Перчатки. Главы 1-3

Глава первая.


Я сидела в нашем излюбленном ресторанчике, неизменном уже почти три года. Каждый наш ужин здесь проходил, как давно выученная на зубок, но оттого не становившаяся менее горячо любимой пьеса. Как только мы приходили, официанты, встречавшие нас, начинали загадочно улыбаться, всё было похоже на таинственный ритуал, ведь не произнося ни слова, обмениваясь лишь кивками и взглядами с нами, они вели нас к нашему столику, стоявшему близ балкона, выходящего в направление реки, крутившей когда-то колесо мельницы, в здании которой и находилось это чудное место. Первые разы, когда он только знакомил меня с ним, я удивлялась этому, постоянно спрашивая его - что же это за магия, которой он очаровал этих людей, что каждый наш ужин, идея о котором могла придти в голову абсолютно спонтанно, совершался за одним и тем же столиком, в любое время суток? на что он, держа бокал своего любимого красного вина, отвечал сквозь устало-довольную улыбку:
-Деньги, милая. Как бы не был романтичен я по отношению к тебе, но миру от нас всегда нужны лишь деньги. В прочем, я считаю, что это достойный обмен,- после чего он непременно произносил тост в честь нас. Ах, Адам. Разве мог быть кто-то в целом мире любимее тебя? Ко мне подошёл официант, чтобы обновить вино в моём бокале. Это тоже был определённый знак, абсолютно всегда вызывавший у меня счастливую улыбку - он приехал. Я поднесла бокал к губам и так и застыла, взглянув вновь в сторону заката, золотой решеткой ложившегося сквозь плетеную дверь балкона на пол и наш столик и шутливо прикасающегося к коже моей руки. Солнце, которое раскинуло свои роскошные золотые пряди на прощание, сиротливо выглядывало в щель меж дверными петлями. Наконец, отпив вина и поставив бокал, я помахала ему на прощание, после чего оно начало скрываться из вида, словно того и ждав.
Я почувствовала касание к своему плечу.
-Я стоял несколько минут в стороне, не позволяя себе роскоши прервать твою по-детски очаровательную сцену.
Я медленно обернулась, чтобы наконец-то увидеть его. Каждый раз, встречая его здесь, я словно открывала его для себя по-другому. Пусть даже он и был одет в одно и то же-приталенный сюртук с внешними фальшивыми карманами, красная полосатая жилетка, украшенная золотой узорчатой росписью, с карманом, в котором он хранил часы на цепочке, черные лакированные туфли с небольшими каблуками и плотные дорогие перчатки из мягкой кожи - для меня он каждый раз становился ещё на каплю, но лучше, сильнее, мужественнее, красивее, хотя кажется, что это невозможно. Он был моей Вселенной, с чьего красивого смуглого лица на меня смотрели глаза серого цвета, абсолютно всегда добрые, мудрые и почему-то слегка грустные. Я положила свою руку на его. Деталь, которая в нём меня поначалу смущала, но с которой я потом смирилась и после чего та стала меня даже забавлять – он никогда не снимал перчатки.
-Солнце, увидев, что ты наконец приехал ко мне, оставило нас наедине.- ответила я ему, прильнув головой к его ладони,- Оно будто благословило нас. Как ты сделал это, добрый волшебник?
Он, легко улыбнувшись, аккуратно отнял у меня руку и сел напротив меня.
-Сегодня хороший день, любимая. Я разговаривал со своими партнерами по бизнесу, возможно, предстоит крупная сделка, - сказал он, попутно одними пальцами показав официанту, какого вина желает сегодня, - прости уж, что я сразу заговорил деловым тоном, но я не мог с тобой не поделиться. Ах, как я счастлив!- засмеялся он, пытаясь поймать меня за ладонь. Немного подурачившись, мы положили руки, скрепленные вместе, на стол.
-Ну а что расскажет мне моя маленькая принцесса?
Боже, он был просто невозможен.
-Девочки из группы большие молодцы. Вырастут хорошими балеринами, очень стараются. Я не представляю, чтобы я сейчас делала, если бы ты тогда не подтолкнул меня на это.
Он потянул мою руку на себя, поцеловав её.
-Молчи, глупыш. Сейчас ты вновь начнёшь мне рассказывать, что балерина, которая не на сцене, вовсе не балерина. Глупости! Для них ты самая лучшая танцовщица в мире, они хотят быть похожей на тебя. Это ли не награда? Ведь иногда…У тебя что-то забирают, чтобы дать другое взамен, и если ты сможешь этим мудро распорядиться, то ты богач. А если тебе кажется, что тебя надули, то ты глупец, каких мир ещё не видывал.
-Да, милый, я согласна с тобой,- улыбнулась я, поняв, что ему хватает даже таких коротких и простых фраз, чтобы я заслушалась. –Расскажи поподробнее про сделку. Что-нибудь увлекательное?
Уже первые звезды робко проглядывали на небосводе. Как же летит время.
-На самом деле, ничего необычного,- ответил он, разглаживая второй рукой скатерть, - возможно, мы нашли новую площадку для распространения нашей продукции. Прости уж, не хочу грузить тебя всеми этими скучными деталями. Просто знай, - наклонился он ко мне, перейдя на полушепот,- что если всё удастся, то всю оставшуюся жизнь я смогу тебя баловать, сколько твоей душе будет угодно,- погладил он меня по руке и поцеловал в губы.
-Дорогой, о лучшем я не могу и мечтать, - засмеялась я в смущении.
-За нас,- поднял он нетвердой рукой бокал, чуть не расплескав его,- и за мир, который открыт нам!
Я захлопала в ладоши.


Глава вторая.


После ужина мы, уже порядком выпившие и успевшие разбить пару бокалов, шли по темным молчаливым улицам деревушки, в которой жил Адам, по направлению к его дому. Заглядывая в окна, горланя песни, словно нам по четырнадцать лет, или даже вообще не важно, каков наш возраст - ведь всё равно вся жизнь впереди и она целиком тебе подвластна, словно корабль, на котором только ты капитан, вышел в открытый бесконечный океан, где всегда солнце, всегда штиль, и все направления открыты тебе.
-…А после того, как мы спустимся с гор, мы снимем отель целиком и пропадём для людей на месяц, год, десятки лет – неважно, - Адам всё продолжал мечтать, параллельно не очень справляясь со своими ногами, которые будто еле сдерживались, чтобы не пуститься в пляс, - главное, что это только ты и я. Нам больше никто не будет нужен.
-Ты безумный и ласковый обольститель,- прошептала я ему на ухо, в него же его и поцеловав. Он лишь хмыкнул в ответ, приобняв меня за талию. Некоторое время мы прошли молча, каждый думая о своём.
-Милый, -разорвала я молчание, после чего он внимательно посмотрел на меня, - родители хотели, чтобы мы к ним приехали в гости. Сказали, что всё таки спустя столько времени они имеют право увидеть основного претендента на роль их сына,- шутливо боднула я его бедром. Он же продолжал так же молча смотреть на меня пристальным взглядом, от чего я невольно остановилась.
-Что-то не так?
Он, отпустив меня, отступил назад и опустил глаза вниз на свои ботинки. Немного так постояв и глубоко вдохнув, будто на что-то решаясь, он ответил сухо:
-Нет, всё в порядке. Когда именно они хотели нас позвать?
Я, не веря своим ушам, подошла к нему и взглянула на его лицо. Он смотрел перед собой, играя желваками, видно было, что он усиленно думал. Я его видела лишь несколько раз таким, и меня всегда это пугало. Он становился какой-то холодный и словно чужой.
-Пойдём, - сказала ему я, потянув его под локоть, - я знаю, что тебе нужно.
Он шёл за мной, словно марионетка, продолжая всё так же смотреть в землю и думать о чём-то своём. Я не могла понять, что такого я сказала. Я просто предложила ему познакомиться с родителями, они ведь так этого хотят… Меня пугал человек, шедший рядом со мной. Теперь мы шли очень долго в тишине. Но вот наконец я увидела название знакомой улицы, и повернулась к нему, чтобы сказать, что осталось совсем немного ; вместо этого я увидела, что он окончательно замкнулся в себе, шаркая ногами. Боже, что с ним? Мы должны немедленно дойти до дома. Я ускорила шаг, снова потянув его за собой. Он не сопротивлялся.
Оказавшись у решетчатой калитки, которая вела к его домику через небольшой сад с яблоней, я, уже не задавая вопросов, потянулась было к его сюртуку, чтобы найти в карманах ключи. Тут он, внезапно оживившись, сказал:
-Не надо. Я сам, - после чего, запустив правую руку внутрь сюртука, вытащил свой золотой ключик с буквой «З», выгравированной на нём. Несмотря на свою кажущуюся невзрачность, домик этот был фамильный, Адам относился к семье Зольта. Как он мне рассказывал, этот род ранее был безумно богатый, и бизнес, которым он владеет, так же был семейным, но по стечению обстоятельств никто из родственников больше им не занимался. Повозившись немного с калиткой, он открыл её и мы вошли в сад. Плющ сиротливо прижимался к дому, словно одевая его в плащ, древогубец охватил забор, окружавший дом, превратив его в зеленую изгородь. Яблоня в этом году несла яблоки, в ночи похожие на золотые монеты, подброшенные в воздух рукой и застывшие в нем. Подойдя к двери домика, Адам воспользовался тем же ключом. Глядя на него, я несколько успокоилась – сейчас выглядел он более умиротворенным, хотя по прежнему не обронил ни слова. Я понятия не имела, что я должна сделать, чтобы вернуть моего прежнего, любимого Адама. Хотя, могла ли я вообще сделать что-то? И была ли в случившемся моя вина?
-Заходи, -буркнул он, дёрнув на себя дверь и войдя внутрь. Я осталась стоять, не веря в реальность всего происходящего.
-Ну?- прозвучал его голос уже из глубины дома,- долго будем ждать?
-Я никуда не пойду, - начала я тихо, -пока ты не объяснишь, какого чёрта на тебя нашло!- в конце я уже перешла на крик. Он вышел обратно, глядя на меня подобно зверю перед броском- взгляд холодный и твёрдый, руки сжаты в кулаки. Я осеклась – он пугает меня всё больше и больше.
-Послушай, -медленно начал он, чеканя каждое слово, - я не могу тебе объяснить то, что сейчас со мной происходит. Я предлагаю подождать немного времени, чтобы мы оба успокоились.
Я закрыла рот рукой, качая головой. И это говорит мой любимый?
-Ты безумец,- прошипела я, после чего вошла в дом, толкнув Адама плечом и затем уже стремительно взлетев вверх по лестнице на второй этаж.
-Безумец!!- прокричала я ему, вбегая в его кабинет и закрывая за собой дверь на засов.
В доме было тихо.

Глава третья.

Сползая по двери вниз на пол и оказавшись на нём, я уткнулась подбородком в свои колени, обняв их руками, и начала покачиваться из стороны в сторону, слегка дрожа. Что со мной происходит? Зачем, почему я накричала на него? Неужели эта перемена в нём меня так сильно испугала?
Я начала охватывать пространство комнаты взглядом. Странно, но почему-то в его кабинете я была в первый раз. Стоп…и только сейчас, внезапно протрезвев после того, как я накричала на него, я поняла- я даже ни разу не была в этом доме! Эта мысль удивительным образом подействовала, приведя меня в чувство. Я встала с пола и, отряхнувшись, решила изучить всё более подробно. Обогнув маленький диванчик, обшитый красным коротким ворсом, я оказалась близ шкафа с узорчатыми чёрными фасадами, в названия книжек, находившихся на полках которого, я старалась вчитаться и узнать хоть одно. Но нет, они сплошь пестрели словами научного порядка, мне не известными. Было ли это его увлечением? Или же это имело отношение к бизнесу? Я ведь даже не знаю, чем именно он занимается. Он всегда отвечал довольно расплывчато, объясняя это тем, что не хочет меня смущать. Не знаю, что именно он имел ввиду-смущения более сильного, чем сейчас, я не могла себе представить. Потому что, находясь в его кабинете, у меня складывалось ощущение, что в этом доме я и не должна была оказаться. Как я могла это допустить? За три года самый близкий мне человек, как казалось, остался для меня неизведанным. Как оказалось.
Сделав пару шагов дальше, я оказалась близ лакированного кабинетного стола. На нём были стопка бумаги и печатная машинка без листа в ней. Я поневоле улыбнулась, понажимав её с некоторым сопротивлением поддающиеся клавиши и услышав почти забытый клацающий звук детства. Близ стола стояло обычное офисное кресло, бывшее в данном интерьере немного не к месту. Я села в него, оно скрипнуло. С этого ракурса я смогла увидеть царапину на лакированной поверхности стола, она была довольно свежая. Проведя по ней пальцем, я посмотрела по сторонам, чтобы понять, чем она могла быть нанесена. Привстав, чтобы посмотреть за столом, отодвинув при этом кресло и вдобавок подтолкнув его ногой, я услышала звон. Повернувшись в направлении звука, я увидела на полу нож. Подойдя к нему, я увидела, как играют блики на гранях выгравированной надписи «sui sacrificium» . Его рукоять была мастерски выполнена из гладкого розового мрамора, клинок его был не заточенный. Значит, это был нож для вскрытия писем. Повертев его в руках, я испытывала недоумение. Но что же должно было вызвать такой приступ чувств, чтобы этим безобидным предметом испортить стол? Обведя пространство взглядом и не увидев ничего, что могло бы помочь с разгадкой, я начала ходить по комнате в раздумьях. Сам нож вряд ли мог кого-то рассердить, но вот письмо, которое было им вскрыто... Что это за письмо, от кого оно могло быть? Что в нём должно было быть написано, что бы мой Адам так сделал? В голову приходили разные догадки, и ни одна из них меня не устраивала и не нравилась мне. Сокрушенно выдохнув, я плюхнулась со всего размаху на диванчик, который со скрипом принял меня в свои плюшевые объятия. Внезапно, словно гром, раздался звук сминающейся бумаги из-под подушки! На момент напрягшись, а затем очнувшись и запустив под неё руку, я почувствовала что-то, по форме похожее на конверт. Я вытащила его наружу. Вскрыт конверт был ровно и аккуратно, но был сильно помят, словно его сжимали в руке, и лист внутри него выглядел примерно так же. Засунут он обратно был не сложенным, вытащив его, я поняла, что он безумно мятый. Похоже, то, что там было написано, очень сильно взволновало Адама. Попытавшись разгладить лист письма ладонями, я старалась вчитаться в то, что на нём было написано. Там было буквально несколько строчек:
«Уважаемый мистер Зольта!
Мы не хотели беспокоить Вас больше необходимого для наших дел, однако всплыли определённые данные, которые требуют внимания. Вам придётся вновь приехать к нам для обследования. Не переживайте-это займёт не больше двух-трёх дней. Возможно, что нам придётся изменить некоторые алгоритмы.
P.s. Я по-прежнему уважаю Ваше требование полной конспирации нашей переписки. Благодарю Вас за сотрудничество.»
Я перечитывала строчку за строчкой, слово за словом, пытаясь понять, что это. Деловое письмо? Но при чём здесь обследование? Стоп, он же говорил что-то о предстоящей бизнес-поездке… Руки, дрожа, сами опять скомкали лист. Что этот человек скрывает от меня? Он беспокоится или у него секреты? То есть, нет, я не сомневалась, что секреты…Кого он пытался сберечь-себя или меня? Мысли путались. Я не могу решить это сама, не могу. Мысли остановились. Прошло время.
Руки, безвольно свисавшие вниз и выпустившие письмо, будто приняли импульс извне, оперевшись о диван и поставив меня на ноги. Немного простояв, чтобы восстановить равновесие во внезапно опорожненном от сил, энергии и каких-либо намерений теле, я почувствовала в себе колебание струны, сообщавшей мне-иди. Делая шаг за шагом по направлению к двери, наконец подойдя к ней и положив ладонь на дверную ручку, я почувствовала, как колебание первой струны сообщилось другой, и вместе они сложились в интервал-иди к нему. Тело, словно испугавшееся чего-то и оттого в момент застывшее в молчании, начало двигаться изнутри-я почувствовала, как бьётся спокойно и мощно сердце, своё удивительно глубокое дыхание, как кровь идёт по магистралям. Открыв дверь и выйдя наружу, я увидела портреты семьи Зольта, развешенных по стенам второго этажа. Каждый из них был вывешен в красивой золотой раме, художник пышной росписью выводил имя и фамилию, подчёркивая последнюю особым обилием украшений и узоров, венчавших буквы. Среди них были и статные мужчины и мудрые старцы, уточненные дамы и юные леди; юноши со взглядом, в котором читалась страсть к жизни, желание подобрать к ней самый большой бокал, чтобы испить его до дна. Все эти образы выглядели славно, но было ощущение, словно художник писал портреты без остановки; будто модель, как только заканчивалась работа, тут же выставлялась вон и вместо неё грубо и в спешке ставили другую, подобно конвейеру. Имен я не запоминала, пытаясь рассматривать портреты, но они все были как на подбор. Струны внутри меня, на время созерцания полотен перешедшие на полутона, вновь ворвались в моё сознание, уже звуча аккордом-иди к нему и узнай всё, настало время. Шаг стал решительным, пружинистым. Мне надоели его вечные недосказанности. Спускаясь вниз по лестнице, я чуть было не летела, понимая правильность своего решения и то, что я уже слишком долгом медлила с ним. Я должна была всё узнать.
 Повернув направо после лестницы, я увидела проем, за которым была кухня. Та была в полу-темноте, её скудно освещала подсветка из-под фасадов мебели. Пройдя по шахматной плитке пола вперёд несколько шагов, я прислушалась, чтобы понять, где же в доме находится Адам.
-Что, в голове кроится много вопросов, да?
От неожиданности звучания его голоса я чуть было не подпрыгнула. Я услышала, как стукнуло стекло бокала, поставленного на камень. Медленно развернувшись в его сторону, я увидела, как он сидит в той же самой одежде, в какой был весь день, уже немного подвыпивший, однако сохранявший остроту ума-это было видно по его глазам, смотревшим на меня. Однако, синяки под ними - то ли из-за света, светящего ему из-за спины, то ли из-за тяжёлых дум- казались ещё больше.
-Что ж, присаживайся,-кивнул он головой в сторону второго и последнего стула, стоявшего близ стола. Я аккуратно подошла, сев на самый край. Было безумно холодно. Какое-то время мы сохраняли молчание.
-Я понимаю, что озвучивать сейчас причины на то, что ты оказалась здесь в первый раз, бесполезно. Хотя, скажу даже больше,-он перевёл взгляд на уже ополовиненную бутылку виски и бокал рядом с ней, стоявших на столе, -я сам не понимаю, как так долго…-он осёкся.
-Так долго что?-несколько оторопевшая я всё же вспомнила о своих решительных настроениях, покуда я шла к нему,-Как так долго ты скрываешь всё от меня? Как так долго я не знаю ни твоей семьи, ни этого дома, ни того, чем ты занимаешься…Чёрт тебя дери, Адам - я даже тебя не знаю!!
Он молча выжидал, пока я закончу. Его спокойный вид начинал бесить меня.
-И твои… Твои…-Я начала тыкать на его руки,-твои вечные перчатки!
Я потянулась через стол, чтобы сорвать одну из них.
-Аааагх!!
Он перехватил мою руку в воздухе, сжав её до дикой боли нечеловеческой силой. Глаза его в этот момент были холодны и полны непоколебимой решительности. Однако продлилось это, может, меньше секунды. Дальше он, услышав мой возглас, тут же ослабил хватку и убрал руку, выпрямившись из своей полу расслабленной позы на стуле, выражение его лица было испуганное и растерянное.
-Милая, я не…-он соскочил со стула и подбежал ко мне,-прости, прости, прости!
Я лишь потирала руку, которая раскраснелась и молча роняла слёзы. Он упал на колени, с размаху уткнувшись головой в мои ноги.
-Прости, прости, прости…-без остановки шептал он, словно моля.
Мы просидели так какое-то время. Периодически одинокие машины, проезжавшие снаружи, облизывали лучами света, распространявшегося по всей окрестности от фар, пространство кухни, играясь с преломлением внутри бокала с виски. Я непрестанно смотрела на бутылку. Он никогда бы не стал пить просто так, он тоже переживал…Боже, какие же мы всё-таки глупые.
-Милая,- приглушенно прозвучал его голос с моих колен,- я хочу поехать к твоим родителям. Сегодня я сам не свой, и… Я хочу, чтобы наша первая встреча прошла безупречно,- после чего он поднял голову.
Переведя наконец взгляд с выпивки на него, я увидела искреннее раскаяние на его лице вперемешку с негодованием. Такая резкая перемена… Но я видела-его злило, что он себя так повёл сегодня. Похоже, что он действительно хотел увидеться с родителями. Боже, я категорически не умею на него злиться. И не хочу учиться.
Так же решительно, как я шла всё выяснять, я сейчас стряхнула все проблемы с себя, поняв, что они решены и остались позади, в честь чего я, утерев слезу и улыбнувшись ему, потрепала его волосы.
-Глупый.
Он улыбнулся в ответ, почувствовав, что всё разрешилось. Не вставая с колен, он приблизился ко мне, чтобы обнять меня. Я была счастлива.
-Кстати, милый…-промолвила я, продолжая гладить его по голове,- я нашла письмо в твоём кабинете…
Я немного напряглась, потому что после сегодняшних событий я старалась быть аккуратной. Но он вновь поднял на меня взгляд, не излучавший ничего, кроме безмятежности.
-В котором говорится про обследование? Ах, эти акулы бизнеса…-покачал он головой с улыбкой,-они решили, что мы должны каждые полгода проходить полное медицинское обследование. А то не дай Бог кто-нибудь воспользуется пошатнувшимся здоровьем кого-то из генеральных директоров и начнётся переворот со свержением власти! Извини, что не сказал сразу,- он немного потупил глаза, словно смутившись,- надо было тебе сообщить, я просто не хотел, чтобы ты переживала. Теперь же могу тебе сказать точно-я здоров, как бык!
-Ну да, я убедилась,-усмехнувшись, показала я ему руку, ещё красную после того, как он её сжал. Он скривил один уголок губ. Привстав, он поцеловал меня.
Солнце вновь возвращалось на небосклон, немного смущенно заглядывая к нам под ставни.
Рассвет.