Генералу Де Витту, управителю поселений

Генерал Иван де Витт,
Лощенный, холеный и вычурный,
Как сады незабвенной Софиевки,
Где царила, парила и нежила своего
Беспокойного  сына
Его мать, несравненная пава,
Владычица сердца первого из Потоцких,
София. Безродная и прекрасная
Гречанка-фанариотка.
Взращенный вельможей пасынок,
Пасынок Судьбы и эпохи,
Вхожий во все дома
И бесприютный всегда,
Педант, каковых немного
И чьи чуть серые точные глаза смотрят в сердце, минуя душу.
Витьеватая легкая речь и мысли,
Что похожи так на механизм хорошего мастера из Гельвеции
Модных ныне часов.
Он безупречен и в чем-то кем-то замечен,
Никогда и никто не знает, однако, в чем.
Помечен. Измаран чуть-чуть и как-будто, но
Ровно настолько, чтобы являться
Достойнейшим гостем в лучших домах
Петербурга, Одессы, Москвы или Вены.
Баловень женщин, удачи и лести,
Вечный слуга, который не служит, а действует.
Двигает.  Смыслит. Свершает. Дерзает. Меняет
То,  что считает достойным и нужным.
И он несгибаем, когда дело службы,
А служба…
Она неизбывна, как ветер,
Который полощет знамена и стяги,
Колышет флажки на казачьих пиках,
Когда он ведет в бой свои малоросские сотни,
Одетый в странные для парижских франтов одежды.
А еще теплый ветер
Заставляет призывно шуршать
Шелка прекраснейших женщин…
Безупречный де Витт. Ты когда-то, как я,
Тоже канешь в немые холодные воды Леты
Все свершив, что хотел или мог пожелать,
И твои поседевшие, в укладке старательной тонкие волосы
Застынут на холодном уже без улыбки лице мраморной белизны
В каком-нибудь неуютном поместье
Такой любимой тобою Тавриды.
Может, рядом с берегом моря,
На которое, молча, ты ныне взираешь,
Немыслимый  прежде гроссмейстер интриг и повелитель страстей.
Ты уйдешь, проиграв,
Не сумев потерпеть поражений, достойных тебя,
И угадывая все повороты судьбы.
Впрочем, верно, ты знаешь об этом и смирился и принял напрасное и напраслины.
Беспорочный, непревзойденный в веках,
Мой добрейший приятель
Генерал граф Де Витт.