Неожиданность 2010

- Готов поспорить, ты слишком долго забирался в окно, чтобы сдохнуть, роясь в моих книгах.

Парень, обратив к старику бледное лицо, мигом отпрянул от шкафа, роняя схваченные в охапку фолианты. Сухие переплёты глухо пробарабанили по дубовым доскам и замерли в окутывающем пол сумраке. Несостоявшийся воришка опешил - глубоко запавшие голубые глаза в ореоле из мертвецкого вида синяков с явным испугом разглядывали неожиданно появившегося в кабинете колдуна.

Насладившись дешевым эффектом, на кои он всегда был даже излишне падок, Селезрах продолжил, сопровождая слова пригласительным жестом:

- Ты сядь что ли, сорванец, насладись комфортом…

Грабитель сглотнул слюну, вмиг сделавшуюся липкой и вязкой, но с места так и не двинулся.

- Не стесняйся, ты же что-то вроде гостя – добавил колдун и проковылял к стоящим неподалёку письменному столу и креслу, держа в вытянутой руке бронзовый светильник. Пропитанный маслом фитиль едва-едва горел, источая ни с чем не сравнимое зловоние палёного свиного сала. Его тусклого света хватало лишь на то, чтобы выдернуть из темноты витрины расставленных вдоль стен книжных шкафов и перепуганное лицо паренька. В распахнутое широкое окно со свистом колотился ночной ветер, от которого пламя, игравшее желтыми бликами на грязном стекле, подрагивало, и, казалось, того гляди  было готово потухнуть.

- Ну? – уже раздраженно рявкнул старик, опёршись свободной рукой о край стола. Сухонькие пальцы нетерпеливо колотили по столешнице.

Юноша по здравому размышлению решил подчиниться, и, маленькими шажками преодолев расстояние до глубокого кожаного кресла, молча уселся в него, не сводя взгляда со своего собеседника.

Теперь колдун мог разглядеть грабителя гораздо лучше – одет он оказался в выцветшую бежевую рубаху с рваным кожаным жилетом, небрежно напяленным поверх неё. Светлые волосы, неприлично длинные, были зачёсаны назад и перехвачены тонкой лиловой лентой.

- При мне такой…Таких причёсок не носили. – крякнув проговорил Селезарх и растянув сморщенное лицо в ехидной улыбке, хлопнул по столешнице раскрытой ладонью. От резкого звука паренёк вздрогнул, продолжая, однако настороженно глядеть на колдуна.

- Да ты еще и не робкого десятка, парниша. – несколько удивленный проговорил тот. -Хотя что уж там, наверное знаешь, чью хату взять захотел, а? Не был бы храбрым, не полез бы. Или не был бы глупым, не полез бы, но теперь уже всё равно. Молодо, зелено и чересчур дерзко…

После этих слов заклинатель принялся расхаживать по кабинету, с неиллюзорным злорадством наблюдая, как цепко следит за его движениями сидящий в уютном кресле вор. Складки багровой мантии танцевали по полу, скатываясь в комки и переваливаясь с места на место, словно старик передвигался верхом на туго сплетенном клубке из живых змей.

Спустя минуту кружения по комнате Селезарх поднял вверх палец и снова широко улыбнулся, сделав вид, что его седую голову озарила чудная и очень стоящая идея.

- Я тут хотел спросить, кто тебе дал на меня наводку, но передумал. Давай лучше я заставлю твои глаза вскипеть и лопнуть, а там ты уже сам найдешь своего работодателя и с ним договоришься, ладно? Если у тебя получится его найти конечно, без органов зрения. Хотя некоторые говорят, в том числе мои бывшие коллеги из академии, что потеряв одно чувство, можно развить все прочие. Или несколько прочих. Вот за одно ты это и проверишь, дружок, а?

Замолчав, колдун остановился, разглядывая собеседника и торжествуя, стараясь попутно оценить степень оказанного вполне реальными и исполнимыми угрозами эффекта.

Вопреки ожиданиям, паренёк поднялся с кресла и пристально посмотрел на колдуна. Голубые глаза, словно два сотканных из призрачного льда копья уперлись в изрезанное глубокими морщинами лицо, разрубив воздух таким количеством ненависти и злобы, что Селезарх, не смотря на прожитые без малого девяносто лет,  невольно вздрогнул и отступил на шаг. На него казалось глядела пустота, заполненная однако же безумным количеством миниатюрных демонов, которые беспрестанно скакали, скалясь и размахивая худощавыми когтистыми ручонками.

- Гм…нечего тут скакать и пыриться на меня, не таких обламывал. – проговорил дрогнувшим голосом старик и принялся плести заклинание. Привычно смазался и загустел воздух, по рукам прокатилось покалывание.

Магия, как главное ремесло и первейшее искусство, никогда не оставляла Селезарха в беде и стала на столько неотделима от его жизни, что в этот раз старый колдун не испытывал и тени сомнения в скором осуществлении своих угроз.

Хотя…

В последний момент, снова перебрав в седой голове всё происходящее, заклинатель решил изменить своему первоначальному решению, и, наспех перенаправив и завязав невидимые глазу нити, превратил заготовку ослепляющего заклинания в довольно безвредную его имитацию, воздействующую исключительно на мозг.

То ли в старике шевельнулось милосердие, то ли сказывался груз прожитых лет, но лишать сбившегося с пути юнца зрения на весь остаток его дней Селезарх круто передумал.

- Аннет, милая, поднимись пож… - окликнул кого-то старик, но хриплый голос, оборвался бульканьем.

В какие-то крохи мгновения парень перемахнул через заваленный бумагами стол и пропорол старику горло мелькнувшим полумраке стилетом. Дряблая кожа разошлась в стороны, открывая дорогу целому потоку бурой, почти что чёрной крови. Вязкая жидкость полилась на мантию, бойко покрывая собой затейливый шелковый узор, сплошь состоящий из вычурно достоверных золотистых фигурок экзотических птиц и животных. Старик повалился на пол, обратив к парню мигом посеревшее лицо. В раскрытой ране виднелись сосуды и обнаженная одним лихим ударом гортань, в которую, клокоча, вместе с воздухом, насасывалась кровь.

Лампа упала рядом с колдуном, чудом приняв вертикальное положение и забрызгав всё вокруг раскаленными капельками масла. Селезарх захрипел, силясь по-видимому что-то предпринять, но через мгновение обмяк и безвольно раскинув руки, затих…

 

Когда заспанная Аннет тихонько вошла в кабинет дяди, она рассчитывала что тот, по своему обыкновению копошился в бумагах и сейчас жутко злится, обнаружив её проделки в виде рисунков где-нибудь поверх долговых расписок или разноцветных каракулей посреди недавно выведенных магических формул. Ясно было, что начинавшаяся с криков и выговоров беседа, как и всегда завершится её клятвенным заверением больше так не делать. А после дядя обязательно покажет какую-нибудь иллюзию или фокус.

Но сейчас отчего-то дядя, этот чудесный седой старикан, от которого вечно пахло химикалиями и душистым табаком, валялся посреди своей комнаты, сплошь покрытый багровой, уже начавшей ссыхаться кровью.

Закрыв ладошкой рот, девочка подошла к телу и срывая связки до хрипа закричала - вместо глазниц у дяди зияли две странноватого вида дыры с озерцами крови на дне, а рядом с ним, на столе, аккуратно положенные на небольшой клочок бумаги остались лежать два странных белых комочка, похожих на раздавленные яичные желтки.