Ключи от Неба, 2часть, 11глава. Город мастеров

ГЛАВА 11.  ГОРОД МАСТЕРОВ

Предназначение свечи – гореть, человека – творить. Не передавать солонку,
а как минимум – добывать соль. Есть цветы, которые не цветут и не пахнут.
Птицы, которые не поют и не летают. Люди, которые не греют и не радуют.
И свечи, которые не светят.
Елена Рог

Прошло немного времени и на горизонте, отделившись от большого скопления серо-фиолетовых облаков, бледной зеленью показалась полоска воды. Не будь облаков, Вероника не заметила бы разницы. Но приближаясь, бледная полоса расширялась, увеличивалась, доходя бескрайней стороной до самого неба, казалось, вливаясь в него. Скоро сомнений не осталось, что это было самое настоящее море и направились они к нему.
Когда последние деревья внизу остались позади, а взору открылась узкая полоса светлеющего белизной песка, Людвиг снизился, сделав круг, и ноги Вероники наконец-то обрели опору. От непривычности полета у неё до сих пор бурлил адреналин в крови, и кровь сжимала виски, а в мышцах ощущалась слабость и дрожь. Теперь же погрузившись по щиколотку в мягкий песок, она могла наконец-то полностью расслабиться. Полет оказался не столь простым занятием, как ей казалось, хотя она и не предпринимала для этого никаких усилий. Она огляделась по сторонам. Море казалось обычным морем, искрилось, слегка играло волнами, лизало берег и круглые гладко отполированные камни. Песок выглядел очень чистым, белым и крупнозернистым, кое-где из него выглядывали остатки водорослей, старые раковины моллюсков и панцири крабов. Она заметила полузарытую, витую как пирожок и пеструю раковину. Подняв её, увидела внутреннюю гладкую розовую блестящую сторону – раковина ничем не отличалась от тех, которыми торговали на рынках приморских городков в её мире. Правда, на пляже такую нипочем нельзя было достать прямо из песка, она не была из дешевых. Такие находили на морском дне специально обученные ловцы. Но не это удивило Веронику. В песке виднелись другие раковины, и больше, и красивее, их было много, очень необычных, редкостных, а может и несуществующих в её мире и, наверное, очень дорогих. А здесь они были таким же выброшенным из моря мусором, как и куски полувысохших водорослей. Но и это было еще не всё. Проходя по песку и разглядывая чудаковатого вида раковины, Вероника замечала блестящие камушки идеально круглой формы, разного цвета - от нежно-белых до почти серых и черных. Она подняла несколько и разглядывала вблизи, на ладони. Камушки поблескивали в лучах солнца слегка мутным искристым светом.  Неё на ладони лежали жемчужин. И вокруг неё, если приглядеться, их было так же много, как и диковинных раковин. Поверить в то, что под ногами в песке лежат целые сокровища, она смогла не сразу. Людвиг наблюдал за её поведением с нескрываемым любопытством. Она вспомнила то море, которое видела у него дома, войдя в загадочную дверь на втором этаже.
- Это дикий пляж? Вы не купаетесь в море? – спросила она, на секунду оторвавшись взглядом от жемчужин, посмотрела быстро на Людвига.
- Нет. Он рядом с городом мастеров и люди бывают здесь очень часто. Тебе нравятся эти штучки?
- У нас владеть ими – дорогое удовольствие, из них делают украшения. Драгоценный материал. Люди ценят то, что редко встречается или то, что трудно достать.
- У нас жемчуг не считают драгоценным, вообще не считают достойным внимания, - равнодушно ответил Людвиг.
- А у нас это – сокровище. Удивительно, почему у вас он не ценится.
- Люди сами назначают всему цену, не так ли? У нас ценности – это знания, любовь, дружба. Всё остальное становится прахом. Пойдем, до города еще нужно идти полчаса.
- А почему мы здесь остановились?
- Я хотел показать тебе море. Но нам уже пора.
Вероника бросила в песок жемчужины, хотя они ей очень понравились. Они никому не принадлежали, но и взять их с собой она не могла, а попросить было стыдно. Она поняла, что оценить море также необходимо, ведь больше она может уже не увидеть его. Она подошла к воде. Волны легко набегали, щекоча кожу ступней. Вода была такой прозрачной, что сквозь неё виден был каждый камушек на дне. Стайки мелкой рыбешки подплывали почти к береговой кромке, греясь на мелководье. Вода была теплой и приятной, нагретая за день солнцем. Берег казался тропическим, совсем рядом пляж прерывался бурной растительностью: пальмами кокоса, кустами и травой, и казался кусочком райского сада, виденного ею разве что по телевизору в программах об экзотических островах. Деревья пестрели странного вида плодами желтого и фиолетового цвета. В кустах видны были спины коричнево-синих высоких птиц, больше похожих на карликовых страусов. Птицы деловито собирали перезревшие плоды. На верхушках деревьев перекрикивались разноцветные попугаи, мелкие обезьянки срывали плоды с длинных тонких веток, в небе шныряли над волнами одинокие чайки, бурно перекрикивая шелест волн, охотились на мелкую рыбу. Каждый занимался своим делом, дополняя идиллический пейзаж и не обращая никакого внимания на людей. Вероника почувствовала себя уютно и безопасно, ей хотелось окунуться в море, поплавать, но она знала, что времени на это нет.
- У нас такая природа осталась только на необитаемых островах где-то в Тихом океане, - с сожалением сказала Вероника. – А ведь когда-то такой чистый рай был везде. Мне грустно, что мои дети этого никогда не увидят. Жаль, нет камеры всё это снять. Какая красота! У вас очень теплое море. А у нас там почти уже осень, по ночам холодно и море уже, наверное, остыло. А что это там, вон метрах в двадцати, большое – акулы? – она показала пальцем на широкие спины рыб, которые играли в почти прозрачной воде.
- Это дельфины боуто. Они розовые и очень древние.
Дельфины, будто подслушав, что люди говорят о них, любопытно подплыли ближе. Из воды высовывались их длинные носы и розовые плавники.
- Они красивые, можно сказать чудные. Очень похожи на наших дельфинов.
- Дельфин очень близок человеку. Это самый лучший друг, но и превосходит человека.
- Чем?
- В общении, передаче информации. Дельфины передают информацию в виде законченных картин с помощью ультразвуковых образов.
- То есть картинок?
- Да. Каждый звук является голографической проекцией целого объекта – картинки, которые передаются звуковыми сигналами. Человеческий язык – язык понятий, совместить мысленную картину с чувственным образом и передать её кому-либо умеют лишь единицы. А дельфины так общаются от рождения. И у вас есть дельфины боуто. В Южной Америке, в Амазонке. Но их очень мало осталось, почти всех убили, из них делали наживку.
- Ужасно, - Вероника вдруг представила инопланетян, которые высадившись на землю, отлавливали людей, разрубали их на части и насаживали куски мяса на крючки и ловили рыбу. По телу прошли мурашки страха.
- Когда люди совершают страшные вещи, они не испытывают сожалений, а когда подобное делают с ними другие, они называют это преступлениями и требуют наказания и мести за кровь.
Впервые она подумала о том, чтобы остаться навсегда здесь и никогда не возвращаться в мир, где столько несправедливости и зла.
- Нам пора, - напомнил Людвиг. – Если хочешь еще сегодня попасть в город мастеров. Пойдем.
Он взял девушку за руку. Очнувшись от негативных мыслей, она двинулась за ним в сторону от моря. Они окунулись в пышную яркую зелень, и крик чаек, шум волн остался позади, постепенно отдаляясь. Тепло Ладони Людвига постепенно успокаивало Веронику, и негатив растворился в небытии. Стало уютно и приятно. Она давно заметила, что эти люди не только сами по себе гармоничны и уравновешенны, но также действуют и на окружающее. Рядом с ними невозможно долго грустить или предаваться другим негативным чувствам. Как по волшебству всё изменилось внутри, и эмоции поменяли полюс заряда на позитив, будто бы не принадлежали хозяину, а приходили извне.
- Я должен предупредить, что город мастеров имеет небольшую особенность.
- Какую?
- Там все товары предлагаются бесплатно, но если берешь их, теряешь память…
- Как? Это ведь нехорошо. Зачем?
- Ты не поняла, дай договорю. Всё, что там предлагают, вызывает такое восхищение, что хочется остаться там, поэтому новые люди, неискушенные, как правило, остаются, забывая, зачем пришли и что было до их путешествия. Особенно коварна еда, она действует быстрее всего.
- Зачем же мы полетели сюда, если это так опасно?
- Это не опасно, просто затягивает. А полетели, потому что у вас такого города никогда не было, и ты спрашивала о производстве. Удовлетворишь свое любопытство.
Они вышли из тропического леса. Дальше была равнина, которая уходила вниз, и спуск представлял узкую дорожку среди заснеженного болота. Приглядевшись, девушка поняла, что снег не был снегом, это был пепел. Дальше был сосновый лес, и тропинка терялась в нем.
Людвиг нашел где-то пару странных приспособлений, похожих внешне на тарелки.
- Так веселее, - успокоил он, потом предложил оседлать тарелку. Вероника поняла, что это такое транспортное средство.
- У нас так катаются с горки, - объяснила она.
- У нас тоже.
Они неслись вниз по склону по узкой дорожке, быстро проскочив пепельную равнину, дальше по лесу, по петляющей дорожке, подскакивая на выступающих корнях. Спуск занял не больше минуты. Они очутились возле города, спрятали тарелки, забросав их листьями. У высоких ворот встретили человека, внешне похожего на охотника, он был одет в полосато-зеленую одежду и высокие сапоги. Вероника не стала любопытствовать, выспрашивая о странном одеянии, может быть такая спецодежда в этом городе. Они вошли в ворота. Город был похож на средневековый – узкие мощеные булыжником улочки, ютившиеся друг к другу двухэтажные каменные дома, полное отсутствие зелени, искусственный свет. На первых этажах домов размещались мастерские, некоторые открытые прилавками, как на рынке, некоторые выглядели, как магазины со стеклянными витринами. Каждая улица называлась по названию профессии живущих здесь мастеров, то есть улица пекарей, портных, сапожников, ткачей. Когда Людвиг и Вероника зашли в ворота, девушка увидела на первой улице множество развешанной одежды, платков, отрезов тканей всех цветов и рисунков. Это была улица портных. Посетителей здесь почти не было. Вероника увидела всего пару женщин, выбирающих костюмы. Хозяева мастерских наперебой предлагали свои изделия. Одежда привлекла внимание Вероники, она была ничуть не хуже современной одежды на её родине, внешним видом и покроем напоминала её. И что было самое странное, за неё не требовали денег. Бери, сколько хочешь. Девушка ощутила желание выбрать себе что-нибудь, но глаза разбегались от разнообразия форм и красок. Она забыла о предостережении Людвига. Голова закрутилась от впечатлений. За углом начиналась следующая улица – ткачей. Здесь были груды свертков тканей и ниток. Ткани с рисунком и без, блестящие и матовые, плотные и тонкие, прозрачные, всех цветов радуги, пастельные и яркие. Но Веронике здесь было менее интересно. Улочки криво изгибались, стали такими узкими и захламленными изделиями, что девушка могла с трудом передвигаться и обходить стопки и вешалки, боясь опрокинуть что-то или задеть. Она перешла короткий поворот и очутилась в дымном, спертом и жарком переулке. Здесь делали хлеб и всякие изделия из теста. Открытые прилавки ломились от свежих буханок, кексов, лепешек, булочек и пирожков. Аромат печеного теста стоял невероятный, и у Вероники заурчало в животе. Она задержалась возле поджаренных лепешек. Хозяйка лотка – полная румяная женщина посмотрела не неё с улыбкой и добротой.
- Что, милая, проголодалась? – и протянула половину лепешки. Лепешка пахла тмином и сыром. Тонкая корочка, а внутри белый сетчатый мякиш мгновенно растаял во рту. Великолепный хлеб!
- Попробуй вот этот – сладкий с марципаном! – предложила опять хозяйка следующий кусочек.
Вероника попробовала и его. Во рту остался легкий привкус миндаля.
- Вкусно! Очень.
Женщина подала круглый маленький пирожок.
- Внутри апельсиновый крем.
Пирожок затмил лепешку с орехами. Нежный вкус перенес её в далекое детство, когда бабушка пекла свой фирменный апельсиново-шоколадный кекс. Сахарная помадка, пахнущая апельсином, кусочки цукатов и шоколада внутри – вкус праздника, волшебства. Она забылась, перенесясь памятью в прошлое. Все окружающее перестало на миг существовать.
С противоположной стороны улицы пекарь хвалил свои кондитерские изделия, пирожные и торты, увидев, что у прилавка конкурентки стоит клиент. Ему так же хотелось отдать что-то свое. Его реплики вывели Веронику из оцепенения. Она пришла в себя, вспомнив, что шла по улице с Людвигом и не обращала на него внимание из-за обилия товаров. Оглянувшись, она поняла, что его рядом нет, и испугалась.
Город был похож на паутину, густо заплетенный вереницей улиц и коварный в своем изобилии. И она попала в его силки, и у неё было желание остаться здесь, ни в чем не нуждаться и творить, как эти счастливые люди, занимающиеся любимым делом. Она обошла переулок, возвращаясь обратно и ища Людвига, попала на улицу кондитеров.
- Девушка, возьми, это специально сваренные конфеты для любимых. Угостишь своего жениха, он будет тебя крепче любить, - подзывал румяный мужчина к своему лотку.
Вероника машинально протянула руку. На ладони лежали две конфетки в красной блестящей обертке, с виду похожие на карамельки.
- Спасибо.
Мужчина загадочно улыбнулся и кивнул, на его лбу выступил пот, но он выглядел счастливым.
Она блуждала по рядам одежды, украшений, обуви, посуды, ковров и тканей, испытывая уже панический страх совсем затеряться в этом лабиринте. Надо быстрее выбираться отсюда. Возможно, они счастливы, позабыв всё свое прошлое, позабыв всё и всех, кроме любимого дела и им нравится находиться здесь, но она не хочет забывать. Людвига она нашла у самого входа, где оставила его, увлекшись разноцветным множеством одежды. Она почти проскочила мимо правильного поворота, но что-то вдруг заставило её развернуться на полной скорости.
- И куда ты убежала? Я уж думал: идти тебя искать, - сказал он, тепло улыбаясь. – Понравился наш город мастеров?
- И да, и нет. Я хочу к Жене, а город почти стер у меня это желание. Но еда здесь восхитительна.
- Пойдем, я покажу тебе еще кое-что.
Он взял её за руку. Город мастеров тут же исчез. Они стояли на просторной лужайке. Вдали виднелись высокие деревья, усыпанные крупными, как тарелка, белыми цветами. Магнолии. Девушка не ощущала, как именно они переместились. Видимо, это и было перемещение со скоростью света – телепортация. То, что в её мире пока немыслимо и нереально даже в теории.
- Смотри, - он указал пальцем в скопление белых пятен. Присмотревшись, она поняла, что это лошади. Но что-то необычное было в них. Они были совершенно белые и такие чистенькие, что даже сверкали от солнца. Но не это удивляло. Когда одна лошадь повернула голову в её сторону, Вероника обмерла:
- Единороги! Настоящие?!
- Самые что ни на есть.
- Откуда?
- В вашем мире они вымерли, а в нашем – нет.
- О, как они прекрасны! Нет животного красивее лошади, но никакие лошади не сравнятся с этой. Мы можем приблизиться к ним?
- Нет, они очень пугливы.
Вероника еще раз посмотрела восхищенно на животных. Она ощущала себя ребенком, увидя нечто сказочное и убедившись, что оно вполне реально.
- Нам пора обратно. Полетели?
- Да, - с готовностью ответила Вероника.
Первого полета она боялась, а теперь испытав его прелесть, уже стремилась насладиться открывшимися видами. Людвиг подхватил её на руки и понес над лугами и единорогами. Его крылья хлопали в воздухе как настоящие птичьи, но это не отвлекало её от блаженства, происходящего с нею. Вдали она заметила темную полоску, которую не видела раньше, когда они летели в город мастеров.
- А что вон там темное такое? – спросила она сквозь шум ветра, гудевший в ушах.
- Это город мечей, - на ухо ей сказал Людвиг.
- Что это значит?
- Там спрятано наше оружие. Мы не беззащитны, как ты считаешь. Город закрыт, но при необходимости в него легко попасть. Когда будет последняя битва, мы войдем в этот город.
- А можно мне теперь хоть одним глазком глянуть, что там хранится?
- Любопытство способно довести до беды.
- Ну, пожалуйста.
Людвиг взмахнул рукой: в воздухе появилась картина, как мираж или отражение в воде. Мощеная камнем дорога, тусклые каменные дома, как будто вытесанные из цельной горы, кованные железные решетки в подвалах, ажурные ворота храма. Он махнул еще: перед глазами Вероники предстали просторные склады с ящиками. В ящиках лежали странные предметы, с виду похожие на мечи, но и отличающиеся т них – они были как будто из хрусталя и в них полыхал приглушенный огонь, как отражение красного заката. Вероника ощутила, будто прикоснулась к чему-то запретному. Странное оружие вызывало страх и трепет, даже в мираже оно казалось грозным орудием смерти, даже опаснее, чем современные системы «град» и фосфорные бомбы. Она поняла: живые люди из её мира не смогли бы устоять перед ним. Светящиеся огнем клинки прошивали бы плоть как лазеры.
- Надеюсь этого достаточно? – спросил, усмехаясь, Людвиг. Картина загадочного города тут же исчезла.
- А как вы строите каменные дома, ведь у вас нет никаких приспособлений для этого?
- Мы меняем структуру камня, от этого он становится как желе, даже гранит легко поддается, остается убрать лишнее. Когда камень застывает, дом готов. Так можно обрабатывать любой материал – хрусталь, нефрит. Также можно включить антигравитацию и тогда вес приходит к нулю и камень легко переместить с места на место. Это как парить.
Вдали показались стены Офира. Подлетев к его воротам, Людвиг легко приземлился, отпустив согревшуюся в его объятьях девушку, и сложил крылья. Они тут же исчезли, и он стал похож на обычного парня.