Васька 3. Утро

 

3. "Васька".  Утро.

Васька проснулся от какого-то сопения, точнее сказать от храпа. В квартире, вроде бы, тихо. Но кто же храпит? И тут храп перестал. Его не стало. Затих. Показалось. До вчерашнего дня он так крепко и так долго не спал. На улице уже вовсю сияет солнце. Первая мысль была о домике. Что сейчас с утра по - раньше придут "бабы из опеки, с казенными лицами", а он все еще дома. Застукают. Васька сидел на кровати, соображал, что делать? Когда очередной грудной всхрап вернул его в реальность. Васька, было дело, подумал уже, что ему  спросонья снова показалось. Но нет. Кто-то действительно храпит. Мужик храпит. Тело само собой пыталось напрячься, но вместо этого снова появилась противная дрожь. И с каждой секундой дрожь становилась все отчетливей. Кто это? Храп продолжился равномерным сопением. Дверь в комнату, видимо, была прикрыта и поэтому сопение, немного приглушалось. Странно. Когда он просыпался вчера ночью, в квартире никого не было.
Васька очень любил читать книжки про героев. Смотреть фильмы про них, но самому героизм и смелость не довелось проявлять, ни разу. Ну, а сейчас выбора нет. Надо идти и смотреть.
Выглянув из комнаты в коридор, он заметил, что дверь действительно прикрыта. На цыпочках пройдя по коридору, он заглянул в комнату. То, что он увидел, изумило его. На не расправленном диване, на спине, спокойно спал "Белый". Спал и сопел. Спал без подушки, закинув руки за голову. Чтобы не разбудить спящего, Васька прикрыл дверь и прошел в кухню.
Еще вчера ночью мысли давались ему с трудом, а сегодня они, как пчелиный рой. Одна опережает другую: откуда тут взялся Саня? Как попал в квартиру? Где взял ключи? И тут сам же ответил на свои вопросы. Ключи он вчера оставил по привычке, где и всегда, на тумбочке. Конечно, Леший с Саней их взяли, и Саня пришел ночью или утром.  Вот и весь ответ на вопросы. Часы в кухне показывали половину восьмого утра.
И вот, что теперь делать? Идти во двор. А как же "Белый"?  Как тут уйдешь? И Васька решил остаться дома. Будь, что будет. Наверное "тетки из опеки" не только к нему одному ходят? И не каждый же день. Есть же у них другие ребята. Есть и своя работа.  Васька, стараясь не шуметь, поставил чайник на газ. Заглянул в холодильник. Там все было по-прежнему. Еды, если ему одному, то хватит на долго. Васька начал было прикидывать, что надо съесть в первую очередь, а что можно и попозже. Это, как он прикинул, зависит от того, что может быстрее испортиться. Денег все равно нет, да и теперь уже не будет. Хорошо бы так, пришел к какой-нибудь Надьке в киоск, да взял колбасы. В долг. Ага, а чем отдавать? Вот, если бы бесплатно. Тогда хорошо. Ай, бесплатно все равно ничего не будет. Бабушка все ругала этот "капитализьм", и еще говорила, что раньше люди были добрей. Ему вспомнилось вчерашнее побоище. Разборки какие-то. Васька в свои десять драк то ни разу не видел, а тут- разборка.
Вообще семья у Васьки была хорошая, дружная. Отец военный. Капитан. Мама работала на заводе. Инженером. У папы не часто были выходные дни, особенно в последнее время, но когда он был свободен, они всегда проводили его все вместе. Когда началась Чеченская компания, отец уехал в командировку, и из нее не вернулся. Потом пришло извещение на него. Пропал без вести. Приходили его сослуживцы. Говорили маме, что надо надеяться, крепиться. Мертвым его, мол, никто не видел. Может в плену. Мама пыталась его искать, но бесполезно. Васька слышал, как по ночам она часто плакала.
Тогда она и начала хворать. Постоянные боли не давали ей покоя, но она продолжала ходить на работу, заниматься Васькой  и домом. Васька стал замечать, что мама стала меньше с ним возиться, играть, пересказывать книги. Все больше лежала. Лежала, прикрыв глаза. Говорила, что устала. Иногда она звала Ваську, и они вместе лежали на кровати. Мама гладила его, а по щекам ее катились слезы. Она  все понимала, но уже ничего не могла сделать.
 Пришлось вызвать бабушку из деревни, чтобы было с кем Ваську оставить. Васька ребенок был спокойный, хлопот много не доставлял. Бабушке с ним было не сложно.
Потом маме стало делаться все хуже. Ее положили в больницу раз, потом еще раз, а потом отправили домой, где она и умерла. Как то бабушка обронила в разговоре сама с собой: "отправили домой  умирать". У мамы и раньше боли были сильные, а теперь стали еще хуже. Она в бреду все  Ваську звала и Мишу. Мужа. А, как-то под утро, бабушка разбудила Ваську и сказала: "Иди. Попрощайся с мамой. Отошла".  Это утро он видит, как сейчас.  Тогда, еще, будучи  спросонья, Васька не ясно понимал, что произошло. Куда "отошла"? Надо говорить "умерла". Почему  "отошла", куда? Мама лежала на кровати, закрытая простыней. Бабушка хотела открыть, но Васька испугался и уткнулся лицом ей в подол. А потом пришел милиционер. Он долго разговаривал с бабушкой, а та все время плакала. Все причитала, что она дочь хоронит, а не наоборот. Сказала, как же Васька будет без матери? А потом пришли дядьки с носилками, маму положили на носилки, закрыли простыней и унесли.
Бабушка тогда не знала куда кинуться, к кому обратиться за помощью. В городе родных и близких  никого. Вот тогда, видимо на судьбу, к ним позвонил сосед, дядя Миша. Он узнал о случившемся и зашел узнать, не нужна ли какая помощь. Бабушка объяснила ситуацию, что в городе нет  ни одной близкой души. Куда обращаться она тоже не знает. Дядя Миша выслушал, как мог, пытался ее успокоить. Сказал, знает, что надо делать. И ушел. Через некоторое время он снова позвонил. Когда ему открыли, у бабушки и Васьки отвисли челюсти. Дядя Миша был выбрит, умыт, одет в костюм с галстуком. И поверх всего - хорошее драповое пальто. Его было не узнать, ну прямо жених. Но также было очевидно, что он стесняется своего вида. Он только робко спросил: "Ну, как?" Бабушка сказала: "Хорошо". И он ушел. Он никогда не работал вместе с мамой, но пошел на завод и сумел договориться о похоронах. Хотя на заводе шли разброд и шатания, как и по всей стране, но нашлись отзывчивые люди, помогли.   
Васька впервые по-настоящему осознал, что произошло, только на кладбище. Когда из автобуса вынули гроб,  открыли крышку, и он увидел маму.  Тогда, как-то сразу, он своим детским сердцем понял, что теперь у него нет мамы, а своим детским умом понял, что теперь у него вообще никого нет. И уже никогда не будет. Тогда он обхватил бабушку за пояс и заскулил. Заскулил, как собачонок, у которого отняли родное. Отняли и теперь уже не вернут.  Никогда не вернут.
Бабушка к ним приехала прошлой осенью. Васька помнил, что почти с порога она начала ругать Лену, что это, мол, та вздумала болеть. Такая молодая. Ей сына поднимать надо, а она болеет. Бабушка говорила всегда громко, как потом сказала мама, что глуховата стала. Мама все больше лежала, поэтому бабушка приняла командование сразу. С помощью Васьки освоила кухню, он показал ей все. Ему нравилась бабушка Вера. Она говорила много, громко и речь ее была наполнена такими словами, смысла, которых Васька порой не понимал. Но запоминал. К бабушке Вере в деревню они ездили пару раз летом. Один раз, когда Васька был еще маленький, а другой, когда он уже ходил в школу. Просто у папы была служба и чаще ездить они не могли.  Но Васька надолго запомнил картофельные шаньги бабы Веры.
Маму похоронили зимой, а в августе умерла бабушка. С вечера ей стало плохо, Васька вызвал "скорую". Ее увезли в больницу. Там она и умерла. О смерти ему сообщила медсестра из больницы. Она пришла, сообщила, покачала головой. Сказала ему: "Вот горемыка". И ушла. Теперь Васька не знал, что делать. Ему на ум пришло, что где-то в записной книжке был телефон дяди Гены. Папиного сослуживца. Васька позвонил. Вечером пришли дядя Гена и еще один офицер. Хоронили бабушку Веру солдаты из папиной части, да сердобольные старушки из дома, с которыми бабушка успела познакомиться. Бабушку было жалко. Но Васька почему-то так уже не ревел.
После похорон дядя Гена увез Ваську к себе домой. Его семья ютилась втроем в комнате в общежитии. Жена-тетя Люба и дочь Настя. Прожил Васька у них дней пять. Спал на раскладушке. Питался за общим столом. Все бы может и ничего, но скоро Васька начал понимать, что он их стесняет. Тетя Люба была хорошая, добрая женщина, а Настя все время капризничала. Не захотела с ним общаться. И Васька запросился домой. Разговор с дядей Геной был не простой. Он все время извинялся в том, что у них нет удобств, мало места ну и т.д. По окончании разговора решили, что он отвезет Ваську домой и будет его навещать. Так и было. Дядя Гена приезжал пару раз, узнавал, как он тут один. А потом приехал сказать, что уезжает в командировку. Обещал, что тетя Люба  будет к нему заходить. Тетя Люба приходила один раз. Принесла продукты, узнала, как дела. И ушла. Но только после ее прихода появились эти женщины из опеки. Они были такие заботливые. Все расспрашивали о семье, о родственниках. Попросили показать семейный фотоальбом. Но поскольку альбома, как такового не было, они посмотрели несколько карточек, на том и закончили. Что-то записали.  Вот тогда он и услышал слова "сирота", "поставить на учет" и "детский дом". И ему как-то само собой пришло в голову, что этих женщин стоит бояться.   
От грустных воспоминаний его отвлекли одновременно засвистевший чайник и грудной возглас: "Э-э-э-х-х-х!" Это проснулся "Белый". Выключив газ, Васька пошел в комнату. "Белый" сидел на диване. Когда Васька зашел в комнату,  он пристально посмотрел на него и потянулся.
- Ну, привет.
- Доброе утро.
Саня сидел, уставившись в одну точку. Васька прошел и сел в кресло.
- Долго я спал?
-А я знаю? Я проснулся, ты спишь.
"Белый" понемногу приходил в себя после крепкого сна. Он энергично тряхнул головой.  Еще раз фыркнул. Хлопнул себя по ногам и вскочил.
- Ну, бля, бля, бля. Пора просыпаться. Скоро Леха придет.
Не спрашивая ни о чем, прошел в ванную. Времени, изучить квартиру, со вчерашнего дня у него было предостаточно. Закрылся в ванной. Включил душ. Ваське даже стало обидно, что чужой человек ходит по квартире и сам всем распоряжается. Зато, когда "Белый" вышел он выглядел молодцевато. Был причесан. Только футболка и джинсы были далеко не первой свежести. Васька забыл все обиды.
- А носки я постирал. Пусть на батарее посохнут. В нашем деле гигиена на первом месте. Не будешь за собой следить - пропадешь. Ну, иди чайник ставь.
- А я уже вскипятил свежий.
- Ну, молодца.
- Саш, а скоро Леша придет?
- А, чо?
- Да я хотел в домик пойти, а тут ты спишь. И "Лешего" нет.
- Так, ты вот о чем.  Нет, он скоро придет. Сколько времени? А вот часы. Полдевятого. Скоро будет. Ну, давай угощай.
Пока Васька доставал из холодильника продукты, Саня сидел и курил. Смаковал утренний душ и первую утреннюю сигарету. На его лице было написано, что сегодня жизнь удалась.
-Да, чтоб я так жил. Еще бы чашечку кофе и вощще красота. У тебя кофе есть? Нет.  Жаль.
- Саня, а ты сказал: "Чтоб я так жил". А как ты живешь?
"Белый" внимательно посмотрел на Ваську. "Ну, об этом потом",- подумал и ничего не ответил. Было видно, что этот разговор доставляет ему мало удовольствия. И тогда Васька принял мудрое решение: не хочет говорить - не надо. Захочет рассказать - расскажет. "Белый" докурил.
- Ну, давай пить чай. Кофе все равно нет.
Когда чаепитие было в разгаре, в дверь постучали. У Васьки сердце екнуло и ушло в пятки - это они, тетки. Первое, что пришло на ум и от чего стало так худо на душе.
- Не боись. Это "Леший". Мы договорились не звонить. Пойду, открою,- успокоил его Саня. И пошел к двери.
"Леший" прошел в квартиру. Сегодня он был в другой футболке и джинсовой куртке. Только лицо, как и вчера, оставалось уставшим и напряженным. Пацаны пожали друг другу руки.
- Здорово, Васька!
- Привет!- с приходом Лехи он, как-то, внутренне приободрился, что даже улыбнулся. С Лехой он чувствовал себя спокойней и уверенней.
- Ну, что? Спутали мы тебе все планы? Сейчас, наверное, уже в домике сидел бы? Правильно говорю? Вы, че-то жрали уже?
- Только сели. Пошли, чайник еще горячий.
- Пошли. Только умоюсь.
Ели почти молча. Леха ел, уставившись в одну точку на столе. Саня его не отвлекал от мыслей, но поглядывал в его сторону напряженным взглядом. Васька поел первым и теперь сидел на табурете, поджав ноги и положив голову на колени. "Леший" как-то резко вышел из ступора.
- Ну, что притихли? Васька, а принеси фотографии, которые ты теткам давал посмотреть.
Пока Васька искал фотографии, пацаны поели и закурили. Васька принес фотографии и положил на стол.
- Давай, показывай. Да, ты ближе садись. Покажи, где Вы втроем, с родителями,- Васька порылся в пачке фотографий и вытащил одну, большую.
- Ну, рассказывай.
- Это мы перед папиной командировкой ходили в парк. Катались на каруселях. А потом фоткались. Я тогда мороженного объелся. Мама все ругалась, что заболею, а я ничего. Не заболел. А, когда я устал, папа носил меня на плечах.
На фотографии били запечатлены отец, мама и Васька. Они стояли у какого-то большого дерева. Васька на переднем плане, а папа с мамой, обнявшись, на втором. Мама положила голову на плечо мужа. В руках у нее был небольшой букетик цветов. Все улыбались. Молодые. Счастливые.
- Васька, а как звали твоих родителей?   
- Маму - Елена Викторовна, папу -  Михаил Николаевич.
- Артемьевы?- "Леший" искоса бросил взгляд на "Белого", тот, понимающе, кивнул в ответ.
- Ну, да.
- А ты вот вчера говорил про тетю Риту из Армавира, покажи ее. Фотка есть?
- Была.
- А Армавир- это где?- спросил Саня.
- В Краснодарском крае,- ответил Леха.- Эх, темнота.
- Вот она.- Васька вынул фотографию.
На фото была изображена плотная женщина, лет пятидесяти. Одетая в домашний халат. Она сидела за столом, видимо на веранде, и улыбалась. Фотография была любительская, но цветная. На ней отчетливо был виден южный загар и ямочки на румяных, круглых  щеках. По краям крыши свисали живописные гроздья винограда. Насколько позволял формат изображения, все утопало в зелени.
- А она кем Вам приходится?
- Мамина старшая сестра. У мамы еще брат средний есть, дядя Витя, но он живет где-то на Севере. Никому не пишет. Бабушка все переживала: "Жив ли?"
- А ты расскажи про тетю Риту поподробней. Ну, как живет? Где работает? Есть или нет дети, сколько, кто? Ну, все, что знаешь.
- А тебе зачем?
- Потом узнаешь. Давай рассказывай.
Васька, немного помявшись, рассказал все, что знал. Что зовут ее Маргарита Викторовна Лебедева. Как зовут мужа, он не знает и никогда его не видел. Что у тети Риты два сына. Сергей - старший и Егор. Что она живет и работает в станице. Кем? Он не знает. У нее свой дом. Что он знал точно, так это то, что дом стоит на ул. Красной. Как Красная площадь. Ну, еще кое-какие мелочи.
- Да, не густо.
- Больше я ничего не помню.
- Ладно. Будем исходить из того, что есть и действовать по обстановке. Так, когда говоришь последний раз, видел теток? Когда они приходили?
- Я их видел в понедельник, а сегодня среда. Но я, может, уходил, когда они приходили. Не знаю. А, что?
- Вообщем, Васька, надо потолковать. Обсудить одну тему. Я предлагаю тебе такой расклад. Мы с Саней поживем у тебя. Какое-то время. Ну, как получится. Может не долго. Как дела с "Мамоном" пойдут. Пока разрулим. Пока все не уляжется. Мы тебя не стесним. Мы будем тебя кормить. Оплачивать счета за квартиру. Ну, то да се. Ты снова пойдешь в школу. Купим тебе костюм. И я тебе обещаю - закроем тему с тетками. Они не будут тебя беспокоить. Тебе не придется скрываться в домике. Тем более осень не за горами, а там и зима. Да и нельзя же вечно скрываться. Идет? 
Еще утром Васька и не думал, что дело примет такой оборот. А теперь вона как. "Пожить". В целом Васька ничего не терял, пускай живут. Леша он хороший, сразу видно. Саня тоже ничего, веселый. Но они, бандиты. Вот, что смущало и одновременно пугало Ваську. Как жить в одной квартире с бандитами? Если, что натворят? Потом к нему придут и  скажут, что укрывал. А если в милицию заявить? Заявить, что у него скрываются бандиты. И тут же сам подумал: дурак, что ли. В кино Васька видел, как расправляются со стукачами.
Васька стоял и думал. Он думал и смотрел "Лешему" прямо в глаза. Тот тоже смотрел Ваське в глаза. Смотрел не мигая.
- Ладно. Идет.
- Вот и славно.
Немного помолчав, на полном серьезе  Васька спросил: "Леша, скажи мне. Вы бандиты?" Наступила немая сцена. Молчание длилось не долго. Первым очнулся "Белый". Он как-то тихонько пискнул, а потом заржал в полный голос. "Леший" только улыбнулся.
- Так вот, что тебя пугает? Ну, правильно. Вчера ты спрашивал меня про разборку. Сегодня я у тебя узнаю все про твою семью и говорю про "Мамона". Да, тут волей неволей подумаешь, что угодно. Ну, что ж, я тебе отвечу. Мы не бандиты. Вот "Мамон"- это бандит. Он просто обирает людей. Грабит. Берет у других, чтобы самому жилось сытно. Хотя ему столько и не надо. А мы... Вообщем у нас большая семья. Где каждый заботится о каждом. Где все поровну. Даже самый слабый у нас имеет право жить. Жить, как может, как умеет. У нас любой знает, что свои его не бросят. Такая у нас семья. И поэтому нам приходится защищать свои интересы. От таких, как "Мамон". Защищать, чтобы выжить. Ну, немного понял?
- Да. А где Ваша семья? Где Ваш дом?
- Ну, всему свое время. Скоро узнаешь.
- Ну, что все  в поряде? Вот и ладно.- В разговор вступил "Белый", который молчал до этого.- Матрос салагу не обидит.
- Вась, ты пока иди, собирайся. Щас с Саней гулять пойдешь. Сегодня на улице прохладно. А мы пока поболтаем и покурим.
Васька, пока собирался, все думал над тем, что сказал "Леший". О его большой и дружной семье.