Четверо 2006 предыстория

Отсветы пламени бесновато метались по окрестным скалам, то выхватывая из темноты силуэты огромных, покрытых липким снежным крошевом, валунов, то заставляя их исчезнуть в ночных сумерках. Ветер горстями нес снежинки, закручивая их в причудливых вихрях и швыряя в потрескивающий костер. Морозный воздух просто дышал свежестью.  В небе светила полная луна - изредка её свет пропадал за пеленой облаков, мерно плывущих куда-то на северо-восток. Зимняя ночь представала передо мной во всей своей красоте.
Где-то внизу, у подножия облюбованного мной каменистого холма поблескивали огни небольшой деревеньки, из труб хлипких землянок поднимался сероватый дым, едва различимый в темноте. Доносился, причудливо смешиваясь с воем ветра, собачий лай.
Я поежился и по сильнее завернулся в плащ. Над пламенем, аппетитно брызгаясь кипящим соком, висели прутья с мясом. Еще немного и розоватые куски можно было снимать и приниматься за еду.
Интересно, что бы подумал случайный путник, заберись он на вершину никому не нужной скалы и найди он меня?
Обритый наголо, худощавый парень лет двадцати шести на вид, в богатой, но удивительно потрепанной и грязной одежде, сидит напротив костра и неподвижно пялится в огонь. Один глаз закрыт повязкой, на поясе – перевязь с ножнами, в которых нет меча.
-Не сумасшедший ли? -  подумает он.
И, пожалуй, будет почти что прав. Я не сумасшедший, просто я наконец-то осуществил свою главную мечту, а именно полное и беспросветное одиночество - даже  без друзей и семьи.
В этом нет ничего удивительного – почти вся моя жизнь была побегом от ненужных условностей, накладываемых человеческим обществом. Я не понимал, почему нужно следовать той или иной морали если, она нарушается всеми и не несет никакой пользы. Самообман был мне чужд. Или же наоборот, я развил его в себе до такой степени, что оказался в том положении, в котором я нахожусь теперь.
Я закрыл глаза и попытался вспомнить, что меня к этому подтолкнуло.
Родился я в самом северном районе Дасквуда, аккурат возле Скальной губы. До моря было рукой подать и иногда я уходил к покрытому льдами побережью и часами просиживал перед спокойной гладью моря.  Может сказались любящие родители с их домашним воспитанием, может отсутствие у меня друзей в раннем детстве, но я привык занимать себя сам, хотя определенную потребность в компании я всё-таки испытывал.
Как только мне стукнуло восемь лет, меня благополучно сбагрили в местную семинарию. Так сказать отправили познавать мир, а заодно и избавили себя от возможных подозрений в незаконном колдовстве – аптекари всегда были не в почете на севере.
Меня окружили скучные, однотипные люди, потянулись долгие часы нудных занятий. Пожалуй, от религии в целом меня оттолкнула именно семинария, а не абы что…Но не всё было так плохо – вместе со мной тут и оказался некто Питер Грив – сын кожевенника. Отправили его сюда тоже учиться, но никаких знаний он из стен святой обители не вынес. Зато вынес кучу всего ценного, включая книги и разные церковные украшения и иконы. Буду с детства довольно ловким и вертким, он развивал в себе эти качества и вскоре в совершенстве научился воровать и злобно подшучивать над учениками и монахами. Вообщем, мы подружились больше не от того ,что сходились характерами (скорее не сходились), а из-за того ,что дружить нам вроде было и не с кем.
Но не его одного я мог назвать другом. В доме по соседству с моим обитали две довольно колоритных личности. Одного звали Михаил Маралес, другого – Илья Залупкинг. Их-то никто не сдавал в богадельню и не заставлял учить слово божие. Хотя некоторая религиозность им всё-таки была свойственна. Они оба довольно много времени проводили на улице, с разномастным быдлом и жлобьем, и мало-помалу учились, кто воровать, а кто играть по кабакам. С ними знакомство завязалось по чистой случайности – в один из тех дней, когда нас с Питом выпустили в город. Нельзя сказать что я они мне доверяли, да и обо мне этого не скажешь, но почему-то злиться на них за их ненадежность от чего-то не хотелось.
Всё шло своим чередом. Удивительно, но на протяжении нескольких лет моя жизнь почти не менялась – из дня в день один и тот же распорядок. Подъем, молитва и занятия с утра до середины дня ,а затем уборка, работа в столовой и так далее. Если оставалось время, нас отпускали погулять или позаниматься своими делами.
Никаких новостей разумеется до нас не доходило. Жизнь в таком сонном болте бесила Грива до чёртиков и в один прекрасный момент, он , собрав все свои нехитрые пожитки, съебался из семинарии, напоследок обоссав иконостас в молельном зале и врезав на дверях епископа перевернутый крест.
Прошел год. От Пита не было никаких новостей, казалось о нем вообще забыли, словно его и не существовало. Что ж ,его желание не выделяться сыграло с ним злую шутку.
Мне было к тому моменту уже 17 лет. Срок моего обучения закончился и меня со спокойной душой вернули родителям. У тех на тот момент были свои проблемы – в виде второго ребенка – и мне изящно намекнули что надо слезать с их шеи. Не вытерпев ,я записался рекрутом в вольную роту и почти что три года провел на острове Скотт, гоняя по горам мятежников и восстанавливая якобы законную власть. Я думал, что это мне поможет самоутвердиться и «найти себя», но ничего подобного со мной не произошло -  я только научился не надеяться на завтрашний день и спокойно переносить гибель незнакомых мне людей.
Вернувшись, я обнаружил, что меня никто не ждал. Даже вроде бы любовь всей моей жизни забила на меня и уехала из города с каким-то дышащим на ладан купцом. Родители тоже не были исключением, да и мои приятели не сильно вспоминали обо мне все эти три года.
Я маялся и не находил себе места – я категорически отвык от мирной жизни. Окружавшие меня люди не хотели ничего знать о том, что я пережил, для них это всё было чем-то чуждым и далеким. В итоге, собрав друзей, я предложил им отправиться в путешествие, а если выражаться точнее – тупо бродяжничать. Сначала меня подняли на смех. Но некоторые – а  именно Миха и Илья, взвесив все за и против согласились. Они прекрасно знали ,ч то их ничего не ждет и им не на что надеяться - собственно ,также как и мне.
Несколько лет мы шатались из города в город ,зарабатывая огромные суммы и спуская их за пару дней. Миха воровал кошельки, Илья веселил публику игрой на флейте, охмурял вдов, заимствуя у них накопленное мужем, а я подыскивал какую-нибудь работу, не всегда законную, но довольно прибыльную. И вот где-то в вонючем портовом городке на берегу Внутреннего моря, мы наши Пита. А првильней будет сказать ,что но нашел нас. И вот такой компанией мы продолжили наши странствия, приведшие меня сюда, о которых будет подробнее написано далее…