Чаепитие

Похоже в этот раз Боб лоханулся, да еще как. На Мун Авеню было множество разных магазинов, по продаже любого самого невероятного барахла, но Бобу было надо лезть именно в дом этого чертового фокусника, тем более еще и тогда, когда тот, как назло, оказался дома. И дом Хьюго Великолепного великолепным совсем не выглядел. Может снаружи старый особняк и выглядел величественно, но внутри был пыльной развалюхой, наполненной хламом. Может что-то здесь и представляло антикварную ценность, но понять что, для грабителей уличной специализации, таких как Боб, Кокни или сам Майкл не представлялось возможным.
- Ну вот и нахера мы сюда приперлись, Боб? – Майк был жутко недоволен. – Эта помойка хренова просто.
- Не, Майки, все нормально, ща найдем, ща все найдем, старпер должен был все просто припрятать. – Боб, худой и бритый наголо, скользкий, словно угорь, тип, попытался изобразить улыбу, но было видно, что сам он в свою ложь не верит.
- Херь все это. Как ты прикажешь понимать, что здесь, мать твою, сколько стоит, а? Может ты антиквар, а, Боб? Или может, Кокни антиквар? – Кокни, толстый шипилявящий увалень, утверждавший, что его дефект речи это лондонский акцент, обернулся и отрицательно махнул головой. – Вот и я думаю. И я нихера не антиквар, Боб.  Я беру сраные магазины, кассы, твою мать, и технику. Я не буду тащить отсюда любой случайный шкаф и пытаться его продать.
- Ну Майки, не кипятись. – Боб чувствовал, что еще чуть-чуть и Майк станцует на его лице чечетку, потому инстинктивно отступал. – Тут явно оно есть, этот хрен же дохрена известный, надо просто его расспросить. Как раз хорошо, что он дома оказался.
- Ты дебил, Боб. – Майкл, как бы это его не бесило, понимал, что Боб прав, и что-то узнать можно только у старика. Если конечно старпер не решит их нагреть. – Погнали, Кокни, разбудим деда.
Хьюго Великолепный сидел в гостиной, привязанный изолентой к стулу и выглядел весьма жалко. Гостиная была забита странными вещами еще сильнее, чем комнаты наверху, представляя скорее склад, чем место, где обитает разумный человек.
- Ну что, мужик, говори быстро если не хочешь чтобы было больно, где деньги? -Старик вскрикнул, когда Майк сорвал полосу скотча с его рта.
- Нету, простите, любезнейший, сейчас человек нашего ремесла зарабатывает удручающе меньше…
- Заткнить нахер. Не надо мне заговаривать зубы. Ты живешь в хреновом особняке и в окружении всей этой хрени – Майк окинул комнату взором – и у тебя денег нет?
Чего только не было в этой гостиной – кресла, три торшера, запыленные и сваленные в углу картины, какие то покрытые разноцветными звездами ящики, вероятно предназначенные для фокусов, огромная гипсовая голова клоуна, но больше всего внимание Майка привлек огромный кукольный дом, где, за прозрачной передней стеной-дверцей словно в уменьшенной копии этой гостиной, со свои столом, стульями и даже кукольным сервизом, с блюдцами, сахарницами, чашками и чайником, сидел и смотрел прямо ему в глаза белый кролик.
- Ха, вы гляньте-ка, целый дом для кролика, нихера себе бедность. – Майкл улыбнулся и к кукольному дому поближе. Давным-давно, когда он был еще совсем мал, его отец, изредка выходя из запоев, пытался быть хорошим родителем, и даже водил его на представления тогда еще не такого дряхлого Великолепного Хьюго, где тот доставал из шляпы именно такого белого кролика. Софиты освещали худую тень фокусника, мрачного и гипнотически притягательно, и кролик, вы никогда бы не поверили, что он, еще секунду после фокуса выглядящий, словно немного нерезким и призрачным при ярком свете, не был порождением настоящей магии.
- Подождите, мистер, не трогайте его, Вы же хотели денег, верно? – Майк не оборачивался, он только что заметил на шее у кролика дорогой,  даже с неким подобием драгоценного камня, отсвечивающем алым в тусклом свете пыльной лампочки, ошейник.  Похоже, эта штука была недешевой. Майк открыл дверь и вытащил кролика из его странной клетки.
- Мистер, не трогайте его, пожалуйста. У меня есть деньги, есть драгоценности, я скажу Вам где они, только верните его на место. – В голосе старого фокусника слышались нотки настоящего ужаса. – Пожалуйста, сэр.
Но Майк уже не слышал его, алый камень на шее кролика действовал гипнотически, одно движение, причитания старика, срывающиеся уже почти на визг и… Майк завопил, выпустив и кролика и драгоценность из рук, ошейник упал на пол, камень выскочил из своей оправы и укатился куда-то вглубь комнаты, а кролик с невообразимой скоростью бросился наверх по лестнице и исчез где-то в сумраке второго этажа.
Майк продолжал кричать, зажимая свою руку, что обильно кровоточила.
- Сто с тобой, сювак, сто слусилочсь? – Кокни подбежал к вопящему Маку, от неожиданности севшему на пол,  уже обильно залитый его кровью.
- Этот гад… -Майк задыхался, словно не мог выбрать между болью и яростью. – этот гад… он мне палец откусил!
На лицо Кокни брызнул кровь, когда Майк продемонстрировал ему свою праву руку с отсутствующем до самого основания указательным пальцем.
- Что же вы наделали, идиоты. – Из угла донесся голос связанного старика. – Теперь вы все покойники, поздравляю, умно.
- А ну заткнись нахер. – Майк вскочил с пола и бросился Хьюго. – Я тебе все кости нахер переломаю.
Он уже занес свою здоровую руку для удара, но истошный вопль со второго этажа, вероятно принадлежавший Бобу остановил его.
- Да какого хрена у него-то происходит?
- Мосет на него тосе кролик напал? – Похоже, Кокни выдвинул это гипотезу без тени иронии. – Надо проверить, сювак.
- Ладно. – Майк попытался успокоиться. – Дед, сиди здесь, дернешься или будешь орать, сверну шею.  Ты со мной, посмотрим, что там за херня.
- Но мосет я сдесь постаросу… -Кокни пытался выдавить из себя улыбку, но выходило у него крайне неестественно. – Вдуг сед убесит…
- За мной, я сказал. – Он сам не знал почему, но идти наверх одному Майку было как-то жутко. – Никуда этот старпер не денется.
Коридор тонул в полумраке, лишь небольшая лампа освещала его, делая тени на стенах длинными, словно на закате. Большинство комнат было закрыто, лишь из одной распахнутой двери лился яркий свет, словно показывая, куда нужно идти. Майк не знал почему, но у него в желудке стал сворачиваться холодный ком, такой, как и в детстве, когда отец приходил пьяным домой, а он забивался в самые дальние углы, чтобы не быть наказанным за какую-нибудь несуществующую провинность. Но черт, сейчас он не ребенок, да и бояться здесь было совершенно некого. Переборов секундную задержку, он вошел в комнату.
На полу были пятна крови, а в центре комнаты на накрытом белой скатертью столике лежал палец Майка. Не выглядящий оторванным и брошенным случайно, нет, он был отделен аккуратно, словно скальпелем, и положен, словно подарок для вошедшего.
- Черт, мой палец, черт, может, удастся пришить. – Майк бросился к нему, завернул в носовой платок и сунул в карман.
- Сювак, как он сюда попал? И гсе Боб? – Майк не успел ответить на этот вопрос, как свет мигнул, проводка затрещала, послышался звон взорвавшихся лампочек и весь второй этаж погрузился во тьму.
- Хер, знает. – Голос Майка дрожал, холодный ком в животе становился все тяжелее. – Насрать на Боба, просто валим отсюда и все.
Кокни промямлил в ответ что-то нечленораздельное, но свалить он был явно не против.
Лишь тусклый свет, просачивавшийся с лестницы на первый этаж, мог служить ориентиром в непроглядном мраке коридора.  Майк шел почти  на ощупь, Кокни плелся вслед за ним. Майк даже чувствовал его тяжелое дыхание у себя за спиной. Впрочем…
- Кокни, это ты сопишь там?
- Нес, я сумал сы… - Майк обернулся, даже в царящей тьмы было видно, как за их спинами возвышалась некая темная фигура, выдававшая себя лишь свечением двух ярко-алых глаз.
-Твоя мать, бежим! – Майк заорал и бросился прочь, к лестнице, задев и уронив стоящий у стены столик.
В один рывок он достиг лестницы и почти кубарем слетел на первый этаж. Кокни был не так быстр. Промедлив еще мгновение, он бросился вслед за Майком, но споткнулся об упавший столик, и, вскочил, вновь споткнулся… Уже будучи внизу, Майк видел, как он прыгает в сторону лестницы, снова падает, уже почти достигнув ступенек.
-Помоси! – Из его горла вырвался дикий вопль, а затем нечто потянуло его обратно, в темноту. Еще пару мгновений крик продолжался, а затем все снова затихло, лишь тяжелое дыхание запыхавшегося Майка нарушало тишину.
Что бы ни утащило Кокни, он скоро будет здесь. Майк бросился к входным дверям, еще чуть-чуть и он сможет вдохнуть свежий, свободный от пыли воздух и покинет это чертово место навсегда.  Осталось все лишь сделать шаг за порог… Но никакого выхода на улицу за дверью не было, только сплошная глухая серая стена располагалась перед Майком, твердая как гранит и словно положенная на этом месте сотню лет назад. Майк бросился к окну, но оно тоже было замуровано.
- Да какого хрена! – голос Майка сорвался на вой, он почти плакал – от ужаса и от отчаяния.
- Хочешь знать секрет моих фокусов, парень? – Старик подал голос из своего угла. Хьюго Великолепный выглядел на удивление спокойно.
- Да насрать мне на твои фокусы! – Майк был готов сломать ему шею прямо сейчас, но все же сдержался. – Как мне отсюда выбраться?
- В том, что они совсем не фокусы, об этом и речь. Успокойся парень. Присядь. Он так быстро не спустится за тобой, пять минут у нас точно есть. – Фокусник улыбнулся белоснежной улыбкой профессионального шоумена.
- Ты… Ты знаешь кто это?
- О да, это мой фамильяр. Хотя да, тебе же это ни о чем не говорит. В общем, демон, который мне служил и помогал совершать разные фокусы. В шляпе там материализоваться и так далее.
- Да что ты несешь. Какой демон. Их не бывает же. – Сейчас Майк очень хотел бы списать все на бред сумасшедшего старика, но стене, не месте, где пол часа назад был выход на улицу, не находилось рационального объяснения.
- О, так кто же напал на вас там, наверху? Медведь? Тигр? Ну уж точно не обычный колик, правда? – Майк кивнул. – Он был безопасен, пока вы, дебилы, не сняли с него амулет. Без него гад сразу взбесился. Так что развяжи-ка меня, парень, и позволь его успокоить. И да, предвосхищаю твой следующий вопрос, ты ничего с ним не сделаешь, вообще ничего, а я колдун, и для меня обуздать демона раз плюнуть.
Похоже, иного выхода не было, если старик сможет что-то сделать с этой тварью наверху, то Майка ждет счастливое спасение, а если нет, то вряд ли этот дед доставит много хлопот. По крайней мере, когда его связывали, никакой боевой магии он не использовал.
- Тэкс, сначала нужно кое-что найти. – Освободившись от изоленты, фокусник, принялся рыться в полке одного из шкафов гостиной. – Куда же я их положил, а?
- Нет, подожди, тот камень с его шеи, он упал куда-то туда. – Майк полез под шкаф на другой стороне комнаты. – Я его даже вижу.
- Камень? А нет, я не его ищу. – Фокусник усмехнулся.
- А что же? Его же сдерживал камень, ты сам говорил.
- А, нашел! – Сейчас лицо фокусника просто сияло. – Средство для переезда. Этот дом мне давно уже надоел, да и с фокусами я уже давно завязал.
- То есть мы просто сбежим? – Майк немного опешил.
- О нет. – Хьюго выдержал театральную паузу.  – Я сбегу. – А затем неуловимым для глаза движением он извлек нечто толи из рукава, толи просто с тыльной стороны ладони, бросил на пол и исчез в клубах дыма. Спустя пару секунд, когда дым рассеялся, в комнате не было никого, кроме Майка.
- Нет! Нет! Нет! – Майкл швырнул стул, к которому был привязан Хьюго, в стеклянную дверцу шкафа, за которой располагался чайный столик кролика, но дверца устояла, на стекле не осталось даже трещины.
Утробный рык сверху остановил поток ярости Майка. Оно шло сюда, оно уже спускалось. Майк бросился прочь, в один из боковых коридоров, длинный, казавшийся просто бесконечным, начал ломиться во все двери, но каждая из них была заперта. Рык был слышен все ближе, сейчас, казалось, это был уже не голос животного, а очень низкий утробный смех, принадлежавший вполне разумному существу.
Майк бросился бежать, свет мигал над ним, иногда он слышал, как за его спиной взрываются и осыпаются на пол осколками стекла лампочки. Коридор поворачивал, вновь стремясь в какую-то сюрреалистичную бесконечность, хохот за спиной становился все отчетливее. Майк продолжал бежать, но коридору не было конца, а силы были уже на исходе.
-  А ну-ка стой, гаденышь! – Майк ни с чем не спутал бы этот голос у него за спиной, хоть его владелец и был мертв, сдох, закопан, сгнил, но ошибиться Майк не мог. – Ты куда это, пацан, собрался?
Майк обернулся. За его спиной действительно стоял его отец, небритый, полупьяный и явно очень недовольный поведением сына.
- Ты ублюдок  мелкий, позор семьи, только о себе и думаешь. – Майк пятился, уже не в силах вернуться к бегу, но отец наступал достаточно быстро. – Я с тобой вожусь, кормлю, одеваю, обуваю, а ты, сученыш, шляешься по ночам и вламываешься в дома! А я тебя еще на шоу к фокуснику водил! Хочешь покажу фокус, а? Хочешь?
Майк упал на пол, и теперь полз спиной вперед, чтобы быть подальше от отца, который выглядел все более демоническим. Злобная ухмылка невообразимо растянулась, его руки растягивали ее еще больше, словно лицо состояло из резины или пластилина.  Он оттягивал верхнюю губу все выше, пока из его рта не показались алые светящиеся глаза. Демон вылезал из кожи его отца, снимая ее, словно рабочий комбинезон. Огромное, выше двух метров худое и сгорбленное тело, покрытое короткой белой шерстью, с массивными вывернутыми назад задними и короткими и когтистыми передними лапами, венчала голова, напоминавшая некий жуткий череп, с двумя передними гигантскими острыми клыками, глазами, горевшими, словно хэллоуинский фонарь и совершенно нелепо торчащими сверху кроличьими ушами.
- Нет, не надо, пожалуйста, я буду хорошим, не надо. – Слезы текли по лицу Майка, а под его ногами растекалась теплая лужа мочи. – Пожалуйста…
Тварь протянула к нему свою когтистую лапу, и Майкл потерял сознание.

Комнату озарял тусклый оранжевый свет, словно от камина или костра, хоть его источник и невозможно было выявить. За стеной комнаты, стеклянной и мутной, различалась куда более огромная, уходящая в даль комната, шкафы, комоды, лежащий на полу стул… Майк сидел на стуле, примотанный к нему ржавыми цепями и колючей проволокой, рядом с ним, у аккуратного чайного столика, сидели Боб и Кокни, окровавленные, с безумными испуганными глазами, только что пришедшие в себя. На столе, помимо белых фарфоровых сахарниц и чайных чашек, перед каждым их них стояло по блюдцу, из тонкого стекла и с позолоченной каймой. На блюдце перед Майком лежал его палец, перед бобом – ухо, перед кокни – язык. Майк попытался дернуться, но проволока больно впилась в его тело, хотел закричать, но ком подкатил к его горлу и не позволил издать и звука, когда он поднял глаза. Держа в когтистых лапах фарфоровый чайник, к ним подступал демон, его глаза горели алым пламенем, а пасть, с двумя торчащими клыками расплывалась в улыбку. Он подготовил для своих гостей прекрасное чаепитие.