Жил-был я. Кн2. ч2. гл9. Инициация

               
             - Тьма. Почему тьма? Я умер?
             - Пока нет. Можешь встать! - велел чей-то голос.
             Я с трудом повернул голову и увидел. Нечто или Некто. Фигура приближалась с другой стороны аллеи, и ее освещала луна. Это была человеческая фигура, одетая в длинный плащ. Плащ стелился по земле, и казалось, что образ плывет над дорогой.
             Я замер.
             Некто протянул руки к Агнесс и мягко произнес: «Агнесс, девочка моя, ну что ты так испугалась? Это же Гор. Он вырос, он помнит тебя и не причинит зла».
             Зверь носом толкнул меня в бок. И хоть боль то тут, то там пронзало мое тело. Я, стараясь сдержаться от вскриков, попытался подняться. Качаясь встал и пригляделся к ночному хозяину аллеи. Он был одет не в плащ, а в монашеский балахон, подпоясанный простой веревкой.
              - Прошу в костру, - Некто повел ладонью, и над дорогой взметнулось пламя. - Садитесь, - он показал рукой на лежащее у костра толстое бревно. На непослушных слабых ногах я, кое-как, сделал четыре шага. Еще дрожащая от волнения, Агнесс помогла мне сесть.
              Мы опустились рядом и я, обняв немеющей рукой ее руку и как смог прижал девушку к себе. Она доверилась. Дрожь утихла.
              Некто тоже сел на бревно, напротив нас. Гор расположился у его ног.
              Некто откинул на спину капюшон. Отблески огня осветили его лицо, и я почувствовал, что уже где - то его видел.
              Над нами повисло молчание, и только в кострище потрескивали дрова.
              Некто и зверь долго изучающее смотрели на нас, а я мутнеющим взглядом смотрел на них. Про Агнесс смотрела на огонь. Я отстранялся от неё боясь испачкать кровью и грязью, но она не отпускала и я, раз за разом прижимаясь к ней, пытался вспомнить: «Где я мог видеть этого Некто?», а может и не пытался.
У меня даже появилась чувство, что мы сроднились с Агнесс и странное желание защищать её, как свою женщину или младшую сестру.
             - Гор, они молчат и мне это нравится. Особенно, этот… кнехт.
Услышав его голос, я вспомнил.
             - Гид, - прошептал я одними губами.
             Гид хищно всмотрелся на меня:
             - Узнал? Молодец, - и переведя взгляд на Агнесс сказал: «Девочка моя, не обижайся на меня. И на Гора. С тех пор как сестра увезла тебя в Нарву, Гор подрос и изменился. Но скажи, ты ведь узнала его?»
            Гор поднялся и подошел к Агнесс - я внутренне напрягся.
            - Да, дядя, - она провела рукой по загривку зверя. Гор расслабленно осклабился, между зубами замаячил проем.
            «Все - таки я достал его», - ленно, с нотками гордости, подумалось мне. И Гор, словно, читая мои мысли, сердито зыркнул на меня и оскалил огромные клыки - кинжалы. Сразу заныли глубокие раны, нанесенные клыками и когтями Гора. Кровь струилась из множества разрывов тела, но разум, будто живя отдельно от тела, был сравнительно ясным, и не придавал кровотечению никакого значения.
            Гид беззвучно пожевал губами и продолжил.
            - Гор, - обратился он к зверю. - Почему ты не загрыз человека?
            - В нем наша кровь, Господин, - кротко прорычал Гор.
            - Откуда же? Или вы уже сладили. А? Агнесс?
            - Нет. Как можно? - девушка залилась краской, и рассказали историю про ежевику.
            «И кровь моя слилась с его, как кровь его – вошла в меня».
Гид покачал головой: «И да, и нет. Просто по некоторым показателям у вас одинаковая кровь, - он улыбнулся. - Ну конечно и твоя неосмотрительность, хм, с ежевикой.
           У меня вдруг закружилась голова. Я слабеющей рукой оперся на бревно, но соскользнул и чуть не упал. Агнесс меня задержала.
           - Дядя, он сейчас изойдет кровью, смотри! - Агнесс провела ногой по песку, темного от моей крови.
            Гид взглянул в меня, (мне показалось, что он проник, аж, до внутренней части пяток), протянул в мою сторону руку и сказал: «Замри».
Убедившись, что замер не только я, но и кровь, спокойно продолжил.
            - Случаи, случаи правят бал во Вселенной. Ягода, маленькая ягодка, в рот положишь, и нет её, а гляди-ка жизнь сохранила. Ведь, сохранила, Эль?
                .......................................................
            «Что может быть ценнее жизни», - утвердительно произнес Гид.
            - Шесть, - распухшими губами прошамкал я.
            - Какие такие «шесть»? -подняв брови, спросил Гид.
            - Честь. Честь дороже жизни, - собрав силы, ответил я.
            Гид промолчал.
            Мне показалось, что, преодолев расстояние и пламя, его лицо оказалось прямо перед моими глазами. Лицо. Да что-то в нем было змеиное.
            - Но не будем обольщаться, - подытожил Гид, – во всем - промысел Божий. Я верил, что ты выполнишь мою просьбу. Агнесс.
                ………………………………………………………………………………………
            - Как? – внутренне встрепенулся я. - Это все - игра?! Точно лесные братья, недобитки.
            И это последнее, что я понял, перед тем как перестал сознательно воспринимать происходящее вокруг. Но память, как магнитная лента, продолжала фиксировать разговор.
                ………………………………………………………………………………………
         - Гор, как тебе показался этот юнец, - Гид обратился к зверю.
         - Вначале он испугался, но не трус. Слабоват, но цепкий. Неумелый, но устойчивый. А, главное, чистый.
        - А тебе, Агнесс?
        - Я думаю, - твердо сказала она и замолчала.
        - Ну, а тебе, человек, потерявший имя, страшно?
      Он опять сделал пассы рукой, я очнулся и обрел дар речи:
        - Страшно? Страшно, - я посмотрел на Гора, - но бить можно. Но больше страшно не будет. Я начинаю находить себя. Себя.
        - Найти себя - дорога не близкая. Дальняя, - ответил Гид и задумался.
        «Хм, честь дороже жизни. Похвально, юноша, но глупо. Все у вас, у людей не так, как у всех. – думая о другом произнес Гид.
Было видно, что внутри него шла нешуточная борьба, чего-то непонятного и непоследовательного. Его лицо отражало то благодушие, то ярость, то полную отрешенность. И среди этих чувств мелькало что-то змеиное.
         Он замер, еще раз вгляделся в меня (ей – богу, пронзительными змеиными глазами), потом в Агнесс и, хлопнув ладонью по колену, решился.
        - Ну, что ж, так тому и быть….
(«Сожгут или повесят, - подумалось мне, - хотя я и так уже истек кровью»)
       Дело, юноша, заключалось не в том, чтобы заманить тебя сюда. И съесть! А в том, чтобы увидеть тебя. Увидеть. Всего. И понять, каков ты есть.
О, как! - ухмыльнулся Гид. - Прямо в рифму
        - «Зачем?» - подумал я. –проще придушить.
       Гид опять замолчал и хитро улыбнулся.
       - Скажи спасибо Агнесс. Если бы она не возбудила тебя, раззадорив, как бычка. Если бы, рискуя своей честью, не превозмогла дикое желание отдаться тебе. Тем более позволила бы тебе наполнить её лоно твоей энергией. То здесь, на аллее, мы бы не увидели ни твоих неистовых первобытных инстинктов, ни твоей яростной сути. И не было б ни злости, ни гнева, ни силы, ни стойкости. Ты стал бы просто тряпичной куклой.
          А так мы присутствовали при рождении бойца. Ты бы видел, как пылала твоя аура. Хоть свечки зажигай. Ха, Гору выбил зуб! А с ним такого не бывало.
          Не забывайте и об Исполнении желания. Ведь Исполнитель желаний - настоящий. И свое дело знает. Противиться ему сложно. Но сегодня вы преодолели его магию, чем доказали свою потенциальную силу. Кстати, ты еще хочешь доставить девушке удовольствие?
         - Конечно, – горячо, но слабо, воскликнул я, инстинктивно потирая зачесавшееся рваную рану рассеченного до кости левого плеча. - Я готов.
          Агнесс целомудренно потупила взор и стала внимательно следить за игрой огня.
          Я, поморщился и недоверчиво посмотрев на свою сухую ладонь и на искалеченное плечо, продолжил: - Но не здесь. И не сейчас.
          - Чего ж так? - подзадоривал меня Гид.
          - Адреналин кончился! – с трудом выдавил я, и все засмеялись. Даже Гор.
                ------------------------------------------
           На этот раз Гид молчал дольше обычного.
           Его голос изменился стал жёстче и ниже, над головой проявилось золотистое сияние.
            «Двадцать первый кандидат был не хуже предыдущих, но и не лучше тех, кто добрался до аллеи. Пятеро умерли от разрыва сердца, читай, от страха, шестеро вообще не дошли до дуба; четверо бросились в бега; двое просто пытались изнасиловать девушку. Выдержали испытания трое, но один был непомерно кровожаден и зол, аура второго была совершенно не совместима с аурой Агнесс, а третий банально сошел с ума.
            Все они навечно легли в непроходимой чаще, под замшелым валуном Ёодкиви.
            А этот хоть и не особо смелый, и не ловкий, угловатый, и не герой, но сражается. Сражался как мог, на пределе своих сил.
            Правда, со стержнем - беда. Но есть характер. Да и какой стержень в его годы? Временами субтильный, временами хохмач, самоироничен. Романтик, фантазер, покладист, прост. Не усидчив, не собран, но и неряхой не назовешь. Не лгун, не хвастун, не предатель. Отзывчив, сострадателен, справедлив. Не политик, прямой, как рельс. Но это молодость, и этот недостаток с годами проходит. Что же его так угнетает? Ну-ка. Ну-ка. Что там в голове?!»
Гид увидел всё. Оценивающе пожевав губами, резюмировал: «Там не было боя, там была мясорубка.
                .......................................................
            Он бежал с поля боя. И потерял имя.
                .....................................................
            Как же он себя казнит, как грызет. Это - совесть, это - страстное желание излечить пораненную честь, и вновь обрести имя. Не каждый может так судить самого себя.
Он не хуже предыдущих. Он не лучше тех, кто добрался до аллеи. Но он и отличается от тех. Он светится внутри.
             В его душе зреют семена, - губы Гида изобразили улыбку, - того, что нам так не хватает.
            Двадцать первый…. Таких кандидатов, как он, еще миллиона полтора, а до срока всего месяц».  До дня открытия Ворот месяц.
Гид согнул очередную ветку, чтобы сломать и бросить в огонь. Но остановился и положил подле себя: «Итак. Решаем»
          Гид посмотрел на Гора. Зверь повернул голову в сторону Гида, потом посмотрел на юношу, ощерил пасть с провалом вместо зуба и, прикрыв веками глаза, чуть заметно, утвердительно кивнул головой.
          Агнесс тоже посмотрела в глаза Гида и, ничего не сказав, осторожно, придерживая рукой израненное тело Габриэля, жакетом промокнула его потный лоб. Она была – «за». Гид еще раз прихлопнул ладонью по колену, встал и произнес: «Свершилось. Он избран! Время вспять не идет»
Гид сделал руками очередные пассы. Мое самочувствие улучшилось, боль в желудке прекратилось. Разум просветлел. Я обрел жизнь. Новую жизнь.

Продолжение: http://proza.ru/2015/09/13/1192