Как будто в сказке-небыли

         
«Почему Наполеона никогда не было?» Так называлась работа некоего Переса (француза, а не испанца – второй слог ударный). Вышла она в те дни, когда недавний «властитель полумира» ещё принимал «витаминные добавки» в плену у англичан.       

«Нет его и не было!» - уверял Перес. Не было, потому что был миф об Аполлоне, на каждом шагу совпадения… А Бонапарт и всё связанное с ним? Наваждение, массовый самообман.

Современники понимали, что это пародия. На кого? На Вольтера, на Дидро – уже покойных, но «вечно живых», на их будущих подражателей, имя коим легион. 

Речь не об этом.      

За двести с лишним лет со дня Ватерлоо (и за последние десятилетия) не всё изменилось к лучшему. Пародией называют дебильную «уродию», в чистом виде пародию – величальной песней, карикатуру – парадным портретом… Кому-то и французский пародист покажется носителем сокровенной истины: поклонникам Гумилёва-младшего с "носатыми" Фоменками – уж точно! Завтра – на полном серьёзе: «Не было никакого Гитлера! Сталин? Ни его, ни Рузвельта с Черчиллем! Никаких мировых-отечественных!».

Нельзя представить? Это нам с вами – и то далеко не всем. Уже сейчас: «Была война, да не с теми». Завтра – вообще: «Вы что! «Серый волк невинен, как дитя, серый волк напрасно оклеветан». Чтобы немцы – да на святую Русь? У нас и царица немка – Роза из Люксембурга…»               

Знакомая песня? Уже поют: про тех, иных – небольшая разница. Кто во что горазд.

Автор не претендует ни на чьи лавры. Но кое-что может вспомнить.

Хотя бы это. В победном (какие сомнения?) 1945 году вышел на экраны «Кащей Бессмертный». Сказка же!

Нет нужды пояснять, кто прототип заглавного героя: недаром народная молва наделит Адольфа Алоизыча чуть ли не Кащеевым долголетием.               
               
* * *

Одно но! «Светлый образ» Кащеюшки стал жертвою злобы дня: в народных сказках он всего лишь «красавиц давний похититель» – вроде пушкинского бородатого карлы, но не враг земли Русской.

Врагом предстаёт Змей Горыныч – разрушитель, поработитель, подлинно тёмная сила в отблесках пламени.               

Вот кто прообраз, с кого всё списано!

Начнём с того, что наш змей универсален: он и огонь мечет, и летает, и плавает, даже верхом на лошади ездит. Улавливаете связь?               

Главные злодейства – захват пленных и сбор дани. На пропитание, для всяких утех... В былинах о Добрыне у змея целый концлагерь: в нём – подлинно Интернационал.               

Змееподобное чудо-юдо (дракон или что-то вроде) известно и другим европейцам. Так, «сумрачный германский гений» создал в языческие времена Мирового Змея, обвившего всю Землю: с чудищем не справился даже бог-громовержец.               

«Так вот откуда напраслина!»               

Между тем победитель змея – нередкий герой у славян, британцев и греков, не только древних.

С британцами (и прочими англосаксами) как будто ясно: наши союзники с сорок первого. (Хотя и тут накрутили  уже под завязку.) А греки?

Подскажу: к январю 1941 года в Греции разбиты итальянцы – союзники Гитлера, страна пусть ненадолго, но очищена от оккупантов. Первая победа!

«Без нас?» – удивятся нонешние.

Конечно – очередной греческий миф, всё того же «змеиного» цикла. Не где-нибудь, а у берегов Италии искали «открытую» Гомером многоглавую змею Сциллу вместе с Харибдой. Там же, в кратере Этны, спуск в преисподнюю. Зевс-громовержец сбросил туда змея Тифона: по одной из версий – своего пасынка, сына Геры и брата Гебы.

Ни с чем не созвучны эти имена? Забыли, не знаете? Посмотрите хотя бы «Семнадцать мгновений весны» – первых две серии.

А сам Тифон? Общий корень с тифом, попутчиком войны, характерный цвет адской серы… Вот вам и прообраз «коричневой чумы».

Одно из порождений Тифона – Химера, сражённая богатырём Беллерофонтом. В ней совместилось несовместимое: дракон и лев с травоядной козою. «Созвучный» рейхсфюрер СС совмещал точно так же свою работу и внешность классического интеллигента. А были почти мифические киммерийцы-гимру в наших южных степях, рождённые женщиной-змеёй, как и скифы.
   
* * *

Герои греческих мифов сражаются со змеиным племенем на родных Балканах, в Северной и Восточной Африке (Эфиопии), на атлантических берегах и в дальних северных странах, где будет потом Россия. Представлены все театры военных действий – кроме японских.

Русский же богатырь бьётся со змеем на калиновом мосту. Вам что-нибудь говорит Калининский фронт? Или трофейный Кенигсберг, ставший Калининградом? Ещё есть Пучай-река (Почайна) – в черте города-героя Киева.               

Есть и горы Сорочинские (Сарацинские) – облюбованные  сарацинами, то есть магометанами. Уточнить? Это и Кавказ, и горный Крым, частично – те же Балканы. Это и прославленный курган, названный в честь «сорочинского» владыки.

Наш змееборец (к примеру, Еруслан Лазаревич) добирается до «Индии богатой». И там воевали – правда, наши союзники – со змеем из страны огнедышащих гор.               

Греки нашли ещё одно чудище в причерноморской Колхиде: из его зубов вырастают живые воины. Столица древней Колхиды называлась по-гречески Фасис. Не отсюда ли «фашисты»?

Легко расшифровать главного. Он – Гидра лернейская, девятиглавое чудище. Он же – упоминавшийся Змей Горыныч, пришелец из горной страны – такой, как альпийская Австрия.               

Наш Змей бывает в нескольких экземплярах – все  многоглавы. Три головы – отсюда ось Рим – Берлин – Токио. Шесть или семь голов – европейские союзники Гитлера, а с ними сама Германия. Девять – вся коалиция: Германия, Япония, Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария, Словакия, Таиланд (Сиам). Это те, кто к началу мировой войны был на карте и сам, по согласию…               

Наибольшее число голов – двенадцать: таков срок правления фюрера.

Говорят, что он был солдатом. О превращении воина в змея-дракона сообщают мифы германцев и греков. А в сказке «Чёрная корова», записанной у мордвы, обратное превращение: традиционного змея-любовника, что ссорит сестру с братом, заменил злой солдат с железным зубом, тоже людоед. Чем не Гитлер?

Сотрудничал он и с полицией: охранительная функция змея-дракона известна ещё из мифа об аргонавтах. Сам сидел в тюрьме после «пивного путча» - вспомним хотя бы «коричневого» Тифона.

К власти Гитлер, враг всякой демократии, пришёл относительно демократическим путём – с согласия народных избранников. Почти как в персидском эпосе царь Заххак, украшенный живыми змеями: они выросли из царских плеч. Первый назвал своё «царство» тысячелетним рейхом, второй царствовал тысячу лет буквально.

Сверг Заххака богатырь Фаридун. До этого он скрывался во многоплемённой Индии: оттуда пришли и цыгане. Все знают об «особых чувствах» к ним в нацистской Германии. Притом у славянских народов есть сказки о хитром цыгане, одурачившем змея.

Ещё больше – ненависть к евреям. Не за что их любить и сказочному чудовищу. В эстонской сказке «Северный дракон» его побеждают, расшифровав надпись на перстне царя Соломона. Евреем был и пророк Илия, в народных поверьях – истребитель всякой нечисти. Его именем наречён богатырь святорусский – крестник Самсона Самойловича.

«КРУГОМ ОДНИ ЕВРЕИ!» – что ещё скажешь?

* * * 

Змей и многоглав, и многолик, во многих сказках он может менять обличие. Змееборцу-европейцу это не очень свойственно. Он, впрочем, переодевается (к примеру – наши Илья и Добрыня), подслушивает, соблазняет женщин – даже адскую фурию, завладевшую Соломоновым перстнем…               

Не отсюда ли эпопеи об их шпионах и наших разведчиках? Как правило – те же сказки.

Змей отправляет героя на чертову мельницу. «Мельник» – так  переводится Мюллер, фамилия шефа гестапо.

В разгар боя с лернейской Гидрой Гераклу в ногу вцепился огромный рак. Подвиг смертника! Рак по-немецки Кребс: был в Берлине такой генерал, начальник главного командования сухопутных войск, добровольно разделивший участь своего фюрера.

Брат германского Мирового Змея – волк, опасный даже для небожителей. «Волчьего происхождения» – все Вольфы, Адольфы, Рудольфы, а также вервольфы (нацисты-подпольщики в оккупированной и разделённой Германии).

Змееборцу между тем помогают царь зверей и хищная птица: один на английском гербе, другая – у США.

Эти страны вместе с нашей составляли «большую тройку». Снова перекликается: три богатыря святорусских, три брата или побратима, трое слуг греческого царя Василия в русской средневековой «Повести о Вавилоне». Среди последних – грузин Яков, прочие – грек и славянин: англосаксы в ту пору не гремели.

Заглянем в сборник Афанасьева: там есть сказки о безруком и безногом богатырях, одолевших змея. А что в анналах  истории? Сухорукий Сталин и паралитик Рузвельт, лётчики Алексей Маресьев, Захар Сорокин…

В другой нашей сказке змея победил богатырь-кожемяка. Похожая профессия – скорняк – у будущего маршала Жукова.

Грех не вспомнить имя военачальника, чей тёзка – тогдашний английский король. Все слышали о чуде святого Георгия (Егория  Храброго): сокрушение языческого идолища стало в фольклоре подвигом богатыря-змееборца.

На слуху и былинный Алёша Попович: Александр – уверяют знатоки древнерусской жизни, а вовсе не Алексей. Он молится о дожде, чтобы размокли бумажные крылья Змея Тугарина. Погода против врага! Так и с немецкими танками в декабрьский мороз сорок первого под Москвой. Нашими войсками – опять совпадение – командовал Александр Василевский, сын священника.

Чаще всего славянского змееборца зовут Иваном. Иван Конев, Иван Черняховский, Иван Баграмян, трижды Герой Иван Кожедуб… А в Греции главою правительства – Иоаннис (тот же Иван) Метаксас (1871-1941). У нас его клеймили фашистским диктатором – как потом чилийского Пиночета. Это не помешало ему отражать итало-фашистских агрессоров: до немецко-нацистских «Иоаннушка» не дожил.

Однако Иваны Иванам рознь. Еруслан  Лазаревич, прежде чем сразиться со змеем, должен одолеть Ивашку Белую Паляницу. Паляница – не от слова ли «палить» (как «ванюша» – немецкий миномёт)? Белых Иванов – настоящих, живых, из белой гвардии – было полно на румынской и на японской службе. И сербских Иванов вешали Иваны болгарские: уж такая у братьев-славян любовь – не уступит романским-германским со всеми прочими.               

Надо ль распространяться об Иванах с «дикого запада» Украины? О наших рабоче-крестьянских власовцах? О казаках – опричниках самодержавного фюрера-батюшки?

Чего уж там – всё сказки!..

В сказках на бой со змеем выходит темничный узник: таковы Еруслан и фольклорный Егорий Храбрый. В нашей истории – Константин Рокоссовский, Кирилл Мерецков, бесчисленные штрафники.

В упоминавшейся эстонской сказке дракона убил стальной рыцарь, созданный по проекту еврейских мудрецов. Как будто знали – в  девятнадцатом веке – об Иосифе  Виссарионыче! Насчет «рыцаря» можно поспорить, но идейное родство с евреем Марксом ещё не всеми забыто.

В годы войны дважды восставала оккупированная немцами Варшава: она, согласно преданию, стоит на том месте, где был убит дракон.

* * *

Мы знаем: на фронтах было немало женщин. И со змееногими гигантами сражается Афина Паллада. И Саввишна, жена Ильи Муромца, надевает доспехи мужа, чтобы прогнать в «улусы загорские» Змея Тугарина.

Писали о юных героях. Знает их и фольклор: от младенца Геракла, душителя змей, до британского Эссипатла, что разжёг губительный огонь в брюхе морского змея Мессера Стуруорма. А украинский Покатигорошек?

В фольклоре есть и другое. Князь стольнокиевский в положении короля оккупированной Дании, его бояре «кособрюхие» – в роли французских Лаваля с Петэном. А княгинюшка в открытую любезна с милым другом Тугарином.               

«Исторический выбор, типа блин! В пользу Востока!» Так теперь «по фене ботают» наши портач-геноссе. «Ботали», надо думать, и те «мусью» – куда больше этих заслуженные.               

Бывает и хуже: сказочных героев предают родные сестры, влюблённые в змея, и даже матери, как того же «Алёшеньку Леонтьевича». У нас в этой связи вспоминают разве что неверных жён.

Но и у врага не все ладно. Оружие против змееногих гигантов куют близкородственные им циклопы. Персидского царя-змея Заххака предают его жёны. Пленённого Еруслана не позволяют убить взбунтовавшиеся воины царя Огненного Змея.

Сравним сказку о Штирлице – девятую серию. Там нечто похожее.               

Бунтуют итальянцы, болгары, словаки. Удар в спину наносит Румыния, где царствует король-немец Михай Гогенцоллерн.               

Как в сказке про Кащея в исполнении Олега Табакова (нашего Шелленберга): «Только кафтан порвали!» А «православным братьям» за это чуть не порвали пасть: Бухарест бы, как Варшава, стал пепелищем, не подоспей наши.               

Что ещё? Американский немец Эйзенхауэр гонит соплеменников из Франции. Немца Рихарда Зорге, нашего разведчика, вешают в Токио…

* * *

Борьба со змеями – не только оборона родной земли. Змееборцы открывают горные сокровища – в сказках западных и южных славян. Они добывают или возвращают святыни и символы власти. Об этом – «Повесть о Вавилоне», русско-чешская «Повесть о Брунцвике» (XVII век) и сказка «Михайло Трунщиков» у Афанасьева.               

А итоги той войны? К нам отошло венгерское Закарпатье, где ещё не иссякли залежи соли. Восточная Пруссия, тоже ставшая нашей, богата янтарём. Оттуда же, по семейным байкам, предки бояр Пушкиных и бояр Романовых – тех, что в цари. 

В фольклоре многих народов драконы похищают небесные светила. Не о том ли напоминает языческая свастика? Символ солнечного круговорота – так говорят. Черная в белом кругу – знак солнца и краденого, и погашенного.

Солнце прячет у себя мать драконов. На её роль вполне годится Япония, одна из стран региона, где эти твари в почёте. В процессе холодных войн да всяких «оглоблизаций» с «извразийствами» мы многое забыли. Нелишне вспомнить: страна икебаны и оригами первой начала борьбу за новый передел мира; в этой стране делали бомбы, начинённые микробами чумы и сибирской язвы.               

Способностью напускать болезненные состояния, пусть не такие страшные, обладает и мать драконов: от её чар клонит в сон, возникает чувство жажды и голода.

Что делать с нею? В одной нашей сказке кузнецы куют для богатырей палицу: её, раскалив до предела, бросят чудищу в пасть.

Чем не атомная бомбардировка? Военным министром в США был тогда Стимсон – по-английски «сын пара». Хорошее прозвище для кузнеца.

Кузнецы – свои люди среди змееборцев. Тут и подземные циклопы, ковавшие Зевсу молнии. И персидский Кава' (Каве), поднявший народ против тирана Заххака. И братья, что запрягли змея в плуг, чтобы опахать древнюю южнорусскую границу. Фольклор  называет братьев святыми Кузьмой и Демьяном (в святцах – Косма и Дамиан). В числе героев войны – адмирал Кузнецов, Кузнецов – разведчик…

* * *

Можно долго перечислять совпадения – малозаметные и кричащие. Легко сделать вывод: вторая мировая война – это миф, собранный из фрагментов мирового фольклора. Зачем? Чтобы заполнить «белые пятна», объяснить древний праздник Девятое мая в России.

У нас всё древнее (как и день семьи с любовью).               

Или другой вариант. Гомер потерял зрение при немецкой бомбардировке Крита. (Не нравится кому – так при американской.) Былинный Добрыня – сын Хрущёва, пропавший без вести. Илья-богатырь воевал в Заполярье (как же, главный город там – в его честь). А богатырь из семьи священника – не иначе как в Папуа Новой Гвинее. С кем воевал? А с кем надо? С бендеровцами-остаповцами из Бизонии-Трезонии, что в дельте Амазонки, под баобабами, на океанском побережье южноафриканской Словакии...
 
До «высот», столь зияющих, мы вроде не доросли. Но растём не по дням, а по часам. Достаточно заглянуть в написанное или снятое в свете «исторических решений» той или иной тусовки – всё равно, какой там ориентации. Но надо ли?