Слепота часть4 Шлак

  Сижу на стуле рядом с тётей Тосей. Плакала она сухими слезами. До сих пор веки дрожат. Спит. Стараюсь вынуть кисть руки из плена. Медленно-медленно. Вдруг, кулак её крепко сжал мои пальцы.
- Все реки пересохли. Пить хочу.
 Я вскочила, отдёрнула руку, принесла воды.  Пьёт.
- Какие реки пересохли? - спрашиваю
- Все: Стрежень, Отвала, Быстрова яма. Глубокие были. В них даже лошади тонули. Мы купались всё лето. Реки пересохли и люди уезжать стали. Опустела голодная Троекуровка. Мы дом сняли и в Сызрань перевезли. Он до сих пор на том месте стоит. Только я уже не могу следить за ним. Вот дочка и взяла меня к себе.

    Баба Тося улыбнулась.
- Дочка у меня хорошая. Я ещё в деревне замуж-то вышла. Столько домов там было, что нам свой дом поставить и негде было. А потом все бросили с трудом нажитое хозяйство и уехали в город.  И мы подались. Ради дочки. Не хотела я ей деревенской доли. В Сызрани мы работу быстро нашли. На завод с Васей устроились в котельную. Он машинистом, я подсобницей.  Уголь привозили на поездах. Мужики разгружали, а мы котлы очищали от шлака.

  Она отпустила мою руку, потёрла ладонь об ладонь. Шершавые в мелких морщинах.
- Шлак, шлак - повторила она, нашла мою руку в пространстве и ухватилась за тёплую жизнь.

- Мы этот шлак на улицу вывозили, за завод в поле. Люди из нашего шлака дома лили. Не у всех деревянные дома были. Большинство мазанки строили. Шлаку много, делали блоки с цементом, песком и с водой, или из досок опалубку в толщину стены и раствором заливали.  Раствор застывал, дом рос. Тёплый дом. Большой посёлок из шлака. Вот и я уже в шлак превратилась.

     Рука её вместе с моей изобразила в воздухе движение, будто вынимает лопатой шлак из отопительного котла. Очищать надо мир от шлака
- Тёть Тось, так и я уже шлак.
- Много шлака на земле - вздохнула старушка. Мы обнялись, задумались над бренностью существования. Звонок в дверь вернул нас к реальной жизни. Руку слепой старушки перевзяла дочка.