1. Пилат против первосвященника

Трудно найти что-то новое в исследованиях Священных Писаний. Но в книге Али  Вячеслав Полосина «Евангелие глазами мусульманина»  читатель находит целую серию удивительных открытий. В своей статье я привожу только то, что  показалось мне наиболее интересным. Это противостояние Синедриона и Прокуратора, вклад Павла в христианство, Иоанн предтеча, две проповеди Иисуса, заключил ли Господь Завет с Измаилом и заключение.

Пилат и первосвященник

Весьма интересна предлагаемая Полосиным версия интриги в отношениях между Понтием Пилатом и первосвященником при решении судьбы Иисуса. Общеизвестно, что первосвященник и его команда из членов Синедриона требовала применить смертную казнь, а прокуратор занимал довольно либеральную позицию и не видел необходимости в казни. Первосвященник настаивал, нажимал вплоть до ультиматума, и в конечном итоге Понтий с большой неохотой поддался этим уговорам и дал согласие на смертную казнь. Утверждается также, что Понтий, в соответствии с иудейской традицией умыл руки, показывая, что он непричастен к крови Иисуса. Полосин выражает сомнение в том, что Пилат, пренебрежительно относившийся к иудейским традициям и считавший их варварством, вдруг прибегнул к ритуальному омовению. Но это не так важно. Важно, что Полосин обоснованно показывает, что Понтий Пилат не был доброхотом, а имел корыстный интерес в этом деле и руководствовался продуманным планом.
 
Чем же обосновывает Полосин свою позицию? Он показывает, что Понтий был жестоким и злобным тираном, который на оккупированной территории вел себя как мародер. В частности он изъял средства из храмовой кассы на строительство водопровода, и часть денег присвоил себе. Иисус как проповедник, который собирает толпы людей, которому поют осанну как иудейскому царю, был находкой для Пилата, чтобы под видом подавления мятежа учинить репрессии, сопровождающиеся грабежом населения. Заодно можно было бы списать недостачу в храмовой кассе на эти беспорядки и их подавление. Можно было и руки погреть, и перед императором выслужиться.

Первосвященник, зная, что Пилату нужен повод для репрессий, пытался всячески им воспрепятствовать. Будучи человеком, назначенным Пилатом и зависимым от него, первосвященник не мог напрямую противостоять ему.  Поэтому он решил, что казнить одного человека пусть и невинного является меньшим бедствием, чем репрессии кровавого тирана. Первосвященник вместе с партактивом из Синедриона вынудил прокуратора подписать смертный приговор Иисусу.

Но борьба этим не закончилась, говорит Полосин. Из зала суда она переместилась на место казни. Люди Понтия раньше времени сняли Иисуса с креста, не удостоверившись в наступлении летального исхода. Тело могли выдать близким родственникам, при условии, что они его выкупают. В противном случае труп выбрасывался на съедение зверям. Но, в нарушение установленных процедур, тело было выдано без выкупа члену Синедриона Иосифу из Аримафеи, скрытому ученику Иисуса.  Полосин подозревает в этом умысел Понтия Пилата организовать похищение живого или мертвого Иисуса, а затем возложить вину за это на Синедрион и провести желанную им спецоперацию.  Полосин не пропускает и такое странное обстоятельство, как то, что некий высокопоставленный чиновник по имени Никодим несет к месту погребения состав из смирны и алоэ в объеме 100 литров. Для чего задается вопрос? На него отвечает Евангелие от Иоанна 19 стиха 40: «Они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи».

Комментарий Полосина: такого обыкновения у иудеев нет. Возможно, говорит он, Иисус и не умирал вовсе, а Никодим нес снадобье для его лечения. В пользу этой версии говорит и тот факт, что женщины, обнаружившие в воскресенье, что гробница пуста, шли к нему с благовониями. Полосин не видит смысла в том, чтобы окроплять разлагающийся труп похороненного ещё в пятницу покойника. А вот если в гробнице лежал израненный Иисус, то поход к нему с лечебными мазями очень даже имеет смысл. Я пропускаю множество других деталей, подчеркивающих противоборство Пилата и первосвященника. Дело дошло до того даже, что первосвященник, видимо заподозрив подвох со стороны Пилата самолично опечатал гробницу, несмотря на строжайший религиозный запрет на совершение какой-либо работы в праздник и потребовал, чтобы гробницу, куда положили Иисуса, охранял наряд римских воинов. Пилат, в свою очередь отказал ему в этом, но разрешил использовать для этого воинов, находившихся в прямом подчинении Синедриона. К утру воскресенья выяснилось, что гробница пуста. Эта ситуация давала все козыри Пилату. Он получил полновесный повод начать карательную операцию по подавлению мятежа под руководством Иисуса.

Даже если бы его не было в живых, это значило бы не больше чем тот факт, что у Саддама не было ядерного оружия. В этой критической ситуации первосвященник сумел таки выбить козыри из рук Пилата. Не вижу смысла приводить все детали, автор описал это подробно и едва я смогу превзойти его. В общем, Полосин резюмирует. «Теперь, даже если бы Иисус сорганизовал бы толпу людей на восстание против Рима, вина лежала бы уже не на Храме, а на самом Пилате, и прокуратору пришлось бы ликвидировать мятеж точечным ударом, спасая уже свою собственную шкуру».