История одного офиса. Часть III Глава 6

Настал день конкурса. Снова те же лица, только Маленков ехал во втором автобусе. Не было ни шуток, ни веселья, все были серьезные. Женщины слушали музыку, а мужики изредка переговаривались между собой.
За последнее время мало что изменилось. Я иногда встречал Маленкова и начальницу отдела контроля Наталью Павловну. Несмотря на написанную докладную, они хранили угрюмое молчание, только и кидали в мою сторону испепеляющие взгляды.
В здании театра всё было готово. Туда-сюда маленькими группами ходили разноряженные люди, среди которых выделялись женщины в модных платьях и мужики в дорогих костюмах. На их пустых лицах отражались такие же пустые дежурные улыбки без души. Многие из работников нашей фирмы (особенно начальники отделов и зам.начальники директора) весело приветствовали многих из присутствующих, интересуясь у них рабочими  успехами. Маленков был уже в театре и болтал с какой-то высокой брюнеткой с огромным начесом на голове, а она радушно отвечала улыбкой на его шутки.
Всё наше высокое начальство было тут, только шефа не было видно.
- Слушай, Серёга, а где Борисович? – поинтересовался я, когда мы немного освоились среди пестрой толпы гостей.
- Он никогда на мероприятия не ходит. Я его даже ни разу на кооперативах не видел.
Шеф становился для меня всё более загадочной личностью. За всё время работы я видел его в коридорах конторы всего раза два-три, когда он разговаривал со своими замами. Он абсолютно равнодушно относился к веселью своих коллег, даже подношение в честь дня своего рождения он не принял. Оставалось только удивляться, каким образом он держит власть в своих руках, причем держал он железно. Многие из конторы (по словам Серёги – особенно Наталья Павловна) считали, что настоящая власть в фирме принадлежит Натальи Ивановне, как курирующему заму. Остальные три заместителя вообще никакой роли не играли. Например, Острова – обладательница белого «Кайена» – занималась контролем юридического и учетного отдела. Её интересовали только салоны красоты и новые чехлы для сидений. Следующий зам был Асташкин – куратор отдел контроля и финансового отдела. Совершенно тихий мужик в очках, который изредка показывался в отделах ему подчиненных, чтобы пару раз кивнуть головой и тихо проговорить – «хорошо, хорошо». Что касательно Аллы Валентиновны  – высокой блондинки лет сорока, которая курировала отделы связи с общественностью с инносторонними организациями – она была очень властной, при этом недалекой и при любом удобном случае приходила в «свои» отделы, чтобы покачать права. Вот такие люди были заместители директора.
Наконец, настало время занимать всем свои места: нам – за кулисами, а остальным – в зрительном зале. Замы директора, начальники отделов и их заместители заняли места в первом раду, остальные – в соответствии с иерархией в фирме. Свет был слегка приглушен.
Под бодрую музыку на сцену вышли претенденты на звание «Менеджера года». Их было шестеро: четыре женщины в длинных вечерних платьях, напоминающих платье древнеримских матрон и два мужика, один из которых был Маленков и ещё какой-то мужик в блестящем темно-синем пиджаке. На сцене появился ещё один мужик в белом в костюме с невероятно слащавым лицом и улыбкой во все тридцать два зуба.
- Дорогие дамы и господа, друзья и коллеги! - браво начал массовик-затейник, - Сегодня нашим дорогим конкурсантам придется побороться за звания «Менеджер года» и показать, кто самый творческий, самый лучший и самый ответственный работник! Судить конкурсантов будет высокое жури, в которое входит…
В общем, и так далее, и тому подобное. Председателем жюри был глава гильдии предпринимателей нашего региона мужик в черном костюме и в очках с узкой оправой. Ему помогали какие-то две женщины нагловатого вида лет сорока-сорока пяти, которые мечтали по-быстрому свалить домой.
- И вот, - продолжал ведущий, - конкурс открывает представительница крупной косметической сети нашего города  – Наталья Борисовна N!
Все зааплодировали, и на сцене осталась стоять женщина лет тридцати в розовом платье с длинными тёмными волосами; свет на сцене стал ещё более приглушенным, и началось выступление. Визиткой «косметички» (именно так я прозвал её про себя) была песня джазовой певицы тридцатых годов, во время исполнения которой конкурсантку прихорашивали перед большим зеркалом толпа девушек в разноцветной одежде. Стоит отметить, что «косметичка» пела без фанеры, своим голосом, но иногда не попадала в ноты.
Дальше был спектакль. «Косметичка», переодетая в красную шапочку, встречала в лесу серого волка, которого играл мужик лет пятидесяти (и откуда он взялся в косметической компании?). Красная шапочка, встретив волка в лесу начала причитать:
- Ой, серый волк, какой же ты не красивый!!! – и обхватила свою голову руками.
- Это потому что у меня большие уши, - волк чуть не плакал своим бас-баритоном.
Мы умирали за сценой, смотря на это.
- Сейчас серый отожжёт, - хохоча, произнес Серёга.
- Попала шапка, - отозвался я, приходя в себя от смеха.
На сцену выбежала толпа девушек, которая в предыдущем номере прихорашивала «Красную» и теперь принялась за волка. Через некоторое время, волк, которого долго крутили по сцене, перевоплотили в слащавого красавца лет двадцати пяти. Он скинул с себя шкуру, под которой, несмотря на ожидания зала, оказался деловой костюм и обнял шапку. Зал аплодировал.
Третья часть выступления была самая интересная. Вопросы. «Косметичка» стояла перед микрофоном и отвечала на вопросы из зала. Первый вопрос задала пожилая женщина, одетая в серебристое платье с перьями какой-то, неизвестной науке, птицы. Она наверняка думала, что выглядит сногсшибательно, но, на самом деле, выглядела как женщина по вызову из девятнадцатого века, которая вышла на пенсию. Она спросила конкурсантку:
- Наталья, как Вы думаете, если на Земле исчезнут все косметические средства, всякие крема там, гели, что Вы будете делать тогда?
Наталья без раздумья ответила:
- Тогда, я создам свою линию косметики, которая станет единственной в мире.
Залу явно понравился ответ, а лично я поражался идиотизму. Мысленно, я уже прикидывал примерные вопросы, которые будут задаваться Маленкову. Наверно, что-то вроде, «какую канцелярскую ручку Вы предпочитаете?» или «Если Вы были бы директором канцелярской фабрики, что бы Вы делали?». Идиотизм.
Следующий вопрос задал лысый мужик лет сорока в тёмно-синем деловом костюме. Сразу было видно, что он являлся представителем, так популярного в России, среднего бизнеса. Не скрывая от зала оценочного взгляда и похотливой ухмылки, он спросил:
- Наталья, а Вы одиноки? У Вас есть муж или молодой человек?
- Уж помоложе тебя-то есть, - прокомментировал за кулисами вопрос Серёга. Информационнщики шутили между собой над конкурсанткой; Маленков с внимательным лицом всё слушал. Было видно, что он готовился к вопросам, которые будут задаваться ему.
«Косметичка» улыбнулась и ответила:
- У меня есть молодой человек, и мы с ним счастливы вместе уже пять лет. А Вам я могу предложить хороший шампунь от нашей фирмы.
Зал рассмеялся. Лысый мужик принялся улыбаться ещё больше и довольный уселся обратно в кресло.
Третий вопрос был от нашей несравненной Натальи Ивановны:
- Если Вы победите в конкурсе, что Вы сделаете с главным призом?
Конкурсантка выдержала паузу, а затем ответила:
- Всё будет зависеть от самого приза: Вы же знаете, что все призы держаться в секрете. Если приз будет существенный, то я отдам его компании. А если нет – оставлю себе.
Такой осторожный ответ тоже понравился залу.
На сцене появился ведущий.
- Всем большое спасибо! Это была Наталья Борисовна N!
Зал аплодировал стоя. Наталья посылала в зал воздушные поцелуи и, кланяясь, ушла со сцены.
Дальше всё как по накатанной: музыкальная визитка, небольшой спектакль и идиотские вопросы из зала. Мужику, который выступал после Натальи, задали просто гениальный вопрос:
- Если бы Вы были великим полководцем, то как бы это повлияло на сферу деятельности, в которой Вы сейчас трудитесь?
Мужик был из юридической фирмы, которая специализировалась на гражданских и семейных спорах. Он немного подумал и ответил:
- Я бы полностью реформировал систему гражданского законодательства. Это единственное, что я могу ответить, не пускаясь в долгие размышления о современном гражданском праве Российской Федерации.
Мда. Одним словом – юрист. Серёга прокомментировал ответ:
- Этот умник даже в тройку лидеров не войдет. Да и вообще, какие в задницу менеджеры в юридической конторе?
Я наблюдал за происходящим молча.
Женщинам-конкурсанткам продолжали задавать каверзные вопросы, в которых были намешаны и личная жизнь. и работа. Нас это всё уже начало утомлять, когда ведущий объявил, что сейчас выступает Маленков и наша команда.
Пришлось ждать долго – мы выступали предпоследними после молодой девушки из какой-то консалтинговой  компании, которая все время только улыбалась и хихикала, даже во время визитки и вопросов.
Наконец, мы заняли исходные места. Женщины и девушки уже давно переоделись и ждали с нетерпением; я, Саня, Серёга и информационнщики находились за кулисами и готовились натягивать канаты. Шоу началось.
Алина выскочила на сцену в широкой белой блузе, кожаном жилете и в красных брюках-клещ. Она скакала по сцене, открывала рот, а женщины исполняли танец. Как по мне, так Алина вообще нафиг не была тут нужна – она только портила общую картину. Вдруг, танцевальная музыка смокла. Заиграл марш и на сцене показался наш безопасник.
- Команда фирмы N к построению готова!
Затем, он взял Алину на руки и унес за кулисы. Свет притух. Зал зааплодировал.
Спектакль получился еще хуже, чем на репетиции. Из-за дешевых картонных декораций  выходил Маленков в костюме Винни-Пуха.
- Иа! Иа! – звал он нашего безопасника, - Где ты, Иа?
Дальше вышел безопасник в костюме осла с печальным видом.
- Мне выдали плохие канцелярские кнопки, Винни, - вид Иа стал еще более печльным, - Мой хвост, который мы недавно нашли, снова отвалился.
У Серёги, судя по лицу, было предынфарктное состояние.
- Вот что я своим детям точно не буду рассказывать, это то, что я во всем этом бреде участвовал.
- Это неправильный лес и неправильная канцелярия, - продолжал тем временем Винни, - Сейчас мы позовем Пятачка и все исправим. Пятачок!
Пятачок оказался женщиной, на голову выше ростом, чем Винни. Дело в том, что та самая женщина из юридического отдела, которая играла Пятачка, была весьма крупной особой.
- Пятачок, мы решили открыть свою канцелярскую компанию! Мы хотим сделать новые кнопки, чтобы хвост Иа больше не терялся, - браво произносил Винни, размахивая руками.
- Давай, Винни! Это дело хорошее! – Пятачок при этих словах начал прыгать на сцене и хлопать в ладоши. Учитывая комплекцию женщины, сцена вот-вот бы проломилась и лесная канцелярская компания в прямом смысле слова рухнула.
Но всё обошлось. Дальше была песня, во время которой Иа повернулся вокруг собственной оси, и у него появился хвост, приделанный на большую канцелярскую кнопку (естественно, бутафорскую). Поклон, аплодисменты зала, и наш Винни, уже переодетый в костюм серебристого цвета, готов отвечать на вопросы зала.
Первый вопрос был от молодой женщины в очках:
- Можно ли Вас в полной степени назвать бумажной душой?
Маленков улыбнулся и, не думая, ответил:
- Если только душой из цветной бумаги.
- Спасибо, - женщина села обратно в кресло.
Следующий вопрос задал мужик в черной водолазке с седой головой:
- Чему Вас научила работа в канцелярской фирме?
Маленков на этот раз задумался и, выдержав паузу, ответил:
- Знаете, я нахожу множество положительных факторов в своей работе. Во-первых, я познакомился со множеством талантливых людей; во-вторых, я обрел стабильность, которой так не хватает в современном мире. Есть ещё многое, что я могу сказать, но не хочу утомлять зал.
Никто не аплодировал. Люди просто устали и хотели поскорее вернуться домой. Третий вопрос был от какой-то пожилой женщины:
- Юрий, - начала она скрипучим голосом, - У Вас достаточно скучная работа, по моему мнению. Как лично Вы пытаетесь её разнообразит?.
На этот раз Маленков не думал:
- Я участвую в общественной жизни, как сейчас. Одним словом – развиваюсь. Современное общество дает множество возможностей выразить свой талант даже во время работы. Вот сейчас я стою на сцене, участвую в конкурсе и понимаю, что нахожусь среди чрезвычайно одаренных людей и чувствую себя счастливым.
Общественная жизнь – это, наверное, совместные пьянки, шутки на работе. Что вы, общественная жизнь это вовсе не помощь людям, участие во всяких акциях направленных на защиту детей, природы, нет, нет! Общественная жизнь – это наше собственное тщеславие, подогретое имиджем и уважением коллег, которое в любой момент лопнет как мыльный пузырь.
- Поблагодарим Юрия и команду поддержки за прекрасное выступление! – ведущий начал хлопать первым.
На очереди оставалась последняя конкурсантка, но все уже давно потеряли интерес, особенно мы. Хотелось домой, отдыхать.
Последнее выступление закончилось. Закончился и конкурс. Все конкурсанты снова вышли вместе на сцену, а с ними и ведущий.
- Вот и подошел к концу наш конкурс, - всё также браво раскидывая слова, произносил массовик-затейник, - И теперь наше дорогое жюри должно решить, кто самый достойный. Кто же из конкурсантов получит звание «Менеджера года» и получит наш главный приз, который держится в секрете. Наступает время голосования!
Свет на сцене снова притух. Жюри совещалось. Глава гильдии предпринимателей внимательно выслушивал мнение своих коллег и изредка кивал головой, делая пометки в блокноте. Всё совещание продолжалось минут десять, пока на сцену не вышел председатель.
Всё это время мы стояли за кулисами. Всё время за кулисами, всю жизнь. Мы всего лишь обслуживающий персонал, призванный по жизни находиться за кулисами. Я стоял за сценой, наблюдал за тем, как неизвестные мне люди, разодетые в костюмы и платья, решали судьбу какого-то идиотского конкурса, который, по большому счету, никакому и не был нужен. Вот они, сидят в креслах, посматривают на часы и на экраны телефонов, улыбаются, переговариваются друг с другом и мечтают побыстрее уйти домой. Деньги с наших премий, заработанные путём напряженного рабочего дня и виляния хвостом перед начальством,  уходят на мишуру для конкурса и минералку для присутствующих. Мы так и стояли за кулисами, а я думал, что также решается вся судьба человека на протяжении всей жизни. Кто-то сидит в мягких креслах и, попивая минералку, решает за меня, моих родных и моих друзей.
Ведущий продолжил свои праздные речи.
- Итак, наконец, председатель жури готов назвать имена победителей нашего конкурса, так что я предоставляю слово главе гильдии предпринимателей N-ской области – Николаю Петровичу N!
Выдержав долгую паузу, председатель, под не стихающий шум аплодисментов, начал свою речь:
- Мы долго совещались с коллегами. Было очень трудно выбрать среди таких ярких представителей менеджмента наиболее достойного, но мы сделали свой выбор.
Все напряглись, особенно зал. Группы поддержки, приехавшие поддержать своих коллег, молчали, хотя весь конкурс скандировали речёвки.
 - Итак, - продолжил председатель, - Первое место мы решили отдать представительнице косметической компании Натальи Борисовне N!
Зал просто сотряснулся от криков восторга и аплодисментов присутствующих.  «Косметичка», не веря своему счастью, схватилась за голову и начала плакать от радости.  Зал аплодировал стоя, вместе с остальными конкурсантами.
- Второе место, - продолжал председатель под затихающие возгласы команды поддержки и аплодисменты зала, - мы решили отдать представителю юридической компании.
Реакция зала была такая же, как и при новости о победе косметички – возгласы зала, аплодисменты. Мужик-юрист подошел к председателю и пожал ему руку.
Тем временем, мы за кулисами держали совет с Серёгой.
- Слушай, ты на банкет пойдешь? – спросил у меня Серёга.
- Нет, что я там забыл?
- Вот и я не хочу. Но сказали всем быть.
- Я думаю, что после последних событий наше отсутствие никто не заметит. Я точно не пойду.
- Да, я тоже.
Председатель снова собрался с словами и продолжил:
- Самое трудное, было решить, кому достанется третье место. Но вот, мы посовещались и решили, что третье место мы отдаем Юрию Маленкову из ООО N.
Я оглох от женских криков: вся женская команда поддержки кричала рядом со мной, а я не знал куда деться. Наталья Ивановна вскочила со своего кресла, ринулась на сцену, забыв обо всех приличиях, и принялась обнимать Маленкова, а за одно и трясти руку председателю.
Дальше все потеряли интерес к происходящему.
- Серёга, пойдём переодеваться и валить отсюда, - сказал я своему товарищу.
- Давай.
Мы по-быстрому слиняли в гримерную, где никого ещё не было (кстати, гримерку никто не закрывал – просто на всего не было ключей от нее, потому что на самом деле нашей гримеркой служило какое-то подсобное помещение), скинули на стул стрёмные моряцкие наряды, надели свои родные шмотки и вышли на улицу.
Серёга был без машины. Он оставил её дома по причине того, что до театра все добирались на автобусе, а тратить бензин на своей машине Серёга не хотел.
- Знаешь, задолбало все. После Нового года точно увольняюсь, - заявил он, когда мы шагали от театра.
- Да, я тоже подумываю.
- Что тут ловить? Ни хера не платят, дебилизмом всяким страдаем. Если что, я тоже за тебя замолвлю словцо. Может, со мной устроишься.
- Хорошо, спасибо.
- Ладно, мне направо, - Серега протянул мне руку, - До понедельника, брат.
- Счастливо, - я пожал руку и пошел в сторону своего дома, охваченный мыслями о своих перспективах.

***
В субботу, я попытался дозвониться до Жеки – того самого моего университетского товарища, с которым мы случайно встретились на улице, но он не брал трубку. Я посидел недолго дома и решил прогуляться по району в одиночестве. Просто хотелось немного проветриться.
Неподалеку от моего дома стояла церковь, в которой меня крестили, когда я ещё был совсем младенцем. С тех самых пор, я в ней ни разу не был, как и мои родители. За все время моей двадцатитрехлетней жизни, я никогда не думал о том, что я крещенный, что в церковь хоть иногда надо заходить. Для меня церковь ассоциировалась с бабушками в платочках, которые ставят свечки и совершают крестное знамя перед иконами, тихонько шепча молитвы, прося за здравие или упокой своих родных или знакомых. В молодости многое хочется увидеть и почувствовать, а церковь настолько далека, что многие вспоминают о ней только по большим праздникам, вроде Пасхи или Рождества. Что таить греха, я и сам такой же, вера ограничивается лишь пасхальными яйцами, приготовленными моей матерью.
Но в тот раз, я почувствовал, что мне надо зайти внутрь. Не знаю, может от безделья, а может это был знак свыше, но я зашел внутрь.
Церковь встретила меня запахом воска, ладана и настенными росписями, которые изображали сцены Страшного Суда и эпизоды Евангелия. Помещение было практический пустым. Только в углу, около кануна, спиной ко мне стоял священник и читал записки, которые люди оставляли в храме, прося о молитве за своих родных. Батюшка даже не заметил, что кто-то появился в храме.
Я стоял и озирался по сторонам, не зная, что делать. Посмотрев на росписи, я подошел поближе к алтарю и стал смотреть на него. Батюшка наконец-то заметил меня и подошел.
- День добрый, - поздоровался он, - Вы по какому-то вопросу?
Я заметил, что батюшка достаточно молод – всего лет на пять старше меня, но окладистая борода его явно старела на лет десять. Он был одного роста со мной, но более широк в плечах.
- Нет, спасибо. Я просто зашел. Меня тут крестили, когда я ещё был совсем маленьким, - в глубине души, я уже начал думать, что батюшка после моего ответа потеряет ко мне интерес, но ошибся.
- Да? Извините, но я тут совсем недавно служу, - у батюшки была очень приятная, прямая речь без изъянов, - Вы больше с тех времен здесь никогда не были?
- Нет, хотя живу рядом. Я думаю, что у всех людей так – сперва, их крестят родители, а потом они никогда не ходят в церковь, пока не состарятся.
У батюшки в глазах проблеснул интерес к моим словам. Я подумал, что ему просто скучно и не с кем поболтать, как и мне.
- Интересное мнение, - продолжил он, - Можете его обосновать?
- Ну, вот к Вам, батюшка, приходят молодые люди?
- Бывает.
- Часто?
- Хотелось бы почаще.
- Вот и обоснование.
- Вы верующий?
Вопрос несколько поставил меня в ступор. Вроде я и крещенный, но и вроде не молюсь, в церкви свечи не ставлю. Я так и ответил батюшке.
- А по-вашему, Вера – это только свечи в церкви? - снова я в ступоре.
- Я такими вещами не интересуюсь. В основном, у меня работа.
Я нагло соврал, да ещё и в церкви. Работа меня тоже не интересовала.
- Где Вы работаете, если не секрет? - батюшка всё больше и больше проявлял участие.
- В фирме канцелярской, менеджером.
- Думаю, Вам вряд ли есть дело и до работы.
Я был поражен дальновидностью священника, но не показал виду.
- И как Вы догадались?
- Вряд ли Вы бы зашли сюда, если были довольны своей работой, - батюшка добро улыбнулся.
- К Вам не приходят люди довольные своей работой?
- Нет.
- А какие люди к Вам приходят?
- Разные.
- Тоже недовольные своей работой?
- Иногда и такие.
Я был готов и к проповеди, и к порицанию, но никак не к доброй улыбке батюшки.
- Как Вас зовут? – неожиданно даже для самого себя спросил я.
- Алексей, а Вас?
- Тоже Алексей.
- Тезка значит. Ну, будем знакомы, - он протянул мне свою широкую руку. Я пожал ему руку в ответ.
 Я проникся к этому человеку огромной симпатией. Он казался мне очень интересным собеседником, которого в жизни я не встречал.
- Алексей, - продолжил батюшка, вынимая руку, - Скажите, почему у Вас такое недовольство своей работой?
- Можете на «ты», - я выдержал паузу, подбирая слова, - А работа… Я занимаюсь нелюбимым делом, с людьми, которых терпеть не могу. Мне нравилась одна девушка с работы, но она оказалась такой же, как и все.
- А такой же, как и все – это какой? – перебил меня Отец Алексей.
- Пустым человеком: никчемным, думающим, как весело провести свое время.
- А каким был ты, до того, как стал об этом задумываться – о работе, о коллегах?
- Я учился в университете, и учился очень хорошо, участвовал в соревнованиях, с девушкой встречался.
- И тоже хотел радости и веселья? – глядя прямо мне в глаза, спросил батюшка.
- Как и все.
- Вот тебе и ответ. Ты обвиняешь других в том, чего сам хотел. Ты не находишь это немного лицемерным?
- Но я не занимал высоких должностей, и не отпускал сальные шутки в сторону других девушек и женщин, как один умник с моей работы.
- Вопрос положения отдельно взятых людей оставим в стороне. Хорошо, что ты начал задумываться над окружающими тебя вещами и людьми. Ты читал когда-нибудь Евангелие?
- Нет, - честно ответил я. Интерес к духовной литературе во мне никогда не просыпался.
- В Евангелие от Луки есть такой отрывок, где слепой просит Иисуса прозреть. Ситуация с тобой, напоминает мне этот отрывок, хоть ты сам этого пока не понимаешь. Не пробывал поменять место работы?
- Нет. Я эту работу кое-как нашел. Большинство моих университетских товарищей работают не по специальности – в торговле. Кассирами, консультантами и так далее. Они работают теми, кого остальная часть граждан нашей страны не уважает, а считает надоедливыми людьми с их вечными и глупыми «Вам подсказать что-нибудь?».
Отец Алексей внимательно слушал мою речь. Когда я закончил, он внес ту самую малую лепту, которая решает всё.
- Я знаю про трудности с работой, - начал он свой монолог  уверенным и серьезным голосом, - Ко мне приходила не так давно одна женщина. Она мать-одиночка, у неё двое детей и она не может найти работу. Живут они вместе с престарелой матерью на её пенсию, и, если бы не дети, она бы давно наложила на себя руки. Я сказал тебе это для того, чтобы ты понял одну вещь – ты переживаешь из-за абсолютно глупых причин, вроде людей на твоей работе. Труд – это Дар Божий, но когда мы трудимся за малую зарплату или у нас не складываются отношения с коллегами, то этот Дар нам кажется проклятием. Всю накопившуюся злобу мы срываем на родных близких. Если не хочешь стать таким – уходи, а то, когда-нибудь, ты будешь хорошим ответственным сотрудником, а дома – кухонным диктатором для своей жены и детей.
- Вот что-что, а ответственным сотрудником мне не быть, - саркастично заметил я.
- А недовольным на всё и вся – точно светит. Подумай, стоит ли твое рабочее место этого?
- Спасибо. Я подумаю. Мне пора идти. Спасибо Вам, батюшка.
- Прими Благословение, - и Отец Алексей осенил меня крестным знамением, - Заходи иногда, если хочешь поговорить.
- Обязательно.
Мы пожали руки, и я двинулся к дверям. Когда я выходил за церковную ограду, я успел заметить, что женщина из церковной лавки, которая располагалась рядом со входом в храм, проводила меня недовольным взглядом.