Адоня 24. Тени Рёкинхольма

http://www.proza.ru/2015/08/27/946

В одну из ближайших ночей Адоня проснулась от торопливого стука в дверь. Едва она успела поднять голову от подушки, как вошёл Консэль.

- Поторопись, тебя ждут, - проговорил он и вышел.

Он и на этот раз не изменил своей привычке молчальника. Но Адоня не нуждалась в словах, чтобы увидеть, как он встревожен, может быть, даже напуган.

Длинный, как циркуль, Консэль шёл торопливо, но легконогая Адоня без труда поспевала за ним. Стремительно минуя длинные пустые переходы, они будили в них сквозняки. Хорошо, что на этот раз в руке старика был фонарь - свечи непременно погасли бы. Консэль, погружённый в тревожные мысли, машинально, но заботливо поддерживал Адоню на бесконечных лестницах, ввинчивающихся в темноту.

А она чувствовала, что сегодня из каждого угла, из переходов, закоулков, из-под лестниц ползёт холод. Раньше этого не было. Прислуга тщательно следила, чтобы все помещения замка были проветрены и прогреты, не появилось бы где-нибудь затхлости и сырости.

Но сегодня в Рёкинхольме что-то неуловимо изменилось. Нечто недоброе растворилось в воздухе галерей и залов. Оно угадывалось в шевелении плотных теней; неощутимой серой дымкой, как тончайшей кисеей отуманивало светильники, душило трепетные язычки пламени. Оно погасило яркость красок вокруг, и сделались вялыми цветы в вазах.

Сердце Адони сжалось болезненным комочком в предчувствии беды с Лиентой, когда она увидела, что старик ведёт её на хозяйскую половину. Часовые расступились перед ними, и Адоня во второй раз оказалась в покоях барона Гондвика.

Вот здесь было изобилие света. Он заливал великолепные убранства, но Адоня не могла отделаться от ощущения, что он выполняет роль язвительного сатира: все предметы интерьера, безжалостно высвеченные, выпячивались с бесстыдной обнажённостью. Прекрасное утратило чувство меры и перешло в свою противоположность. Светлое до боли резало глаза, тёмное превращалось в пугающие провалы.

Наконец, старый слуга остановился перед высокой дверью. Он тяжело дышал, и ему понадобилось время, чтобы перевести дыхание. Через минуту он скрылся за дверью, оставив Адоню ждать. Но сейчас же вышел и сообщил, что ей велят войти.

Она оказалась в просторной, с изыском обставленной спальне. Большая кровать была окружена прозрачными драпировками - сейчас они, небрежно откинутые, потеряли свою воздушность. Адоня знала, на кровати она увидит Лиенту. Но что именно с ним - ранен? болен? - мешали рассмотреть трое мужчин преклонного возраста, деловито склонявшихся над ним. Выражение напряжённой значительности плохо сочеталось с некоторой суетливостью их движений, и Адоня поняла, что это от растерянности - они оказались в ситуации, когда от них ждали действий, но что делать - этого учёные мужи как раз и не знали.

- Да подойди же! - пожилая женщина нетерпеливо повлекла Адоню к кровати.

Лицо Лиенты было спокойным до безмятежности, глаза закрыты, высокий чистый лоб бледностью спорил с белизной простыней.

- Сделай что-нибудь! - нервно проговорила женщина. - На тебя моя последняя надежда.

Адоня подошла вплотную, и - сердце обдало волной лютой стужи... Лиенты здесь не было. Она не слышала, не чувствовала его. Вместо него Адоня ощущала только пронизывающий холод, несовместимый с жизнью. Здесь, среди живых оставалось только тело. Тело без души. Адоня едва удержалась от того, чтобы не зажмуриться изо всех сил, не сжать голову руками: "Я не могу больше! Я не могу разобраться во всём этом! За что мне!? У меня разорвётся голова от всех этих мыслей, от знаний, которых я не хотела!!! Оставьте меня!" А если этого нельзя, то как хотела бы она хоть ненадолго оказаться сейчас одна в тишине и попытаться неторопливо подумать обо всём. Адоня поняла, что больше всего ей хочется в целительную мудрость хранилища.

Но бездыханный Лиента лежал перед ней, и от неё ждали помощи. Лиенте нужна была помощь. Лиенте, которого она однажды уже отдала... предала...

http://www.proza.ru/2015/08/27/1009