Метастаз метарассказа или Бытие от Антилоха

После того, как Адам нарушил запрет и обрёл понимание того, кто он и зачем рождён, Бог обратился к небесной элите со словами следующего толка:
«Вот, Адам отведал с дерева знаний и сделался сознательным. Легче было бы ему жить в блаженном неведении и умереть в этом райском состоянии души, но он сам сделал выбор, пусть возьмёт теперь кирку и поковыряет землю! А чтобы не простёр он свою шаловливую руку, да не съел (вдобавок к своим прегрешениям) ещё и плод с дерева жизни, да не стал бессмертным, как мы, ; обнесу я заповедник Эдем колючкой и поставлю стражу с мечом обоюдоострым, чтобы не подступился Адам, обольщённый женой своей Евой! Начальником Эдемской охраны назначается младший ангел Машелуил!»
"Но постой, Господи, не лучше разве доверить то опытному архангелу Михаилу?!" - сказал один из собравшихся.
"Нет, не лучше, надо и молодым давать случай отличиться! Вопросов больше нет, собрание окончено. Всем разлететься!»

Прошло много лет.

— Чего тебе надо здесь бродяга, Адам?! Чего ошиваешься, разве не знаешь, что тебе здесь не место?! Иди копай землю, корчуй корни и пни, жри червей! А если не можешь вырастить ничего, то поедай самую землю! Раз она так не любит тебя, что ничего не даёт; хоть ты и часть её и возвратишься к ней сразу, как рассыплешься в прах!
— Ты, как всегда, прав, премудрый Машелуил, и я обязательно последую твоему совету, если не придумаю ничего получше. Но позволь мне сначала узнать, за что Бог так невзлюбил меня, за что наказывает он меня?! Ведь не зная, что такое хорошо, а что плохо, я не мог знать, что поступаю дурно, откушивая плод с дерева знаний; не поваляешь ; не поешь, знаешь поговорку, Машелуил?
— Не лукавь со мной, Адам, не корми поговорками! Верно, не агрономию изучал ты всё это время, а навёрстывал упущенное в науках обмана и лжи! Бог запретил есть плоды с дерева, и ты знал это, знал, Адам! Значит, элементарное знание у тебя всё же было!
— Ну как есть, слова твои елей для сердца страждущего и изрытого язвами себялюбия! И мне грешному не придаёт чести спор с тобой, потому и не за спором пришёл я к тебе, брат Машелуил, но ; открыться тебе. Знаешь же ты, что в обмане жил я в раю, думая, что дарована мне вечность; знаешь ты также, что первородным грехом связал нас Господь, и отныне всю вину нашу на нас же возложил; мы сами рождаемся и сами умираем, по своей воле. Несём вину свою в сердце, как камень на душе. А знаешь ты, что Он так же соблазнил на убийство сына моего Каина, брат Машелуил? Не приняв дары его, Он сам и послужил первопричиной гибели человеческой, Авеля гибели, сына моего? А самого Каина назначил ответственным и связал всех людей каиновым грехом, наложив на чело его печать убийцы, чтобы видели люди и не трогали Каина, ибо кто убьёт убийцу ; в семь раз усугубит вину свою и несчастье народа своего приумножит! Но все теперь убивают, брат Машелуил. Нищий завидует богатому и берёт в руки камень и с факелом и ненавистью в сердце идёт к жилищу брата своего как явный поджигатель. И люди уже, богатые люди, придумали называть это справедливое дело «погромами»! Разве это подходящее слово для акта возмездия, брат Машелуил?! Разве ты не воздаёшь мне по грехам моим, оберегая от меня дерево жизни, но кто назовёт твою работу «погромом»?! Кто отважится испытать твой меч?!
— Хитро мелишь, старик, только не знаю, какого хочешь ты ответа от меня. Может удар меча моего и будет подходящим, а?! Не за этим ли ты пришёл сюда, Адам, называя меня братом своим?! Ты бродяга! Знаешь ли ты, что бывает с людьми за такую дерзость?!
— Мне выпал жребий всё первому из людей испытывать на себе, чтобы не свалилось на долю нашу, но не злить тебя пришёл я, зрит Бог! Скажи мне, слышал ли ты, что ответил Каин Господу, когда тот спросил его, не видел ли он Авеля?
— Что собака он неблагодарная, змеиное семя, отродье шлюхино, вот, что ответил ублюдок твой, Адам!
— Нет, Машелуил. «Разве сторож я брату своему», ; вот, что ответил сын мой Каин Господу Богу нашему, по приказанию которого стоишь ты здесь и сам не знаешь кому или чему сторож ты! А я скажу тебе, брат Машелуил, ибо только потому и дерзнул называться братом тебе, что считаю тебя таким же обманутым, как и сам я! Думаешь ли ты, что вечен и что не сменят тебя другим сторожем, как только осыплется прах твой в могилу тёмную?! С чего ты посчитал себя отличным от нас?! Все мы сторожа временные тому, что принадлежит не нам!

Эти слова заронили в душе Машелуила великое сомнение, ставшее причиной кары его. И превратился Адам в змия, принял образ его и проскользнул в сад райский, Машелуил же низринут был тотчас Господом с высот своих и сделался отныне ангелом падшим. И вкусил Адам с дерева жизни и стал бессмертным и преданным лукавому господину своему. Бесом верным сделался для него. И накормил Адам плодами Еву, жену свою, и стала Ева вечно молодой и великой блудницей, и пошла по земле и везде, где не ступила бы нога её, сеяла она уныние и разврат, растлевая всех от старика до младенца. Через убогие души людей лежал скользкий путь её. И вёл след её в Вавилон. В город разрушенных башен.
И плодились, и размножались люди; и сажали деревья, и пили вино, и возделывали землю в поте лица своего, и ели хлеб, и падали крошки на стол, и лилась кровь брата в руки брата его, каждый раз, когда доставалось одному больше другого; и рвали женщины волосы, когда умирал муж их, и рвали плево девственное разбойники и лиходеи, и убивали стариков и детей, и насиловали женщин замужних, и заходила луна, и всходило солнце, и был пир, и был мор, и были радости и горе, пока не перевесила чаша весов с мерой злодеяний человеческих чашу с мерой добрых дел их. И восстал гнев слова Его и разнёсся по земле кромешной бурею. И было знамение.
И был великий потоп. Назначенные Богом авторитеты от людей спаслись. Великая ответственность легла на плечи Ноевы: собрать и спасти птах невинных и каждой твари по паре уместить в ковчеге для этого дела выстроенном. Всё сделал Ной, а когда перестал дождь и не вернулся молодой голубок на ковчег, причалил к земле Ной и стал жить заново с семьёй своею, но так же правильно и праведно, как жил на ней до потопа великого.
Но стало скучно без чужих людей Ною после потопа, не оставил никого тот для беседы поучительной. И сказал Бог: «Не для печали великой оставил я тебя, а для дела великого! Возьми лопату и сей семена, что дам тебе! И омоют глаза твои слёзы радости! Очень скоро я научу тебя делу хорошему». Потому что знали в вине толк люди до потопа, но как праведник не был искушен им Ной перед лицом Господа.
И стал Ной делать всё, как велел ему Бог. И расцвёл пышный сад виноградный. И собрали сыновья плоды его и мяли снохи Ноевы плоды те в бочках деревянных ногами чистыми, и делалось вино из плодов сладких тех; и было это хорошо.
Размягчил сердце Ною тот напиток чудесный, и разделся Ной и ходил голый по земле, как когда-то великий предок его Адам. И было это хорошо, и радовался в сердце старик. И стал ходить босым и упал голым на песок, не дойдя до шатра. И пришёл сын его Хам и, увидев отца, вопросил Господа:
— Что же это такое, Господи?! Сначала ты делаешь Ноя, отца моего, ответственным за мирской бардак, а теперь насмехаешься над ним?! Для того, чтобы отец мой спился здесь на берегу с тоски, оставил ты его в живых?! И нас – чтоб лицезрели глазами собственными позор его?! Что тебе, отец мой первый человек разве, чтоб, стыда не ведая, валяться у шатра в том, в чём сделал ты его из глины и праха, превратив в плоть и кровь?!"
Ничего не ответил Бог на дерзость сию. Но много выпито было в тот день лишнего. И пролили слёзы сыновья над отцом своим, когда пришли, по наущению Хама, и увидели отца своего голым издалека. Но отказались делить позор его Иафет с Симом и, отвернувшись, подошли они спиной к отцу и манером таким же накрыли его покрывалом, чтоб не видеть наготу отца своего вблизи.
И проспался, и спросил Ной: «Что было со мною, дети мои?! Ничего не помню я, сон сковал вежды, и руки мои опустились?!» И бывшие поблизости снохи Ноевы рассказали ему, что сделал с ним сын его Хам и как поступили мужья их, Иафет и Сим. Иафет же был ещё мал для жены, но имел уже жену по годам своим, взятую девой чистою от людей до потопа.
И сказал Ной в сердцах: «Хам, проклят будь! За то, что сделал ты! И дети твои и дети детей твоих прокляты будут! И будут служить братьям твоим и в шатрах их прислуживать, и то за честь почитать станут! Прочь поди от меня, рабское семя своё отдали от пределов моих!»
И ушёл Хам, и разлилось от него семя по земле Ханаанской, и пошли от него халдеи и хананеи, и от детей его; и рабами были они и в душе, и в жизни. И обжигали камни души своей и строили башни в честь и славу свою, но проклятье лежало на них камнем по-прежнему.
И плодились, и размножались люди, и сеяли гнев и похоть, и убивали и рождали себе подобных, и пили вино в светлой радости, и пили его в горе тёмном, и носили крупицы земли на могилы близких своих. И оплакивали ушедших безвременно, и жгли хворост и сжигали жертву Господу, и ели мясо, и пили кровь, собирая с губ её в хлеб, добываемый в поте лица своего. И была ночь, и был день. И было хорошо, и было плохо.
И настал день, в который родился Аврам. И пришёл Аврам к египтянам, потому что не было у него своего дома, ходил он и искал жизни лучшей. Как заповедал ему Бог его. И войдя в город их, усомнился он, что может быть здесь человек, боящийся Бога так, как он боится его. И сказал он жене своей Саре, которая была очень красива и бесплодна совсем: «Будь сестрой мне, женой тебе быть здесь опасно для меня. Пусть спасусь через тебя я!» И согласилась Сара и назвалась сестрой. И вошли в город они как брат и сестра. Египтяне же сразу заприметили Сару и, красивую, ввели её в дом фараонов. И было Авраму хорошо через неё: озолотился и обогатился он. И вели люди к нему скот разный и богатства разные приносили. И Сару как сестру его очень нахваливали. И сделался Аврам большим человеком в Египте через жену свою.
Но узнал, что делают с женой его Бог и разгневался сильно, и напустил в дом фараонов херувимов своих, и стали бить они того страшно, устроив тёмную ему. И завыл фараон, и понял всё тотчас. И призвал Аврама в дом свой, и сказал ему: «Что ж ты, старик, так славно отблагодарил своего спасителя?! Я тебе – дом, пищу, слуг, а ты мне что?! Свинью подложил! Вернее, жену свою, назвав сестрою?! Что же ты, сестру от жены не отличаешь?! И сам путаешься, где у тебя кто?! Иди, забирай жену свою и уходи! Не жена мне она, тебе жена пусть остаётся! И иди с ней, куда вёл тебя Бог твой; навёл грех на меня и на народ мой!"
И ушёл Аврам, не отвечая ничего фараону, богатым и влиятельным человеком он удалился. И богатство его так велико стало, что распространялось оно и на брата его Лота. И хоть сами братья из-за золота, скота и пастбищ спор не держали никогда, злобу породило обилие добра всякого не в них самих, но в рабских сердцах пастухов их. И стали браниться те и делить то одно, то другое.
И сказал Аврам: «Истинно, от добра не ищут добра! Ступай ты, Лот, налево, а я пойду направо! Или ты ступай с правой ноги, а я тронусь в путь с левой!»
Так и решили они, и разошлись по-доброму. И поселился Лот вблизи Содома, и жили люди там мстительные и развратные. А Аврам раскинул шатры по земле Ханаанской.
И явился Бог и завещал Авраму землю всю, но только если бродить дальше станет тот и не остановиться, пока не повелит ему Бог. Тогда только приумножит он род его, и бесплодную Сару сделает славной роженицей на девяносто девятом году жизни Аврама. И станет Аврам Авраамом, потому что поставит между ним и собой Бог завет свой, что у каждого младенца мужеского пола обрезан уд будет на восьмой день, не раньше не позже. И про Измаила не забыл Господь, но завет обещал поставить с Исааком, родит которого Сара, насмехавшаяся в душе над чудесами Божьими, ибо не удивляло её, что муж её разговаривает с Богом, но удивляло, что она, бабка немолодая, родит сына мужу своему. Но развеял господь сомнения и пристыдил смех в утробе её женственной, ибо обмельчал народ и забыл предков своих, которые не в девяносто лет рождали, но в девятьсот рождали спокойно славных и сильных воинов.
Измаил же был рождён от служанки Агарь, которая за избранность свою Авраамом понукать стала Сару в мыслях своих, и заметила Сара то, и пожаловалась мужу. Авраам, праведник, сказал: «Я в эти ваши бабские пересуды не полезу, твоя служанка она и делай с ней, что хочешь!» Упали слова воробьями к порогу дома, ибо так сказал праведник Авраам, вошедший к служанке своей в утробу и зачавший сына своего Измаила. И пошла служанка бродить и рвать волосы, но вернул Господь её, ибо были на неё у него свои планы.
И пришли как-то к шатру Авраама три путника. И угостил Авраам их чем мог, и были они посланники Господни, и велели они Аврааму сына ждать скоро. И ушли. То были авторитеты небесные. Они двинулись в город Содом. Авраам же обрадовался в сердце своём, хоть и непонятным многое для него оставалось.
И явился Бог Аврааму и сказал: «Не просто так путники те пошли в город, где жители мерзки стали глазу моему и истреблены будут очень скоро все от мало до велика. И не просто так кормил ты их и поил вином, а большое дело сделал!» И сказал Авраам, знавший, что живёт в городе Содоме родной брат его Лот, за которого он уже воевал однажды, когда пришли люди злонамеренные, и разграбили Содом с Гоморрой, и унесли все богатства, и увели народ весь. И была война тогда, догнал Авраам их ночью с непрофессиональным войском своим и напал, и перерезали глотки рабы его врагам брата его, и забрали имущество всё, и вернули людей. И привёл Авраам людей тех, рабов, обратно к царям их, и имущество всё, и женщин, и детей вернул. И вышли цари Содомские и Гоморрские, вылезшие из смоляных ям, куда загнали их враги. И встречали они с хлебом и вином Авраама, спасителя своего, и отдавали ему всё имущества, прося оставить лишь людей своих. Но отказался Авраам от доли и ушёл со своими рабами домой.
И сказал Авраам, участвовавший в жестоких событиях того времени: «Так уж много народу провинившегося живёт в городах тех, Господи? Так уж надо всех их истреблять? Не верю, я что, будь там хоть полтинник людей кротких и праведных, ты ниспошлёшь на грады оные огонь истребляющий! Не верю, Господи, в гнев твой! Верю, Господи, в милосердие твоё!»
И сказал Бог: «Найдётся полтинник, как ты говоришь Авраам, не истреблю!»
Прищурил тогда глаз от солнца Авраам и сказал: «Что там полтинник, Господи! Верую, что и за сорок пять человечков безгрешных помилуешь ты город сей!»
«Что ж, ; сказал Бог, ; правда твоя, Авраам, найду сорок пять, помилую весь город».
И дошло так до десяти. «Найду десять праведников в городах Содом и Гоморра, отступлюсь Авраам, вот последнее моё тебе слово!» ; сказал Бог и перестал говорить с Авраамом. И ушёл к себе. Вытер пот со лба Авраам и сказал в небо: «Верую, Господи, что так и будет!» Ибо более десяти человек спасать Аврааму и не требовалось, более десяти не насчитывала семья Лотова.
И пришли вечером тем путники, что гостили у Авраама, к городу Содому и пошли к дверям Лотовым. Лот же вышел и стал упрашивать зайти в дом, те же наотрез отказывались. Но вошли всё же. Тогда пришли жители города того, Содомляне, и сказали Лоту: «Веди людей сюда пришлых, пусть выходят! Нам знать надобно, кто и зачем входит в наши ворота!»
И сказал Лот: «Вижу я, не с добром пришли вы к дверям моим, отступитесь от дела дурного вашего. Вот вам дочери мои, чистые, не знавшие мужа, возьмите их и делайте зло с ними, а с людьми, странствующими зла не делайте, ибо под мой кров пришли они, и с меня спросит за них Господь!»
И отвечали старейшины премного развратного города того Содома: «Ты и сам человек новый у нас, а уже указываешь нам, как жить! Ну и что, что брат твой помог нам во время набегов елласар! Не пощадим мы тебя, будешь оказывать сопротивление!» И стали ломиться в двери люди их, и открыли дверь путники и забрали в дом Лота, а людей на них нападавших поразили куриной слепотой, так что ползали те по земле и стонали, не видя выхода из тьмы кромешной.
И сказали ангелы Лоту: «Слушай сюда, старик, бери всех родственников, что есть у тебя в городе, дядья, кумовья, всех, кого сыщешь, и уходи отсюда, пока не пролился дождь огненный гнева Его и не погиб ты здесь вместе с остальными развратниками и содомитами!» Запричитал Лот, забегал, но взял в руки себя и вышел из дому и сказал зятьям, бравшим за себя дочерей его: «Собирайте вещи и уходите с нами, если хотите жить, ибо погибнет град сей под обломками ада на него Господом ниспосланного!»
Зятья же рассмеялись ему в лицо: «Ты, верно, шутить с нами задумал, старик, дурить нас?! Сначала ты отдал дочерей своих, невест наших, на поругание народу злому нашему, а теперь говоришь уходить нам с ними и с тобой? Чтобы уйти от позора твоего, трусливый старикашка?!» И рассмеялись зло они, и отвернулись от Лота. И ушёл Лот от них. И пришёл домой, и собираться стал, всё суетился, шнырял из угла в угол с тряпками и ветошью всякой. И видя это, ангелы из жалости, взяли старика под ручки да выволокли его из города вместе с женой и дочерьми, за черту осёдлости. Хоть очень и плакался Лот и всё горевал, что остался ни с чем и гол, как сокол.
«Утешишься на горе, в гору ступай, и там уцелеешь!» ; говорили ангелы ему, подталкивая его, робевшего и медлившего. «Не хочу в гору, ; говорил Лот, ; на горе ; там смерть моя! Я старый еврей, я в другой город пойду, чтоб не умереть мне на горе, и жене моей, и дочерям моим!»
«Ну, ступай в другой город, Бог с тобой, не испепелим мы его ради тебя, хоть народец там и поганый весьма и давно вопль его сотрясает небеса Господа нашего, как вопль Содома и Гоморры! Ступай, старик! И жена твоя! Но смотри, не оборачивайся, душу спасай!»
Но обернулась жена Лота, когда ушли Ангелы, и посмотрела ещё раз на город свой, где оставляет пожитки свои и добро своё, и превратилась в соляной столб, который прозвали бродяги потом «горькой бабой», потому что невкусный был он и не употребляемый в пищу их скудную.
И упал огнь с неба и сжёг города, и народ вместе с ним, всех от мала до велика; и бегали дети, горящие, как факелы, и тушили тряпками их женщины и старики, и загорались сами тут же и тлели в огне всё очищающем; ревели коровы, и стонали люди, и вопили, и славили Господа, и проклинали Его же. Но утих к утру вопль к небесам; догорало всё, тихо похрустывая. И проснулся Авраам утром тем, и вышел к обрыву посмотреть, и увидел дым отечества Лота, брата своего, и узрел в том великий промысел Божий.
И так уничтожал Бог города неугодные, а Лот по соседству был с ними, в соседних жил, и страшно было ему, хоть Бог и не трогал города, в которых жил Лот. Но ушёл Лот в пещеру с дочерями, подальше от опасной близости к гневу Господню, чтоб засыпать, не чуя запаха серы и горелого мяса человечьего.
Тогда сказала как-то одна сестра другой: «Не осталось мужчины в здешнем краю, чтоб вошёл в нас, как полагается это по закону людскому: всех истребил Господь гневом праведным! Так давай же возьмём от отца, что он должен нам как мужчина, чтоб не быть нам бесплодными в краю чужом?!»
И сказала вторая: «Хорошо, сделаем так, как говоришь, сестра!»
И покрыли сёстры платками чело своё, и напоили вином отца своего так, что не мог отличить он, кто перед ним, только чувствовал, что хорошо ему, а с кем хорошо так, не знал он. И разлил Лот семя своё по утробе дочери, и зачал плод; и было это хорошо.
И точно так же и вторая сестра покрыла лицо своё парчой, и напоила вином отца на другой день, как проспался тот, не зная, когда засыпали дочери его, а когда просыпались; но только было ему хорошо, и зачал он плод дочери своей.
Вспрыснул Лот семенем утробы дочерей своих, и пошли у них от него дети. Моав и Бен-Амми, от которых пошли народы, живущие и по сей благодатный день.
И пошли дальше Авраам с женой своей Сарой. И попали в царство царя Авимелеха. И проделал с ним Авраам старый свой трюк, выдав жену свою за сестру свою. И когда была Сара уже в покоях Авимелеха, явился к нему Бог лично во сне, ибо был Авимелех в большом почёте у Бога и не мог Бог допустить неугодного ему кровосмешения.
«Что делаешь ты, Авимелех, окстись?! – сказал Бог – знаешь ли ты, что у новой жены твоей есть муж уже?!
И отвечал Авимелех, весьма удивлённый сим: «Я же не знал, Господи! Я и притронуться к ней не успел, он сам сказал мне, что она сестра ему и отдал мне её в спальню мою со спокойной душой и чистым сердцем, не дрогнув и не проронив ни слова в защиту жены своей! Неужели виноват я и народ мой?!»
«Не кричи, Авимелех, знаю я, что не виноват ты и народ твой, знаю я, что не притронулся ты к Сарре: не успел, а то давно бы уже я с тобой не разговаривал, знаешь и сам! В простоте своей ты взял её, не постигая величия замысла моего, но тебя прощаю я! Если отпустишь Сарру к Аврааму сейчас же, то пощажу я тебя и народ твой!»
С этими словами ушёл Бог, а Авимелех в сильном смятении призвал всех и приказал собрать побольше богатств для откупной Аврааму, чтоб ушёл он с миром из города их. И пришёл Авраам к Авимелеху, и спросил его тот: «За что ж ты делаешь со мной такое?! Что я враг тебе, что через жену свою ты во грех меня вводишь?! Молчишь стоишь, и жена молчит твоя, не говорит кто она и кому ложем обязана! Забирай старуху свою и уходи, и богатства забирай!»
Истинно изумился Авраам в простоте своей и так отвечал Авимелеху: «Да она и правда сестра мне: дочь отца моего, только не матери моей дочь, и женой стала мне. Так уж договорились мы, что в какой город не войдём, пусть называется сестрой моей, чтоб не погибнуть мне через неё, через красоту её. Она ведь у меня хоть и старуха, и смеётся, когда Бог наш еврейский обещает зачать сына ей от меня, а красивая, шельма, глаз не свести, и ничего тут не сделаешь! Так что справедливо, Авимелех, испугался я быть убитым от камня, брошенного твоей ловкой рукой, если ввёл бы такую красивую женщину как жену в город твой. Ты уж прости!»
«Тьфу! ; плюнул Авимелех. ; Всех ты по себе меряешь, Авраам! Уходи и забирай красавицу свою девяностолетнюю, чтобы смилостивился Господь твой и отпустил скованные им чрева жён моих и всех служанок в доме моём и смогли б они плодиться и размножаться на славу мне!»
И выполнил вскоре Господь обещание своё, и родила Сарра Аврааму сына, когда стукнуло тому сто лет. И сказала Сарра: «Смеха наделал мне Бог, старуха я грудью кормящая!» И кормила Сарра Исаака, и был пир большой Авраамом устроен в честь сына рождения. И увидела Сарра, что Измаил, сын служанки, насмехается над Исааком, и сказала Аврааму: «Прогони её и сына её, нечего ей здесь делать, не наследует она престола вместе с сыном твоим Исааком!» И показалось это Аврааму не очень хорошо, но что делать, Господь повелел ему, патриарху, слушаться жену в этом вопросе. И снарядил Авраам по утру служанку свою Агарь, повесил ей на плечи суму с едой в дорогу и мехом с водой и отправил прочь от порога своего.
И прошла Агарь некоторое время, и попала в пустыню. И кончилась вода в мехе и еда в сумке. И положила Агарь сына своего под кустом, а сама села вдали на камне, ибо не хотела своими глазами смотреть, как умирает сын её Измаил; но на таком расстоянии села, что если б сделался сын её стрелком, долетела б до неё стрела его лютая.
И услышал Господь вопль Измаила, брошенного матерью. И спустился к ней и сказал: «Что ж делаешь ты?! Не на смерть отпустил тебя Авраам, а на жизнь! Встань и возьми на руки сына своего, ибо пущу я от него потомство и пойдёт от него народ по земле!»
И открыла глаза Агарь и увидела на месте том, где привиделся Господь ей, колодезь. И обрадовалось Агарь, встряхнулась, набрала воды в мех и отправилась к сыну своему. И вырос сын её, и сделался стрелком из лука, и жил в пустыне той, и жену взял себе из дев египетских.
И дошли слухи о том до Авимелеха. И сказал он: «Что ни делаешь ты, во всём Бог с тобой, Авраам! Так давай же заключим союз с тобою, что ни сына, ни внука моего ты не обидишь и будешь жить в земле моей мирно и счастливо! Поклянись перед Богом!»
И согласился Авраам. И поклялся Авраам, но указал Авимелеху на колодезь, который отняли у него рабы Авимелеховы. И сказал Авимелех: «Какой колодец такой, не знаю никакого колодца в месте том, о котором ты говоришь! И слыхом не слыхивал!»
И сказал Авраам: «Вот тебе семь агниц чистых от стада моего, пусть будут они доказательством того, что колодец сей мой отныне!» Согласился Авимилех, и отошёл колодец Аврааму, а с ним, по умолчанию, и пустыня Вирсавия, где жил Измаил и мать его Агарь. И заключили союз Авраам с Авимелехом. И поклялись, и воздали жертвы Господу. Рассёк Авраам молодого голубя, и прошёл меж частей его огонь и дым. И стало то знаком согласия.

Прошло время. Плодились и размножались.

Насадил Авраам в пустыне той рощу. И настал день великий испытать Авраама Господу. И спустился он к нему, и сказал: «Вот сын у тебя любимый, возьми и принеси мне в жертву его на горе, о которой скажу я тебе позже!»
Исаак же был с матерью тогда, и сказал он матери своей: «Снился плохой сон мне, мама! Отец заносил руку с ножом надо мной, и застила кровь очи мне!» - «Не говори так, сын! ; сказала Сарра. ; Не может отец сделать плохого тебе, иди играй себе, что ты думаешь о снах глупых!»
И назвал место Господь, и ехал туда Авраам с сыном своим и двумя отроками три дня на осле. И взобрался на гору ту, а отрокам приказал смотреть за вещами и ослом. И пока шли они в гору, спросил отца Исаак: «Что же это, отец, вязанку дров вижу я, а агнца не вижу я?! Кого же в жертву приносить будем мы, отец?!» И отвечал Авраам сыну своему Исааку: «А, чай, Господь сам укажет нам жертву, не беспокойся об этом, сынок».
И взошли в гору они, и приказал Авраам Исааку дрова раскладывать, а сам вынул нож и занёс руку над ним для удара; и окрикнул его вдруг ангел Господень: «Эй, что делаешь, Авраам?! Смотри, овен запутался в кустах рогами, беги же скорей, хватай его!» И рассмеялся от души ангел смехом своим брызжущим и лучистым. И было имя ангелу тому Машелуил. И подошёл он, и обратился к Аврааму, который припал на колени перед сыном своим и горестно плакал, а сын его Исаак замер и дрожал, так и держа не развязанной вязанку дров на руках.
«Что, старик, совсем ослаб?! Встряхнись! – говорил падший ангел ему. – Встань, стряхни пыль с себя, на кого ты похож! Для хороших вестей привёл Господь меня к тебе! Я и праотца твоего Адама бессмертного знал, и Ноя, радующегося в сердце от вина! И тебе теперь пришёл передать я завет Божий! Заповедал Он сказать мне, что великий народ произведёт от тебя за то, что ты не ослушался и привёл приговор Его в исполнение. Испытывал тебя Господь, пойдёшь ли ты до конца с Ним, и теперь видит Он, что пойдёшь!»
«Господь давно говорит мне это», ; сказал Авраам, утирая лицо своё от пыли и слёз, ; отчего сам Он не явился сказать мне это?»
«Не твоего ума дела, старик, отчего я, а не Он пришёл сказать тебе, а только запомни, что великий народ произведёт от тебя…»
«И будет властвовать семя моё в землях врагов моих?!»
«Да, и будет властвовать семя врагов… тьфу! Семя твоё над врагами твоими! И станут дети твои и дети детей твоих хозяевами в землях врагов твоих, и мужьями жён врагов своих, и господствовать над врагами своими будут в шатрах их, и в замках их, и в царствах их!»
«И будет столько народу моего, что если можно сосчитать звёзды на небе, то можно будет и народ мой сосчитать еврейский, обрезаемый на восьмой день?!»
«Так точно, Авраам, ; рассмеялся весело Машелуил, ; и если песчинки песка в море, кто сможет сосчитать, то сможет он высчитать и народ твой еврейский! И море, если кто сможет сосчитать по каплям, то сосчитает он и семя твоё, Авраам, которое прольётся на землю их, и захватит города их, и сделает рабами детей их, и будут внуки их рабами внуков твоих, а их внуки над внуками тех чужих господствовать станут! И так до скончания веков не кончится семя твоё! И если побеждать будут враги, то всё равно в проигрыше будут перед народом твоим, и платить мзду ему будут за каждого убитого из народа твоего! И за каждого убитого твоего поплатятся они семерыми убитыми! И за каждых семерых убитых твоих, да заберёт семисот от их стана Господь! И будешь всегда в прибыли ты и народ твой, и народ народа твоего, и народ народа народа твоего! Так Авраам, всё правильно говорю?! На что это похоже, Авраам, а?!
«Похоже это на заговор, ангел Машелуил», ; сказал тихо Авраам опустив очи долу.
«На заговор, говоришь?! А что тебе с того, если и заговор?! Что тебе с того, спрашиваю, старик, если в заговоре том с тобой сам Бог и все лучшие ангелы Его?! И все праотцы с вами вместе?! Что тогда, Авраам, а?! Чего молчишь, повесил голову?! В заговоре том с тобой Адам и Ева, в заговоре с тобой Гоморра и Содом, и Вавилон и Египет, и я, твой покорнейший! Бери сына, садись на осла и уходи, если ты понял всё! Бог вменяет тебе веру твою в праведность, ибо пророк ты, а не простой смертный! Ступай!»
И взял Авраам за руку сына своего Исаака, всё ещё дрожавшего от увиденного им, и стал спускаться с ним с горы той. И вспыхнули дрова огнём небесным, и загорелся овен во славу Господню. И обернулся Машелуил змием и уполз в рощу ту, из которой появился, когда замахивался Авраам ножом на сына своего Исаака. И запомнил Исаак руку отца, воздетую над ним и скованную страхом Божьим.
И была ночь, и был день, и считали звёзды люди и не могли сосчитать; и умирали во сне и наяву, и рождались новые, и гасли старые, и новый день сменяла новая ночь, и было так всё, как заповедал некогда Бог. Всё шло по плану Его.
И пришло время, и умерла Сарра, жена Авраама, на сто двадцать седьмом году, и пришёл Авраам кланяться к сыновьям Хетовым, и просить земли у них, чтоб захоронить жену свою, так как он пришлец среди них и угла своего не имеет. И сказали сыновья Хетовы: «Ты, Авраам, человек Божий, так иди бери сам сколько тебе и чего надо, мы не противимся!»
Но сказал Авраам: «Тогда спросите от меня Ефрона, отдаст ли он мне пещеру, что на конце поля его, чтоб похоронить мне жену в ней?»
И вышел Ефрон, присутствующий здесь же, и сказал: «Цена пещере этой вместе с полем ; четыреста сиклей, что это тебе и мне, богатым людям, Авраам?! Бери так ; и будь спокоен!»
Но уцепился Авраам за сумму, названную Ефроном, и её заплатил ему серебром, чтоб никто не сказал после, что даровано поле Аврааму за то, что человек он Божий, а чтоб ему оно отныне принадлежало и входило в собственность его на законных основаниях.
И сделался стар Авраам, и взял клятву с верного раба своего, что не возьмёт он жены Исааку от племени хананеев, а пойдёт в землю родни его и там выберет жену ему; и поклялся раб, положив руку под бедро господина своего, ибо уверил его Авраам, что будет с ним всюду Ангел Господень присутствовать, и он поможет и найти, и привести жену Исааку.
И выполнил всё раб, и привёл после многих трудностей Ревекку в дом Исаака. И вошёл Исаак в неё, и стала она ему женой. Авраам же, несмотря на старость, взял себе наложниц ещё и от них родил новых сыновей. И отослал их вместе с наложницами и подарками на восток, так что всё наследство оставил Исааку, по смерти своей. Сто семьдесят пять лет было ему, когда отошёл он к народу своему. И похоронили его Исаак с Измаилом в пещере, где покоилась Сарра.
И была бесплодна Ревекка, которую с таким трудом привёл раб Авраама сыну его Исааку. И молился Исаак, чтоб помог Бог. И услышал, и помог Он.
Зачала Ревекка, и в утробе её забились два сердца, и стали драться сыновья внутри неё. И стала причитать Ревекка: «Вот за что мне Господь послал такое, что сыновья мои изнутри меня разрывают и не желают в согласии жить?!» И сошёл Господь и сказал: «Так задумано, женщина, два народа пойдут по земле от сыновей твоих, и один прислуживать другому будет, ибо слабее покажет себя! Всё предрешено мною, смирись с этим!»
И успокоилась Ревекка, и родила два сына: и одного зверского вида, с лицом красным и косматого, а другого гладенького и беленького. И назвала одного Исавом, а второго Иаковом, того, что выходил из матери, вцепившись крепко в пятку брата своего.
И стал Моав воинственным человеком и хорошим охотником, царём полей. Иаков же был человек кроткий, любящий находится больше в шатре при матери и служанках, чем под раскалённым солнцем в поле или за работой тяжёлой. И любила мать Иакова сильнее, чем Исава. Но отцу Исав угождал куда более, потому что приносил ему с охоты самое жирное и вкусное. Но продолжалось недолго превосходство его перед отцом их. Продал сначала Исав первородство своё за чечевичную похлёбку Иакову, а затем и благословения отцова лишился.
И случился голод вновь, да сильнее, чем во времена Авраама. И пошёл Исаак к старому другу отца Авимелеху, и явился ему Господь, как некогда отцу его Аврааму являлся, и обещал всё то, что обещал отцу его: и превосходство над народами, и царство мира, и жён мира, и жизни мира. И заповедал не ходить в Египет. Но пришёл Исаак в город-герой Герар к царю филистимскому Авимелеху. И вошёл в ворота города Исаак, и всмотрелся в лица людей, и вспомнил искажённое лицо отца своего и длань, карающую и занесённую над головой своей неповинной. И испытал страх великий Исаак и сказал жене своей: «Ревекка, сестра моя, видишь всех людей этих?!»
«Вижу, Исаак, что так испугало тебя, милый мой?!»
«Чует сердце моё, побьют они меня за тебя, и места живого не оставят! Давай сделаем вид, что сестра ты мне, а я брат твой?!»
«Как скажешь, Исаак, так и будет, сестра так сестра».
Так и порешили они, но царь Авимелех был уже искушён еврейским вопросом, и подослал он человека к Исааку, и спросил тот: «Никак с сестрой своей пожаловал, славный Исаак?!»
«Точно так, добрый человек, с сестрой своей!»
«Так мы и думали, Исаак! Будь гостем Авимелеха, не отказывай себе ни в чём!»
И стали жить там Исаак с Ревеккой, и прошло времени достаточно, чтобы кто-либо из города совокупился с женой Исаака, но никто не делал сего, потому что дан был тайно запрет на сестру Исаака, лично Авимелехом. И вот гулял как-то по саду Авимелех, и увидел, как забавляется в кустах Исаак с сестрой своей, и сестре его Ревекке то очень нравится, и смеётся она звонким своим голосом. И сказал верный раб его: «Срам-то какой, государь наш!»
«Нет, не срам, дурья твоя голова! Здесь другое, я породу эту знаю. Пусть придёт ко мне Исаак, когда закончат они баловство своё».
«Слушаюсь, господин!»
И пошёл Авимелех обратно во дворец, перебирая чётки пальцами в перстнях и думая про себя о многом: и об отце Исаака, и о народе его, и о народе сына его, и о жене его и будущем их.
И пришёл Исаак к Авимелеху, чувствуя недоброе. И спросил его Авимелех: «Что же ты Исаак, поступил со мной так, как честные люди не поступают? Ребекка-то жена тебе, а не сестра никакая. Ладно – я, я просто так в дом не возьму никого, а если из народа кто по простоте своей, ввёл «сестру» бы твою в дом и вошёл в неё, знаешь, что было бы?! Молчишь?! А я знаю! Ввёл бы в грех ты меня и народ мой!»
И вспомнил Авимелех, как уже чуть не вышел из авторитета перед Богом за то, что чуть не переспал с еврейкой чужой. И сказал Исааку, поникшему и оправдывающемуся точно так же, как и оправдывался когда-то отец его: «Ну, не расстраивайся, Исаак, не расстраивайся, я всё понимаю. Ты испугался, с кем не бывает. А я знал отца твоего, да. У нас с ним дружба старая и уговор о колодцах, а ты не знал этого. Ну, не расстраивайся, не расстраивайся. Ступай с миром, Бог тебе судья!»
И вышел Авимелех, и сказал народу своему, что тот, кто тронет Исаака и жену его, казнён им будет. И увидели жители Герара, что какие-то особые отношения связывают царя их с человеком этим пришлым, и не возлюбили они его. И пуще ещё возненавидели, когда выпал урожай великий на долю Исаака, так что обошёл он по урожаю и местных аборигенов. Потому что так любил его Господь. Но не любили люди, и засыпали колодцы отца его Авраама. И понял тогда Авимелех, что так просто не отделаешься от этого человека и не успокоишь народ безмолвствующий, но затаивший в душе роптание. И сказал, предчувствуя кровь, если не уйдёт Исаак из города их: «Возьми, Исаак жену свою и богатства свои, и рабов своих, и всё, что нажил ты здесь, и уходи, дорогой, подобру-поздорову, ибо стал великим ты и сильным, и Бог на твоей стороне!»
И понял его Исаак, и удалился в долину, где некогда трудился отец его. И выкопал вновь колодцы, засыпанные рабами Авимелеха, и назвал их именами теми же, что давал им отец его, а некоторые новые по-новому назвал. А Авимелех в свою очередь отозвал всех людей своих из долины той и приказал к Исааку не ходить и никак его не тревожить. Но не послушались его рабы, и когда выкопали рабы Исаака очередной колодец, то заспорили рабы Исаака с жителями Герара, чей колодец. И одни говорили, что господин их избранник Господний, а они рабы его и то же, стало быть, избранные; а те отвечали, что бить будут не по избранности, а по морде. И так спорили они, пока не остановил их Исаак, отозвав людей своих и назвав колодец в честь спора сего. И пошли дальше они, и снова выкопали рабы Исаака колодец с живой водой, но спорить было уже не с кем. И сказал Исаак: «Остановимся здесь, место пространное, всем нам хватит!»
Авимелех же наказал людей своих, потревоживших Исаака, но на том не успокоился: чувствовал он провинность свою и ждал со дня на день Божьего явление, и ни спать, ни думать не мог ни о чём, кроме как помириться с Исааком. И снарядил он людей, и отправился в гости к Исааку. И спросил его Исаак по приезду его смело, потому что являлся на днях ему Бог и обещал то же, что обещал отцу его: «Зачем пришёл ты Авимелех и люди твои, если сами же от себя меня отдалили?!»
И сказал Авимелех, стоящий посреди военачальников своих: «Ты человек от Бога, Исаак, и я ссоры с тобой не хочу! Давай заключим союз, как некогда в дни Авраама, что никто из ваших не тронет наших, а никто из наших не сделает вашим зла, и будем в мире жить отныне?!»
И согласился Исаак, и поил вином их, и кормил мясом их, и было хорошо это и весело всем. Так была предотвращена колодезная война в дни Исаака. Исаву же в те годы исполнилось сорок лет, и взял он двух девушек в жёны себе, но были в тягость они Исааку и Ревекке.
И состарился Исаак, и ослеп почти, так что на близком расстоянии не различал лица. И призвал к себе Исава и сказал: «Вот я стар, сын мой, и скоро придёт смерть моя, а тебе ещё жить, так что иди ты в поле и поймай мне козлёночка и приготовь мне его, как я люблю, и тогда благословлю я тебя на жизнь и славу Господню!»
И послушался его Исав, и взял копьё, и отправился в поле на охоту. А Ревекка всё подслушала, что сказал Исаак, и подозвала Иакова, любимчика своего, и сказала ему: «Отец твой хочет козлятинки. Иди принеси мне из стада двух козлов молоденьких, а я приготовлю их, как надо, и ты преподнесёшь их отцу, назвавшись Исавом! И благословит тебя отец! Всё понял ты, чего встал?!»
«Боюсь я, мать, разоблачат нас с тобой, и не благословение, а проклятье на меня ляжет!»
«Не бойся, возьму я проклятье то на себя, а ты делай, как я говорю, слушайся мать!»
И пошёл Иаков, и привёл матери двух козлят за рога, и раздела Ревекка их и приготовила, как любит Исаак, и обложила гладкого сына своего шкурой козлиной, и одела его в охотничью одежду Исава.
И пошёл Иаков, и сказал отцу: «Вот я, Исав, первенец твой, принёс пищу тебе, как просил ты!»
И сказал Исаак: «Пищу?! Так быстро?! Слышу голос я кроткий Иакова, а не грубый Исава, подойди ко мне ближе, чтоб ощупал тебя я!»
И подошёл Иаков, и стал трогать его Отец, и сказал: «Голос-то Иакова, а шерсть Исавова! И пахнет козлиной от тебя! И потом одежда твоя пропитана, как и должно быть с тем, кто в поле трудится и на охоте!»
И стал есть, и был доволен. И сказал Иаков: «Хочешь вина, отец?» И сказал Исаак: «А давай и вина!» И принёс вино Иаков, и пил вино Исаак, отец его.
И благословил Иакова Исаак, сказав: «Да будут братья твои рабами тебе, да будут народы чужие рабы народу твоему! И кто скажет плохо о тебе да будет проклят народом своим же, и кто посмеет уличить тебя хоть в чём, да будет проклят и признан ненавистником! Кто скажет тебе: ты украл – пусть проклят будет! И кто скажет тебе: ты убил – пусть трижды проклят будет! И самого его убьют пусть, и детей его! И кто посмеет навет кровавый наклепать на народ твой, пусть проклят будет в вечности, ибо сам Бог с нами, и сам Бог заповедовал нам покорять народы чужие, разделять и властвовать!»
И удалился Иаков от отца, благословенный, и от греха подальше. И пришёл Исав, и скинул одежды пыльные, и вошёл, радостный, к отцу с душистым козлёнком, зажаренным по полевым рецептам. И омрачилось лицо его: увидел он, что пуст кувшин уже и лежат на тарелке кости, обглоданные. Кто-то явно уже накормил и напоил отца.
«Что же это, отец, ; спросил Исав Исаака, ; ты отправляешь меня в поле, а сам уже напился и наелся, не дождавшись меня?!»
«Кто это тут вошёл и дерзит!? – возвысил голос, отпрянув ото сна, Исаак. – Кто здесь?!»
«Я, отец, сын твой!»
«Сын мой?! Да, слышу голос сына моего Исава…» И задрожал от гнева Исаак, потому что понял всё, и сказал Исаву: «Что ж, сын, обманули нас с тобой, но ничего не сделаешь. Верно, угодно то Господу нашему, ибо вступился бы он в планы заговорщиков, будь его воля! Ступай же служи брату своему Иакову, теперь ты раб его, а он твой господин! Благословил его я, а не тебя! Хитростью завладел он благословением твоим!»
И закричал от бешенства Исав, и порвал одежды на себе и разорвал козла руками и обрызгал себя соком его. И возопил: «Проклятые заговорщики! Опять обошёл меня Яшка, второй раз уже!» И расплакался вдруг Исав, и припал на колени, и подполз к отцу, и стал умолять его так: «Ну, неужели нет у тебя, отец, больше благословения для меня, я же первенец твой?!»
И сказал Исаак: «Не земля здесь, а чернозём, жирна, зараза, вот и будешь ты питаться с неё, и охота – твоя прерогатива, жив будешь ; не помрёшь, а теперь ступай и служи брату своему, а придёт время выйдёшь из-под ига его!»
«Я тебя по-своему понял, отец: убью я его, прикончу Яшку!»
«Ступай, хватит болтать!»
И передали всё содержание разговора служанки Ревекке, госпоже своей, и сказала она сыну своему Иакову: «Беги к брату моему в город-герой Харран и там пересиди, пока не уляжется гнев брата твоего!»
Сама же Ревекка, подготавливая отход сыну, пошла и сказала Исааку: «Смотри, чтоб не взял себе Иаков одну из дочерей Ханаана! Глубоко противны мне они!»
И позвал Исаак Иакова, и призвал не брать его дочерей Ханаана. И отправил его в Месопотамию. И благословил на долгий путь.
И отправился Иаков в дорогу, а Исав, увидев, что не угодны отцу девы Ханаановы, решил и себе, вдобавок к своим имеющимся, взять жену из дочерей Измаиловых, чтоб в этом хоть походить на господствующего над ним брата его Иакова.
 И зашло когда солнца, остановился Иаков и лёг спать на землю, подложив под голову камень, раскалённый солнцем дневным и не остывший ещё. И увидел во сне он лестницу в небо, и спускались и поднимались по лестнице той ангелы Божьи. И сам Бог стоял на лестнице той и говорил Иакову: «Приумножу и распространю я семя твоё по земле, и пойдут народы от тебя великие, и что ни делай, всюду я с тобой буду, ибо заповедовал я отцу твоему то же самое, и отцу отца твоего! И я слежу завет свой!»
И проснулся Иаков утром, и пролил елей на камень и поставил камень тот памятником месту сему, где видел он вход и лестницу в дом Божий, и сказал: «Если, Господи, исполнишь всё то, что сказал мне ночью, и вернусь я живым и здоровым в дом отца моего, дам тебе из всего, что заработаю и заслужу я, десять процентов!»
И пришёл Иаков в Харран, и влюбился в Рахиль дочь Лавана, и служил за неё у Лавана семь лет пастухом. И как вышел срок, подложил Лаван вместо Рахиль Иакову старшую дочь свою Лию. И узнал о том Иаков только по утру, и возроптал громко на то: «Ты зачем же обманываешь меня, Лаван?! Что, разве не верой и правдой служил я тебе семь лет?!»
«Верой-то оно верой, ; отвечал ему Лаван, ; и правдой-то оно правдой, вот только не делается так в наших краях восточных, чтобы младшая дочь раньше старшей замуж выходила. Ты уж веселись со старшей, девка она пригожая, а младшенькую через неделю возьмёшь! Но только за неё мне ещё семь лет послужишь».
И стал жить с Лией нелюбимою, Иаков. И презрел Господь Лию, увидев, что недолюбливает её Иаков, и послал сына ей. И зачала, и родила сына Лия, и назвала его в честь Господнего милосердия к ней, и зачала, и родила ещё одного, и назвала согласно событию сему. И родила третьего сына Лия, и сказала в сердцах: «Ну, теперь уж мой Иаков муж, трёх сыновей я ему подарила, а сестра моя не рождает ему, сковал чрево ей Господь!»
И родила ещё одного, и дала имя ему Иуда, и перестала рождать, потому что закупорил Иуда чрево её.
И запричитала Рахиль, и поклялась, что умрёт, если не даст ей Иаков сыновей. И сказал Иаков: «Разве я тот Господь, что сковал чрево твоё?! Иди и  у Него проси сыновей для себя!»
И сказала Рахиль: «Вот тебе служанка моя! Иди и войди к ней, а она скинет сына своего в подол мне, и будет мой он сын!» И вошёл Иаков в служанку жены своей второй Рахиль, и зачала та сына ему. И дала Рахиль имя ему Дан, ибо дал его Бог. И ещё вошёл Иаков к служанке, и снова зачала та сына, и дала имя ему событию сему соответствующее. Но узнала Лия о делах сестры своей и подвела свою служанку Иакову, и сказала: «И к моей служанке войди, что уж теперь!» И вошёл Иаков (дело не хитрое), и родила та сына ему, и нарекла Лия имя ему Гад. И родила затем ещё одного сына Иакову служанка Лии.
И выкопал как-то раз первенец Рувим мандрагоровые яблоки из земли. И принёс их матери своей Лии. И увидела то Рахиль, и сказала: «Знаешь ты, сестра, что очень люблю я сей корнеплод, дай его мне, пожалуйста!»
«Что, ; отвечала Лия ей, ; мало того, что Иаков любит тебя и спит с тобой, ты ещё мандрагоры сына моего лопать будешь?!» И сказала Рахиль, ибо иссушено было тело ее: «Я уступлю тебе эту ночь с ним, если отдашь мне мандрагоры!»
И пришёл Иаков домой вечером, и услышал слова Лии, обращённые к нему: «Сегодня ты мой Иаков, со мной спишь, ибо купила я тебя за мандрагоры сына моего!» Иаков был уставший и толком не разобрал, что произошло опять у этих беспокойных баб его, но выполнил всё, как о том просила Лия, первая жена его. Он уже давно любил обоих попеременно, не ведя счёта сыновьям, от которого, как думали жёны, зависит превосходство то одной, то другой жены.
И услышана была сия молитва Богом, и зачала и родила Лия пятого сына Иакову. И сказала, что это возмездие ей за то, что приходилось класть ей служанку под Иакова и детей её в подол на коленках ловить.
И был у Лии шестой сын, и было имя ему Завулон, и сказала Лия: «Да будет жить теперь только со мною муж мой!» И родила следом дочь ещё. Но вспомнил Бог о Рахили, и отверз утробу её, и зачала она, и родила сына, и смыла позор служанки своей. И было имя сыну тому Иосиф.
И сказал Иаков: «Ну, хватит с меня!» И пошёл к Лавану, и сказал: «Пора бы, батюшка, и честь знать! Сколько я служил тебе, а?! Не хочешь ли ты отпустить меня восвояси?!»
И отвечал Лаван: «У меня такое впечатление создаётся, что все эти чудеса с плодородием земли моей, и дочерей моих, и скота моего есть не что иное, как благословение Господне. И если ты покинешь меня, то сего благословения я тотчас лишусь. Так что проси ты лучше любую награду за труды свои и оставайся при мне».
И сказал Иаков: «Нет, не так поведём мы разговор, и ничего мне не надо! Но если дашь мне весь скот с кроплёной шкурой, то будешь впредь отличать мой скот от скота сыновей твоих! И если увидишь у меня скот не в крапинку, то знай: то ворованное!»
«Договорились!» ; сказал Лаван, и велел Иакову быть от него на расстоянии трёхдневного пути, не более.
Иаков же придумал такую вещь: каждый раз, когда приходил скот его на водопой к корытам с водой, клал он прутья тополиные, с ободранной так корой, что в полоску они получались. И клал их на корыта он с водой, но только тогда, когда скот подходил крепкий, а когда слабый подходил, не клал он прутьев на корыта с водой. И напивались звери, и начали спариваться у корыт, и смотрели на прутья в полоску и рождали плод потом краплёный. И так разбогател Иаков. И стало у него много очень скота, и рабов, и рабынь, и верблюдов. И великим стал он оттого.
И сказали сыны Лавана отцу своему, что всё забрал у них сын Исаака. И увидел Иаков, что изменился Лаван в лице и изменился взгляд его. И собрал он жён своих, и сказал: «Не долго ли я служил отцу вашему, не заслужил ли я всё, что заработал теперь?! Сколько раз он обманывал меня и теперь не хочет отпускать нас в землю отца моего?! Являлся Бог ко мне и говорил, что видит всё: и про дела Лавана, и про скот в крапинку, и про скот пёстрый, и что правда на моей стороне! И мы должны уйти теперь же от отца вашего, ничего ему не говоря!»
Переглянулись сёстры и сказали: «Разве рабыни мы отцу своему, что он столько через нас приобрёл за счёт Иакова, а нам и доли во всём не дал?! Так уйдём от него! Делай, Иаков всё, как говорит тебе Бог, что являлся тебе! Мы согласны с тобой!»
И взяли они весь скот свой, и посадили на верблюдов всех детей своих, и пошли домой к Иакову в дом отца его, в землю Ханаанскую. И захватила из озорства Рахиль каменных божков отца своего, и увезла с собой, и не знал от том Иаков. И сказали на третий день побега Лавану слуги его, что произошло. И снарядил он людей, и бросился в погоню, и догнал Иакова на седьмой день. И разбили они лагерь возле шатров Иакова, и пошёл Лаван вести речь, и так сказал Иакову: «Как разбойник забрал ты дочерей моих и не дал проститься даже с внуками моими, поцеловать лбы их, коснуться рукой волос их! Но и то могу понять я, учитывая наши сложные с тобой отношения, зятёк! Но зачем надо было красть глиняных божков моих, истинно не разумею я!» И сказал Иаков: «Вот шатры мои, иди и ищи божков своих! У кого найдёшь их, тому смерть от меня!» И пошёл искать Лаван и люди его, и не могли найти они ничего, потому что спрятала божков тех под седло верблюда Рахиль и сама села на них сверху. И подошёл отец к ней, и сказала она отцу: «Извини ты меня, что не могу я слезть с верблюда и встать перед тобой, ибо у меня дела женские!»
«Тьфу, баба!» – плюнул Лаван. И разозлил тем Иакова.
«Что тебе здесь, конюшня твоя, ходишь плюёшься?! Обыскиваешь шатры мои и не находишь ничего?! Где божки твои?! Предлога ищешь, чтоб ограбить меня?! Мало того, что я пахал на тебя двадцать лет, ты решил меня пожизненно закабалить! И если бы не Бог мой, давно бы ты убил меня и забрал бы себе всё!»
И загрёб Лаван песку руками, и воздел руки с песком к небу, и сказал: «Что есть вокруг, всё моё! И песок сей, и верблюды, и скот! И жёны твои – мои дочери, и дети твои – мои внуки, и шатры твои у меня одолжены, и рабы твои мои! Всё моё, Иаков! Всё, что видят глаза твои, но что могу сделать я со всем этим?! Ничего не могу, Бог на твоей стороне! Ты правду сказал, и ни к чему уже божки мне...»
Так сказал Лаван, и заключили они союз с Иаковом, насыпав на том месте гору из камней, и поклялись друг другу, что не нарушат границы владений своих, и обговорили условия договора, и воздали жертву Господу. И поклялся Иаков страхом отца своего и пеплом деда, что не возьмёт жён себе, кроме этих, и ели и пили они на холме, а утром встал Лаван, обнял дочерей своих, поцеловал внуков и ушёл домой с людьми своими.
И тронулся Иаков путём своим, и направился он в город брата своего Исава, и направил он наперёд посланцев к брату своему с напутствием и приветствием для брата своего. Но вернулись гонцы и сказали: «Не ласково принял нас брат твой, взял он войско из четырёхсот человек и идёт навстречу тебе!
И изумился Иаков, что так долго зол брат его на него, и приказал разделить людей своих на два стана и один вперёд пустить, чтоб если нападёт Исав, уничтожен был первый стан, а второй, где он и жёны его, уцелел. И сделали так, и взмолился Богу Иаков: «Не оставь меня, Господи, если обещал всё то, что обещал отцу отца моего Аврааму! Спаси от Исава и гнева его! А уж я не забуду тебя!»
И сказал Бог: «Не бойся сын Исаака, не оставлю тебя, и пойдёт от тебя по земле множество!»
«Не достоин, ; сказал Иаков, ; я Бога своего, ибо с палкой обтёсанной пришёл я к Лавану, а теперь у меня стада!» И разделил стада свои ещё на несколько частей, и отобрал из них в подарок Исаву часть скота своего, и отправил вперёд их с пастухами, и повелел кланяться Исаву тем, кто первый встретит его, и передать дары ему, ибо надеялся дарами умилостивить Исава.
И пошли рабы его, а Иаков стал приготавливаться к ночлегу, и плохо спалось ему в ту ночь, ворочался он, а потом вздрогнул и пробудился в холодном поту ото сна, и переплыл в страхе речку и заночевал на другом берегу в кустах, думая, что крадутся за ним с ножами враги его. И заснул, и напал на него во сне Ангел Господень, и боролся Иаков с ним, потому что думал, что нечего терять ему уже, и истрепал порядочно Ангела он. И забрезжил свет зари уже, а всё держал Иаков Ангела и не отпускал его, и сказал Ангел: «Ишь, вцепился! Отпусти меня, ибо солнце всходит, и надо мне уходить!» И сказал Иаков: «Не отпущу, пока не получу от тебя благословения на жизнь!»
И не  мог Ангел убить Иакова, ибо не дано было ему приказа такого; но ударил в бедро его, и разжал руки Иаков от боли, и отпустил Ангела. И сказал тот: «Запомни день этот, Иаков, ибо в этот день в лице моём ты увидел Бога, и с самим Богом боролся ты! И имя будет тебе от сего дня на небесах Израиль, что значит: "боровшийся с Богом"! И возьмёт народ твой имя твоё, и наречёт царство своё именем твоим! И будет бороться он с Богом (а уж людей и за людей не считать), пока не победит или пока Бог ни низвергнет народ твой! Но не будет того, ибо народ твой сам избрал Господь! Будь здоров, Израиль, и не бойся Исава!»
И свернулся в клубок ангел Машелуил и скрылся за камень, а Иаков поднялся и, хромая, пошёл тяжело к народу своему. И встретился скоро Иакову брат его Исав, и, увидев издалека его, повелел он служанкам своим с детьми их идти вперёд, а за ними поставил Лию с детьми её, а за ними сам встал с людьми верными, а собою уже любимую Рахиль с любимым Иосифом прикрыл. И так встретил их Исав. И радостный побежал он в руки брата своего, и стал обнимать, и целовать Иакова. А Иаков дрожал и плакал, но тоже радовался.
«Ну что с тобой, брат?! ; говорил Исав, ; ты же брат мне, а?! Брат?!»
«Я раб твой, господин», ; отвечал смиренно Иаков, опустив голову.
«Ну какой ты мне, Яша, раб! – удивился Исав. – А помнишь, как я пескаря поймал, а ты испугался?!»
«Помню, господин!..»
«Брось, Яков, не господин я тебе… Эх, смотрю я, сколько детей у тебя, и это всё жёны твои, брат, кланяются?!»
«Послал Господь!»
«Вот послал, так послал! ; засмеялся Исав. – А это что же ты впереди себя пустил, это что, все твои стада?!»
«Тебе, брат, это! Тебе всё отдам!» ; всхлипывая говорил Иаков.
«Брось, брат, у меня добра своего достаточно! Лучше сделай мне одолжение, навести брата своего, поезжай со мной и погости у меня?»
«У меня, брат, коровы недоенные, и дети плачут: есть хотят. Ты поезжай вперёд и гони стада, что подарил я тебе, а я вслед за тобой пойду и днём позже приду в Сеир к господину моему».
«Позволь мне оставить людей с тобой брат, Яков?»
«Ни к чему это, брат, я и сам дойду, милостив Бог!»
Усмехнулся Исав про себя: «Да ты всё ещё держишь меня за пятку, брат Яша!» И согласился, и взял стада, и ушёл. И вздохнул Иаков с облегчением и пошёл в город другой, имя которому было Сокхоф.
И вернулся Иаков в землю Ханаанскую, и поселился в городе Сихем, выкупив часть поля у царя Сихемова за сто монет, и раскинул шатры. И поставил жертвенник там Господу Израилеву.
И гуляла в поле дочь Лии Дина, и собирала цветы, и вдевала в венок. И встретил её юноша из местных, и играли они, и бегали друг за другом, разнося по округе смех переливчатый, звонкий, пока не догнал Дину Сихем, сын князя города Сихем. И упал Сихем на Дину, и вошёл в Дину, и было больно Дине, и текла кровь её, но было по сердцу Дине то, что делал с ней Сихем; превозмогая боль, отдавалась она ему. И полюбил Дину Сихем, и пришёл к отцу своему, и сказал: «Договорись с отцом её, пусть выдаст дочь свою за меня!»
Иаков же знал уже о случившемся, но ждал сыновей своих с полевых работ – держать совет семейный. И пришли сыновья, и возмутились пылко, и возненавидели людей земли той, кто обесчестил сестру их из народа Израилева.
И пришёл отец Сихема говорить с ними, и сказал: «Ребята, к чему ссориться нам из-за бабы, выдайте сестру вашу за сына моего, князя, и будете жить в земле нашей в мире и согласии! И будут ваши сёстры выходить замуж за наших парней, а наши парни брать в жёны ваших дочерей! И будем мы одним народом, и будет мир у нас!»
И смекнули сыновья Иакова, и сказали с лукавством: «Не получится, мил-человек! У нас мужчины все обрезанные, как заповедал Господь наш, а ваши необрезанные! Вот если обрежетесь, тогда и отдадим сестру нашу за парубка вашего, а иначе никак, дорогой!»
И обрадовался князь Еммор, и поспешил обрадовать народ свой: «Вот люди эти согласны породниться с нами из-за дочери своей, в которую вошёл сын мой и хочет взять её в жёны, а вы посмотрите сколько скота у них и как плодоносны поля их, и скажите нужен ли нам такой союз?!»
И возрадовались люди Сихемовы, и пили вино, и обрезали друг друга, а на третий день пришли сыновья Израилевы, и у каждого в руках было по мечу. Или по копью, или по клинку, или по камню. И вошли в дома они, и стали бить наотмашь всех, кто попадался под руку, а мужья Сихемовы лежали больные все, с окровавленными тряпками в пахах; и многие лечились вином. И не могли взять в руки мечи они и оказать сопротивление. И разграбили сыны Израилевы все дома их, и опустошили сокровищницы их, и забрали всех жён и детей в рабство, а мужей всех порубили в куски. И плакала в поле Дина, дочь Иакова, зарывшись в траву, потому что лежал её милый обрезанным и мёртвым, убитый братьями её.
И вернулись они, поубивав и понаграбив, в дом свой к отцу Иакову, и сказал тот: «Что ж вы делаете, бандиты?! Теперь жители окрестных городов узнают и скажут: «Так вот каков народ Израилев! Он мнит себя хозяином жизни и решает, кому жить, а кому умирать! Так убьём народ сей, пока не расплодился он так, что не сосчитать его будет! Пока не стало его множество великое, сколько песка в море!» И что тогда делать мне, старику вашему, а?!»
«Так вот значит как, отец?! Нас ещё ты и обвиняешь?! – отвечали сыновья его. – А сестра, значит, шлюха наша?! Что можно так поступать с дочерью Израиля?!»
И склонился Иаков перед сыновьями своими, и замолчал.
И пошёл в рощу, и явился Бог ему, и сказал: «Встань с колен, Иаков, и иди в Вефиль! Это говорю тебя я, твой Господь, который был с тобой, когда шёл убивать тебя Исав, и когда хотел убить тебя Лаван, и когда убивали сыновья твои сыновей Сихема! Встань и иди, и буду я с тобой!» И ушёл Бог, и поставил Иаков в том месте памятник Богу, как водится у народа Израилева. И пошёл, и сказал всем: «Собирайте вещи свои, и принесите мне всех божков своих, что попрятаны у вас по закромам! И все цацки свои: и серьги, и бусы, и кольца! И всё, что не красит вас перед лицом Господа!»
И принесли ему, и закопал он всё то под дубом приметным. И вышли они из города, а Бог наслал на соседние города ужас и мор, уныние и разврат. Чтоб не гнались те за сынами Израилевыми.
И сопровождалась дорога их великими знамениями: умерла старая кормилица Ревеккина, и захоронили её под дубом, и дали имя ему "Дуб плача", и пошли дальше. Но случились роды у Рахили, и были роды те тяжёлыми; и умирала Рахиль, отдавая жизнь ребёнку своему. И сказала ей бабка повивальная: «Не бойся, Рахиль, сын у тебя, помирай с миром!» И прошептала Рахиль на издыхании имя сыну своему; но назвал Иаков его иначе: Вениамином. И была похоронена Рахиль по дороге в Вифлеем.
И поставил Иаков памятник. И явился Бог, и сказал: «Ничего не бойся, сын Израилев, моя десница с тобой! И завещана земля тебе, которую завещал я Исааку и Аврааму! И выйдет много народу из чресл твоих, и да будет семя твоё на века! Ибо имя твоё Израиль!»
И раскинул Иаков шатры возле башни Гадер, и переспал Рувим с наложницей отца Валлою; и услышал о том Иаков, и смекнул, что если так дальше пойдёт, то не выйдет у них ничего путного, ведь сынов было у него двенадцать. От Рахили – Иосиф и Вениамин. От Валлы, служанки Рахилиной, ; Дан и Неффалим. От Зелфы, служанки Лииной, ; Гад и Асир. И от Лии – Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон и Рувим, первенец Иакова.
И сказал он: «Вот уж не думал, что придёт время, когда снова будет нехватка мне в жёнах!" И заплакал горько, вспомнив о Рахиль, но собрался с силами и приказал народу своему трогаться в путь. И двинулись они в Хеврон, где странствовали в своё время отцы-основатели Исаак и Авраам. И было Исааку сто восемьдесят лет. И почил он, и похоронен был Исавом и Иаковом в земле той.
И взял Исав (он же Едом, потому что был едоком хорошим) весь народ свой, и ушёл жить на гору Сеир от лица брата своего, чтобы не видеть его. И потому что так велико было имущество их, что не могли они делить луга под стада; и в тягость то было им обоим. И пошли от Исава народы на горе той, и плодились они и размножались.
Иаков же остался жить в земле странствований отца и праотца своего Исаака и Авраама, в земле Ханаанской. И был у него сын любимый Иосиф, отрада старости его. И было Иосифу семнадцать лет, и пас он стада вместе с братьями в цветной одежде своей, что сшил ему отец в честь любви своей к нему. То была ошибка божественного происхождения. И наушничал Иосиф, и доносил всё худое отцу о братьях своих, чтобы не делали в поле они. И не любили Иосифа братья его. И стал он на беду себе рассказывать братьям в простоте своей сны, что видел ночью. И возненавидели они ещё сильнее его.
«Слушайте сюда, ; говорил он, бегающий в разноцветных одеждах своих,  ; видел я сон ночью: стоял сноп мой в поле, и стояли ваши снопы, и ваши снопы взяли и поклонились моему стопу!» И засмеялся, и побежал.
«И на что же это намекает он, ; сказал Иуда, ; что мы поклоняться будем ему, брату младшему?!»
И взял Иосиф, и рассказал ещё один сон, уже в присутствии патриарха Иакова.
«Слушайте сон, ; кричал он, радостный, ; вот солнце и луна висят на небе, и вот одиннадцать звёзд вкруг одной звезды, и все кланяются одной этой звезде!» И рассмеялся весело.
Тут и сам Иаков рассердился: «Ты что же это, думаешь, пацан, что и я, и жена моя, и все сыновья мои поклоняться тебе будут, хоть они и старше тебя?! Ты так не шути!» И отругал Иосифа. Но сам взял себе сие на заметку.
И пасли как-то братья Иосифа в поле стада свои, а он при отце находился. И сказал старый Израиль: «Что-то нет давно братьев твоих. Пойди глянь, где пасут они!»
И пошёл Иосиф, и долго искал своих братьев, и спрашивал у прохожих; а когда завидели его братья издалека, то сговорились убить его и бросить в ров, а отцу сказать, что задрал его зверь хищный.
«Смотри-ка, идёт наш ясновидец!» ; сказал Иуда и рассмеялся зло. И сказал Рувим, когда другие братья набросились на Иосифа, и поймали, и раздели его, сняв с него одежду его разноцветную: «Остановитесь! Что делаете вы, он же брат наш! Не будет руки нашей на нём, бросьте в ров его, пусть сам умрёт от жажды и голода! Но не проливайте кровь братскую!»
И хотел сказать Иосиф, что лучше бы ему умереть от руки братовой, чем умирать в мучениях от жажды, но испугался, да и надеялся к тому же в душе своей, что ещё выберется как-нибудь.
И сказали братья: «Дело говоришь, Рувим!» И связали, и бросили Иосифа в канаву. И сели есть хлеб и пить вино, заработанные в поте лица их. И увидели караван с товарами сыновей Измаиловых, чей народ контролировал торговлю между Галаадом и Египтом; а когда-то был Измаил, как дикий осёл, вне закона, что даже каждый мог убить его, и он убить мог каждого.
И сказал Иуда: «А какая польза нам, братья, от того, что подохнет он там в овраге?! Давайте продадим его торговцам этим, и дело с концом?! И в прибыли и чистоте останемся!» И согласились все братья, кроме Рувима, которого не было при этом; который стёрег стада.
И сделали так: продали Иосифа сыновьям Измаиловым за двадцать серебряников. Те же купцы отвезли его в землю Египетскую, и втридорога продали Иосифа начальнику охраны фараоновой, который нашёл юношу лицом прекрасным и женственным. А Рувим вернулся ко рву и увидел, что нет брата его Иосифа и запричитал, как дева: «Что же делать буду я?! Убьёт отец меня, я же старший, и потерял сына его?!»
«Успокойся, Рувим, ; сказал предприимчивый Иуда, ; не пыли, братишка, не поднимай на нас волну речную. Видишь эти одежды цветные, что сшил ему отец наш Иаков? Сейчас забьём козла мы, и кровью его вымажем одежды Иосифа, потому как кровь козла от крови Иосифа не сильно отличается!» И засмеялся Иуда, и все братья его, кроме Рувима, который был человеком ответственным. И сделали так они, и принесли одежды домой. И бросили у порога. И сказал Иуда: «Посмотри, отец, не это ли одежды сына твоего Иосифа?!»
И сказал Иаков тихим голом: «Как не его это одежды?! Неужели, Иуда, ты не знаешь цветных одежд брата своего? Верно, зверь какой задрал сына моего, и не усмотрели вы!» И зарыдал Иаков громко, донося вопль свой до небес Господа Бога своего. И склонил голову Иуда, и промолчал. И кинулись все дочери, и все сыновья, и все жёны Иакова утешать отца, но безутешен был Иаков, потерявший сына своего, отраду старости своей. И покрыл он вретищем себя в печали своей, и сел в прах.
И попал Иуда первый под подозрение в убийстве брата своего. Тёмная догадка блуждала в уме Иакова. И чувствовали братья это, и отдалились от Иуды, как отдаляются от прокажённого. И носил Иуда груз в сердце, как носит вину свою приговорённый. И отдалился он от братьев своих и от отца своего. И поселился вблизи друга своего одолломитянина Хира. И жил там человек один по имени Шуа, и была дочь у него, и приглянулась она Иуде; и взял он, и вошёл в неё, потому что ему как еврею не пристало спрашивать на то чьего-либо разрешения.
И зачала она, и родила ему сына, и назвал он его Ир. И зачала она ещё раз, и родила вновь сына ему, и назвала его Онан. И ещё зачала, и ещё родила. И дала имя третьему сыну Шела. И был в городе-герое Хезиве Иуда, когда родился он. И взял он в городе том жену сыну Иру, первенцу своему. И звали её Фамарь. Но не угодно Богу было семя Иудино, потому как поощрял он страдания Иакова по сыну своему и за них мстил Иуде. И умертвил Бог Ира ночью во сне. И умер Ир. И сказал Иуда второму сыну своему Онану: «Возьми и войди в лоно жены погибшего брата своего и восстанови линию семени его!» А Онан был человеком себе на уме, и не захотел он чье-то чужое семя восстанавливать, и попросту проливал семя своё на землю голую, когда входил в жену брата своего. И то было ещё противней Господу, чем если бы от убитого Ира зачала она. И умертвил он и Онана за праздноблудие его. Ибо то было грех в глазах Господа.
И сказал Иуда невестке своей: «Что ж, иди в дом отца своего и живи вдовой, пока не подрастёт младшенький Шела мой, тогда он и возьмёт тебя. А пока жди… Эх, как бы и его не умертвил Бог отца моего! Озлился на нас Господь...» И пошла она, и стала жить в доме отца своего.
Прошло время, и остался один Иуда: умерла жена его. И пошёл он в город Фамну, где стригли скот его; вместе с другом своим Хирой. И знала о том Фамарь от друга его Хиры. И сняла она одежды вдовы, и надела на себя покрывала пёстрые. И встала у ворот города Енаима, что стоит по дороге к Фамне. И принял за блудницу Иуда её, когда проходил, и подошёл к ней и сказал: «А что если я хочу тебя, прекрасная незнакомка?!»
И отвечала Фамарь ему: «Если хочешь, заплатишь мне!»
И сказал Иуда: «Хорошо, я пришлю тебе козлёнка от стада своего».
«А что дашь ты в залог мне?! Знаю я вас, ходите тут! Оставляй печать свою и тросточку!»
«Не кричи, женщина! Вот тебе печать и тросточка». И вошёл Иуда в неё, потому что так захотела Фамарь, кому сын Шела был обещан, но не отдан до сих пор; хоть и повзрослел уже для возраста такого, чтобы входить к женщине. А всё потому что подыскивал Иуда жену помоложе сыну своему.
И послал потом честный Иуда козлёнка к ней со слугою своим, но не было её на месте уже. И пришёл Иуда сам к воротам города того и стал спрашивать местных: «Уважаемые, не видели, здесь блудница сидела?! В покрывалах такая вся, в пёстрых… ну как все они, в общем!»
«Чего?!»
«Шлюху, говорю, не видели здесь?!»
«Нет у нас никаких шлюх в городе, ступай ищи шлюх на тех дорогах, где ты штиблеты свои протирал!»
И ушёл Иуда ни с чем, и подумал: "Да и бог с ней, с этой блудницей! Сама не захотела козлёнка забрать своего!"
И прошло время, и прошёл слух, что невестка Иудина забрюхатела от неизвестного кого-то, а нареченного своего не дождалась. И сказал Иуда людям: «Что ж, если так, ведите шлюху брюхатую на костёр! Сожжём её!»
И повели Фамарь на казнь, но достала она вещи Иудины и сказала: «Отнесите сначала их свёкру моему и скажите, что от того беременна я, кому вещи эти принадлежат: печать и тросточка. И увидел Иуда вещи свои и сказал: «Что ж, хитрая баба! И права ведь она, стерва! Оставьте её, это я виноват: продержал столько во вдовах, да и сам давно к ней не хаживал. Совсем запамятовал про нее, весь в делах, прости Господи!»
Когда стала рожать Фамарь, выяснилось, что в утробе её два сердца бьются. И вылезла рука из утробы её, и повязали бабки повивальные на руку нить красную, отметив так первенца. Но возвратилась вдруг рука в утробу мамину, и вылез на свет другой ребёнок. И сказали бабки: «Громила какой, таки расчистил дорогу себе!» И дали имя ему Фарес (не бабки, конечно, а родители), потому что у такого не становись на пути. И вышел вслед за ним брат его с красной нитью на руке, и было имя ему Зара, потому что упустил (как некогда Исав) он первенство своё.
Иосиф же попал через главного телохранителя Фараонова во служение во дворец. И был Господь с Иосифом, и во всем ему помогал, и быстро стал любимчиком во дворце Иосиф; и не только за красоту свою, но и по делам своим. И так славно руководил он всем в доме фараоновом, что не знал тот при нём ни нужды, ни горя; а только ел и спал с женой своей, и пил пиво. И приумножились стада фараоновы под присмотром Иосифа, и расцвели сады царские ещё пуще прежнего, и поля заколосились свежим колосом; куда растительней, чем было раньше.
Но давала красота Иосифа и побочное действие: стала приставать к нему жена господина его, и все бегала за ним: «Спи со мной, а ну-ка спи со мной!» Ущипнет и скажет: «Ух, ты, шельмец какой! Опять убежал!»
И замучила она его, и заплакал перед женой господина Иосиф: «Что же я сделал тебе, женщина, что ты так доводишь меня?! Ведь знаешь ты, что всё дал мне господин твой, и пьёт при мне пиво, и ест хлеб, и горя не знает! Но всего лишусь же я, если полезу в постель к тебе?!» Но смеялась на то жена фараонова и тащила в постель Иосифа, принимая его за простачка, не знающего вкус жизни ещё.
И убегал Иосиф от неё, как мог; но случилось как-то так, что не было дома никого, кроме их двоих. Так устроила сама царица, выгнала всех слуг и охранников, и мужа снарядила на охоту. И позвала она Иосифа в спальню свою, и набросилась на него, сразу как вошёл он; и сорвался Иосиф от неё в таком страхе за честь свою, что и одежду оставил в руках её. И не знал он в простоте сердце своего, что женщины такого не прощают. И стала кричать госпожа, и звать прислугу из сада, и махать одеждой Иосифа, и говорить, что подлый еврей этот хотел надругаться над ней. И пришел на крик слуг муж её, и услышал от неё то же самое: что обманул его доверие подлый еврей и хотел переспать в тайне с женой его; а когда стала кричать она, так испугался, что голый выбежал из дворца.
Вскоре нашли Иосифа, дрожавшего в кустах от гнева господина его, и отвели в темницу, где содержались в клетках государственные преступники. И приобрёл скоро и там Иосиф благоволение большое перед начальником тюрьмы; за красоту свою и за сметливость в делах; и стал он надзирателем, и следил за всем в тюрьме, и по хозяйственной части вёл дела. И даже заключенные любили Иосифа, и зла при нём не знали. И начальник тюрьмы в ус не дул, и не следил уже ни за чем, так что и рад был, что такого работника доставил ему государь. И было это всё, потому что помогал Господь Иосифу.
И провинились как-то перед фараоном главный виночерпий и заведующий по столовой, и поместили их в темницу. И приставил к влиятельным этим людям начальник тюрьмы Иосифа во всем услаждать им, ибо были у знати фараоновой свои между собой товарищеские отношения. И приносил пищу им Иосиф, и разговаривал с ними. И пришёл как-то раз, а они сидят грустные. А Иосиф принес завтрак им, и спрашивает: «Что с вами, отчего вы грустнее обычного?!» И сказали они ему о снах, нет которым истолкования. И сказал Иосиф, Божий человек: «Как это, нет истолкования?! А я на что?! Ведь Господь со мной!» И стали рассказывать ему узники сны свои; и рассказывал виночерпий, что видел он во сне три ветви лозы виноградной, и протягивал он руку к ним, и выжимал сок ягод их в кубок, и подносил его господину своему. И сказал Иосиф: «Через три дня на свободе будешь, и как подносил вино господину своему, так и будешь подносить!»
И понравилось истолкование такое заведующему столовой, и попросил он Иосифа и с его сном помочь; и рассказал, что приснились ему три корзины на голове его, и в каждой были яства разные для господина его; и сел на верхнюю корзину ворон, и клевал яростно яства господина его.
И сказал Иосиф: «Три дня тебе осталось… Пройдут они, и обезглавят тебя, и подвесят, как собаку, на дереве, и будут вороны клевать печень твою, и глаза из головы твоей выклюют!»
И представил себя с пустыми глазницами на суку пекарь главный, и заплакал горько. А через три дня сбылось всё, как предсказал Иосиф. Был пир у фараона и жены его, и провозгласил фараон амнистию по случаю пира сего. И был обезглавлен главный пекарь, а тело его вывешено для поругания, и птицы клевали его, и голову его. А виночерпия помиловали, потому что был хорош собой и числился любовником жены фараоновой. Но забыл он, что просил Иосиф замолвить за него словечко, когда будет он не в горе, а в радости, потому что знал он, что ненавидит царица Иосифа за его нелюбовь к ней и что расстроит он дела свои, если заикнется о нём в постели её.
Через два года случилось присниться сну фараону, которому не мог истолкование дать ни один жрец и ни один волхв. И был сон тот двойной. В одном снилось фараону семь коров тучных, вышедших из реки, а за ними семь коров худых, которые пожрали семь тучных, а сами тучней не стали. И снилось во второй части сна семь колосьев жирных, лоснящихся на солнце и семь колосьев худых и завядших, и пожрали тучные колосья худые колосья, и не стали жирней.
И вспомнил тут старший виночерпий свой грех перед Иосифом, и сказал фараону, что сидит в темнице толкователь снов, которому уж можно верить в этом вопросе. И призвал тогда фараон Иосифа, и омыли его, и одели в одежды виссонные, и облили голову елеем, и привели к фараону. И сказал фараон: «Слышал я, ты у нас толкователь снов великий?!» ; «Не я, а Бог, ; отвечал Иосиф, ; он сны толкует, а я пересказываю».
И пересказал фараон сны свои, и сказал Иосиф: «Семь тучных коров ; это семь лет плодородия и скотоводства, и семь колосьев жирных ; это семь лет славных урожаев; а семь коров худых и семь колосьев худых ; это семь лет голода, которые придут вслед за годами изобилия. А два раза показал тебе Бог, чтоб понял ты!» И дал совет от себя фараону: «Собирай от урожаев пятую часть, и будет хлеб у тебя во времена великого голода!»
И сказал фараон: «Истинно, господь с тобой, Иосиф! Раздели со мной царства моё! Правь всем наравне со мной! Я только чином старше тебя буду, а в остальном во всём равен тебе! Дели царство моё со мной, и забудем наши прежние обиды!»
И сделался Иосиф великим человеком в Египте, и возил его фараон на колеснице позади себя. И наступили годы жирные от урожая, и набивали египтяне животы больше, чем амбары; а Иосиф ходил и собирал хлеб лишний и складировал в доме своём. И наступили годы холодные и голодные, быстро иссякли запасы египтян, и пришли они к фараону и жаловались на Иосифа. И сказал фараон: «Иосиф, человек Бога, если кто тронет его хоть пальцем, то там не то, что я, там сам Господь спуститься с неба и ребра вам пересчитает! Так что и думать забудьте! А идите и просите его о милости продать вам хлеб! Слышал я, многие теперь скупают у него!»
И послушались граждане египетские, и пошли с повинной головою покупать хлеб у Иосифа; и не только египтяне, но и с других городов шли люди за хлебом к нему, так что километровые очереди выстраивались в дни голода великого. И вышла за Иосифа во времена те дочь жреца египетского, и зачала от него, и родила ему двух сыновей. И одного назвал Иосиф Манассией в честь забвение всех несчастий своих как в земле египетской, так и в краю отца своего; и назвал второго Ефремом в знак ниспосланной Богом плодовитости своей.
И был голод и в земле Ханаанской, и сказал Иаков сыновьям своим, чтоб не сидели, а шли в Египет за хлебом; а Вениамина, младшего, при себе оставил. И пошли сыновья его, и не узнали по приходу в Египет брата своего, а он их узнал; и заключил в темницу, назвав соглядатаями. И говорил Иосиф с ними на египетском через переводчика, и сказал, чтоб возвращались в дома свои и привели ему младшего брата своего. А он пока одного из них Симеона при себе оставит связанным. И ушли братья его, не узнав Иосифа, но чувствуя на себя кару Господню, и закричал Рувим: «Не я ли остерегал вас от крови братовой?!» И приказали ему братья заткнуться, и полезли в мешки покормить ослов своих; и увидели, что не только корму дал Иосиф им в дорогу, но и серебро их вернул. И испугались они сильно, потому что не могли сказать отцу теперь, что обокрали их.
И пришли, и показались отцу, и передали ему всё, и сказал Иаков: «Не дам я вам своего Вениамина! Вы его погубите и загоните седого в гроб меня раньше времени!»
И сказал Рувим: "Я поручусь за него! Если не вернётся он, моих сыновей двух зарезать можешь!" Но сказал Иаков: "Нет, не верю я тебе! Одного сына ты мне уже угробил!" И прошло время, и доели последнее, что привезли из Египта, и сказал Иаков: "Идите снова в Египет за хлебом!"
И сказал Иуда, ибо сроднил голод снова братьев, и он уже не отходил от семьи: "Ты что, старик, из себя дуру корчишь?! Мы сказали тебе, что тот человек ясно дал понять нам, чтоб без младшего не появлялись мы на глаза его, если дороги животы нам наши! Поручи Вениамина на меня, если Рувиму не веришь, и верну я тебе его, и хлеба привезём! И ни ты, ни мы не погибнем с голода!"
"Зачем же ты сказал, Иуда, им про сына моего, ирод?!"
"Расспрашивали нас обо всём, как на допросе, как не сказать!"
"Ладно, ступай, Иуда, раз быть мне без сыновей любимых на старости лет, но проклят будь, если не вернёшь Вениамина! ; сказал Иаков и пролил слезы по щекам старческим. ; И прежнее серебро, что отдали они вам, возьмите с собой, чтоб не попасть впросак, если досталось оно нам по недосмотру!»
И собрались братья Иосифа, и отправились в путь. Взяли всё серебро с собой, как сказал им отец, и Вениамина взяли с собой. И предстали они перед лицом брата своего, и велел он слуге своему, начальнику столовой, готовиться к пиру, потому что будет он трапезничать с этими людьми. И подумали братья его по малодушию своему, что конец им настал: зарубят их во дворце, и ослов отберут, и серебро тоже.
И сказал им начальник дворца: "Не бойтесь, малахольные: Бог отца вашего ; моего господина Бог!"
И пришли братья Иосифа во дворец к брату своему, и ели, и пили за отдельным столом, потому что не может еврей сидеть там, где сидит египтянин; сие есть мерзость для египтянина. И увидел Вениамина Иосиф, и вышел из-за стола, и расплакался в отдельной комнате по брату своему.
Отпустил Иосиф братьев своих домой с мешками серебра и хлеба, и, как ушли они, сказал он слуге своему: «Догони мне людей этих и скажи: "Зачем же заплатили вы злом за добро?"!» ; «Я понял тебя, господин!» - сказал раб его и отправился вослед братьев его. И догнал их, и сказал: «Что же вы так поступили подло, украли чашу моего господина?!» И разорвал Иуда одежду на себе, и крикнул: «Да что же нам воровать, когда мы вам и прошлое серебро вернули, будь я проклят?!»
И сказал слуга Иосифа и старший телохранитель его: «Тогда высыпите мешки все, и посмотрим, кто украл!» И высыпали мешки сыновья Иакова, и сказал Иуда: «У кого найдёшь чашу свою, смерть тому от меня!» ; «Нет, ; сказал слуга Иосифа, ; тот рабом будет мне, а вас отпущу я!» И найдена была чаша в серебре Вениамина, потому что сам Иосиф подложил её туда, и повели их всех в дом Иосифа. И упали в ноги братья Иосифу, и взмолились; и остановил вой общий  Иуда, и сказал: «Разреши, господин, рабу твоему шепнуть тебе что-то на ухо?!» Потому что заподозрил он, что Иосиф подложил чашу и что нужен ему зачем-то Вениамин. И сказал он ему на ушко, что ждёт их дома отец назад и что поручился он головой своей, что сына отцу вернёт, чтобы не сошёл он в грусти и печали в могилу.
И не мог больше сдерживаться Иосиф, и заплакал он, и закричал: «Я брат ваш, которого продали вы в рабство египетское! Но не печальтесь больше, потому что не вы сделали то, но Бог наш, чтобы мне спасти вас во времена голода!» И не верили сначала братья ему, и смотрели на него ошалело. Но потом признали в нём Иосифа, и плакали, и обнимались все они вместе. И плакал Иуда от радости, что не просчитался. И узнал о том фараон египетский, и сказал: «Пусть возьмут, Иосиф, колесницу и едут, и пусть приводят сюда и семьи свои, и отца своего, и будете жить среди нас, и будет у вас лучшая доля».
И сделали так, и пришли сыновья Иакова в дом его, и пересказали они отцу всё, что сказал им Иосиф: что Господь продал его через них в руки властителей египетских, чтоб спасти их во время голода. Но не верил старик, и только когда увидел своими глазами колесницы фараоновы, сказал: «Ну, будет сидеть! Пришло и мне время воочию посмотреть в лицо сына моего Иосифа, живого и невредимого!"
 И пришел Бог к Иакову, когда тот спал тревожно и ворочался с бока на бок, и сказал: «Знаю я, Иаков, что боишься ты идти в землю египетскую: живет в душе твоей страх отца твоего Исаака, и знаешь, что не любят вас в земле египетской! Потому что считают бродягами вас без рода и племени, которые в чью землю не войдут везде наживаются за счет той земли! И выносят богатства земли той; и берут лучших дев от земли той, и лучших мальчиков обрезают! И тяготятся египтяне вами, потому что народ Израиля не брезгует ростовщичеством и любой работой, за которую не берутся люди честные: и продажа вина, и хлеба в голодные годы! Не любят они вас за предприимчивость вашу! И пренебрегая избранностью вашей, не сажают вас за один стол с собой, хоть и не распяли вы никого ещё живьём на кресте и нет крови Посланника на руках ваших! Знаешь, всё это ты и боишься, Иаков, страхом отца своего! Но не я ли вывел тебя от Лавана, не я ли спас тебя от Исава?! Не я ли был с тобой, когда, умертвив целый город, ушли вы никем не тронутые?! Так чего ты испугался теперь?! Встань и иди в землю египетскую! И будет и плен, и будет освобождение! И закроет рука Иосифа, любимого сына твоего, вежды твои!»
И воздал Господу жертвы чистые отец Израилев Иаков. И двинулся в путь народ его со всем семейством своим: и с детьми, и с внуками, и с жёнами, и слугами, и скотом. И послал вперёд всех Иаков Иуду, и назначил его ответственным, если что пойдёт не так. И пришли в землю они Египетскую, и бросился Иосиф на шею отцу, и расплакались они оба, и сказал Иосиф братьям своим: «Египтяне брезгуют пастухами овец, так скажите фараону, что вы рабы его и скотоводы; и даст он землю вам отдельную, поодаль!» И отобрал Иосиф лучших из братьев своих, и привёл их к фараону, и сказал: «Вот братья мои!» И сказал фараон: «Чем занимаетесь, братья Иосифа?!» И сказали они: «Пастухи мы, рабы твои!» И проявил царь Египетский милость, и дал сынам израилевым не худшую, но лучшую долю в земли Египетской; плодородную землю отдал им. И спросил фараон отца народа Израилева Иакова: «Сколько лет тебе, старик?!» И сказал Иаков: «Сто тридцать лет уже хожу по земле, господин мой! И мало это, ибо больше ходили предки мои!» И повелел фараон евреям жить в земле Гесер, плодородном месте.
И продолжался голод, и кончилось скоро всё серебро у египтян, за которое покупали они хлеб у евреев. И продавали те хлеб им за скот, пока не кончился и скот. А хранилось всё серебро в доме фараоновом, прочно, как в банке; так что зациклился кругооборот серебра на доме фараоновом, и скупил, по наущению Иосифа, тот всю землю у свободных граждан Египта, которые от голода и сами тому рад были уже ; поскорее залезть в петлю, только бы накормить детей стонущих. И поработил фараон через Иосифа всю землю египетскую от сих до сих, и не было больше в земле той человека свободного и не закабалённого, а были теперь рабы одни, за душу свою дрожащие. Только жрецам как авторитетам высших сил оставил фараон, по совету Иосифа, землю, ибо нельзя ссориться с потусторонним миром лучшим сынам земли.
И вот собрался народ у ворот Иосифа, ибо не столько фараон, сколько он был царём египетским; и сказали люди: «Вот мы теперь рабы твои, и нет у нас больше ничего! Возьми теперь и душу нашу, потому что некуда нам больше идти!» И сказал Иосиф: «Не нужна мне душа ваша, а вот вам зерно ; сейте и выращивайте хлеб! А чтоб отблагодарить фараона, царя вашего, с каждого урожая отдавайте ему пятую часть всего! Остальное себе забирайте и кормите жён ваших и детей, чтоб не умереть вам с голоду!» И поклонился народ египетский Иосифу, еврею; и с милостью принял, что предложил ему тот. И вверг в себя в зерновое рабство.
Братья же Иакова перестали работать, ибо снабжал брат их хлебом египетским; и пахали на пашнях у них рабы египетские. И назначил братьев Иосифа сам фараон начальниками над народом своим, потому что верил в Иосифа; да и связан уже был с ним денежными отношениями.
И жил Иаков в зеле египетской семнадцать лет, и весьма приумножился и разбогател народ его. И настало время умирать ему, и призвал он к себе Иосифа, и сказал ему: «Не дай, сын, схоронить меня в земле египетской, чужой и порабощенной! Дай мне удел в земле странствований отцов моих бродяг великих! Дай мир праху моему!» И обещал Иосиф, что захоронит отца своего в одной гробнице с праотцами, и положил руку под стегно его, и поклялся ему в том.
И известили Иосифа, что болен отец его, и взял он двух сыновей: Манассию и Ефрема, и пошёл ко отцу своему. И поднялся Иаков, собрав последние свои силы, и сказал Иосифу: «Вот являлся мне Бог в земле Ханаанской и заповедовал мне, что и отцам моим: что будут народы мои властвовать над чужими народами! И будут рабами нам, и дети их будут у нас в услужении! И сбывается обещание Господа Бога нашего! И хочу я благословить детей твоих, что зачал ты в земле Египетской, ибо они и мои дети! И унаследуют закон Божий, что заповедал нам Господь и народу нашему! И родишь ты ещё сыновей в земле Египетской, и пойдёт народ от них, но не такой великий будет, как наш! Но будет, как младший брат нам! Подведи же сыновей ко мне, слеп я и не вижу и вблизи уже!»
И подвёл Иосиф сыновей своих к отцу, чтоб благословил тот внуков своих, и возложил Иаков крест на крест руки на головы внуков своих так, что правая легла на голову младшего, а левая на голову старшего. И увидел то Иосиф, и решил поправить отца, и хотел переложить руки отца; но сказал Иаков, патриарх: «Я хоть и слеп, а знаю, что делаю, ибо возвысится младший твой над старшим, и пойдёт от него племя куда более великое, чем от старшего! Но и старший в бедности не останется!» И благословил Иаков внуков своих Манассию и Ефрема, сказав: «Да унаследуют они землю отцов своих Авраама, Исаака и Иакова! И да прибудет с ними Бог, завещавший нам её! И да будет следовать за вами Ангел народа нашего, сопровождающий нас всюду, и да защитит он вас от всякой напасти!» И подарил он Иосифу участок земли Амореев (который отобрал у них ещё в молодые и лихие годы свои) в знак особого уважения к Иосифу, дабы выделить его перед братьями. Ибо должен в народе еврейском иметь один преимущество над другим по законам иерархии.
И призвал сынов своих Иаков, и сказал: «Рувим, ты первенец мой, ты первый блин из теста Израилева! Ты, как первый глоток! Как первая капля! Но дерзкая душа в сосуде тела твоего! Переспал ты с женой моей, и за это не унаследуешь славы моей!.. Симеон и Левий, вы мужи жестокосердные! И вы скомпрометировали народ наш перед народами чужими! На вас кровь людей, ибо вы исполнители! И рассею я вас в народе Израилевом, так чтоб не видели люди вас, и не падал гнев на голову нашу! И не будете вы ходить перед лицом славы Израиля, но будете в тени её! И прилюдно проклянем мы злодеяния ваши, чтобы видели люди справедливость нашу!.. Подойди же, Иуда, так рад видеть я тебя! Ты тот, кто крепко держит осла за горло и козла за рога! Львом притаился ты в чаще своей! И кто осмелится оговорить тебя?! Не угаснет слава твоя и род твой! И крепко будешь держать ты жезл свой, пока не придёт великий Примиритель! И не принесёт с собой Закон Новый и Новый Порядок Мировой! И поклоняться Ему сыны человеческие! И возьмёт он лучшего сына от стада их! И привяжет к виноградной лозе, и напоит вином его! И омоет одежды свои кровью его! И возьмёт он лучшего козла от стада твоего! И привяжет к другой виноградной лозе! И омоет лицо своё вином с той лозы, напьётся им, и будут глаза его в блеске! И не будет Закон Его противостоять Закону нашему, но будет он продолжением Закона нашего и Истории нашей! И пока жив будет Он, будем и мы живы им!..
Завулон будет царём в городе портовом, и приумножатся богатства его, и будут через руки его ходить товары народов и моряков!.. Иссахар, осёл-лежебока! Обленится и впадёт в зависимость, и будет выплачивать кредит народу своему!.. Дан будет судьёй! Змеем, который жалит больно и ядовито, но не схватишь которого, ибо скользкий гад он и прыткий!.. Гад, будешь один против толпы! Будешь вещать ей, и будут слушаться тебя, и станешь ты глашатаем мировоззрения народов всех!.. Асир, будешь при царе ответственным за сельское хозяйство! И тучен будет кусок твой!.. Неффалим, терефинф ты, дура, дерево крепкое! Властитель садов!.. Иосиф, семя твоё да прольётся сквозь стены! Да Благословит тебя Бог! Благословен плод твой сосцами земли и влагалищем дев чистых! Да ляжет семя Господа на темя твоё, и да благословит Он народ Израилев в веках! Народ из бездны лежащей долу!.. Вениамин, тебе разбойником быть на дороге, сын мой!»
Такие дал Иаков благословения и распорядился ещё раз о похоронах своих, чтоб состоялись они на бывшем поле Ефрона, где пещера с захоронениями предков его, что входит в собственность народа Израилева.
Сказал Иаков всё, что хотел и должен был, и лёг на постель, и отошёл в преисподнюю. И упал Иосиф к ногам его, и ронял слёзы над лицом его, и целовал уста его. И повелел он слугам своим забальзамировать отца, как умеют это только египтяне; и пошёл к фараону и отпросился у него, оставив пока дела все, идти с братьями в землю Ханаанскую, где заповедал им отец хоронить его. И дал фараон добро, и отпустил их. И устроили они плач великий, и ревели по отцу семьдесят дней; они и египтяне их. И, как кончили, двинулись в дорогу, и где останавливались, снова плакали плачем великим, и посыпали головы пеплом, и разрывали одежды на себе. И как пришли в землю Ханаанскую, и похоронили отца там, как заповедал он им, так и возвратились назад в Египет.
И вернулись когда, то испугались братья Иосифа, что отомстит он теперь им, когда нет руки Иакова над ними. И подослал Иуда слугу к Иосифу, чтоб сказал он, что перед смертью ему, Иосифу, заповедал отец всё простить братьям своим («Так передают братья твои!»). И со слезами слушал это Иосиф; и призвал их, и сказал: «Не бойтесь, малодушные! Живёт во мне страх Авраама, Исаака и Иакова! И не трону я вас! Бережёт вас Господь, как и меня! И обратил Он в благо для народа нашего то зло, что вы сделали мне!»
И прожил Иосиф сто десять лет, и завещал братьям вынести его из земли Египетской, когда придёт время уходить в землю, которую завещал Господь их Аврааму, Исааку и Иакову. И умер он, и забальзамировали его, и внесли в мавзолей.
И было слово, и было два, и три слова было, и было слов столько, что запутались люди в словах своих, и превратилось великое слово в великую ложь. И сеяло скверну слово то, и всходила смерть. И плодились и размножались обширно. И любили, и уничтожали друг друга за любовь свою изувеченную.