История одного офиса. Часть III Глава 3

 Подготовка к конкурсу шла своим чередом. Нанятый хореограф всё носился по этажам, заставлял девушек танцевать идиотские танцы, а Борков все также блуждал по фирме с красным лицом.
- Сергей Константинович – главный организатор всех наших праздников, - вещала всей фирме Наталья Ивановна, зам нашего директора.
Заместители – это вообще особая каста. У нашего директора их было четыре, и каждый контролировал несколько отделов. Наталья Ивановна Фомина курировала информационный, наш и производственный отдел. Она представляла собой женщину лет пятидесяти-пятидесяти пяти, с чёрными, крашеными волосами и очень короткой для женщины стрижкой. Уже позже заметил, что многие дамы её лет, занимающие руководящие должности, родившийся в эпоху Союза, страшно гонятся за такими вещами, как выполнение плана, выручка, стабильность и прочий дерибас.
- Мы возлагаем на него большие надежды, - продолжала своё выступление на четвертом этаже Наталья Ивановна, - Но, конечно, наш главный козырь – это Юрий Алексеевич.
Маленков расплылся в умиление от слов зама. Тщеславие – это явно был его конёк. Все девушки и женщины, покрытые блестками, показывали на своем лице подобие творческого экстаза. Про них не было сказано и слова, но наверно они привыкли всегда быть в массовке -  и на работе, и в том, что они называют «корпоративный дух».
- Я хочу пожелать творческих и рабочих успехов и всегда держать курс на молодость души и тела.
Видно, что последние слова полностью относились к Боркову. Полный мужик, который заработал одышку, выделывая танцевальные фигуры, теперь стоял в стороне от всех, скромно склоняя голову.
В ответ на слова зама, все дружно захлопали. Маленков вместе с женщинами разошлись репетировать дальше, а мы с Серегой пошли обедать.
Серега угрюмо молчал практически весь обед. Это не было похоже на его обычный жизнерадостный характер.
- Ты что такой кислый? – спросил я.
- Да, так. - отвечал мой товарищ, водя ложкой по тарелке с лангманом.
- Да, ладно, рассказывай, что случилось?
Серега выдержал долгую паузу. С одной стороны, он не хотел разговаривать на гнетущие его темы, а с другой, им двигало желание выговориться.
- С женой проблемы. Ещё Маленков, урод, планы работы повышает, - наконец начал Серега.
- У вас когда, наконец, начальник с отпуска вернется? – их начальница больше месяца не появлялась  на работе.
- Да, хрен знает.
- А с женой что?
- Там свои заморочки.
Больше я вопросов не задавал. Было видно, что Серега не хочет общаться, это его личная жизнь.

***
Работа  шла своим чередом, пока в кабинет не зашла Нина Ивановна
- Скидываемся по триста рублей – через неделю день рождения у Лаврентьевой, - и она тут же ушла.
Присутствовать на дне рождения начальницы мне вообще не хотелось, но что поделать, раз праздники занимают в современном мире куда больше времени, чем работа и семья? Пришлось растрясти кошелек и нести деньги Нине Ивановне, которая как раз и заведовала нашей внутренней кассой – таким своеобразным «общаком» на случай каких-либо событий, вроде дня рождения.
У меня начинало рябить в глазах от количества людей, приходящих к нам в кабинет. Все они чего-то требовали, ругались, махали руками, и каждый день происходили конфликты. Лаврентьева продолжала хвалить меня, что я правильно и стойко поступаю по отношению к своим обязанностям:
- Правильно, Лёша, молодец, - сказала она как-то раз, - Пускай ругаются, но ты стой на своем.
Я молчал. Скоро заканчивался ноябрь, наступало время закрытия квартала, а там и расчет премии. Я приходил домой, ужинал и ложился спать. Я до сих пор не могу сказать, что со мною происходило, но я чувствовал, что надо уходить. Как-то раз, я поделился своими мыслями со своей матерью.
- Лёша, а ты думаешь в других местах лучше? Работай, пока работается, - был её ответ.
Лаврентьева не знала одного – несмотря на весь регламент, у меня было несколько человек, которым я отправлял письма даже с большими косяками. Этими людьми были Серега, женщины из моего прошлого кабинета и ещё несколько пожилых работников фирмы, которых я просто не хотел гонять.
- Обсирают тебя все, - говорил мне Серега на обеде, - А Алёнка больше всех. Говорит, что ты зануда, да и работа не твоя.
- Да, плевать, что она говорит, - отвечал я, - У них не зануды на джипах разъезжают и ставят их в «интересное положение» при каждом удобном случае.
-  Смотрю, ты в обиде на неё большой?
- Нет никакой обиды. Просто они со своей коллективностью достали.
- С людьми дружить надо, - как обычно повторил Серега.
- Да в задницу всю эту дружбу. Что, если я с Аленой или Маленковым буду дружить, мне от этого счастья привалит?
При упоминании имени своего начальника, Серега не стал мне больше возражать. Маленков бесил его еще больше, чем меня и понятно почему.

***

Мы с Димой таскали столы в том кабинете, где я раньше работал – всем отделом мы готовились ко дню рождения Лаврентьевой. Женщины ставили на стол фрукты, салаты, а сама начальница пришла на работу с новой прической и в синем платье, которое на ней неуклюже смотрелось. Она с утра принимала разные похвалы от начальников всех отделов и от замов директора, которого, кстати говоря, я не видел со дня поздравления с победой на спартакиаде. От Сереги я слышал, что он целыми сутками находиться в деловых поездках или в своем кабинете, где он, как паук, плел свою деловую паутину. Наша фирма выигрывала разные конкурсы по гос.заказам и вся канцелярская продукция уходила в различные госструктуры, такие как налоговая, таможенная служба и МВД. В общем, работы хватало.
Но и везде должен быть праздник – так учило нас наше начальство, а самый главный праздник, конечно же, день рождения начальника.
Дима с утра купил несколько бутылок шампанского и принес их в кабинет; Лаврентьева привезла очень много покупных салатов из супермаркета, а из ресторана японской кухни были привезены роллы. Мы решили сидеть во время обеда, который, как я предполагал, затянется.
Ближе к началу обеда, мы с Димой принялись приносить стулья из соседнего кабинета. Нина Ивановна была главным распорядителем в отсутствии Лаврентьевой.
- Дима, принеси ещё один стул для Нади, а то всем не хватит, - командовала старшая по кабинету, - Лёша, возьми, расставь тарелки, - и так далее, в такой манере. Наконец, всё было готово.
Ровно в час дня мы уселись по нашим местам, осталось только дождаться прихода именинницы. Она появилась в сиянии корпоративной славы с букетом цветов. Её правую руку украшали золотые часы с браслетом, а на пальцах сидели несколько золотых колец. На левой руке у неё был золотой браслет в виде цепочки и еще два или три кольца. Руки были изящно холенные, не приученные к физическому труду.
- Дорогая Татьяна Александровна! – начал речь Дима, - Я очень рад поздравить Вас с юбилеем! Вот уже пятьдесят пять лет Вы украшаете нашу страну и восемь – нашу фирму. Мне бы хотелось пожелать Вам успехов в работе и в жизни, и чтобы Ваши дети и внуки, не переставали Вас радовать.
Татьяна Александровна была в умилении. Она села в офисное кресло, которое было уготовлено для неё во главе стола, и сделала вид человека, готового принять очередную порцию льстивой похвалы от окружающих. Весь её внешний вид отражал блеск общества: карьера, юбилей с коллегами, дети, внуки и уважение вышестоящего начальства. Когда-то, этот человек ходил в пионерском галстуке, потом был комсомольцем, затем ратовал за идеи партии, а потом изменился точно также как и государственный строй. На смену пионерскому галстуку и дефициту, пришли золотые браслеты, каталоги Эйвон и коньяки с виски; вместо плана пришли показатели работы и премии, а вслед за ними Лэнд Роверэ, BMW X5 и прочие трендовые автомобили. Не надо стоять в очереди за получением квартиры или машины – в очереди должны стоять другие, а мы, МЫ уже заработали усиленным трудом, сперва на партию, а теперь на ООО, ЗАО, ОАО, ИП и так далее. Растет, растет потребление – мы уже не успеваем сметать товар со стелажей супермаркетов, не успеваем за кредитом на новую машину, мы, МЫ уже не зачем не успеваем. Настанет время, уйдут юридические и физические лица, вообще, все лица уйдут. Они не нужны нам – мы и есть теперь официальные лица – лица общества, лица дня, лица этого века.
Поток сознания прервал вопрос Насти:
- Тебе вина или шампанского? А может, что-нибудь покрепче?
Пить мне не хотелось, поэтому я отказался. Попросил налить себе апельсинового сока. Настя нацедила мне стакан и протянула мне.
За столом уже все были в сборе: напротив меня сидела Марина с бокалом вина, а по левую руку от нее секретарь директора фирмы - Наташа; по левую руку от меня сидел Дима, а по правую – Настя, которая тоже пила только сок. В честь юбилея Лаврентьевой, Настя даже пропустила репетицию танцев к конкурсу, где она тоже участвовала. Остальные работники отдела рассредоточились кто где, и только Лариса Александровна сидела за своим рабочим столом за спинами гостей. На все вопросы положить ли ей что-нибудь поесть или налить выпить, она отвечала однозначно – «мне нельзя». Было видно, что её болезнь дает себе знать, и от праздничной обстановке ей еще хуже. Лаврентьева сидела и рассказывала про своего зятя коммерсанта:
- Арсен недавно моей Жанне кольцо подарил с двадцатью двумя бриллиантами. Всегда говорила, что настоящий мужчина делает настоящие подарки. А весной они собрались в Турцию лететь, на отдых.
- Здорово. Там как раз не сезон будет, пляжи пусты, отдыхай – не хочу, - поддакивала Наташа, - У меня муж тоже хочет летом туда махнуть, а я ему и говорю – «Толик, нафига летом? Или ты тут на пьяные рожи не налюбовался?»
- Сейчас, самое лучшее время в Тай лететь, - вмешалась Надежда, зам. Лаврентьевой.
Рабочий механизм ожил. Я до этих слов думал, что Надя отдыхает только дома, за написанием отчетов, а, как оказалось, она ещё умеет рассуждать о разных курортах.
- Можно, в принципе, и в Шарма-Шейх слетать, - продолжила показывать знания географии Лаврентьева, - Красивое место, а пляжи там какие! Я в прошлом году там отдыхала с Лаврентьевым, до сих пор под впечатлением.
У нашей начальницы была идиотская привычка – она всегда называла своего мужа по фамилии, и, судя по всему, особого уважения она к нему не питала.
Описания красот различных курортов шло бы ещё очень долго, если в один прекрасный момент не вмешалась Нина Ивановна:
- А теперь тост скажет наш дорогой Лёша, - праздно произнесла она, указывая на меня бокалом с шампанским, - Он у нас сотрудник недавний, работает совсем немного, вот пускай и скажет тост.
Логика старшей по кабинету поражала своей простотой. Я, стесняясь, встал:
- Дорогая Марина Александровна! – всё внимание моих коллег было приковано к моей персоне, - От всей души поздравляю Вас с юбилеем и желаю, прежде всего, здоровья Вашим внукам и остальным близким, и блестящих успехов Вам на работе.
Все зааплодировали. Мой тост явно пришелся по душе присутствующим, но, несмотря на праздничную обстановку, начальница не могла отвлечься от рабочих тем.
- Как обстоят дела с базами? – поинтересовалась Лаврентьева у Ларисы Александровны.
- Все хорошо. Они готовы, осталось только заархивировать файлы.
- Отлично.
Сидели ещё около получаса, захватив время уже после обеда. Нина Ивановна попросила меня принести из кабинета портативные колонки от Марининого компьютера: просто, только у моей соседки по кабинету была привилегия  иметь колонки в кабинете, по которым целый день играли тупые попсовые песни.
Я подключил колонки к компьютеру Насти. Нина Ивановна начала танцевать: свое она уже выпила; Лаврентьева ушла к себе в кабинет. Ей уже не было никакого дела до остальной «челядьи»; Настя смотрела на, нелепо танцующую, Нину Ивановну и улыбалась; Лариса Александровна вместе с Надей, которая учила меня работать в программах, ушли курить. Только мы с Мариной ушли работать в свой кабинет

***

Лёжа в кровати, около полуночи, я не спал. Я размышлял о жизни таких людей как Лаврентьева, её зам. Надя, Дима. Их все уважают, они ответственные сотрудники. Их любят за то, что они не только умеют хорошо работать, но, что самое главное в наше время, умеют и хорошо отдохнуть. Они улыбаются (правда, я не видел, чтобы Надя улыбалась), принимают похвалу, но в них нет какой-то человеческой жизни. А что есть в моей жизни? Что для меня и есть жизнь? Я сейчас лежу, мысленно осуждаю свое начальство (какой работник этого не делает?), но есть ли у меня самого жизнь? А может, работать за десять тысяч и надеяться на лучшее и есть настоящая жизнь? В детском саду ты мечтаешь пой ти в школу и учиться; в школе ты хочешь, чтобы проклятое общее образование кончилось и уже поступить в универ, где тебя научат хоть чему-нибудь путному. Помимо обычных бытовых желаний, есть и более глобальные мечты, вроде стать звездой экрана или эстрады, быть моделью или, по крайней мере, судьей или прокурором (открою страшный секрет – большинство выпускников юридических ВУЗ’ов, именно ими и хотят быть). Но потом ты осознаешь горькую правду – на место прокурора или судьи уже закрыт конкурс, звезды уже на сцене или экране, но всегда найдется работенка продавца-консультанта в магазине бытовой техники или неформальной атрибутики. Судья должен судить, модель должна показывать ноги и улыбку, а ты подходить с вопросом – «Вам подсказать что-нибудь?». Конечно же, можно подносить бумажки, делать всякие отчеты, как я, но продавец получает зарплату побольше, чем я. Большая зарплата – это главное искушение современности. Плевать, что начальник урод, который портит нервы и стремиться задеть.  Главное, он платит больше чем тот, кто имеет хоть каплю уважения к работнику. Мне можно возразить – «Тебе никогда не понять, у тебя нет семьи, детей, которых надо кормить». Конечно, своей собственной семьи пока нет. И нет её по причине того, что я не смогу пережить того, что моей семье придется перейти через такие унижения, вроде штрафов на работе и урезание зарплаты. Я не хочу, чтобы мои дети это проходили, а коллеги по работе нужны были им только для совместных пьянок и развлечений.
Наконец, я уснул.