Вепрь 2007

                Эйкридж – небольшая рыбацкая деревня    на  берегу Северного моря с недавнего времени стала местом паломничества всевозможных охотников и лесников – ведь в лесах возле неё объявился страшный зверь, которого многие считают существом потусторонним. Так это или нет, но всегда найдутся люди, готовые с ним разобраться…


Глава первая.                Знакомство.

Было вполне обычное холодное и пасмурное утро. Моросил мелкий дождь, шурша по хвое окрестных сосен. Иногда налетал резкими порывами сырой ветер, кружа в осеннем воздухе мелкую, не прибитую еще влагой к земле пыль и пожухлые листья. Из стоящего поблизости леса слышался мерный скрип деревьев, покачивающихся в такт его дуновениям. Тихо перекликались птицы.
 С покрытого бурунами моря тянуло солью и кислым запахом выброшенных на широкую отмель водорослей. Волны раз за разом накатывались на берег, рассыпаясь при каждом ударе на фонтаны брызг и всклокоченные куски белой пены. Здесь же, у самой воды, рядами были выложены небольшие лодки, дожидавшиеся, пока стихия успокоится, и их хозяева смогут выйти на промысел. Развешанные на гнилых колышках, сушились старые сети. Несколько чаек, с удивительно важным видом, прогуливались по берегу, внимательно разыскивали, чем можно было бы поживиться.
Неподалёку, на небольшом песчаном холмике, поросшем редкой травой,  без всякого порядка громоздились низенькие избёнки местных рыбаков. Из нескольких труб чёрными клубами валил дым, слышался собачий лай и квохтанье немногочисленной домашней птицы. Ветер прокатывался по крышам домов, издавая лёгкий шорох и свист.
Но было в этой картине и нечто странное.
Перед домом местного старейшины столпилась добрая половина деревенских жителей. Узкий, утрамбованный до идеально ровного состояния грязный пятачок, служивший постоянным местом различных сходок и собраний, был весь заполнен людьми. Рыбаки и их жены о чем-то тихо переговариваясь во все глаза смотрели на приезжих, которых в тот день было удивительно много. По странному стечению обстоятельств, здесь оказались почти все местные охотники и лесники – здоровенные мужики с нечёсаными бородами, в меховых куртках и в высоких, заляпанных засохшей грязью сапогах, молча стояли, опершись, кто на рогатину, а кто на длинный лук или арбалет. Рядом с ними виляя хвостами и принюхиваясь, бесновались собаки. Вёрткие гончие и даже вроде бы спокойные лохматые волкодавы лаяли и рычали,  вырывая поводки и цепи из рук хозяев.
Чуть поодаль, гогоча во всё горло и красуясь друг перед другом оружием и всякими охотничьими безделушками, стояли разномастные авантюристы. Кого здесь только не было – и наемники, собравшиеся со всех концов острова, купцы и мелкие торговцы, решившие принять участие в назревающей охоте десятилетия и заодно похвастаться купленными по случаю доспехами. Были здесь и угрюмые жители северных островов, с тяжелыми топорами и бердышами наперевес.
Все ждали только одного – пока не появится деревенский голова, который должен был толкнуть речь и объявить о начале мероприятия. Без его согласия ни один из охотников не имел права покидать деревню.
Но вот долгожданный момент настал. На крыльцо окруженного людьми дома вышел седой старик в длинном сером балахоне. Шаркающей походкой он подошел к перилам и, опершись на них, скрипучим голосом проговорил:
-Здравствуйте люди добрые! Я знаю, зачем вы здесь и не буду отнимать ваше время долгими разговорами. Вот уже как год в наших лесах бесчинствует лютый зверь. Никто не знает кто это или что это, но немногие выжившие после встречи с ним рассказывают о том, что скотина сия походит на огромного кабана. Демон ли это в животном обличье или очередное творение господа я не знаю, но знаю только одно – вам предстоит его убить.
-А что нам с этого будет? – задиристо крикнул молодой наемник в помятой кирасе. Его мигом поддержали приятели и несколько заядлых охотников.
Старик помолчал немного и, посмотрев на него, ответил:
- Герцог Илморский прослышал об этом и теперь тот, кто истребит зверя, получит мешок золотых самородков и личную благодарность всей герцогской семьи.
Парень присвистнул и удовлетворенный ответом отошел в сторону. По толпе прокатился ропот, а особо нетерпеливые принялись считать, сколько же это будет в имперских цехинах.
Голова подождал пока толпа притихнет и, сделав призывающий к тишине жест, продолжил:
-Вот и всё. Зверя видели в Шатком лесу, в миле отсюда. Завтра вы, охотники, примите участие в самой важной охоте в вашей жизни. И еще. Для некоторых она будет последней. – добавил он напоследок и, развернувшись, пошел к дверям своего дома.
Деревенские принялись усердно креститься и пучить глаза, а охотники, ухмыляясь, поигрывать оружием – не им рассказывать про охоту и про то, что с неё можно не вернуться.
Однако, не успел старик скрыться в дверях, как мигом на крыльцо вскочил его сын – прыщавый юноша лет семнадцати. Выглядел он куда старше своих лет – помогала ему в этом широкая, похожая на стенку книжного стеллажа спина и висящие чуть ли не до колен руки. Поправив расшитый золотыми бляхами пояс, он проорал:
- Мой отец слишком стар, чтобы возглавить охоту, поэтому за старшего он оставляет меня. Вам придется меня слушать так или иначе, не хотите – пошли вон, желающих поучаствовать и без вас хватает! Есть у кого вопросы?
Толпа молчала. Спрашивать у нахального юнца, вроде бы, было нечего.
Внезапно, откуда-то сзади раздался уверенный, но вместе с тем удивительно наглый голос:
-У меня вопрос. А это, правда, что если я обожрусь бобового супа и заткну задницу пробкой и попытаюсь пёрнуть, меня разорвет?
Все присутствующие разразились громким хохотом, начиная от деревенских увальней и заканчивая бывалыми лесниками, а сынишка головы густо покраснел и, едва сдерживая нарастающий гнев, спросил еще раз, нет ли у кого других вопросов. На слове «других» он поставил особое ударение.
-Тогда у меня вопрос. – проговорил ещё кто-то.  – Тебя долго в коровьем навозе еблом держали, что у тебя столько волдырищ повылазило?
Раздался очередной взрыв истеричного смеха, заглушивший нервное пыхтение юнца. Когда он утих, ставший похожим на помидор паренёк взревел:
-Кто это сказал?! Выходи урод, я тебе сейчас все рёбра пересчитаю!
-Да говно вопрос. – послышалось в ответ. – рассосались все!
Толпа покорно расступилась вокруг четырех совершенно непохожих друг на друга людей.
Первый, самый высокий из всех был одет в лёгкий кожаный камзол, под которым виднелась просторная белая рубаха. На поясе у него болтался в потёртых ножнах длинный меч с обмотанной алой и зелёной тканью рукоятью. На гарде виднелась почти стёршаяся позолота и какой-то непригодный для прочтения девиз. За спиной, на широких ремнях висели резная лютня и небольшой блочный арбалет.               
Рядом с ним, в тёмно-фиолетовом, почти чёрном плаще, под которым виднелась столь же темная по цвету накидка похожая на церковный балахон, стоял среднего роста паренёк с надвинутым на нос капюшоном, из под которого выбивались длинные светлые патлы. Оружия на виду он не держал, но на груди у него можно было заметить тонкую сумку, в которой, поблескивая металлом, висели метательные ножи, а под полой его плаща проступали очертания плохо спрятанного клинка. Он нервно переступал с ноги на ногу, периодически поглядывая по сторонам.
Третий персонаж был чуть ниже его и  удивительно шире в плечах. На голове у него громоздилась копна густых кудрявых волос, похожих на выбитый из подушки пух. Этот постоянно улыбался, внимательно разглядывая окружающих большими голубыми глазами. Одет он был примерно также как и его приятель – в длинный, до земли серый дорожный плащ и свободный чёрный жилет. Справа, чуть ниже подмышки на узких ремнях у него висел короткий меч.
Последний, единственный из всех, был обрит налысо. На нем, поблескивая мелкими стальными кольцами, красовалась кольчуга и помятые, испещренные царапинами, стальные же поножи. У бедра висел средних размеров палаш с изогнутой рукоятью и узкой гардой.
У каждого, помимо всего прочего, на поясе висело по фляге и по небольшой дорожной котомке.
Оглядев их, парень крикнул:
-Вы кто такие?
-Тебе какое дело, молокосос? – последовал незамедлительный ответ от долговязого.  – Если тебе поможет, меня звать Эл Залупкинг.
-Вы что, ****ы давно не получали, ушлёпки городские?  - задиристо отбрехался юнец, переводя взгляд на собравшихся у самого крыльца деревенских бугаев со всяким дрекольем в руках. Хоть парнишка и отличался мерзким характером, но судя по всему защитники у него были.

                *    *    *

-Лысый, скажи ему что-нибудь. – тихо проговорил Маралес поправляя складки дорожного плаща.
Я ухмыльнулся и с напускной угрозой в голосе сказал:
- Слышь, ты, уродец цирковой, еще немного и ****ы получишь ты. Говори с людьми как с людьми, а не как со скотом!
-А ну хорош ****еть! – неожиданно рявкнул Пит, откидывая капюшон и поворачивая голову к замешавшемуся после моих слов пареньку. – Мы долго еще кота за яйца тянуть будем?! Давай, ты мне въебешь три раза и я тебе один – посмотрим, кто из нас на ногах устоит! Ладно?
Сынок старейшины ядовито улыбнулся и молча кивнул головой.
Под нестройное урчание толпы, мы, сопровождаемые приятелями паренька, вышли к берегу. Песок и мелкая галька тихо зашуршали у нас под ногами. Сельм, так оказалось звали юношу, держался бодро, но то и дело на его лице на пару мгновений проявлялось выражение нескрываемого беспокойства.
Остановившись возле самой воды, он произнес:
- Ну, кому там не терпелось? – голос его дрожал, но гонор никуда не делся. Еще бы – четверо городских пижонов, при оружии, заехали в такую глушь, чтобы ему, сыну деревенского головы, навязывать какие-то правила. Неужели он не сможет поставить их на место?
- Ну мне. – коротко отозвался Пит и сняв накидку подошел к Сельму.
Вокруг нас сгрудились деревенские и несколько зевак, из числа приезжих охотников. Иногда из окружившего нас кольца людей раздавались ободрительны возгласы, обращенные то к одному, то к другому задире.
-Чего стоим, кого ждем? – сказал Пит разминая плечи.
-А ничего! – ответил малец и скорчив злобную рожу подскочил к ассасину (а именно к этой милой профессии и принадлежал известный доброй половине Россендаля и Дасквуда Питер Грив). Последовало несколько ударов. Два если быть точным. Грив отшатнулся, мы, да и все стоящие рядом замерли в ожидании.
-У тебя еще один. – спокойным голосом ответил Пит хватаясь за разбитую губу.
Парень застыл в нерешительности.
-Бей ему по щам! – крикнули из толпы. Не понятно, кому это было сказано, но Сельм воспринял это как призыв к действию и ударил еще раз.
На этот раз кулак уткнулся ассасину в челюсть, оставляя на подбородке ровный розовый кровоподтёк. Грив ответил безотлагательно. По-кошачьи пригнувшись, он нырнул пареньку за спину и почти незаметной подсечкой опрокинул его на землю. Тот, чертыхаясь попытался встать, но крепкий пинок по рёбрам заставил его упасть снова, поднимая вокруг себя небольшое облако пыли. Рядом с его лицом тихо плескалась холодная, расходящаяся по песку белёсой пеной вода.
-Это два! – только и смог жалобно выдавить из себя Сельм, прижимая руки к ушибленным бокам.
-Что два? – удивленно спросил Пит.
-Удара.
Ассасин замялся, и на помощь ему пришел Эл:
- Переиграем?
Парень ничего не ответил и, покорно свесив голову, поднялся на ноги. Толпа стала расходиться. Приятели прыщавенького сжали кулаки и принялись сверлить нас нехорошими взглядами, но Сельм их остановил жестом, показав, что, мол, ничего страшного.
-Всё? – спросил я.
-Да. – коротко ответил паренек.
Вроде бы успокоенный ответом, я посмотрел на Сельма. Всё бы было хорошо, только в его глазах промелькнуло что-то. То ли желание расквитаться, то ли просто обида.

                *    *    *

Утром, как только над укутанными туманом окрестностями деревни зычно пропел рог, охотники стали готовиться выступить в лес. Ржали кони, тут и там бегали опьяненные предстоящей травлей вепря собаки. Люди молча собирали вещи, последний раз проверяя снаряжение и оружие.
Старейшина наблюдал за этим опять-таки с крыльца своего дома, поскольку здоровье ему поучаствовать в охоте не позволяло. Нахмурив брови, он следил за приготовлениями и иногда что-то говорил на ухо то сыну, то своим помощникам.
Мы стояли в самом центре копошащейся толпы. Маралес, сидя на корточках, пыхтел трубкой, Эл и Грив со скучающим видом разглядывали грязь у себя под ногами. А я, по старой привычке, перебирал собранные в дорогу вещи - пара батонов чёрного хлеба, связка сосисок, второе огниво (первое всегда таскал собой Миха), небольшой тесачок и заранее приготовленные веревки уютно лежали в потрепанной полотняной сумке. Фляги были наполнены, одежда вычещена, оружие приведено в порядок.
Я ни черта не знал об охоте, да и мои приятели тоже, так что не стоит удивляться такому маленькому багажу, взятому нами. Для нас всё это мероприятие было просто очередным способом подзаработать и заморачитваться на этой теме никто из нас не желал. Если подумать, главное наше занятие – заработок денег - каждый из нас, что не удивительно, освоил в совершенстве. Маралес – профессиональный вор, Залупкинг – большую часть детства протаскался по разным кабакам и мастерски научился играть на лютне и обходиться с дамами. Пит - один из известнейших наемных убийц по обе стороны Пролива, а я…что касаемо меня, я только и научился за двадцать с небольшим хреном лет, что трепать языком и более-менее сносно махать мечом. Мы замечательно дополняли друг-друга,  и, казалось, на серьезное дело мы были способны только все вместе.
Внезапно, белую пелену тумана разрезали резкие, дробные отзвуки копыт  и из мглы вылетел всадник в сером плаще, верхом на огромном чёрном жеребце. Разогнав неповоротливых  спросони деревенских жителей, он подъехал к дому старейшины и, не слезая с коня, протянул удивленному старику небольшой конверт.
-Что это еще за хрень?! – злобно спросил Пит сплевывая.
-А кто его знает. Что-то серьезное. – отозвался Маралес.
Голова поднял седую бровь, вскрыл конверт и недолго думая, стал читать. Не дожидаясь реакции адресата, всадник лихо повернул коня и, как следует приложив скакуна хлыстом, поскакал обратно. Только теперь я заметил на его одеянии вышитый чёрный крест.
«Что-то это мне напоминает…» - подумал я, как только он скрылся в белесой мгле.
Старик тем временем прочитал письмо и сильно переменился в лице. Теперь он был бледен, а глаза его заблестели. Нервно скомкав бумагу и отшвырнув её в сторону, он зычно проорал:
-Стойте охотники! Я должен еще кое-что объявить!
-Что еще? – послышались недовольные голоса отовсюду.
- Помимо вас, попытать удачу в наших лесах решили и святые братья. С минуты на минуту должен прибыть отряд Инквизиции.
«Однако…» - подумал я. Даже к этому вроде бы пустячному делу решила приложить свою «карающую и благодетельствующую длань» Церковь. Интересно, с чем на этот раз должны бороться её слуги? С вепрем? Или с жаждущими награды охотниками? Вопрос оставался открытым.
Сколько себя помню, у меня и почти у всех моих друзей были определенные проблемы с Инквизицией и с религией вообще. Маралеса чуть было не разорвали  в клочья во время одной неудачной кражи святые отцы, Эла пытались сжечь за прелюбодеяние, при чем прилюдное, а Пит… его вообще предали анафеме и по всем церквям почти что год висело объявление о том, что любой священнослужитель при встрече с ним должен незамедлительно убежать и сообщить «куда следует». Я же просто однажды набил спьяну морду священнику. Как раз в тот момент, когда он издевался надо мной и над тем, что я валяюсь посреди улицы и не могу встать.
-Нам что, их ждать теперь, уважаемый? – с досадой в голосе спросил у старейшины Залупкинг.
Деревенский голова задумался.
-Я думаю нет друзья. Поезжайте без них. Бог даст свидитесь на охоте.
-Надеюсь не даст. – проговорил я.
Вскоре, туман начинал рассеиваться, через его едкую пелену проглядывало холодное солнце. Робко начинали петь лесные птицы, неподалёку умиротворенно плескалось море.
Толпа, до этого тихо копошащаяся, теперь пришла в движение и народ длинными цепочками потек к лесу. Вместе с ними, особо не торопясь, выдвинулись и мы.
На середине пути, как раз в тот момент, когда до леса оставалось минут десять ходу, Маралес задал мне вопрос:
- А почему лес этот шаткий?
- А хер его знает! – незамысловато ответил Грив.
- Блин, да потому, что здесь деревья часто падают! – отозвался я.
- Тупое название! – хмыкнул бард.
- Стоп! Как это деревья падают? – не унимался вор.
- БЕРУТ И ПАДАЮТ! Ты вообще в лесу бывал когда-нибудь? Видел как ёлки и всякая прочая хрень на землю рушатся?! – заорал я, останавливаясь и глядя на Миху.
- Нет. - ответил он сделав небольшую паузу. Я ненавидел его в те моменты, когда он начинал такие вот шутки. Глупо, не смешно и как-то по детски. Но с этим приходилось мериться.
Оставшееся расстояние мы проделали в полном молчании, лишь изредка перекидываясь изъеденными за месяцы путешествий шутками.

                *  *  *

Шаткий лес был прозван так отнюдь неспроста и надоедливые вопросы Михи вскоре разрешились сами собой. Как только мы миновали покрытые красным лишайником угловатые обломки скал, обозначавшие начало лесной тропы,  по всей округе прокатился грохот падающего дерева. Вековая сосна, роняя целые снопы хвои, с оглушительным треском рушилась на землю, приминая молодую поросль и не успевшую убежать мелкую лесную живность.
-Теперь понятно, почему его так называют? – с насмешкой спросил я.
-Да. – коротко буркнул вор и пристроился в конец нашей процессии.
Не смотря на то, что на дворе стояла середина сентября, лес почему-то был зелен. Еще кое-где запоздало цвели травы, до сих пор не облетела листва с не по-северному пышных кустов, повсюду слышался шелест и шорох. Зверьё тоже проявляло недюжую активность – по веткам сосен носились рыжие белки, где-то заливался барабанной дробью дятел.
Лес отнюдь не готовился к зиме – он был ненормально полон жизни.
Мы блуждали так несколько часов, и минуты из этого времени не проходило без того, чтобы мы не услышали позади или впереди нас заливистый собачий лай или крики суетящихся охотников.
-Так. Мы тоже вроде как охотимся. Поэтому давайте уже искать нашу чудо-зверушку – назидательно проговорил я.
Спустя пару минут мы сосредоточенно шарились по лесу, выискивая следы пребывания зверя. Именно «сосредоточенно». Надо было видеть наши лица - я с умным видом ощупывал кору деревьев, Миха и Эл  внимательно оглядывали любые поломанные и увядшие растения, а Пит, в меру своих скромных талантов оглядывал мягкую землю всё-таки ассасин (единственный из нас) хоть немного, но умел различать следы.
В общем, так прошла большая часть дня.
Солнце уже окрасило розовым и огненно-красным шуршащие над нашими головами кроны деревьев, слабый ветер стал чуточку холоднее, а лесные обитатели стал разбредаться по своим норам, когда мы всё-таки нашли достаточно чёткий след вепря. Здоровенные, отчетливо впечатанные в лесную подстилку оттиски лап длинной цепочкой уходили дальше, в самую глубь леса.
- Есть! Нашли! – радостно рявкнул Грив.
-Это замечательно, только тебе не кажется…- начал я.
-…что уже ночь скоро? – продолжил за меня бард.
- Кстати да! – поддакнул Маралес.
Мы решили остановиться неподалёку, на небольшой, поросшей разнообразными травами опушке. Вскоре, как только солнце рухнуло за невидимый горизонт, лес осветился ярким пламенем костра. Размеренно потрескивали сухие сучья, дополняя однообразный шум окружавших нас зарослей. На тонких палках, роняя на угли шипящие капли жира и распространяя целый букет ароматов, жарилось несколько припасенных мной сосисок.
Я молча сидел в паре шагов от огня и бессмысленно пялился на его алые сполохи. Напротив, подмяв под себя ноги, сидел и бренчал на лютне Залупкинг, рядом с ним дремал, растянувшись на земле, Маралес. Пит копошился где-то неподалёку, собирая хворост для костра. Наступило, как и всегда в такие минуты, время для заумных разговоров.
-Я тут чего подумал. – как-то промежду делом заметил бард. – Вот получим мы деньги, я, не знаю как вы, целую ночь отмечать буду. Со всех хернёй – с пивом, вином, шлюхами…
- Без этого никуда. – улыбаясь ответил я.
-Хм…А я…я себе пару вещичек прикуплю – заебался как бомж в одном и том же. Бесит! – сквозь сон промямлил Миха. – Ну и может там кой-каких травок прикуплю…целебных…
-А ты лысый? – глядя на меня спросил Эл.
-Я…Я пожалуй деньги пропью. В любом случае мне делать с ними больше нечего… - подумав ответил я.
-Тоже ничего. – удовлетворенно протянул бард, перебирая струны своего инструмента.
И на самом деле делать мне было с ними нечего. Копить на что-то – бессмысленно, я скорее сдохну где-нибудь на дороге или в кабаке, чем успею сколотить хоть сколько-нибудь денег. Покупать безделки – я никогда не ценил ненужную роскошь или непригодные в повседневной жизни вещи, так что этот вариант тоже отпадал. На девиц – ну…это можно, признаюсь, водится за мной и этот грешок, и бороться с ним я не могу…Пиво и девки – вот и всё, что я могу себе позволить, но согласитесь, у многих нет даже и этого…
- А я как свою долю получу, поеду в Петтен и там себе одну штуку заебатую куплю - стилет с пружиной, такой чтобы из рукава вылетал, когда надо. Я тогда вообще мега-тру буду. – внезапно пропыхтел Пит, вылезая из кустов с целой охапкой дров. Побросав их в костер, он уселся рядом со мной и, сняв с огня шипящие от жара сосиски, начал с аппетитом их пожирать.
Ещё долго мы так сидели, травя друг-другу байки и обсуждая прошедший день. За разговорами меня неожиданно стало клонить в сон и, пожелав приятелям спокойной ночи я отошел от них на несколько шагов и, примяв ногой непослушную растительность, улёгся спать. Отрубился я практически мгновенно, но напоследок успел услышать:
-Да нихуя! Я бы и их сделал, полезли бы они на меня…да!...ты-то как думаешь?
-Давай спать уже и смотри как бы этот кент и приятели его, нас тут ночью не прирезали…



Глава вторая.                Приятные неожиданности и мелкие пакости.

Спал я как всегда плохо и снилась мне, также как и всегда, всякая дрянь. Какие-то обрывки образов, неясные картины из детства - то полузабытая, но по-прежнему родная Горшечная улица, то мать сидящая возле полыхающего камина, то чьё-то улыбающееся лицо…
В общем, самый обычный бред, преследующий меня каждую ночь. Только в этот раз, концовка у моего сновидения была чуточку неожиданной.
Я словно бы снова стоял на пологом, поросшем вереском холме. Вокруг, куда хватало глаз расстилалось сиреневое море из тысяч и тысяч мелких, расходящихся волнами под порывами резкого ветра, цветков. В почти что безоблачном голубом небе, словно посаженное на невидимый гвоздь, висело мелкое, подернутое рябью плавящегося воздуха солнце. Я улыбнулся и протянул руку к земле. Ухватив горсть, я размял её и медленно поднес к лицу. Сладковатый запах мёда мигом ударил мне в ноздри.
-Какого чёрта оно пахнет мёдом? – удивленно проговорил я, но в тот же миг, откуда-то издалека донеслось приглушенное многократным эхом:
-Вставай лысый! Вставай! Сейчас нас будут ****ить!
Я подскочил, теряя остатки вязкого, как патока сна. Возле костра, беснуясь на фоне пляшущих языков пламени, метались несколько человеческих фигур. То и дело слышались хриплые возгласы и звон стали. Рука как-то сама потянулась к ножнам и я привычным движением выхватил свой меч. Оружие отозвалось приятной тяжестью и, как только клинок очутился у меня в ладони, я  побежал к дерущимся.
В два прыжка возле меня оказался какой-то бугай в мятой меховой шапке и распоротом бежевом  камзоле. Занеся над головой устрашающего вида топор, он проорал:
- Получай гад!
Не вдаваясь в подробности, почему я гад, и, собственно, почему я должен получить, я ушел от неумелого удара и полоснул агрессора по спине. Брызнула кровь, и мужик с громким шипением рухнул на сырую землю.
-Лысый встал! – гаркнул кто-то и я, ободренный этим выкриком, ринулся к очередному противнику.
Им оказался невысокий мужичок с длинной рогатиной в руках. Умело парируя мои удары, он тем не менее, не спешил с тем, чтобы наносить свои.
-А ну-ка хватит! – злобно прошипел я и, замахнувшись, посильнее ударил по древку рогатины. Раздался треск и мужичок отлетел в сторону, сжимая в руках две половинки бесполезной теперь деревяшки.
Пока было время, я осмотрелся.
Эл, с проворством обезьяны носился вокруг полыхающего костра и поочередно уворачивался от ударов наседавших на него противников. Свистели клинки, матеряхались нападавшие и сам Залупкинг. Вдруг, быстро наклонившись, он выхватил из костра здоровенный, красный от жара сук и со всего навара приложил им по лицу одного из агрессоров. Тот взвыл, ухватился за опаленное лицо и начал корчиться на сырой земле, начисто забыв про драку.
Маралес схватился на свою голову аж с тремя бугаями и как мог пытался теперь от них отвязаться. Он кружил вокруг них, корчил рожи, изображал ложные выпады, картинно пучил глаза и постепенно отходил назад. Но все его ухищрения пропали даром в тот момент, когда один из мужиков, особо здоровый и, судя по всему особо злобный, ударил его дубинкой по ногам. Вор упал и, выронив меч, схватился за ушибленную конечность.
Пит в это время выделывал что-то невероятное. На него по очереди нападало человек пять матерых, закаленных в пьяных драках и кулачных боях вроде деревенского «стенка на стенку» мужиков. Над головой у ассасина, чуть ли не сбривая волосы с затылка, проносились лезвия топоров и небольших охотничьих ножей. Грив ловко уходил от атак, всё дальше и дальше отступая к темневшей неподалёку громаде леса. Оружие он из ножен пока не вынимал.
Выдохнув, я ухватил свой палаш двумя руками и побежал к извивающемуся на земле Михе – всё-таки, ему единственному из всех требовалась помощь. Опрокинувший его мужик растянул кровожадную ухмылку и уже заносил руку, чтобы проломить ему череп. Время словно бы замедлилось – я видел как двигаются уголки рта обоих, как один орёт какое-то ругательство, а другой шипит от боли и от осознания своей беспомощности. В несколько прыжков оказавшись возле нападавшего, я, не глядя, размахнулся и что было силы чиркнул лезвием по волосатой ручище. Раздался хруст и лёгкий чавкающий звук. Отрубленная пятерня, всё еще сжимающая оружие упала на землю, а бывший её хозяин, зажимая хлещущую из раны кровь, рухнул вслед за ней.
-Вставай говно, чего разлёгся! – рявкнул я Маралесу.
- Сам знаю, лысый идиот! – ответил он и поднялся на ноги. Предоставив его самому себе, я отошел к костру, как раз туда, где наворачивая который уже круг вокруг полыхающего огня, веселился Эл.

                *    *    *

На нас накинулись с новой силой. Раньше мне на руку играла непредсказуемость – я появлялся в самый ненужный и неожиданный момент и мог использовать это. Теперь ситуация изменилась – всё знали чего от меня ждать. Я парировал удары, но сил на контратаки у меня не оставалось. Перед лицом мелькала сталь, летели искры, руки уже немели от постоянных ударов и блоков. Хоть наши противники и не отличались огромным опытом в фехтовании, но им хватало мозгов понять, что я слаб, когда дело доходит до нападения.
А вот Миха уже пришел в себя и решил не размениваться по мелочам. Один из бугаев уже лежал на земле с пробитым горлом. Чёрная в сумерках кровь ровно текла из широкого пореза, образуя под умирающим округлую лужицу. Оставался последний негодяй. Вор как-то странно перехватил свой короткий меч - согнув правую руку в локте и прижав рукоять клинка к груди. Бугай выдавил из себя насмешливую улыбку и бросился в атаку, занося свой топор над головой. Если бы всё пошло так, как задумал незадачливый налётчик, Михе бы раскроило череп и все присутствующие оказались бы покрыты тонким слоем его мозгов и мелких ошметков костей. Но, к счастью ли или, к сожалению, всё пошло так, как задумал Маралес. Что очень быстро сверкнуло, раздался хлюпающий звук, и налётчик лицом вниз рухнул на землю, прижимая немеющие руки к проломленной ловким ударом груди. Вор облегченно выдохнул и вытер меч о спину поверженного противника.
В это время с другой стороны опушки раздался душераздирающий крик. Я оглянулся и если бы мои волосы могли бы встать дыбом, они бы встали. Верещал один из нашил ночных гостей. Он, извиваясь всем телом, махая руками и ногами, висел в полуметре от земли. Висел, насаженный на катану Грива. Кровь аккуратными струйками стекала по его одежде на землю. Вдоволь насладившись зрелищем, ассасин откинул противника в сторону, как ребенок откидывает надоевшую игрушку.
-Ну чё говно, давайте! – как бы зазывая других бугаев гаркнул Пит.
Оставшиеся налётчики застыли в нерешительности. На их глазах, этот человек мимолётным, едва незаметным движением , вынул из ножен оружие и как на вертел нахлобучил на клинок одного из их друзей. Ну как тут не обоссаться?!
-Ну, давай! – повторил еще раз ассасин сплёвывая.
-Бежим! – внезапно взвыл один из нападавших и, побросав оружие, кинулся наутёк. Следом за ним, с перекошенными лицами, побежали и остальные. То ли здесь сработала выходка ассасина, то ли к налётчикам пришло осознание того, что еще немного и их самих просто не останется.
Грив ухмыльнулся и, положив катану на плечо, медленно пошел к нам.
Завидев, как бегут их приятели, стоящие возле костра немного растерялись и, завидя Пита стали отходить. Руки, сжимавшие оружие опустились, лица накрыло боязливое выражение. Я вытер пот со лба и стал следить, что же будет дальше. Миха и Эл замерли.
Пит продолжал медленно шагать к костру, показушно выпятив грудь и расправив плечи. Катана у него на плече угрожающе поблескивала в отсветах пламени.
Наступила тишина.
-Бу! – истошно крикнул ассасин, вскидывая руки кверху.
Нападавшие дёрнулись, у одного из них на штанах расплылось мокрое пятно.
Улучив момент я обратился к трясущимся от страха налётчикам:
-Эй, сыкуны, чего вам надо было?
-Нам… там тут…охотились мы…искали тут…- раздалось несвязное в ответ.
-Что вы ****ь искали, ****юли что ли? – съехидничал бард.
-Кто вас ****ь науськал? Я думаю вы бы сами не полезли бы на рожон? – продолжил я со спокойным лицом, хотя меня душил смех.
-Этот…мелкий такой прыщавый…он еще вчера собирался…- ответили мне.
Всё мигом встало на свои места. «Мелкий ушлёпок!» -подумал я – «Мало ему Грив ввалил, ума не прибавилось!»
-А ну пошли ****ь отсюда, пока мы вас тут всех в капусту не изрубили, уроды! – как бы в заключение разговора сказал Миха.
Охотники ( а судя по всему именно ими были наши ночные гости ) повиновались и вскоре мы остались стоять на лесной опушке в гордом одиночестве.

                *   *   *

-Мелкий прыщавый выродок! Склизкий гной, жаба обоссаная! – разорялся Пит оттаскивая успевшие окоченеть трупы от костра.
- Хорош орать, добавишь ему, когда вернемся в деревню! – попытался заткнуть его Эл.
- Нихуя! Я ему не просто добавлю, я ему вспорю живот, размотаю кишки и буду долго пялиться, как он ползает в пыли, а его сраные кишки тащатся за ним! – не унимался ассасин.
Я посчитал убитых – шесть человек, из которых один, пока что, был без сознания. Почему-то, никогда в таких ситуациях, меня не мучила совесть. Было просто не за что – эти люди сами напали на нас и мне, и моим друзьям не оставалось ничего другого, кроме как убить их или покалечить. У них был выбор, а вот у нас – нет.
Обирать трупы было бессмысленно – единственной добротной вещью, которой могло найтись применение, оказалась потёртая, но еще острая и пригодная для охоты рогатина, которую я незамедлительно и прикарманил. Остальное – деревенские, коряво вырезанные из дерева и костей обереги, горсть медяков и пару серебряных цепочек распихали по своим сумкам Пит и Маралес.
Приведя в порядок место нашей стоянки, мы, немного перекусив остатками сосисок, продолжили путь. Пит всё это время не переставал гундосить о том, как он будет потрошить и мучить сынка старейшины.
- Нет, нет, нет… я ему отрублю сначала руки…потом ноги…потом отрежу писюн и развешу всё это на деревьях! Или…сломаю все пальцы, повыбиваю суставы и пусть себе живет, недоносок!
Я ухмыльнулся. Когда дело доходило до изощренных убийств, Питу не было равных. Так что сомневаться в том, что сосунок недосчитается пары конечностей и помрёт либо от боли, либо от кровопотери при первой же встрече с ассасином не приходилось.

                *   *   *

Без труда отыскав вчерашний след вепря, мы стали углубляться в лес.
Деревья обступали нас стеной, заставляя идти след в след и прижиматься к еле заметной тропе, хвоя и размашистые ветки сходились над головой, закрывая предрассветное небо и заглушая резкие порывы ветра. Здесь, в лесной чаще, была та самая звенящая тишина, о которой так много пишут и рассказывают – ни крика птиц, ни шелеста растительности, только давящее, заставляющее притихнуть и боязливо осматриваться по сторонам молчание. Молчание самой природы.
В этот раз, мы таскались значительно дольше. Я думал, я сойду с ума – в глазах рябило от постоянного сумрака и зелёно-бежевой каши из однообразной лесной растительности. Свет не касался земли - вяз в плотной хвое сосен и елей.
Неожиданно неподалёку, среди деревьев, в сумраке, что-то мелькнуло. Сначала мне показалось, что это какое-то животное, но я быстро припомнил, что, здесь, вроде бы, белоснежно белых зверей не водится. Не придав этому значения, я продолжил шагать вперед.
А след тем временем, всё вился вперед, дразня нас и заставляя уходить в такие дебри, которые, казалось бы, вообще не знали присутствия человека.
Однако, вскоре (то есть где-то через четыре часа) мы выбрались из чащи и продолжали путь уже по нормальному смешанному лесу. Здесь было значительно светлее, да и не было уже ставшей надоедать духоты, характерной для хвойных лесов. Березы, огромные, в несколько обхватов вязы и почти неприметные рябины окружали нас беспрестанно шелестящей, уже на половину успевшей облететь листвой.


                *   *   *

Внезапно шедший впереди Пит остановился и молча поднял руку. Мы замешкались и стали пялиться по сторонам, но ничего, что могло бы представлять опасность или интерес мы не заметили.
-Что? - раздраженно спросил Миха. – Ты блин совсем тупой?! По-человечески выражайся, волосатый уебан!
Ассасин обернулся и, глядя на перекошенное лицо Маралеса, медленно, давя злобу, произнес:
- Мы пришли. Травокур хренов.
Выяснилось, что мы стояли на краю широкой прогалины, в самом центре которой находилось несколько каменных глыб, на половину уходящих в землю и образовывавших что-то наподобие пещеры. Всё вокруг неё заросло размашистыми, доходящими до груди папоротниками и молодыми деревцами. Мох толстым слоем покрывал валуны, стелясь по ним как покрывало из тонкого зелёного бархата.
Но самым примечательным во всей этой картине было то, что земля рядом с входом была усеяна кабаньими следами и, по большей части, свежими.
-Это что, логово его? – оглядевшись, спросил Эл.
-Тонкое наблюдение. – насмешливо заметил я.
В течение получаса  мы ходили по прогалине, примеряясь, где бы устроить засаду. И за это время умудрились придумать план, который не отличался особой изобретательностью (как и любой наш план), но, наверное, должен был сработать.
Мы – то есть я и бард – должны были караулить свиняку у его логова, а Миха и Пит – в лесу, чуть поодаль. Как раз в кустах, в метрах десяти от пещеры, обнаружилась небольшая яма, с ворохом гнилой листвы на дне и окруженная плотной стеной то ли малины, то ли ежевики – вобщем, по всем понятиям идеальное место.
 Проверив оружие и припрятав не слишком нужные вещи в дупле одного из окаймлявших прогалину дубов, мы расселись по своим местам и стали напряженно ждать.

                *   *   *

Зверь заявился к нам примерно через час.
Я сидел с рогатиной у входа в пещеру, прикрываясь особо разросшимся папоротником, как вдруг раздался оглушающий рёв. Это был и не визг и не крик умирающего животного, а что-то настолько громкое и мерзкое, что меня начала колотить мелкая дрожь. Я крепче стиснул древко скользкими от пота руками и стал напряженно вглядываться в размытые зелёные заросли. С верху одной из сосен посыпалась сухая кора, и раздался звук взводимых арбалетных рычагов. Эл знал, что и как ему надо делать, оставалось только дождаться, пока вепрь выйдет к своему логову.
В лесу всё стихло. Замолчали птицы, перестала шелестеть листва окрестных кустов. Казалось, даже ветер притих в ожидании чудовища. Я заерзал, стараясь посильнее упереться спиной в холодную скалу.
Стук копыт по мягкой земле, тихо гремевший вдали, усилился. Каждый удар слышался в груди, словно отражаясь от участившегося пульса. Хрустнули сухие ветки, переливисто зашуршала вязкая хвоя, и на прогалину перед пещерой вылетел вепрь. Внутри у меня всё похолодело.
Это был огромный зверь, размером больше много, из того, что мне доводилось видеть, весь покрытый свалявшейся грязной щетиной. Массивные клыки торчали из перекошенной, роняющей на землю капли жёлтой слюны, пасти. Мелкие злобные глазки придирчиво смотрели по сторонам. От вепря веяло чем-то потусторонним, словно бы он и в правду явился из Преисподней, а то может откуда-нибудь и похуже.
Меня словно бы парализовало. Пару мгновений я просто молча пялился на это порождение хрен знает чего и не мог сдвинуться с места. Усилием воли мне всё-таки как-то удалось успокоиться и вернуть себе самообладание. Я поправил ворот кольчуги и приготовился насадить свинью-переростка на острие рогатины.
Вепрь громко втянул ноздрями воздух, дёрнул головой и принялся кружить на одном месте, как будто бы выискивая нас.
«Неужели учуял?» - мелькнуло у меня в голове, но зверь уже ответил на этот вопрос и, издав протяжный хриплый вопль, стал бить мордой по сосне, на которой сидел Эл. Сверху дождем повалили шишки и иссохшаяся хвоя.
-Ай! Уйди отсюда тварь! Нахуй уйди! В рот мне ноги!  - раздалось в ответ и через секунду скрипнул арбалет. Болт со свистом полетел вниз и впился твари в спину. Кабан хрюкнул, качнул боками и древко отлетело в сторону, оставив сиротливо торчать из толстой шкуры только маленький стальной наконечник. Вепрь вильнул куцым хвостом и, разозлившись больше прежнего, еще раз ударил по дереву.
Ветви громко заскрипели и на землю, с громкими матюгами слетел бард, а следом за ним его арбалет.
Зверь хрюкнул и, мгновенно развернувшись, понесся к оглушенному падением Залупкингу.
«Он же его разорвет!» - мелькнула у меня мысль и я, с дикими криками выпрыгнул из своего укрытия, держа оружие наготове.
- Ебашь его лысый! – прохрипел Эл, отползая назад.
Я, не тратя времени на ответ, рванулся вперед и ткнул острием рогатины кабану в череп. Животное взревело и я увидел как сталь разрезает кожу и плоть…и скользит по толстенной кости, оставляя на ней глубокую зарубку. Кровь фонтаном залила вепрю морду и он, визжа от боли и ярости понесся на меня.
Всё произошло довольно стремительно. Я, не чувствуя никакого удара, оказался на земле, а правое бедро стало как-то странно липнуть к штанине. Рогатину я по-прежнему сжимал в руках, но пользы от неё было ноль.
-Да ты из прошлого или из будущего, демон?! – не помня себя заорал я и, откинув рогатину, полез к ножнам.
«Демон» стоял в метре от меня, и, казалось бы, его багровая от крови морда выражала полное удовлетворение происходящим.
«Еще немного и эта зверюга отправит меня на тот свет.» - подумал я и тут же у меня в голове довольно чётко проступила картина моей скорой смерти. Меня протрясло, и я не отрывал глаз от разъяренного зверя.
В воздухе, перед самым моим лицом мелькнули клыки. Я закрыл глаза.
-Нихуя! – послышалось откуда-то поблизости, и раздался обнадеживающий резкий щелчок тетивы.
Вепрь резко сменил направление и с визгами скрылся в зарослях, обрывая увядающую зелень и унося в боку арбалетный болт.
 Я перевел дух.
-Ты как лысый? – спросил успевший прийти в себя чуточку раньше бард.
-Э…ничё так… - ответил я.
Эл встал с земли и, закинув арбалет за спину, помог подняться мне.
-Нихера! – внезапно проговорил Залупкинг, кивая на мою ногу.
Я посмотрел на раненое бедро – кровь, не переставая, лилась из длинного, с рваными краями пореза. Быстро дорвав штаны на широкие полоски ткани, я кое-как перевязался. Идти было трудно, но, как бы там ни было, из меня хотя бы не фонтанировала кровь.
Видок у меня, в тот момент, был, наверное, заебись – лысый парень, в кольчуге, с поножами, при оружии, весь в грязи и…без штанов.

                *   *   *

- Теперь меня терзает только один вопрос. – ковыляя к  отброшенной во время боя рогатине проговорил я.
-Бля…лысый… И какой же? – отозвался Эл.
-И где были эти уроды?! Куда они подевались?! – начал орать я, как только оружие оказалось у меня в руках.
Что бы кто не говорил и не думал, вывести меня из себя – задача трудная. Я буду орать, махать конечностями и вопить только тогда, когда моё терпение абсолютно лопнет. Случай сейчас был именно такой.
-Пит, Миха…Где вы?! Выходите пока я вас сам не нашел!
-Лысый, успокойся! – попытался утихомирить меня бард. – Нам надо еще вещи забрать! Погоди!
-Нихуя! – не оборачиваясь отозвался я и принялся ковылять к кустам, где, по логике вещей, должны были находиться мои товарищи.
 Придав лицу как можно более злобное выражение и раздвинув заросли, окружавшие яму, я приготовился излить на голову моих приятелей целый поток ругательств, но один ма-аленький нюанс заставил меня остановиться и удивленно вытаращить глаза.


Глава третья.                Еще больше неожиданностей.

 Никаких следов Маралеса или Грива в яме не было. Вообще. Была примятая листва,  были видны следы сапог по краям, отлично отпечатавшиеся на глинистых стенках, даже на ветке одного из окрестных кустов болтался клочок  серой материи, но никого из моих друзей я не увидел.
-Эй вы, утырки упоротые?! Вы где бля были? - раздалось позади меня. Зашуршали кусты, и рядом со мной нарисовалось раздосадованное лицо барда. Конечно,  я мог бы услышать и продолжение его матерой тирады, но его, также как и меня, поразило отсутствие в яме кого бы то ни было.
-Миха! Пит! – выкрикнул Эл и прислушался. Его голос, дробясь на эхо, прошелся по округе и смолк, словно бы наткнувшись на невидимую стену. Где-то с минуту царила тищина; казалось даже, что мне в уши какой-то шутник напихал пакли – настолько мягкой и абсолютно непроницаемой она была.
Ответ, вопреки всем нашим ожиданиям, раздался довольно быстро и при том не откуда бы то ни было, а из-под земли.
-Да? – глухо послышалось откуда-то снизу.
- Парни, а…вы…где собственно?! – спросил я, изумленно вращая в разные стороны головой.
-А ты как думаешь? – также глухо раздалось снова. Голос был ехидный, так что можно было смело приписать Маралесу.
-Я ничего не думаю. Вы где? – повторил я свой вопрос.
-Внизу мудло! Лезь к нам! – ответили мне из ямы.
Мы с Залупкингом переглянулись.
-Лезем? – коротко спросил он.
Я, воткнув рогатину в землю, стал спускаться вниз, шипя от резкой боли в бедре. Кровь стала сочиться из-под повязки, заливая перемазанные грязью и землей ляжки. Вслед за мной аккуратно полез и бард.
Кое-как оказавшись на дне оврага, мы стал  руками и ногами разгребать листву, пытаясь отыскать дыру в земле или что-нибудь в этом духе.
-Лысый, смотри кровью тут не изойди! – заметил Эл.
-Похуй. – отмахнулся я.
Через пару минут, мы отыскали небольшую дыру в земле.
-Ну что, вы там скоро? – донеслось из неё.
-Да, скоро. – ответил я и держась руками за края отверстия спрыгнул вниз.
Лететь мне пришлось метра четыре…

                *    *    *

Следом за кратковременным полётом ,однако же , последовало падение, причем такое, что меня аж согнуло от удара. Ноги онемели, особенно правая, итак настрадавшаяся за сегодняшний день, дыхание перехватило, и я едва мог встать. Через мгновение, рядом со мной плюхнулся Эл и, прокатившись пару метров по земле разлегся где-то неподалёку.
-Вы как? Пацаны, вы хоть живые? – запричитал стоящий где-то неподалёку Миха.
Я прижал голову к холодному полу пещеры (сомневаться в том что мы провалились именно в это природное образование не приходилось) и, закрыв глаза от сковавшей всё ушибленное тело боли, ответил:
-Да, мы живые…дубина ты стоеросовая!
-Пока…- охнул бард.
-Не ссыте, ничего с вами не будет! – попытался успокоить нас воришка. – И не с такой высоты падали!
-Говори за себя – сказал Залупкинг – Я, кажись, что-то себе сломал…
Мы с трудом приняли вертикальное положение.
Я огляделся. Как я уже успел сказать, мы очутились в пещере, а если точнее – в широком туннеле, из стен которого во множестве лезли узловатые корни растений. Пол, как ни странно был гладким, камни, покрывавшие его, оказались идеально отполированы и подогнаны друг к другу. Единственным источником света в туннеле была та самая злосчастная дыра, через которую мы сюда и попали. Солнечные лучи нехотя касались пола пещеры, подсвечивая парящие в затхлом воздухе частички пыли. Ни сквозняка, ни малейшего дуновения воздуха.
-У меня к тебе два вопроса. – начал я. – Где волосатый ублюдок, и почему вы не помогли нам?
- Пит? Ушел дальше, по- моему…туда. – неуверенно махнул рукой Маралес, показывая на идущую в сторону логовища кабана часть туннеля.
-Отлично, а теперь на вторую часть вопроса.
-Ну...как бы тебе так сказать, Пит в эту дыру провалился, а я за ним полез…мы про вас как-то и забыли. Пардон. – извиняющимся тоном ответил Миха.
-Заебись! – отозвался Эл. – То есть покуда вы там лазили хер знает куда, нас там чуть не запорол вепрь?! Отлично!
-Да-да, очень мило. – добавил я.

                *    *    *

Пит вернулся через полчаса. Его пурпурная накидка успела порядком испачкаться и покрыться пылью, а лицо оказалось перемазано сырой глиной, но он, тем не менее, весь светился от радости.
-Чего такой довольный? – спросил я у него, когда он внезапно выплыл из темноты туннеля, утирая лицо полой плаща.
-Я? Да там проход дальше есть, он походу куда-то под землю идет. – не сразу ответил ассасин –Пошли, посмотрим?
Делать все равно было нечего, и мы пошли за ним – в абсолютной темноте и сырости, спотыкаясь о вывалившиеся из потолка камни и не видя друг-друга. Наши шаги почти не было слышно – они вязли в спертом воздухе туннеля, не оставляя даже малейшего эха. Позади меня плелся Эл – я с трудом различал, как его сапоги топают по каменному полу, выбивая размеренную дробь. Где-то впереди шли Маралес и Пит. Для пущей уверенности, чтобы не потерять направление и не пропустить возможные повороты, я касался левой рукой стены.
Внезапно у туннеля появился уклон.
-А мы чё, опускаемся что ли?! – послышался приглушенное из темноты. Можно было догадаться, что на такой, мягко говоря, неумный вопрос в подобной обстановке был способен только Миха.
Никто ему не ответил – это было понятно и так.


                *    *    *

Мы спускались вниз, наверное, целый час. Грив с Маралесом умудрились уйти довольно далеко – я уже не мог различить ни их голосов, ни их шагов. Чтобы как-то себя подбодрить я решил перекинуться с Элом парой фраз – всё-таки час молчания, знаете ли, это для меня слишком круто.
-Эй! Залупкинг, ты там как? – громко спросил я, остановившись, и напряг слух.
В ответ, посреди тьмы и тишины послышался шаркающий звук, затем раздалось «о бля!» и я почувствовал, как что-то (а точнее кто-то) сбивает меня с ног. Я покатился по полу, ощущая всем телом любые его неровности. Бедро, про которое я уже порядком забыл, опять принялось кровоточить, оставляя за мной чёткий кровавый след. В довершение всего, на меня что-то навалилось – как мне сначала показалось – ком земли. «Ну, вот и всё, меня расплющит как таракашку» - подумал я. Но я ошибался…
Моя кольчуга со скрежетом ехала по камням, высекая из них яркие искры. В их-то свете я и разглядел, что на мне, с перекошенным от удивления лицом едет Залупкинг. Туннель как раз стал сильнее уходить вниз и мы, по всем законам природы, стали катиться быстрее.
-Слезай с меня урод! – завопил я, яростно дрыгаясь под задницей барда.
-Лысый, не делай так! -  перепугано ответил Эл, но было поздно. От моих телодвижений мы несколько изменили траекторию и стали колотиться о стены. Хотя кое в чем всё-таки был плюс – Залупкинг слетел с меня и продолжал своё путешествие один, страшно матерясь и вереща.
Через мгновение я нагнал Миху, а затем и Грива и мы всё, вчетвером, стали, чертыхаясь, катиться вниз.
Однако, наши покатушки на заднице закончились также неожиданно, как и начались – мы, подлетев на какой-то небольшой кочке, на полном ходу врезались в стену, впечатавшись в неё, как раздавленные на стекле мухи.
-Эл…я редко это говорю, но ты, сцуко, кривоногий даун! – промолвил я, сползая на пол.
-Залупа ты конская! Под ноги смотри! – добавил Миха.
-Я случайно… - попытался оправдаться бард.
-Да-да…мы тоже так думаем. – отмахнулся я.
-И где мы теперь, идиоты?! – подал голос ассасин.
Я посмотрел по сторонам. Первое что мне бросилось в глаза – здесь был свет. Тусклый, зеленоватый, мертвенный, но всё-таки свет. Исходил он от потолка и от стен, и даже от пола.
-Это что?! Магия какая-то? – проговорил Маралес и перекрестился.
-Нет мой юный религиозный друг, никакой тут магии нет. – раздраженно ответил я и, поднявшись на ноги, провел рукой по потолку. Ладонь тоже засветилась тем же самым зеленоватым светом.
-Некоторые учёные думают, что это разные растения, вроде мхов, могут источать свет. Как видишь, они были правы…
-Срать! Главное что здесь наконец-то светло! Идем! – оборвал меня Эл.
-Смотри опять не ёбнись! – съехидничал Миха.
В том месте, где мы оказались, туннель делал поворот, под углом градусов в девяносто, и, как не странно, продолжал спускаться вниз. С тем только отличием, что теперь здесь было относительно светло, а сам проход был вырублен в камне. Именно вырублен. Сначала конечно могло показаться, что туннель вымыло водой – настолько гладкими и покатыми были стены, но, при ближайшем осмотре, на них обнаружились глубокие выбоины и царапины, слишком уж похожие на следы резцов. «Сколько же труда надо было приложить, чтобы сделать такое?» - подумал я, но мысль продолжить не успел…
-Так…мне кажется, или это факел? – неожиданно оборвал мои размышления Миха.
Всё посмотрели в его сторону. В стене туннеля, на уровне груди, оказалась небольшая выемка, в которой горкой были сложены иссохшие, но вполне себе пригодные для использования деревяшки, обмотанные пыльной ветошью.
У Маралеса мигом нашлось огниво и через секунду мы уже шли дальше и освещали себе дорогу весело полыхающими факелами. Но кое-что мне покою не давало…


                *    *    *

-Так… - начал я. – Вас никого не удивляет, что мы идем по рукотворной пещере, и что здесь кто-то, очень заботливо, оставил для нас факелы?
-Нет. – честно ответил мне Миха, продолжая переть вперед.
-Да-а… - протянул идущий рядом со мной Пит. -  А вот мне тоже такая мысля в голову приходила.
Залупкинг пожал плечами и ответил:
- А мне похуй…
Неожиданно, я почувствовал сквозняк. И отнюдь не тот, что обычно бывает в пещерах, а самый что ни на есть настоящий, свежий, ободряющий поток воздуха. Мы ускорили шаг. Туннель стал расширяться, выравниваться и через несколько десятков шагов превратился в идеально ровный коридор, под потолком которого висели покрытые кусками патины и нагара бронзовые клети, некогда, по-видимому, бывшие светильниками.
-Однако… - заметил я, притормаживая и глядя наверх.
-Лысый, не отвлекайся! – сказал мне Миха и потянул меня за ворот кольчуги. – Чё-то мне кажется, что впереди интересней будет.

                *    *    *

Как ни странно, но впереди и вправду было интересней…
-Ну ничего себе! – тихо промолвил Маралес. Мы с Элом промолчали, а Пит просто-напросто присвистнул.
Туннель (он же по совместительству коридор) неожиданно расширялся, превращаясь в просторную пещеру. Ровными рядами с потолка свисали сталагмиты, громко, дробясь на многократное эхо, капала вода. Тени от неровностей на стенах отплясывали в такт движениям пламени наших факелов, сумрак клубился в дальних углах, то отступая, то возникая вновь.
В центре, покоясь на нескольких здоровенных глыбах, находилось что-то вроде каменной чаши. Вода, мерно капая с потолка, накапливалась в ней, неровно поблескивая в темноте.
Молча, мы подошли к чаше. В звенящей тишине отчетливо слышались наши шаги. Казалось, каждая пылинка гремит и шуршит под подошвами наших сапог.
-Хм…интересно…- сказал я про себя и пощупал край ёмкости. Он был удивительно ровный, словно над ним работал опытный камнетёс.
Ребята ошалело оглядывались по сторонам и я, улучив момент, потянулся к плещущейся на дне воде.
- Лысый стой! – рявкнул неожиданно Пит хватая меня за руку.
-Что еще?! – удивленно ответил я.
- Тебе что ли не объясняли, что пить жидкости незнакомые опасно?! – поучительным тоном произнес ассасин.
- Ой, кто бы говорил! – вырывая руку съехидничал я и, зачерпнув горсть холодной,  искрящейся в свете факелов воды, сделал большой глоток. «Вода как вода» - подумал я.
Только кое-что выбило меня из колеи и заставило вылупиться на мою руку. Как раз ту, которой я черпал воду. Непонятным образом мелкие порезы и царапины, оставшиеся на ней после непродолжительного боя с вепрем и прогулки по туннелю исчезли.
- Нихера себе! – крикнул я.
- Чё? – спросили хором мои товарищи, глядя на меня.
Не отвечая, я снова опустил руку в чашу и, набрав в пригоршню побольше жидкости, ливанул её на раненое бедро. След от клыков как-то странно задымился, кровь мигом запеклась, и вскоре от раны остался ровный розоватый рубец.
Я оглядел друзей - на лице каждого читалось нескрываемое удивление.
- Что за срань, лысый?! – неуверенно проговорил Миха.
- Не знаю. – ответил я. – Но, кажется мне теперь понятно, почему в этом лесу всё цветет и благоухает даже осенью.
                *   *   *

Мы провели в пещере часа, наверное, два, если не больше. По большей части всё это время мы лазили по пещере, стараясь понять, что же это за место – капище, какая-нибудь языческая купальня или просто нихуёвое природное образование? Больше всех старался я – то ли сыграло ощущение того, что мы первые люди здесь за несколько десятков, если не сотен лет, то ли просто у меня появилось желание отыскать что-нибудь этакое.
Под конец, мне уже было тяжело дышать от сырой, липкой массой оседающей на гортани пыли. Воспаленное горло резал каждый вдох. Хреново, однако же, было не только мне - Миха, заядлый курильщик, то и дело заливался хриплым кашлем.
- Ребята, подойдите сюда! Я кажись, что-то нашел. – неожиданно крикнул Пит.
- И что же? – спросили мы, подходя к нему.
- Сами смотрите.
На стене, возле которой стоял ассасин, в тусклом свете факелов вырисовывались какие-то каракули, отдаленно похожие на буквы. Я провел по ним рукой и…не почувствовал даже малейшей шероховатости. Камень был гладким, похожим на стекло, а каждый символ был вырезан чуть ли не с филигранной точностью – без сколов и трещин.
- Нихуя себе. – промолвил я.
Я поднял взгляд чуть повыше. Над аккуратными рядами буквиц громоздились рисунки. Именно громоздились – их линии налезали одна на другую, путались, превращая аккуратные миниатюры в непонятную мешанину. Под резкими, толстыми мазками бежевой, полустертой краски проглядывали добротные, под час идеальные фигуры. Судя по всему, наиболее умело выполненные, с соблюдением всех возможных пропорций картинки были сделаны раньше всего, а на них, сверху, дорисовывались уже все более и более поздние и грубые.
- Короче, понятно. Самый обыкновенный языческий храм. – заключил я отходя от стены.
- Ну да самый обыкновенный…такой же нахуй обыкновенный как голый негр на снегу! Ты чё, в такие места каждый день попадаешь что ли?! – воскликнул Эл.

                *    *    *

Выход из пещеры нашелся довольно быстро - на противоположном её конце оказалась арка, за которой начинался унылый коридор, постепенно уходящий вверх.
Рассудив, что ловить в пещере нам больше нечего, мы стали собираться уходить, как вдруг Пит развернулся и, подбежав к чаше, опустил в неё небольшую флягу, с которой он, судя по всему, не расставался никогда.
- Ты чего хочешь сделать, Пит? – спросил у него Миха.
- А ты как думаешь? Это же охеренная вещь! Знаешь, сколько мы за неё получим, если продадим?! – быстро ответил ассасин.
- Резонно. – скребя ногтями по лысому затылку пробормотал я.
Через пару минут мы всё сгрудились возле емкости с целебной водой и молча стали наполнять наши фляги.
В действительности, Грив придумал неплохую вещь – любой алхимик или маг, интересующийся диковинными вещами, вполне мог бы заплатить (и неплохо заплатить) даже за небольшой стакан подобной воды. Даже если бы наша задумка с охотой провалилась бы, определенную сумму за труды, мы всё-таки получили бы.
Я уже начал мечтать, как в первой же приличной магической лавке, я выкладываю на стол несколько заполненных до краев, глухо булькающих фляжек, сначала долго рассказываю о чудесных свойствах содержащегося в них, а затем показываю, как же эти свойства проявляются, и…через секунду ухожу с полными карманами золотых монет.


                *    *    *

Вечерело.
Мы молча сидели на месте нашей прошлой стоянки. Огонь костра и рыжие лучи заходящего солнца, перемешивались, вязли друг в друге, освещая укрытую сумерками поляну мягким и тёплым светом. На верхушках деревьев на разные лады заливались чириканьем и писками птицы. Полузабытый, и ставший за последние несколько дней вполне привычным, шорох листвы я почти не слышал – также, как люди, живущие на море, никогда не слышат плеска волн.
Первым прервать молчание решил Эл.
-Так…ребят…что мы творим?
-В смысле? – спросил я, подкидывая в костер горсть сухих веток.
-У нас на руках целое состояние. Какой нам  сейчас смысл дальше эту зверюгу искать, а потом с наградой возиться?
- Кстати да! – сказал Пит. – Какого хрена?!
Я задумался.
- А вам не кажется, что денег бы больше получим, если свинку убьем? – заметил Маралес.
- А если мы её не убьем? Лысый вон, попробовал! – ответил бард, кивая на меня.
- Это лысый… - отмахнулся Миха
- Значит так… - начал я. – Мы ехали в эту пердь, чтобы убить взбесившуюся хрюшку и получить за это деньги. Не знаю как вы, а вот я настроен это дело довести до конца.
- А что мы?! Мне похуй допустим… - сразу же отвертелся Залупкинг.
- Я с лысым согласен! – сказал Маралес.
- А я нет! Как говорится,  береженого… - Пит сделал паузу. -  сами знаете!
- Грив, ты в меньшенстве… - заметил вор.
- А ну вас в жопу! – махнул рукой ассасин. – Только не надо потом выть «ой, ой, не надо было этого делать»! Сколько раз уже так было!
В кое-чём, конечно, ассасин был прав, но риск, а тем более риск приправленный громадной долей жадности – дело благородное.
                *     *     *

На опушку медленно опускались сумерки. Между деревьев стали расплываться серые клочья тумана, последние отсветы солнца пронзали их, напоминая стрелы языческих богов. Миха, закинув за голову руки дремал, Пит чистил от запёкшейся крови и грязи свою катану. Залупкинг теребил лютню, стараясь выудить из расстроенного инструмента хоть какие-нибудь благопристойные звуки. Я валялся на земле и, закусив в уголок рта травинку, пялился в темнеющее розовое небо.
Мне до сих пор казалось странным, что, не смотря на осень (а если быть точным середину сентября) здесь, стояла сырая, но удивительно тёплая погода. Вроде бы север, практически крайний, а тут такой вот ненормальный климат. Через пролив - ледяная тундра, которая только два месяца в году свободна от снега. И живут там не здоровяки-северяне, а зассаные лемминги и олени, и больше никто.
 - Лысый… - неожиданно спросил Пит.
- Что еще? – нехотя ответил я.
- А тебе как, в труселях нормально?
- Ну…гм…холодно… - растерявшись сказал я. – А что?
- Хорош позориться, надень что-нибудь!
- Эм…что например?!
Грив кивнул в сторону барда. Тот отвлекся от своей игры и протянул мне непонятно откуда взявшиеся грязные портки.
- Откуда это? – брезгливо спросил я.
- Две недели с собой таскаю. В порту с кого-то снял. Вроде чистые, не заблёванные, не обоссаные…
- Ну уж нет, я брезгую… - поморщившись заартачился я.
Где-то неподалёку хрустнула ветка, что-то лязгнуло и затихло. Ассасин мгновенно переменился в лице и стал напряженно вглядываться в лесной полумрак.
-Знаешь что, лысый, давай-ка, надевай что дают, к нам сейчас тут кое-кто завалится на огонек… - проговорил он.
-Кто? – быстро хватая одежду спросил я.
-Не ебу, но мне что-то это не нравится…

Глава четвертая.                Наши серые друзья.

Я едва успел нацепить поданные мне Залупкингом штаны, как к нашему  костру, в пол голоса переговариваясь и бряцая оружием вывалилось из лесу человек двадцать. Одеты они были в однотипные длинные серые рясы с крестами, под которыми поблескивали ладно сработанные стальные латы. Угрюмые, почти животные выражения лиц, одинаковая одежда, режущий глаз и никак не укладывающийся в голове синхрон, проявляющийся во всем -  начиная чеканными, уверенными шагами и заканчивая почесываниями за ухом или ковырянием в носу.
В общем, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нас почтил визитом тот самый отряд инквизиции, о котором буквально вчера нас предупреждал деревенский старейшина. Вел всю эту серую ораву ссутуленный монах, к тому же абсолютно лысый. Его башка медленно двигалась к нам, чем-то напоминая отполированный до блеска булыжник.
Лица моих друзей удивленно вытянулись, и, я заметил, как Эл незаметно стал отводить руку к мечу, а Пит тянуться к висящим на груди метательным ножам.
-Усп-покойтесь дети мои! – внезапно проговорил шедший впереди монах. – Неужели вы хот-ти-ите погибнуть здесь, в лесу, из-за того, что вы угрожали святым братьям, даже не раз-разобравшись в происходящем?
Его голос звучал тихо, но в нем проступали железные нотки, и нам не оставалось ничего другого, кроме как успокоиться и выслушать преподобного дальше.
- От-тлично. Моя фамилия Асратян, п-полагаю имя наз-зывать не обязательно? – продолжал наш гость.
- Нет. Что вам здесь надо, уважаемый? Вроде бы мы тут ничего противоестественного не делали… - хамовато ответил Миха.
- Ч-что вы, я здесь отнюдь не для того, чтобы кого-то обвинять и наказывать. Наше бюр-ро нап-п-правило меня с-сюда чтобы…в общем, это можно н-назвать лечебной по-поездкой. Можно к вам п-присоединиться?
Мы переглянулись. Какая к чёрту лечебная поездка?! С толпой солдат Инквизиции при оружии и в броне?! Что за бред? Врать заикающийся святой отец, по всей видимости, не умел.
- Понятно…Ну что же, садитесь, думаю места хватит и вам и вашим людям. – ответил я.
- Спасибо.
Инквизиторы молча стали рассаживаться.
-Кто? Что? А? – сквозь сон забормотал Миха и перевернулся на бок.
Эл пнул его сапогом чуть пониже спины, и перепуганный вор тут же вскочил на ноги.
-Что тут происходит?!
- Да не вопи ты! Гостям «здрасьте» скажи! – сказал я.
Вор поздоровался и неуклюже уселся рядом с Элом.
- Ну…м-может по-познакомимся поближе? – проговорил святой отец вынимая из-под рясы зрительные стёкла и напяливая их на свой орлиный нос. – Дайте хоть на лица ваши погляжу…
-Эм…вы это что в виду имеете?! – несколько сконфуженно сказал Эл.
-Я же д-до-до сих пор не знаю в-ваших имен господа!
Мы представились.
- От-т-лично, вот и познакомились. – протягивая руки к костру вымолвил Асратян. – И что же, вы в-все на ох-хоту приехали?
- Ну вроде да. Деньги-то лишними не бывают. – заметил я.
- Это-то д-да…

                *     *     *

Мы сидели так, наверное, около часа, молча пялясь друг на друга.
Трещал хворост, взлетали к небу снопы раскалённых искр, языки пламени танцевали свой удивительный танец, выхватывая из холодного ночного мрака наши лица и сгорбленные фигуры сидевших поодаль инквизиторов. Слабый ветерок доносил запах моря, перемешиваясь с крепким духом свежей смолы.
-Мессир Р-роланд? – неожиданно раздался голос Асратяна.
Я обернулся. Святой отец смотрел на меня в упор. Блики от костра на линзах его очков заставили меня прищурить глаза.
-Да?
-От-т-ткуда вы р-родом?
Признаться честно, конкретно этого вопроса я никак не ожидал.
-Гм…Я из Дасквуда. Также как и все мои товарищи. – опрометчиво ответил я.
На меня мигом злобно глянул Пит, а вместе с ним и все остальные – Миха, даже, выпучив глаза, пару раз крутанул пальцем у виска. «Не пали контору!» - читалось в их взгляде.
- Хм…За-замечательное место. Н-наверное. Далеко, ох далеко вы за-забрались. – сказал преподобный, снимая свои зрительные стёкла и протирая их полой рясы.
- Ну, как-то вот так… - проговорил я.
- Хм…Я еще тут обратил внимание – у вас выправка человека воевавшего, да с мечом, как я погляжу, вы не расстаетесь. – как бы промежду делом заметил Асратян.
Я ответил, полагая, что за словами священника кроется какая-то лажа:
- Преподобный, я не на исповеди.
- Ну что вы, я д-думаю, лишний раз по-поговорить по душам, еще н-никому не вредило.
Я задумался. С одной стороны, передо мной сидел хитрый лысый старичок, к тому же, как сказал бы Маралес «опасТный» (да-да, именно через отсутствующую т), да еще и инквизитор высокого ранга, но с другой…мне почему-то сильно захотелось поделиться наболевшем, желательно с незнакомым человеком. «А какого хрена?!» -  мелькнула у меня мысль.
- Да, если хотите знать, я два с половиной года отслужил в вольной роте. – откровенно ответил я. – Название у неё не ахти было – «Северные ежи». Неплохо, да?
- О! – с приятным удивлением в голосе промолвил инквизитор. – Я помню эту историю, на плато Глен-Дур. Если и есть странные названия, то все они у этих чёртовых горцев. Случаем, не вы один тогда остались из всей роты? Этот эпизод оброс чуть ли не легендами.
-Да…я. – как-то глухо ответил я.
Один? Да, один.
По колено в крови, в трупах, но, без единой царапины. Из моих соратников не остался в живых никто. Если вы скажете, что мне повезло – вы сильно ошибетесь. Нет ничего страшней осознания того, что ты стоишь один, посреди вереска, в изрубленных латах, а вокруг тебя только мёртвые тела, руки которых, по-прежнему сжимают оружие. И ничего больше.
Хотя, это уже немного другая история.

                *    *    *

Время шло. Разговор как-то не клеился. Впрочем, оно и так было понятно – неужто четверо аморальных типов могут найти общий язык со служителями церкви? Да и о нашем прошлом опыте общения с ними мы всё пока еще хорошо помнили.
Про предводителя наших ночных гостей мне удалось выяснить только то, что святой отец заикался оттого, что в возрасте трех лет его крепко напугала собака и что он здесь по какому-то делу, о котором не очень хотел бы распространяться. Отмазка с лечебной поездкой, по-видимому, была придумана только что, чтобы хоть как-то обосновать своё присутствие в этом лесу.
Из всех говорил только Асратян, остальные молча сидели вокруг, исподлобья глядя на нас и пожёвывая скудный ужин, положенный рядовому инквизитору (как и любому наёмнику вообще) – кусок чёрного хлеба и шмат вяленого мяса. Меня от такой еды выворачивало на изнанку – всё-таки два года её жрать и не потерять аппетит довольно-таки трудно.
Помимо святых братьев, с Асратяном были и несколько инквизиторов рангом повыше. Отличала их чуть более дорогая одежда – ткань их ряс была белоснежно белого цвета, а кресты на ней были вышиты у кого золотом, а у кого серебром. Они сидели чуть поодаль и о чем-то тихо беседовали, периодически посматривая по сторонам и яростно осеняя себя крестным знамением.
Хотя интересовали меня вовсе не они…
Рядом с преподобным, постоянно закатывая зелёные глаза и чопорно вскидывая руки, сидела некая  молодая особа. Лет ей на вид было двадцать, никак не больше. На ней была та же одежда, что и на остальных – длинный серый балахон с чёрными крестами, но он, вопреки всем правилам, был расстегнут. Под ним, маня взгляд, виднелся белый корсет с широким вырезом, в котором вдохновенно колыхалась большая, упругая грудь.
- Простите барышня, нас не представили, я Роланд. – начал я разговор.
-Ой, очень приятно, я Лидия. – растягивая слова каким-то слащавым тоном ответила она.
Собственно, после этих её слов можно было ставить точку на нашем общении. Мне всегда были не по нраву такие вот девицы, особенно имевшие способность говорить в этаком, извините «блондинистом» тоне. За ним всегда, подчеркну,  всегда скрывается откровенная глупость и двуличность человека. Преодолев внутренне отвращение, я попытался поговорить с ней на отвлечённые темы, но и это не помогло – передо мной была совсем не выразительная  девушка, ничем кроме внешности не выделяющаяся, и попутно начисто лишенная своего мнения. Именно таких и держат в Инквизиции – тупых безвольных кукол идеально подходящих для того, чтобы быть подстилкой вышестоящих чинов. Думаете что, святые отцы не люди?
Вздохнув, я поворошил палкой угли в костре и продолжил пялиться на остальных инквизиторов.
В их буквально «серой» массе, меня привлекло только одно лицо. Это была служка, ровесница Лидии, судя по всему стоящая несколько выше её по статусу. Она молча сидела в стороне, заворожено глядя на игру пламени, серыми, цвета осеннего неба глазами. Я долго смотрел на её лицо, прежде чем перевести взгляд ниже - аккуратное, идеально уложенное каре из угольно-чёрных волос, тонкие розовые губы, острые высокие скулы определенно составляли конкуренцию вздернутому носику, светлым растрепанным волосам и лоснящейся коже её приятельницы…
От созерцания девичьей красоты меня оторвал раздраженный шепот Залупкинга рядом со мной:
-Лысый, хорош баб разглядывать, мне уже стрёмно тут сидеть…
-А что такое?! – в пол голоса ответил я.
-Да тут этих собак серых немерено…надо валить!
-С ребятами поговори, я тут занят немного…
-Один хер тебе из них никто не даст! Это же святые сёстры. Чё, думаешь приставочка «святые» просто так? – тихо заявил Эл и, подмигнув Асратяну, замолчал.
«Бабник хренов» - подумал я.
Хотя…в чём-то я был с ним согласен – валить действительно было надо, да и на интим я как-то не рассчитывал, но мне страшно хотелось узнать, какого чёрта здесь объявился Асратян и я решил испытать удачу со второй его помощницей, полагая, что от неё мне удастся добиться большего. Поднявшись со своего места, я двинулся к ней.
- Здравствуйте! – проговорил я, оказавшись рядом с незнакомкой.
Она медленно подняла глаза и, оценивающе глядя на меня, спросила:
- Чем обязана?
- Да пока ничем… - якобы смутившись ответил я. – Я просто хотел кое-что у вас узнать…
В её взгляде появилась некая насмешка.
- Что же например?
- Например? Например мне интересно, что такая обаятельная девушка могла забыть в такой глуши, да еще и в компании старого пердуна-инквизитора.
- А вам это интересно? Лысый молодчик вроде вас должен шататься по кабакам и мацкать гулящих девок за титьки, а не совершать пешие прогулки по лесу и вести душещипательные беседы…
«О как…» - подумалось мне – «Неожиданно…»
- Пожалуй, вы правы. Этим я занимаюсь в перерывах между поиском денег.
- Мило.
Начался разговор. Моя собеседница довольно холодно отвечала на вопросы, но мне, почему-то, именно это в ней и понравилось. Обычно в общении с противоположным полом наблюдается совершенно другое – дамы пытаются проявить ложный интерес к моим словам, скрывая, по-видимому, всякое его отсутствие. Что ж, обычно откровенность лишней не бывает…
С грехом пополам, мне удалось выяснить, что зовут её Изабелл и здесь она только потому, что обязана везде сопровождать «заику-маразматика» Асратяна как телохранитель. Родом она оказалась из городка под названием Хассельт, расположенного аккурат в нескольких милях от Шаткого леса.
Вдоволь навыяснявшись, я стал вести вполне обычный разговор о каких-то мелочах, нес всякий бред, только ради того чтобы заинтересовать собеседницу собственной персоной, но ничего не выходило – я натыкался на непроницаемую стену холодной вежливости и безразличия.
Но что-то меня к ней влекло - то ли проявилось моё желание найти того, кто смыслит в жизни больше меня или же просто соблазняла её загадочность.


               
                *    *    *

Так продолжалось до утра.
Когда солнце словно нехотя стало выкатываться из-за горизонта, освещая прозрачным розовым светом притихший после ночных сумерек лес, инквизиторы засобирались уходить.
- Ну что же вы, уже уходите? Что же так быстро-то? – с плохо прикрытым сарказмом промолвил Залупкинг.
Асртян молча поглядел на него, словно стараясь запомнить, а затем, не спеша, ответил:
- Я б-бы за-зад-держался и подольше, т-только дел у меня и у моих брать-тьев много. Если хот-тите поговорить – всегда мил-лости просим к нам, в резиден-нцию Инквизиции в Илморе. Г-где она н-на-находится, я п-полагаю, вы знаете?
- Да-да, конечно… - проговорил бард.
Мы попрощались с монахами и, подождав, пока их сгорбленные, замотанные в рясы фигуры не скрылись в шелестящих зарослях, попытались определиться, что же нам делать дальше.
За завтраком, состоящим, к слову сказать, из кусков почерствевшего за сутки (к моему вящему удивлению!) хлеба и родниковой воды, мы решили, что нам стоит дожидаться полоумную свинью у её логова, а не просто сидеть в лесу  ждать, пока она найдет нас сама.
- Отлично нам ****иться надо будет, а я не выспался из-за этих сволочей серых! – сказал Маралес протирая красные от недосыпа  глаза и откусывая от краюхи здоровенный кусок.
- Не ты один… - добавил Эл.
- А лысый там времени не терял, а? – хлопнув меня по плечу заметил ассасин.
- Чего? – попытался отвертеться я. – Ничего я не делал!
- Отмазывайся-отмазывайся… с всезнающим видом сказал Миха. – Мы все видели как ты к той телке клеился…
- Да у неё ****ь имя есть, дубина! – неожиданно рассвирепев огрызнулся я.
- О! Иди ты, а я-то думал, ****ь, нет. – отмахнулся вор и зашелся раскатистым смехом. – И как же её звать?
- Неважно… - смущенно ответил я.
- Оказывается и лысый подвержен романтическим чувствам…гы-гы – сострил бард.
- Да что вы привязались-то?! – запротестовал я. – Я просто с ней разговаривал!
- Бла-бла-бла-бла… - сложив пальцы уткой, промямлил Залупкинг и я понял, что этот прикол привяжется ко мне, наверное, на целую неделю.

                *     *     *

Как бы там ни было, нашу охоту надо было продолжать и мы, невыспавшиеся и полуголодные, решили вернуться к логову вепря и дожидаться его там.


Глава пятая.                Невъебенные неожиданности.


Пока мы добирались до места, у меня из головы не выходила моя ночная собеседница.
Почему-то мне запомнилось её лицо, её жесты, её холодные глаза, похожие на две сверкающих на свету льдинки. Может Залупкинг был не так уж и не прав – может, и в самом деле я влюбился? Так-то подумать - самое время – треть жизни прожита, мир я повидал (в меру, разумеется), в жизни пока еще не утвердился, но уже достаточно её знаю, чтобы не совершать ошибок. Может, пора?
Стараясь отогнать навязчивые мысли, я принялся напевать какой-то монотонный мотивчик, но это не помогло. Спас меня от романтического уныния только вопрос Эла:
- А как в этот раз мы зверушку тиранить будем?
Мигом переключившись на предстоящую драку с вепрем, я сообразил очередной невъебенный план, очень похожий на предыдущий, с той только разницей, что налетать на цель нашей охоты мы будем все разом. Ребята его одобрили, и нам всем ничего не оставалось, кроме как привести нашу задумку в исполнение.
Через пару часов мы уже стояли возле уже знакомой нам пещеры и под шелест листьев и переливистую трель лесных пичуг стали занимать свои места.
Воспоминания о прошлой ночи как-то незаметно затмили мысли о том, что нашему путешествию в эту великую пердь подходит конец и еще немного, и мы будем расшвыривать казенные деньги илморского герцога налево и направо – дорогое пиво, виски, портвейн будут потоками заливаться мне в глотку, а гулящие девки пачками вешаться у меня на шее. Умиротворенный и довольный, я взобрался на камни и принялся смиренно ждать, когда к нам заявится «эйкриджский демон», как его уже успели окрестить в народе…

                *     *     *

Вепрь долго кружился на одном месте, прежде чем подойти к своему логову. Ещё бы! За сутки (точнее их половину) нашего пребывания в нём, всё там провоняло человеком, начиная окрестными папоротниками и заканчивая сырым воздухом пещеры, так что опасения зверя можно было понять. Да и наша недавняя встреча тоже не добавляла ему желания заходить внутрь.
Однако в этот раз, учтя все наши ошибки, мы решили поступить по-другому. Я, распластавшись на камне, лежал над входом в пещеру, держа рогатину наготове. Неподалёку от меня, сидя на ветке сосны, караулили вепря бард - в этот раз, он забрался чуть выше, полагая, что зверь его так не заметит. Миха и Пит расположились по краям пещеры, накрывшись сухими ветками и облетевшей листвой.
Конечно, всё это было откровенно глупо и делалось не по канонам охоты на крупных зверушек, но что поделать…
Наконец, момент настал - вепрь, тихо урча, аккуратно стал приближаться к пещере.
Я приготовился подскочить и метнуться вниз в любой момент. Ладонь быстро покрылась потом и заскользила по потёртому за десятки мелких драк и схваток древку. Кончики пальцев к моему вящему удивлению побелели и я почувствовал, как в них отдаётся каждый удар сердца. Рядом зашуршали Маралес и Грив, резко скрипнули рычаги Залупкинского арбалета.
Болт свистнул в воздухе, раздался лёгкий шлепок. Кабан взвизгнул и резко дернул мордой, силясь разглядеть кусок стали, застрявший у него в лопатке.
-Вали говно! – рявкнул я и спрыгнул вниз, метя остриё трофейной рогатины аккурат вепрю между лопаток, но изрядно промахнулся и всадил его в глину, перед самым носом зверя. Хряк взвизгнул и, издав утробноё хрюканье, дернулся ко мне. Матерясь во всё горло, я попытался вытащить оружие из неподатливой почвы, но ничего из этого не получилось – раздался резкий то ли щелчок, то ли треск, и лезвие так и осталось торчать в земле, напоминая росточек какого-то диковинного растения.
В этот же момент из кустов, один обгоняя другого, вылетели Миха и Пит.
Вепрь удивленно посмотрел на них и, лихо завернув всем телом, кинулся к ним. Пит ударил первым – катана взвизгнула и рубанула зверюгу на шее, срезая целый кусок розового кровоточащего мяса.
-На нахуй! – выдохнул Пи уклоняясь от клыков разъяренного, но уже начинавшего слабеть от боли и кровопотери кабана.
Миха же, выпучив глаза, скакнул зверю за спину и, не дожидаясь, пока тот повернется к нему мордой, дважды ударил наискось, по ногам, разрубая ко всем чертям сухожилия и мышцы.
«Демон» завизжал как самая обычная свинья и, пару раз мотнув головой, норовя подцепить кого-нибудь из нас, из последних сил пополз к лесу, оставляя за собой широкую полосу из тёмной, почти бордовой крови. Она оставалась широкими мазками и просто каплями на земле, на листьях, на траве, напоминая чем-то ковровую дорожку, которую стелют богачи на званных ужинах и обедах.
Наплевав на сломанную рогатину, я, выхватывая попутно из ножен палаш, побежал за вепрем.
-Лысый, ты куда? Мы его уже обтесали, он того гляди окочурится! – крикнул мне вдогонку Миха.
-Я добить! – ответил я.

                *     *     *

Вепрь не успел уползти далеко.
Я аккуратно приближался к хрипящему от боли и страха зверю. Палаш приятной тяжестью отзывался в руке, где-то в груди ходуном ходило сердце в предвкушении скорой развязки.
Мне хотелось сделать всё быстро – каким бы опасным ни был этот зверь, всё-таки он был живым существом и медленной смерти я ему не желал. Но всё повернулось немного не так, как я ожидал.
Издав очередной, полный негодования рёв, вепрь повернул ко мне свою изуродованную башку с заляпанной слюнями и запёкшейся кровью мордой и, посмотрев на меня, из последних сил бросился в атаку, по-видимому, надеясь, разорвать на лоскуты хотя бы меня.
Такой возможности предоставить я ему не мог.
Как только зверь оказался передо мной, я отклонился в сторону и, миновав рыжие от крови клыки, наотмашь рубанул его по спине, а затем, подождав пока визжащее чудовище не развернется для очередного захода, поднырнул под него и всадил свой палаш аккурат вепрю в грудь. Мои руки и камзол тут же залила горячая, липкая кровь и я почувствовал, как уже мертвая зверюга оседает на землю.
«Ну вот и всё» - подумалось мне.
Я воткнул палаш в липкую землю и присел рядом с остывающей тушей зверя, чтобы немного перевести дух. В груди, медленно успокаиваясь, клокотало сердце.
- Что?! Неужто всё? – неожиданно раздалось неподалёку.
Я оглянулся. Рядом со мной, улыбаясь и тяжело дыша, стояли мои друзья.
- А вы чего ожидали? – с насмешкой спросил я.
- Ну не знаю… - ответил Эл. – Может ты там станцевал бы чего-нибудь или там спел. Вот тогда бы вообще заебись было.

                *     *     *

Мы встали рядом с трупом зверя, любуясь поверженным «демоном». Всё вокруг было залито кровью – тёмной, почти чёрной, обильно сочащейся из нескольких неприглядных на вид ран.
- Надо бы что-то от него отрезать, чтобы как доказательство было. – подал идею Пит.
- Разумно. – согласился я и потянулся к торчащим из пасти клыкам. – Подкиньте кто-нибудь нож!
- Тогда уж пилу… - усмехнулся Залупкинг.
- Держи! – проговорил Пит протягивая мне один из своих метательных ножей.
Я аккуратно взял из его рук длинный, похожий на лепесток ромашки нож, края которого были покрыты мелкими зубчиками, и принялся пилить.
Кость нехотя заскрипела в такт движениям моей руки, тонкими стружками отлетая в разные стороны.
Внезапно в лесу что-то тихонько затрещало. Сначала мы не придали этому значения, но затем треск повторился еще раз и еще раз и при том громче, словно бы приближаясь к нам.
- Что бы это могло быть?! – неожиданно вскидывая голову произнес ассасин.
Эл, насторожившись, повернул голову в сторону, стараясь разглядеть в занавесе ветвей и мельтешащей на сквозняке листвы источник звука.
- Гляди, лысый! – пихая меня в плечо проговорил он.
Я оглянулся. Поляну медленно и почти беззвучно (и это не смотря на тяжеленные латы!) окружали инквизиторы – те самые, с которыми мы имели честь общаться этой ночью. В их толпе я без труда разглядел сгорбленную фигуру и лысую черепушку Асратяна и белоснежные робы двух его телохранительниц – Лидии и Изабеллы. Последнюю, единственную из всех я был хоть чуточку рад видеть.
- Как не вовремя-то… - разочарованно промолвил Эл.
- Вот ****ь, зачем они теперь приперлись?! – гневно добавил Миха.
Оторвавшись от своего занятия и вручив уже затупленный нож ассасину, я встал и начал молча наблюдать за нашими знакомыми. Они, без всякой спешки, двигались к нам, уверенно меся пожухлые травы коваными сапогами.
Как только эта орава поравнялась с нами, я задал её предводителю самый логичный вопрос, который только стоило от меня ожидать:
- Зачем вы здесь, святой отец?
- Чтобы принести вам благодарность – свою и всей Церкви! – бодро отозвался преподобный.
Мысли в моей башке мигом спутались. Благодарность?! За что? В мои планы вообще-то не входило делать одолжение инквизиции, но решив не подавать виду я продолжил разговор.
- За что?
- За вашу неоценимую помощь! Без вас я бы не смог выполнить поручение нашего конклава!
- И как нам  всё это понимать?! – не понимая смысла сказанного вымолвил я.
- Мессир Роланд, неужели вы в первую же нашу встречу  мне поверили? Какая чёрту лечебная поездка?! Нам надо было найти одно богопротивное местечко и мы его нашли – благодаря вам! – возбужденно проговорил Асратян.
- Да-да, вы не поверите, но именно так мы и подумали. – ответил я.
- Именно благодаря вам! Церковь на то и существует, чтобы следить за своей паствой и служить ей на благо, искореняя древнее зло. – разошелся лысый инквизитор, пропустив мою реплику мимо ушей. – Найденное вами капище будет уничтожено, во имя света нашей великой веры!
- Капище? – переспросил Пит.
- Да. Мои люди, – указывая рукой на Изабелл ответил Асратян- следили за вами и за остальными охотниками всё это время.
- И что теперь? Нас наградят? – с иронией спросил Миха.
- Посмотрим на ваше поведение. А сейчас – будьте любезны, не упирайтесь и отдайте оружие братьям.
- Преподобный…этот меч вложен в мои руки не вами и не вам его из них вынимать. – холодно ответил я.
-Гордость? Понимаю. Но и вы прекрасно понимаете, что два десятка святых братьев здесь неспроста…посему…
- Иди нахуй лысая кочерыжка! – выпалил Пит.
- Грубовато. – заметил Асратян. – Эрик, заберите вот у этого волосатенького наглеца его клинок.
Здоровенный детина, смачно высморкавшись в замызганный рукав рясы, вышел из толпы инквизиторов и вразвалку направился к ассасину.
- Надо давать по тапкам. – наклоняясь к моему уху шепотом произнес Залупкинг.
Я промолчал, тупо пялясь на приближающегося к Гриву бугая.
Он встал прямо перед ним и протянул свою грязную, похожую на лопату пакшу.
- Где у тебя ****ь руки эти были?! Куда ты их тянешь, чудовище ты ****ое?! – разорался Пит.
- Отдайте ваш меч, сир. – проговорил инквизитор.
- Иди нахуй!
Асратян, глядя на это, нахмурился и, дав какую-то отрывистую команду своим подчиненным, отошел в сторону, уступая им дорогу.
Нас мигом схватили под руки и загнули, в самых что ни на есть, неудобных позах. Единственным, кто остался стоять без всякой «поддержки» оказался Грив.
- Отдайте меч. – настырно повторил стоящий перед ним инквизитор.
- Иди на-***! – скрутив кукиш ответил ассасин.
В этот момент терпение служителя церкви лопнуло и он, выхватив меч, резко свистнул им над головой Пита.
- Ты ****ь цирюльник что ли?! – взвыл Грив хватаясь за отсутствующую после неумелого удара прядь. – Знаешь, сколько я эти патлы растил?
Инквизитор замер, ошарашено глядя на Пита – по его лицу было понятно, что с подобным обращением он сталкивается впервые.
- Сука! – выпучив глаза проорал ассасин вынимая свое оружие и, замысловато крутанув катану, рубанул противника по плечу. Брызнула кровь, затрещала разрубаемая сталью ключица и служитель церкви рухнул на землю.
- Ну говно, кто следующий? – вопросительно оборачиваясь к остальным осведомился Пит.
- З-зря вы это… - проговорил Асратян отходя на пару шагов назад. Его подчиненные, недолго думая, вскинули свое оружие и, проорав какой-то боевой клич на староимперском ринулись на ассасина. Тот быстро извлек из нагрудной сумки пару ножей и…все произошло очень быстро – его рука дернулась, совершая молниеносное, почти незаметное для глаза движение и через секунду на земле, захлёбываясь кровью валялся еще один инквизитор.
- Вместе и до конца! – гаркнул в тот же момент хулиганское Эл и ловко выкрутившись из рук ошарашенных монахов, рывком вынул из ножен меч.
Маралес словно по команде, подпрыгнул и пятками обоих сапог смачно примял ноги державшего его бугая в заляпанной грязью рясе. Тот завыл и мигом выпустил вора из своих объятий, ухватившись за отшибленные конечности. Вор не теряя времени выхватил свой кортик и размашистым ударам саданул поверженного противника по лицу, срезав добрую его половину.
Я, единственный из всех, немного зазевался, за что собственно и был наказан - меня повалили на землю и придавили сверху закованным в латы коленом. Я задрыгался, пытаясь освободиться, но вкрадчивый голос над самым ухом произнес: «рыпнешься – убью».
-У-усп-покойте их! – донесся откуда-то сзади перепуганный голос и уже все святые братья кинулись к нам, чтобы «успокоить».
Завязалась, закрутилась и покатилась по уже накатанной схеме драка, в которой я мог быть только безвольным свидетелем. Сталь гулко щелкала о сталь, визжал от радости Пит, пыхтел, вращаясь и выделывая разнообразнейшие кренделя Миха, матерился Эл.
Инквизиторы разлетались от них, как щепки из-под топора опытного дровосека, но как только в бой втянулись телохранительницы Асратяна, всё полетело к чёрту.
Подождав, пока их младшие коллеги отойдут назад, они обе, обнажив мечи, накинулись на моих друзей.
Лидия, вооруженная двумя изогнутыми, похожими на восточные сабли клинками, не переставая наносила удары по ошалевшему от такой неожиданности Питу. Он как мог защищался, но было видно, что рано или поздно озверевшая девица разрубит его на фарш.
Изабелл, выхватив из-за спины длинный меч, вихрем налетела на барда и несколькими размашистыми ударами выбила из его рук оружие.
- Девушка, а вы в курсе, что это не тактично? – спросил он, буравя взглядом валяющийся на земле клинок.
- Иди нахуй, сопляк! – рявкнула она, занося руку для последнего удара, но её остановил Миха, смачно отвесив ей пинка под зад. Инквизиторша полетела вперед, но в последний момент по-животному изогнув тело отпрыгнула в сторону.
- Я не знаю кто как, а я пошел отсюда! – подняв свой меч с земли выпалил Эл и понесся к лесу.
- Стой говно, я с тобой! – отозвался Миха и затолкав оружие в ножны побежал следом за ним.
Пит же, ничего не говоря, просто-напросто оттолкнул свою противницу ногой и, показав на последок средний палец, скрылся в лесных зарослях.


                *     *     *

- Ну вот видите, мессир Роланд, ваши друзья вас бросили. Что вы теперь скажите? – ехидно потирая руки, осведомился Асратян.
- М-м-м…****а. – вспоминая легендарного «Золотого» ответил я.
- Приберегите ваше остроумие для церковного суда. – злобно процедил священник. – Я не хотел вам причинять вреда, но вы меня вынуждаете!
Меня связали, плотно стиснув руки и ноги веревками, а затем, взвалив на спину одному из святых братьев, поволокли к пещере.

                *     *     *

Пока мы пробирались по туннелю, у меня было достаточно времени подумать над всем произошедшим. Пол, освещаемый парой факелов проплывал подо мной, звук шагов, бойко отскакивая от стен, мерно отдавался у меня в ушах, словно настраивая на размышления. В голове медленно, но верно вырисовывались причины и их следствия.
«Первое.» – думал я – «Ребята вернутся и при том скоро, так что сейчас самое главное для меня – остаться живым к их приходу. Значит – не хамить и не провоцировать на конфликт инквизиторов. Затем – судя по всему, наши серые друзья намерены разнести тут всё к чёрту. Интересно, как у них всё это получится? Наверняка Асратян немного шарит в магии. Надо бы с ним по-аккуратней. И, наконец, самое главное – Изабелл – сука…»
- Не ворочайся, грешник! – пропыхтел несший меня инквизитор и подкинул меня, словно мешок с картошкой.
- Не буду, святоша чёртов. – ответил я.
- Не богохульствуй! Я же ведь прав ты грешник и ты будешь гореть в аду. – брезгливо морщась вымолвило моё средство передвижения. – Интересно, вы все такие, те кто бога не чтит?
- Да-да, я такой. Мы все нормальные люди такие. – с издёвкой проговорил я. – ****ся со всем что двигается, курим всё что из земли растёт, ржем аки кони, мы даже на столько извращены что пьем алкоголь, представляешь?!
Через секунду я проклинал себя за слишком длинный язык, лёжа на полу с разбитыми в кровь губами.

                *     *     *

- Пришли! – раздался в темноте чей-то голос.
Меня ссадили на землю и распоров веревки на ногах пропихнули вперед.
Я оказался в той самой пещере, где уже был день назад. Здесь ничего не поменялось – также ложились на шероховатый пол тени от факелов, так же капала со сталагмитов вода, звучной дробью отзываясь в пыльном воздухе. Также в центре исполинской чаши плескалась загадочная целебная вода. Разница была только в одном – теперь я был не с друзьями, а с толпой религиозных фанатиков, которые помимо всего прочего были настроены уничтожить это чудесное место.
- Стой здесь, трепло. – прислонив меня к стене проговорил несший меня инквизитор.
- И что теперь, ваше преподобие? – обращаясь к Асратяну проговорил я.



Глава шестая.                Развязка.

- Что теперь? – повторил мой вопрос священник, попутно оглядывая помещение. – Теперь я совершу то, за чем и был сюда направлен.
- Уничтожите то, что может помочь тысячам людей?!
- Помочь?! – сдерживая нервный смех осведомился Асратян. – Помочь? Вы же умный человек, как вы можете говорить такие вещи?! Это не от бога и, следовательно, несёт на себе печать сатаны.
- А разрушать то, что созидали целые поколения, убивать и мучить – это от бога? – спросил я делая шаг вперед.
- Назад тварь! – рявкнул один из святых братьев и со всей силы припечатал меня кулаком в ухо. Я отшатнулся и, не удержав равновесия, рухнул на пол.
- Вот. Конкретно это от бога значит? – продолжил я, шипя от боли.
- Да. – не задумываясь ответил Асратян.- Бог для обычных людей – защитник и пастырь, но плох тот пастырь, что не учит свое стадо тумаками и затрещинами. Я лишь выполняю его волю.
- Заебись! – проорал я, не в силах сдержать негодования.
В этот момент Асратян извлек из-за пазухи небольшой промасленный сверток, похожий на те ,в которые заворачивают свежую колбасу или вырезку. В воздухе мгновенно запахло серой.
- Подержите этого грешника, покуда я буду занят. – кинул Асратян своим подчиненным. – Изабелл, Лидия? Идите наверх и разыщите остальных братьев, боюсь моего состава не хватит чтобы взорвать здесь всё.
Телохранительницы молча кивнули и направились к выходу. Изабелл, на секунду остановившись, посмотрела в мою сторону и, улыбаясь, послала мне воздушный поцелуй, словно это была наша последняя с ней встреча.
«Значит живым мне из этой передряги не выйти» - подумалось мне.

                *      *      *
Двое инквизиторов, обнажив мечи, стояли подле меня, готовясь пресечь любую мою попытку помешать преподобному.
- Все готовы, братья? – спросил Асратян осеняя взрывчатку крестным знамением.
- Во истину брат Константин! – отозвались остальные хором. Их голоса пронеслись по пещере, оставляя за собой нестройное, сдавленное эхо.
-Стой лысый чёрт! Не делай этого! – заорал я, но удар гардой по зубам быстро заставил меня сбавить тон. Рот стремительно наполнился кровью, дёсны прорезала резкая, тупая боль. Попробовав расшатанные зубы языком, я растянул окровавленные губы в некое подобие улыбки и, глядя на то, как Асратян с благоговейным видом прилаживает свой свёрток к основанию каменной чаши, проговорил:
-Как мило вы боретесь за благоденствие человеческой расы! Прямо даже оторопь берет!
Следующий удар последовал незамедлительно и пришелся аккурат по моему многострадальному темечку. Я обмяк и, матюгнувшись, потерял сознание.
Однако, перед тем как мои глаза застелила тьма, а мой разум временно решил отключиться, я успел различить знакомые голоса и лязг вынимаемых из ножен клинков…
«Братцы, не подкачали…» - подумал я напоследок.

                *   *   *

Очнулся я от постоянной тряски. Голова страшно болела, кровь на губах засохла, превратившись в липкую корку. Темнота в глазах постепенно растворялась и вскоре я с грехом пополам смог различить шероховатые стены пещеры и покрытый слегка фосфоресцирующей плесенью и лишайником потолок. Руки всё еще были связаны.
- Очнулся, говнюк? – послышалось где-то над ухом.
Я повернул голову и с удивлением обнаружил, что как куль с навозом болтаюсь на плече Пита.
- Э…Бля… - только и выдавил я и безвольно опустил голову.
- Как откровенно. И главное, как красочно! - откуда-то спереди ехидно заметил Миха. Его голос прерывался громким пыхтением, так что можно было сделать вывод, что мы куда-то бежим. И судя по всему, довольно давно.
- Где Залупкинг? – с трудом спросил я.
- У входа ждет ****ь! Не ерзай лысая твоя башка! – резко ответил мне ассасин. – Ты сам-то идти сможешь – я уже заебался тебя тащить!
-Наверно… - начал я.
-ДА! – ответил на свой же вопрос Пит и с громким шлепком уронил меня на каменный пол.
- Очень мило и нежно… - потирая ушибленный зад заметил я.
-А кому сейчас легко! – отозвался Грив и побежал дальше.
Чертыхаясь, я понесся следом за ним и маячащим впереди Маралесом.

                *     *     *

Мы бежали минут десять. Моя так и не отошедшая от недавнего в прямом смысле «потрясения» голова гудела не переставая, а перед глазами мельтешили белёсые переливающиеся  пятна. Я, не выдержав, остановился и прислонился к стене.
-Лысый, чего встал-то? – оборачиваясь, крикнул Миха.
-Худо мне ребята. Погодите!
Маралес, а следом за ним и Грив остановились.
-Ты какой-то дохлый… - заметил ассасин.
-Я бы на тебя посмотрел, после того как тебе башку попытаются проломить! – огрызнулся я.
Внезапно, спереди, из непроглядной темноты раздались приглушенные голоса и мерный металлический звон. Миха и Пит тут же насторожились и, застыв на месте, прислушались.
- Чего там такое, а? – переходя на шепот спросил я.
- Заткнись! – рявкнули они хором.
Я счел за благо закрыть рот.
- Серые? – предположил Миха.
- *** знает. – заключил Грив.
Они переглянулись и ни говоря больше ни слова побежали вперед, лязгая попутно вынимаемыми из ножен мечами.
- Погодите меня! – крикнул я им вдогонку, но было уже поздно – ребята уже растворились во мраке, и об их присутствии напоминал только гулкий топот кованых сапог по сырому камню, но вскоре исчез и он.
Я несколько мгновений вслушивался в наступившую тишину, а затем, в темноте туннеля  засверкали холодными искрами клинки, послышались резкие, режущие слух удары и звон. Я, с трудом переставляя ноги, побежал вперед, готовясь хоть как-то помочь друзьям, но это было уже несколько излишне – когда я  подоспел, всё уже закончилось. На полу, истекая кровью, замерли в замысловатых позах четыре изрубленных трупа, а Маралес с Гривом молча вытирали  окровавленные лезвия своих мечей.
- Ой, лысый, да ты опоздал. – ехидно сказал вор убирая оружие на место. – Так, самую малость…
- Хорош стебаться! – рявкнул я. – Бежим отсюда нахуй!

                *     *     *

На выходе из пещеры, нас, держа в опущенной правой руке меч и зажимая левой рассечённую бровь, и в правду ждал Залупкинг. Кровь струилась по его лицу, маленькими капельками стекая по щекам и носу и оставляя за собой тонкие багровые чёрточки. Рядом с ним валялись два инквизитора – один с прорубленным черепом, а другой с широкой раной на шее.
- Я гляжу ты тут время даром не терял… - заметил я, щурясь от яркого, как мне показалось света.
- Давайте быстрее! – раздраженно отозвался он. – Это еще не все по ходу…
В этот же момент, словно подтверждая его слова, где-то неподалёку раздались голоса и выкрики, зашуршала лесная подстилка.
- Дождались ****ь! А ну давай по съебам! – гаркнул Миха и, придерживая край своего плаща, понесся прочь от пещеры. Вслед за ним, разумеется, побежали и мы.



                *     *     *

Наверное, это был единственный день в моей жизни, когда практически не переставал бежать. Стволы деревьев зигзагами мелькали у меня перед глазами, земля тряслась, ходила ходуном, а пожухлые лесные травы вязко шуршали под гудящими от усталости ногами, напоминая чем-то пушистый восточный ковер. Сердце бешено колотилось о грудину, в горло с трудом протискивался воздух, а мне самому казалось, что мои растрясшиеся и разболтавшиеся от такого бега внутренности вывалятся из меня к чёртовой матери.
Мысль у меня в тот момент было только одна – «Добраться бы до этой сраной деревни раньше серых…».
 Готов поспорить, что о том же размышляли и мои товарищи.
Тут у вас может возникнуть логичный вопрос – почему четверо бравых парней вроде нас без оглядки бегут от дюжины инквизиторов, вместо того, чтобы просто как следует набить им морду, как это уже не раз делалось?
Что ж, объясню – любой спор, конфликт и прочие нестыковочки в человеческих отношениях с лёгкостью можно (и нужно) решить насилием – это ни для кого не секрет. Но вот любые проблемы со служителями церкви…как бы так лучше сказать – не имеют простого решения.
За те несколько лет, что мы путешествуем по миру, мы умудрились так достать Инквизицию, что в ряде мест портреты с нашими лицами (бездарно намалёванными к слову сказать) висят на каждом углу, а несколько десятков человек сознались в заведомо ложных обвинениях и были публично казнены. Под нашими именами конечно.
Так что драться сейчас – означало попасть в загребущие ручонки палачей, подпалачников и всяких тому подобных «заплечных дел мастеров».

                *     *     *

- Немного осталось! – шумно насасывая воздух растопыренными ноздрями прохрипел Пит.
Он бежал впереди, продираясь через заросли. Обрывки листьев и щепки висели на его плаще гроздьями, капюшон, неудачно зацепившийся за какой-то сук, подпрыгивал на его спине распоротый на две аккуратных половины.
- Тебе-то почем знать?! – оборачиваясь спросил Миха и на полном ходу врезался в широченную сосну. Удар был довольно сильным и Маралес отлетел на землю, схватившись за ушибленную голову.
Мы остановились и, переглянувшись, стали хохотать. Пит, задыхаясь, катался по земле. Эл, беззвучно разевая рот, показывал пальцем на красного от смеха и злости вора. Я же просто смеялся, самым безудержным смехом, который только можно себе представить.
Напряжение смешанное со страхом не может держаться долго – оно рано или поздно переходит в смех, полубезумный, нервный, но всё-таки смех.
- Всё… - утирая выступившие слёзы проговорил я через несколько минут. – Отсмеялись и будет.
С трудом придя в себя мы стали двигаться дальше, но уже шагом, прекрасно понимая, что до Эйкриджа  остается всего ничего…





Глава последняя.                В новый путь.

По деревне и её окрестностям прошел мелкий дождик. Гуси и всякая прочая мелкая домашняя живность уныло шатались туда-сюда, квохча и попискивая, и перепрыгивая через расплывшиеся повсюду лужи с грязной водой. Сено, покрывавшее крыши домов намокло и теперь источало тошнотворный запах гнили и сырости. Аромат этот усиливался, когда налетали порывы холодного осеннего ветра. Жителей нигде не было видно – только иногда шныряли по вымокшим деревенским улицам рыбаки, что-то бормочущие себе под нос и волокущие собранные в охапку пустые сети, да полуголая детвора, которой на погоду было сугубо наплевать.
Миха, я и Залупкинг сидели на крыльце дома старейшины и ждали, пока Грив выбьет из старика положенную нам награду. «Выбьет» в переносном смысле – никто не собирался калечить несчастного старика. До поры до времени.
Чтобы как-то скрасить ожидание, Маралес курил трубку, а мы с Элом, с отсутствующим видом играли в слова.
- Навоз, например…
- На «З»?
- Да…
- Зима.
- Астролябия…
- Ячмень…
Внезапно мы увидели, как к крыльцу подошла маленькая девочка  в грубо сшитом платьице и с интересом уставилась на нас.
-Чего тебе? – спросил я.
-А моя мама сказала, что это вы убили Сельма? Это правда?
Я несколько удивился.
-Как мы могли его убить, если мы его еще не видели со дня начала охоты? Мама твоя ****ит деточка!
С расстроенным видом девочка развернулась и побежала вприпрыжку, к хохочущим вдалеке подружкам. Вдруг Залупкинг поднял голову и крикнул:
-Стой! Погоди! А как его убили-то?
Девчурка обернулась и, улыбаясь, ответила:
-Да его кто-то к колоколу в часовне нашей подвесил, к языку к самому. Там когда священник с утра на молитву народ созывал и за веревку дернул, тут-то Сельм вниз, на алтарь и упал. Мёртвый.
Где-то с минуту мы молчали, а потом я достал из кармана завалявшуюся там горсть медяков и недолго думая, кинул их девочке. Она мигом похватала рассыпанные на земле деньги и, показав нам язык побежала дальше.
-Всё-таки Пит хлопнул этого мальца. – задумчиво проговорил Миха.
-И когда успел? Мы же говорили ему, потом… – поддакнул Эл и обернувшись ко мне сказал – Чё там у тебя было? Ячмень?
-Да вы идиоты! Оба! – взорвался я. Нам теперь денег не видать, нахрена надо было этого прыщавого урода убивать?! А?! ЗАЧЕМ?!
-Лысый, успокойся, не ссы. – ответил мне Миха и выпустил клуб ароматного табачного дыма. – Как-нибудь образуется.
-Как ****ь образуется?! Что, наши деньги материализуются в воздухе? Или мы ночью проснемся и найдем их под подушкой? Или в сортире в очке, в дерьме самом?! Деньги мой юный друг не образовываются, а зарабатываются! И еще - если эти ебучие серые уроды успеют добраться сюда, у них будет еще один повод над нами поизгаляться!
- Лысый, они на день дольше нас добирались до логова вепря, ты чё, думаешь у нас мало времени?! У нас сутки есть, чтобы отсюда съебнуть! – заметил Эл.
- Если не больше! – поддакнул вор.
- Ну ладно… Но ведь деньги…
Еще где-то час мы так срались, выясняя, кто дурак и пытаясь понять, получим мы полагающуюся нам награду или нет. Закончился наш спор, когда на крыльцо, хлопнув дверью, из дому вышел красный от ярости Пит.
-Ну что? – почти хором спросили мы у него.
-Да ****ь ничего! Поимели нас! – пропыхтел он, выхватывая из рук вора трубку и жадно затягиваясь.
-Как так?
-Да вот так! Зашел я к этому хрычу старому, дверь только-только открыл, мне в горло какой-то бугай стрелку арбалетную тычет. Говорит типа давай, иди, ждут тебя с приятелями. Я говорю «я один пойду». Пошли. Встретился со страпёром. Он мне говорит, что, мол, мы все из себя такие уроды, и что в аду нам гореть, что мы сынка его ёбнули… - начал рассказывать ассасин, а дым валил у него из носа и изо рта.
-Не мы, а ты. – аккуратно поправил его Эл.
-Нихуя не сказав МНЕ! – добавил я.
-Какая к чёрту разница?! Главное что теперь денег нам не видать, а через сутки тут будет взвод арбалетчиков, по наши, кстати, с вами задницы! – продолжил Грив.
- А как это тебя отпустили? – спросил Миха забирая у раздосадованного ассасина курительный прибор.
- Никак. Я в прихожей того засранца с арбалетом расчленил. Он и пикнуть не успел, как его башка уже на полу валялась. – ответил Пит.
-А старик? – вопросительно глядя на Грива сказал бард.
-Ну….эм…он выбежал как раз, ну я и его ебнул. – растерянно объяснил ассасин.
- Знаете, что, ребят, нам надо отсюда съебывать и чем скорее, тем лучше. – заключил я и через секунду мы уже неслись по мокрой деревенской улице, распихивая редких пешеходов и распинывая сонный деревенский зверинец.

               
                *    *    *

Остановились мы только спустя час.
Миха с оглушительным сопением рухнул в придорожные кусты и, собирая с них остатки дождя, принялся перекатываться с боку на бок, стараясь унять раскалённое нутро.
- Я…больше…никогда…так…бегать…не…буду… - выдавил он из себя.
- Будешь-будешь. – успокоил его Пит присаживаясь на близлежащий валун.
Вокруг нас, нехотя шурша сырой хвоей, громоздились вековые ели и сосны. Между их стволов, со свистом проносились резкие порывы ветра, волнами подкидывая сухие хвоинки. В редких прорехах, между широкими, похожими на изуродованные лапы, ветвями, виднелось серебристо-серое небо, в вышине которого висел маленький диск северного солнца.
Остатки лета, которыми мы могли наслаждаться последние несколько дней, улетучились, растворились, в преддверии первых осенних заморозков.
- Итак… - начал я, полагая, что сейчас, самое что ни на есть время подвести итоги нашей, если так можно выразиться «охоты». – Что мы имеем?
- Имеем? – переспросил Пит. – Нихера мы не имеем, а всё из-за вашей ****ь жадности!
- Не понял… - возразил Миха. – Ты вроде сам согласился во всём этом участвовать!
- Ну да, только вот какое дело – не я решил и дальше за этой свинякой охотиться! Так что нехуй тут гнать на меня! – свирепея проорал ассасин.
- Грив, а ты не подумал, что если бы ты не ёбнул того сопляка, у нас были бы деньги и возможность уплыть с этого чертового острова без всяких проблем, а? – заметил я.
- Ну убил его и убил! Дальше то что? – отмахнулся он срывая с земли травинку и запихивая её в уголок рта.
- Отлично…Мы плыли в эту пердь, кровь тут свою проливали, а теперь – на тебе – шиш! – в сердцах проговорил Миха.
В этот момент, Эл, до этого молчавший, внимательно поглядев на каждого из нас, полез в свою котомку.
- Чего разыскиваешь, Залупкинг? – спросил я.
Бард в ответ довольно улыбнулся и ни слова не говоря, извлёк из неё свою флягу и бросил её на землю. По раздавшемуся бульканью, можно было предположить, что она наполнена до краев.
- И что это? -  возник логичный вопрос.
- Это то, за что мы-таки получим деньги… - улыбаясь ответил бард.
- То есть… - начал я.
- То есть, я сберег одну! – закончил за меня Залупкинг.
- Нихуя себе! Я же знать про них забыл! А остальные где?
- Я их…расколол, покуда мы бежали. Но это я думаю не важно…
Я ошарашено оглядел друзей - на лицо каждого наползала широченная, довольная улыбка.
- Значит бабло у нас всё-таки будет! Красавец Эл, просто мега красавец! – радостно взвыл Пит и, вскочив со своего места, полез к барду обниматься.
- Уйди! Волосатый гомосек! Свали к чёрту! – попытался выкрутиться бард, но было уже поздно…


                *     *     *

Мы уходили вдаль, за горизонт.
Нас ждало холодное Северное море, жестокая качка и морская болезнь, но мы были счастливы. Да-да – именно счастливы. Как же мало надо человеку, чтобы почувствовать себя живым и чтобы наслаждаться этим чувством – всего лишь верные друзья, немного денег и полная свобода.
И, словно по команде, сначала тихо, а затем всё громче и громче, мы стали напевать песню, с которой не расставались все эти годы:

Не я один создал наш мир
   Таким, какой он есть.
   Не я один - причина всех
   Гнетущих нас проблем.

   Я осознал теперь,
   Что с этим нужно просто жить,
   И я живу,
   Ни разу не спросив, почему…





   ;КОНЕЦ;

Благодарности:

Родителям – за то, что я есть.

Друзьям – за то, у меня есть они.

Школе – за Константина Кристиановича Асратяна и физику.

Вадиму Vagrod Громову – за перевод песни Offspring «Not the one»

Алкоголю – за вдохновение.

Табаку – за концентрацию.

Гондонам – за безопасность.

Лучу – за бесценный жизненный опыт.

А также спасибо всем, кто прочитал эту херь и остался доволен!


СПАСИБО!












Издательство «ЗХРГГЮСС»                2007 год.