Васька 12. У Васьки

12. "Васька".  У Васьки
 
Ксюша была в восторге от принятой ванны. Дети облепили ее, "Елка" забралась на колени. Они сами были рады от того, что Ксюха, расслабленно и  беззаботно сидела в кресле и улыбалась. Васька даже начал придуриваться. Изображая из себя самолет, он с жужжанием кружил по комнате. Ксюха и "Елка" смеялись. Потом Васька демонстративно грохнулся об пол. Вызвав тем самым у "Елки" еще больший восторг. Ксюше даже пришлось беззлобно прикрикнуть на обоих, чтобы не шумели.
- А что мы сегодня еще делать будем?- спросила "Елка".
- Я вот предлагаю сейчас чаю попить, а потом я постираю наши вещи. Пока ни чего не произошло, пусть посохнут. Мало ли, что опять может случиться. Вдруг нам с тобой, "Елка", опять придется куда-нибудь срываться, так хоть чистенькие пойдем. Так ведь?
- Ксюша, а что Вам с "Елкой" у меня плохо?- с явной обидой и тоской в голосе сказал Васька.- Я думал, что поживете.
- Вася, добрая душа, мы ни куда не торопимся, да "Елка".- "Елка", улыбаясь, утвердительно покачала головой.- Просто может произойти всякое и надо быть готовым.
- Ну, тогда ладно. Живите сколько хотите. А там видно будет.
На том и порешили. Все вместе отправились на кухню пить чай. "Елка" с Васькой кинулись на кухню наперегонки. Выбегая из комнаты, на повороте, "Елка" поскользнулась на линолеуме. Упала на пятую точку, но встала и без капризов, потирая ушибленное место, пошла на кухню. Естественно, что Васька был первым.
- А я первый! А я первый!- прыгал на одной ножке победитель.
- Ага, у Вас пол скользкий какой-то. У нас с мамой в бараке пол из досок. Он не скользкий. И коридор длинный, я бы там не поскользнулась. Мы с Дедом раньше тоже бегали. Он за мной бегал. Ловил меня. А я от него. Только он поддавался просто.
- У тебя дедушка есть?- спросил Васька.
- Нет. Это дядька Юрка. Просто его в бараке все "дедом" звали. Он хороший. Он, когда пьяненький, всегда нам конфетки раздавал и играл с нами. Он хороший.
- А где он сейчас?
- А, умер. Еще перед тем, как Ксюша меня нашла. Весной. Жалко его было. Мама даже плакала. Он за нас с мамой заступался, когда Стас маму бил. Жалко дядьку Юрку,- повторила Елка.
- Ну, чего нюни развесили? Вася, где у тебя чайник, чашки, ложки? Показывай. Знакомь с обстановкой,- вмешалась в разговор Ксюша. 
Васька раскрыл настенный шкаф, показал чашки. Потом ящик стола и показал ложки и вилки. Сделал приглашающий жест-"Прошу".
-Мерси,- сказала Ксюша, подыгрывая, и сделала реверанс. Оба рассмеялись.
Васька наполнил чайник и поставил на газ.
- А у нас мама готовила на плитке. А зимой на плите. Мы ее дровами топили. А это, что? Газовая плита? Да?
- Да. Это газовая плита. С ней надо осторожно. Ты ее не трогай. Не умеешь пока,- с гордостью за то, что умеет пользоваться плитой и не много высокомерно и поучительно, заявил Васька.
- А мне мама рассказывала, что у нас раньше тоже была квартира. Большая. И в ней тоже была плита. Только я плохо помню. Все время в бараке. А в бараке у нас была только плитка.
Васька, сам того не подозревая, расспрашивал "Елку" о ее прошлой жизни. Ксюша слушала, не вмешиваясь. Многого из ее короткой жизни она сама не знала. У них не принято расспрашивать. Захочет человек рассказать, сам расскажет. Чего в душу лезть. Раз человек попал к ним, значит, были на то свои причины. "Елка" рассказывала о себе, нисколько не смущаясь. Детская наивная простота, как с Васькиной, так и с "Елкиной" стороны, позволили "Елке" вспомнить то хорошее, что еще жило в ее памяти. Пока еще жило. Пока еще не стерлось. Не превратилось в какие-то смутные, бесформенные очертания. Пока еще не обросло бездушием и хамством.    
Ксюша поставила на стол чашки. Достала из холодильника печенье. Разлила по чашкам чай. "Елка" в пижаме, с распущенными по плечам волосами, сияла розовыми щечками. Рыночного загара, как и не бывало. Она залезла на табурет, подтянув одну ногу под подбородок. Ей так было удобней. Ксюша усмехнулась, но промолчала.
- "Елка", а, правда, что у Васи хорошо?
- Правда? А мы спать останемся или снова в сад пойдем?
- В какой сад?- Изумился Васька.- В детский, что-ли?
- Не! В котором мы с Ксюшей сегодня спали. На чердаке.
На Васькином лице появилось полное ничего не понимание. Он вопросительно посмотрел на Ксюшу. Она улыбнулась.
- Просто мы сегодня ночевали в саду. Ну, в кооперативном саду. В домике. На чердаке.
- А потом за нами "Цыпа" пришел и увел к тебе,- добавила "Елка".      
- А!?- только и сказал.
- Ну, ладно. Наелись, напились. Я пойду в ванную, постирушками займусь. А ты, Вася развлекай пока гостью.
- Хорошо. Развлеку.
Дети убежали в комнату играть, а Ксюша осталась убраться со стола. После принятой ванны и домашнего чая с печеньем наступило полное расслабление и мыслей, и чувств. Не было рыночной суеты с ее продавцами и покупателями. Не было запаха жареных чебуреков и шашлыков. В конце концов, не было "Дома", в котором по вечерам собирались все те, кто не остался ночевать в городе.
 Не смотря на то, что в их беспризорной семье Ксюша была не самая старшая, были девчата и постарше, она была на особом счету. Все- таки была сестрой атамана. Поэтому и отношение к ней было другим, не как к остальным. На нее смотрели подростки, родные ее сердцу беспризорники. Брали с нее пример. Она вела себя с ними, как с равными.  Но все равно уважение к ней было большое. Один из маленьких побирушек сказал ей однажды, что порвет любого, кто ее обидит. За глаза ее называли принцессой, но своей исключительностью она не пользовалась. Сама хлебнувшая босяцкой, детдомовской жизни, она прекрасно понимала, чем живут и о чем думают эти дети. Она для многих стала старшей сестрой.
Она не редко вспоминала мать, отца. В детдоме, пока привыкала, по ночам частенько плакала в подушку. Став немного постарше, обвыкнув в новых условиях и показав свой характер, она не охладела к людям. Хотя приходилось не раз проявлять жесткость. Не редко слышала, как девочки по комнате плачут. Хотелось помочь, поддержать, но сопли распускать самой было нельзя, и у других подтирать, тоже было не принято.   
Ксюха научилась не идти на поводу у жизни. Всегда держала себя независимо.  Она почти всегда улыбалась, что придавало ей дополнительную привлекательность. Она не была глупой. Если принимала решения, то отвечала за них. Если сомневалась в чем-то, не стеснялась обратиться за помощью.
Сегодня, когда "Цыпа" пришел за ними, она подумала, что у Леши начались проблемы. Первым делом захотелось бежать, помочь ему. Но уже у Васьки дома поняла, что брат просто перевел ее в более безопасное и удобное место. Где есть все необходимые удобства. И где им с "Елкой" будет более комфортно, чем в заброшенном домике.
Из комнаты раздавались смех и "Елкин" визг. Ксюша, закончив убирать посуду, прошла в ванную. Замочила одежду в тазу. Пока одежда отмокала, она прошла в большую комнату и включила телевизор. По телевизору шло какое-то кино, но смотреть незнакомый фильм не сначала не было желания. Покрутив каналы, она выключила его. Думая, чем бы заняться, она вышла на балкон. Внизу не было ничего интересного. Гаражи. Двор. Садик. Детская площадка. Иногда проходили редкие прохожие. Время еще было рабочее, поэтому людей было мало. Постояв еще немного, она прошла в ванную и приступила к стирке. С машиной разобралась сразу. Запустила ее. Пока машина стирала Ксюша взяла с полки журнал и принялась его разглядывать. Дети продолжали смеяться и визжать в другой комнате.
Когда Ксюша уже развешивала стираную одежду, в дверь неожиданно позвонили. У нее чуть джинсы не выпали из рук. Сердце бешено заколотилось. Кто бы это мог быть? В коридор выбежали Васька с "Елкой". Дети были раскрасневшиеся от игры. Но тут притихли. В дверь еще раз позвонили. Никто не тронулся с места. Стояли какое-то мгновение, оцепенев.
- Васятка, открывай, давай. Я же знаю, ты дома,- это был голос дяди Миши.
- Это же дядя Миша, - весело крикнул Васька и побежал открывать.   
Открыв дверь, Васька с разбегу обхватил соседа за талию: "Дядя Миша, привет, а у меня Ксюша с "Елкой"!". Громко,  на весь подъезд, радостно заголосил Васька. Он взял дядю Мишу за руку и, как старого знакомого, потащил в квартиру.
- Ну, ну! Уронишь старика, - отшутился сосед.- И не кричи на весь подъезд. Народ перепугаешь.
Дядя Миша прошел в коридор. По нему было видно, что он смутился от присутствия юной красавицы. Краснеть он давно уже разучился, а вот речь немного подвела. Почти заикаясь, он поздоровался. Ксюша, слышавшая о дяде Мише только хорошее, успокоилась от первой тревоги и стояла, как всегда улыбаясь своей неподражаемой улыбкой и большими карими глазами. От этой улыбки дядя Миша смутился еще больше.
- Леша велел зайти,- сказал он,- предупредить. Не, не так: "переговорить", во как. Вот я и зашел. 
- Дядя Миша, да Вы проходите. Чего на пороге разговаривать.
- Ага,- он, поглядывая на Ксюшу, прошел на кухню.- Ну, Васятка, как дела?
- Дела хорошо. Мы сегодня с Лешей в школу ходили. Меня обратно приняли. В понедельник в школу пойду. Во!
- Ну, и славно.
От дяди Миши стоял устойчивый запах перегара, с примесью лука и чеснока. Видимо, вчерашней посиделки соседу не хватило. Он с утра, пока Васька с "Лешим" ходили в школу, поддал и сейчас был "на веселе".
- А я Вас, Ксения, с улицы увидел, когда Вы на балкон выходили. Так вот, значит, какая у меня племянница. Красивая.
- Ну, скажете тоже. Красавица.
- Красавица. А это Ваша сестра? "Елка". Ксения, Вы меня извините. Я с утра немного подлечился. Вчера мы с Алексеем, братом Вашим, немного того. За ради знакомства. Так что уж извиняйте.
- Да ничего, ничего. Бывает. Ради знакомства можно,- весело отозвалась Ксюша. А "Елка" добавила, на полном серьезе:
- Бывает. У нас дядька Юрка тоже пил. Но зато драться не лез. А Стас дрался. А ты не дерешься?
- Нет, я не дерусь.
- Точно?
- Точно.
- Ну, тогда давай "пять",- и протянула руку.
- Давай,- дядя Миша протянул руку на встречу. И они с Ксюшей заулыбались над "Елкиной" серьезностью, с какой она пытала соседа.
Договорившись с дядей Мишей о том, что он не будет драться, "Елка" махнула Ваське рукой и с визгом помчалась в комнату. Васька, не отставая от нее, тоже визжа, помчался за ней.
- Не визжите Вы так,- вдогонку крикнула Ксюша.- Вот чумовые.
- Дети,- констатировал сосед.- Я вот, что к Вам зашел. Вы ведь с Алексеем сегодня не виделись?- Ксюша отрицательно покачала головой, готовая внимательно выслушать все, что скажет дядя Миша. Она насторожилась.
- Так. Ну, дочка, кто Вы и откуда я знаю. Мне Алексей поведал. Можно я закурю?- он закурил, выигрывая время, чтобы подумать, как поточнее выразить идею, которая родилась у него в голове, вопреки той, что на ходу придумал Алексей.
- Ну, дядь Миша, не томите. Что Леша придумал?
- Так вот. Что он придумал, что придумал. А вот то и придумал. Что Вы с Елкой мои племяшки. Из деревни. Приехали город посмотреть. Себя показать.
- Ну?- Ничего не понимая, из-за путаного рассказа, осторожно спросила Ксюша.
- Так вот, я и подумал,- дядя Миша, напряженно замолчал, пытаясь найти слова.- Так вот. Негоже это.
- Так, что "негоже"?- Ксюша начинала нервничать. 
- Негоже, значит негоже. Тут у Василия инспекторы носом роют. Участковый заходил. В детдом его хотят. А тут Вы,- выдавил из себя сосед.
- Ну? Что дальше?
- Ну, где это видано, чтобы робенки первого сентября не учились. "Елке", поди, тоже в школу пора идти? А тут? Да кто из нормальных родителей отпустит в начале учебного года своих детей. На экскурсию. В город. Одних.
Дядя Миша закурил еще одну сигарету. Он обдумывал каждое слово, боясь внести в план Алексея свои поправки.
- А Вы сама школу, наверное, вчера закончили? Если вообще закончили.
- Дядя Миша, перестаньте мне "Выкать". Продолжайте, прошу Вас.- Ксюха вспомнила, что паспорта у нее нет. "Вот бы кто поинтересовался. Родственники из деревни".- Подумала она.
 - Дак, что я придумал. Вы мне родные племянницы. А погостить приехали, потому как у Вас, "тебя" то есть, ремонт в квартире. Сестра двоюродная, Лиза,  просила разрешения пожить, значит. На недельку. Так. Улицу назовешь, номер дома. На всякий случай. Да и не спросит никто. 
- Так!
- Про то, что ремонт, сподручнее будет. Никаких лишних вопросов. Моя сестра, двоюродная, упросила меня, чтоб Вы пожили. А у меня соседский мальчишка один дома скучает. Вот Вы вместе с сестрой день-то у него день и проводите. Помыться там, постирать. Поиграть. У меня- то условий нет. У меня, по правде сказать, кровать и то одна. А вечером ко мне. Ну, как водится.  Я все время дома. А я и ключи тебе дам. Вот, что я придумал.- Выдохнул дядя Миша.
Ксюша сидела и ушам своим не верила. Нет, ну конечно, про то, что Васька сирота "Леший" говорил ей. Что мама и бабушка умерли, а отец на войне пропал - все это Ксюша знала. Но про инспекторов, про ремонт она не знала. Он не говорил ей. Так вот откуда участковый. Теперь она все поняла. Они Ваську пасут. Не совершеннолетний сирота, пацан, в компании каких-то сомнительных пацанов. Тут невольно задумаешься. Интересно, чего им там "Леший" наплел. "Однако, молодец у меня братик. Надо будет у Васьки расспросить поподробнее". Она- то думала, что квартира чистая. А тут вот оно что.
- Ну, так устраивает?
- Ой, не знаю, что и думать. Устраивает.
- Ну, и хорошо. Бери "Елку" и пошли берлогу смотреть. Я Вам там, на полу и кровать сподобил. Пускай скудную, да чего уж там. Все одно для виду. Бутафория, значит.
Ксюша позвала "Елку". Васька, как свой человек у дяди Миши со знанием обстановки и не раз бывавший у соседа, пошел первым. Дядя Миша передал Ксюхе ключи. Пока не забыл. И они пошли смотреть старое холостяцкое жилье.


Рецензии