Зимой не летают бабочки

У Феликса были необыкновенные руки. С детства. Руками он чувствовал запах и цвет ощупываемого предмета или существа, его настроение, душу. Он часто закрывал глаза, чтобы чувствовать сильнее. И тогда слышал музыку объекта, которого касались руки.

Анна стояла на эскалаторе перед Феликсом. От неожиданного точка оба на мгновение потеряли равновесие, Феликс коснулся ладонью руки девушки и почувствовал, что у неё голубые глаза. И больше ничего не понял. Это было странно. И интересно.

Их отношения развивались стремительно. И чем ближе становились они друг другу, тем загадочней казалась Феликсу Анна. В какой-то момент он даже подумал, что его руки утратили свою чувствительность. Но нет: предметы и существа, которые он трогал, были перед ним как на ладони. И только про Анну он ничего не мог понять. Касаясь её гибкого тела, он как будто терялся в бесконечных лабиринтах, в голове звенело, запахи расслаивались на тысячи составляющих, обрывки мыслей и неясных образов сплетались в мозгу во что-то неопределённое. Феликс закрывал глаза.

Бесполезно. Единственное, что он точно чувствовал, - невероятной силы притяжение и желание не расставаться ни на миг. Но это уже совсем другая история, говорил себе Феликс. И улыбался.

Нельзя сказать, чтобы Анна была безумно хороша собой. Но очаровательна – безусловно. Живые глаза, чувственный ротик, лёгкая походка… Какая-то вся порхающая, нежная, почти невесомая… В общем, Феликс решил жениться. Проснулся однажды утром – и понял, что всё, пора.

И они поженились. Феликс был очень счастлив. Недолго. Спустя пару месяцев, он начал ощущать смутное беспокойство. Сначала по ночам. Ему нравилось прикасаться к шелковистой коже жены, поглаживать по спине и чувствовать, как она выгибается в истоме от его прикосновений… Но в последнее время руки ощущали не то жёсткость, не то шершавость… Феликс понимал, что руки начинают чувствовать Анну – так, как это умеют только его руки, но мозг почему-то не мог проанализировать тактильные ощущения. Феликс по-прежнему ничего не понимал про жену, но что-то рождало в нём тревогу и даже пугало. Что-то чужое…

Прошло ещё немного времени, и Анна уже видимо начала меняться. Её походка становилась всё более тяжёлой, движения - скованными. Глаза перестали лучиться, улыбка уже не оживляла лица, и оно всё больше походило на маску.

Феликс не понимал, что происходит. Возможно, Анне стало скучно, подумал он однажды. И решил устроить вечеринку. Пригласил подруг жены – раньше она любила с ними поболтать, посмеяться… И своих друзей позвал, чтобы девчонкам было перед кем кокетничать.

Феликс даже украсил квартиру живыми цветами. Хотя для него они были мёртвыми. Так говорили руки. Но Анна любила цветы. И не чувствовала умирающими существами. Он – чувствовал, но мог потерпеть.

В разгар веселья Феликс подумал, что угасание жизни в Анне ему померещилось. Никто из друзей, похоже, не заметил в ней перемен. А Тим даже назвал его жену куколкой.

Куколка… Это слово вызвала странное ощущение. Так бывает, когда отгадываешь слово в кроссворде. Крутится что-то в голове, а поймать никак не можешь…

Слово не давало покоя весь вечер. Ночью Феликс дотронулся до спящей на боку Анны – она не шевельнулась. Тогда он провёл рукой по её позвоночнику. И содрогнулся. Рука чувствовала неживое.

Феликс долго смотрел на спящую жену... Его собственное сердце стучало громко и почему-то очень медленно.

Есть ли в этом превращении его вина? Могло ли всё пойти иначе?.. Или эта метаморфоза была предопределена?

В любом случае, теперь оно неизбежно. Сейчас Феликс всё понимал про жену. Настолько ясно, что не было сил оставаться рядом. Он не хотел видеть превращение собственными глазами.

Феликс встал, оделся и вышел из квартиры, не обращая внимания на громко хлопнувшую дверь.

Он долго бродил по улицам, не осознавая, куда идёт. Но утром ноги сами привели его к дому.

Окно в комнате было распахнуто. Феликс не удивился. На белом подоконнике темнели крошечные точки пыльцы. След бабочки.

Феликс перевёл глаза на кровать. На белоснежном смятом белье лежало то, что осталось от его жены. Куколка. Феликс потрогал её. И почувствовал зиму. Зима – хорошо. Это покой. Скорее бы зима. Зимой не летают бабочки.