Васька 14. Белый

14. "Васька".  "Белый"

Вчера, когда "Белый" ушел от Васьки, он вернулся на рынок. На рынке все шло своим чередом. Торгаши торговали, покупатели покупали.  Вдруг ужом из толпы выскочил Витька "Змей", худощавый, одиннадцати летний пацан.  И встал перед ним, как вкопанный, с тревогой в глаза.
   Погоняло ему такое выписали, за то, что был слишком верткий. Как уж. С любого кипиша смело мог улизнуть, только его и видели. Однажды, когда он попался на воровстве, мент, даже взяв "Змея" за шиворот, не смог довести его до участка. Витька вывернулся, и тот час скрылся в толпе. За это качество, быстро появляться и исчезать, Саша "Маленький" и приблизил к себе "Змея". Потому что того, кого надо было найти, Витька найдет быстрее всех. Вот и сейчас он искал именно "Белого", потому, что  "Лешего" не нашел.
- Ты чего? Чего тебе, проныра?
- Тебя Саша разыскивает.
- А ему чего?
- Человек от "Тунгуса" приходил, "Лешего" спрашивал. Велел, чтобы к шести Вы вместе с Сашей к нему зашли. А еще лучше, чтобы "Леший" сам. Но только "Лешего" нигде нет.
- Где сейчас Саша?
- Он сказал, что до полшестого будет тебя ждать у киоска с видеокассетами. Да, ты знаешь. Саня, а "Лешего", чо продолжать искать? Или как?
- Или как. Сами пойдем. Спасибо, что нашел.
- Не за что. Обращайтесь.
Витька, как водится, растворился в толпе, а "Белый" направился к киоску, в котором продавали аудио и видеокассеты. Киоски стояли в ряд, и ассортимент в них был один и тот же. От немецкой порнухи, до штатовских боевиков. Иногда просматривались мелодрамы.  Саша иногда заходил в один из них, к Тамарке. Он заходил к ней не случайно. Во-первых, у нее в киоске стоял видик с телевизором, во-вторых, имелись в продаже видеокассеты с культуристами. Пару киосков еще товаром этим торговали. Бум на качков стал сходить "на нет".  А, в-третьих. А, в-третьих, ему нравилась Тамарка. Русоволосая, спокойная девушка. И, как заметно было, Саша ей тоже нравился.
"Белый" подошел к знакомому киоску и, улыбаясь, заглянул в окошко.
- Привет, Царица Тамара! Как дела? Много рабов сегодня принесли дары к твоим ногам?
- Привет, Саша! Да, немного. Выручки совсем нет. Может завтра, в субботу, будет. А мы с Сашей чай пьем, заходи. Третьим будешь.
- Не, третий лишний. А, чо? Он пообщаться со старым другом не хочет?
- Сейчас иду,- послышалось из глубины киоска. Потом окошко закрылось. "Белый", улыбаясь, покачал головой. "Нежности. Попрощаются и даже не поцелуются. У Сашки духу не хватит, а у Тамарки смелости. О, это светлая и чистая любовь",- мысленно съязвил "Белый".   
Дверь открылась. На пороге, из полумрака киоска, щурясь на закатное солнце, появился Саша. Он был, как и всегда, с меланхоличным выражением лица.
- Пошли,- коротко сказал он.
- Ну, пошли. А, чо вызывает?
- Не знаю. Он "Лешего" разыскивал, но не нашел. Тогда нам с тобой велел прийти. Не знаю, чего хотел.
- Сейчас все и узнаем. 
Подойдя к "Рябинушке",  парни поздоровались с охранником, курившем на крыльце. "Белый" тоже решил перекурить.
- Перед смертью не на куришься,- глупо пошутил охранник.
- А, что разве смерть близка?- Определенно нервничая, отшутился "Белый".
Бросив "бычок", "Белый" поднялся в кафе. Саша не отставал от него. Войдя внутрь, пацаны поздоровались со вторым охранником.
- У себя?- спросил "Белый", тот положительно кивнул в ответ.
Мимо стойки бара, даже не удостоив бармена взглядом, прошли в подсобку. Около дверей в "кабинет" терлись трое здоровых и незнакомых быка. Они преградили пацанам проход.
 - Куда?- спросил один из них, преграждая рукой "Белому" путь внутрь.
- Нам "Тунгус", Николай Палыч, велел прийти,- сказал "Белый".
- Он занят,- коротко ответил бык. На их счастье из туалета вышел "Митяй".
- А, босяки пришли. Пропусти. Их там ждут.
Они прошли в "кабинет". В "кабинете" было накурено, хоть топор вешай. Видимо, кондиционер не справлялся. Валера "Казахстанский" и еще один незнакомец играли в бильярд. Вокруг столика в креслах и на диване сидели "Тунгус" и еще четверо не знакомых. Войдя в кабинет, "Митяй" сообщил, что пришли пацаны от "Лешего". Поздоровавшись с присутствующими, "Белый" с Сашей застыли в ожидании, когда на них обратят внимание. "Тунгус", не отрываясь, слушал собеседника, лишь скользнул взглядом по вновь вошедшим. От нечего делать парни стали наблюдать за игрой. Второй игрок лидировал, о чем говорили шары, установленные на киевнице. Четыре- два. Валера, играя, шутил. Второй игрок играл сосредоточенно, почти все время молчал. Было такое ощущение, что выиграть для него было самоцелью. Гости "Тунгуса" встали, начали прощаться. Игроки, не закончив партию, отложили кии.
- Да. Три - ноль. Сухая,- горестно проговорил партнер Валеры.
- Так уж и быть, "Гвоздь", зачту тебе последнюю партию. Тем более что победа была близка, ты же вел в счете,- с улыбкой на лице сказал Валера.
- Нам подачек не надо. Не по понятиям. Вот выиграю, тогда законная победа. Сегодня твой день, а мне, знать, фарту не было. Бывает.
- Бывает. Фортуна баба капризная. В другой раз проканает.
"Тунгус" проводил своих гостей до двери. Он, молча, опустился в кресло. Валера и "Кузнец" присели в кресла, "Митяй" убрал со стола бокалы, из которых гости пили коньяк. 
- Козырную мазу Вы знаете,- начал не спеша Николай Палыч.- Детали обговорим потом.
- Я и не сомневался в решении. Единогласно решили,- сказал "Кузнец".
- Да, единогласно. А, что эти юные дарования стоят, как два тополя на Плющихе?- "Тунгус" обратился к пацанам.
-  Давайте, подруливайте к столу. В ногах правды нет. А дело у меня к Вам есть. "Митяй" налей-ка "Белому" сто грамм наркомовских, а то ему сегодня больше пить не придется. А Саша на дух не переносит эту заразу. Да, Саша?- Саша утвердительно кивнул головой.- Вот, что мне  в тебе нравится Саша, что не болтун, не "вертолет"*, как некоторые.- Николай Палыч мельком посмотрел на "Белого".
    - Да, я чо? Я ни чо,- не выдержав холодного взгляда Николай Палыча, "Белый" потупил глаза.
    - Да, ладно, ладно. Проехали,- миролюбиво закончил "Тунгус".- У меня к Вам дело. К нам засланец от Белугина давеча приканал, слышали такую фамилию?-
пацаны утвердительно кивнули.- На словах передал, что гражданин Белугин
"стрелку" нам затеял набить. Ну, чтож. Мы, напротив "за". Давно пора. Сколько можно город дербанить. Бедные коммерсанты и не знают кому за "крышу" башлять. А то ведь, что получается: "Белые придут - грабят, красные придут тоже, понимаешь, грабят". Беспредел. Ну, это была политинформация.
    Николай Палыч поднял фужер с коньяком, приглашая всех присутствующих выпить. Закусили лимоном и шоколадкой.
- Клоповник,- сказал "Кузнец".
- Это точно. Лучше водки может быть только водка,- вставил хозяин.- Саша, ты не пьешь, так хоть закусывай.- Саша потянулся за шоколадкой.
_____________________________
"вертолет"- болтун
- Молодой, растущий организм. Требует свое.
   Закурили. Наступила пауза. Николай Палыч замолчал, обдумывая, что свое. Никто из присутствующих не осмелился нарушать тишину разговорами.
- К делу,- "Тунгус" очнулся от своих дум.- "Стрелка" состоится на кирпичном заводе. У цеха по обжигу. Я не доверяю "деловым", поэтому не надеюсь на них. Они могут замутить какой-нибудь подляк. "Стрелка" состоится в субботу. Поэтому, "Белый", твоя задача выдвинуться сейчас на завод. Надо будет там подежурить. Вдруг какая-нибудь канитель с их стороны. Фугас заложат. Мину там. А самое главное снайпер. Мы решили своих заранее никого не посылать. Вы пойдете. В случае чего меньше подозрений. Беспризорники они и в Африке беспризорники. Где угодно шарахаются. А Вы о любых подозрительных вещах, будете сообщать мне.
   Николай Палыч закурил. "Белый" поерзал на стуле от волнения.
- Снайпер сегодня не появиться, вот в субботу с утра может,- вставил Валера "Казахстанский".- У Вас будет время осмотреться на местности.
- Место не проходное, фугас можно заложить и сегодня. Поэтому мы Вас заранее и посылаем,- добавил "Тунгус".- "Белый", ты старший.
- Хорошо.
- "Малой" подберешь с десяток пацанов, понадежней. Да покрепче. Мало ли, что может произойти,- наставлял Николай Палыч.
- Слушаюсь.- Ответил Саша.
- Что это ты, как в армии? Не на плацу, чай.- Спросил "Кузнец".
- Так, сорвалось.
- И главное. Связи там нет. Поэтому возьмешь с собой радиостанцию и рации. Станцию, чтобы быть на связи со мной, а рации для связи между собой. Пару-тройку биноклей. И "хавчик". Все понятно?
- "Тунгус", я в радиостанциях ничего не понимаю. И никто из наших не понимает, я уверен,- взмолился "Белый".- Откуда?
- Ничего, это дело поправимое. В соседней комнате Вас ждет "спец". Он тебе все покажет, расскажет и даст попробовать.
- Ну, тогда ладно,- нехотя согласился "Белый".
- Николай Палыч, а мне с ними идти?- Спросил Саша.
- Нет, "Малой". Ты останешься на хозяйстве. Пока "Леший" управляется со своими делами. И прошу, об операции ни слова. "Белый",  расскажешь пацанам об операции только тогда, когда прибудете на место. И смотри, "Белый", провалишь операцию, не посмотрю на прежние заслуги. Понял?
- Понял.
- Ну, все. Идите, с Богом.
  "Белый" и Саша поднялись с мест, попрощались. "Митяй" пошел провожать их в соседнюю комнату, где их все это время ожидал "спец".

***

   Ночь с четверга на пятницу прошла спокойно. Никаких шевелений ни на дороге, ведущей к заводу, ни внутри него не было. Даже бичи завод не тревожили. С тех пор, как его закрыли, они вытащили весь металлолом, который можно было унести. А "цветмета" тут никогда и не было. Тут были только голуби. Столько голубей было только на местном элеваторе. Куда ходили пацаны их отстреливать. От голубиного помета не было свободного места. Помет был, кажется, всюду. На "лежку" негде было прилечь, чтобы не вляпаться.
За весь день пятницы тоже самое. Никого. Умаялись пацаны. Если в первую ночь никто глаз не сомкнул, то этой ночью может наступить расслабуха. Понимая это, "Белый" разрешил пацанам днем немного поспать по очереди. Сам он тоже поспал.
Когда "Белый" с Сашей вышли от "Тунгуса", "Митяй" проводил их в соседнюю комнату. Там их действительно ожидал "спец". Это был молодой, улыбчивый человек, лет тридцати. Одетый в ветровку и джинсы. Встретишь такого на улице, пройдешь мимо. Неприметный. Он представился, Виталий.
На стоявшем тут же столе лежали четыре радиостанции. Одна побольше и четыре маленьких. Поздоровавшись, Виталий начал обучение. В программу обучения входило только тактико-технические характеристики, которые "Белый" тут же забыл, и порядок пользования, а именно, то, как привести рацию в рабочее состояние. Рация приводилась в рабочее состояние просто: поворотом тумблера и нажатием тангенты.
- Красивое имя, "Тангента",- пошутил "Белый", который это слово услышал впервые. Саша наоборот слушал Виталия со всем вниманием.
Все обучение заняло пятнадцать-двадцать минут. Виталий дал попробовать выйти в эфир. Сказал, что он постоянно будет на связи. Что позывной у него будет "Чайка", а у "Белого"- "Орел". Что на связь выходить только в экстренных случаях, чтобы менты не засекли или по запросу. В конце обучения Виталий достал схему того самого завода. И показал на схеме, как и где лучше организовать разведку. Засаду. По его плану выходило, что человек десять должно хватить. Когда Саша сказал, что у него не будет столько здоровых парней. Виталий предложил взять маленьких, пошустрей. Кружочками на схеме он показал, где лучше всего оборудовать "лежки", чтобы лучше просматривалась дорога и вероятные пути подхода снайпера. Виталий объяснялся на хорошо поставленном военном сленге. По всему было видно, что он из "бывших" или из действующих военных. Да и внешний вид его соответствовал этому. Дав на прощание несколько полезных советов, Виталий попросил не лезть нарожон. Быть поосторожней.
И вот "Белый" в засаде. Саша "Маленький" выделил ему пацанов покрепче и малышей, десяти- одиннадцати лет. Да, впрочем, "Белый" их сам выбрал. Шустрые, отчаянные. Он знал их в делах.
Разделив пацанов на пары, "Белый" расставил их так, как советовал Виталий. Сам забрался на плоскую крышу, с которой было видно все. Ну, или почти все. Не было видно только дорогу и въездные ворота.
Первая ночь выдалась по- осеннему теплой. Ребята взяли с собой теплые вещи, как-то перекантовались. Утром выглянуло солнце и пригревало весь день. Было даже жарко. На плоской крыше, на которой негде укрыться, "Белому" было не сладко. Из всех помещений только лестничная шахта коридора, ведущего на крышу. Он по рации вызвал "Цыпу", чтобы оставить его за себя. Тот поднялся на крышу. Тогда "Белый", предупредил, что если заработает рация, сразу будить его. Укрылся в тени под карнизом коридора и там немного вздремнул.
К вечеру набежали тучи, и подул ветерок. Луна спряталась за тучи. Не стало видно звезд. С наступлением темноты "Белому" везде стали мерещиться снайпера. Почему-то они были в черной одежде, как ниндзя. Чтобы самому успокоиться, "Белый" решил проверить пацанов. Вызывая их по одному, Саня убедился, что пацаны не спят. По такому случаю, он решил подкрепиться. Когда происходили всевозможные непонятки, на "Белого" всегда нападал жор. Саня достал пакет, который днем заботливо положил в тень. В пакете был "хавчик". Когда забирали коробки из "офиса", "Белый" сразу заглянул внутрь. Здесь были паштет мясной, батон копченой колбасы, рыбные консервы и белый хлеб. Тогда "Белый" даже присвистнул от удивления. "Тунгус" не поскупился, отправляя пацанов в дорогу. А бармен, видимо, упаковал все содержимое в пакеты.
 Копченая колбаса издавала, ни с чем несравнимый, аромат. "Белый", пока расставлял пацанов, еле сдерживал себя от искушения попробовать. Да и пацаны, наверное, тоже. "Белый" мог "зуб дать", что они первым делом, когда заступили на пост, смолотили именно ее. Уж больно хорошо пахло от колбасы.  Банку паштета и половину колбасы он съел вчера вечером и сегодня днем. Он все рассчитал. Сколько тут еще придется  прозябать, а потом еды взять будет негде.
 Погода ухудшилась. Ветер усилился. Он, хотя и был в толстовке, а на ветру стал зябнуть. Забрав рации и "хавчик", он забрался в помещение коридора. Помещение коридора было глухим, только железная лестница, убегающая вниз, да площадки между этажами. На самой верхней площадке было окно. Двери на крышу не открывалась, видимо, со времен постройки. По, всей видимости, "Белый" был первый, кто за последние годы потревожил ее. Да и кому чего здесь было делать? Поэтому птичьего помета тут не было. Ветер не сквозил, только стекло в раме немного подрагивало и позванивало. "Белый" решил ночь провести здесь.
 Устроившись поудобней, он открыл консервы. До сегодняшней ночи "Белый" не понимал вкус рыбной консервы. Хотя этикетка на банке была сорвана, он сразу определил, скумбрия. По запаху. После копченой колбасы только шпроты и консервы из скумбрии так вкусно пахли. Подкопченным маслом. Саня давно с таким аппетитом не ел, а когда доел, даже затер хлебом из банки остатки масла. Поев, метнул банку в низ. Она с грохотом ударилась об железную лестницу. "Белый" сначала перепугался, что он, не подумав, сделал. Даже выглянул за дверь, но, ничего не услышав, прикрыл ее. "Только напустил холоду",- подумал Саня. Он укутался потеплее, закурил. Рации молчали.         
Шпроты он давно не ел, но запах помнил еще из детства. У Саши Беляева детство было - не жизнь, а малина. Единственный сын в семье. Мама больше не хотела иметь детей, а отцу было поздновато. Мама была еще молода, а у отца была взрослая дочь от первого брака.
 С самого рождения Санечку все баловали, сюсюкались с ним. Все лучшее детям. Папа даже ревновал по началу, но потом, видя, что ситуацию не исправить, угомонился. Все прощал мамины капризы. Выполнял любую прихоть. Берег ее. Как мама потом рассказывала, роды у нее были тяжелые. Врачи полагали, что ребенок не выживет. Но мама родила. Ребенок выжил. Вместе с мамой он начал набирать в весе. Потом, когда Санечка, начал подрастать, мама, шутя, выговаривала ему: "Ты вес набираешь и мама тоже". После родов она стала полнеть. Злилась на себя. А всю свою бессмысленную злобу вымещала на отце. Отец говорил ей, что у женщин так бывает. Что все равно он любит ее. Говорил: "Тебе идет полнота". Успокаивал. Гладил по головке. Но ссоры из-за ничего продолжались. Отец стеснялся своего возраста. Но ей признаться в этом ему было неловко. Понимала мама этот комплекс у мужа или не понимала, но все равно пользовалась слабоволием мужа.  Немного позже он стал задерживаться на работе, чтобы не слышать упреков и скандалов. Да и работа отнимала много времени и сил. Последнее время, приходя с работы, он устало садился в кресло, садил Санечку на колени, разговаривал с ним и отдыхал. От всех и вся. В последнее время отдушиной для него стали сын и собака. Овчарка по кличке Дик. Он его подарил маме, когда они еще не были женаты. В них он души не чаял, любил. Свою первую дочь он тоже не забывал. Но Санечка был последыш. Как его не любить?
Мама решила с самого рождения, что Санечка будет всесторонне развитой личностью. В шесть лет музыкальная школа по классу фортепиано. В шесть с половиной танцы и воскресная школа. Мама готовила сына для поступления в элитную школу.
Папа подключил все свои связи, и сын был принят в первый класс самой дорогой и престижной гимназии. Папа был человек старой, советской, закалки, связями пользоваться не любил. Скромно просил об одолжении. И ему не отказывали. Папа потом очень переживал за то, что пришлось просить.  Директор завода, вроде бы, сам Бог велел ни в чем не нуждаться, но он был не такой. На работе строгий, принципиальный, а в быту нет.
Трагедия произошла рано утром. Перед работой папа, как всегда, выгуливал Дика. Двое прохожих поравнялись с отцом и выстрелили ему несколько раз в грудь и в голову.  Как потом говорили очевидцы, это были таджики. По горячим следам их нашли. Но того, кто, заказал убийство, нет. У следствия было множество версий. Даже кого-то арестовали. Но тщетно. Таджики говорили одно, что подошел человек, предложил заработать. Ну, они согласились. Их, естественно, судили. Дали срок.
  На похоронах отца все говорили много добрых слов в его адрес. Сочувствовали вдове и сыну. Но по сторонам шушукались про его "не сговорчивость", "заказуху" и новое словосочетание - "рейдерский захват".
С течением времени для мамы с Санечкой наступили трудные дни. Те друзья, которые и были, постепенно стали забывать дорогу в дом Беловых. А когда мама приходила в их дома, как правило, сочувственно покачивали головами. Говорили ни о чем, одно и то же. Как водится, предлагали помощь. Но она всегда отказывалась. Говорила, что они с сыном ни в чем не нуждаются. Так постепенно она с Санечкой осталась в полной изоляции, одиночестве. Даже в праздники бывшие друзья звонили по телефону, а иной раз и вовсе забывали их поздравить.
Как следствие, начали заканчиваться деньги. Сбережений отца хватило на некоторое время. На оплату лицея, на коммуналку, на питание. Своих сбережений мама не имела. Не копила. С отцом она ни в чем не нуждалась.
Когда отец погиб, Санечке шел десятый. За прошедший год со дня гибели мама сильно изменилась. Она стала ко всему пассивной. Только сын оставался, как свет в окошке. Ее Санечка.
Однажды Саша обратил внимание на то, что от мамы пахнет спиртным. Он спросил ее об этом, она ответила, что пила лекарства. Он успокоился. А когда директриса гимназии, посочувствовав маминому горю, недвусмысленно намекнула на то, что Санечке лучше оставить гимназию и перейти в школу попроще, мама совсем сдала. Однажды она, не скрываясь от сына, принесла и поставила на стол сумку с продуктами и бутылкой коньяка. "Гулять будем. Чего тужить, да горевать?"- сказала она тогда. "Белый" помнил этот вечер. Он не забудет его никогда. После того, как мать выпила полбутылки, она не на шутку разрыдалась. С пьяну мама начала рвать на себе волосы, голосить.  Истерика  продолжалась не долго. Мать уснула за столом также внезапно, как внезапно и разбушевалась. Но Саня успел испугаться. Всю ночь он просидел в темноте, в углу у комода. За всю ночь он не сомкнул глаз. Такой он свою маму еще не видел.
В новой школе ему не понравилось. Стены в коридорах обшарпаны. В классах убожество. Да в туалете на потолке прилеплены жженые спички. В классе его посадили за парту к девочке. Нине.
- А, ты к нам, правда, из первой гимназии пришел?
- Правда.
- Ну, и как там?
- Хорошо.
- А у нас лучше.
После уроков была прописка в новом классе. Саша не сопротивлялся, он просто не умел. Ему поставили синяк и прикрепили кличку "Белый".
К пятому классу он уже знал, как надо вести себя, когда нападают. Из пай-мальчика вылетело  все, чему его учили в прошлой жизни, а в тринадцать лет он ушел из дома. Ему надоели мамкины пьяные истерики, собутыльники и собутыльнцы. Не ухоженная квартира. К тому времени мать толком нигде не работала. Егор Кузьмич, папин друг, устроил ее на завод в архив, но мама уже не могла "без дозы" и ее поперли. А больше ее нигде не брали. Стажа нет, опыта работы нет, образования нет. В дворники идти ей не позволяла гордость.
С отцом они познакомились, когда она училась в сельскохозяйственном техникуме. Ей тогда шел двадцать первый год. Вскоре она забеременела. Отец так влюбился в очаровательную провинциалку, что потерял голову. Решился развестись с женой. Родив сына мама, естественно, учебу не продолжила. Говорила отцу: "Ты же нас с Санечкой прокормишь?" Отец улыбался.
Лето, пока были каникулы, он скрывался на даче у родителей своего одноклассника, Славки Звонарева. У него родители стали немощными, дачу им держать стало не под силу. Вот она и пустовала. Старшие братья и сестры Славки на нее не ездили. "Белый" прожил тут все лето. Иногда Славка привозил к нему их общих друзей. Они весело проводили дни. Купались, загорали, а вечером выпивали. Друзья привозили новости про маму. Говорили, что она его разыскивает. Что мама пьет, старались не говорить, но "Белый" это чувствовал.
Осень настала, как всегда, неожиданно. В ту осень "Белый" неожиданно для всех исчез. В школе не появился, дома тоже. Поговаривали, что его видели там, сям. Но никто конкретно его не видел. Поговорили и забыли. Только, у матери осталась надежда увидеть своего Санечку. 
"Белый" спал. Спал тихим, безмятежным сном, какой только возможен в такой позе. Но Саня не замечал неудобств. Напряжение вчерашней бессонной ночи и сегодняшнего дня дали знать о себе. Рации молчали. Виталий запретил трепаться без нужды.