2

Утро выдалось ярким, солнечным, по стенам ползали солнечные зайчики, собирая на обоях солнечную морковку.

Тимон сладко спал на своём матрасике в углу, пуская слюни, подёргивая лапками и причмокивая. Видимо, снилось ему, что победил он огромного монстра и вот-вот приступит к трапезе. Не желая прерывать его сладкий сон, ибо, возможно, благодаря ему, выйдет экономия на корме, поднялась с кровати, потянулась и, на цыпочках, тихонько, подошла к окну.

А за окном, несмотря на прекрасную погоду, назревала буря, судя по всему. На площади, у построенной в пору прошлых событий устрашающей декоративной виселицы, толпился народ. Глядя, как они размахивают руками, ногами, скальпелями, бородами и прочими конечностями, я пришла к выводу, что только моей скромной персоны там и не хватало.

Чтобы не будить своего лампожуя, вкрутила ещё одну лампочку в люстру, на случай, если мое отсутствие затянется, впрыгнула в платье, накинула на плечи плащ и побежала на площадь.

Прибежала я, как раз, вовремя, чтобы заметить, как тип со скальпелем отирал оный о ещё не остывшее тело юного Парацельсия, лежавшего, как куль с мукой, у подножия виселицы.

Жаль парнишку, он был так молод… Но во всем нужно искать положительные стороны. Благодаря его смерти у меня будет меньше причин затуманивать свою хорошенькую головку мыслями на тему – “Кто виноват?” и “Что делать?”. Ну, значит, так тому и быть! Парацельсий – жертва сегодняшнего дня.

Пойду, выпью чаю.

Уходя, краем глаза заметила, как юная жертва предполагаемого убийства, к удивлению всех, собравшихся на площади, приподняла голову и прохрипев: “Бармен, повторить!”, снова уснула, на сей раз уютно свернувшись калачиком.

***

К сожалению, все, что имеет начало, также имеет обыкновение заканчиваться. Вот, и этот чудесный солнечный денёк, увы, подошёл к концу. Закончив все дела, я снова надела свой плащ, закрыла все ставни в своём кабинете, и вышла, привычно защёлкнув на двери пудовый амбарный замок. Да, я знала, что все уже давно пользуются новомодными, миниатюрными замочками, привозимыми из-за моря контрабандистами, но, по моему мнению, что-то должно оставаться неизменным в этом сходящем с ума городке. Да! Я зануда! И горжусь этим!

Домой идти не хотелось, а куда ещё можно пойти в нашем городке? Конечно же, в трактир. Туда я и направила свои стопы, дабы получить ежевечернюю дозу увеселений и напитков. Сегодня, особенно, хотелось тишины и покоя, потому войти туда я решила с чёрного входа.

Уже на подходе к трактиру я поняла, что увеселений сегодня будет выше крыши… Именно об этом семафорил флюгер-петух на коньке крыши. Если бы он мог, наверное, и кукарекать начал бы.

Даже на чёрном входе было не протолкнуться, какие-то бугаи изображали из себя охранников и талдычили что-то о фейс-контроле.

Приподнявшись на цыпочки к уху одного из них, я доверительно шепнула в эту волосатую пещеру, что, если меня не пропустят, то мой лампожуй так отконтролирует его фейс, что и родная мама не узнает.

Громила взглянул на Тимона, судорожно сглотнул и, изобразив на своей каменной физиономии подобие радушной улыбки, пробасил: “Конечно, входите, сударыня”.

Видимо слухи о вчерашней попытке Тимона прожевать потолочного клептомана уже разошлись.

Удовлетворённо кивнув головой, я вошла в трактир.

Мама дорогая! Это заведение нельзя было узнать! Разноцветные огни, девицы в очереди за волосинками из бороды загадочного вчерашнего гостя, ещё одна очередь со всякими предметами в руках к местной починительнице примусов. Сегодня она, помимо починки, расписывала всё принесённое под Хохлому, насколько я поняла. С удивлением отметила в этой очереди и типа со скальпелем, видимо, и он поддался стадному инстинкту и всеобщей истерии.

Трактирщик у стойки исполнял номера с подкидыванием блинчиков, отбивных, кружек и, даже, бочонков.

Вчерашняя девица с блокнотом, которая и сегодня уже была здесь, выкрикнула: “Бармен, отбивную мне! Знаю, она у вас из отборного мяса.”

Да, да, и я знаю. И, даже, у кого это мясо отбирают….

Я раздосадованно плюхнулась за привычный столик, который, по счастью, видимо, памятуя о вчерашнем инцинденте с лампожуем, никто не рискнул занять, и приготовилась извлечь из всего этого балагана хотя бы капельку удовольствия, весьма сомнительного, конечно. Поморщившись от особо мерзкого хихиканья одной из девиц, наматывающей на палец волосок из бороды (тоже мне взяли моду), устало попросила: “Бармен, чего-нибудь успокаивающего”.

Никакого покоя для банальной любительницы выпить в тиши любимого трактира! Устроили тут ярмарку, понимаешь ли! Но делать было нечего, идти больше было некуда, да и мало ли, что интересного можно было услышать при таком скоплении нетрезвого народу? Ладно, посижу немного. Уйти всегда успею.