Обратная сторона медали, Патрик О Брайан, 1986

Глава 1
Эскадра Вест Индий стояла в Бриджтауне, купаясь в ярком солнце, укрытая от задувавшего с севера пассата. Эскадра была небольшой и состояла из чуть более, чем древнего Ирресистэбл (Неотразимого) под флагом сэра Уильяма Пэлью, реющим на ветру, и двух или трех потрепанных, избитых транспортов с некомплектом команд на борту;  все корабли, что несли службу далеко в Атлантике или на Каррибах, рыскали в поисках Французов или Американцев, а так же многочисленных, хорошо вооруженных и управляемых приватиров (каперов?) с сильными командами, стремительно и дерзко охотящихся за своей добычей – английскими или союзными торговыми судами.

Несмотря на то, что они были старыми, потрепанными ветрами, а зачастую и ржавыми, корабли представляли собой весьма приятное зрелище, покачиваясь на лазурном синем море, а что касается непритязательного внешнего вида, то Вест Индское мелководье и ремонт,  с помощью краски и шпатлевки, маскирующих преклонный возраст (раны , нанесенные временем),  заставили их сиять на солнце, и хотя некоторые из кораблей пострадали от лихорадки на Ямайке и на Испанском Мэйне (?), да так что порой едва хватало рук, чтобы выбрать якоря, на одном из них, боровшимся в данный момент с устойчивым бризом, все ещё было достаточно людей, как офицеров, так и матросов, сроднившихся со своим кораблем. Это был Сюрприз, двадцати восьми пушечный фрегат, который послали в Южные моря с миссией защищать британских китобоев от Норфолка, американского военного корабля, сравнимого с ним по силам. Сюрприз был даже старше Ирресистебла – его внезапно отправили в море практически с корабельного кладбища.
Однако Сюрприз в отличие от Ирресистебла все еще мог развивать хорошую скорость, но конечно не сейчас, когда ему приходилось тащить за собой на буксире корабль, лишенный всех мачт.
Сюрприз обязательно присоединился бы к эскадре сразу после обеда, если б мог. Однако, дела обстояли так, что было сомнительным, сможет ли он подойти до вечерней пушки.
Адмирал был склонен думать, что у Сюрприза получится, но в то время суждения адмирала носили предвзятый характер, поскольку он жаждал узнать, выполнил ли Сюрприз боевую задачу, и был ли буксируемый корабль призом, захваченным в обширных водах, входящих в его юрисдикцию, а не просто терпящим бедствие нейтралом или британским китобоем.
В первом случае сэр Уильям претендовал бы на одну двенадцатую долю от ее стоимости, а во втором – не получил бы ничего, даже не смог бы насильно забрать сколько-нибудь матросов – в Южных морях китобои были от этого защищены. Адмирал к тому же горел от страстного желания к вечернему музицированию.  Сэр Уильям был крупным  стариком с незрячим глазом и грубым волевым лицом; он выглядел, как бывалый моряк и военная форма неловко смотрелась на его мощной  фигуре; однако музыка многое значила для него, и в королевском флоте было общеизвестно, что он никогда не выходил в море, не захватив с собой хотя бы клавикорд, так что его стюард был вынужден брать уроки настройки в Портсмуте, Валетте, Кейптауне и Мадрасе. Было так же общеизвестно, что адмирал не равнодушен к хорошеньким юношам, но поскольку эта тяга была благоразумно сдерживаема, и никогда не приводила к конфузам и тем более к открытым скандалам, то начальство воспринимало ее терпимо, как легкое развлечение, так же спокойно воспринималось его более открытое, хотя и в равной степени нелепая страсть к Генделю.
Один из тех прекрасных молодых людей,  его флаг-лейтенант, сейчас стоял рядом с адмиралом на юте, юноша еще совсем недавно начал познавать жизнь -  жизнь военного моряка – в качестве гардемарина, и был настолько прыщавым, что был прозван Пятнистый Дик, однако сейчас, когда его кожа очистилась, неожиданно превратился в морского Аполлона:  Аполлона, однако не подозревающего о своей красоте, и приписывающего продвижение по службе исключительно рвению и подлинным профессиональным заслугам.  Адмирал произнес: «Очень хорошо, если это приз.» Он долго смотрел в свою подзорную трубу, затем, послав за капитаном «Сюрприза», добавил: « В конце концов, его прозвали «Счастливчик Джек Обри», и я помню, как он заходил в проклятую тесную бухту Порт-Магона с караваном пойманных купцов на хвосте, что твоя комета Галлея» Тогда Лорд Кейт командовал Средиземноморской эскадрой, и Обри зарабатывал  ему небольшое состояние каждым своим крейсерством – зоркий глаз в отношении захвата призов, однако… Я не припомню: Вы ведь служили у него, не правда ли?».
« О, да, сэр!»,- воскликнул Аполлон. «Да, действительно. Он научил меня всему, что я знаю в математике, и он прекрасно нас подготовил к службе. Еще не было таких моряков, сэр, то есть я хотел сказать, среди пост-капитанов». Адмирал улыбнулся его энтузиазму, его румянцу, вызванному откровенным восхищением, а поскольку он  был вхож в кают компанию «Сюрприза», он добавил:» Он также отлично играет на скрипке. Мы играли вместе в течение долгого карантина»
Однако энтузиазм флаг-лейтенанта разделяли далеко не все. Всего в нескольких футах под ними, в своей просторной каюте, капитан «Ирресистебла» объяснял своей жене, что Джек Обри был вовсе не тот, кем кажется. У него не было корабля. Тот старый двадцати восмипушечный фрегат давным давно должны были отправить на слом (на живодерню). Он же из прошлой эпохи, и что он может, кроме как сделать нас посмешищем, Американцы несут по сорок четыре пушки. И при этом они оба Фрегаты, даже человек не имеющий к морю никакого отношения поймет, что у него нет шансов. Вот те на!, - воскликнул он, - Американский фрегат захватил один из наших… Наш флот идет псу под хвост – он ни на что больше не годится.»