Уйти с достоинством, без отчаяния..

               
                « Старость – медленный поезд,
                что с графика сбился,
                и по тёмным тоннелям
                идёт в никуда …  »

                ( Анохин Г.С.)
    
    В последний раз я побывал у  мамы в деревне в сентябре 2003 года и застал ее в крайне болезненном состоянии: сильная одышка в покое, отёки на ногах, затухающий взгляд на резко осунувшемся лице. Спала  она  только полусидя на диване, без желания, через силу принимала пищу. Ей трудно было  ступить даже в сенцы, чтобы на ночь накинуть на двери крючок. Я с болью в сердце впервые ощутил  в её глазах угасание  воли к жизни.  Мама была безнадёжно больна.   Она очень страдала. Введение сердечных средств, мочегонных препаратов эффекта не давало. На фоне ишемической болезни сердца и сахарного диабета нарастали явления хронической сердечной недостаточности. Силы покидали  маму.Но она держалась мужественно, не жаловалась, не паниковала.
    Я провёл с ней около двух недель.
    Как-то, с трудом встав с постели, мама подошла к платяному шкафу, открыла его дверцу и извлекла с полки небольшой узелок, аккуратно повязанный   белым платочком,  и произнесла:
   «Вот, Санечка, я  себе уже и «смертное» приготовила.  А пуховая шаль – твой подарок ко дню моего 70-летия, - так и лежит ни разу не одёванная. Всё берегла,  думала,  заживусь на этом свете. Глупая… ».
      И развернув шаль, мама быстрым движением накинула её на свои плечи. В её глазах я  отчётливо уловил  в этот миг проступившую затаённую  грусть о проходящей жизни, о безвозвратно потерянном здоровье.
     Никогда  не уезжал я из деревни с такой тяжестью на сердце. Тяжелые предчувствия  неизбежной беды стесняли мою грудь. На душе было больно и горько. Я чувствовал, что вижу маму живой в последний раз.
     На прощанье она  сказала мне:
     «Санечка, возвращайся домой, у тебя семья, работа, тебе  еще долго жить. Я же  свое отжила. Чувствую, что подходит мой черёд.   Смерти я не боюсь,  меня только страшат и пугают предсмертные муки.Я буду здесь, около сына Лёши.Да и  внучки Даша с Сашей часто ко мне забегают.
     Мне хотелось бы умереть в своем доме. Не знаю, как получится. Леше тяжело разрываться на два дома. Если что, перевезет меня к себе. Но это - в крайнем случае. Мне бы этого не хотелось. В этом доме прошла вся моя жизнь, и умереть я хочу здесь. А как  помру,  приедешь, Саша, похоронишь меня.
     Я как-то читала, то ли в газете, то ли в журнале, как один мудрый человек сказал,  что от смерти никуда не уйдешь, победа над смертью невозможна. От старости лекарства нет.  Но возможно другое  – завершить свой жизненный путь, уйти  в мир иной  без отчаяния, с достоинством. Я бы тоже этого хотела.
     Я в душе смирилась с неизбежным.
     А вы, Саша,  живите с Лешей долго и счастливо. Мне так этого хочется. Я всегда не переставала благодарить Бога за то, что вы у меня есть…»
    В голосе ее слышалась печаль, глаза были наполнены слезами.
     « Саша, сообщи  в Новосибирск сестре моей Нине, что я бы хотела ее увидеть в последний раз. Может быть, она сможет приехать ко мне проститься(сестра мамы, Нина Андреевна,  навестила её в начале октября 2003 г и провела с мамой несколько дней).    Племяннице Рае в Пермь напиши письмо. Сообщи ей, что тётя Маруся  тяжело больна,  и поэтому её письмо ко мне осталось без ответа».
     Её слова взволновали меня до слёз.
     Я вышел из дома, ступил на крыльцо. Впервые за  многие годы мама не вышла провожать меня даже до калитки. У неё не было на это сил. В душе у меня было тяжело от того, что жизненные обстоятельства не позволяют мне остаться рядом с мамой в самый трудный момент ее жизни, я глубоко сожалел, что уезжаю и оставляю её безнадёжно больной. 
     В последние месяцы своей жизни мама находилась в беспомощном состоянии.
     Брат Алёша перевёз ее  в небольшой флигелек  у себя во дворе и ухаживал за ней до момента кончины. На него и его семью легли и все  хлопоты по организации похорон.
     Незадолго до смерти, мама распорядилась убрать из ее комнаты зеркало-трюмо. Она не хотела видеть в нем себя -  беспомощную, исхудавшую и обезображенную болезнью. Отражение в зеркале  пугало и тяготило ее.
     Где- то в глубине души  мама все-таки верила в загробную жизнь и надеялась снова  встретиться там со своим незабвенным Павлом.
     Умерла мама тихо, наедине с собой,  спокойно и медленно погрузившись в вечный сон. Произошло  это 10 февраля 2004 года.
     Похороны состоялись 12 февраля.
     Несмотря на то, что выдался ветреный день со снегом и метелью,  односельчане провожали  маму в последний путь до самой  могилы.    Похоронная процессия проследовала по  тихой,  пустынной, заснеженной  деревне, мимо опустевшего, родного сердцу родительского дома, тремя окнами с простенькими ставенками выходивших на деревенскую улицу, и двинулась к Косачихе.
      Завывала вьюга, дул сильный ветер, неистово бросая в лица провожающих мокрым снегом.  Среди провожающих были сестра мамы – Марфа, сын Леонид, внучка Даша,брат отца Федор Минович с супругой  Марией и дочерью Евгенией из Калтука,    его дочь от первого брака – Валентина и другие родственники.    
       Проститься с мамой пришли   бывшие жители старой Куватки и Утузилки, которых в живых остается все меньше и меньше: Александра Кулешова, Вера Калаушкина(Коряковская, в девичестве Рябцева) и Мария Родных, Василий Алексеевич Мисорин , Владимир Иванов, Капитолина Михайлова ( в девичестве Перфильева) и другие односельчане.   
        На кладбище, когда гроб с телом мамы стоял уже над могилой, и родные в последний раз прощались с покойной, вьюга резко и неожиданно затихла. И в наступившей тишине был слышен только монотонный металлический лязг лопат и  глухие звуки падающей в могилу смерзшейся в комья земли.    
        Я стоял у края могилы  в сильном волнении.     Наплывали грустные и тревожные мысли о бренности, скоротечности, хрупкости людской жизни,  крохотности человеческого бытия на этом свете.  Вспомнились высказанные кем-то слова, что человек только гость, временный пришелец на земле. А вечное обиталище его – могила. И только Земля, её природа – вечны  и величественны.   
        Всё закончилось на русский манер: погребение,  печальная рюмка водки  за упокой души на кладбище,  многолюдные поминки в доме с традиционными блинами, киселём и прочей деревенской снедью.   
        Погост на Косачихе пополнился еще одной могилой…
       «Покойся, милый прах, до радостного утра…»
        Вечная тебе память, мама!

Фото: Куватка. Отчий дом.  2014 г

Фотографии к данным запискам смотри по ссылке  https://ok.ru/profile/562064181842/album/908269638738

(продолжение следует)