ничего не напоминает?
           Свинарник построить - несложно...



                Часть вторая
                - КИСЕТИКИ

       Из самого раннего детства первое, что навсегда почему-то запомнилось малышу, было приятное и щекотное ощущение чужих тёплых и ласковых рук, не мамы, не папы, а именно - посторонних рук, нежно касавшихся его маленького мешочка и краника над ним, победно торчащим внизу животика, как у родного пузатенького тульского самоварчика в прохладе полуподвального помещения...               
       - Вот он, кисетик-то наш ... -приговаривала тётя Маруся, мамина знакомая, пришедшая опять что-нибудь перешить из ношеного старья для своей дочки, которая вертелась тут же и с интересом тоже уставилась на чужое махонькое пока богатство, которое по самому факту рождения ей почему-то не досталось...  - и продолжала подшучивать: - Дай табачку понюхать!
       И якобы уже тянулась руками и губами к задорной пипирке полуголого мальчика - одна рубашонка на пузике... Малыш смеялся, в притворном сладком ужасе отскакивал от надоедливой тёти подальше на кроватку и маленькие ручки сами прикрывали драгоценное потайное местечко... И оба смеялись так, что и другим было отчего-то весело и приятно... И её девочка, она была постарше Максимки, тоже так любопытно и нетерпеливо пыталась проделать то же, что и её шапловливая мамочка, даже и пробовала  пальчиком потыкать, дотронуться до забавной игрушечки, и дотрагивалась, но малыш смеясь и дразня - то и дело отскакивал, не давался, чем только ещё больше смешил обеих приставучек...
        Сколько ему было тогда? От силы - два-три годика, но вот врезалось же в память, не стереть... И всё равно всплывает именно то первое ощущение безраздельной вседозволенности, удовольствия и наслаждения от смешной игры, что и поныне поневоле улыбнёшься и вздохнёшь...
         А потом из подобных тайно-явных пристрастий и неосознанных поисков удовольствий со временем сложился такой огромный калейдоскоп впечатлений от  действий, поступков и первых эротических переживаний, что впору теперь не Фрейда читать, а самому делиться накопленным...
       Например, помнится ему, как со своей мамой пришла однажды к ним из соседнего дома девочка Надя, тоже чуть постарше, красивая, не заносчивая, говорливая, и пока взрослые решали в другой комнате какие-то свои вопросы, они, инстинктивно уединившись, принялись рассказывать дру другу о всяких вроде бы глупостях и пустяках, показывать всяко-разные шрамики и синяки с сопутствующими пояснениями и детскими комментариями,  и когда дело дошло до недавнего ожога Надиной ножки горячим чаем,  она без всякого стеснения и жеманства задрала вверх подол своего платьишка и на уровне её голубеньких трусиков обнаружился действительно огромный волдырик от ожога:
      - Нам доктор не велел пока прокалывать - можно инфекцию занести, а это опасно, - и сдвинула краешек своих трусиков ещё выше и дальше, так что обалдевшему мальчику во всей своей красе открылся заодно голенький припухший низ её животика с удивительным разрезиком внизу...
        Даже сейчас дух захватывает от такого неожиданного первого интимного знакомства с лицом противоположного пола, а тогда... Максик  буквально глазами поедал прелестный бутончик смелой девочки... И только много позже он понял - ей просто позарез нужно было хоть кому-то показать своё сокровенное, стыдное место, наивно похвастаться тем прекрасным и непонятно-волнующим , чем одарила её природа... Хоть как-то поделиться своими ощущениями и получить негласную оценку восхищения... Она перехватила его взгляд, но ничуть не смутилась, и даже несколько подалась телом назад, чтобы лучше было видно "ожог", и несколько медлила, будто дожидаясь теперь какого-то  ответного  и нескромного действия с его стороны, но мальчик непонятливо замешкался, а тут из соседней комнаты донеслось:
        - Надя, доченька, что вы там притихли - пора домой идти...

                *               *              *


                А Р О М А Ш К А       

       СтОит только кликнуть в поисковике три  магические буквы - ЭРО -сразу получишь три миллиона (!) ответов на свой запрос... Всё доступно и открыто - всё напоказ и на потребу: значит весь этот массив иноформации, наглядных пособий, визуализация интимных процессов и отношений безо всяких там длительных (иногда годами) прелюдий и камуфляжа сексуальной устремлённости обоих полов кем-то востребован и для кого-то важен и значим? - Так оно и есть... С одной стороны - есть устойчивый и стабильно растущий спрос, с другой - тут же сваливается на голову проявившего такой специфический интерес любого субьекта целый массив самой разнообразной цветной и чёрно-белой информации, что поневоле задумываешься - значит, ЭТО - кому нибудь - нужно! Тут уже - без деликатного знака вопроса... Ответ и так лежит на поверхности ... монитора... Есть спрос - есть и предложение: на все вкусы и пристрастия, на все потребности и запросы, на любые варианты и способы - удовлетворим любые пожелания! В условиях растущей вседозволенности и исчезновения жесточайшей информационной самоблокады, организованной и воздвигнутой нашими прежними пуританско-ханжескими властями, в умах и душах нас самих и наших соотечественников произошёл самый настоящий культурный и эстетический шок, настоящий перелом, сдвиг, совсем как у того первоклассника из анекдота, пришедшего домой из школы после первого её посещения и гордо поделившегося с ошеломлёнными домашними своими новыми обретёнными открытиями: - А пиписька-то, оказывается, х--- называется!!! Вот он, первый урок...
          Так и в нашем случае... Всё - напоказ! Да, в человеке намешано много всего разного, мы уж про подсознание пока вообще не говорим - отдельная и бесконечная тема, но то, что подчас нас притягивает как магнитом - как раз всё то самое, ранее казавшееся постыдным и развратным, запретным и непотребным - бесспорно и неопровержимо: человек - существо активно познающее и развивающееся, исследующее окружающий мир и пытающееся осознать и найти своё место в нём -  несмотря на самые жёсткие запреты и различные общественные табу. 
           И самые первые уроки вуайеризма и эксгибиционизма мы зачастую получаем даже и не в школе, а задолго до неё - на улице, в детском учреждении, во время общения и игр, наблюдая за поведеним окружающих и животных... В этом нет ничего предосудительного и нехорошего, развивается память и внимание, формируется мышление и привычки... Но здесь всё же следует сделать оговорку: не у всех процесс познания и освоения действительности происходит одинаково и одновременно: некоторые в силу возрастных особенностей и уровня своего развития просто не обращают на эти новшества и эксцессы никакого внимания и тут же забывают  о них, другие, наоборот, иногда просто зацикливаются на этом, и необходимо время и терпение, чтобы отвлечь и переключить его сознание на более важные и полезные процессы и занятия... Но следует заметить, что всё ранее увиденное и услышанное всё равно откладывается в его потайную шкатулочку подсознания, и рано или поздно дадут знать о себе... Хотя бы даже и устойчивымы и неосознанными желаниями или действиями интимного характера - от возможности элементарного самоудовлетворения до реализации потребности в наблюдениях за этим действием и состоянием со стороны, тоже как бы соучаствуя в процессе... Как-то в детстве я услышал, как с моей мамой делится свежими впечатлениями от увиденного тётя Маша из соседнего корпуса: -
           - Представь себе, этот засранец Валерка, пока болтала с Дусей, увёл куда-то мою Валечку, я туда-сюда - нашла за сараями: лежат в травке, он на ней, трусики спущены, копошатся... - Я ему: что это вы тут делаете? - А он, шестилетка сраная, отвечает спокойно: - ****ся! - Как у них дома - всё вверх тормашками, все всегда пьяные, не пойми - кто с кем живёт - да ещё и при детях, - вот и результат!   А ваша соседка Ниночка, инженерова дочка - уже в третий класс ходит, а недавно что вытворяла, - заголилась тоже, без трусиков - и давай по траве в парке под окнами кувыркаться-кататься, один срам! А у неё-то - откуда? Интеллигентная семья, а она - зыкается... прямо как телушка...

            Эротизм, как проявление чувственности, развивается, растёт и утверждается в человеке даже до момента его появления на свет и сопровождает вплоть до самого его физического исчезновения как личности...
           Осознанный интерес к себе, своему телу, его устройству и функционированию запоминается многим в виде отдельных картинок, фрагментов и эпизодов... Тогда же, парралельно, возникает и интерес к лицам противоположного пола, но он пока смутен, неясен, не акцентирован и недостаточно понятен: но пытливый ум уже начинает подмечать и понимать - что-то тут не так: и - точно! Они - по другому устроены! Это - другой мир и другие отношения и интересы, во многом совпадающие, но чем-то кардинально отличающиеся... Вот оно, непаханное поле для юного исследователя... Он начинает внимательнее присматриваться к маме и папе, братикам  и сестрёнкам, если они есть в наличии, а нет - партнёрам по играм дома, на улице, на пляже или в  дошкольном учреждении...
           Врут те, кто утверждает, что со временем эротические чувства затухают и исчезают: как бы не так! Они даны нам свыше для того, чтобы всю жизнь сопровождать и радовать или огорчать нас...
           Вот на склоне, как говорится, лет вспоминается такой эпизодик из детства: соседка тётя Шура, уходя на работу, оставила, как всегда, для присмотра нам свою малышку, ей годика три, мне немного побольше - лет восемь... Я с ней играю, балуюсь, потом она говорит: - хочу ка-ка!  Зову свою маму, та ловко подставляет горшочек, снимает с её беленькой попки голубенькие (!) трусишки и сажает на вожделенную посудинку, доносятся соответствующие звуки и запахи, процесс завершён... Мама тщательно подтирает её попку, а мне так сладко видеть её маленький волнующий разрезик между ножками, что даже почему-то ноют зубы...
           Другой эпизод - спустя пять лет: Любочка, как всегда, опять у нас - простудилась... Выходной... Папа сидит к нам спиной, читает, в очках на носу, свою газету... Мы с ней бесимся на моей кроватке, потные, красные, смешливые... Папа тоже иногда оглядывается на нас, посмеивается себе... Девочка придумала такую игру: я лежу на кровати, она заходит к изголовью и, перевалившись через никелированную спинку кровати и привстав на удобную металлическую перекладинку, пытается через спинку проникнуть ко мне и оттеснив меня, занять моё место... Игра совершенно невинна и бестолкова, как и все игры... Но потом я понемножку "сдаюсь", предоставляю ей больше возможностей для манёвра, и вот она уже живой змейкой, грудью и животиком сползает по мне, чуствую, как её тёплые байковые красные штаны с начёсиком касаются моего лба, носа, губ, медленно и плотно прижимаются к ним, мне уже почти нечем дышать, но она упорно не сдвигается по мне дальше, а всё теснее и отчётливее прижимается ко мне, к лицу и губам всем своим тельцем, попутно как бы слегка раздвигая, едва заметно, свои ножки для более полного контакта с её промежностью... Вот такая игра... Наконец она со смехом скатывается с меня, обегает - и всё начинается сначала... От смеха выскакивают сопельки, я рукавом рубашки вытираю их ей, игра продолжается...
           Испытывала ли тогда она в такие мгновения какие-нибудь иные чувства и желания? Не знаю, да и спросить неудобно: столько лет прошло, но мне кажется - уже тогда в ней просыпалась маленькая пока ещё - Женщина, которая позже будет писать мне письма все три года моей срочной службы в армии, скрашивая и обогащая её, а я все три года буду бережно хранить её фотографию на балконе их новой квартиры, где она запечатлена почти в таких же  брючках с начёсом... А те - я даже сейчас помню  их запах и цвет... Как помню запах трусиков её мамы Шуры, вывешенные для просушки после стирки в нашем общем коридорном пространстве послевоенной полуподвальной жизни... Как я обожал его, этот волнующий мускусный запах прекрасной зрелой женщины... Как-то однажды Любочка навсегда определила для меня его специфику и особость - аромашка! Она пришла к нам однажды после домашней баньки в ванночке и заявила мне как бы между прочим: - А мой папа называет меня вот здесь - "Аромашкой", и приподняв платьице, продемонстрировала новые трусики - она так иногда невинно проказничала...
           Стоит добавить, что папа её, Лёва, будучи в нетрезвом состоянии, частенько в приступах сильнейшей патологической ревности безжалостно гонял свою дрожайшую Шуру с дочкой по всему полуподвальному пространству, обвиняя свою любимую во всех смертных грехах, основным из которых, конечно же, являлось её якобы "****ство", что только активное и не менее грозное заступничество моей бесстрашной мамы спасало их за нашими хлипкими дверями от грозного буяна... А была ли Шура действительно в чём-то виновата - кто ж её знает? Но то, что была она писаной красавицей, да ещё с удивительными формами, на которые просто не могли не запасть посторонние жадные и алчущие простых житейских наслаждений взгляды, - бесспорно и несомненно... И паталогически ревнивый супруг это - постоянно замечал... И у него складывались в больной голове примерно такие пазлы: ах, если её при мне другие мужики раздевают и пожирают глазами, то что же творится в её цеху, в кладовке, в каптёрке, в инструменталке, да в душевой? Кругом неё - одни эти козлы вонючие! И сама она - такая же! А вот мне до знакомого и сладкого нытья в зубах, назло всему - нравились её запахи, равно как и "аромашки" её прелестной дочурки...У меня с детства было развито художественное воображение, и до такой степени, что всё, в чём сосед иногда обвинял свою ненаглядную, я без труда представлял как в кино... Но фетишистом - так и не стал, хотя запах любой красивой женщины для меня - до сих пор - волшебное средство  вызвать нытьё в оставшихся зубах... И дочка её была не менее прекрасна... Для своего возраста, конечно... Но я был воспитан - в очень строгих правилах...

           Мне всегда нравилось с ней играть, что-нибудь мастерить для неё из картона, бумаги, папье-маше, клеить, конструировать, копаться: я в библиотеке постоянно брал журналы "Юный техник" и оттуда выкапывал разные фокусы, поделки, игрушки, забавные самоделки... Я сидел за большим семейным столом, что-нибудь изготавливал и придумывал для неё, клеил, сверлил, вырезал, а моя маленькая подружка сзади залезала на нижнюю перекладинку дедушкиного старинного стула, доверчиво прижималась ко мне животиком и всем тельцем, обнимала за шею, тепло дышала в ухо, копошилась ручонкой в моих волосах и внимательно следила за моими манипуляциями - училась, накапливала опыт и знания... Позже она всю жизнь сама проработает с детьми, станет воспитателем, как и моя нынешняя жена... Да и меня самого не минует эта стезя - всё закладывается в детстве... И как искренне жаль, что именно с ней, моей, наверное, самой первой, как сейчас понимаю, невинной любовью, - так ничего и не сложилось... И частично - по вине всё того же её бешеного папы: в конце-концов, не выдержав его угроз и издевательств, мама Шура подала на развод, а подросшая девушка, с трудом пережив их разрыв, окончив педучилище, уехала по направлению - во Владивосток, где и вышла замуж за доброго и заботливого моряка, родила двоих деток, а после гибели мужа - вернулась в родные края...
       ... Перед самым моим призывом в армию девочка пришла попрощаться в нашу тоже новую квартиру, накануне мы устраивали с друзьями проводы, мне было плоховато, дома никого не было, но она опять, как и  раньше, растормошила и расшевелила меня, мы опять баловались и играли с ней, как дети, и снова в кровати и возле неё - я обнимал и прижимал её нежное, уже формирующееся  тельце к себе, мы смеялись и задыхались, а потом она наклонилась книзу моего живота, ощутила там страстное биение моего сердца и припала к нему губами... Но я мягко отстранил её и через силу поднялся, только и попросив, чтобы она писАла мне... А в ответ она и протянула тогда вот эту самую черно-белую, но для меня - до сих пор самую цветную и самую дорогую из всех фото в жизни - маленькую, желтоватую, наверное, плохо закреплённую в растворе фотографию... 
               
                *            *            *
           Вспомнился ещё один эпизод - в родной деревне, где жили бабушка и тётя Максика, почти возле самого дома раскинулся Пруд! Это потом он стал почему-то больше походить на огромную лужу, а сейчас и вообще почти пересох, а тогда казался таким глубоким и огромным - как море... Правда, на море он никогда не бывал и знал о нём только понаслышке да из книжек, озеро казалось таким-претаким красивым и желанным, что почти всё свободное время проводили на его берегу... Раньше он как-то совершенно не обращал никакого внимания на горластых головастиков купальщиков, своих однолеток, но потом стал невольно заглядываться на некоторые ярко выраженные особенности  своих мокрых сверстниц, которые, ничуть не стесняясь, а наоборот, как можно кокетливее и назойливее выпячивая вперёд то, чем понемногу одаривала их Природа, горделиво и независимо дефилировали мимо, словно дразня и заманивая... Мокрые купальнички и трусишки так предательски способствовали им в этом, что можно было рассмотреть - буквально ВСЁ!
          И они - понимали и осознавали это, им было до щекотки приятно ловить на себе восхищённые, как бы невзначай бросаемые, взгляды будущих поклонников, дразнить и заводить их... Это были пока тоже подсознательные и вполне себе невинные порывы...
         А однажды вечером, когда они продолжали бултыхаться в воде, к Максу подплыла девочка Женя, из соседнего напротив дома, как-то странно посмотрела на него, как бы испытующе, потом, приблизившись вплотную, обхватила его руками и ногами, да так плотно, что он стал  ощущать её - всю! Она так сильно прижалась к нему, что он начал задыхаться, хлебнул воды и стал задыхаться, тогда она изменила тактику: заплыла сзади и снова обхватила его сзади... Нет, она не топила его, как бывает иногда в детских забавах... Он попробовал вырваться, бросил назад руки, но ощутил пальцами только её упругую попку и что-то необыкновенное под ней, ниже! И даже от неожиданности снова хватанул воды! А Женя начала подёргиваться и сама, будто тоже хлебнув воды, вдруг оттолкнула его, прикрикнув - дурак... И отплыла в сторону, к девчёнкам...               
         Ещё вспомнился случай, когда он в соседнем шахтёрском поселке, в магазинчике, стоял в очереди за хлебом, хлеб ещё только привезли и разгружали, а толпа сзади уже напирала, набирала силу и нетерпимость, подталкивала задних вперёд, да так плотно, что стоявшая позади девочка из соседней  деревни, он её часто видел в кино в их клубе, с подругой, почти вплотную притёрлась к нему, да так прижалась, что не вздохнуть...
         Максик попытался немного развернуться, но толком ничего так и не получилось, а вот его обнажённая рука буквально легла на почти обнажившуюся грудь девешки... Та, как будто ничего не произошло, только усмешливо посмотрела на стоящего впереди, глаза в глаза, он запомнил, кажется, каждую чёрточку, каждую крапинку в её зеленовато-желтоватых смешливых глазах... А рука - ощутить упругость, нет, даже твёрдость её молодой торжествующей плоти... И - бешеное биение сердца! Он и так был весь мокрый от духоты и давки, а тут - вообще будто обдали кирпятком! А она только понимающе сочувственно улыбалась, и почти невидимые светленькие усики под аккуратным веснушчатым носиком искрились мириадами мельчайших бисеринок пота... Прекрасна Вселенная юности!

         Весь мир, весь Космос насвозь пронизаны эротизмом, потому что он есть цель и смысл нашей жизни - он нацелен на её освоение, развитие и продолжение ( хотя результативность по мере поступательного развития самого общества - резко снижается).


       С самого раннего детства, а возможно - и ещё до появления на свет Божий, вся жизнь и естественное развитие и рост любого организма вида "человек прямоходящий" идут в одной упряжке со становлением его сексуальности... Непрерывное накопление и осознание, а также попутно  и неосознанный отбор, сортировка и закладка  самых ярких эротических впечатлений и предпочтений - естественный процесс молодого организма для создания и построения своего собственного психо-физического потенциала, чтобы потом всю жизнь пользоваться этим волшебным  калейдоскопом памяти...
       Там имеется - всё! От первых приятных и познавательных мгновений изучения и исследования своего собственного Я и различных участков тела, и до непрерывно растущего интереса к окружающему миру и другим его обитателям, особенно - противоположного пола... Процесс этот незаметен, но всемогущ и необратим... Потому что именно он закладывает начало нормальным или ненормальным (а что считать нормой?) последуюшим привычкам и предпочтениям, направленных самой Природой на конечную цель любого организма - продолжения Себя, любимого... В живой природе всё происходит настолько просто и естественно, что и не вызывает особого интереса исследователя... У Человека этот инстинкт настолько замаскирован, обусловлен и размыт, что подчас трудно бывает понять и обьяснить не только свои собственные поступки и "заскоки", но и поведение окружающих, даже самых близких... В принципе - разгадка проста: нами рулит подсознание... Как код к алгоритму нашего развития и действий... Но и здесь не всё так однозначно: иногда внешние воздействия играют не меньшую роль для снятия всяческих и разных "тормозов" психики - от курения до алкоголя и наркотиков, они - как будто открывают потайные двери подсознания своим иезуитским ключиком: хочешь - получи! Путь открыт и спрямлён до самого банального животного примитивизма...

       Всем женщинам, даже маленьким и будущим - просто позарез нужна постоянная подпитка и подзарядка своего телесного энергетического аккумулятора  в виде посторонних восторженных оценок и проявлений восхищения, желаний и восторгов - хотя бы даже в виде заинтересованных взглядов  лиц противоположного пола... Своевременно подзаряжаете этот совершенно индивидуальный, но неизменно положительно эгоистически настроенный источник  - вас всегда и во всём ждут удача и успех - женщины действительно любят ушами, подчас начисто отключая свой мозг: только не критикуйте, не высмеивайте их, а осыпайте к месту и совсем не к месту комплиментами, похвалами, восторгами, целуйте, дарите... - успех обеспечен! Женщина всегда хочет казаться или  быть - желанной для всех самцов, безотчётно чувствовать свою нужность, самость, привлекательность и притягателность... Короче, можно выразиться даже  предельно цинично и откровенно: молодая женщина любого возраста и особенно репродуктивного периода являет собой весьма могущественный, но скрытый самой природой от излишнего сглаза и глаза крошечный орган, который называется - Клитор!
        Да и в ней самой, как и в этом крошечном и прекрасном подарке природы, сосредоточены и собраны буквально все нервные окончания и находятся пути их прохождения и зарождения соответствующих импульсов, делающих женщину Женщиной - красивой, возбуждённой, восхитительной и бесконечно всеми желанной... Она и сама - ОН ! Себе на уме, таится и мучается комплексами отнюдь не меньшими, чем мыслящие особи мужского пола, страдает и сомневается, нуждается в постоянном подкреплении и поддержке самого факта своего совершенства... Ведь крошечный Клитор, даже независимо от его размера - это тоже маленькая копия мужского полового члена, отсюда и двойственный характер природы самой женщины, с её интуитивно богатой и развитой нервной системой... Подчас она сама себя не может понять именно из за этого дуализма, как высшего подарка самой Природы: она способна к множественным и ярким оргазмам - самки зверей этого лишены!
         Будучи как-то в отпуске, в столице, изрядно "наквасившись" накануне с соседями, Макс с женой зашли "поправиться" в ресторан - это было во времена действия идиотского "сухого" Закона - заказали энное количество спиртного, на закуску им подали жареные в сметане грибочки ... Выпили - появился зверский аппетит, но не тот, - только чтобы нажраться, а другой - совершенно другого, эротико-эстетического плана, так назовём этот странный феномен: когда, покопавшись в тарелочках и попробовав на вкус отменную еду, Макс поддел на вилочку маленький шампиньончик , весь в аппетитном сметанном соусе, показал своей подружке и затем жарко прошептал ей на ушко:
        - А ведь этот грибочек, как твой клиторочек! - и , сладко причмокнув, отправил его в рот...
         Догадайтесь, что было потом! Она буквально вытащила его из-за стола, они срочно рассчитались и через несколько минут оказались дома - в постели! Обалдеть! До сих пор бросает в жар!
Вот она - сила образного слова!

        Про мужчин говорят: - "Вся сила - в яйцах!" Точнее - не скажешь! В этом молчаливо "говорящем" мужском сокровище таится целая бездна возможностей и искушений, поступков и интриг, подлостей и героизма... Надо только уметь всё это своевременно откупорить и заставить работать... Как? Это уже другой разговор и не об этом, собственно говоря, а речь о другом - как это всё соотнести с женщиной? Не только женщина, но и мужчина на подсознательном уровне отмечает сам факт своего существования и возможностей одним оригинальнейшим способом - запахом! Запахи варьируются, видоизменяются, делаются то слабее, то ярче и выраительней, то становятся отталкивающими, то притягивают как магнит... Молодость и сила пахнет совсем иначе, нежели старость и немощь... Первые несут в себе животворные струи свершений, положительных потенциалов, тогда как вторые - печальный оттенок разрушений и увяданий...
        В животном мире этот эффект выражен ещё резче и понятней. Если уж речь заходила о пространстве свинарника как единой общности разнополых индивидуумов, то стоит заметить - там царит столь ужасающий и стойкий запах, в большей мере обусловленный и исходящий именно от невыложенных особей - от хряков! Максим со своим  командиром как-то раз пригласили своих жён на экскурсию по части: показали новенькую солдатскую столовую, похвастались зимней теплицей с огурцами и цветами, новёхонький клуб-театр продемонстрировали с киноаппаратурой "Ксенон" - тогда огромной редкостью даже в крупных городах, и завершили осмотр самым ценным, что у них имелось в части - угадайте! Нет, ни за что! Они повели их - в Свинарник!

        ... Ох, видать недаром девок оттуда иногда ночами выводили целыми партиями и сдавали в руки доблестной милиции: конечно же - отнюдь не к могучим и столь же вонючим хрякам стремились они на свои столь поздние "экскурсии" и посиделки, а к пропахшим этими хряками молоденьким солдатикам из деревень и их доблестным сослуживцам, у которых в наличии тоже имелись не менее эффективные причандалы, ничем не уступающим хряковским, а попадались - и ещё покраше да послаще, видать ... Свежий медок - всегда слаще! Зато и претензий, если что - взыскивать не с кого: сам дурак! Полез, а мы и не хотели - на экскурсию пришли!... И совсем неважно, что ночью... ( А может, именно по этим самым причинам ныне стало так модно проводить ночные экскурсии - всё ближе к подсознанию?...)
         Короче, в любой мало-мальски не задрипанной, а уважающей свой статус части, имелся свинарник...Если, конечно, командир и его заместитель по тылу - на своём геройском месте не зря штаны протирали... Вот и этот свинарник, как я уже повторял, был одним из самых лучших, как и их отцы-основатели...
      ...Вот, привели, значит, они своих ярких краль, жён, то-есть, да ещё в мехах, в этот вонючий свинарник, а те - ничего не пугаются, ничему не удивляются, потому что сами в своё время - выросли в деревне! Чему удивляться? Зашли, посмотрели, а тут как раз к хряку - так уж сошлось - подпустили истекащую истомой очередную красавицу-свиночку... , там, шуры-муры, трали-вали - это не про них: с ходу заскочил бравый кавалер на молодайку, а у той толстенькие ножки буквально подкашиваются - веса-то у бугая почти полтонны! Или я привираю?... Да нет - огроменный кабаняра-секач мгновенно оседлал свою очередную пассию без всяких там разных прелюдй и прочих дамских штучек, воткнул ей свой красный штопор и так отдрючил, что только держись! Послушайте, а может и ночные посетительницы так стремятся сюда, чтобы хотя бы поглазеть? Да вряд ли - они сами озабочены, сами просто истекают... "Шишечки-то - охота", как заявила нам однажды в далёкой Вологодской деревеньке дурочка Верка на далеко не скромный вопрос об отношениях с мужской половиной человечества... Убийственный по своей простоте ответ! А не задавай глупых вопросов!
      ... Короче, экскурсия удалась на славу! Да и ночь после неё -  пролетела незаметно!
       В этой связИ хотелось бы дать обладателям таких хряков один дельный совет: когда придёт время менять производителя, его лучше стрелять, но не в голову - башка каменная, а  в самое  сердце, и сразу же , навалившись всеми силами и средствами помощников, пока спускают кровь, отхватить ему тесаком огроменный "кисет" с яйцами, иначе из-за последующего вредоносного запаха хоть и жёсткого, но всё же -  мяса, есть его будет невозможно вообще... В принципе... Помните? - "Вся сила - в яйцах!" Я пробовал на вкус этот отвратительный на вид деликаетес - просто потрясно, так и чувствуешь физически, как буйная сила огромного трудяги-животного поистине каким-то мистическим образом частично воплощается и в тебе, в твоём заветном"кисетике"... Берегите и лелейте свои драгоценные кисетики, друзья мои! Пригодится иногда дать кое-кому "табачку" понюхать!
                *               *               *

        Частенько приходилось Максу ездить и в командировки: то в Питер, то поближе - в Петрозаводск... Совещания, подведение итогов, семинары и прочее: - "На саму службу внемени не остаётся", - шутил он по поводу... Зато когда они привели, наконец, свой военный городок в почти идеальное состояние, с помощью местного строительного треста, конечно, которому и были они приданы Министерством среднего машиностроения для успешного выполнения стратегической задачи - досрочному пуску всё новых и новых мощностей горнодобывающей и перерабатывающей промышленности... - бОльшая часть всех этих бесчисленных мероприятий легла на них самих. Да не легла - навалилась! Продыху не стало! Вспоминали частенько с командиром прошлые времена : сел и поехал - никаких забот! В дороге - "поквасишь", на месте - добавишь, назавтра - продолжишь, а там, глядишь - получи командировочные и распишись, и - по домам, - и никакой головной боли! А теперь - сами как бЕлки в колесе: встреть, прими, размести, накорми, развлеки, подготовь мероприятия, закажи и оплати лекторов... и прочее-прочее - всё на них самих спихнули, а как отвертишься ? Вот что такое - быть Передовиком! Друзья - в середнячках - самое то! И никакой головной боли!
       А как раньше было хорошо! Заказывали пару-тройку купе до Петрозаводска, смотря по количеству приглашённых, конечно, с собой - всё самое необходимое, а что в дороге нужно? - Конечно же  - карты (не топографические, ясно море), спиртное и хорошая закусь... Поезд на их станции оказывался как раз к ночи - все остальные путешественники уже как правило спали, закрывались двери, быстро, как сама собой,  накрывалась скатерть-самобранка, и - вперёд! Под стук колёс, под всяко-разные разговоры и рассказы да шуточки, да карточные битвы дальняя дорога до Петрозаводска скрадывалась многократно: казалось - только смежили глазки, пора уже и разлеплять их - приехали!
        А там - всё уже по накатанной: военная гостиничка на улице Чапаева, размещение и прогулка по прекрасному приморскому городу, традиционное посещение приглянувшегося ресторанчика, и вот оно - наслаждение свободой и прекрасным... У Макса однажды даже на этой почве призошёл некий не очень приятный казус: под волшебным влиянием распадающегося в организме алкоголя и его составляющих, во время танца-медляка он был просто поражён красотой и лепотой прекрасной Ванды, студентки из одной не менее прекрасной прибалтийской республики, да ещё с лёгким акцентом, да ещё - белокурой и голубоглазой бестии, что, забыв все приличия и прочее, бросил своих друзей, зато, прихватив  с собой ещё пару бутылок и ту самую прекрасную Ванду, которая, казалось, ко всему была готова, рванули в сторону почти родной гостинички... Правда, по пути, немного протрезвев, но реально оценив количество спиртного, девушка предложила зайти за скучающей подругой в институтскую общагу, развеселить и её заодно... Прихватили и скучающую подругу, она мгновенно собралась и была, казалось, тоже к всему готова - даже самым невероятным приключениям! И они не замедлили вскоре состояться...
        Макса подселили при размещении в комнату с незнакомыми старшими офицерами, которые поздно вечером должны были выселиться - к своему поезду... Когда наша троица со всеми ухищрениями и придумками всё же проникла мимо отвлёкшейся вахтёрши в искомую комнату, там уже готовились к отъезду: допивали и доедали оставшееся, укладывали в портфели и сумки нехитрый свой багаж и карельские сувениры, и на приглашение ко вновь накрытому столу восприняли вяло, прямо даже сказать - никак, ибо были уже хороши... Даже на наших красавиц не отреагировали, что бывает в войсках нечасто, а то и вовсе сказать - никогда!  А красавицы, ничуть не обижаясь и не реагируя на будущих пассажиров мимо проходящего поезда, бодро выпили для - начала, потом - за отьезжающих, потом - за присутствующих, потом... - им поплохело... Обоим! Одной - по причине голодной выпивки без закуски, другой - от излишества выпитого... А вы сами знаете, что бывает в таком случае... А дальше - служивые быстренько ретировались, и то ли позавидовали чужому счастью, то ли просто по пьяному недомыслию, но предупредили вахтёршу, что харчами в номере "хвалились" не они, и что нужна там генеральная уборка... Зашедшая на второй этаж горничная или убощица - кто их на хрен ночью разберёт, увидев такой обьём предстоящей работы и незваных посетительниц, закатила форменный скандал с вызываним наряда милиции... Девчёнки ломанулись к окнам - второй этаж и окна законопачены, потом - к шкафу, а вдвоём в маленьком казённом шкафу - делать нечего, и подоспевшему наряду вместе с гостиничной обслугой пришлось выслушать столько нелестных и некомплиментарных слов в свой адрес из уст молодых чаровниц, что они не выдержали такого ответного  натиска и бури, и пригласили вежливенько их с собой, ну насчёт вежливости мы несколько погорячились, но всё равно - долг был неуклонно исполнен и наш майор остался в гордом одиночестве посреди номера, щедро украшенного былой едой и закусками незваных гостей на полу - уборщице настрого запретили убирать: сами насвинячили, сами и уберут! Лишь утром, едва продрав очи, бравый майор принялся за наведение порядка, но, надо отдать ему должное, сделал это тщательно и со всей душой, хотя душу-то как раз и воротило... Ему делать это было, прямо надо сказать - не впервой, и не по причине своего или чьего чужого желудка, а по простой и даже банально-трагической причине: жена, тогда, ещё в Москве, была ещё жива , но так безнадёжно больна, что пища - не приживалась и тут же исторгалась вон. Как и всё остальное... А он частенько сам дежурил возле её постельки, если забирал из клиники на недельку-другую - "отдохнуть", менял испачканные простыни и одеяла, подмывал и переодевал любимую, совсем пришедшую в такое поистине удручающее состояние, что горькие слёзыньки обиды на жизнь и судьбу сами застилали глаза, а потом, не выдержав беготни и поисков наркотических средств, её криков, стонов и беспамятства, снова с солдатами отвозил её назад, где присмотр бы ничуть не лучше, а часто и вовсе вновь ложился на него самого... В этом мире - задаром не делается ничего, особенно, в Москве...
          Вот и сейчас, прибрав за собой, вернее, за "малявок", как он их окрестил, вспомнив невольно весь пережитый ужас и потрясение от недавних, как казалось, похорон и всего, что с этим связано, похорон мечтаний, любви и надежд, рухнувших жизней и карьер, и едва не придавивших его самого, он только и подумал: - "Как хорошо, что вовремя сбежал из столицы...- и спохватился: - Ё-моё! А что же с девчёнками?" - эта мысль будто подбросила с места... Он привёл себя в порядок, сдал инвентарь, извинился перед персоналом и покинул эту гостиницу - навсегда! По своей воле причём...
          Секрет был прост, как правда - он в следующий раз нашёл себе такую пассию, что у неё имелись и своя прекрасная квартира, и ничуть не менее прекрасная дочь! И командировочная проблема лля него решилась, казалось бы - навсегда! Ведь он с недавних пор находился в активном, как говорят, поиске... Жизнь в одиночестве - тоже была невыносима... Мы о дочери хозяйской просто так заикнулись - не подумайте чего дурного, она была совсем ещё молода и готовилась стать модным парикмахером, да и на примете уже был паренёк... А то и так , наверное, о нашем герое много лишнего наговорили, да скорее всего - больше и присочинили: так иногда бывает...

         А он тем временем спешил в ближайшее отделение милиции, так внезапно приютившее наших юных студенток... Начальник отделения оказался к счастью на месте, вошёл в положение, и, чтобы не испортить им жизнь, распрядился все следы их пребывания в неположенных местах - уничтожить и забыть... Будь здоров и удачлив, майор! Взаимно!
         А почему не удалось нашему герою до конца и радикально решить свою проблему одиночества, - смотрите выше. И вывод такой:  не надо никогда лезть в передовики! Не стОит - хуже будет! Вот теперь сами и рсхлёбывайте: и гостиницы, и гостинцы с подарками, и лекторы, и кормёжка, и прочее и прочее, вплоть до обратных билетов! А оно нам - надо? Самим некогда продохнуть!

       А жизнь на ударных стройках - кипела! Трудились в основном со всей страны собранные гражданские лица, но и военные строители не отсиживались - и у них дел было невпроворот: самая неквалифицированная и низкооплачиваемая работа приходилась именно на их "контингент"... Но даже их заработки позволяли безбедно содержать не только их самих, но и всю инфраструктуру части и подразделений, оставалось и самим солдатикам, если хорошо трудились, не филонили, не пьянствовали - зачастую и на их сберкнижках к концу службы скапливались значительные суммы: майор Истаев знал некоторых, кто уезжал с Севера на своих машинах и мотоциклах: хорошие и умелые руки ценятся везде!
         
          А вот формировался и подбирался личный состав таких формирований-отрядов из того человеческого материала, который был в наличии, вернее, оставался после тщательного отбора и просеивания, вначале в военно-призывных комиссиях, потом - в округах, затем - в управлениях, и на места, в сами отряды попадали такие люди, которые якобы только и годились на то, чтобы стать, накрнец, военным строителем, сиречь - злостным нарушителем и лентяем! Призывали и присылали даже больных, одних месяцами лечили в госпиталях и санбатах,  - и вылечивали (!), другие мучились сами и мучили своих сослуживцев по казарме или медсанчасти стойким запахом мочи. Их тоже лечили, и тоже вылечивали, но сколько надо было приложить внимания, воли и сил для преодоления энуреза и помочь молодому организму: и инструктажи дежурной смене - будить в определённое время, и внеочередная замена белья и постельных принадлежностей, и выделения мест на первых ярусах - да мало ли? Но - помогали...

           Не хочу никого обидеть, тем более бросить тень на чей-то плетень, но в военные строители часто направлялсь даже и судимые, и отсидевшие свои сроки, и после "молодёжки", был, например, такой казанский солдатик - Бадрутдинов! Сколько кровушки выпил он из своих отцов-командиров, сколько нервов поистрепал, - но всё же общими титаническими усилиями - дотянули его до заветного "дембеля"!
         А через несколько дней приезжает из Казани следователь - убили вашего Анику-воина прямо на вокзале в пьяной драке... И не лучше ли было - отправить вовремя гадёныша за решётку во время службы - жив бы остался? Но - лишняя судимость в отчётах, статистика... И "служат" такие бадрутдиновы, портят жизнь окружающим, от них - явно больше вреда, чем пользы, но нет - терпи, тяни его, заставляй хотя бы быть видимостью человека... И ведь самый-то вред от таких отморозков с "золотыми" зубами в том, что они несут в хорошие подразделения и части не только тюремную лексику и повадки, но и негласно насаждают вокруг себя зоновские порядки...
       Большая часть военных строителей формируется из призывников Средней Азии и Закавказья - это не секрет... Профессионалов среди них - считанные единицы, но они есть и были... Основная беда и поначалу целая проблема - откорм этих горе-призывничков: какая там ему лопата, лом или носилки? Они на ногах еле держатся, от ветра шатаются - да ещё - на Крайнем Севере! Почти у всех - дефицит веса, у многих - выраженная дистрофия... Вот и приходилось поначалу вместо работы - буквально откармливать их двойными порциями улучшенного питания -месяцами!
         Возникала позже и другая  проблема: они стремились постоянно обьединяться по своей национальной принадлежности, это, с одной стороны - и неплохо: могли хоть отпор дать зарвавшимся казарменным хулиганам, но ведь была и другая жизнь - ночная, потайная... Самоволка - одно, да они по самоволкам - и не очень-то, потому как по-русски говорили кое-как, а некоторых вообще приходилось вновь сажать за парты и приглашать лучших городских учителей русского языка... Но и это - полбеды ! Иногда и сам замполит, и другие офицеры и прапорщики, ответственные за свои участки служебной деятельности, проверяя душные, а точнее - вонючие ночные казармы, пересчитывая подчинённых буквально по головам, замечали пустые кровати , а на других подушках, вместо одной, иногда чернели и затаившиеся две буйные головушки ! Отьевшись и набрав вес, теперь их тоже тянуло на соответствущие "подвиги"! Иные озабоченные старослужащие разбирали самых  привлекательных мальчиков, склонных к таким специфическим забавам и развлекались с ними... "Ну прямо Древняя Греция, блин! " - плевался и сам Истаев и иже с ним, разгоняя содомистов по своим койкам, но обо всё этом старались говорить снисходительно, как о чём-то постыдном, противоестественном, но не столь опасном для службы и здоровья... Хотя - как знать?
        Нередко при редких беседах с родственниками солдат разных национальностей, (На СеверА особенно-то не разьездишься, не налетаешься) те откровенно признавались, что уж своим-то детишкам-подросткам они иногда дарят осликов-ишачков, надеюсь, понятно для каких целей? Или всё же - для езды?...  Но - под большим секретом!      
       Были и другого рода "строители", кому вообще-то надо было ещё на гражданке "белый билет" давать, а их тоже признавали условно годными и гнали эшелонами на север, а русских, как мой дружок детства Вовка Яковлев - умелец на все руки: и готовый фотограф, и радиотехник, и токарь, и слесарь, каких поискать, короче - тульский рабочий паренёк с Оружейного завода, - попал в ряды строителей на юг, на Байконур, только за то, что заикался; а через год с небольшим был полностью комиссован после неожиданной атаки гептилом прямо из космоса, это когда взорвавшаяся и взбесившаяся ракета погребла под стобой маршала Неделина со свитой... Погибли тогда на месте сразу семьдесят четыре (!) человека, остальные позже - от ран и ожогов... От самогО боевого Маршала остался лишь тёмный след на асфальте, оплавленная Звезда Героя, один погон и наручные часы... Говорили  Вовке потом - счастливо отделался, что только обделался... И всё-всё -сразу засекретили...
         Как любят у нас - всё секретить! Чтобы никто - ничего, чтобы всё - шито-крыто... Много позже, когда Истаев стал уже гражданским лицом и начал работать в засекреченном ( ! )Научно-исследовательском институте от Питерского тоже сверхсекретного  предприятия под кодовым названием "Северная заря" и кем бы вы думали? - Точно! - Инженером "первого" отдела в той самой секретке, о чём и говорится, благо у него даже на службе в свинарнике, тьфу - оговорка ! - в Военно-строительном отряде же! - оставался заветный "Допуск по форме №2" - усекли? Так вот, много позже он копался как-то от нечего делать в завалах этих самых "секретов" и чудом набрёл на один из самых властных и секретных Указов, который гласил, что разрешается всем без исключения гражданам СССР втюхивать выращенные кристаллы под видом природных! Естественно - через госторговлю, то есть - через те самые пресловутые государственные ювелирки! Каково? Сплошной обман! И самое смешное, что СССР давно развалился и почил "в бозе", а уверен на все 100%, что и до сих пор тот самый Указ - живее всех живых! Помните? - Ломятся сверкающие витрины соответствующих редких магазинов от прекрасной клюквы рубинов и от загадочной синевы сапфиров, и уже за ними, естественно, - тоже ломятся соответствующие толпы южанок в длинных юбках и тапочках летом на босу ногу, чтобы, значит, овеществить свои неведомо как и чем добытые бумажные сокровища в реальные! А родное государство им взамен - хитренько так - берите! А и не жалко! Ещё "настрогаем" для вас, сколько хотите! А сейчас - и того хлеще: даже в махоньком Богом забытом своём городишке уже насчитывается с десяток таких "ювелирок"! Концерт по заявкам - продолжается!...
          И вот этот самый, ставший вдруг родным (лишь бы денежки платили!) новый коллектив и занимался как раз тем, о чём и шла речь выше! Он разрабатывал новые формы и методы выращивания самых разных подобного рода кристаллов, только, конечно, военно-промышленного назначения ... Тут уж - без обмана! Помните полузабытую уже историю с КОЛЛАЙДЕРОМ для глобальных межународных исследований? Вот и эти самые кристаллы - тоже выращивали, резали, шлифовали и полировали - именно на этом самом огромном бывшем предприятии, вначале быстро и умело приватизированном, затем - столь же умело и быстро обанкроченном... А ведь здесь могли делать и не только эти удивительные кристаллы, здесь планировалось наладить полный цикл производства (из местного сырья!) и почти невидимых деталек к головкам самонаведения ракет, и подложек для самых разнообразных и высококлассных   отечественных чипов! Да мало ли что планировалось? Сами знаете, друзья, чем накрылись все эти грандиозные планы: медным тазом! И сами знаете - почему...
        Так и хочется сказать: - Секретики - кисетики... Спросите либералов...



                Часть третья -
                БОГОРОДСК


          Именно так красиво и традиционно набожно назывался раньше этот старинный городок... Приятное имя ему подарила своим Указом сама Екатерина Великая  в 1871 году от рождества Христова, но известен он аж с 1391 года как сельцо Рогожа, а позже, с 1503 года - ямская слобода с тем же названием... И лишь в 1930 году новые власти своим указом переименовали его, наградив именем Виктора Ногина - деятеля партии большевиков, похороненного на Красной площади в 1924 году... До сих пор общественность города не может вернуть ему прежнее имя... Давно пытается...
        Лейтенант Истаев вместе со своим подразделением в составе учебного батальона перебазировались из Новогорска  почти сразу после отставки маршала Чуйкова, - новая метла принялась мести по новому: тут, в Ногинске, в рабочем ткаческом посёлке Глухово, где и начинал свой рабочий путь будущий видный партийный деятель, в местечке под рабочим названием "Полигон" располагалось ещё бОльшее учебное подразделение под название ЦКЧ, что означало - Центральные курсы частей ГО по подготовке специалистов-сержантов... Вот прибывших и влили в его состав - ни больше, ни меньше.
       Первое знакомство с городком и его обитателями получилось несколько необычным: пока размещались по освободившимся старым деревянным казармам, слух о новичках, видимо, молнией разлетелся по "окрестным весям и градам", как мудро говорилось в древних летописях, местное население в лице слабого пола тут же всецело и смело проявило свою горячую заинтересованность и жизнелюбие в налаживании добрых и прочных добрососедских отношений с новичками, а поскольку забор в новой части почему-то отсутствовал начисто, да и дело присходило уже на закате дня, то можно себе представить, каково пришлось отцам-командирам уже через некоторое время! Ни комариный стон и звон, ни иные поползновения бравых офицеров и прапорщиков ничем не могли противостоять буйному нашествию молоденьких ткачих, да ещё в субботний вечер! Это было - нечто! Они так горячо и страстно желали непременно сегодня, и непременно сейчас поделиться с новичками своим молодым ткаческим опытом, тем более что их юный энтузиазм бы до такой степени подогрет немеренным количеством горячительного, что некоторые красавицы буквально пали сами раньше времени под натиском своих чувств и эмоций, и проспали среди белеющих в сумерках берёзок мирно и тихо до самого утра... Остальные продолжали беситься и осаждать прибывшее сладенькое пополненьице всеми доступными средствами и способами - и тоже до первого розового рассветного луча!
       - Ну прямо дикий шАбаш какой-то!, - ошеломлённо делились наутро друг с другом невыспавшиеся, но едва-едва выстоявшие командиры и воспитатели...
        Такого никто не мог себе представить и предвидеть даже в самом страшном сне, просто не было достаточного опыта и сноровки, чем и не преминули в полной мере воспользоваться осаждавшие... Урон самой образцовой в мире советской морали и нравственности был нанесён колоссальный, но поправимый...    Ну как ещё и чем можно было отразить нашествие прекрасных одалисок, если наступление было организовано не по честным правилам ведения боевых действий, а исподтишка, обходами, охватами, набегами и захватами, и что могли на деле противопоставить наши доблестные вояки? Сие покрыто тайной и мраком прошлого, стоит лишь отметить, что основными орудиями против нападавших были их собственные тела и руки, по которым-то, кстати, встречавшие так и тосковали и жаждали их: обнимешь, чтобы ласково препроводить юную даму восвояси, хотя бы - за ржавую железную дорогу, за насыпь, где кусты и чащоба, а ей того и надо! Она ещё крепче и ещё жарче прильнёт всем телом, прижмётся - не оторвать, прямо пиявица ненасытная, руками её руки разводишь - а они уже в твоих штанах хозяйничают!  Повоюй тут!
         Сама часть располагалась тоже очень "удачно": с одной стороны - несколько так называемых ЦПХ (не буду  и расшифровывать - кому надо - поймут) - другими словами - женские общаги, с противоположной - молодёжные общежития ПТУ - интернаты, то-есть... Для совсем подростков... Вот эти-то в основном и атаковали! Молодые тела и их головы так уж своеобразно и диковинно устроены: если хочется - надо получить сейчас и немедленно... Раздраконенные бешеными гормонами и алкоголем  мозги буквально и сами сползают вниз, поближе как раз к этому прекрасному и грешному органу, который уже и рулит ими, только чтобы успеть побыстрее получить желаемое удовольствие и наслаждение! Только бы поскорее ощутить свою нужность, зрелость и признание страстного ответного душевного порыва... лицом противоположного пола! Так уж устроено человечество!...
        Я ни в коей мере не обостряю и не утрирую саму суть вопроса: не говорю о том, что им непременно позарез нужен и жизненно необходим сам коитус, совокупление или действия более скромного характера и порядка, нет!
Они бы даже, думаю, и не пошли сразу на это, да может, и позже - но постоянно напряжённое докрасна биополе в закрытых учреждениях такого типа - сродни закрытым взрывоопасным воинским коллективам, такие же метания, мечтания и стремления, попытки однополых связей, либо одиночная разрядка соло - не приносят настоящего облегчения и удовольствия - это всего лишь суррогат вместо естественных связей и общений... 
        Не отставали, а подчас и намного стали превосходить позже своих молодых товарок в смелости, находчивости и сноровке их вскоре подоспевшие и давно познавшие вкус и сладость пресловутой "шишечки"более опытные, поднаторевшие  в этом деле "подруги" - конкурентки... Из тех же ЦПХ. Уж они-то знали, чего хотят!
           И на что только не способны жаждущие общения и признания, чего только не напридумывают, не изобретут? Не раз  уже успевшие познакомиться  и подружиться с кавалерами милые дамы неоднократно были выпровожены даже из самих святая святых - неприкосновенных казарменных помещений и тайников, от умывальников и удалённых уличных туалетов, до старшинских владений - сушилок и каптёрок! Буквально всё было пропитано и украшено стойким ароматом благоухающих женских промежностей и всем тем, что позже изливалось из них на свободу... И этот запах настолько гармонировал с запахом сырых вонючих портянок, который  и так иногда безраздельно господствовал в ночных курсантских казармах, что у Максима и других офицеров, пытавшихся осуществлять хоть какой-то контроль за этим беспощадным разгулом двух стихий, у самих дух спирало и приходилось открывать окна казарм, что, собственно, и требовалось для новых орд прекрасных посетительниц, благо казармы были - одноэтажные! Зайди ночью посторонний и неподготовленный человек в такое помещение - его наизнанку вывернет! И скажет он от души, бедняга: - Ну и свинарник!
       И что в этом самое смешное и удивительное, что эти красавицы всерьёз считали себя едва ли не первыми помощницами командиров и начальников : выпроводишь такую даму за пределы казармы и части, а она ещё и кочевряжется - МЫ, говорит, делаем из ваших  мальчиков настоящих мужчин, а никакая не Армия!
         А завернёшь ненароком по пути по малой нужде вечером в солдатский туалет: тут как тут - очередная такая помощница, стоит в сумраке возле обгаженного и обоссанного толчка раком, ахает-охает, а сзади уже пристроился очередной "настоящий мужчина" - елду задвигает, пыхтит-старается, а поодаль всегда ещё двое-трое очередников, надрачивают, готовятся... Приходится их кайф поневоле обламывать - пусть уж лучше в кустиках потешатся, на вольном чистом воздухе... засранцы... Хотя и занимательно - а почему именно в отхожее место тянет такого рода "помощниц"? Что их так возбуждает и привлекает? Но чужая душа - потёмки, как говорится, а чужая давалка - тем более, да они и сами вряд ли осознают - охота, и всё! Хоть ты описайся! 

         Как-то, выпив пустым вечерком с коллегой и другом Колей, Макс поделился с ним своими наблюдениями:
        - Может быть, здесь сказывается социальная принадлежность и место в обществе?
        - Да я сам, и ты, дорогуша, - тоже не с золотой или серебряной ложечкой во рту родились, но, во первых - мы всё же мужчины и не всегда можем понять их мотивы и пристрастия, во-вторых , - на всех алкоголь действует по-разному, а в третьих - ты среди студентов - будущих педегогов крутился - они что - все святоши? - резонно ответил Курнецов...-  А ведь - будущие учителя, наставники...
        - Да что ты говоришь! Хоть и жил дома, но довольно поболтался по общагам среди друзей - во всех - одно и то же: засидишься допоздна, выходишь из кубрика в коридорную темень - лампочки выкручены, а на подоконниках - парочки, парочки - кто целуется, кто обнимается, кто сосётся, кто лижется, кто делом занимается, подоконники удобные, широкие и глубокие, сами способствуют всему, - посадишь или сам усядешься и вот оно, счастье!... А за закрытыми дверями что творится - концертная  музыка под названием: скрип кроватей!
         - Ну ты прямо как будто сам там побывал, на подоконниках-то этих, да на кроватях - давай, колись!
         - И бывал, и экспериментировал... Но меня смущало всегда там одно: девчёнки - как будто воды в рот набрали, друг о друге, то есть - даже о самой своей злостной "подруге" никогда худого слова не скажут , никогда, молчат, как партизанки. Или отзываются - только в превосходной степени! А те - уже не один десяток своих наблюдений в записные книжечки или в мозги занесли... круговая порука - "фуэнте овехуна" называется...
        - Это ты по-каковски?...
        - Да ладно, я не подкалываю... Это так называлась деревня - "Овечий источник", из произведений Лопе де Вега, классика... То есть - сплошная круговая порука, все со всеми - связаны... А вот среди ребят - ровно наоборот: все свои эти сомнительные "победы" - не только не афишируют, - трубят, прямо как петухи твои, Павлово-Посадские: я и эту, я и ту, и обеих, а та- вообще б..., сосёт любому и в неограниченном количестве! Наслушаешься - разве после этого - захочешь жениться? Но есть, говорят, и действительно порядочные девчонки - учёба на первом месте, никаких отношений, только дружба... И есть среди них довольно симпатичные... Но видимо, домашнее воспитание или комплексы - тормозят процесс познания   себя и окружающих... Они есть...  но - в меньшинстве.   Хотя сам всё же, как видишь, - женился... Три года миловались, дружили, по-хорошему, но не на студентке, а на преподавателе соседнего факультета - педфака, она ещё и кабинетом заодно заведовала - удобно... На три годика постарше . А сейчас вот голову ломаешь: где она, как она, видишь, куда нас судьба занесла? В лице генерал-полковника Алтунина... Так что тебе - полбеды... Холостому...   
        Помолчали...
       - А ведь мне - про мою - тоже  немало гадостей наговорил однажды, почти перед самой свадьбой один бывший "хороший" знакомый... И с проректором она, и с лётчиком... И с моряком...
        - А ты?
        - Как видишь... Я его тут же из круга друзей на три буквы отправил, а ей - передал его слова...
        - Ну и?
        - Сам знаешь... Кто правду скажет, о себе, особенно - женщина: ничего и никого, а это всё наговоры и происки мямли, неудачника и алкаша Серёжки Тимофеева, её бывшего соседа... Тоже всё в женихи набивался...
        Снова покурили...
       - А как у тебя самого-то на любовном фронте? "Вирьку"-то свою когда под венец поведёшь?
       - Дозреваю... никак не решусь...
       - А она хороша, соседушка-то твоя, прямо ягодка спелая... Смотри, чтоб не перезрела...
       - Ну ты прямо провидец... По-моему,  мы с ней - залетели, так что теперь, как говорится - хочешь не хочешь...  Да и мамка наседает, и сеструха...
       - Привет им от меня! Самый горячий!
       - Может как-нибудь снова съездить удастся, вырваться? Видишь, как влипли? Скоро своим курсантам сами будем ещё и сопли вытирать!

       Много позже, уже будучи капитаном, Макс невольно вспомнил  этот разговор, когда в редкий очередной  выходной удалось вырваться за грибами в Химкинский лес: шёл он взгорком со своим полупустым пакетом, с одной стороны - речушка, с другой - заросший склон, а много выше - какие-то обустроенные правительственные дачи... И вот почти возле самой тропинки внезапно чуть не натолкнулся на голую любовную парочку, причём парень лежал на спине запрокинув голову и не мог видеть непрошенного прохожего, а вот белокурая бестия, завидев его, принялась ещё интенсивнее насаживаться на стоящий вертикально крупный красный грибочек, пристально и озорно вглядываясь в проходящего в полувоенной одежде мОлодца - ничуть не испугалась, глядела не мигая, с каким-то даже вызовом, видимо получая от такого инцидента дополнителные эмоции и силы... Макс также молча и беззвучно обошёл влюбленную парочку и бесшумно скрылся за поворотом...
       Возвращаясь часом позже обратно, он увидел лишь примятые траву и цветы, пустую бутылку... и поодаль, под кустом - какую-то яркую красную обложечку. Записная книжка выпала, видимо, во время раздевания-одевания... Оказалось - этой же девушки... Выбросить не захотел, вспомнил вызывающий взгляд прекрасной лошадки-наезницы, и принёс домой ... В книжечке оказались записаны её данные и адрес, - студентка престижного вуза, короче - много всякого-разного, расписания, памятки, заметки... всякая девичья дребедень... Но - бросился в глаза и огроменный список телефонов и имён, и кратких к ним аннотаций типа: деньги есть, член рабочий, не жадный, любит то-то то-то и так-то... И оценка в баллах -каждому! Из сотни с небольшим оценок - высшую заслужили едва ли десяток "конкурсантов" - и то с явно нерусскими именами  - девушка оказалась весьма привередлива и педантична! Вечером Макс показал этот курьёзный "трофей" своей Елене, она посмеялась и посоветовала по предусмотрительно указанному адресу отослать ей её же компромат - "рабочий" дневник: пусть обрадуется... Что Макс наутро с удовольствием и проделал... А через несколко дней получил в ответном письмишке целую кучу благодарностей... А чего ж и не выручить доброго человечка? Тем более, что он и сам в прошлом году попал почти в такую же ситуацию: послали его в составе сводного автобатальона на уборочную кампанию в Саратовскую область, в прекрасное местечко  Базарный Карабулак... Чего там только не навидались:  пять авторот по сотне человек в каждой и почти по стольку же - единиц техники в виде грузовиков - день и ночь возили солдатики-срочники и призванные из запаса их более опытные сотоварищи с бесконечных полей на приёмные пункты зерно-зерно-зерно...  Но не хлебом единым жив человек...

                Часть    четвёртая
                -  УБОРОЧНАЯ             

      Роты разместились в окрУге полусотни километров, а штаб автобата осел по-чапаевски - в центре, то бишь в райцентре. Вот уж поистине медвежий угол! Вокруг - красота неописуемая: горы, леса,необьятные поля, поля и поля, бездорожье, чистейшие озера и речушки... Но не это главное: для нашей молодой кипучей энергии главным было - прекраснейшее и волнующее кровь окружение и доступность лиц противоположного пола... Разнообразное, многочисленное, расчудесное и , главное, очень непритязятельное. Словно прекрасные легкие бабочки стайками порхали они возле свеженьких новоприбывших дни и ночи напролет... Как у нас любят всё новенькое!
       Но не об этом разговор. Все это волшебство в конце конце-концов приедается и поневоле вспоминаешь о доме, семье и так далее, по списку. Начинаешь скучать, тосковать и беспокойно ворочаться ночами. Письма летят домой всё чаще и полновеснее, а ответы ползут, кажется, всё медленнее и дольше. Мобильников-то в те поры не было! И вот в конце-концов не выдерживаешь и ищешь любую возможность напомнить о себе, заявить, так сказать, своё законное право, пообщаться, снестись с родными душами, услышать дорогие голоса любимых и детей вот сиюминутно, прямо сейчас. И это уже превращается в навязчивую идею, в манию, в одержимость. Но вы-то, надеюсь, понимаете офицеров и прапорщиков, не по своей воле оказавшихся  в такой глубинке, хоть и именующей себя районным центром!
   Штаб размещался в старом но добротном здании школы из красного кирпича с узорами и арками, несокрушимом и прекрасном в своей изысканной архитектуре. Явно бывший барский . С прекрасным садом, прудом и пристройками. И был в этом царстве прошлого великолепия - телефон! Как и положено - в кабинете директора, на широченнейшем старинном столе, подозрительно похожим на билярдный. Но вот беда- аппарат был нем как рыба и ещё немее. Он всех  только раздражал и нервировал одним своим присутствием! Был он глух и нем как Герасим, даже больше - он не мог вымолвить даже му-му. И был среди них даже целый Начальник связи. По должности. Со своими радиостанциями, аккумуляторами, телефонными аппаратами - но всё это его богатство для всех остальных тоже было мертво и бесполезно, ибо предназначалось только для служебной связи с подразделениями, да оперативной - с вышестоящим штабом. Такая безнадега. До Москвы всё это бесполезное хозяйство не добивало. Не хватает мощИ  - как любил говаривать главный наш связист... Но и он однажды не выдержал и решительно с нашего молчаливого согласия отправился к начпроду, а потом куда-то исчез на полдня на нашем командирском уазике с огромной и нехилой поклажей.
        И - о, чудо! Вечером у  них случился праздник! Да что там праздник - целый фестиваль! Международный! Хотя - вернее сказать - междугородний! Великий Немой - заговорил! Прохиндей-связист гордо доложил командиру, что вся ночь- наша! Как это ему удалось - Бог весть, но факт был налицо - вожделенная связь заработала...Даже командиры рот и взводов слетелись издалека к великой радости их подчиненных... И - вот оно, блаженство! Ну и отвели мы душу. Условие было только одно : каждому - один вызов. По одному заходили мы в вожделенный кабинет, волнуясь, потея и бледнея, ну совсем как когда-то в далекие школьные годы.Только по другим, естественно, причинам. Зато выходили - довольные, слегка оглушенные и отрешенные, умиротворенные, нездешние как бы... Но - не все! Начфин вылетел оттуда пулей, с такой силой пнув ногой дверь, что чуть не треснул ею в лоб нетерпеливому очереднику! Он топал, орал и матерился, чего ранее от этого весьма интеллигентного пожилого человека никто никогда из нас не слышал...
   Оказалось, когда его наконец-то соединили с родными Мытищами, трубку подняла невесть откуда взявшаяся там тёща из   такой же глуши на окраине Архангельской губернии, где и телефона-то отродясь не видели. И вот он ей - алло, алло, алло! А она спокойненько так отвечает:
Алё здесь не живет! И - кладет трубку! Всё! Аут! Капут!
Смех и грех. Но в ту незабываемую ночь они были великодушны: под утро он все же дозвонился. Такие дела...
       А позже этого начфина Петю,  и с ним ещё некоторых, Истаев с командиром Исаевым представили к награждению ( а как же? ведь Петя  Сильнович - был однополчанином замполита, другие - командира), и все были довольны - получили по ордену Почёта! И все остались довольны! Кроме самого замполита!  Внакладе всё-таки остался сам Истаев: он по случаю задёшево приобрёл в колхозе огромный мешок семечек и на двоих - бидон саратовского клеверного мёда, а где их сохранить от бесчисленных любителей чужого? Хоть и своих? Конечно же - в походном кабинетике и одновременно кассе и одновременно же - спальне ушлого "денежного мешка", а поскольку "добряк" Петя был давно и безнадёжно поражён известной русской хворью и частенько засыпал вместо своей кроватки на этом удобном "кисетике" с лечебными семечками возле ароматной общей фляги из алюминия, то и последствия не заставили себя долго ждать... Фляге-то что? Она - металл, да и Петя обладал далеко не голливудской улыбкой и посему очень не любил стоматологов и сладкого, так что тут Макс явно не прогадал (помните поучителный анекдотец, как один ну очень умный мальчик спрашивает у постороннего дедушки - " у тебя зубки есть?", и, получив отрицательный ответ, протягивает ему наливное яблочко : - на, подержи, а я пока - пописаю!)... Так и здесь - за алюминий и мёд он был полностью спокоен, что же касается семечек - его всё же точил червь сомнения! И, как позже оказалось - не беспочвенно! Вскоре они с Петей организовали попутный гружёный рейс через Тулу, где  благополучно  проживала любимая тёща замполита, до тех самых Мытищ, где нежданно угнездилась тоже не менее обожаемая, но технически отсталая  архангельская тёщенька Начфина... Через неделю дала о себе знать в эпистолярном жанре мамаша жены Макса: - "Семечки хорошие, крупные, но вот запах у них какой-то странноватый... Потом, зятёк, сам разберёшься. А так - спасибо!" А уж её-то - не проведёшь, ведь она сама родом - с Кубани!
        И понял замполит, как он передоверился своему начфину! А что поделаешь?
       Все семечки по это причине были полностью скормлены местным птахам, зимой... Хоть кто-то попользовался!               
               
                *            *            *

         Наутро командира было не узнать, осунулся, позеленел, весь на нервах, напряжён...
       - Валерич, ты часом не заболел? - поинтересовался Макс у друга...
       - Да наверное, траванулся чем-то вчера, или перебрал, - так хреново, если бы кто знал...
       - Как в поговорке: пили-ели-веселились...?
       - Даже хуже... Хотя... с чего прослезиться-то? Так - глупости одни! Меньше пить, наверное, надо... Желудок - он не резиновый...
       - Это - уж точно, - охотно поддержал его зам, - У самого голова трещит, а внутри всё трясётся... Дожить бы до вечера, дотянуть как-то...
       А вечером, когда хорошо посидели и слегка "полечились", Исаев вдруг приоткрыл секрет своего вчерашнего внезапного исчезновения с "банкета"... Чувствовалось, что ему надо было просто выговориться, выплеснуть вчерашнюю злость и обиду:
       - Говоришь, почему вчера сорвался и уехал? Светку оставил? Хорошо, что уехал... А то бы - натворил... Я горячий иногда бываю, взрывной, как взрывпакет! Шуму много - толку нет...
       История эта требует своего особого подхода и рассказа: на очередных танцульках в местном клубе Валере, молодому статному красавцу-майору, приглянулась какая-то пигалица-малолетка, ни попы тебе, ни за пазухой не нашарить, а вот поди ты, чем-то зацепила... А ему проходу дюжие девки - не дают, так и осаждают, красивые, кровь с молоком, груди колом, попы как мячи футбольные... А он - на пацанку! Обиделись...
        Пигалица оказалась из соседнего села, из Жуковки, но приехала на выходные из Балаково, где, как рассказала, работает и доучивается, живёт в общежитии... Так потом поведал Максу о своём увлечении майор... И слава Богу, и на здоровье! Но бедному командиру, и так уже изрядно намучившемуся без женского тепла и ласки, кроме разговоров, обнимашек и лёгких поцелуйчиков - ровным счётом ничего не светило! Она сразу предупредила...
       А у него дома такая Томка осталась, такая сладкая жёнушка - закачаешься! И Макс тут с ним был полностью согласен и солидарен - видел её на фотке: бой-баба! Конфетка!
       А дни-то - идут! А она-то  - там! А здесь - и хочется, и колется ... и мама не даёт! Мучился недели две... Ждал её наездов... А тут - несчастье : возле Балаково, не там, где атомная, а ближе - в Вольске, на шоссе под колёса нашей большегрузки с зерном внезапно выбежала девочка, за мячиком...
Бабушка, рыдая, говорила, что на остановке крепко её за ручку держала, да заговорилась с соседкой, а у дитёнка проклятый мячик и выскользни из потной ручонки! Она вырвалась - и за ним! Прямо в заднее правое колесо! Её, конечно, отбросило... И вроде бы - всё цело, а сама - уже вся беленькая, только из носика кровушка сочится... Беда! Водитель, молоденький, не срочник, а только недавно призванный из запаса, сам уже молодой папа, вроде опытный, жизнью тёртый - тоже убивается рядом с бабушкой - гаишники и скорая еле-еле успокоили, вызвали из недалеко расположенной автороты подмену, - куда ему за руль?
       Командир с замполитом, естественно, сразу на место происшествия рванули, потом к родителям, в милицию... Не так уж и далеко от штаба - километров полста... всего... напрямую... Там в суматохе и заночевали в роте... А наутро - решил Валерич немного отвлечься от трагедии, развеяться, заехали в Балаково, нашли и эту общагу, и пигалицу - она как раз из ночной возвращалась, досыпать... Не сказать, что очень обрадовалась, но даже вроде бы и не удивилась... Но дотошный капитан уже тогда подметил: губки пигалицы после ночной смены были или просто выглядели - слишком опухшими и вроде как даже со следами недавних прикусов... Но другу ничего говорить не стал... В жизни - всё бывает... А заехали по одному особому поводу: передать на словах открытку с приглашением на день рождения... Собирались-то попозже заехать, но раз так уж сошлось... А день рождения - у подружки Максима, у младшей из двух сестрёнок, которым приглашаемая приходилась двоюродной сестрой! Вот как всё сложно оказалось! И просто...
         Договорились, что пацанка накануне события отпросится с работы, они за ней заедут и привезут к сестрам...
        Так всё позже и состоялось: и привезли, и доставили, и наготовили всего на завтра, и уже наутро, в воскресенье, проведали... Проведал один Макс...
         В знакомом домике все стояло  вверх дном: родителей пока куда-то тихонько спровадили, и всё равно от ранних гостей было не протолкнуться: бывшие школьные "друзья", с гитарой, подруги-хохотушки, знакомые... На гитарке тренькал прыщавй мОлодец и что-то напевал, из чего-то... Сумятица полная... Макс сразу предупредил, что заедут за ними через два часа, всё уже  с их стороны - готово, и на трёх машинах рванут в лес на поляну... Он был - хорошим организаторм...

         Командир продолжил:
        - Когда уже к вечеру все были на бровях, наорались, напелись до хрипоты, стали разбредаться, кучковаться, я захотел отойти по маленькому, но подальше... Стою, отливаю, накопилось много, и слышу - рядом в кустах сопят и стонут: пригляделся, а уже смеркаться стало, и вижу - лежит эта грёбаная Светочка, а на ней - гитарист прыщавый! Ебутся, ни на что внимания не обращают, как будто одни на свете! Она, целка этакая драная, жопой так и крутит, так и вертится под ним, от страсти, значит... Посмотрел, плюнул ... и - уехал... Не стал праздник портить! А я ей - кто? Видно, верно сказано: пьяная ****а - чужая всегда!
     - Отсюда, Макс, и настроение... Так паршиво на душе... А, может, и к лучшему? Давай ещё накатим... - Капитан кивнул: он давно  согласился и с этим и с тем...
       Но на этом дело разговором не ограничилось: после "праздника" старшая сестра его подружки насмерть рассорилась со своим хахалем и ухажёром и верный замполит очень удачно их познакомил, выступил для друга-командира в качестве сводника, так сказать... Его новая подружка была светленькая, у Макса - младшенькая - тёмненькая, как она смеялась по этому поводу: ни в мать, ни в отца... А водитель Валера
из Электостали давно себе сам приглядел - рыженькую... И хоть не чью-то сестру, слава Богу!         


       Да, не только хлебом единым... Умели  развлекаться... как могли. Женского общения - хватало с избытком, всем и вдоволь... Местные неизбалованные красавицы гроздьями висли на своих мужественных кавалерах - попробуй удержись!
        И, как водится, командиры - впереди, с замполитами, естественно, вместе: а куда друг от друга? И однажды они так набрались с командиром , заместителем командира соседнего по дивизии мотострелкового полка, что всю ночь как в бреду провели с прекрасными брюнеткой и блондинкой, а водитель Валера, из  Электростали, - с рыженькой их подружкой, что Макс наутро не мог впомнить из окончания удавшегося "банкета" - ровным счётом ничего! Более того, при нём не оказалось и френча цвета хаки с капитанскими звёзочками на уже начинавших выцветать погонах... Да и хрен бы с ними! Если бы не один катастрофический факт - в недрах этого мундира хранились все документы капитана! Вот где засада!
         Кинулись на старое место - ещё попробуй найти! И далеко, и лесок вокруг - вот что запомнилось больным головам... Хорошо ещё, что водитель попался трезвеннник - привёз на заветное место...
        Пошарили-пошарили - ничего, пусто! И вдруг из-за кустов идёт по дорожке старичок, посмеивается:
      - А я вас - давно жду, прохлаждаюсь... вышел пораньше с корзиночкой за грибами, иду - мать честная! Кого-то ограбили наши басурманы! Ближе - военная одёжка! Да документы - в полном параде! Идти к вам - далековато, нет, кумекаю - сами придут! И вот - дождался! - И рад дедушка, смехом так и заливается... И корзиночка его - прикрыта как раз искомой пропажей! Выскреб Макс всё, что в этом мундире было, да ещё и от души расцеловал доброго волшебника, даже, пожалуй, ещё погорячее получилось, чем свою вчерашнюю ночную фею-пассию! Потому как - от души! ...

          После окончания уборочной страды их батальон перебросили в
Белгородчину, на сахарную свёклу, работы и заботы было не меньше, даже - наоборот: на чернозёме в дождливую погоду, или после дождя, да и вообще в любую погоду их техника стала показывать настоящие чудеса эквилибристики: кувыркались почём зря, только успевай разбираться и расхлёбывать, лишнего времени на баловство не оставалось, да, взаправду сказать, самому Максу было уже совсем не до увеселений - болела нога... Когда грузились на станционные платформы, было уже темно, поэтому включили все прожектора, чтобы было удобнее закреплять технику... Они помогали, но слепили глаза всем другим, делали тёмную ночь ещё чернее и безысходнее.
Проходя между параллельными путями, Макс не заметил смотровую железнодорожную яму, оступился и улетел вниз... Выбрался сам, но в таком состоянии, что без смеха невозможно было смотреть... А ему- было не до смеха - болело колено... Кое-как сообща привели его в божеский вид, а вот сустав... - колено распухло и нестерпимо саднило...
Свой доктор толком ничем помочь не мог, а тут - и отправление... Уже по прибытии на новое место дислокации, в Корочу, обратился в больничку - слава Богу - перелома не было! А - не привыкать! Столько раз в жизни падал, всё заживало как на собаке... И зажило... Но не скоро: пришлось походить на процедуры, на электрофорез с новокаином и прочее, но только через месяц смог нормально ходить, прихрамывая и без привычной суковатой палки, на которую приходилось опираться... А там и подошло время своим ходом выдвигаться в Москву - прощай, уборочная!
Да только она  никак  не настроена была по-хорошему распрощаться...
        На марше, на ночной стоянке, утром, из своего грузовика вынесли безжизненное тело Валериного приятеля и соседа по Электростали - надышался угарным газом. И не от своей машины - нагазовали перед ним... Хотя и запрещалось спать в технике, и заводить её на отдыхе - но кто когда у нас в точности выполнял и выполняет инструкции, а ведь каждая их строка - богато оплачена не одной молодой жизнью... Парнишка лежал, как живой, даже розовее, чем обычно, долго делали исксственное дыхание, а когда поняли - бесполезно, повезли в морг... Пустили шапку по кругу, собрали денег, переодели в гражданское и положили в гроб... А у него - жена беременная и малое дитя рядом... Получайте папку... За что?!
       Такова высочайшая цена нашему хлебушку и сахарку...
       Через неделю позвонил бывший командир Валера:
      - Макс, привет! Как ты там среди своих ракет? Не заблудился?
      - Да я больше среди своих гавриков кручусь... Какие проблемы?
      - Ты как-то говорил, у тебя на Кутузовском в мебельном знакомства есть? Мне отец машину подарил, новягу, давай заскочу и прокатимся...
        Он буквально весь светился изнутри: - Пока по секрету - послали представление на полк, - пойдёшь ко мне? Я всё улажу...
       - А то!
       - Замётано!
       Мебель тут же выбрали и оплатили, самую лучшую, итальянскую...

       А через неделю - сообщили: - Подполковник Исаев погиб в автокатастрофе...
       Ну - не катастрофа? Не беда? Как жить дальше? Эх, Валерич!
      

                Часть    пятая
                -  П О Л И Г О Н
            


     ...   Но вернёмся в Ногинск, на наш Полигон... Собственно говоря, название своё он получил не просто так, а потому, что в годы войны и позже здесь и в самом деле располагался полигон - только - прицельного бомбометания... С тех пор остались только заросшая взлётная полоса, да в толстенном слое торфа - неразорвавшиеся взрыватели учебных бомб, когда начинались внезапные торфяные пожары - полигон, будто очнувшись от многолетней послевоенной спячки, начинал напоминать о себе неожиданным грохотом взрывов...
       А сам офицерский посёлок с этим названием находился правее, ближе к городу с его трамвайным кольцом конечной улицы Ильича и сразу же - начальной остановки, - кому как надо... И состоял из  десятка хрущёвок-пятиэтажек, подчинённых военной же организации по имени КЭЧ, находившейся аж в самОм космическом Центре - Королёве... И это всё потому, что неподалёку, прямо перед учебным Центром ГО, находился вконец засекреченный НИИ, где трудились, кроме генерала, великое множество полковников, подполковников и майоров, и почти не было младших офицеров, судя по вечным посетителям прекрасной столовой в центре их секретного городка и его подземелий... В одном из таких подземелий располагался и великолепный тир, где нередко и наши бравые боевые офицеры состязались в меткости из своих штатных "макаровских" - оттачивали мастерство и сдавали проверки... И вот что с интересом было подмечено ими: после одной-двух кружечек неплохого пива, разрешённого к употреблению в строго обеденное время - кучность и меткость стрельбы возрастали почти вдвое! На себе не раз испытано!

         По утрам наблюдалась просто ошеломительная картина: в направлении от жилого городка к месту службы надо было идти по хорошей асфальтовой дороге по улице имени самого  Чапаева Василия Ивановича около двух километров - вся трасса была усеяна велосипедистами в погонах с крупными звёздами: выглядела картина - вполне в духе сюрреализма... Пешком шли немногие... Вечером - обратная картина! Наш записной острослов даже как-то выразился: - "Ногинск - город дождей, бл--ей и - велосипедов!" И он был прав! Хотя в этом году первое слагаемое явно подкачало: дождей давным-давно не было...Открытым текстом
         Почти возле самого институтского КПП дорога разделялась надвое: одна уходила за ворота, куда и направлялось бльшинство "Чапаевцев", другая вела левее и дальше вплоть до другого, своего КПП, и часть офицеров и прапорщиков сворачивали туда, отделяясь от общего потока служивых... Существовала  и ещё одна, самопроложенная дорога, ведущая напрямую через лес... Была она значительно короче, но до того нашпигована узловатыми канатами сосновых и еловых корней, что того гляди - зацепишься и клюнешь носом, если к тому же ещё и после "вчерашнего" в полной мере не отошёл... Эта дорога - трезвила... Был и третий путь, а куда ж - без него? Как в сказке! Это была почти забытая Богом и людьми хитромудрая железнодорожная колея, вся заржавевшая и заросшая кустарником и прочей мелочью, но по ней большей частью прогулку было совершать не очень комфортно, если ты только не женщина в узкой юбке или не гордый шотландец... Хотя, какое там! Гордые настоящие шотландцы вероятно давно повымерли, судя по недавним событиям в мире, и хвалёные юбки свои - красу и гордость нации, по сути променяли на предательский уют и сытную европейскую жизнь! Пусть тогда и свои юбки в крупную кричащую клетку поменяют на простые женские мини - вот будет хохма! Зато - справедливо!    По этой дороге приходилось семенить...- шпалы требовали особого к себе подхода... Вот по этой-то как раз дороге и любили проникать в часть и её буйные от зелени окрестностей не менее буйные молодые гостьи...

          С этой стороны , со стороны Починок, небольшой самостийной деревеньки возле части, откуда по большей части и набирались местные технические работники и служащие, тоже вела дорога, уже четвёртая по счёту, на которой наш лейтенант Курнецов вскоре едва не погорел... Дело было так: после воскресных посиделок в душном общежитии решили немного проветриться и прогуляться в сторону деревеньки, за добавкой; возвращались уже совсем затемно и уже на входе в часть  орлиный зоркий глаз Коли зацепился за бабу-уборщицу, которая несла из общественного военного свинарника (а куда ж без него?) два полных ведра с отходами в сторону своей деревеньки - кормить своих хрюкалок... И всё бы - ничего! Но дались нашему нетрезвому упрямцу эти самые вёдра! А во хмелю он становился ещё более неуправляемым и настырным... И вот выхватывает он из её рук эти грязные вёдра, что-то кричит, матюкается на бабку, обзывает воровкой и другими ещё более неприличными словами, и несёт полные вёдра назад, к свинарнику... Женщина верещит ещё громче, чем наш защитник свиней, закатывет истерику и  уже его друзьям стоит таких громких усилий заставить её замолчать, что появляется наконец и наряд КПП, мимо которого только что и пронесла она спокойно эти свои вёдра...
         Наутро их всех троих вызвал на ковёр заместитель начальника политодела подполковник Волколупов (шеф был в отпуске)... И началось! Бабка наплела с три короба даже и того, чего не могло быть в принципе: будто вдрызг пьяные военные бандиты под покровом темноты напали на неё из-за угла, чуть не застрелили, избили до полусмерти и чуть не изнасиловали! Хорошо, что вызванный ею наряд других военных вступил в бой с неприятелем за честь пожилой женщины и едва сами не пострадали при этом... О двух полных вёдрах, естественно, речи не шло! Заявление - прилагается! Кто уж там помогал ей сочинить сущую галиматью и подсудную кляузу, но выглядело всё достаточно грозно и убедительно, особенно требование немедленно найти и жестоко покарать преступников вплоть до расстрела...
         Самой свинарки на месте не оказалось, послали за ней в деревню, но она наотрез отказалась выходить на работу по причине сердечного приступа и боязни за свою жизнь и здоровье... Пока не накажут супостатов!
         Правоту её слов пытались во весь голос опротестовать её же подчинённые - военные свиньи, едва не оставшиеся этим утром совсем голодными, а вы слышали хоть раз, как визжат и орут голодные поросята? - Погромче вчерашнего ора пьяненького лейтенанта и его визави! Это - целый рок-концерт! Когда бы сразу все доблестные рок-музыканты дуриком и хором вместе заорали бы каждый свои лучшие песни! Вот что такое - голодный и злой свинарник!
         Еле отбрехались - выручил тот самый наряд, который заодно и доложил, что тихая и добрая свинарка ежедневно, утром , после обеда и вечером, с гружёной казённой тележечкой на мягком резиновом ходу направлялась в сторону своей деревеньки... И пропускали, потому как думали - начпрод сам разрешает и дозволяет... Но тележечка вчера подвела - сломалась... Вызвали и его, начпрода: тот отбожился-открестился: я не я и хата - не моя... Ничего не знал и не ведал о хищениях... Праведный гнев справедливого подполковника не преминул переключиться и на саму ябедницу... А нетрезвые - так мы же не на службе были, не при делах... А проживаем в казарме - по причине отсутствия у вновь прибывших офицеров хоть какого иного угла... И надо сказать - после этого нехорошего, согласимся, случая, что-то сдвинулось в начальственных мозгах и вскоре им была предоставлена в посёлке Ильича, то есть, на Полигоне, отличная трёхкомнатная квартира - на всех! То есть - общага...
               
       Квартирка была - супер! Лучшего-то почти не видели... По сравнению с их деревянной казармой, ну точь-в-точь как  первоначальная - в Новогорске, тоже - один в один! А что ещё нужно офицеру-холостяку? И женатику Максу впридачу... Ничего, перекантуемся, главное - вода, газ и унитаз - есть, и ладушки... Жить будем - у бабушки... Нет-нет, это просто - к слову пришлось... не обращайте ваше просвещённое внимание на такие сущие пустяки...
         Первый этаж. Слева от входа - двери в туалет и ванную комнатку. Уже хорошо! Далее налево - кухонька,уже неплохо! Потому что наша комната - будет рядом! На троих: Истаев, Курнецов и Кузькин, кандидат в мастера спорта по лыжам, то есть - по бегу... Прямо от входа - кубрик сугубо гражданского двухгодичника и второгодника Милого доктора Вячи - самого лучшего гинеколога нашей части, где нет почему-то - ни одной его потенциальной жертвы... Но он - мастер на все руки и даже - на ноги! Врач широчайшего, как и его весьма узкая специализация, профиля... В его маленькую, как и сам прекрасный обьект его творчества и чисто исследовательских поползновений комнатёнку - никогда не зарастает народная тропа, даже ночью, чем он там их лечит и пользует - большой секрет, потому как дверь - всегда на замке от излишне любопытных глаз. Ещё одна милая особенность милого доктора - никто и никогда не видел его трезвым. А спирт любил - ну совсем как тот кот - валерьянку! Естественно, что он обитал там, сугубо формально, конечно, в гордом "одиночестве"... - "белочка" его пока ещё не посещала, но явно бродила где-то неподалёку, была всегда наготове и нетерпеливо прыгала за окнами с ветки на ветку...
        - До скорого свиданьица!...
        Он был женат, но жена за своим лекарем почему-то не очень поспешила к месту его временной ссылки, пардон - службы... Но льготой женатика он воспользовался в полном объёме - заняв на правах временного собственника отдельную комнатушку...
       В третьей комнатке разместились тоже трое : будущий капитан Ярош - заядлый мотоциклист и рокер, который из-за этого своего пристрастия несколько позже, зимой, застудится и надолго очутится в госпитале с острым приступом полиартрита, но он пока этого не знает и продолжает рассекать на своём байке до своей роты и по городу...
         Вторым был молодой и весьма симпатичный лейтенант Савельев, нагловатый, самоуверенный хлыщ, и тоже не промах выпить, причём даже и в служебное время... Именно больше всего именно из-за него и не прекращался бесконечный приток свежих сил местных красоток в это холостяцкое заведение, а иногда потом - и в комнатку напротив, к милому доктору, на частные приёмы, осмотры и лечение... Этот лейтенант был свежеиспечённым выпускником-отличником Балашихинского училища, чьим-то отпрыском и счастливым наследником, деньги у него не переводились...
        Третьим был тихий лейтенант Якушин, его однокурсник и приятель... Прикрытие, так сказать...
        Из этой комнатушки чаще всего и раздавались по квартире то истошные вопли, то страстные стоны, то пьяная ругань и звон посуды, несмотря на то, что в соседней квартире проживал целый пропагандист политодела капитан Швыдкой с молоденькой женой и ребёнком... Они будто ничего не слышали, или привыкли? А по смежным комнатам общаги, коридору и кухне частенько мотались туда-сюда полупьяные и совершенно обнажённые растрёпанные красотки - то спешно подмыться в ванной, то сами знаете зачем - в туалет, то за чайником - на кухню, то так просто - других подразнить и самим лишний раз голышом покрасоваться - вон их сколько ещё вокруг, любимых!... Всех - жалко!
        Остальных офицеров разместили тоже - кого куда...
         Из близкой  - рукой подать - кухни по вечерам постоянно доносился никогда не надоедающий запах жареной картошки, своей и чужой... С салом, которое просто обожал Ярош, с луком, с грибами, собранными здесь же, неподалёку, с подсолнечным маслом, с тАком, с помидорами или огурцами, а то и сообща, со сметаной, смотря по времени года и по близости денежного удовольствия ... Максу больше всего нравилась с тушёнкой, да и сейчас, столько лет прошло, а она, родная, никогда не надоедает, но не та, обычная свиная, а желательно  гостовская,  говяжья, и лучше - когда из государственных неприкосновенных запасов, золотистые от толстого слоя солидола увесистые банки обладали одним несомненным достоинством: они могли всегда быть под рукой, ожидать голодного хозяина днями и месяцами, лишь бы не были открыты, тогда - съесть их предстояло как можно быстрее и хоть тебе с чем - всё равно и сытно и вкусно, можно даже не разогревать. Ну и, естественно, пару этому самому мобильному и безумно вкусному продукту  всегда должна составлять баночка-другая - сгущёнки! А что ещё голодному нужно? Но иногда доносился и запах других продуктов - макарон по-флотски , яичницы, жареной колбасы, варёных сосисок... но всё это благоухало, как правило, не так уж и часто, обычно после пополнения денежным довольствием карманов наших доблестных служивых... Тогда бывало ещё веселее!
        В выходные дни заглядывали и в гостиничное кафе, если было на что посидеть, там всегда можно было обнаружить очередных "дежурных" по известному цеху, а свободные комнатушки, да в самОй-то гостинице - всегда под рукой, вернее - под спиной; ходили и в огромный военизированный поселковый клуб-кинотеатр, спрятавшийся, как замаскированный, в глубине леса, за которым вся трава была летними короткими подмосковными ночами безжалостно примята или взбаламучена, смотря по предпочтениям многочисленных "отдыхающих" парочек... И усеяна сами знаете чем...
          Тут пришло на память, как будучи студентами-второкурсниками, они с другом Вовкой Есеевым приехали из Тулы в Москву, переночевали на полу на резиновом матрасе у Максовых родственничков, а наутро двинулись покорять столицу - тратить привезённые с таким трудом заработанные в Усть-Илимске                денежки... Купили ананас, сели на скамеечке у памятника, а как его едят - хрен его знает... Молодыми зубами и ногтями кое-как очистили, догадались, а дальше - по очереди стали пробовать заморский фрукт, или как он ещё там прозывается... В результате - более чем значительную часть пришлось подарить широко разинувшей от удивления стоявшей рядом мусорной урне, а остальная, меньшая часть, стекала по губам, подбородкам и рукам, вконец разьедая их своей жгучей южной красотой... Ну, Маяковский! Погоди! И вы дождётесь, буржуи треклятые!
       Придя в себя, продолжили "шиковать", накатались на метро, высадились на станции возле Москва-реки с видом на Университет и решили искупаться в прославленной могучей реке, чтобы окончательно смыть с себя остатки былого "лакомства", благо стоял тёплый день и вода показалась едва ли не горячей после чистейшей и ледяной красавицы Ангары... Разделись, залезли, нырнули, а когда вынырнули - едва не стошнило: возле их губ и носов плескались повсюду эти самые резиновые "медузы"! Как в море - присмотрелись - мириады "медуз"... Выскочили как ошпаренные... После этого оба - ненавидят ананасы и никогда больше не купались в столичной реке, хотя Макс и прожил позже в Москве в общей сложности - полжизни!


               Недавно на выходные к нему на Полигон приезжала из Москвы и жена: и с целью контроля - чтобы не загулял, не забаловался и не разбаловался,(это она так пошутила) да и просто отдохнуть от своей кндидатской и аспирантских будней, жила она там же, где и была причислена к аспирантуре - в научном городке и тоже в общежитии, надеюсь, не таком развесёлом, как и наш герой. Хорошо, что предупредила, Макс успел заранее забронировать номер и подготовиться, морально... Не в свой же "свинарник" её вести...
         Места ей понравились, гостиничка - тоже, даже пошутила по обыкновению:
       - Что-то на тебя, Истаев, даже при мне буфетчица пялится, с чего вдруг это?
       - Да не на меня, на тебя, - ты вон какая красотуля московская, она всех местных знает наперечёт, тебя - впервые, вот и гадает, что к чему, - парировал Макс... А сам даже взмок, вспомнил недавнее...
        Неля, так звали дувушку, высокую брюнетку-красавицу, почти целую
неделю посещала их нескромное жильё, не раз видел её Макс выходящей из "кабинета" Милого доктора, чем они там занимались - не наше дело, да и доктор свято хранил все свои личные и служебные тайны, даже
 спиртом не выведать, да нам и не нало...
        А вот не далее как вчера, когда он заходил к заведующей застолбить номерок, заодно потом и в буфетик завернул, пообедать... Все посетители давно уже наелись и разошлись, почти ничего не оставив запоздалому путнику, но она ободряюще улыбнулась, что-то там покопалась-пошкворчала - и подала ему такой обед, как говорят - пальчики оближешь! Да ещё так посмотрела... А потом  и говорит:
        - Товаришь лейтенант, не поможете мне?
        - Для такой красавицы - всё что угодно!
        - Ну, положим, мне всё пока и не надо, а надо только подержать вон ту стремянку: лампочка перегорела, а скоро вечер...
        -Давайте я залезу...
Но она перебила:
        - Не дотянетесь, только я смогу... - и смеётся...
А она выше - на целую голову... Но красива, чернявка...
Сказано - сделано: держит Макс стремянку, Неля - лампочку, и поднимается по лесенке... И копается... Долго...
        Макс наверх посмотрел: мать честная! Девочка-то - без трусиков!
То ли забыла где в другом месте, может, и у них в хитрой квартирке,
а может - и специально?
       Но наконец спустилась она со своих небес к бедненькому лейтенантику, хитренько улыбнулась, и как ни в чём ни бывало:
       - Спасибо, дружок! Заходи почаще!
       - Теперь - обязательно!
Ну разве расскажешь такую небылицу кому-либо, тем более - собственной жене! Но общую тенденцию движения их сокровенных мыслей она перехватила - гениально!
        А потом пошли через лес к Черноголовскому пруду - настоящей местной жемчужинке, наняли лодчонку и прокатались - из конца в конец, до самых зарослей кувшинок, рогоза и камыша, где в тине и ряске на всю округу даже днём лягушки переругиваются:
      - Ку-рр- ва! Ку-рр-ва!
      А та - озывается:
       - Сама-то - какова! Сама-то  - какова!
Смехота да и только: а вы сами этот звукоряд - повторите! Макс ради смеха - громко передразнил квакушек, они немного ошарашенно помолчали, а потом с новой силой, уже двое, а потом и хором - накинулись на него, Ленка со смеху едва из лодчонки не вывалилась! А он ей, как серенаду, дурашливо напевает:
       - Рана темпорария - рана радебунда!...
       Это по-каковски? - спрашивает Ленка, - Прямо рапсодия какая-то, такие слова красивые...
       - А это значит: - лягушка озёрная и лягушка болотная, - смеётся Макс и плещет на неё забортной водицей... - Когда на курсах во Владимире был, дружил с очень интересным человечком - капитаном Сашей из Калининского Суворовского, он там воспитателем служит... Биолог по образованию... Да какое там - служит, считай - живёт! Он даже во Владимире - каждый день только о своих ребятках и думал, каждый день считал... Еле дождался... Счастливый человек! Хотя - женат, своих двое подрастают... А так службе предан, влюблён в работу...
       - А - ты?
       - А что - я?
       - Не отвечай вопросом на вопрос и не переспрашивай - невежливо...Ты - сейчас - своей службой - доволен? Бросают - туда-сюда, подневольный, почти никакой личной жизни, сам жаловался, да и мне самой нелегко: я - там, ты - здесь...
        Макс, помолчал, взялся за вёсла и сделал сильный гребок, не плеснув ни капли на неподвижную озёрную гладь...
       - Ты знаешь, Лен, как я тебя люблю... Ведь уже пять лет знакомы, два из них - женаты... А как в первый день встречи... Ревную - страшно сказать! Но что делать? Сам выбрал этот путь... А мелочи разные - они всегда были,  есть и будут... Жить-то - надо! А кому легко?
      

        Надрали цветов, которые вскоре и завяли, пока они загорали на бережку, да покувыркались-пообнимались в безлюдности золотого песочка, а там и излишне любопытных детишек Вожатые привели на пляжик, как они поняли - с Северов приехали - бледненькие, как смерть, почти синенькие, до солнышка охочие, но очень уж горластые... Всё взбаламутили, перевернули, даже местных комаров распугали, но такое соседство не обрадовало, свернули свою запотевшую плащ-накидку и гордо удалились... Но напоследок Ленка унюхала в знойно-раскалённом воздухе явно выраженный запах гари, да и лёгкая кисея задымления повисала над озером всё ощутимее и явственнее - даже слабенького ветерочка не было, даже намёка! Начинался июль 1972 года...

      Говорили, что похожее начало погодной катастрофы было и в 1938 году, да и лето пятьдесят третьего, помните фильм о "холодном лете"? - Только в подмосковье оно было наоборот - очень жарким, да и раньше - в десятом, в двадцатом годах - тоже стояла жара несусветная...
       Но самым страшным на этом фоне оказался именно этот, семьдесят второй... Во все предыдущие годы программа по осушению заболоченных земель ещё не была даже и придумана, а торфяников в равнинном и болотистом подмосковье - несть числа, и вот "умные" головы всё же додумались: все эти болотины - осушить и вернуть в сельскохозяйственное  пользование! Вернуть не вернули, но навредили природе, как могли. Помните Китайскую программу борьбы с воробьями-вредителями? Один к одному... У тех - весь урожай пожрала саранча и разная прочая мелочь, у нас - начались засухи и пожары едва ли не ежегодно, до самых снегов - торфяники тушению почти не поддаются ...
        В середине июля их батальон по тревоге бросили на защиту ногинских окрестностей, позже срочно сорвали и кинули в Куровскую - городок был окружён налвигающейся дымной бедой... Но даже не это привело на зелёном вертолёте самого маршала Соколова с многочисленной свитой,   а поистине панически-запоздавший доклад Начальника сверхсекретной (для Полишинеля, конечно же!) огромнейшей военной базы, вольготно раскинувшейся неподалёку... Местные жители, а равно - и жительницы - (а куда ж без них, родимых!), делились своими опасениями - все на воздух взлетим! Как пить дать! Они -то как раз и несли чумазым бойцам и их очумелым от гари и дыма и беготни командирам и воду-квасы, и разносолы из своих подвалов, и свежий хлебушек - только спасите! Не подведите! Как последнюю инстанцию молили!... Открытым текстом говорили о тех сюрпризах, что так секретно , но бездарно и как всегда - бесшабашно хранилось на этой заросшей лесами, с давным-давно высохшими противопожарными рвами вокруг, жуткой и зловещей в своей неопределённости базе... Мы даже и по сей день не уверены в том, стоит ли разглашать старые военные и государственные тайны этого хранения и охранения, потому как не знаем точно - а вдруг всё сущее ещё лежит там и по сию пору  таится под землёй, как, например, старые  остатки авиабомб на своём Полигоне. которые, кстати, тоже уже вовсю стали напоминать о себе неожиданными взрывами даже посреди тихой , дымной и душной ночи, - так всё новые и новые свежие силы, вливаемые сюда, говорили о благословенных местах основной дислокации...
        Воевали с огнём не только весь световой день, но даже и ночью приходилось совершать обходы и досмотры прорывов открытого пламени в лучах машин и прожекторов... Бедный и бледный, весь измученный и выжатый базовый начальник-генерал только и твердил, как заклинание:
       - Ребята! Выручайте, родные! Не забуду! Чем могу!...
       Спали вповалку на земле, на высохшей траве, валились с ног, как окружающие вековые деревья, - стояло-стояло, ухнуло наземь: само целое, не тронутое . а корни-то - выгорели, держаться за родимую земельку - нечем! Так и наши вояки... Где стояли, там и повалились, только бы подальше от деревьев и повыше : опыт первых ночей наглядно показал - уснёшь в канавке - в ней можешь остатся и навсегда! Угарный газ - коварен и опасен тем, что запаха нет, цвета - тем более, но замещает собой вдыхающим во сне ночной воздух - сухую смесь азота и кислорода полностью и - амба! В первое время тем, кто придремал в естественных укрытиях,пришлось ох как плохо - на себе испытано! Лекарства помогают слабо и неэффективно... Даже ночью приходилось иных тормошить - живы ди?
        Всего тогда в Подмосковье было зарегистрировано свыше трёх тысяч лесных и торфяных пожаров... Случались и рукотворные - но с этим разбирались соответствующие органы, да ходили слухи: там задержали, того арестовали...
          Но Макс однажды сам видел утром: проснулся, лежит, а перед глазами - высохшая былинка, и на ней яркой радугой светится-переливается яркий бриллиантик ночной росы, даже в такую сушь природа откуда-то находит последние силы и влагу, но и эта благодатная капелька вдруг способна натворить бед... И вот сухой листок, оказавшийся некстати под этой капелькой, слегка задымился, закучерявился, и на тебе - родилось слабенькое дрожащее нерукотворное пламя! Прихлопнул рукой егозу, и вспомнил, как сам не раз то лупой от бабушкиных очков, то сильной линзой - от разбитого бинокля - выжигал различные узоры на чём придётся, даже однажды на свою руку сфокусировал забавный лучик-солнышко, а он  возьми, да как цапнет! Больно-больно - до волдырика... Вот тебе и "солнышко"!...
        Потом бросили в бой и гражданские формирования... Сами местные помогали, чем могли... Военнослужащих участвовало более двадцати тысяч человек, а всего в Подмосковье было задействовано более семидесяти тысяч... И - тысячи единиц техники... Более ста человек лишились жизни, сгорело девятнадцать деревень... Ущерб - моральный, физический и политический - был огромен...
       Базу - отстояли, городок - тоже... Лейтенант Истаев получил первую в жизни награду - медаль "За отвагу на пожаре", наверное, секретный генерал расстарался. Вручал награды сам генерал-полковник Алтунин, их самый главный теперь Начальник...

                Часть шестая
                - Танки

         Танки были - без пушек... Это - особенность войск гражданской обороны... Они служили здесь как средством передвижения, так и одним из способов защиты от радиации... А радиоактивность на самОм полигоне - не то, чтобы зашкаливала, но была достаточно высокой: вот перед нами лежит старый "карандашик" - тоненький такой пенальчик в алюминиевом корпусе, - он служил тогда одним из методов индивидуального контроля, заглянем на просвет в махонький окулярчик на торце - так-так: мой ДКП-50-А до сих пор хранит свою, со мной вместе накопленную информацию о тех двух поездках: двенадцать с небольшим рентген... Не так уж... И сам не пойму уже - много или так себе? Ведь в Чернобыле - такие дозы ребята хватали - вон мой бывший сослуживец подполковник Гена до сих пор не может толком оклематься, а причина одна, - эта грёбаная станция с её идиотами-"исследователями"...  А что сейчас там творится, в этой бывшей союзной республике - где все как с ума сошли?! И не об этой ли ситуации в священном Писании сказано: - "Звезда по имени - Полынь" ? Может и не в проклятой атомной станции - начало Конца? А в самОй этой "недостране"?
Которую сейчас ломает и корёжит похуже всяких атомных?... Вот где лежит разгадка древних прорицаний?!...

         Танки без пушек? В этом, как мы сейчас понимаем, кроется некая объективная двусмысленность: настоящий танк - это прежде всего что? Правильно, пушка... И чем больше калибром и скорострельней, тем лучше... Так? Остальное - приложение: сама громада - это активная и пассивная защита и заодно тоже - средство манёвра... Посмотрит на такую громадину женщина - сразу оценит качество этих чисто мужских игрушек в войнушку: их неотразимую сексуальность - всё так и выпирает, всё на виду и на ходу, всё страшно и агрессивно, так и цепляет! А без пушки? Обычный кастрированный  домашний кот: ни тебе толком подраться, ни настоящей агрессии и борьбы за свою территорию, ни погонь за кошками - всё как корова языком слизала! Хотя и бывает, что остаются привычки - не более... Вот как наш бывший кот - выложили его, спокойный, умиротворённый, гормоны спят, они больше не зовут и не толкают его на подвиги, хотя однажды пришлось быть свидетелем: на глухой вологодской даче - бывшем родовом гнезде жены - их кота Барсика сбежавшиеся со всей округи и соседних деревень весенние стаждущие кошки выманили-таки на улицу, и - давай орать! Такой концерт устроили, хоть святых выноси! А наш кот? Бывший кот... Он по известной причине так и не смог ничего предпринять из того, что и положено делать котам кроме ловли блох, мелких хвостатых... и бесхвостых тоже... И он тоже начал орать, да так противно и истошно, что перепугал не только самих собравшихся подруг, но и переполошил всех соседей - столько тоски по утраченному было в этих воплях, столько сердечной муки и обиды на судьбу, столько тоски, что даже и эти мурлыки, казалось, всё  поняли и после такого первого неудачного, но красноречивого знакомства - ни одна больше носа не казала в их "резной" палисад.
       ... А вы говорите - без пушки... Это - ещё хуже! Во сто крат! Это уже не танк, а сплошное издевательство и надувательство, хотя -  чего ж? Видно-то всё - с первого взгляда - кого и за что винить?   Простите за такое лирическое отступление, но от правды жизни - куда денешься? Хотя и эта техника сыграла свою предлагаемую ей новую роль весьма успешно: столько молодых жизней и "пушек" с их "ядрами" спасла - несть числа! Вспомните Чернобыль! Вот тебе и реноме! Не всё так просто!               
        Но Истаев с командиром роты химиков Колей Грицко пока об этом сташном дне человечества ещё не знают и духом не ведают, а ещё раз, уже других, привозят своих подчинённых-курсантов учиться правильным действиям в условиях реальной радиационной обстановки, на спецполигон... Полигон расположен неподалёку от тоже сверхсекретного обьекта - Челябинск 70, или ныне - "Снежинск"... не знаю - существует ли этот полигон до сих пор, но лучше, чем реальная обстановка и картинка - ничего нет! Когда на шейном ремне пищит или трещит ДП-5-Б - поневоле заволнуешься, а правильно ли экипировался сам, как защита подогнана, какие показатели радоактивности по всем параметрам? Как подчинённые среагируют, смогут ли правильно считать со шкал показатели своих приборов ... и куча разной ерунды так и лезет в голову, под родной противогаз... А в танке - намного безопаснее и быстрее, да и другую технику изучать проще и сподручней - ничего не отвлекает от занятий... Хотя - там громадная птица пролетела, там - косой проскакал по своим заячьим делам или от лисы спасается, кто знает? А рыба в озере - кишмя кишит, огроменные щуки на привязанную алюминиевую ложку кидаются... Но есть - ничего нельзя - ни ягод и грибов, которых хоть косой коси, никакой живности - тем более: если в мышечной ткани радионуклидов и немного, в костях - сплошной треск, прибор с ума сходит!
        Потом - пункт дезобработки на обратном пути, замеры , снова домывание и вот оно - чистые небо и земля, условно чистые... А назавтра - снова то же самое: тяжело в учении - легко в бою! Золотые слова...
           Закрытый город - притаился неподалёку: ночью видны огоньки, а днём, на той стороне озера - одетые в тяжёлые свицовые доспехи мощнейшие трактора разравнивают привозимые откуда-то большегрузами огромные груды почвы, засыпают следы давних катастроф - город-то - дублёр самого Арзамаса шестнадцатого! Надо же! Звучит прямо как какой герцогский титул! А титул и есть: эти два могучих монстра, два крупнейших ядерных центра - спасли весь мир от надвигающейся со стороны сами знаете кого - реальной ядерной угрозы: только недавно наши наконец-то рассекретили: летом 1945 года "союзники" уже подготовили свой коварный план нанесения ядерного удара по всей территории нашей и без того обескровленной страны! И ведь прежняя Война ещё не отгремела, ещё не все свои жертвы перемолола в своих страшных жерновах !
        А мы им и посейчас: - "Партнёры, партнёры"... Какие, на хрен, партнёры - Враги номер один, с самой Большой буквы! Грязное дело - Политика!
         
         Из первой командировки привёз Макс своей любимой - уральский сувенир: ночничок из горного хрусталя с подсветкой, ну прямо как из сказов Бажова! Включаешь шнур в розетку - загорается внутри такой махонький весёленький дрожащий огонёк, и начинает он от великого множества граней отражаться, дробиться, мерцать волшебными сполохами и переливами, создавая какую-то нереальную картину едва освещаемого им пространства... Приятная и полезная вещица: обоим нравилась... До сих пор сверкает...
        Из второй поездки - привёз знаменитого Каслинского литья   чугунные фигурки нескольких чёрных чёртиков, так смешно натягивающих нос друг другу! Собственно говоря, это был странный выбор самогО командира роты, он купил два комплекта, и один протянул своему заму - держи, Макс,  подарок на память!  А ещё позже, и снова "на память" - этот самый "карандашик". Сам выступил инициатором... Кто же знал, что эти тяжёленькие и весёленькие чёртики вскоре окажутся настолько увесистыми, что и им самим, бедным их обладателям,  "натянут нос", по самое не хочу... Да поздно... А, может , и не в этих чёрных истуканах дело? Кто знает!
       Когда в первый раз возвратились от Уральских предгорий и озёр - Макса ждала несказанная радость - новый ордер на однушку в соседнем доме на четвёртом этаже, с балкончиком... Елена прекрасная тут же прилетела как на крыльях и деловито приступила к наведению порядка и уюта... Перво-наперво переклеились, полы оказались в полном ажуре - дом не старый, мебель Макс временно выписал на складе и привёз, остальное было - делом времени и техники... Вот и волшебный ночничок пригодился!
        Командир его тоже был доволен и женой (раньше он намекал на какие-то временные размолвки, но чего только в семьях не случается; капитан очень дорожил семьёй и прелестной дочуркой) и добрыми отношениями - всё явно пошло на лад. Жена у него - тоже была украинкой, писаной красавицей, как с картины Крамского "Неизвестная", работала в магазине поблизости... Грицко все уши давно уже прожужжал своему замполиту о ней, как он её любит, как заботится, но особенно докучлив и надоедлив был, когда  беседа шла не за пустым столом - командир любил выпить, хотя и зам не был промах по этой самой части свободного времяпровождения... Но и ему казалось исподволь, что собеседник в своей горячей любви больше пытается убедить себя, нежели есть на самом деле... Квартира у него была хорошая, трёхкомнатная ( у капитана были некие связи наверху), всегда ухоженная и отутюженно-наглаженная, как и сама чаровница-хозяйка, гостеприимная и хлебосольная... Чего-чего только не умела приготовить и поставить на стол красавица Оксана (так, кажется, звали и чаровницу из гоголевских героинь), но к спиртному относилась почему-то с неодобрением и явно не поощряла любимого муженька в его дегустационных изысканиях и предпочтениях, впрочем, может она по-своему была и права, потому что милый Коля поначалу становился беспричинно суетлив, говорлив и весел, а потом наступала апатия, менялось настроение и дальше - сценарий развивался по этому самому настроению... Даже о любимой дочке напрочь забывал...
           После второго возвращения привезённый капитаном  подарок - изысканные и овеянные мировой славой Каслинские чертенята сыграли с ним тоже, видимо, такую злую шутку, что наутро он и сам явился на службу явно с большого бодуна, злой, как старый чёрт на себя и на всех окружающих, засел в канцелярии и принялся отпиваться крепким чаем, вполголоса чертыхаясь и матюкаясь... Долго не мог успокоиться... А после службы, вечером, едва ли не насильно привёл зама в кафе и под очередной стакан выложил всю подноготную - а чего скрывать? И так все всё видят и знают... Смеются в спину над ним...
        - Не понял, о чём ты? - обалдел Макс...
        - Да о своей "красавице", мать её... Представляешь, прихожу вчера, а мы же на два дня раньше прискочили, соскучились, -открываю дверь, дочки нет, у соседей, видно, как всегда, а из спальни - крики и стоны: что такое? Что случилось? А она голая, на нашей кровати немецкой, ****ся с каким-то громилой-южанином, по- моему, директором ихней грёбаной лавочки... А что я сделаю? Он - такой бугай, с таким стоячим хреном, что одним им меня перешибёт! А она, из-под него, смотрит на меня и говорит: - Пошёл на хер! Не мешай! Но если хочешь - оставайся, посмотри и поучись!
        - Выскочил, пошёл и напился... В стельку... А что делать... Я так понял - они давно творят за моей спиной и на мои денежки... Так дочку жалко! Я давно подозревал, давно... Но она всё твердила: - Да ты что, Коль, это всё слухи, красивых баб всегда во всём подозревают! не верь... Да и женатик он...
        -  Вот и приехали пораньше, бля... Лучше бы - не знать и не видеть ничего... А что теперь делать!?
        Что мог посоветовать Максим? История, конечно, анекдотичная и не дай Бог попасть в такой переплёт... А что ещё посоветовать? Но - решился:
        - Плюнь и разотри! Забудь как страшный сон! Ты же твердил, что любишь?
        - Люблю... Вроде... Дочкой дорожу...
        - Ну и сделай вид что ничего и не было... Не было!
Живи себе по-прежнему... Значит, у неё потребность довлеет над разумом, женщина молодая, горячая, а нас - месяцами дома не бывает...
          - А ты сам, вот как бы ты поступил?
          - Как и советовал...
          - А сам не ревнуешь, не мучаешься? С Леной...
          - И ревную, и мучаюсь, что я, железный Феликс? Но, вроде, доверяем друг другу... Хотя я сам не без греха... Все одинаковы...
          - Нет, меня больше всего оглушило, даже убило, что она не испугалась, не смутилась хотя бы, под ним-то, а она мне - "не мешай", как какой собачке! Вот сука! - вновь начал заводиться капитан...
           - Поменьше кричи, а то уже - вон - прислушиваются, хочешь, чтобы действительно все были в курсе?
           - Да если бы - в первый раз! - отчаянно взвыл капитан...но уже на полтона ниже: - Ещё в Первоуральске началось, на прежнем месте службы! Дважды заставал, с разными! - и совсем зашептал: - Из-за этого сюда и попросился - думал, наладится, обещала же... Прямо отчаялся... О она - опять за старое... И замуж взял - уже до меня напробовалась... Никому верить нельзя, никому!...
         - А я так хотел её обрадовать: мне недавно позвонили, перед отъездом на Урал, что, мол, вопрос стоит о предоставлении досрочно к майору и переводе в штаб наверх... Каково? Всё смазала своей мандой ненасытной, шлюха... - снова стал заводиться командир...
         Макс решил - пора вести домой...
         Наутро командир заявился с синяком под глазом и шишкой на голове:
        - Вот, бля, выбрал себе в подарок чертей, на свою голову, - и сам же рассмеялся... Жизнь продолжалась... Они помирились...

         Елене чужой подарок тоже явно не пришёлся по душе: она поставила шкодливых чертенят в самый дальний (и это - в однушке-то) угол, и казалось - забыла о них навсегда, разве если только пыль протереть...
       Командиру вскоре действительно пришёл приказ о присвоении ему первичного дворянского звания - "майор" и следом - другой , о переводе в тихий штаб "наверх"! Но квартиру свою они менять не стали - куда уж лучше, да и Оксана с дочкой воспротивились...
       Потом и самому Максиму предложили повышение - пропагандистом в Солнечногорский полк: там вакансию освободил честно выслуживший свой срок майор Каплун - собрался на пенсию... К этому времени Истаев был уже старшим лейтенантом... И уходящая натура - майор Семён Каплун приокрыл-таки на проводах своему сменщику истинную причину своего ухода, даже, вернее сказать - побега...
        - Я, Максим, своим большим еврейским носом за версту чую - что-то нехорошее затевается на самом верху с нашим полком... Вот помяни моё слово - грядут большие перемены, а оно мне - нужно? Да и слухи кое-какие прошли, так что - готовься...

       Позже Истаев ещё дважды встречался с ним, с бывшим ротным, Николаем ...
Один раз, когда он приезжал из Сарова по делам на складах НЗ  под Москвой, неподалёку, на севере, а заехал проведать жильё и так, вспомнить молодость. Грицко был уже подполковником, затащил к себе домой, страшно хвастался, что служба идёт как по маслу, достал из пустого холодильника початую бутылку, уверял, что совсем скоро ему предложат и полковничью должность, дело на мази, но посмотрел Макс на пустую захламлённую трёшку, мятые засаленные шторы, на чёрные чугунные фигурки без хвостов на грязном подоконнике, ничего больше расспрашивать не стал, выпили и разошлись, так как у бедного Коли уже начинал заплетаться язык, это в середине-то рабочего дня...
        Другой приезд Макса был связан был связан с его новой квартирой при ракетном полку, в Куркино, - надо было оформить как положено сдачу и приём прежней жилплощади - в Королёв он уже сьездил, всё отметил, осталось посетить домоуправление...
        А вот там-то его и ждал сюрприз: та самая прекрасная Оксана теперь занималась этими документами в управлении:
         - Коля хороший, добрый, но бесхребетный, я буквально все его вопросы продвижения по службе решала, это у меня знакомства были, а Коля все заслуги себе приписывал, хвастался, чудачок... Мне жаль его... Совсем спился... был человеком - стал алкашом, я давно ушла с дочкой, но выписываься не стали, живём на служебной - из-за этого и сюда перешла... Выглядела она ещё краше и блистательнее, чем раньше. Эффектная женщина! Не промах!
          Военная служба зачастую как танком проходит по людским судьбам: одни успеют отскочить, увернуться, выйти из любой передряги с минимумом потерь и утрат, другие ломаются окончательно и бесповоротно... Бывает и так... Кому как повезёт... Но везёт почему-то - всё больше таким "танкам" , с их жёстким, чугунным характером и своей мерой беспринципности... Остальные - как танки без пушек...

       Но, видно, и необласканные подарочные чугунные чёртики в своём укромном уголке - не дремали...Они  втайне, подспудно действовали, плели какие-то свои козни, готовили неведомые пока заговоры и иные неприятные сюрпризы: и чего только не напридумываешь после того, как что-то произошло или случилось? Всем почему-то постфактум просто необходимо на кого-то другого переложить часть своей вины, обвинить других во всех бедах и проколах, неудачах или просто - стечения обстоятельств... Нет - обязательно надо кого-то приплести! Видно - из древности пошло, из язычества: помазал губы идолу перед охотой - жертву принёс, хорошая будет добыча, сорвалось - идол виноват, давай его стегать, наказывать!

                *               *              *

         Большой еврейский нос вовремя сбежавшего на гражанку Семёна   Каплуна его и взаправду не подвёл - полностью оправдал своё основное предназначение: не прошло и трёх недель, как подоспел приказ о перебазировании такой-то части ГО в Ногинск, пока - в распоряжение Курсов и на  временное размещение на его территории... Итак - снова в Ногинск! Как бы не так! Пока размещались в палаточном городке на летнем стадионе, пока мотались туда-сюда-обратно, - ( Максу-то - вроде на руку - квартирка по боком), подоспел основной приказ - перебазироваться в полном составе - дальше! Новгородская область, Дивеевский район, посёлок Сатис...


                Часть   седьмая 
                - ЗОЛОТАЯ    САБЛЯ


        Что мы знаем о Дивееве? Ныне - рядовой районный центр, но знает о нём едва ли не каждый по имени  святого старца, канонизированного при императоре Николае Втором и известного под именем Серафим Саровский... А сейчас - вообще просто: одно или несколько слов в поисковике - и - читай, узнавай, путешествуй...
Войсковая часть переезжала туда - долго и трудно, личный состав и часть имущества - своим ходом, всё остальное - контейнерами, которые вначале нужно было загрузить и отправить, потом - получить, загрузить, перевезти до места (из Арзамаса), и разгрузить, а контейнеры - снова по кругу, мутота необыкновенная...
             Хорошо ещё, что техника - своя, да бензин - государственный... А люди? Они и есть - личный состав (по учёту)... Всё стерпят...

      

         Село Дивеево существует с середины шестнадцатого века. Основал его ногайский мурза (князь) Дивей, потомок именитого правителя Золотой Орды - самого Эдигея... Но ещё раньше на его территории, на самой границе с мордовскими землями, надёжно спрятанными в глухих лесах, на слиянии рек Сатис и Мокша, эрзя-мордва и мишари-татары в 1310 году возвели мощную по тем временам крепость и назвали её Сары Кылыч, что означало - Золотая Сабля! Ни больше, ни меньше! Зато - какое предвидение грядущих событий! Именно на этом самом месте, на "старом городище" - поселились позже монахи-пустынники Феодосий, затем - Герасим, и было это в 1664-ом году... Они не раз были поражены чудесными явлениями: не вместе, но в разное время видели над горой необыкновенное сияние и свет, а также слышали громкий гул и звон, доносившиеся из-под земли... И рассказывали об этом паломникам, предрекая этому месту - великое будущее...
          Много бед, погромов и притеснений претерпели иноки: воры и разбойники и в те смутные времена бежали на эту вольницу в поисках наживы и пропитания и по словам уже следующего насельника, иеромонаха Исаакия "делали многия пакости..."... Этот инок и стал основателем Саровской пустыни... Вскоре появились и сподвижники... Только представьте себе: благодатные, словно райские кущи, леса и поля, многочисленные чистейшие студёные родники, озёра и реки, полные рыбой, дикие звери и птицы;... те, кто читал "Детские годы Багрова внука" Сергея Тимофеевича Аксакова, знают, о чём идёт речь - это были поистине неземные, райские места! Уже в 1706 здесь был заложен и позже освящён деревянный храм "Живоносный Источник"... В этой самой пустыньке, то есть - пустынном, уединённом от мирской суеты месте, и подвизался в разных местах в своём великом Подвиге  с 1778 по 1833 год, то есть - целых пятьдесят пять великих лет в трудах, молитвах и постах скромный и тихий Человек с несокрушимой Верой и Судьбой... И его самого не обошли тати стороной, грабили, пытали и пытались лишить жизни, но он выжил, душа его не дрогнула, не согнулась, а лишь изогнулась спина, как та "Золотая Сабля", да стала ещё добрее и жалостливее к несчастным и заблудшим, что даже своих обидчиков он простил и молился за спасение их душ... Каждого приходящего он приветствовал тремя словами: - Здравствуй, Радость моя!
          А через много лет Великого Старца канонизировали и прошли поистине грандиозные торжества по этому поводу на этой святой земле в присутствии и при участии самого Императора Николая Второго, тоже вскоре  самОй своей жизнью и семьёй повторившего подвиг Дивеевского Старца... Смертный подвиг... И он тоже - простил таких же разбойников-татей, но уже глобально выросших до почти  вселенских размеров и масштабов!
          После Семнадцатого года - все святыни были осквернены и разграблены, в 1925 году - храмы закрыли, через два года - ликвидированы, ценности были изьяты НКВД, а на месте Монастыря - основана детская трудовая коммуна, (вспомните две повести А. С. Макаренко!),  в 1931 году - переросшая в ИТК - детки татей-то - наконец подросли! А вскоре и вовсе - "развенчанный" посёлок на долгие-долгие годы стал по воле судеб - совсем как тот былинный град Китеж!
           Невидим и неслышим... Он как будто испарился - со всех карт, учётных документов, архивов...
           Начался век новой "Золотой Сабли" - ядерная эпоха! Именно на этом святом и намоленном веками месте в 1943 году, (году рождения автора), развернулись работы по созданию Атомной бомбы, и посёлок с 1947 года объявлен закрытой Зоной!
           Глава ядерного Проекта - Курчатов И.В., Главный Конструктор - Харитон Ю.Б. Давно уже не секрет... Такое было время!
           Не раз рвавшиеся посетить свои исконные святыни и поклониться им многочисленные паломники - до, во время войны и даже - после, были безжалостно разгоняемы, арестованы, сосланы и даже - расстреляны...,  и пока только память об этих гонениях и несправедливостях , обильно питающая  ненависть и душевную смуту, осталась у православных народов Руси... И какое благо, что всё же наступили иные времена, правда, почти бок о бок - с другими нравами: ну, да как говорится, что кому и что к чему...
         А Память - жива, уж её-то - не расстреляешь,  - ничем!

        Правильнее было бы называть и сам военный городок , расположенный возле посёлка Сатис, именно этим именем, благо и речка с этим названием протекала по территории и самого посёлка ( чуть больше семи тысяч жителей) и по землям самой части и вела дальше, в это таинственное "в Никуда" - в Город! За высоченные заборы, бесчисленные "колючки", несусветную охрану и производственные корпуса и подземелья Заводов сверхсекретного НИИ... Почти сто тысяч жителей, кроме  них - множество бывших, без всяких сожалений и проволочек - изгнанных за различные нарушения и проколы, а также пьянство и антиобщественное поведение за пределы "колючки" и самой Зоны... Тоже - в никуда... Хотя их родные и близкие зачастую оставались жить и трудиться в столь вожделенном теперь  Городе...
          Военный городок до недавнего времени принадлежал ракетчикам, надеюсь, понятно для чего? Правильно, для прикрытия... но ракетные комплексы - морально и физически устаревали, затем  и кроме того - информацию о прикрытии кто-то усердно "слил" за рубеж, и мы можем только гадать, кто из трёх "вещих Олегов", успешных бывших сотрудников "Аквариума"... - Гордиевский, Пеньковский или ранний Калугин приложил к этому руку... Впрочем - все хороши и равноценны, сколько голов, погон и судеб было сорвано и сломано благодаря им, "солдатам мира" из Главного разведуправления... Не один маршал или какой другой самый высший чин верхних эшелонов погорели на своих "протеже"... И - поделом!
         Вот потому-то  эти самые ракетчики и были в срочном и спешном порядке переброшены на север Горьковской (тогда) области, а на их-то освободившееся "тёпленькое" место и передислоцировали часть Гражданской обороны из Солнечногорска, с небольшой заминкой, в Ногинске... Как говорится - "свято место пусто - не бывает!"


                Ранняя осень, красота - неописуемая! Потому и красота, что наконец-то утряслись с размещением и переездом, и приехала Ленка!
Она сама - вся как золотая осень... Всё ей рассказал-показал Макс, поводил по самым интересным местам, напились из доброго Серафимушкиного родничка студёной, особенно вкусной водицы, возле речки побродили, полюбовались друг дружкой, венок себе сплела из последних, чудом дождавшихся её приезда  ромашек, а надела его на Макса, и смеялась, смеялась... А сейчас они сидят на лавочке у своего финского домика, смотрят, как смешная козочка из соседнего недальнего посёлка пытается сквозь обрешётку ограды непременно достать приглянувшийся ей пока ещё зелёный морковкин хвостик, а дотянуться - не может! А вокруг самой -заросли травы! Но нет! Надо непременно именно то поиметь, что труднее всего даётся...Психология прямо-таки - людская...
         - Истаев, а когда это ты успел посадить целый огород? Морковка, лук, картошка?...
         - А я и не сажал: прибыли - а тут прежние хозяева уже постарались: оставалось только полоть, окучивать, да поливать... А теперь и убирать - чужой  жар своими руками загребаем... Даже печки наши, по-моему, ещё тёплыми были, так в спешке их перебросили...
         - Так вдруг захотелось козьего, парного... Я в Алексине, на Оке, в детстве - каждый день пила: - соседка приносила, каждый день...
         - А хочешь - устрою? - Макс издали заприметил ... подходившую хояйку козы... - Пойдём подойдём и договоримся - делов-то!
          И познакомились... Хозяйка, бабушка Наиля, как она назвалась, хотя до бабушки... - оказалась приветливой и гостеприимной: сразу пригласила к себе, со своей, правда, посудой... Прихватили небольшой эмалированный бидончик и отправились следом за упрямой козой, а та - за подсолённым кусочком хлебца... Так и дошли, всего-то ничего... Хозяка подоила, бидончик наполнила, да вдруг и заплакала: раньше было кому пить - внучок так любил парное!
            - А что случилось?
            - Такая беда - придавило в карьере, песком... Копали с ребятами, всё каку-то Золотую Саблю искали... А всё учитель виноват, сказок нарассказывал ребятишкам, о какой-то Золотой Сабле... Да водил на разные экскурсии - родые места показывал, чтобы всё знали и любили... Дело -то доброе, конечно... А оно - вон как вышло... Других ребятишек откопали, успели, а Рафика - не смогли вовремя...
            Домой возвращались - подавленные... Но запали в душу слова бабушки Наили... И уже после отьезда жены Макс вспомнил об этом разговоре и сходил в школу - встретиться с пожилым педагогом и поподробнее расспросить его о Золотой Сабле...
            Сходил, разыскал, познакомились... И вот что поведал ему пожилой учитель истории Равиль Мансурович ...
                Л Е Г Е Н Д А

            Давным-давно, уже и старики плохо помнят, здешние места захватил и накрыл своим чёрным крылом, как могучей тучей, так что даже солнца не было видно от дыма пожарищ и от пыли лихих степных скакунов, всего-то самый-самый малый краешек северного рейда несокрушимых войск Чингиз-хана, потомка хромого Тимура... Пали и покорились ему все разобщённые и раздробленные междоусобной враждой племена и княжества... Вся древняя Русь страдала от нашествия сильных и быстрых иноплеменников... Несколько веков приходилось платить дань великим завоевателям, хоть и были они сами не так могучи и сильны поодиночке, как их побеждённые соперники, но их количество, напор и солидарный боевой дух создавали видимость страшного урагана, пронёсшегося над тихими мордовскими лесами до самых северных территорий...  Многие века народы поволжья терпели произвол и притеснения завоевателей, многие изменили своей вере и верованиям и приняли чужую религию, кроме племён русичей... Но по мере становления, расцвета и развития продолжавшегося правления Золотой Орды, её могущество и несокрушимость были подорваны изнутри начавшимися разногласиями и враждой отдельных кланов и групп семейств, так яростно боровшихся за свои привилегии и власть, что вскоре Орда потускнела и осталась Золотой только в гордом звании своём... Одна лишь сабля Великого и Непобедимого Тамерлана попрежнему сверкала драгоценными каменьями лучших индийских мастеров и своим золотым , изогнутым как лунный серп, всегда готовым к новой кровавой жатве, клинком - указывала и звала на Запад... Но не было больше былого могущества у раздробленной на несколько частей Орды, не было прежней мощи  и стремления к развитию и захвату - теперь бы всё завоёванное как бы удержать и сохранить... И не было Великих Полководцев, способных вновь всех обьединить и увлечь за собой... Буря улеглась и затихла...
         Золотая Сабля, как переходящий приз, не раз переходила из рук в руки, из клана в клан и, наконец, волею Небес и кровавого случая очутилась у очередного правителя Орды, которая к тому времени совсем перестала быть золотой...
          Новым её хозяином и владельцем стал темник Эдигей, имевший более десяти тысяч войска... Он не имел ханского титула, но имел власть и силу, наряду с Мамаем, Ногаем и Бурундаем... Правил он ровно пятнадцать лет... А потом эта сабля перешла к его потомку Дивей-мурзе - основателю и правителю Ногайской Орды... Правил он Ордой - тридцать лет! (Невиданный по тем временам срок...)
            Дивей-бий, из рода мангытов, сын Хасана-мирзы, один из правителей Мансуровой Орды, основал в середине шестнадцатого века новое поселение, назвав его в свою честь - Дивеевым...
            В народе поговаривали, что он не раз посещал и Старое городище на слиянии рек Саровки и Сатиса, где потом  и тайно захоронил в Звон-горе  свою драгоценную реликвию... Старое городище к тому времени пустовало три века, ранее на этом месте было большое укреплённое мордовско-татарское поселение, исправно взимающее дань с местных народов и окрестных поселений, существовали большие торговые пути и связи, но однажды город подвергся такому неожиданному жестокому нападению диких племён степняков, что дальнейшее его существование оказалось совершенно невозможным...
           А ещё говорили, что Сабля эта - была заговорённой... Она несла - Силу! Всегда приносила победу её обладателю - мурза Дивей на себе испытал это: в 1571 году вместе с ханом Девлет Гереем совершил такой успешный набег на Москву, что разграбив и спалив её, они захватили столько добычи и пленных, что едва управились с ними... Вот после этого он и решил подстраховаться, закопав несметные количества золота и драгоценностей в священной горе, что охранять их доверил - только Золотой Сабле!
А сам - собрался в новый поход, да без волшебной-то Сабли и сам угодил в плен, где через год с небольшим - и помре...
           Вот потому-то авантюристы и злодеи всех последующих времён так тщательно , но тщётно разыскивали эту Саблю! Им был нужен - Клад!
            Вот почему разбойники и душегубы распугивали из этих мест первых православных монахов!
            Так вот зачем другие изверги едва не до смерти пытали праведного Серафима: они полагали, что раз он копает пещерки и живёт в них, раз он немым столпом стоит на огромном камне, - он ищет или знает, где сокрыт клад, или же уже сам - оберегает свои несметные сокровища! Не там искали:  его-то сокровища - сокрыты на небесах, и они - невидимы для незрячих!

            Помолчал учитель, да вдруг и добавил: -
            - Я всё больше их другому учил, ребятишек-то, говорил, что у каждого в жизни - должна быть своя Сабля: а уж какая она будет - стальная, деревянная или золотая - самим решать... А они - всё буквально поняли: решили сделать богатыми и счастливыми всех жителей посёлка - разом, да и школу отремонтировать : хотели клад найти! А клад-то - они сами и есть!   


                ОТСТУПЛЕНИЕ   ВТОРОЕ:
                - Р А Д О С Т Ь       МОЯ...
               

       Всякий нормальный представитель человеческого сообщества в силу таинств своего происхождения и предназначения не может не верить ... Хотя бы - во что-то... Одни верят в силу и власть денег, золота и драгоценностей, другие - в связи и покровительства, третьи - отпетые материалисты, четвёртые - выбрали своим идеалом высшие, духовные связи, отношения и верования... Но, как показали трагические события  всех тяжких испытаний человечества, на поле брани - никто никогда не встречал прожжённого атеиста... Все, оказывается, в критические мгновения на что-то надеются и во что-то верят, или, по крайней мере, чудом оставшись в списке живых - начинают верить...
           В нашей спальне на самом почётном месте висит старинная, местами обожжённая и сколотая снизу, но бережно хранимая и отреставрированная мной икона одного из покровителей русского народа - святого Праведника Серафима Саровского...
          Мирское имя его было Прохор Мошнин... Предание гласит, что в детстве он упал с колокольни, но чудом остался жив, однажды смертельно заболел, но икона Богородицы подняла со смертного одра... Высшие силы явно благоволили юноше, и в двадцать два года он совершил паломничество в Киево-Печерскую Лавру, где и получил благословение от прозорливого старца Досифея, который указал ему путь - в Саровскую пустынь...
            Восемь лет служил простым послушником у старца Иосифа, а в 32 года - принял монашеский постриг и был посвящён в иеродьяконы... Тогда и нарекли его именем - Серафим... В 39 лет стал иеромонахом, а через год, испросив разрешения, стал жить и молиться в уединённой келье в пяти верстах от монастыря, в глухом лесу, и только через четырнадцать лет - возвращается в монастырь, где вновь уходит в затвор и почти до семидесяти лет избегает мирской суеты... Но вскоре, ощутив в согбенном и почти немощном теле необычайный прилив сил и духовных возможностей, получив свыше дар предвидения, прозорливости и целительских возможностей, он решается на подвиги, для которых и был призван...
   
         Когда я смотрю на его простую, незатейливую иконку, то у меня в душе что-то будто просыпается, и как будто каким-то иным, неземным слухом звучат во мне его тихие и ласковые слова:  - Здравствуй, Радость моя!... Христос воскресе!   

                *               *              *

           Максим не раз бывал в Дивееве по делам, то с начальником клуба на клубной же кинобудке за фильмами приедут: старые сдать - новые получить, то за почтой - а все эти заведения и располагались как раз в бывших монастырских зданиях и помещениях, он не раз обращал внимание на их запущенность и видимую глазом разруху забвения, однако просто поражался несокрушимой стойкости вековых стен, их крепости и выносливости... Вещественный, наглядный символ стойкости и жизненной мощи православия...
          Храмы в Сарове, а их ранее было девять, тоже использовались не по назначению, некоторые были снесены, другие тоже прозябали и погрязали в непотребстве... В одном - театр, в другом - вообще не пойми что... Явно не до забот о душе было новым "насельникам"! От них требовали совсем иного: новых, всё более эффективных показателей в работе по созданию и применению сверхоружия... Снабжение в Городе было почти идеальным, с жильём и финансированием проблем не было, своя железная    дорога - прямиком до Курского вокзала, свой аэродром, в каждой семье - по машине, а то - и не по одной, а вот что касается людского потенциала души - прямо скажем - не очень: были и пьянство, и тунеядство, и всё то, чем страдала и болела в те времена и сама "Большая земля" - бездуховность везде имеет одни корни и последствия...
          Мы все хорошо понимаем: когда страна хорошо вооружена и оснащена - она менее уязвима (в военно-политическом плане)... Такое было время, да оно и сейчас - не лучше... Хотя...
          Пришло время подумать и о душе: 1 сентября 2009 года на территории Города открылась Православная гимназия в честь преподобного Серафима Саровского - святого покровителя ядерщиков...
          Есть надежда, что всё же Сила Сабли и растущая духовная мощь  России - сплотятся в единое целое, как завещал Праведник и одолеют любые препятствия и невзгоды, чинимые Чёрными силами Тьмы и Зла...

                Часть   восьмая 
                -  Ж У Р Н А Л Ь Ч И К


        Жизнь в части поначалу тоже кое-в чём напоминала сугубо монашескую - многим приходилось "поститься" и ограничиваться службой да бытовыми проблемами - семьи у них остались вдалеке, по самым разным причинам... Если бы ещё ввести "сухой" закон - вообще беда... Выпивали часто и помногу - стоит признать честно...
          Среди бывших обитателей городка осталось тоже немало членов семей, не пожелавших  покинуть обжитые места: жёны и дети некоторых офицеров и прапорщиков, которые уже давно устали менять места службы, одно дело - убыть с помпой в Германию или ещё куда за границу, чтобы возвратиться назад "упакованными" и счастливыми - не страшно и дослуживать... Благо жильё есть, и по местным меркам - неплохое. Другое дело, когда бросают в необжитые  глухие места, где надо начинать всё сначала, а сил и желания терпеть новые ограничения и невзгоды нет и не предвидится, да если ещё учесть, что глава семейства склонен  к выпивке и "походам налево". Отсюда вывод - не торопиться. И многие - остались...               
           Но свято место... - остальное понятно: кто помоложе да поактивнее из новичков - завели нужные связи и ничему не обязывающие знакомства... Да и посёлок рядом...Таковы реалии жизни... И дочки тоже попристраивались - свежего народу прибыло...
            Макс не собирался размениваться по мелочам и решил ждать свою жену... Это и свело его поближе с Женей Берилловым, которого в шутку прозвали "Изумрудом", они и раньше часто ездили из Москвы на электричке до Солнечногорска, потом, в Ногинске, часто общались по службе, и вообще сошлись характерами и интересами... Много беседовали на самые различные темы, понимали друг друга, а уж когда оказались в новом городке, заняли каждый по свободному коттеджу неподалёку друг от друга и нередко проводили вместе свободные вечера и досуг, иногда и выпивали, делились впечатлениями и мечтами...
           Однажды попался в руки Максу пикантный журнальчик весьма, скажем так, фривольного содержания, хотя чего греха таить - скажем честно: немецкиое порнографическое издание в великолепном исполнении и полиграфии. О таких раньше обоим доводилось и приходилось дотоле только слышать... У Макса был с собой неплохой фотоаппарат-зеркалка, они пересняли всё содержимое на плёнку и напечатали - только себе... Журнал дали только на один день, отсюда понятны спешка и хлопоты наших доморощенных фотографов-порнографов, которым они помогли скоротать долгие вечера одиночества и разлуки...
            Потом к Изумрудному приехала жена и они стали видеться всё реже - зачем мешать чужому семейному счастью?

                *               *               *
Дома было холодно...

             Как-то Истаеву не захотелось самому готовить, стоять у плиты и однажды в субботний зимний вечер он заскрипел по снегу в поселковую столовку. Они и раньше сюда иногда заглядывали, кормили тут вкусно и обильно, потому что все продукты были самого высшего качества - шли для бесперебойного снабжения закрытого Города и были отличного местного производства... Ещё у раздаточного окна он углядел пригожую местную молодую повариху и в шутку пригласил к себе... Уж очень она походила лицом, статью и ещё чем-то неуловимо-грешным и притягательным на ту Красотку, из немецкого журнала... Даже удивительно!  И ей об этом сказал - честно и решительно... Мол - один в один...Одно, то есть - лицо... Она не раздумывая согласилась...Женщины - очень любопытны! Он сходил в магазин, понятно зачем, снова вернулся, дождался её со смены и вот весело заскрипели они к его совсем не ближнему домику.

            Дома было холодно,в обед он не нашёл времени на то, чтобы придти и протопить печь, поэтому пришлось пока довольствоваться включённым рефлектором с открытой спиралью, та, намотанная на свой пожелтевший керамический изолятор, мгновенно покраснела от возмущения и принялась заглядывать, (ведь женщина же), как маленькое рукотворное солнышко, - в своё зеркальное окружение и отражение, терпеливо посылающее тёплые, почти горячие потоки её лучей в противоположном от себя направлении - нам, мол, не жалко, нате вам, пользуйтесь!
             Вскоре заметно потеплело, они расслабились, разговорились:
             - Наверное, трудно одному?
             - Да я и не один - у меня ещё до недавнего времени тут прапорщик жил, мой подчинённый, начальник клуба...
             - А-а, я видела, такой утончённый весь, как в балете, ездит везде на большой машине, ко всем пристаёт... Нет, не в том смысле - он всё какие-то иконы выпрашивает, выменивает, говорит- коллекцию хочет собрать - тут ведь по домам этих икон из храмов и монастырей - видимо-невидимо! Когда всё разгромили да монастыри позакрывали - народ стал иконы и всё прочее - по домам прятать от извергов, а то бы - сожгли! И так ведь - сколько порубили-посжигали - уйму несусветную... Я на что из мордовии, из Темникова, и то наслышана от бабушки - что тут творилось! Сколько людей за веру порешили! Вот и ваш этот...
             - Прапорщик...
              - Вот-вот . Может, он и хорошее дело делает... А может - просто нажиться хочет, перепродать, кто его знает... Только выпивает... Как к нам в столовку придёт - всегда навеселе...
               - Видишь, в чём дело, он сам - из Ногинска, город такой в Подмосковье есть, старинный, нашу часть туда вначале перевели, он и устроился - у него образование - хореографическое - учить и руководить танцорами, взяли вот начальником клуба... А я уже потом узнал, что его из Дворца местного - турнули за пьянку... А у него там жена и дочка остались, сюда наотрез отказались ехать, вот он и задурил... слабаком оказался... Мы думали, хоть здесь исправится... Где там? Я как-то с ним выпил бутылку - вместе вроде живём - а он на неделю потом запил! Вот как с ним быть? Сейчас - куда-то залился-завился, как снежок декабрьский...
             - Да! И ещё один жилец у меня есть, скоро появится! Ты мышей - боишься?
            - А что их бояться? Я сама - деревенская, из Темникова мордовского... Здесь - после училища поварского, по распределению прислали, тоже вроде вас, получается... А что за жилец?
            - Сейчас узнаешь... сама увидишь, только сиди тихо...как мышка...
 Максим выключил свет  и  включил телевизор - по небольшому экранчику поползли мурашки, потом полосы и наконец включился канал... - Сейчас-сейчас - смотри сюда, - Максим приобнял девушку и показал на толстый антенный кабель...     - Откуда ни возьмись  на нём  очутилась маленькое любопытное и шустрое серенькое созданьице... Оно как акробат или, вернее, канатоходец, смело прошлось по своему канату, остановилось почти перед самым экраном, и, поводя своими тонюсенькими усиками, уставилось на телевизор! Потом, освоившись и насмотревшись, бесстрашно перебралось на стол, куда Макс предусмотрительно положил корочку хлебца, но вдруг куда-то юркнуло: в дверь постучали...               


                *               *               *
    Прапорщик...               

       Потом заскрипела входная дверь, что-то загрохотало, отворилась дверь в их комнатку и появился прапорщик:
        - А что это вы тут делаете? - дурашливо произнёс он классическую фразу, переступая порог... (Вот уж принесла нелёгкая!)
        - Тебя ждём не дождёмся! - многозначительно ответил Макс...
        - А я - всё по делам да по делам...- икнул прапорщик... Совсем замотался, и головушку некуда приклонить - отовсюду попросили, даже в часть не пустили, хотел в роте перекантоваться - говорят - пьяный, иди домой! А у меня дом - в Ногинске! Как я туда по морозу пойду? А у вас - тепло, светло...
          - И мухи - не кусают, - продолжил Макс, - ты нам такой аттракцион сорвал...
          - Знаем мы эти аттракционы... Угостите?
          - Присаживайся, гостем будешь...
          - И на том - спасибо...
Максим налил, все выпили - за знакомство ...
           - А я скоро - замуж выхожу, - не совсем кстати разоткровенничалась гостья...
           - За нашего пропагандиста, что ли? - дурашливо "обрадовался" нежданный "гость", - Погуляем...
            - Не предлагает пока, - парировала дама: - у него одна жена уже есть... - Так ведь?
             - Так... -  утвердительно кивнул Макс...
             - А жаль, - я бы за таким - везде как ниточка за иголочкой...
             - А не уколешься?
             - Да и пусть бы... Не-ет, я скоро уезжаю, в свой Темников, у меня там есть дружок, старше, правда, да ещё с ребёночком, а что сделаешь... Жалко его - один остался... Зовёт в свой дом, да и родные - все уши прожужжали. И как человек - неплохой, не пьёт, как некоторые, - и тут она осуждающе посмотрела на Анатолия...
             - А я - что я? Ну, выпиваю, как все, - и кивнул в сторону начальства... - Да и решил с этой Армией завязать, рапорт напишу завтра же, и поеду потом - к своим, в свой Богородск...
             - А речь шла о Ногинске, вроде бы...
             - Да это - одно и то же: старое название... Да, слушай сюда: я тебе сейчас кое-что принесу... - он метнулся в коридор, покопался там и вернулся с небольшим, прекрасно написанным образом Богородицы с весёлым младенцем на руках: - Вот, прими от нас, бедолаг, вроде как благословение на всю будущую жизнь...
             - Да не могу я принять такой подарок...
             - Это - и не подарок, а, повторяю, вроде как благословение... И не от нас - а так сошлось...
             - Чтобы берегли и любили друг друга...
             - Да какая у простого народа - любовь...
             - Не скажите: я вот свою - очень люблю... Только не знаю, как она... Вот со мной - не поехала...
             Максим налил ещё по одной: - За любовь - стоит выпить, а уж за святой образок - вообще не грех! - И вопросительно посмотрел на собеседника...
            Тот понял правильно:
             - Икона совершенно чистая, дарёная, не краденая... Да я бы - и не посмел...
             - Ну, и мне  пора, надо готовиться к отъезду, и по работе ещё вопросы остались - надо рассчитаться, трудовую забрать, с квартирной хозяйкой расплатиться, с подругами распрощаться...
             Макс понял, что продолжения не будет, да и совершенно неуместно - в сложившейся ситуации...
            - Провожу, как и обещал - собаки злющие от мороза...
            - И я с вами - не прогоните?
            - Давай, тебе проветриться - точно не помешает, да и веселей будет шагать вместе..., а тут как раз и ещё больше прогреется, обогреватель отключать пока не будем - скоро вернёмся, - мышка-норушка - не скучай и не шали...


                *               *               *
        Повариха...
      
        Дома было холодно: он сам ездил сегодня в Дивеево на новенькой клубной машине, полной каких-то старых огромных икон...
         - Видно, прапорщик где-то расстарался, коллекцию решил собрать... Да и сам куда-то запропастился - второй день на службе не появляется, наверное, очередную зазнобушку нашёл, или - запил...
           Второе предположение казалось наиболее вероятным, потому что зная об его тайных и явных пристрастиях, можно было даже не сомневаться, что молодой начальник клуба успешно совмещает сейчас где-то в посёлке - обе эти версии: приятное с полезным, а про службу и про то, что давно пора пересмотренные не раз фильмы на новые менять - забыл напрочь. Водитель тоже ничего вразумительного пояснить не мог - его весёлый начальник ещё позачера зашёл в какой-то, дом, вроде общежитие, а перед этим махнул рукой, ну совсем Гагарин: - поехали! В отношении икон тоже ничего не смог прояснить...
         То одно, то другое - и закрутился Макс почти до сумерек, только что и успел в Дивееве пирожков перехватить, да и водителя заодно угостить... Да уж! Вот это - пироги были: всем пирогам пироги - ароматные, в ладонь не поместишь - такие крупные, горячие, а на вкус - закачаешься!
        ...   Дома было холодно, поэтому он не стал и раздеваться, а сходил к колонке за водой, поставил звонкие вёдра в кухне на лавку, хлопнул дверью - и был таков!
             Направился он в посёлок, там надеялся поужинать в столовой, потом завернуть в клуб, посмотреть, как там их увольняемые поживают, что поделывают, может, кого из своих офицеров встретит, а то и беглого прапора наконец найдёт, а потом собирался зайти в общежитие, к Графу... Интересный субьект этот Граф... И фамилия его оказалась на самом деле такая, а все думали - прозвище... Граф был как раз из этих самых - выдворенных за пределы Города, родители и родственники остались там, а его, как какого нашкодившего щенка - "за хибос, и - на мороз!" Хорошо - помогают из-за застенок "свои", денежками, продуктами, одеждой: там - всё есть, не то что...эдесь и везде вокруг...   А ведь у него - высшее образование, там получил, за колючкой... Чего там только нет! - С тоской повторял Граф, - театр, опера, балет, - всё в бывшем монастыре размещается, клубы, кинотеатры - тоже, любой столичный артист почитает за честь отметиться там, заодно и порасспросить-посмотреть, и закупиться-прибарахлиться... Иного ведь и в самой Москве днём с огнём не сыщешь... попричитает так Граф Эдуард Второй, да и успокоится, особенно если Макс с собой прихватит по пути из магазина бутылочку-другую хорошего винца - водку он на дух не переносил и называл - пойлом для скотов... Всё там есть, вздохнёт подвыпивший Граф,  только одного, самого главного, -  души нет...
           Войдя в столовую, Максим отряхнул голиком сапоги от снега, гормко потопал намёрзшими подошвами, больше по привычке, нежели чтобы обратить на себя внимание, да и было почти пусто в столовой, только в дальнем углу двое щедро разбавляли свой компот, маскируя им принесённое с собой "пойло", и чем-то деловито закусывали..
            На раздаче сиротливо оставалась только одна молоденькая повариха, и когда она повернулась и взглянула на позднего посетителя, у него вдруг словно открылись глаза: - Да вот же она! Красавица с того самого немецкого журнала! Один в один! А уж когда она, получив заказ, повернулась попой и наклонилась над своими котлами, Максим окончательно съехал с катушек и остолбенел - знакомые  ямочки под коленками заставили заныть зубы и отбросить все сомнения - берём!
            И он, отбросив на хрен свою скромность и деликатность, сообщил девчушке, что якобы видел её фото в одном красивом немецком журнале!
            - Да не может быть! Я дальше Темникова нигде и не бывала... Сроду...
            - Пойдём со мной - убедишься... Не бойся, я потом провожу...
           Немного поломавшись для приличия, девушка пожала плечами и           согласилась - разве что ради любопытства?! Только надо немного подождать, до закрытия... Окрылённый Макс, едва проглотив свой ужин, бегом понёсся к магазинчику - думаю, ясно зачем... Потом, вернувшись, немного потоптался, пока она закрывала и сдавала под охрану, и вот - как на золотых крыльх Эрота несётся наш герой... по грешной и насквозь промёрзшей земле рядом со своей пассией, держа под руку свою милую фею, - чтобы не поскользнулась...
           Фею звали Оля, сюда попала по направлению после окончания среднего специального профессионального учебного заведения, срок отработки ещё не истёк, но она на будущей неделе выходит замуж в Темникове за своего соседа, так тётка решила, чтобы устроить её судьбу - а что? Человек хороший, мало пьющий, работящий, дом хороший, есть коровка и ребёночек, да они, по сути - уже давно знакомы с ним, раньше бегала к ним с ребёночком посидеть, а вот как его жена в роддоме умерла со вторым вместе, ей так его жалко было, что она, утешая его, и сама не заметила, как оказалась в его остывшей кровати... А было-то - всего ничего - сама совсем ребёнок...А тётка взьелась - кому ты теперь нужна, порченая... Вот и навязала... А что - я его давно знаю, Матвея-то... Он - хороший, не обидит... А ежели что - сама сдачи дам, толкушкой-то для картошки... А там и свои детишки пойдут... заживём...
             Идёт она рядом,  рассказывает, мороз потрескивает, как будто тоже возле них вышагивает, прислушивается, собак отгоняет - вот ведь чудо - ни одной не встретилось!
            Дома было холодно... Они, не сговариваясь, принялись за растопку печей, вернее - одной из двух, выходящую в маленькую комнату и обогревающую её... Вскоре затрещали берёзовые поленья, побежали по потолку и стенам весёлые сполохи и отблески укрощённого пламени, немного потеплело... Они примостились рядышком на лавочке почти у самой чугунной дверцы, потом стало жарко, начали потихоньку отодвигаться от печки, но поближе друг к другу, сохраняя видимость совместного уюта и тепла, а потом, совсем разомлев, перешли в маленькую комнатушку Макса, которую он занимал - всё остальное пространство оставалось стылым и сиротским...
            Оля хотела согреть чайник, пыталась налить воды, но только рассмеялась и прошептала:
             - А ты здесь - совсем неприкаянный... И - добрый... А в вёдрах-то - один лёд!
             - Зато - душа горячая, - отшутился Макс, привлекая её к себе на кровать... Она и не сопротивлялась, но вдруг вся напружинилась:
              - Стоп - стоп! - воскликнула, - А кто-то что-то обещал - я любопытная!
               - Ну конечно же! - хлопнул себя по лбу хозяин, - вот кого надо - толкушкой-то! - и оба рассмеялись...
               Потом он достал из укромного уголка пачку фотографий...
              - Это ведь копии, чёрно-белые, с фотографий этого самого журнала, нам с другом дали полюбоваться всего на одну ночь, а потом вернули хозяйке... А журнальчик цветной, яркий-яркий, чёткий-чёткий, бумага - класс, - умеют же люди..., хоть и немцы...
             Девушка внимательно разглядывала снимки, перелистывала не раз стопку, а потом и говорит:
           - Срам-то какой! А ведь и правда - на меня чем-то похожа... Но я бы - никогда не согласилась... так сниматься... Хотя - задевает...
           И она стыдливо прижалась к Максу, ещё раз повторив: - Срам-то какой... Но уже как-то менее уверенно...
           Они разлили и выпили, сидя прямо на кровати и придвинув к себе стол... Закусили тушёнкой и солёными огурцами, которые так вкусно и дружно хрустнули на молодых зубах, что оба невольно опять рассмеялись...
          Потом ещё выпили, она уже не так морщилась, потом ещё смотрели срамные снимки, потом выключили свет и Максим жарко обнял свою подружку... То ли целовались, то ли нет, Макс так и не понял, да она и не умела толком целоваться, всё тыкалась ему то в шею, то в губы влажными горячими губами, как молоденький телёнок-сосунок... Да и в постели - скромница скромницей, - недотрога... Груди не дала  толком поласкать, всё чего-то стеснялась, пугалась, и пришёптывала:
           - Не надо, миленький, я сама...
А какой сама, если сама - ничего и не умеет...
           Потом вскипятили воду, заварили чай, напились, чтобы горячим чаем хоть слегка остудить себя изнутри, но от продолжения "банкета" отказалась:
           - Максик, дорогой, я ведь согласилась пойти только потому, что уж больно жадно ты смотрел на меня, и такими голоднючими глазами, что я поняла - тебе надо помочь, скинуть какой-то груз, освободиться... выговориться... Ты прости, я, наверное, как женщина, ещё и не проснулась... не требуй слишком многого... Да и поздно уже - засиделись...
           А на обратном пути уже Макс ей рассказывал о себе, о жене, о неприкаянной офицерской жизни, а перед домом, где она квартировала, обнял, благодарно поцеловал и навсегда распрощался, пожелав счастья в семейной жизни и много деток...

           Не верьте никаким новомодным психоаналитикам: попытайтесь встретить добрую и отзывчивую женщину, не для секса, хотя и это не исключается - а вот то, что она внимательно выслушает, поймёт все ваши проблемы и метания, посочувствует и попытается окрылить душевно - это несомненно и бесспорно: ищите Женщину...
           К своему дому он вопреки всему возвращался окрылённым какими-то неясными надеждами и мечтами. И думал: - Какими же иногда мудрыми и жалостливыми бывают наши простые русские бабы!

           А вскорости, уже по весне, и подоспел новый приказ - о его переводе в Москву...

                *               *               *

           Мы представляем Вам, дорогой наш Читатель, самому выбрать, какой из последних двух вариантов, с Вашей просвещённой  точки зрения, более всего подходит для развития данного сюжета, а если же - и вовсе никакой, тоже не беда, додумайте и сочините свой, третий, ибо как раз в этом случае - третий не будет лишним... Наоборот...
   

        Надеемся - до скорой встречи!
         
        И - вот ещё что: иногда задумаешься о жизни, о своём месте в ней, о смысле самого бытия, и шевельнутся иногда в душе сомнения - неужели же весь мир - один необьятный свинарник? Или всё же - есть надежда?...











                Мих.   ГАВР.

                П О В Е С Т Ь

                В    Т Р Ё Х    Р А С С К А З А Х

              З О Л О Т А Я      С А Б Л Я
 
         
                Р А С С К А З            Т Р Е Т И Й
 

                М О Р О К
                (или   ударение    на   первом   слоге )


                Пролог
 
         Оказался Макс недавно, совершенно неожиданно, в кардиологии,
 после реанимации.В палате, кроме него, маялся от безделья ещё один страдалец - Григорий Михайлович, который был наполовину моложе своего соседа. Несмотря на этот его существенный недостаток они много общались, помаленьку прогуливались втихаря по многочисленным этажам, коридорам и закоулкам, вместе успешно наладили и смотрели телевизор в столовой по вечерам, пока не возьмёт своё снотворное... И как-то увидели передачу о Вольфе Мессинге (вот уж он привязался к нам). И так этот телесюжет что-то всколыхнул и в  его и Макса душах, зацепил, задел за живое, что, вернувшись в палату, рассказали друг другу о том, как впервые узнали о нём, и вообще - хорошо ли, не грех ли залезать в дебри души и подсознания и трогать непознанное. К чему может привести и зачастую приводит увлечение этими опытами и всё такое. Максим рассказал собеседнику о своих сомнениях и соображениях на этот счет, о своих студенческих пробах и ошибках, о чувствах при этом, короче - о метаниях крещёной души... Он же Максу в ответ поведал такую историю...
      - Когда я тоже недавно науки грыз, вот как будто вчера было, мы в общаге почти поголовно увлекались такими сеансами - и спиритизмом, и гаданиями, и ещё не знай чем... А в те поры крепко мне запала в душу одна студенточка с соседнего факультета и младшего потока... Своих что ли мало было? Навалом - выбирай не хочу. И многие были не против...Так нет - всех нас почему-то всегда тянет на сторону, к другим, к менее доступным. Как некоторых в горы...
Видно, все мы, мужики, одним миром мазаны. И эта Таня так меня за сердце ухватила, что ой-ой-ой! Света белого без неё не взвидел. Только я ей - на фиг сдался: у неё свой ухажёр-одногруппник. Приехал домой на зимние каникулы - места себе не нахожу. А мама видит такое дело и говорит: сходи к бабке Агафье в соседнюю деревню. Она всем помогает...
   Я, дурак, в ночь и поплёлся. Та и не прочь : сначала запалила свечу, затем над нею сожгла чьё-то большое чёрное перо...Запахи сменяли друг друга: сперва -  цыплёнок-табака, затем - жареное мясо, потом - горелая кожа. И всё что-то приговаривала, пришёптывала, чем -то посыпала... Аж в голове всё закружилось. Чёрные жженые остатки она размолола в глиняной плошке, тщательно завернула в фольгу и ещё раз переложила в маленький чёрный бумажный пакетик, покапав на него свечными слезами воска, будто запечатала...
      - Держи,- говорит, - спрячь подальше и понадежнее. Всё у тебя получится. Только никому - ни-ни! - и  приложила палец к старческим выцветшим губам.
      - Иначе всё испортишь...
      Расплатился и пустился через ночь домой....Вскоре возвратился в институт и в тот же день - мне навстречу - ОНА! И улыбается, и шутит, и кокетничает... как подменили.И всё у нас пошло на лад : встречи, прогулки, походы в кино, в театры, на концерты, на танцульки...Так лихо всё завертелось и закружилось, что вскоре потянуло нас и к ЗАГСу. Сразу после окончания мной института мы поженились, а через год и она получила диплом, устроилась на хорошую работу в престижной фирме. И с жильём нам помогли на новой работе. Ожидали ребёнка... Живи да радуйся.
       Но вдруг - стоп! Не всё так радужно. Беременность оказалась внематочной.
Срочная операция. Через месяц - повторная : устраняли последствия первой - знакомые врачи оставили по праздничной пьянке тампон. Дело было 8 Марта... Потом - опухоль в груди... Страшные дни... Ужасные удары... Я всё вспомнил и помчался в свою деревню - искать заговорённый чёрный конвертик, чтобы окончательно уничтожить его - сжечь, утопить... Но его в потайном месте - за доской возле входной двери в сенях - не оказалось. Бежать к бабке Агафье - мать сказала, что та приказала долго жить, а помирала сама, говорят, очень тяжело и долго мучилась...
        У меня-то была защита - я крещёный. А Танюха - она городская. Какие в те годы крещения?! Многие боялись даже возле церкви ходить...Не то что перекреститься на колокольный звон. Так вот потерял и жену  и ребенка,  а заодно - и работу: сорвался и запил.Чёрные, чёрные дни, как тот конвертик...
        Еле-еле оклемался. Едва выкарабкался. Решил на Север махнуть - сменить всё.
        И жильё, и обстановку, и окружение. Уже тут маленько душой оттаял : работа помогла. Новые друзья. Потом вновь женился и еле-еле всё наладилось...
А лучшие-то годы - прошли. Как впустую. Страшным уроком и укором. Не оттого ли теперь и сердечко подводит?
         Михалыч тяжело вздохнул и замолчал . Максим тоже особо не рвался к разговору. Да и своего столько накатило... Ведь какими-то судьбами сосед по несчастью почти один в один будто срисовал и пересказал ему его же собственную жизнь...   Лучше помолчим. Каждый о своём...
         Да и спать давно пора...


                Часть   первая -  ШКАФ



          Иногда в исключительных обстоятельствах  самый обыкновенный и спокойный человек вдруг начинает вести себя не то, что неадекватно, а даже вполне понятно и объяснимо, соответственно полученной нагрузке и перегрузке, но меняется - в момент...Видели, наверное, что происходит с любым проводником электричества, если вдруг подать на него какую-то , явно не рассчитанное на его  внутреннее сопротивление, повышенную нагрузку...  Он сразу перегревается, накаляется, искрит и в любой момент способен "коротнуть"...

 

          Они оторвались, наконец, друг от друга, и, едва отдышавшись и прикрывшись до пояса простынкой, Макс удивлённо и даже слегка озадаченно, обернувшись вполоборота, взглянул на жену:
         - Ну, ты выдаёшь!
         - Да и ты - не отстаёшь... - в рифму скаламбурила она...
         - Едва не заездила, а мне рано вставать...
         - Тебе не привыкать... мотаться... Туда-сюда...
         Потом снова прижалась всем небольшим жарким ладно скроенным телом, почти нежно, но как-то по-матерински, обняла его голову, словно задумавшись о чём-то, взъерошила его влажные от пота волосы, помолчала, словно собираясь поделиться с ним чем-то самым сокровенным и важным для неё, потянулась губами к уху и стыдливо прошептала:
           - Истаев, а я, кажется, ... влюбилась...
           Последнее и ключевое слово прозвучало вообще едва   слышно и так стыдливо и беззащитно, что поначалу Макс ничего толком не понял, просто не успев пока осознать смысл и значение сказанного...
           Потом, отбросив одеяло и уже наваливающуюся сонливость, привстал и прислушался к себе: мир не рухнул, потолок - не обвалился, тахта - на месте, только внезапно сдавило внутри...
           - Ну и...? - спросил машинально, - А-а-а, вот оно что?! А я-то думал - что это мы все такие  этакие-разэтакие в последнее время, прямо не узнать, взлёты и полёты настроений, ласки-замазки, как будто в чём провинилась, прямо котёнок Мяу, едрёна мать!
            - Ты только не ругайся... Ты знаешь, как я и тебя... люблю... не переживай... Прямо сама не знаю - что со мной творится... - и она притворно всхлипнула... - Думала, ты поймёшь, поддержишь, посоветуешь... Мне ведь - так...
            - Поддержишь - подержишь, - начинал уже было вскипать свежеиспечённый обманутый рогатенький муженёк, но вдруг как будто в нём этот внутренний чайник разом выключился, как перегорел, и он громко сказал:
            - Сам - дурак!
            Но сказал-то почему-то вслух,  сам этого не замечая...
            Она приоткрыла глаза, удивлённо посмотрела на него и ещё раз всхлипнула:
            - Ты что, не понял, не расслышал, что ли? Мне так тяжело, просто невыносимо, никогда не думала... что так... Влюбилась, кажется..., да, в другого... Думала - радость... Ты-то - при чём? Про дурака зачем-то... не ты дурак, я сама...И не знаю, что с этим делать...
            - А мне что делать? Советы раздавать? Сводником для своей жены стать? А совет один, он же - и предложение: давай разводиться... И мне лучше, гора с плеч...
           - Ах, мы уже про гору заговорили, - затянула она уже совсем другую песню, - ещё про озеро давай поговорим, про леса-перелески с твоими девками, про море, про Майкоп, про военные санатории, куда один ездишь... - Неуловимо быстро умеют наши подруги переворачивать и обыгрывать в свою пользу и сторону любую ситуацию, даже самую патовую... - И тут же поставила точку:
         - Вот только разводиться я совсем не собиралась!
         - Ну и номер! - Ты меня же и в угол ставишь... Он что - уже давно, наверное, женат, или ты - на хрен ему сдалась? Сейчас ведь как принято, вначале так хорошо, потом - поигрался и бросил, и в сторону... Дуру-бабу разбудил, а кофе в постель - обойдёшься! А муженёк в ваших соплях -тони? Нет-нет, давай решать! А то - очень удобно устроилась: я - пои-корми, одевай-обувай, выгуливай-прогуливай, развлекай - угождай, да ещё вдобавок - пыль смахивай... с этих самых, ветвистых... У тебя совесть - есть?
         - Причём здесь совесть? Ты что, Истаев, меня совсем разлюбил, что ли?
         - Ах, вот мы как? Ты люби, пока я тебе позволяю, а я - на сторону схожу...
         - А что я маме скажу? А папе? А брату? А ты - своим?
         - За моих - не переживай, не беспокойся, - они поймут... Тем более - не впервой... Помнишь? Не надо мне было тогда возвращаться, на втором году... Сам дурак!
           - Ах, вот ты о чём? - будто споткнулась она...
           - О том самом: "Люблю, не могу без тебя..." Ты никого, мне сдаётся, и не любила  до сих пор, кроме себя, конечно... А мне всегда - разрешала, допускала, к телу... А душа? Ты всегда у нас - центр мироздания, не меньше... А на деле? Где твоя расхвалёная, но никому не нужная диссертация? Где? Где пианино, на котором до сих пор толком не можешь ничего сыграть, а училась столько? Покажи  хотя бы одну вещь, сшитую своими собственными руками? А я два года ходил тебя встречать с этих долбаных курсов в Доме офицеров! Продолжать?! Всё равно уже - не заснуть!
          - Да, я дурак! Сам во всём виноват... Но ты - никогда не узнаешь в чём! И на хрена нас только судьба столкнула? Мне сейчас вот кажется, не знаю, как ты, а вот я... никогда по-настоящему и не был счастлив... Семьи - нет! Детей - тем более: их, понимаешь, диссертация заменила, да она сама, мне кажется, - и тебя проглотит, как наших нерождённых деток... А возраст-то? А? Ведь - уже за сорок! Мне - скоро на пенсию! А я ведь, дорогуша, - на три годика помоложе... А как будто - на тридцать старше - так устал!
           - Ты - возрастом не попрекай! Нечестно! - отозвалась заплаканная женщина...
           - А ты - честно?
           - Но призналась-то - я!
           - Чтобы на меня всё взвалить! Всё! Пойду в кадры, буду у ребят проситься - на Север! Куда подальше! Пошли вы все!... Любите себе на здоровье!
           Макс встал, развернул плед и бросил его на гостевой диванчик, у другой стены...
Но сон уже не шёл...

            До женитьбы они встречались три года, по нынешним временам - целую вечность... Она заведовала кабинетом педагогики на педфаке и ассистировала преподавателям, сама уже сдала кандидатский минимум и готовилась в аспирантуру...Кабинет находился на предпоследнем этаже старого,  толстовских времён здания, почти на самой его верхотуре, где было широкое окошко, вокруг - вольеры с самыми разными птицами, а в самом углу - огромное чёрное кожаное кресло, до того удобное и уютное - кажется, сядешь и утонешь в нём... Но наш герой-студент умудрился утонуть не в этом поэтическом кресле, где так хорошо писАлось и сочинялось в свободное время, а в карих очах прекрасной хозяйки этого самого кабинета - Елены Тархановой... Красивая девушка - не передать словами: невысокого росточка, ладненькая фигурка, тёмные густые волосы, полувосточные правильные черты свежего личика - она была дочерью армянина и кубанской казачки - словами не передать: актриса и только! Она и взаправду была одно время в театре - окончила студию, но не осталась на сцене, а решила идти в науку, да и папа - бывший заместитель начальника областного УГРО, не особо одобрял "этих театральных певичек", как он выражался...
            События развивались ни шатко ни валко, но наш студент был не из робких, прошёл срочную, до того - два года на Оружейном - собирал швейные машинки, так что трудностей не боялся и не опасался... Хоть и не был красавцем, да ещё - в очках, но старался брать сметкой, умом и стихами, а также естественным напором нагловатой и самоуверенной молодости, когда всем кажется - ничего недостижимого нет! А по настоящему красивых женщин он хоть и побаивался, как и все закомплексованные мечтатели и искатели, но в данном случае эта опаска не сработала и дала сбой... Почему многие мужчины избегают вызывающе красивых особ? Потому что - надо соответствовать... Потому что - надо пасти и оберегать от других самцов и отгонять их... Потому что - этим самцам-охотникам - несть числа! Все хотят сладенького! Как говаривал один такой ходок: смотря кто что предпочитает - кто дерьмовую баланду в одиночку, а кто - изысканное блюдо на всех, но хоть на ночку!
          Отношения их были чисто платонические - и не по его вине - но и не самые целомудренные, надо честно признать... Они нисколько не мешали учёбе, которая вообще давалась легко и просто, будто играючи...
          Даже успевал находить и выкраивать время на сотрудничество с газетами - активно подрабатывал интеллектуальным трудом, писал и публиковал статьи, заметки и стихи... Зарабатывал на жизнь и свои увлечения... Трижды ездил в составе трудовых студотрядов по стране...
          Приходилось и отгонять, и отваживать, и завоёвывать - а куда денешься? В немаленьком городе холостых десантников, артиллеристов и прочих - пруд пруди!... Но он до поры как-то и не задумывался, а почему такая красотка - и до сих пор не замужем? Не берут? Сама не дозрела? Да почти перезрела... Здоровье? Здровьишко, конечно, хреновенькое, свою спецсанчасть (больничка с поликлиникой такая, закрытая, недалеко от института и возле управления КГБ, для всяко-разных сотрудников и членов их семей ) частенько навещала: то одно, то - другое, то третье приключится-привяжется... Уже и Макс туда тропку протоптал, сопровождаючи... Но это - до свадьбы, а потом? Ещё чаще! Давай предохраняться - мне надо в аспирантуру поступать... уже надоело? Миллион презервативов использовали... - Уже надоело? - Давай колпачок вставлю... Опять нехорошо? Говорят, какие-то спиральки помогают, давай попробуем... А годы - идут, дети - не нужны... Всё красоту бережём! Для сраной диссертации... Да тебе вовек не защититься - уже на большую любовь потянуло, с жиру...бесишься...
         Майор шумно и зло перевернулся  на другой бок: - А с этим-то, любимым своим, наверно и не предохраняется, сучка... Точно... Всё какие-то термометры теперь в попу суёт, показания записывает - прямо научно исследовательский филиал  института, этого, Моники, что ли? Точно, сама говорила о нём! Всю осторожность сразу просрала, кошка драная!
          Про "кошку", конечно зря, сгоряча, она и сейчас - ого-го! Цветёт и пахнет!  А я, дур-рак, ещё её облизываю, подлизываю... Целую там...Тьфу, гадость какая!...      
          И вдруг его как током ударило: вот оно - ЗЕРКАЛО!
Недели две назад, наконец-то дождавшись обещанного по заказу, а он долго в очереди стоял - за долбаным этим шкафом - в мебельном магазине в районе Сходненского метро, наконец-то привезли его грузчики, подняли, установили (а тогда мебель неразборную продавали, не то что сейчас) и ушли, получив свой магарыч... Максим полюбовался - вот Ленка обрадуется, а то запилила - наряды некуда девать! И приоткрыл сразу все три дверцы - насладиться картиной... А там  ЗЕРКАЛО - внутри, на одной из дверок - кр-расота! В пол! Закачаешься! Ну, Ленка, держись! И - вот уж насладился! То ли пол был кривоват, ( строили то - тоже военные строители  - сам видел!) то ли сам шкаф равновесие из-за своей пустоты и распахнутых дверец потерял, только он вдруг медленно-медленно, прямо как в немом кино, наклонился над новым своим хозяином, как бы тоже благодаря за покупку, и всей своей неуклюжей громадой - рухнул на него, чудом успел он отскочить, но плечо до сих пор болит, помнит "подарочек"... Внутри , как в музыкальном ящике, что-то хрустнуло и звякнуло... Кое-как в одиночку поднял проклятую громадину (хотя какое там - в одиночку! Соседка Михайловна тут же прискакала на землетрясение... Вдвоём и поднимали... Но всё равно, считай, один - какой прок от старушки?) Открыли снова, теперь - одну дверку - зеркало вроде и цело, но не всё целиком: снизу ровно одну треть - как алмазным стеклорезом - чиркнуло! Убрал этот осколок Максим от греха подальше - позже зеркальце в ванную сделал, делов-то! Под струёй воды поводил минут пять оселком-наждачкой, которой ножи на кухне точат - получай, хозяйка, лучше прежнего! Так же сиюминутно он поступил и с большей его частью - не подкопаешься! Планку-держатель только на треть приподнял, прикрутил - и всё!
          К чему это я всё - про зеркало, да про зеркало? Ах, да! Есть такая примета, нехорошая, страшная, но, говорят, существует, независимо от нашей воли: зеркало разбить - к смерти... Как потустороннее предсказание... Тьфу-тьфу-тьфу! Ровно за месяц до внезапной смерти отца у них в полуподвале, в родительской комнате треснуло вдруг одно зеркало, и то - единственное ...  И так заметно! С угла на угол! Наискосок... И всё  пошло потом наперекосяк: папы - не стало, старший брат - служит на Камчатке, солдат, сестра постарше - студентка, мама  - пенсионерка,  почти без стажа, пришлось об учёбе забыть и сразу после школы - на родной Оружейный, кормиться и кормить...
         В голове мысли продолжали роиться, путаться, сбиваться...
         - А она, ведь, засранка, и не обрадовалась тогда ничуть новой сверкающей мебели, этому гробу лакированному, как будто я старый сундук какой из деревни приволок, а-а, говорит, хорошо, есть куда тряпки прятать...( И любовников теперь впридачу ) - сам над собой пошутил Макс... Вот стерва! А я - и так измотан  вконец этими поездками: Куркино - Химки - Речной вокзал - Белорусский - электричка до Голицыно - автобус до Алабино и пешком до части... Вечером - обратно! Кто выдержит? Устал как собака! Сплошной недосып и там - бедлам! Командир - подлюка и засранец... А тут ещё - эта... Со своими любовями... Или - любвями... не один ли чёрт? Стоп! А ещё эти чертенята проклятые - подарок бывшего ногинского командира... У него - всё в семье из-за них развалилось, до меня - докатилось... Вон, тоже - стоят себе в темноте, хвосты распустили, пальцы - к носам приставили - дразнятся, гады, видать, тоже рады, как этот... А ведь они - вон ещё когда начали вредить-смердить! Привёз в Ногинск с Урала этот Колин подарочек - аж не по себе: сразу - вроде повышение, а какое, к лешему, повышение, когда загнали в результате едва ли не на три года в самую глушь, в мордовские леса, под тот самый Сахаровский Саровский Центр... Едва выкарабкался... Потом - ракетный полк - долбаный Цитатник - опять нервотрёпка - в результате - к военным строителям загремел, хотя вроде и с повышением... Нет! Надо всё на хрен бросать и рвать отсюда, пока цел... И на этой ноте  накатило, наконец, навалилось на нашего бедного майора долгожданное, но чуткое оцепенение - до скорого звонка проклятого будильника... Только невольная крохотная слезинка какой-то детской, щенячьей жалости к самому себе сбежала по щеке и сладко защекотала губы... Как мы все беззащитны в этом жестоком мире...

                *               *               *
 
          Утром, по пути в часть, в электричке, Макс, вопреки давней привычке всех ранних пассажиров спокойно подрёмывать, невольно продолжал размышлять о необычной ситуации... Да, так устроена, видимо, эта жизнь, что настоящего равенства, какого-то самого примитивного паритета в ней, не бывает, как в политике, как в экономике, так и в любви, в отношениях полов, во взаимоотношениях... И это - с одной стороны - правильно, иначе не было бы стимула для развития и прогресса, с другой стороны - каждому хочется, чтобы его любили, заботились, оберегали... Чтобы любовь была обоюдной, адекватной, надёжной... но так не бывает: обычно любит кто-то один, ( а иногда в паре - и никто, так тоже бывает); и этот один несёт на себе весь груз и тяжесть отношений, надеется, что партнёру с ним хорошо и уютно, что тот тоже его любит, только послабее, может быть, не так отчаянно и беззаветно, но любит по-своему, спокойно и равновесно... Но так не бывает: или-или, третьего - не дано... Один - всегда в проигрыше... Приходится хотя бы ради статуса или удобства притворяться, терпеть, сносить, тянуть... А там - дети сблизят, сдружат, соединят, наконец... Но у колец не бывает конца... Любовь - она либо есть, либо есть, но к другому лицу, образу, человеку...
          Другой вопрос - тема защищённости личности, в сакральном, мистическом плане... Вот первый знак Зеркала вчера прозвучал, дождался на свою голову... Фальшивым отношениям - кирдык, копец, капут, как там ещё? Всё сразу и развалилось, хотя внутренне он давно чего-то подобного ожидал и даже был готов к этому... Обидно? Да, обидно, до слёз, всё-таки уже двенадцать лет вместе, не часто, урывками, набегами, но как-то сосуществовали? Жили... друг без друга... Она - то в Тулу, к папе с мамой, то с братом нянчится... Стоп - а ведь это, не из той ли оперы? Она - некрещёная, нудный её братик - тоже, родители - оба коммунисты-атеисты... Говорят, каждому человеку при рождении полагается свой личный Ангел-хранитель... Но ежели подопечный - не верит ни во что, не крещён - о чём речь? Не в этом ли сокрыт корень бед?
         Взять того же Владика, её братика любимого, самодовольного хлыща, тоже самовлюблённого и амбициозного - до крайности... Вдруг, год назад - опухоль мозга... Почему, за что? Должность в Москве - заметная, квартира - новая, жена - совсем молоденькая, в Гнесинке учится... И вдруг - такое! Ленка бросила всё, добилась, чтобы его положили в госпиталь Бурденко, чтобы провели операцию, потом - восстановление, реабилитация... Кто с ним всё это время? - Она... Учила есть, слюни-сопли вытирала, буквы заново учить и писать заставляла, слова в предложения складывать... Не его музыкантша, которая сразу же заявила: - я - молодая, зачем мне старик-инвалид? И утекла, как светлый ручеёк, спокойно и тихо - насовсем... А Ленка - вытянула его... Ну и что, что инвалид, зато жив-здоров, и пенсия приличная, да и она подкидывает...
        А тут теперь - сама попала... Со своей дурацкой любовью... Хоть и обидно, да я и сам тоже хорош, чтобы её во всём винить: бабы-девки были? Были... Сам кобелил? Молчишь? Себе же не хочется признаваться, все хотят выглядеть беленькими и пушистенькими ангелочками, а сами иногда, как эти чёрные фигурки чугунных чёртиков, - носы друг другу - натягиваем...
Да и свои-то чувства, если честно признаться - завяли давно, как осенние помидоры... Нет былого желания и огня... Каждая новая сединка в глаза бросается... Женщины, да ещё южанки - быстрее в тираж выходят... А вокруг - только погляди - один молодняк беснуется и бурлит... Так, сегодня и завтра я в части перекантуюсь, потом к брату в Звенигород на ночь смотаюсь, а потом к Лениной тётке,  Вере Алексеевне, старой генеральше съезжу, пора навестить, покалякать, поделиться обидами... Может, что и присоветует... Хотя... и самой теперь не сладко: вторую ногу будут оперировать... Да и про шкаф надо рассказать... С чёртиками с этими...И про Ангела...


                Часть вторая  -  Т А М П О Н


        Максим теперь старался как можно реже, скорей, по необходимости, бывать дома  - не тянуло... То в части перекантуется, заночует, то к брату рванёт, то ещё куда занесёт... К Вере Алексеевне, на Юго-Западную, зачастил: возьмёт бутылёк, закусочки, и вот они сидят, о том о сём тихо беседуют, калякают... Она - в инвалидной колясочке, он - напротив... Внучка к ним не пристаёт с расспросами - у самой хлопот полон рот, заневестилась... Сама хозяйка, Ирина Васильевна, всё больше на работе - надо семью кормить: у самой в семье целая драма с трагедиями - её супруг, известный журналист АПН Макс (чистейшее совпадение!), аккредитованный в Осло, влюбился вдруг в жену водителя посольства, разбил семью, свою и чужую, за что обе семьи и выдворили из Норвегии... Хорошо, что Ирина в совершенстве владела языком, поэтому, в отличие от бывшего супруга, без работы не осталась: - туристов в столице - видимо не видимо, прожить можно; большущую кооперативную квартиру , гараж и машину - всё оставил прежней семье, женился на этой молоденькой, да вскоре - и умер... А жаль,  подполковник хороший был журналист и человек... Но и так бывает...
        Вера Алексеевна всегда была в курсе всех последних событий, особенно касавшихся самих наших нынешних героев... Сидит с ней как-то рядышком Максим, а она всё о Елене разговор заводит, будто невзначай, - вот была только вчера, сказала по-секрету, что месячные пропали... К чему бы это? То ещё чего откроет - новенькое...Максим - ушки на макушке, сам себе на ус мотает: - Вот и плоды зреют, только чьи? Любофф - такая штука, - ни при чём наука... Оказалось - причём... Как всегда, что-то просмотрели, что-то - недосмотрели, на что-то - не обратили внимания - Бах! Получай! Приговор - внематочная беременность! Предстоит операция... Даже - без обсуждения!
         Не остался даже ночевать, как обычно - рванул в свои Химки... Выручать!

         Застал её в слезах, враз обабившуюся, опухшую от слёз и неизвестности... Потерянная, перепуганная, враз потерявшая надежду женщина ему не удивилась, не обрадовалась, не засуетилась - весь мир рухнул дважды за несколько долгих и страшных дней... Что делать? Как быть?
          Макс подошёл, приобнял, повёл в ванную, заставил умыться и привести себя в порядок... Поставил чайник, насыпал заварку... Чайник засвистел: - Что ж вы притихли, бедолаги?
          Налил две чашки... Сел напротив:
          - У тёти Веры был... в курсе... Что будем делать?
          - Хочу к маме, в Тулу... Да и Маргарита, она же - хирург-гинеколог, свой человек, надёжный... А здесь - всего боюсь... Никого нет рядом...
          Помолчали...
          - Отвези меня в Тулу, одна боюсь: внизу живота побаливает... Ноет... Всё пропустили и запустили... Я-то обрадовалась - ребёночек будет! Неважно - от кого... Лишь бы - своя кроха... И вдруг... - и она снова залилась слезами...
          -  С утра рвану к себе в отряд, отпрошусь и к обеду вернусь - поедем на Каланчёвку... Не горюй, всё наладится... В Тулу, так в Тулу, там подруги, родные... Маргарита опять же...

          Маргарита была давней знакомой жены, тогда ещё студентки, раньше работала в той самой спецсанчасти, вела её, знала всю подноготную своей пациентки, потом пошла на повышение, но приятельствовать - не перестали, даже больше со временем стали общаться... Она была дородной, крепкой в кости женщиной, смелой в делах и сужденияж, отчаянной матершинницей и курильщицей - тут они совпадали с Максом, любила выпить и покуролесить, но в последние годы - маленько остепенилась и посерьёзнела - у неё появилась новая захватывающая идея: сделать счастливой дочку Кристинку... И она - с упорством бульдозера принялась воплощать эту свою в общем-то благую мечту! Нашла-подобрала ей достойную пару - молоденького священника, только-только окончившего духовную семинарию (в те годы - уже Подвиг!)... Его рукоположили во священники, дали старенький, но очень знаменитый, толстовский приходик возле областного центра, в городе община приобрела ему приходской домик, мама расстаралась в виде новой импортной мебели и обстановки, и зажили молодые дай Бог каждому!
         Маргарита при помощи своей "паствы" доставала и приобретала для дома и храма иконы и другие священные реликвии, опекала, и всем, чем только могла и была способна, помогала молодым батюшке и матушке... Максим с Еленой бывали в их уютном и счастливом гнёздышке, тоже радовались за них и их первенца... Счастье, мир и гармония навсегда поселились в этом домике...
         Но Маргарита в своих новых заботах и стараниях совсем забыла про своего мужа - не последнего человека в их области... А он-то как раз больше, нежели кто другой, нуждался во внимании и опеке - слишком увлекался спиртным... Да и она - не отставала... на радостях...

        Приехали уже поздно вечером, начало смеркаться... Начало марта выдалось хлипким, слякотным, холодным... Тёща их приезда ожидала - заранее известили... Лену ночью тошнило, поднялась температура... С утра дозвонились Маргарите...
       - Всё! Сейчас же приходите, я совсем рядом, в новой больнице в Лагерной роще, почти возле вас... Сейчас распоряжусь, место подготовим, документы не забудьте... Да не хнычь ты, Ленка! Всё будет тип-топ... Ты меня знаешь! Жду!,
         Со спокойной душой передал Макс жену в надёжные Маргошины руки и через день - убыл обратно: служба - не ждёт!

         Восьмого марта поздравил по межгороду тёщу, а она огорошила:
         - Леночку ночью прооперировали - сама Маргарита Павловна! Сказала - всё в норме... Только язык что-то заплетался ...слегка... хотя - праздник. Позже схожу, навещу... и железная Мария, единственная тёща Максима, сорвалась, заплакала, почти в голос... Да так, что и он сам не вытерпел... Как знали, как накликали...
           Через неделю Макс взял отпуск и снова поспешил к любимой...
Она была уже дома, потихоньку пыталась двигаться, вставать, ходить, как Марго велела, чтобы не было спаек...  Лена рассказывала, что прихватило её в больнице внезапно, ночью, весь дежурный персонал, как она выразилась - был "в дугу", праздник начался, и отметили и встретили...
            Месяц пролетел незаметно... Лене стало заметно лучше... Не раз побывал у мамы, у сестры...  Потом со спокойным сердцем сел в поезд и отправился домой, в Химки, заранее предвкушая, что вскоре Ленка совсем оправится, приедет,  он  встретит её, обнимет, и всё будет, как прежде...
            Зачем старое поминать?...

           Но судьба распорядилась по-своему: ей было мало...
           Через день позвонил Леночке, - а ответила тёща и опять вся в слезах...
            - Снова прихватило, ночью. Маргарита из дома сама приехала, забрали, и снова - на  операционный стол... Результат - оставили тампон! Будь он проклят! Всю дочку изрезали, пьяницы! Вот такие подружки! Да ещё вдобавок - бесплодной сделали, внучков так и не дождусь... Ой, беда...

            Поправилась и вернулась Леночка только в мае... Соловьи свистели в Дубках в кустах сирени как ошалелые! В жизнь возвращались её запахи и краски... Сирень цвела... Сосед всю ночь играл то на бедном своём пианино, то на аккордеоне, и пел песни... Весь дом не спал...Мир сходил с ума...

           Лето пролетело как один день... Пожаловала сварливая осень...
В Ленкином министерстве проходил плановый профосмотр... У неё в груди нашли какую-то проблемку, направили в институт Герцена... Испуганный майор отправился вместе с ней - надеялись - ошибка, не может быть, обойдётся... В приёмной - не очередь - очередина! Все сидят подобравшись, бледные, вконец перепуганные, нахохленные, как воробьи в грозу на ветках...
           Один всё приставал к Максу:
           - Я издалека приехал, бесплатно, сам железнодорожник... Год назад где-то застудился, на своём электровозе, наверное, - вдруг стали кости ломаться, сами, ни с того ни с чего... Не болят, а ломаются... Думаешь - помогут?
            А что Максу остаётся? Только поддакнуть, обнадёжить...
            - А ты с чем, ну...на что жалуешься?
            - На судьбу... Я - с женой, вот только вызвали, надеюсь - ерунда...
            - Сюда с ерундой - не направляют... Говорят - когда трындец...  И, сразу - сюда, они эту болезнь на нас изучают... Сами учатся... Мы им... Для них - подопытные мыши... Посмотри вокруг - точно мышки: все перепуганные, будто свою кошку ждут!  А жить-то - охота! Дети есть?
            - Нету... пока...
            -Так даже лучше... А у меня - мал мала... куча мала... - забормотал он, жалко скривившись... Говорят - передаётся эта ... - он замолчал, не найдя достойного названия... Ребятишек жалко - им-то за что потом всю жизнь дрожать, как мышкам...

             Лена вышла из кабинета сама не своя... Макс сразу всё понял, обнял её... Слов и не понадобилось... Позже она рассказала:
          - Спрашивал доктор, была ли беременность, набухали ли груди, сцеживала  ли молоко... А кто мне об этом хоть словом омолвился, кто бы подсказал? Ну, Маргоша, добила... вконец... - и заревела...
          Прижал её бедную разнесчастную головушку к своей груди, гладит, целует, и не замечает совсем, что у самого-то - давно всё лицо в слезах...
 
         Потом - палата в этом же институте, беседы с молоденьким профессором, операция... Пока отлёживалась, пока привыкала, пока - облучение и химия - в палате из прежних - никого не осталось, на своих двоих вышла только его Ленка , видать - повезло...
         А тут ещё одно печальное известие - Маргарита сама в больнице: тоже рак, и уже при смерти... А позже узнали - лежит наша Маргоша, любимая тёщенька отца Василия, в оградке возле его храма... В момент сгорела ... Упокоилась... Вот тебе и бой-баба...

           Вдвоём навестили Веру Алексеевну, генеральшу... Хотя, какая она генеральша? Но была бы - точно, если бы не война: её мужа, командира полка, убило разрывом снаряда в первые же дни... Был бы жив Комар, может уже была бы даже и женой маршала - отчаянной смелости и храбрости был краском, красавец, горячих кубанских кровей, вобравших за лихие века становления и развития русских земель на юге, всё самое лучшее из генофонда ближних народов и государств...
           И у самой генеральши - очередное горе: проклятый диабет отнял последнюю ногу и почти полностью - зрение, - тоже катастрофа, ни телевизор посмотреть, ни почитать, ни в туалет доползти - прикована к креслу... голубые глазыньки в покрасневших веках тоже залиты слезами - не успокоить, не ободрить - сама всё прекрасно осознаёт, скоро...
          -  Хочу проситься в богадельню, в дом престарелых, не могу уже без ухода, без посторонней помощи: там всё же будет веселей, среди таких же калек... А тут уже не могу - внучка замуж скропалительно выскочила, вы знаете - за того самого инструктора... по горным лыжам; у самой теперь в семье нелады, он иногда и дома не ночует, всё по бабам бегает, "инструктирует", как в своих кавказских горах... На московской квартире женился... Своего - добился... Весь дом на одной Ирине держится, а ей каково?
           - А тут ещё Володя Комар, брат её двоюродный, богатырь такой былинный, помнишь, Макс - на свадьбе вашей заводилой был? Что-то тоже со здоровьем , зачастил в свою кремлёвку...
            Уж кого-кого, а Лениного двоюродного  дородного братца Макс зхапомнил очень хорошо - на всю, считай, жизнь... Тот в разгар свадьбы, и даже на второй день - снова, прямо-таки, отведя в сторону от курящей и галдящей толпы свадебных друзей и родственников,вдалбливал в  бестолково-самостоятельную башку новоиспечённого мужа самую главную идею любой семейной жизни - сделать детей... Сразу, не откладывая, никого не слушая, не идя на поводу (на хрен карьера - жене?), - строгать и строгать, и всё будет в семье - тип-топ!  И здоровье, и настроение, и счастье...
         - Ведь ей, Алёнушке, сестрёнке моей, красавице, ровно через год - тридцатник... Ещё немного - и сороковник, сам не заметишь, а у неё, смотрю, планы прямо-таки наполеоновские:  науку обогатить... собой... Да пошла она на хрен, эта наука, кому она нужна? Нужно жить - реальной жизнью, жить надо, а не в бумагах копаться...
         - Мы с чего начинали? Ещё в институте - поженились, один пацан появился, потом другой... Общаги, сьёмные - а потом как само пошло!
И должности и всё соответствующее...
          Он знал, о чём говорит... Теперь - главный специалист Госплана, квартира - в высотке-книжке на Калининском, дом - полная чаша... Правда, кое-какие сбои всё же возникают:
          - Старший, Вася - умничка, весь в меня... А вот с младшеньким - проблемы - мамино и бабушкино воспитаньице - избаловали, заласкали-зацеловали красавца, он себя уже каким-то денди ощущает - всё для него, всё - ему, в результате - алкоголь и наркота, бич "золотой молодёжи"... Денежки есть, родаки - богатенькие, вот мы их через тебя и потрясём! И - трясут! Второй раз лечим от этой дряни... Да ладно, просто накипело, но ты помни главное - делай киндера! И всё получится...

         А тут как раз и зазвонил телефон рядом с ней, с генеральшей... Она трубку берёт и на глазах меняется:
         - Боже мой! Когда? Только что сообщили? От чего? Они здесь, оба...Когда? Что же делать? - и вдруг вся потерялась, засуетилась красивым породистым постаревшим лицом, сбросила очки и растерянно посмотрела на них васильковыми своими глазами:
           - Вова...    умер... Только что... В коридоре кремлёвки, в кресле... Господи, что же такое творится? Мне, старой больной старухе - смерти не даёт, а молодой мужик - и на тебе! Ведь только что о нём говорили...

         Так устроена жизнь: вначале - понемножку, не торопясь, по какому-то своему порядку и расписанию - даёт, открывает, награждает, знакомит, сводит, преподносит..., а потом, со временем, - запускает этот  свой конвейер - в обратном порядке: отбирает, забывает, забирает, пока неожиданно не подкатывает старость и не оставляет совсем одного, даже иногда и в кругу семьи... Приходишь ни с чем, и уходишь налегке, но - с тяжёлым и печальным сердцем... И лёгкой и светлой памятью о себе, если человек был хороший...

          А вскорости подоспел приказ  о его переводе по собственному желанию в Мурманскую область - генерал своё слово сдержал... Сборы были недолги...
         
       
                Часть третья - С Е В Е Р


            К Северу привыкать долго - не пришлось: с одной стороны - осенью - все кошки серы, вот и он, такой же серый и неприветливый, как чужой, недоверчиво глядящий внимательными и хитрыми рыжими глазищами всепородный  и бесприютный, местами облезлый и бесстрашный котяра, с другой - просто некогда... Железнодорожная станция, сам город, да и его жители, если честно, по самому первому впечатлению тоже остались в памяти как нечто серое, безликое и дымное, если бы не яркие кое-где, огненно-красные петушиные пятна почти облетевшей листвы на чёрно-сером от моросящего холодного дождичка асфальте и на унылых и озябших, уже почти голых деревьях и кустах... Передёрнув плечами, Макс направился к автобусной остановке - рассмотреть расписание и расспросить, как добраться до нужного ему места - военного городка... Получив нужные сведения, огляделся: такси не было видно, но тут издали, из-за поворота вырулил яркий, как сама надежда, шустрый но уже старенький и побитый жизнью автобусик с трёхзначным номером ... -  Ничего себе, сколько здесь у них маршрутов, - невольно удивился приезжий, ухватил покрепче свой нехитрый, но объёмистый скарб и поспешил к гостеприимно распахнувшимся дверям, куда уже ломанулись всего-то несколько приезжих, толкая друг друга... В автобусе было тепло и сыро, пустых мест - много, но майор присел поближе к кондукторше, как к пока основному источнику нужной информации... Молодая женщина с интересом поглядывала на очкарика-майора и наверное думала - вон куда занесло осенним ветром, почти на край света, хотя до края света - было ещё ого-го!  Проезжали через город, такой же серый, незнакомый и неуютный, как в и первом своём акварельном эскизе, дома всё больше пятиэтажные, намокшие и тоже серые, как большие нахохлившиеся куры, распустившие крылья, чтобы обнять, защитить и согреть собой своих неугомонных  цыпляток...
        - Так вот в чём секрет! - вдруг обрадованно мелькнуло в голове:  -силикат! Такой местный тёмно-серый силикатный кирпич на стенах, отсюда и тяжёлая, давящая серость... Но тут появились дома повеселей и повыше, ближе к центру стало ещё светлей и ярче, и на душе посветлело, а дальше - опять вниз, через мост и железнодорожные пути, речушку, снова подъём вверх, ещё раз остановка - и вот он, искомый несекретный объект - воинская часть... Флагшток отсюда виден - хороший ориентир... Автобус с почти одинокой проводницей устало вздохнул на прощанье, как будто посочувствовал: - Эк, парень, куда тебя занесло! - и укатил по своим делам... Места возле добротного армейского забора были тесно заставлены двухэтажными деревяшками, а куда же без них? - Это старый посёлок, с него, верно, город и начинался... Ухватив свои пожитки, бодро зашагал мимо какого-то явно учебного огромного и тоже серого кирпичного здания с большущими окнами, - наверное - ПТУ местное, - зона-то - явно индустриальная, - и вот оно - КПП! Новенький пропускной пункт был совсем недавней постройки, две огромные и тоже новые казармы слева ещё даже не были заселены, и издали было видно, как контастно и чуждо выглядели для постороннего взгляда - слева и справа от плаца - новые и старые постройки... Зайдя вовнутрь КПП, Макс представился дежурному прапорщику ( порядок - в танковых войсках!) - и тот, подхватив часть его поклажи, сопроводил нового замполита в штаб отряда...
         Командир был на месте. Ну вылитый Харрисон Форд, актёр голливудский, промелькнуло в голове, когда высокий жилистый майор рывком встал из-за стола навстречу и протянул в приветствии большую мосластую ладонь, и так же крепко и сильно сжал, как бы испытывая на прочность, руку новоприбывшего офицера...
          - Командир отряда Козлов! - представился он и сам же первый рассмеялся - получилась явная двусмыслица, но тут же поправился: - Фамилия - Козлов, зовут Борис..
           - Майор Истаев, Максим, ваш новый замполит...
          - Заждались! Даже соскучились! - пошутил он и сразу сам себе ответил на крепкое встречное рукопожатие : - Думаю - сработаемся! Прежний - у меня вот где сидит! - и показал на печень, - совсем заел было: чуть что - на телефон,  и - давай в политотдел свой наяривать, докладывать и инструкции получать...
           - Товарищ майор, а ведь мне и в самом деле надо срочно - в политотдел доложиться о прибытии - спохватился Макс, -так в кадрах сказали, в Москве... Велели ехать сразу до места назначения, а оттуда, отсюда, то есть - и позвонить, пост фактум, так сказать...
           - Умно и дельно придумано, если бы в округ, да в политотдел - не видать бы тебе нашего отряда - обязательно кого-нибудь из своих блатников бы сюда снова втюхали... А так - милости просим, коллега! Я сам только недавно из замполитов сюда назначен... Почему мы с прежним и не сошлись - он сам метил на эту должность, да пролетел, и обозлился...
И хорошо, что уволился - воздух чище будет! А то было при нём - как в свинарнике, куда ни ступи - везде вонь! Сейчас я закажу разговор с Петрозаводском, начпо у нас - классный мужик, полковник Шишкин , и доложишь о прибытии и вступлении в должность...
          - Я до этого в Сегеже служил, в лесном отряде, сучкорубами рулили... Такой отряд классный был! А командир? - Поискать таких - и рыбак с большой буквы, и охотник заядлый... На лосей вместе ходили, нет не браконьерили, как положено - с лицензиями - но и домой хватало, семьям, и часть снабжали... Вот жизнь была!         
           Тут зазвонил межгород, и он поднял трубку:
            - Алло, Пётр Петрович, докладываю: - а у меня радость - новый замполит прибыл, то что надо, охотничьим нюхом чую - наш человек! Передаю трубку!...
            После всех формальностей познакомился Максим с начальником штаба Санозовым, тоже Геной, как и командир, назвался, с замом по хозяйству - майором Прошкиным и другими офицерами. У Прошкина едва заметно слезились глазки - засорены слёзные протоки - он иногда промокал их аккуратненьким платочком ( ну совсем как в Куркино, у начальника клуба прохиндея Баранкина,  - подумалось Максу, - только у того один глаз слезился...), и убрав свой платочек, тот предложил отвезти нового сослуживца в город, показать ему его квартиру и разместить, как положено...
           Ключи уже были при нём... Панельная двушка почти в самом центре понравилась Максу: четвёртый этаж (и снова - четвёртый, и снова -  тот же номер квартиры!), под окнами - небольшая рощица, дальше - такая же панелька, а слева от дома - райотдел милиции... Через дорогу - школа, больница... Хорошее соседство... Квартирка находилась в полном порядке и полной, как говорится, боевой готовности: полы покрашены, стены - в новеньких обоях, кухонька - в рабочем состоянии, всё остальное - тоже... Казённые мебель и спальные принадлежности - наготове...
          Свалив все пожитки в пустой угол дальней комнаты, Макс снова отправился в часть с зампохозом - так не терпелось войти побыстрее в ритм части, почувствовать её нерв и сердцебиение, ощутить дыхание и настрой...
          С командиром обошли они все уголки и здания, побывали в старой и новой, (и уже без тараканов,) столовой (она пока еще только достраивалась и дооборудовалась, но то, что уже увидел офицер - вызвало бурю восторгов) - да я такого в московских частях не видел, в самых-рассамых, хвалёных-расхвалённых... А тут, почти на краю необъятной страны - и увидеть тако-о-е , - не приходило в голову!
         - Знаешь, как о нас заботится наш трест, которому мы приданы? Это пока - цветочки! Ягодки уже сами будем доделывать и довыращивать: сам Новиков о нас заботится, да и главк в Мурманске - всему способствует! Поверь, этот наш с тобой отряд - будет через один-два годика - самый лучший в Ленинградском округе!  ( И ведь - как в воду глядел!) Так что нам с тобой работы - выше крыши! Милости прошу!...
          И помчались будни, и совсем не серые были они, не скучные - а яркие и цветные, как и его сны на новом месте!

          Елене отзвонился тогда же, всё доложил и посоветовал ей пока поехать в Тулу, к маме... У самого - самая запарка - не продохнуть!

          А там - и новогодние праздники накатили... Это - не пересказать словами - целая эпопея: ни в одной части, где прежде довелось служить Истаеву, такого не было... И не доводилось видеть в других... Загодя - назаготавливали ёлок - всем и каждому, по заказу, через лесхоз, по порубочным билетам... В старом клубе пока поставили небольшую, но - под самый потолок, на плацу - огромную кремлёвскую красавицу, у столовой - чуть поменьше... В каждой казарме - тоже по ёлочке! Лошадку со свинарника отчистили-отмыли, лентами-цветами украсили и запрягли в такие расписные сани - сами ахнули! А Дед Мороз! А Снегурочка! А баба Яга со своей страшной сворой! А добрые силы, которые всегда и всё побеждают, а подарки! А артисты - и свои, и городские... Ведь в помощь своим, самодеятельным художникам, пригласили спецов из местного городского, а вернее - всё же трестовского Дворца культуры, и они расстарались... Сами, как дети, радовались, что уж тут говорить о малышне и детках постарше , которых привели их заботливые папы и мамы - жёны офицеров и прапорщиков, да и сами они участвовали, и весь состав части вовлечён был в этот праздничный круговорот и калейдоскоп. Катания на санях, концерты и хороводы - всего не перечислить, не припомнить...
         Но самое важное при этом - не слишком увлечься самим: личный состав в эти дни - тоже не дремал и готовился, вовсю, кто-как... А уж их-то фантазии и выдумке - остаётся только позавидовать! Молодёжь, да если это молодёжь тёртая и ушлая - так креативна и предприимчива - диву даёшься! Вот их-то переиграть - подчас ох как непросто! Надеюсь, читатель вполне понимает, о чём идёт речь? Многие служили - они-то как раз и в теме, остальным придётся поднапрячься...
          Предстоял большой Шмон!

                *               *               *

            Нет, конечно, о настоящем большом шмоне мы и не собирались вам рассказывать, не  для того речь завели, скорее это была для нас некая виртуальная встряска и перетряска временем и событиями, последовавшими вскоре: начальник штаба по замене убыл в Ленинград, вместо него прислали капитана Юрия Сочникова, технически подкованного и одарённого офицера, делового и целенаправленного, с высшим образованием и неплохой военной подготовкой и выправкой, с женой и двумя детьми... Вместо зампохоза Прошкина прибыл, и тоже из Питера, майор Бочкарёв, и тоже - Юрий... Так что впору было восклицать: - Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Второй Юрий оказался Максу знаком по Московскому округу - вместе заканчивали экстернат во Владимире, только тот - в одной из строительных групп...
           - Как это ты умудрился переквалифицироваться в управдомы? - не утерпел Истаев, - вроде учился-то - на политработника?
           - Да не по мне это! Ближе - по хозяйству... как видишь...
           - Ну и добро пожаловать! Квартирка дожидается...
          Летом командир убыл в отпуск, оставив взамен себя Макса, тот уже был более других погружён в дела части, заодно попросил его и пожить в своей квартире, для пригляда, так сказать... Что вызвало очень неоднозначную реакцию со стороны нового зампотылу, как оказалось позже, у Юрия-второго на всё была своя особенная точка зрения - ему везде чудились какие-то заговоры, несправедливости и подсиживания... В основном почему-то - против своей персоны... Разгадка характера таких фобий выяснилась позже - Юра был скромным "тихушником", то есть тихим алкоголиком, которым везде и всюду "угрожают" тайные и явные враги и недруги, особенно если у самого рыльце в пушку или совесть нечиста... И своим девизом, по-видимому, он давно выбрал такой - "ни дня без стакана"... Но дело своё он знал хорошо, учёт, заготовка и техника всегда были в полном порядке и в наличии... Люди одеты и обуты, накормлены досыта и вкусно, свинарник и теплицы функционировали как часы, в этом ему не было равных... А что ещё?
            Козлов из отпуска прибыл досрочно: у него были свои подковёрные дела в Питере - там собрался уходить на пенсию начальник отдела строительных частей округа, вот он и предложил окружному начальству назначить на своё место кандидатуру пробивного майора, уже успевшего к тому времени получить и обмыть новые подполковничьи погоны... Собственно, говоря, Максу было хорошо известно, что кандидатур было - несколько, но все они по разным причинам после очередных поездок в Питер пробивного подполковника вскоре уходили в тень, отпадали сами собой, исчезали с поля битвы титанов, а борьба была до того нешуточной, что требовала наличия, сосредоточения и частого перемещения довольно-таки нехилых сил и средств в северную столицу на красавице Неве... Майор Бочкарёв был, естественно, при деле, повсюду и всегда...
          Свято место пусто не бывает - отряд возглавил новый командир, подполковник Кучнир Пётр Васильевич, богатырь-красавец гвардейского типа и удали, большой любитель поесть-выпить-повеселиться, но и как командир - настоящий отец солдатам, прямо как доморощенный украинский Суворов, только в два раза выше и в три раза - потяжелее, но стройный и накачанный, что твой Сталлоне, правда, с усиками, по которым томились  и жаждали своей очереди очень многие дамы света и полусвета... Но это уже - не нашего ума дело...
            Хватка у него на всё была - тоже богатырская: гаражик замостырить? Вот он! Участочек оформить и обустроить дачку - готово! Столовую достроить и открыть - мать честная! Заводи солдатиков и - любуйся, как они на фарфоре едят! К культуре привыкают... Гостей принять - нет проблем - офицерский зал к вашим услугам... Хозяйство - блестит и благоухает... Клуб солдатский? Вот он - дворец! Такого зала нет даже в мурманском Доме офицеров! В кинобудке самая современная киноаппаратура стрекочет, "Ксенон" называется, в округе - пока самая первая! И так - во всём! И - везде! Трест средств не жалел, вкладывался... Пробили новое асфальтовое покрытие не только плаца - всего военного городка, да ещё - не поверите - в три слоя! Макс с Сочниковым расстарались, а Бочкарёв вечерами названивает из кабинетика своей жене, как всегда - вдрызг пьяный :
             - Ритуся, скоро не жди, - большой асфальт пошёл! И с головой - в очередной кроссворд - лишь бы домой не идти...
         


                Белочка ( отступление первое )

      Северные народы и народности во все времена отличались бОльшей закрытостью, сосредоточенностью, углублённостью в себя... Суровые климатические условия, постоянная готовность отражать варварские набеги южных и северных соседей, борьба за существование и кусок хлеба с мясом или рыбой, за продолжение своего рода и общины в целом, защита своих исконных земель и территорий выковали особый тип этносов, заметно отличающихся от южан... Им не присуща слащавая сентиментальность (кроме немцев), зато налицо прагматизм и решительность действий, они не мстительны, но умеют так постоять за себя и соседей, что мало не покажется... Ещё, пожалуй,  отличает излишний психологизм и склонность к анализу... А как же иначе - долгие и суровые зимы, - это не слякотная расхлябанность более счастливых в этом отношении южан, вся окружающая действительность подталкивает постоянно преодолевать себя: выходить на холод, отапливать жизненное пространство, производить,  сохранять и  добывать продукты, многочисленную одежду и утварь, ухаживать за домашними животными, создавать и охранять потомство... Жилище должно быть более прочным и надёжным, очаг - почти круглосуточно обогревать и освещать его, обитатели - сыты и довольны... Вот основные думы и заботы северян... Они направлены - вглубь себя, им некогда любоваться пейзажами и северными сияниями, у них одна доминантная линия поведения - выжить! Даже лето в этих краях - это карикатурное отражение южной зимы - дожди, слякоть, распутица, ветры, грозы, ураганы... Солнечных дней в году - раз-два и обчёлся... Откуда набраться южной виноградной зрелости и бесшабашности, откуда возьмутся два-три обильных урожая в год, где припасены для них почти райские условия для жизни? Но они, осознавая всё это - ущербность и убожество бытия и обособленность отношений и территорий, климатические сложности и катастрофы - не хотят и не готовы потерять даже и всё то скудное, что имеют...
             И дело не в том, что они беззаветно любят и обожают свой край, преданы этим суровым безлюдным местам и захолустьям, дело в том, что здесь жили - их предки! Со своим простым и понятным укладом жизни и взаимоотношений, со своими вековыми обычаями и верованиями, со своим понятием этой самой жизни... И они соответствуют этим обычаям и понятиям, продолжают установленные традиции и уклад, бережно сохраняют их, как прабабушкины домотканые праздничные одежды и полотенца, дедушкины косоворотки и тяжёвые штаны... в своих старинных кованых сундуках. Где теперь эти сундуки? Но характеры-то - остались, они живы и действенны, кровь предков - уверенно и до поры спокойно течёт в их телах и делах...
          Но что интересно - стоит южанам переехать хоть на малое время в эти исконно безмолвные края, и они тоже начинают поддаваться этому более спокойному и размеренному образу жизни, усредняются... Так умиротворяюще действует сам Север! Как охлаждайка - на двигатель авто...
           Но речь не об этом, а вообще о характере и нравах народов, волею судеб оказавшихся на бескрайних просторах нынешней России, особенно - срединной и северной её частей... Что для них характерно? Как правило, неулыбчивость, некоторая нелюдимость и закрытость, даже суровость и неразговорчивость... Полная зеркальная картина окружающей действительности!
          Но стоит ему только очутиться в хорошей тёплой компании, принять на грудь одну-две-три - и далее, без счёту, стопок, рюмок, стаканчиков, бокальчиков,  и прочей наполненной до краёв посудинки, как происходит поистине Волшебное превращение! Нашего сухаря и буку - не узнать! Он - весел, разговорчив, искромётен, шутлив и смешлив, оживлён и распахнут настежь, нараспашку, раскрыт и открыт любому и каждому, все у него - в побратимах и друзьях, ему - и море по колено! Он - уже и бравый десантник в свой день ВДВ, он - и морпех, и непробиваемый танкист, и смелый подводник, и лихой кавалерист с саблей наголо, и даже - герой-любовник!
           Но всё это ухарство - до определённой черты, и у каждого она - своя... Далее - по сугубо индивидуальному плану, впрочем, о каком мы плане говорим - всё протекает стихийно, сумбурно и самостийно, как на нынешней Украине... Зато - какой хаос мыслей, чувств и непредсказуемо глупых поступков совершается, происходит и случается после такого неожиданного взлёта духа и взрыва эмоций, вызванных, естественно - допингом...
           А потом - помутнение сознания, пробуждение, вечные терзания и поиски себя, упадок сил и настроения, снова - эмоциональный защитный кокон... до следующей рюмки, стопки, баклажки...
           Дальше -  больше: уже от одного только предвкушения предстоящего приёма "дозы" спиртного возникает  суетливость, нетерпеливое потирание влажных рук, игривость, возбуждённость и нетерпеливость, резкий подъём  настроения и даже азарта - быстрее бы, побольше бы!...               
           И вот она - знаменитая русская болезнь! Впрочем - и не только наша, но ярче и красочней мы можем во всей красе описать её именно потому, что сами знаем о ней и её изнутри, на местном, так сказать, материале - на себе самих...
          А если уж в бой вступает первобытный хаос подсознания - жди беды!

                *               *               *

                Часть четвёртая   -   Р Е В Д А

        В Ревде у них размещалась одна из их рот,  она, собственно говоря, и не меняла места своей дислокации, как была ещё два года назад прикомандирована к местному стройуправлению, так и продолжила оставаться там, даже стоял вопрос о переброске ещё одного подразделения туда в связи с производственной необходимостью - вскоре предстоял пуск нового подземного рудника по добыче лопаритовой руды и множества гигантских наземных его сооружений по переработке и извлечению концентрата с бОльшим коэффициентом содержания редкоземельных элементов...
         Вот и возникла необходимость там, на месте, ещё раз всё проверить, посмотреть предлагаемые условия размещения и быта, столовых, общежитейских удобств и прочее и прочее... Короче, решено было выехать в составе  командира отряда, политработника, представителей служб и командования роты, предполагаемой к переезду...
            Заодно предстояло и более конкретно и тщательно проверить деятельность уже размещённой там роты, хотя Макс, да и другие офицеры штаба частенько бывали там, на месте, и даже не по одному дню проводили в отдалённом подразделении... Размещалось оно в новом общежитии квартирного типа, жили по квартирам, в одном подъезде, и на всех пяти этажах - удобно... Утром и вечером питались в городской столовой, в обед - на объектах...
         Жили они довольно свободно и своеобразно: вокруг - сплошь гражданское население, разнопёрое, собранное тоже со всей страны, со своими привычками, особенностями и порядками... Так что особенно скучать нашим воякам не приходилось, даже, скорей, наоборот...
          Не раз ему самому приходилось быть свидетелем таких своеобразных взаимоотношений: сидит он поздним вечером в офицерской комнатке , за столом возле окна, готовится к проведению завтрашней лекции по теме политзанятий, вдруг - телефонный звонок...
         Берёт трубку:
         - Приветики...
         - Привет...
         - Давай знакомиться - я очень люблю знакомиться! Я - Оля!
         - А я - Максим...
         - Что ты там один скучаешь, майор?
         - Откуда знаете, что майор?
         - Мне сверху - видно всё! Как в песне...
         - Да я и не скучаю, готовлюсь, вроде, тетрадку с конспектиками видишь?
         - Ну...
         - Хорошее зрение, завидую...
         - Да я от нечего делать - в бинокль смотрю... Дома - никого, приходи - будем вместе готовиться... Мои на работе, в ночную...   
         - И сколько нам лет?
         - Вам - не знаю, но догадываюсь... А мне - шестнадцать... Много?
         И далее - в том же духе, только всё более и более фривольльно... Приходится прекращать пустой разговор...
          Проходит минут пять - снова звонок:
       -  Я же сказал - мне некогда...
       - Кому сказал?
        -Тебе, Олечка...
       - А это вовсе и не Олечка... Я её подруга - Настя, мне Олька звякнула - там в окне, говорит, - новый кадр появился, а мы любим новеньких... Приходи ко мне, а я и Ольку приглашу - будем чай пить...
       - Я уже напился...
       - Ну-у, это - не считается, без нас...
       - Да вы - детки ещё...
       - Какие, на фиг, детки? Да мы уже всех ваших солдатиков оприходовали,  перепробовали, -  хороши... И с офицериками - было и есть... А вот такого солидного - оч-чень хочется... Я рядом с Олькой живу, только окна в другую сторону, и - постарше - у нас здесь несколько девчат живут, вроде общажки... не обидим!
          Только отбрехался, трубку положил, снова - др-ринь!
          - Это снова Оля... посмотри в окно, почти напротив, на пятом, светится...  Внимательнее посмотри: что видишь? Я - вся готова...
          И точно - в окне на пятом - торчит обнажённая фигурка...
          И в том же духе, пришлось отключить звонилку и уйти в другую комнату... Благо - там окно выходило на тёмный зимний лес...

          Выехали пораньше, пока ехали, подремали, кроме старшего, Петра Васильевича, тот, сам заправский водитель, внимательно следил за дорогой и действиями молодого водителя "санитарки", который ещё не очень-то  привык к зимним условиям дальних поездок, что с него возьмёшь, южанин... Но - привыкает...
          Целый день на ногах, как заводные, - то к одним, то к другим, там посмотреть, там - согласовать, а вечером - смотр и занятия... Легли уже заполночь, и встали чём свет... Обратно ехали быстрее - и дорога уже знакомая, и машин почти нет, некоторые вновь придремали, даже старший - заклевал носом... Вдруг машину подбросило, развернуло, несколько раз перевернуло в воздухе - и поставило на колёса, метрах в двадцати от пустынного шоссе: все были на месте, кроме подполковника - старшего. Он вместе с креслом, вцепившись в него, как катапультированный пилот потерпевшего аварию самолёта, сидел в снегу ещё метрах в пяти дальше... В норму пришли не скоро: пока ощупывали себя и оглядывали друг друга, пока осознавали и удивлялись самой траектории полёта и приземления, пока вытаскивали командира из кресла и кресло - из-под него, а потом - ставили на место, - один из офицеров, зам командира роты, только-только ещё проснулся и спросил: - Что, уже приехали? - Все так и покатились со смеху, а когда посмотрели на Макса - залились ещё громче, - у того, нашедшего, наконец, в снегу свою шапку, на голове надувалась и зрела такая знатная шишка - что твой заморский апельсин!
          Но ему по горячке ли, спросонок ли - больно не было совершенно, и он помнил только, что уж он-то - вдоволь полетал и покувыркался внутри треклятой железяки, которая, кстати, даже и не заглохла и продолжала тарахтеть, освещая снежную целину перед собой ...
           Но машина оказалась не на ходу, поэтому, оставив её и с ней - ушлого хозяйственника, на попутках добрались до Оленегорска, оттуда, дозвонившись до части и взяв другую машину в тресте, отправились домой, "зализывать раны"...
         Этим же вечером наш новоявленный лётчик-командир предложил Максу такой вариант: снять стресс и оставить все прочие неприятности в баньке на берегу Имандры... А что? За спасение утопающих? Идея хорошая - идёт!


                Часть пятая   -   Б А Н Ь К А


             Банька - сильно преуменьшенное, как очки у нашего героя, и растяжимое, как его же трусы, понятие: это был целый банный комплекс, со своими сауной и русской парной, бассейновым водоёмом и выходом в открытое озеро, к гостеприимной проруби, рыцарским каминным залом отдыха и фитнес-центром, комнатами отдыха и многим чем ещё, о чём непосвящённым лучше и не знать... Руководил и распоряжался всем этим огромным хозяйством лично Управляющий трестом, а чтобы  себя от этой обузы несколько освободить, он и поручил командиру части присматривать за этим комплексом оздоровления... Причём со сменой руководства трестом эта роль так и осталась за частью... К несчастью...
            Почему - к несчастью? Да потому, что немного позже, примерно через месяц, когда надо было протопить её к приезду нового Управляющего, богатыря Виктора Курзаева, истопники под руководством расторопного и исполнительного прапорщика так её протопили, что, вероятно, перекалили, и, не облив по обыкновению студёной водой из озера стенки парилки, заторопились и уехали в часть...
            А далее, как в плохом анекдоте: звонят сначала оттуда пожарные, потом сама заведующая комплексным Домом отдыха, потом и из управления треста, - и все сообщают страшную новость - ваша баня сгорела, ничего не осталось, даже огромный тульский самовар, - и тот расплавился... Съездили, посмотрели: действительно - кирпичные стены - и те рассыпались от перекала, жестяная кровля - будто скорчилась вся поодаль от страшной боли и температуры... Нечего делать - надо Курзаеву докладывать - банька откладывается... на неопределённый срок...
            А тот, к великому удивлению делегации, сказал, немного помолчав:
           - Ну и хрен с ней! Давно хотел новую поставить...
           Пыталось следствие по своей части раскрутить это дело, якобы сторож видел неподалёку двух рыбаков, шедших по льду через озеро с той стороны в сторону бани, да оказалось - строение нигде и не числится на учёте, а раз не числится, что зазря и огород городить?  Только бумагу переводить...
            Но нашим героям "свою" баньку было жаль - безмерно: где теперь самые разные комиссии встречать-провожать, где праздники и события отмечать? А банька - действительно была хороша: всегда благоухала то можжевельничком, то дубовым листочком, то берёзовым, травами разными, настоями да напарами, - благодать! Как вспомнишь - перегретые, сами жаркие, как тот пятиведерный самовар на столе, бегут они прямо из парной, и в чём есть - по дощатому настилу - лишь бы не поскользнуться, в вырезанную в метровом льду очищенную прорубь, как в чёрный Космос - ух! С головкой! Потом - назад, тем же манером, тело пылает от двух разнонаправленных стихий, кровь стучит в висках, сердце - тоже ухает, - опять в парилку... После которой - уже в более тёплую водичку бассейна... Однажды один их ротный, а позже - молодой начальник их штаба, так переувлёкся по молодости и неопытности, что переохладил кое-что между ног, в кисетике, хотя там и по должности должна быть температура более низкая, чем у всего остального тела, но он, видать, так перестарался, что позже - долго лечился по этому самому поводу, ( и то - жена что-то заподозрила и заставила), на что наш доктор сразу ему и сказал:
             - Что же вы, уважаемый, ведь в мешочке-то яйца - не куриные, чтобы их так резко охлаждать после парной! И долго ещё жаловался наш главный штабист на свою последнюю любовь к банным забавам, повторяя: - А яйца-то - звенят... За что и прозвали свои его меж собой - мудозвон...


 
          А со сгоревшей в одночасье банькой вопрос закрыли - навсегда: появился другой вариант... В соседнем городке, где располагалось автотранспортное предприятие гигантского горнодобывающего Комбината, где они и так уже давно  выклянчивали и выменивали необходимые запчасти для своей полуизношенной техники - от легковушек до грузовиков, ( а куда сегодня без техники?)  при всех этих бесчисленных гаражах и боксах для помывки водительского штата после рабочего дня и имелась такая же банька, да ещё с удивительным душем Шарко... нервы лечить... Туда и обратили своё пристальное внимание и возможности... Михаил Аронович уже и так был в части свой в доску: при отряде исправно функционировал военторговский магазин... Кто не помнит прежних военторговских возможностей? Во всей стране - дефицит, в военторге - золотые горы, надо только уметь грамотно втереться в доверие к руководству, уметь правильно и с умом составить нужную заявочку, грамотно провести её через военторговскую контору и не забыть учесть интересы и запросы всех действующих лиц, короче, их магазин иногда тоже частично напоминал пещеру Алладина из известной сказки, что и привлекало в немалой степени внимание и благосклонность нужных людей к нуждам и самой части... Вот такой замкнутый круг. Хочешь жить - умей вертеться... (Кстати - немного позже Начальник этого Военторга, якобы бывший ветеран и участник Войны, был разоблачён и арестован органами КГБ как бывший украинский полицай)... Но это к делу почти не относится, а вот банная эпопея продолжилась, поменяв только не без  помощи Михаила Ароновича время и место действия...

                -               -               -

         ...  Вечером, заранее сделав все необходимые распоряжения, наши друзья, прихватив с собой (у кого были, конечно,) семьи, двинулись в сторону вожделенной и пока целёхонькой парной, уже на другой машине... Отдохнули хорошо, подетально вспоминали все перипетии состоявшейся поездки, удивлялись, как всё удачно для всех закончилось, и всю обратную дорогу орали песни... Горланили громко и весело, голова у Макса под шапкой немного побаливала, но он отнёс это
 к перегреву в парной и перебору со спиртным...



                ПЕРВЫЙ  ОПЫТ    ПРАКТИЧЕСКОЙ    ПСИХИАТРИИ

          На утреннем разводе ничто не предвещало беды. Беды не общей, а частной, и потому - невидимой и непонятной со стороны... Подумаешь, кто-то во время развода вдруг стал оборачиваться, куда-то заглядывать, высматривать, что-то пытаться проделать и объяснить для себя... А всё это непонятное до жути и опасное для самой его личности - произошло вдруг с майором Истаевым... ну прямо-таки - чисто гоголевская ситуация! Найди то, не знаю что... Иди туда, не знаю куда...
           Командир что-то там говорил перед строем, а в ушах бедного майора Ковалёва (тьфу ты!), конечно же - Истаева! И нас чуть не сбила с толку нелёгкая! Так вот - в ушах Макса вдруг что-то громко щёлкнуло, как будто в начале выпуска местной отрядовской радиопередачи, и чей-то незнакомый чёткий голос громко, на весь огромный плац, объявил:
          - Замполит - пьяный, а командир - сраный!
Ну как, примерно, в гулком зале ожидания, только очень разборчиво, ясно, без всяких там железнодорожных или аэропортовских накладок и искажений...
           Истаев чуть было не присел от неожиданного позора и резво повернувшись, пробежался глазами по рядам сослуживцев: - Кто посмел? Да ещё во время развода?!
            Нет, все были спокойны и внимали командирским словам...
             - Что вертишься, как на вертеле? Припекло? Мы - всю правду всем выложим, всё всем расскажем! - начал угрожать Голос. Тут вплёлся и другой, ещё более угрожающий:
             - Он, видите ли - ни при чём! Нет, мы всё расскажем и докажем, затаскаем по инстанциям - порнушку, видите ли накопил, и радуется!
             - Да что порнушку? - Он жену свою  под удар подставил, гад, а теперь ещё оглядывается! Что стоишь  смотришь, зенки лупишь? Мы до тебя - доберёмся!
             И тут до Максима дошло, что он с Голосами общается - тоже не раскрывая рта, мысленно! И они - слышат и реагируют, каждый по своему...
             - Вот так-то лучше, майор, дошло наконец?
             - А откуда вы говорите, как?
             - Не твоего ума дело: видишь свою слева третью пуговицу на шинели? Вот мы через неё тебе говорим - покрути её: будет то погромче, то потише, но совсем - не выключишь... Не в твоих силах...   
             - Мы и наблюдаем за тобой - постоянно, так что - имей ввиду, дружок...
             - Дружок-пирожок, - добавил второй...
             - Дружок - сапожок, -  поправил третий, более мягкий, и застеснялся:            - Он хоро-оший... Что вы так взъелись на человека?            
             Голоса немного стихли, и ошарашенный Макс  с усилием заставил себя переключиться на привычную окружающую действительность, только изредка с опаской поглядывая на обычную блестящую третью сверху шинельную пуговицу на левой стороне груди, даже зачем-то потрогал её пальцем в кожаной перчатке - самая обыкновенная латунная кругляшка...
             После развода и всех прочих рутинных процедур он зашёл в кабинет командира и дождался, пока оттуда не выйдут бухгалтер и начштаба,  предварительно сняв шинель, чтобы вражеские голоса не мешали и не шпионили за ними, но они - снова тут как тут:
             - Что? Думал, старый пень, сниму шинель - и свободен? Накося - выкуси, мы навсегда к тебе приставлены... В любой пуговице сидим, даже на штанах - вынул пописать, мы и тут при делах...
              - Да нет, просто  посоветоваться пришёл... - отвечает им Макс и спохватывается, потому что не мысленно уже это произнёс, а вслух, на что Василич оторвался от подписи бумаг и странно взглянул на заместителя:
              - По какому поводу? - спросил командир, а зам стушевался, но усилием воли опять приглушив посторонних и невежливо посоветовав им пока заткнуться, уселся напротив и выпалил:
               - Голоса!
               - Что "голоса"?
               - Слышу...
               - В радиорубке в клубной, что ли? Вражеские? Ну и что там интересного?...
                - Да в какие к чертям собачьим ... не те голоса, а в ушах, в голове, - везде... Вот сейчас пытаются тебя ругать, я их мысленно утихомириваю, сдерживаю, как могу... Ты разве - ничего не слышишь, никого?
                - Слышу пока - только тебя, зама своего... Что с тобой?
                - На разводе, вот только недавно, щёлкнуло, включилось, и давай нас с тобой ругать, непотребными словами... И сейчас изгаляются, как могут, но я стараюсь абстрагироваться от них, переключив всё внимание на тебя...
                - Ну, дела! Может, твоя шишка на голове виновата, после вчерашнего?
                - Я подозреваю, что после бани... Удар, потом сильный прогрев, да ещё со спиртным, наверное, что-то на мозг давит, гематомка какая-нибудь... Но дело - не в этом? Как служить? Выполнять свои обязанности? Натворю чего-нибудь по их указке - вон, они опять ржут, издеваются над нами, один их, правда, уговаривает, сдерживает...
                - Так у тебя в башке - целый заговор плетётся? - пытался пошутить озадаченный Васильич...
                - Хуже, какой-то ад затевается, похоже, и с трудом удаётся совладать...
                - Ну дела! Никогда не сталкивался...
                - Я - тем более, просто ошарашен и раздавлен... А до пенсии - всего два года осталось...
                - Погоди, сейчас что-нибудь придумаем... Та-ак, есть у меня знакомый, Игорем зовут, в наших психушках заведует... Давай позвоню и прокатимся...
               Игорь Буланов оказался на месте, в своём кабинетике с зарешётченными окнами, узнав о проблеме, не удивился, а рассмеялся: сейчас ещё одного специалиста позову - всё ещё раз расскажешь, и решим, как быть.
               Пришёл ещё один психиатр, много старше Игоря... Ввели и его в курс дела...
             - А сейчас - слышны голоса?
             - Да, матюкают открытым текстом и меня и вас, грозят, что башки нам всем поотворачивают...
           - Дело понятное и привычное: у нас треть таких - одни - после травм и ушибов, другие - после запоя, делирий называется, "белочка" то-есть, - белая горячка по простому... Ну вы - на алкашей никак не похожи, хотя - как часто выпиваете?
           - Частенько, - ответствовал Петруша, с улыбкой поглядывая на Игоря... Служба такая...
             Решили, раз в пространстве ориентируется, себя контролирует, адекватно на всё реагирует, то в стационаре делать нечего, вероятно, это последствия травмы - вон фингал какой выскочил, а они ещё париться и выпивать задумали, чудаки, дадим сколько надо лекарств - таблеточек: спиртное - исключено, принимать на ночь - одни будут тормозить психические процессы, другие, наоборот - возбуждать, лечение основано на из разнонаправленном воздействии на мозг, иначе просто не заснуть, просыпаться и раскачиваться будет очень сложно, поэтому - щадящий режим службы... Если бы был делирий - лечение от пары-тройки дней до месяца, а вот если травма виновна - непредсказуемо, иные - годами мучаются... А что до более тщательных исследований - у нас, да и в области - просто нет нужных возможностей, появятся - милости просим... Лучше бы - в Москву...конечно...
            На следующий день позвонила по межгороду Ленка, говорит, что-то видела во сне... нехорошее... Как он там? Не соврал, рассказал, как было... Она, не дослушав, заявила:
           - И не возражай, я сама приеду... Ещё раз перезвоню...
           И перезвонила, чтобы встретил тогда-то и во столько-то, поезд, вагон...
           Встретили вовремя, поезд не опоздал, Ленка выглядела классно - и не подумаешь, сколько операций перенесла, казалась совсем не уставшей с дальней дороги, оживлённой и деловитой... Она сразу всех настолько расположила к себе, что Василич заявил - даже не обсуждается: вечером - ко мне, Люда будет рада...
           Приехали к дому, выгрузились, и Макс повёл жену в свою келью, на четвёртый этаж, как он  называл свою двушку... Поднималась наверх она с трудом, дышала неровно и затруднённо...
           - Всё-таки устала в дороге, наверно, - подумал Макс, затаскивая на этаж её не хилый багаж: женщины умеют собираться в дорогу...
          Потом гуляли по городу, он показывал все достопримечательности, а прислушиваясь к себе - немного и о том, что говорят "вражеские" голоса... А уж у них комментариев было - хоть отбавляй, да ещё с матерками, с угрозами, как всегда, с издёвками, но о его спутнице пока отзывались весьма сдержанно, как будто присматривались - поживём, мол - увидим...
          Повёл и в часть, и в свой кабинет, попили чаю, а тут как раз со свинарника псина вошла, широко распахнув дверь, - здравствуйте! В нос шибануло духом свинарника, животных... И его угостили печеньем... От чая - отказался...
          - Здравствуй, Джек, говорит ему Ленка, - А я о тебе знаю..., а он ей лапищу в ответ протягивает: - Привет, мол! Ну, мне пора по своим делам! - повернулся, только его и видели, один "аромат" остался...
           Сходили в новенький клуб, в учебно-спортивный комплекс, столовую показали, тепличное хозяйство, командир самолично свернул голову самому большому помидору и сорвал самый большой огурец - протянул приезжей красавице...

           Вечером пошли в гости, и идти-то совсем недалеко, но шли наоборот помедленнее, всё разговаривали, разговаривали и никак не могли наговориться после долгой разлуки... Голоса пока примолкли, не мешали, наверное, что-то задумывали, поганцы... -"Опять какую-нибудь гадость сочинят," - подумалось Максу... Ирочка, дочка Петра Васильича, была просто очарована гостьей, да и сама выглядела потрясно, а уж о хозяйке дома и говорить не приходится - хоть и вся в хлопотах, но блюда украинской кухни выстроились на столе как на параде... Гвоздём же программы и заводилой была Елена Прекрасная...
            После вечеринки пришли домой поздно, Макс немного тоже выпил, хотя и не собирался, но по случаю... Ох, уж эти бесконечные и бесчисленные случаи! Нет ничего банальнее и вреднее них, этих, с позволения сказать, - поводов, отговорок, причин и оправданий своих человеческих слабостей... Лена тоже несколько расшалилась и позволила себе лишку, но на морозце всё быстро выветрилось и улетучилось, настроение у обоих было хорошим и приподнятым...
             Занырнув к нему после душа в тесноватую для двоих кроватку под одеяло, она обняла мужа, прижалась  и прошептала:
            - Как давно я об этом мечтала... Остаться вдвоём, как раньше...
            Голоса молчали, как бы чего выжидая, может, они были вуайеристами ? Ждали своего часа... Надо признать, что с их появлением у Макса появилась повышенная возбудимость и в сексуальном плане, отчётливо проявилось и усилилось либидо и постоянное стремление к бесконечным чувственным наслаждениям... Он где-то читал, что это состояние характерно для данного заболевания, а что это - заболевание, у него не оставалось уже никаких сомнений, хотя Голоса и пытались его в этом разубедить, по всякому...
            Если они и наблюдали - то им было на что посмотреть: кроватка ходила ходуном, Макс не замечал и не хотел даже думать о том, что у любимой отсутствует одна грудь, что весь прекрасный животик - располосован шрамами, он был  выше этого - он буквально парил в облаках наслаждений...


                ВТОРОЙ ОПЫТ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХИАТРИИ

           Зато  утро было - просто ужасным, не приведи Господь: Макс по привычке сладко потянулся, повернулся лицом к жене - и оторопел: рядом с ним лежал совершенно чужой человек! Вместо глаз - узенькие щёлочки, щёки и губы безобразно раздулись и распухли, руки отекли так, что пальцы казались розоватыми сосисками... Будить не стал...
           По привычке - рванул в часть, к Петру Васильевичу... Рассказал как есть, тот позвонил знакомому главврачу Академической больницы с поликлиникой, тот, недолго думая, дал отмашку - привозите... Макс съездил домой, а там - море слёз... Кое-как оделись, привели в порядок, что могли и поехали. Доктор особо не расспрашивал - и так всё понятно, после операции на рак и не то случается, сказал, что подержит недельку, а потом всё равно придётся везти в Москву, по месту прописки и учёта у онколога... Опухоль немного спала, но всё равно пришлось переносить множество процедур... За это время Макс взял короткий отпуск, достал билеты до столицы, и вскоре двое наших бедолаг отправились в новое путешествие, последнее для Елены и вдвойне мучительное - для Максима: голоса снова проснулись и принялись за старое - изводить своего "подопечного"... И клеймили, и костерили, и материли, и снова угрожали, и лишь только один робкий голосок, как всегда, вставал на его защиту... Но Макс уже был теоретически подкован, достал и вёз с собой целый фолиант под названием "Курс практической психиатрии"... Там всё, что с ним самим происходило, было описано упорядоченно, понятно и доступно... Но одно дело - в книге, и совсем другое - когда всё описываемое происходит с тобой... Ну это - ещё понятно, это - с собой, а вот что делать с Еленой, он просто не мог себе представить...
          ... Онколог определил её в Химкинскую больницу, отёки немного спали, потом появился на горизонте её брат Владислав, Макс договорился с ним, что будет высылать ему для ухода за сестрой половину своего месячного оклада, - что составляло по тем временам зарплату ведущего инженера столичного института... Потом удалось пристроить Лену в больницу на Войковской, в терапевтическое отделение, которым руководила бывшая одноклассница мамы Елены (соответственно, и тёщи Макса), её землячка по станице Абинская, тоже казачка и добрейшей души человек...
          Не передать и все мытарства самого Максима... Он тоже обращался со своей проблемой к соответствующим врачам: кучи снимков, энцефалограмм, других мудрёных-премудрёных исследований, и в итоге - одна реакция: удивление... - Как, вы ещё умудряетесь служить, да у вас, батенька, сплошное рассогласование там чего-то с чем-то, таких-то функций с такими-то, короче, послушать - почти тоже не жилец...

           Подключилась и двоюродная сестра Лены, Ирина - оказалось, её бывшая одноклассница - известный в столице психиатр, доктор наук, сотрудница самой кремлёвки... Включилась главная артиллерия...
           Набрали привёзённых с Севера подарков и отправились в известную высотку... Квартира поразила Макса не столько своим убранством и величием, сколько высотой потолков... 
           - Ни хрена себе! Вот это потолочки! - воскликнул первый Голос...
           - Ты зря пришёл к ней - она дура дурой! Нам из окна видно...
           - Ты к нам должен обращаться, а не этим прохиндеям, мы же тебе в своё время - помогли?!
           - Когда?
           - Вот тебе раз! Он забыл! А кто студентом к нам обращался? Кто тебе посоветовал взять Леночкин выпавший волосок и ночью при свете свечи пропустить через серебряное бабушкино кольцо, а потом завязать на волоске два узелка и надёжно-принадёжно спрятать от всех, в её же записную книжечку, подаренную ею тебе? Помнишь?! Помимо её воли ты тем самым привязал её к себе - вот и расплачивайтесь теперь - оба!                -Ты-то хоть - крещёный, гад, а она всем нам теперь- подвластна! А   виноват - ты! И ещё припёрся к этой дуре, да её за версту видно, что аферистка. Из-за окна видно, через стекло...
            - О чём вы так задумались? - перебила этот нехороший диалог домашний психиатр...
             - Да вот - опять эти Голоса...
             -  Что говорят?
             - Ругают... Меня... и вас...
             - Они что, видят нас?
             - Да, говорят, через окно ...
             Женщина встала, подошла к гигантскому окну, потянула за тяжёлый шёлковый шнур с кистями, вальяжные бархатные шторы колыхнулись и зажмурились-сомкнулись...
             - Ха-ха-ха! Обманули дурака на четыре кулака! Оба вы - болваны! А мы уже на под потолком, в лампочках, что - будете лампочки бить? Вон их сколько! Да и люстру не мешало бы - на головы вам одеть, короновать придурков!
            - Снова ругаются, глумятся... Особенно - к вечеру...
            - Так и должно быть, при делирии... Нужно время... Я вам выпишу два сильных лекарства, за моей личной печатью... Алкоголь - исключить из обихода, даже пиво - вредно... Витамины, зарядка, питание, режим дня... Я, собственно говоря, тоже, просмотрев все ваши показания, удивляюсь, как вы выполняете служебные обязанности, да ещё - в условиях крайнего Севера, где и так у некоторых случаются меречения, да срывы, да климатические перегрузки... Надо бы - в стационар, а так - если за месяц  приступы не пройдут, только сильная психика и спасёт... А с психикой, судя по всему, у вас всё в норме, да и вы, наверное уже начитаны в этом плане, судя по разговору и критичности поведения... Если результат травмы - всё затянется во времени... Если что - звоните... поддержим, проконсультируем...



                Часть шестая  -  О Т П У С К


        В начале лета Макс тоже ушёл в очередной двухмесячный отпуск, вернее - уехал, в Москву, в больничку к Елене... Была она совсем плоха, почти не разговаривала, сознание было зачастую сумеречным, но когда приходила в себя, плакала и постоянно спрашивала всех:
         - А я - не умру?
         - Что ты, что ты! Вот отлежишься, отдохнёшь и поедешь домой, - успокаивали те, в том числе и Макс... Она уже и его узнавала с трудом, её часто рвало, слабило, она стыдилась бессилия, стеснялась слабости, снова плакала и просила у всех прощения, Макс сам ухаживал и убирал за ней, носил по длинному коридору горшки и утки в туалет, приносил ей для смены её чистое домашнее бельё, готовил дома бульончики и кашки, пытался кормить домашней пищей, но это тоже мало помогало... И тогда он решил на время забрать её домой, в Химки, в дубки...
            В недавний приезд, когда она ещё ходила и хорошо владела собой и телом, ей предлагали в Департаменте поменять их однушку на новую квартиру в Москве, в районе Водного стадиона или Речного вокзала, по болезни, она даже успела вместе с ним  собрать нужные документы, была сосредоточенной и деловитой, у неё появились цель и стимул к жизни, но стоило уехать Максу на свой Север, в часть, где он и так уже чувствовал себя редким гостем, (спасибо постоянно выручавшим сослуживцам, вошедшим в его безвыходную ситуацию), как всё сразу как-то  застопорилось и остановилось само собой, а тут ещё и тульская тёща - буквально на ровном месте сломала шейку бедра (несчастья сыпались, как из рога изобилия, - так обычно известным штампом отмечают подобные казусы), Елене пришлось уехать туда, а один Макс был не в силах что-либо изменить, даже если бы и вновь приехал, поэтому тоже поехал в свой город оружейников - ухаживать за обеими...
            Это был поистине какой-то замкнутый вихрь, роковой круг событий, создаваемых и проецируемых на всех них  без устали будто самОй нечистой силой и её невидимыми дьявольскими помощниками... Какой-то дикий шабаш и разгул невидимых, зато самых злых и вредоносных сущностей, которые только существуют на свете и в природе, без пощады и передышки обрушивались и обрушивались на них, изводя и перемалывая в прах...

             И тогда он обратился в Приёмную Министра обороны, чтобы подать рапорт о переводе назад, ближе к больной жене... Старинный особняк в ценре города подавлял всех немногих присутствующих своей вековой роскошью и резным великолепием, тут даже громко разговаривать было как-то неудобно и неприлично, не то что нехорошо или вольготно вести себя - сам антураж прямо-таки одёргивал, поправлял и  обязывал... Старший инспектор, пожилой капитан первого ранга, внимательно выслушал его, столь же внимательно изучил все принесённые бумаги, подсказал форму рапорта, и когда Макс написал и подал нужную бумагу, так же изучающе и внимательно посмотрел на него, взгляд был сочувствующим, понимающим, но  читалось в нём одно: - "Зря ты затеял всё это, парень..."

             А потом Елене самой стало намного хуже, пришлось возвращаться в столицу и ложиться в уже знакомую больничку... И вот уже Максим договаривается с добрейшей Серафимой Сергеевной, что в случае чего - она снова примет Лену к себе, и едут они в свои Дубки...
            Квартирка, давно ставшая родной, встретила непривычной тишиной, прохладой и какой-то настороженностью... Больной лучше не становилось, помрачение сознания сменялось редкими просветлениями, Макс носился как угорелый: надо было присмотреть, купить продуктов, посидеть, приготовить, постирать, убрать, подмыть, причесать, умыть, сводить в туалет, побегать по городу в поисках сильнейших обезболивающих, благо рецепт онколог дававал без промедления, найти умелицу поставить успокаивающий укол - через месяц уже и сам Макс едва не падал от недосыпа и усталости, хорошо ещё, что соседка Михайловна иногда подсобляла, да ещё Тамара, если была трезва - наша закройщица приноровиласть крепко и часто закладывать за воротник, как и её весёлый латыш, который как на грех устроился работать к "кровопийцам", как он в шутку называл своё заведение - Институт крови, где спирта, по его словам - было немерено, едва ли не больше, нежели самой крови...
            Прошло ещё время...
            И понял Максим, что тут  он совершенно бессилен... У них в доме не было даже телефона, поэтому понёсся в свою бывшую часть - позвонить Серафиме Сергеевне  и помочь с техникой и людьми... Ребята не подвели, всё выполнили, и через несколько минут мычащую и ничего не соображающую женщину спустили с четвёртого этажа на одеяле,  вынесли и погрузили в полковую санитарку и помчались в Москву... Больше Леночка домой уже никогда не вернулась... И отпуск закончился... Её брата Владика за всё время он видел всего пару раз: один раз - он привёл на консультацию какого-то надутого "крупного специалиста", крупного настолько, что когда Макс оплачивал его гонорар, он сразу ощутил это на своём враз похудевшем кошельке...
          Пришлось уезжать с тяжелейшей душой... На время он даже забыл о своих собственных "голосах"... Правда, иногда они властно напоминали о себе... Приходилось бороться и с ними и с самим собой...
          А Владик вскоре вдрызг из-за чего-то рассорился с завотделением и переместил сестру поближе к центру, как ему было удобнее... Там через некоторое время Макс снова увидел её, там, на новом месте - коротко стриженая, с запавшими лихорадочными глазами, она уже не узнавала никого и ничего... Только выглядела почему-то моложе... О любви-нелюбви к ней речь внутри него самого давно уже не шла: оставались лишь бескрайняя жалость, сочувствие и сострадание... Да и кто знает, что есть - любовь?

                *               *               *

            В части дела обстояли неплохо, даже - более того: снова завоевали переходящее знамя в своём серьёзном Министерстве, командир тоже направился в отпуск - к себе на Украину, а перед этим долго разговаривал с Максом: полковник Козлов задумал на базе их отряда создать полк, для чего переместить из соседнего городка точно такой же отряд и слить их вместе, с руководством треста и главка вопрос якобы решён, остаётся только самое главное - убедить комиссию из Москвы, из Генштаба, которые вот-вот и должны были прибыть, но временно замешкались - отвлекли другие, более серьёзные дела, поэтому он сам их уже не сможет как следует встретить, разместить и всё-всё-всё показать, в самом лучшем свете - но и  Макс с этим тоже справится - не впервой... Козлов взамен наобещал всем повышение по службе, новые горизонты роста и развития и ещё кучу всяческих благ и привилегий...
             Макс заверил, что несомненно справится, по настоящей работе давно соскучился и готов рвануться в бой... Они вместе прикинули и составили перечень жизненно важных и необходимых мероприятий и дел, приблизительную смету расходов и затрат, учитывая и обширную культурно-развлекательную программу... И Пётр Васильевич со спокойной душой убыл в свой очередной... Тут надо добавить, что Козлов давным-давно вынашивал эту свою идею, под себя, успел даже заразить ею самого Управляющего трестом, и тот возле двух новеньких казарм поставил ещё две такие же, но пока - за забором действующей части... И эти две казармы явно жаждали своих будущих новосёлов...
            Три полковника прибыли только через неделю, а и на руку - к их приезду всё было предусмотрено, задействовано и обеспечено... Зампотылу майору Бочкарёву тоже выпала немаловажная и ответственная роль, но главным условием - стояла задача от самого Козлова: без гостей - ни грамма...
            Полковники оказались в чёрном, ну прямо как недавно в Греции... На самом деле - просто во флотской форме, так им, мол, удобнее... Не заносчивые, говорливые, особенно по вечерам, любопытные, но не настолько, чтобы самим лезть во все дыры, съездили и в Ревду, и в областной строительный Главк, и в местный трест не раз заглянули, и к местному партийному и советскому руководству, везде их ожидал радушный приём, самые радужные надежды и колоссальные планы... Посетили и знаменитый Расвумчорр, и подобный трубке Мир открытый кратер гигантского карьера, и все прочие другие достопримечательности, не обошлось и без подарков - уезжали донельзя  довольные собой и друг другом, наобещали тоже сверх меры, как у нас всегда умеют и делают это куда успешнее, проворнее и производительнее, нежели на самом деле потом сбывается... Но они-то как раз и не подвели, оперативность Генштаба просто ошеломила...


                Часть  седьмая   -   Г Е Н Ш Т А Б


                "Всё шло хорошо, пока не вмешался Генштаб", так, кажется, бравый солдат Швейк по достоинству оценивал роль своего главного штаба в порождении и создании армейской неразберихи и хаоса на поле брани... В нашей полковой жизни настоящее поле брани  пока ещё достойным образом не было  сформировано, но отдельные и довольно громкие случаи перебранок случались уже повсеместно и слышны были отовсюду, даже из города на Неве...
             Ещё бы! Ведь слетелись сюда, как голуби на помойку, самые лучшие и достойные офицеры со всего Союза, "от Москвы - до самых до окраин", как в хорошей песне поётся, но это они такими сами себя считали, незаменимыми и опытнейшими офицерами, самыми лучшими специалистами своего дела, умелыми руководителями и знатоками человеческих душ... А представьте себе картину, когда все - самые-рассамые, самые неповторимые и талантливые, а во главе - вообще гений-полководец, во что рискует превратиться в итоге такой полк? Правильно - в ту же самую помойку, о которой и шла речь выше...   
           Кадровики расстарались на славу: надо бы хуже - да некуда, вот такой принцип лежал, видимо, в основе нового комплектования бравых командиров и начальников... Старые и проверенные кадры среди этих вечно галдящих и заносчивых военных чинуш в погонах как-то сразу скукожились и померкли, потеряли цвет и голос, отодвинулись на незавидные третьи роли и позиции... Новички целиком и полностью захватили кабинеты, властные плацдармы и полномочия - остальным здесь не место, ясно читалось в огненных очах нового руководства...
           Командиру полка подполковнику Музынчуку пришла в голову супергениальная идея сплочения коллектива, вынашиваемая им, вероятно, с первых дней своего исторического начала служения своей любимой Родине, - только через общие патриотические песни, исполняемые в составе всего полка! Ни больше - ни меньше! Репетиции шли по два-три часа почти ежедневно, хоровые коллективы офицеров соревновались с песенными колоннами прапорщиков, ротные хористы пытались перекричать другие всяко-разные подразделения, за неявку на спевки грозили едва ли не суды чести офицеров или прапоров, разборки ниже носили куда ещё более нерегламентированный порядок взысканий и наказаний! Так что через полгода - пели все! И неважно - имелись ли в наличии хоть какие-то минимальные певческие данные, попробуй только не открыть рот! Мычи, пищи, но звуки  - издавай! Вы представляете, какой получился ХОР? Отголосок его - слышался повсюду, даже в самом Ленинграде! Но по другому совершенно поводу...
           Кто только не потешался над бедным Музынчуком! Как и его знаменитый почти однофамилец Безенчук, который только и думал о том, куда пристроить свои гробы, наш Музынчук, видимо, думал тоже только о том, куда и как пристроить свои бескрайние и бездонные хормейстерские таланты и качества... Офицеры над ним смеялись почти в открытую, прапорщики - про себя похихикивали, военным строителям вообще всё было по барабану, как всегда, лишь бы не гоняли да хорошо кормили, а работа - подождёт, в лес не убежит... А глотки драть - чего и не поорать сдуру? Да ещё - всем вместе? О деловых качествах вновь испечённого "полкана" судить не берусь: раз его прислали из самого Ленинграда, да ещё как лучшего там на тот момент командира военно-строительного отряда, то хоть чем-то, да заслужил он благосклонность высших сил и чинов, чтобы вот так, с бухты-барахты выдвинуть вдруг с задрипанной строительной части да на целый полк - основания должны быть самые серьёзные, равно как и намерения... Если и были у кого благие подколодные планы развалить, разогнать и сгноить этот как бы неизвестно откуда образовавшийся нарыв в виде ещё одного недоделанного полка, то лучше времени, сил и резервов, брошенных на это благое дело, - сыскать было нельзя: всё было проделано в лучшем виде советских времён - кадры брошены в дело, дело заварилось и сварило такую кашу, что расхлёбывать её пришлось бы ещё долго, да благо - наверху, в Москве,  опять вовремя спохватились и разогнали всю эту шарагу к едрене матери!
          О сугубо строительных же талантах новоиспечённого полководца Макс выразился предельно осторожно, сказав позже примерно так:
          - Мне выпала честь переселиться в лучшую на тот момент городскую квартиру, из которой только что выехал в свой Питер бывший опальный командир - загажена до предела, даже унитаз сорван с креплений и бетона и заткнут-замотан по нижнему периметру огромными старыми голубыми кальсонами бравого служивого... На бОльшее - не хватило умения и сил... Тоже мне - строитель... А ещё своей же семье, почти взрослым сыновьям,  какой пример показывает... Стыдно быть безруким "строителем"...
          Отбыл он дослуживать - на прежнее место службы, а ведь уж так мечтал о голубоватой мечте своего детства - барашковой папахе с жёлтым крестиком-кантиком наверху! А вышло совсем как у дедушки Крылова: " Ты всё пела - это дело..."
          О начальнике политотдела Макс, как самый ближайший его подчинённый, мог сказать только одно, и то с улыбкой :
          - Я  таких ещё не встречал: ни одной бумажки своей рукой не исполнил, это надо уметь...Так и проходил все два года во флотской форме - тоже на смех людям...
           Потом он, правда, дополнил краткую характеристику начальника ещё одним жирным штрихом: половину службы тот провёл под машиной... Не подумайте опять ничего плохого: под своей машиной! У старого Москвичонка буквально оторвалось проржавевшее днище, поэтому он на скорую руку овладел единственной чисто мужской профессией - газосварщика и проводил дни и месяцы в гаражных боксах части - сам приваривал себе новое, бронированное донышко, наверное, заранее чувствовала старая лиса, что скоро грянут лихие девяностые, и эта самая броня ох как пригодится ему в его бесконечных торгово-закупочных и рискованных нелицензионных вояжах по всем самым отдалённым захолустным уголкам необьятной Заполярной области..

           Естественно, что при таком руководстве все показатели разом рухнули, теплица обвалилась, половина свиней передохла, конь тоже пал, а верный пёс сбежал куда глаза глядят... А всё отчего?
          Для начала перессорились между собой Иван Иванович - тьфу ты! Дался нам этот Иван Иванович с Иваном Никифоровичем - причем здесь Гоголь? Дело было так: вновь прибывший заместитель командира по тылу подполковник Швейцер вдрызг разругался со своим заместителем и помощником по продовольствию майором Каплевичем, что нередко происходит даже в чисто еврейской среде, а тот, в свою очередь, накатал "телегу" на своего начальника, да ещё сразу -  в округ (нашёл у кого искать защиты), доказательства привёл самые что ни на есть достоверные, только слегка приукрашенные в пылу полемики, но не так, как иногда выясняется впоследствии - заметными синяками... Нет, что вы! И не подумайте - я привёл этот красочный оборот с единственной только разве целью: как можно отчётливее обозначить донельзя обострённую ситуацию - люди одной национальности, как правило, не дерутся меж собой, они гадят и собачатся другими методами: угрозами, разоблачениями и срываниями всех и всяческих покровов с возможного противника...
          Обвинял оскорблённый и уязвлённый майор своего начальника ни много ни мало как в растрате госсредств, присвоении чужого имущества и едва ли не в госизмене, а тот его в ответ - в умышленном отравлении половины поголовья свиней в полковом свинарнике: проявил непрошенную инициативу, поехал в соседний город на пивзавод, закупил огромное количество остатков процесса пивного брожения - в просторечии именуемого бардой, привёз часть этого пойла и приказал скормить своим любимым хрюшкам, те, естественно, от столь щедрого угощения не отказались, как следует налегли... и полегли... Тоже как на поле брани... Вот откуда взялся этот троп про "поле брани"! Отсюда, мол, и пошла перебранка... Юридически подкованный майор в ответ приписал своему начальнику незаконные махинации с продажей этих самых якобы перепившихся насмерть бедных хрюкалок - местному населению за никем не оприходованный наличный расчёт, заодно и незаконное списание почти нового грузовика и целой горы новых колёс, что по тем временам было огромнейшей ценностью даже среди местных аборигенов... И ещё очень много интересного и поучительного нараскрывал в деятельности своего руководителя правдивый майор...
           И кого бы вы думали прислали разбираться в этой тёмной и донельзя запутанной истории! Правильно! Полковника Трельцова! А кого ж ещё круче?! Пока тот пребывал в части и копался чужими, естественно, руками в грязном белье, всё ещё ничего не предвещало новых бед и потрясений, но когда он зашёл с целью контроля, наверное, в местный солдатский "чипок", к нему скромно обратился тихий и безобидный начальник и руководитель (естественно - в одном собственном лице) этого богоугодного заведения ефрейтор Паша Ефремов... Как? Вы даже и Пашу Ефремова не знаете? Знаменитого Питерского баптиста? До этого он был самым лучшим и самым честным и неподкупным хлеборезом в части, а потом, когда пришла и к ним, наконец, эта так долго ожидаемая всеми страждущими мода открывать солдатские чайные в военных городках, оборудовали и они свою - по последнему слову техники и эстетики, не упуская из виду, конечно, и санитарный контроль... Создать-то Истаев с командиром и зампохозом создали, но найти толкового и честного руководителя пресловутого "чипка" удалось далеко не сразу - многие оказались не чисты на руку... И тут Макса осенило: столько с этим Пашей возимся, пусть-ка теперь он повозится с этим чипком: верующий, значит - честный и неподкупный, на тяжелейшей хлеборезской ниве себя проявил вполне достойно, аккуратен и некорыстолюбив... На том и порешили... И впрямь, при появлении там Павла всё вокруг волшебным образом изменилось, да ещё - в лучшую сторону! Что бывает, согласитесь, довольно редко... И вот создали полк - а Паша - на своём законном месте, за прилавком... Туда наш любимый полковник и пожаловал... А вышел - очень раздосадованный и огорчённый, даже любимый апельсиновый сок не допил...
          Зайдя к Музынчуку, он первым вызвал заместителя начальника штаба майора Гаврилкина, тот, прежде чем войти, трижды истово перекрестился - не помогло...
        ... На прошлой неделе в части провели боевые стрельбы из автоматов - на стрельбище вертолётной части на третьей ферме, в овраге необъятного песчаного карьера, где обычно два раза в год их и проводили, оружие и боеприпасы любезно предоставляли те же вертолётчики - не жалко...
            Пашу заставили поехать вместе со всеми - пусть хоть посмотрит, как стреляют... по мишеням...  И всё шло гладко, ровно до тех пор, пока к стрельбам не приступил хозвзвод: Паша на огневой рубеж выходить категорически отказался, равно и брать в руки оружие - вера не позволяет... Но недалёкого майора Гаврилкина это ничуть не остановило и не смутило, и он, столь вдохновенно начальствуя на своём излюбленном огневом рубеже, "настоял" на том, чтобы тот тоже вместе со всеми вышел и лёг на огневой рубеж...
          Трудно себе представить, какими методами и способами это было достигнуто, свидетелей почему-то не оказалось, но когда была дана соответствующая команда, отважный майор сверху аки коршун набросился на "бедного Павла" и принудил того совершить роковой выстрел - силой... Выстрел прозвучал... А на щеке Павлуши появилась свежая гематома... Первая...
          И вот теперь - последовала наконец и  отдача на тот самый выстрел... Шум стоял в командирском кабинете - на весь штаб!
Такого от обычно флегматичного полковника-политработника никто не ожидал - реакция оказалась просто взрывоопасной... Но что мог поделать взрывной полковник со штабным офицером? Ну - партийное взыскание влепить... не обошлось и без этого, но когда пришла пора разбрасывать кого-куда этих вновь прибывших-понаехавших, как сейчас любят повторять, полковник Трельцов - тут как тут, и поехал наш майор под Вологду, во вновь создаваемый автобат - стреляй там, хоть по воробьям... Им ничего не страшно!
         Следующим ожидал своей очереди в страшный кабинет старлей Золотов - помощник начпо по комсомольской работе... Этот вошёл и даже самонадеянно не перекрестился - за что и пострадал: ведь он-то и оказался тут как раз ко двору - из подведомственной, так сказать, епархии... Зашёл "комсомольцем", вышел - без своих комсомольцев... Так и убыл досрочно в свой родной Ленинград... За новой должностью... Оказалось, что накануне шустрый старлей, вожак молодёжных вожаков, верных помощников партии, тоже заходил в этот самый "чипок", будь он неладен, где и произошёл какой-то скандал между ним, воинствующим атеистом, и верующим отщепенцем-продавцом, в результате которого и на другой щеке бедного Пашеньки отпечатался красноречивый результат этой душеспасительной беседы, о чём тот и не преминул тут же оповестить старшейшего политработника... Видимо, весомый библейский аргумент про "другую щёку" на верующего питерского баптиста воздействия не возымел... Прощать Паша никого не собирался...
            Бог любит троицу, вот третьим-то кандидатом на разнос буйному своему начальству и оказался наш майор Максим Истаев: речь шла о якобы подрывной религиозной литературе, которую тот давно уже временно конфисковал у Пашеньки и до сих пор не возвратил...
            На этот аргумент у Макса был тоже заранее припасён свой конраргумент: по этому поводу, мол, состоялась долгая и нудная переписка между ним и главами этой самой подозрительной религиозной организации, давно уже пустившей свои крепкие заокеанские корни во второй по счёту столице могучего Союза...
          -  Вот письма и жалобы, вот все копии ответов и отписок во все инстанции... А дело заварилось по настойчивой просьбе местного куратора части от КГБ, которые тоже, как известно, стараются многое делать не своими кристально чистыми руками, а привлекают кого придётся, в данном случае жребий судьбы пал на Макса... Опер изьятую зарубежную литературу прихватил с собой, обещав вернуть, но обещанного, как известно, три года ждут... Столько времени ждать у бедного Паши времени не оставалось, впереди - дембель, который, как известно, неизбежен, как и полный крах капитализма... И закончил свой спич Максим тоже себе вполне иезуитским советом:
          - Взывайте, если хотите, к совести Опера сами...
          Тут уже нашего Полковника как подменили, боевой пыл его заметно поугас и сам он весь как-то сдулся и помрачнел: контактировать с КГБ он явно не хотел и не собирался... Да и кто он такой? Кто его уполномочивал лезть в тайные дела этой самой закрытой и могущественной на тот момент организации?... Он это прекрасно понимал и  даже не рыпнулся комментировать: просто велел убираться с глаз долой, из сердца - вон! А Максу - того и надо!
 


                Часть  восьмая  -  Полковник Трельцов

         Не было, пожалуй, другого такого политического "военачальника" среди окружного аппарата, которого так активно не любили, опасались и откровенно побаивались люди "на земле", офицеры, которым поневоле приходилось часто общаться с этим полковником... Был он лобастым крепким мужиком, умным, по-своему хитрым и злопамятным, скорым на расправу и на милость, хотя последняя черта характера явно шла вразрез с его жизненными принципами: он не жалел никого, как каток, прикатывал неугодных, судил-рядил, докладывал наверх и добивался своего, Максу  казалось иногда, что ему доставляло какое-то особое наслаждение - поиздеваться над теми, кто так или иначе был зависим от него... Своего рода изощрённый садизм, так бы охарактеризовал Макс этого политикана...
           Нет, он не показывал степени своего превосходства над ними, он просто как тот паучок-старичок так умело и ловко расставлял свои паучьи сети и сеточки, так умело пользовался своим положением и статусом, что постоянно давал понять непонятливым - ситуацией владею я, а вы выпутывайтесь теперь как хотите, и всё это - на совершенно пустом месте...
           Например, идёт в политотделе полка или строительных частей региона подготовка к партийной конференции - он тут как тут: не с целью помочь или посоветовать, он как джинн из бутылки появляется почти в самый последний момент, накануне "события" и требует к себе готовый будущий доклад для "проверки"...
             Вот тут-то и вырисовывается "щука в озере"... Он читает его не спеша, с карандашиком, делает свои казуистические пометочки, черкает направо и налево, целыми разделами, почти до вечера... Потом созывает всех "именинников" - и начинается предварительный разбор полётов: то не так, там - усилить, там примеров побольше добавить, в другом месте - цифры не понравились, тут - вообще лажа и непорядок, короче, надо всё срочно исправить, переделать и отредактировать, и заново перепечатать - даю два часа времени...
         А уже вечер, за окном - муть снежная, в головах - и того хуже, красавица-машинистка Людочка вся на нервах: дети без пригляда, муж с работы - голодный, наверное - злится, ничего не приготовлено, звонит маме, и так далее...
         Все "соратники" хватают свои несчастные разделы  и по кабинетам, один начальник-"моряк" - как всегда на плаву, ему всё похрен, - у него вон сколько работничков-бездельников, он фланирует по штабу  в своей морской форме со своей неразлучной сигаретой, как бы лишний раз подчёркивая - я тяжелее ложки и сигареты никогда в руках не держал и не собираюсь этого делать, да ещё отвлекает всех от пустопорожнего дела такой же пустопорожней болтовнёй: тут-то он был - вне конкурса!
           - Да кому он на хрен нужен, этот сраный доклад! - так и хочется крикнуть в кабинетную пустоту... - Пропади пропадом и эта партия и её грёбаный представитель... - Так бы и крикнул каждый, так бы и запустил в угол этими с таким наслаждением тут же скомканными бы листами, да нельзя - в кабинете командира сидит наш главный Вампир-кровопийца, полковник Трельцов... Ждёт, паучище проклятый, наслаждается... Проходит два часа, собирают - несут на новый суд: результат - ожидаемый...
          Бедную Людочку - решительно отпускают, проклиная всё на свете, собираются в одном кабинете, чертыхаются, курят... и берут за основу самый первый вариант, сбережённый по предыдущему опыту и подсказкам других ранее пострадавших подопытных "насекомых" в первозданной свежести и чистоте... Матюкаются, чертыхаются, и снова тащатся гурьбой бурлаков в ненавистный "рентгенкабинет"...
           - Вот! Другое дело! Совсем другое дело! Это уже - кое-что, правда, на троечку... - но так и слышится следом: - Ну что с вас взять, убогих?   И он, взглянув на часы, где стрелки давно встретились в полночь и снова разбежались в разные стороны, довольно ухмыляется и почти ласково мановением властной руки отпускает выпотрошенных испытуемых: - Можете пока отдохнуть! Завтра - продолжим!
           - Чтоб тебя...

           Короче, всё происходящее ныне в когда-то самом передовом и самом лучшем отряде отряде среди отрядов, подчинённых Министерству среднего машиностроения (чувствуете подтекст?), который занимался только сверхважными для страны объектами, казался такой фантасмагорией и фантастикой, что думалось порой Максу: вот откроешь однажды глаза, вздохнёшь полной грудью, и нет этих ужасных событий и людей, их сотворивших, и всё осталось как прежде, нет "понаехавших" и всех прочих, и всё осталось по-старому! Ведь всё происходящее - уму непостижимо и неописуемо! Это - просто какой-то сумасшедший дом... А Максу - и вдвойне нагрузка на психику, он до сих пор - на сильнейших таблетках, выпивать для разгрузки и разрядки - табу, вечерами опять приходится бороться с голосами, как бы раздваиваясь сам в себе: с одной стороны - он знает, что все эти "голоса" - миф, фантом прихворнувшего сознания (столько книг по психологии и психиатрии прочитал за эти годы! Впору самому сдавать экзамены экстерном в любом медвузе...), с другой - каждый вечер невольно и тщательно прислушиваешься к любому шороху и звуку, сосредоточиваешься на нём - и вот: "голоса" всё слышнее и разборчивее, угрозы всё значимее и опаснее, кажется - нет от них нигде укрытия и убежища... Доходило даже до попытки суицида, и что ещё смешнее и страшнее - до похода в квартиру наверх, на пятый этаж, в попытке утихомирить там "разгулявшихся" соседей, которых там и вовсе не оказалось, кроме одной перепуганной тёщи, которая крестилась и божилась, что у них тихо и пусто... Вот так мстит нарушенное подсознание...
             А ещё сильно сказалось навалившееся вдруг одиночество: Пётр Васильевич по протекции их общего друга полковника Козлова убыл к новому месту службы с большим повышением, где почти тут же примерил и свою вожделенную папаху... Козлов и Максу предлагал хорошую должность в своём отделе, да тот наотрез отказался: не затем, мол, сбежал из Москвы, чтобы в Питере осесть - не тянули его к себе теперь большие города - мегаполисами именуемые... Останусь на Севере, навсегда...
            До сих пор сказывалась и смерть жены: Лена умерла в больнице... Ей так и не суждено было узнать, что вначале умер её папа, потом, спустя несколько месяцев, и мама... Макс на первых похоронах не был - сидел в больнице возле жены, ухаживал как мог за ней... На похороны тёщи - вырвался: Тула встретила непогодой и прохладой. Сестра со своими верными  подругами всё приготовили и провели как надо, по ритуалу..., братик Владик на поминках и после них - только рассорился со всеми...  Мама рассказывала, что сватья буквально "сбежала" к ней из своей спецсанчасти после длительного лечения, вдруг почувствовала необычайный прилив сил и прихватив свою палку, ушла из больнички к ней в гости, повидаться... Приняла ванну, попили чаю, вместе поплакали, собралась  в дорогу и вернулась в санчасть, а вечером её - не стало... Когда гроб с телом подвезли к дому, собрались попрощаться многие жители - дом-то - большой и ведомственный... И в это время пошёл дождь, тёплый, ласковый, недолгий...
           Лену похоронили на Митинском, совсем недалеко от главного входа, из министерства были несколько человек... Поминки опять легли на плечи сестры Макса и её подруг... "Похоронная команда", так в шутку она охарактеризовала свою донельзя хлопотную и печальную миссию... Владик и здесь отличился: пригласил друга-пропойцу, который оскорбил за него всех присутствующих, особенно досталось его двоюродным сёстрам... Там же и выяснилось, что немалые деньги, высылаемые ему всё это время Максимом, он тратил исключительно на себя, любимого... И тут сумел всё испоганить...   

            И вот минул год... Полка не стало...  Вновь вернулись к отрядному принципу построения части, но это уже был не тот отряд, не те люди и события, не те настроения и порывы, ведь как и прошедшей любви не воскресить, так и  в одну реку дважды - не вступить... А жаль... Началась совсем другая жизнь, но Максу она уже была ни к чему: он дослужил, наконец, до своей пенсии, и в отряде появился всего дважды, по каким-то мелочам... А потом и отряда не стало - расформировали, за ненадобностью: все работы приостановили, страна развалилась, трест, естественно, тоже, недострой пустыми глазницами мёртвых оконных проёмов жалобно следит за прохожими по всему городу - нет спасения... Народ разъезжается кто куда... В этом году временщики от власти даже цветов не высадили: в клумбах процветает - лебеда... беда... беда...


            В это время Максу сказочно повезло: он познакомился с разведённой молодой женщиной ( оставим за скобками саму историю этого знакомства - оно достойно своего отдельного описания, которое в данном контексте может некоторым и вовсе не понравиться по чисто этическим и эстетическим мотивам - поэтому пока лучше промолчим, сказав только, что женщина эта тоже находилась в активном поиске после обидного и несправедливого развода и разрыва   прежних отношений), и о - Чудо! Он - снова влюбился! Дружно взяли отпуска и вдвоём поехали в Вологду, в Нинушкину деревеньку.




             ПОСЛЕДНИЙ   ОПЫТ   ПРАКТИЧЕСКОЙ    ПСИХИАТРИИ


                Л И П У Ш К А     М Е Д О В А Я

           По приезду сразу же отправились к колодцу - за водой, колодец неподалёку, через дорогу направо, пустые звонкие вёдра звякнули подле на дощатый помост, только приготовился ухватится за рукоять вОрота - глубина до воды порядочная - восемнадцать полных оборотов, да что-то отвлекло внимание, какой-то гул, шум, так обычно гудят провода высоковольтки над головой... Поднял голову - мать честная! Липа - в цвету! Пчёлы вокруг вьются, гудят, трудятся, собирают сладкий пахучий нектар на зиму, про запас, молодь кормить и самим питаться, а липушка им, как матка ласковая, ветки так и распушает, так и подставляет - берите, пользуйтесь, трудяги, ещё припасу, ещё накоплю, из земных глубин соберу, вам на пропитание и людям на радость!
            Максим даже ошалел от увиденного и услышанного, а когда уже, забыв о пустых вёдрах, о Нине, почти вплотную подошёл к вековым липам, в него вторгся такой всепобеждающий и всеобъемлющий сладкий аромат жизни и взаимной заботы сущего, что просто отключился напрочь от всех тревог, забот и хворей, от всего, что все эти долгие месяцы ломало, мучило и угнетало его психику и здоровье... Он забылся... Радостное ощущение рая, первобытного благоденствия и покоя так растворило его в себе, накрыло и объяло будто каким-то невесомым желтовато-белым  целительным покровом, что вывел его из этого блаженного состояния долгожданного покоя только  вторгшийся откуда-то извне голос Нины:
           - Что с тобой?
           - А ты - угадай, - очнулся Максим... - и широким жестом разведённых рук как бы символически приобнял ближайшее из цветущих исполинов...
           - Ой, наша липа цветёт, прадедушкино... Но только одно дерево, другое цвести не хочет... А пчёлок-то, пчёлок... Гудят, как самолётики... На этом месте когда-то наш домик стоял, ну не наш, но родовой, и деревья эти они когда-то сажали, липы вообще редкие деревья в наших суровых северных краях...
            - А давай сейчас воды наберём-отнесём, и вернёмся с лесенкой, сами липового цвета наберём, на зиму насушим - на всю зиму лекарство, в чай незаменимо-ароматная добавка...
             Так и сделали, принесли лестничку, табуретку высокую и стали собирать в широкие фартуки и складывать в посылочный мешок щедрые дары знойной летней природы...
             Проезжает мимо Бориска, пожилой сварщик на пенсии, на своём скрипучем велике, притормаживает и спрашивает, весь перекосясь на своём железном одре:
            - А что поделываете?
            - Липовый цвет собираем, от зимней простуды...
            - А-а... а я-то думал...
А потом, когда уехал, а они, набрав полный мешок, тоже ушли - расстилать собранные цветы на печке на газетах и сушить, в их домике на окраине долго стоял привнесённый нерукотворный густой летний запах заботливо гудящих пчёл, липкого целебного меда, голубоватого солнечного неба, свежеиспечённых пирогов и ещё почему-то - скошенного сухого разнотравья...
             Впрочем, разнотравье было потом, после обеда с пирогами и городскими гостинцами, когда разомлевший и распаренный гость, осмотревшись в душной избе, решил прикорнуть на "сарайке", на воздухе - в огромных сенях ...  Сказывались почти бессонная и совсем безумная ночь в поезде с её кошмарами и видениями, ожившими и проснувшимися мучительными тревогами и галлюцинациями, с бесконечным стуком вагонных колёс, с долгим ожиданием автобуса и потом внезапным неожиданным и каким-то истерическим подъёмом эмоций в пути до Нининого родового гнезда...
            Глаза-то закрыл, но сон не шёл, было состояние какого-то неземного покоя и почти физического наслаждения жизнью... В этот момент в ушах опять послышался чей-то голос, но не из тех, глумливых, издевательских и угрожающих, что так бесконечно долго, до сих пор мучили и досаждали ему, а тихий спокойный голос бесконечно доброго человека:
           - Ну как, зятёк, получше стало?
           - Кто здесь?
           - Не беспокойся и не бойся - я хозяин этого дома...
           - Николай Фёдорович?
           - Он самый...
           - Так вы, вроде, того?
           - Ну и что? Я раньше - тоже так думал... Оказывается, при жизни - мы ничего не знаем - о жизни, как и о том, что - после неё... ничего не могу сказать - не имею права: в своё время - сам узнаешь, но ещё - очень не скоро...
            - Склолько?
            - Пока - восемьдесят семь, но это пока не окончательно - всё зависит от тебя самого... Если что - дам знак... Поймёшь...
            - А как проверить? Вот, например, вашей супруге - сколько отведено?
           - Семьдесят восемь...
Последовало ещё несколько вопросов и ответов... Потом Хозяин напоследок спросил - какие ещё просьбы будут? Если в силах помочь... Чувствую - настоящий ты... А ломает - изнутри... Самого себя... Согласен?
           - В точку... Выздороветь бы, сбросить этот груз, освободиться...
           - Попробуем... Расслабься... Слушай только сам себя... Успокаивайся... дыши глубже... запах сена... запах липы... засыпаешь... засыпа-аешь... засы.......

          
          Проснулся Макс только через два часа... непередаваемое ощущение бодрости, здоровья и уверенности в себе охватило его при лёгком и светлом послеобеденном пробуждении с такой силой и ясностью, что он даже улыбнулся, потянулся всем освобождённым от каких-то незримых оков телом и уже хотел было вскочить со своего зашуршавшего под ним сенного ложа, как вдруг  вспомнил недавний... вот-вот будто  только что состоявшийся запредельно необыкновенный и просто фантастический разговор, вскочил и пошёл в избу...
           Нина с тёщей сидели за столом и давно поджидали его - пить чай...
          - А знаете ли вы, с кем я только что... недавно общался, как бы разговаривал... даже ...? Только не смейтесь и не задавайте вопросов... Сам ничего не знаю... Может, приснилось...
          - Конечно, приснилось, - умаялся...
          - А у нас никого и не было...
          - В том-то и дело... с Хозяином беседовал... С Николаем Фёдоровичем... С самим... А я ведь его только на фото и видел, но голос - спокойный и ... как молодой...  Вот как с вами, только я - лёжа и с закрытыми глазами был... Видеть ничего не видел - только слышал...

          Позже он только Нине сказал, больше для свидетельства, пожалуй, о сроках жизни её мамы... И ровно через двенадцать лет печальный прогноз подтвердился, когда уже, казалось, и предсказанный срок уже был на исходе, пришла телеграмма от сестры, всего с двумя словами: умерла мама...

        На следующее утро они снова отправились к колодцу, за водой... День был серый, ненастный, моросил мелкий дождичек, ещё подходя к заветной липе, заметили, что самый большой сук на ней был кем-то отломан и унесен, а вечером, когда погода наладилась, гуляя, проходили мимо крайнего дома с другой стороны деревни и увидели в его палисаднике тот самый прекрасный сук, только уже подвялившийся, без листьев и цветов...
        В махонькой деревеньке, где все друг у друга на виду, чужаков всегда встречают настороженно и долго и пристально присматриваются к новичкам-новосёлам: кто, что, как, зачем, ... и так далее...У деда Бориски жили внук и внучка, летом, как и они сами, вологодские жильцы... Была у него ласковая всепородная собачка-щенок - ко всем ластился, всех выбегал встречать не лаем, а весёлым хвостиком, всех готов был облизать-расцеловать... Хозяин не раз бил его за эту широту собачьей души, но истребить его жизнелюбие и человеколюбие так и не смог, и однажды утром деревню разбудил громкий выстрел, жалобный щенячий визг и ещё один выстрел - контрольный... При детях своих детей ... 
          Вот такой урок... Я думаю, что не был он никаким сварщиком, он был злым волкодавом-конвойным, из вологодских, говорят,  были самые лучшие конвойных дел мастера, гонявшие этапы по всей Руси великой, даже, может, он и моего безвременно ушедшего из жизни тестя, которого мне так и не удалось никогда воочию увидеть и побеседовать, кроме одного лишь единственного для меня случая, ( да и был ли он, этот случай, на самом деле?) может быть - именно и он, Бориска, был как раз в числе тех, кто конвоировал или  охранял его целых двадцать лет на лесоповалах бескрайней республики Коми... А прозвище было у моего тестя - Саблёнок! И но - не сломался, остался Человеком - навсегда и во всём!
          А жена у Бориски - говорит всем, что она - бывшая учительница... не верю... Тоже, верно - вертухайка... А вот внуки - уже не такие: как они плакали, как про себя проклинали жестоких деда и бабку, жаловались нам и другим, а потом схоронили псинку в песчаном карьерчике, обозначили могилку холмиком и каждый год носили ему полевые цветы... Слава Богу, может, хоть они вырастут людьми...
           А ведь даже в такой махонькой деревеньке - всего-то восемь дворов осталось - жил-поживал и добра наживал, ( то есть - привозил ), тоже был свой, настоящий конвойный, правда, уже дед, слезливый да сопливый, но раньше-то был - ого-го! И всё в последние годы, перед кончиной, норовил после смерти старого "политического " уголовника Саблёнка, своего самого, после-то его освобождения, ненавистного врага, завернуть в их опустевший сиротский двор, да покалякать о том о сём, а по делу - ни о чём... Что же так влекло его в этот махонький серенький неопушённый домишко, что ломало и толкало вредного деда привернуть именно сюда, на место былых своих пакостей и провокаций, когда ему было бы намного проще и легче зайти, например, в соседский большой дом, где ещё жив был бывший фронтовик, или к настоящей бывшей учителке, поодаль, или ещё куда-нибудь, - нет, он их по-прежнему боялся, а плетётся, старый сморчок именно туда, где его всегда ненавидели и проклинали (не вслух, конечно, такта и в селе не занимать), Макс понять не мог, пока однажды не подумалось: а ведь у деда-то - совесть зашевелилась, наконец, спать не даёт, ломает и саднит душонку, если она, таковая, имеется в наличии... Страшно ему вскорости самому отправляться туда, где лежит возле самими людьми разрушенного храма его враг, да и другие честные, работящие всю жизнь люди, не нажившие за всю жизнь почти ничего, кроме своих хворей да болячек! Он хочет испросить прощения! Но настоящее-то прощение - не среди людей надо пытать и выпрашивать, а сами знаете, где и у кого...
          Но уж на одну-то деревеньку - да два конвоя, это уже - явный перебор!


                П О С Л Е С Л О В И Е

           А теперь - посудите сами: мОрок случился разве только с одним  человеком? Нет, нет и ещё раз - нет! Со всеми нами он произошёл: с Максимом, с развалившимся отрядом, с безумным "полком", со всей нашей бедной и разграбленной страной! Мы, одураченные новыми посулами и перспективами, одурманенные навалившейся "свободой" и хищническим капиталом, сами допустили государственный переворот нашей государственной же машины, которая так нас всех покрутила-повертела внутри, да и выбросила на обочину жизни, что только держись: кто-то удержался в креслах, кого-то зашвырнуло в дальние ненашенские края, кто-то нахватал синяков и шишек, совсем как наш "герой", короче - каждый получил своё... Ведь ожидаемое - оно так редко сбывается...
         А вот Максу - повезло: он утверждает, что счастлив! Чего и всем вам от души желает!



                Второе  послесловие

         А теперь попробуем абстрагироваться и перейти от частного к общему... Это, конечно, замечательно, что для нашего героя всё сложилось как нельзя лучше: он любит и, надеемся, любим, занимается интересными и значимыми для него делами, не претендует на большее, чем имеет, зато обрёл надёжную духовную опору, казалось - чего же больше? Но в долгих беседах с ним постоянно проскальзывают нотки недовольства собой и состоянием окружающего пространства... Ему повезло, что его болезнь - давно сошла на нет, "голоса" перестали беспокоить и тревожить, но ведь точно такая же болезнь поразила и его страну, да что страну - весь мир: только и слышишь, как снова безудержно талдычат другие голоса  о какой-то исключительной  роли и едва ли не божественной миссии отдельных государств и наций, народов и континентов... Мировая Паранойя продолжается и нарастает, и уже не маскируется и не мимикрирует, а громко и властно заявляет всему миру о себе, любимых Богом и им же якобы избранных... А ведь ровно это же самое повторялось и происходило почти в каждом конкретном временнОм пространстве прошлого - урок не в прок... Все знают, чем это сумасшествие обычно заканчивается... И покорно ждут прихода очередного "сильнейшего", сами во многом способствуя и потворствуя проходимцам от Большого Капитала...
           Как в этой ситуации мы должны относиться к своим же соотечественникам, которых буквально перекупили, как мешок картошки или ещё какой ходовой товар на рынке, эти самые "исключительные"... И к сбежавшим, и к оставшимся... Да, мы осознаём и признаём, и должны ЭТО сделать, что все они теперь - обьективно работают ПРОТИВ своей страны: продав себя за деньги другому государству, они фактически отреклись от своей Родины и предали её в самые, пожалуй, трудные для неё дни и годы... И мы этого - не должны забывать, никогда!
            Уж у них-то не было, надеюсь, пресловутого помрачения ума, скорее - очедное помрачение совести, о душе не упоминаем вообще... Зато их покупатели теперь морочат весь нормальный пока мир давно уже надоевшими сказками о своей исключительной роли и положении в этом самом мире... Вам это - ничего не напоминает? Да это же один в один - детская игра в "Царь горы"! Только в куда более серьёзном масштабе! В планетарном... Что? Уже и планета сходит с ума? Пока не совсем, но все признаки - налицо... Даже в своей собственной стране...
           Пока - некоторое временное умопомрачение, в просторечии и называемое - мОрок! ( напоминаем для памяти: УДАРЕНИЕ - приходится пока на первый слог!)... И - ничего более... 


                М.Гавр.