7

Проснувшись рано утром, привычно стряхнула с подушки огрызки лампочки. Опять Тимон тащит всё, что грызёт, ко мне на подушку! Никак не могу отучить его от этой скверной привычки.

Да, конечно, был бы мужчина в доме, может, воспитал моего бестолкового питомца, но, увы, местные кавалеры были легкоранимыми людьми – их часто убивали на дуэлях.

А меня Тимон не то, чтобы не воспринимал всёрьез … Скажем так – относился снисходительно.

Поёживаяь от холода (чай, не месяц май на дворе!), открыла ставни, впустив в комнату лучик ноябрьского солнца. Лучик оказался озорным, игривым. Играя, и огрел моего лампожуя так, что тот аж свалился с потолка, ворча и поскуливая.

Высунувшись в окно по пояс, оглядела двор и прилегающую к нему площадь. Кругом было тихо, как будто все вымерли… Какая красота!

Уже собираясь сварить себе чашечку кофе, услышала, как в окно кто-то робко поскрёбся. Потом окно отворилось, впустив в комнату перебинтованную лапу Карликового дракона, исполняющего с некоторых пор (травмирующие) обязаности местного почтальона и голубиной почты, по совместительству.

В лапе торчала газета, из которой высовывала свой клюв утка. О, свежие новости!

Новости оказались катастрофическими. Поддавшись всеобщей истерии город вчера проголосовал за изгнание Эйдис, которая, как оказалось, была самым необходимым городу человеком. Она была доктором. А теперь что? Кто будет нас лечить? На фоне этого события смерть ещё одного мирного жителя Ииоо уже не казалась такой катастрофической. Скорее, просто добавляла тоски в, и без того горчащие, известия.

В голове замелькали, отталкивая и перегоняя друг друга, мысли. Надо что-то делать! Так не может продолжаться! Надо спасать город. Надо как-то изловить всех, кто угрожает городу, хоть как-то… Работать, работать, срочно работать! Трактир подождет, схожу туда попозже.

***

От драмы к мелодраматическому вестерну.

Из дома я вышла с твёрдым намерением обязательно сделать что-то этакое, героическое, что со стопроцентной гарантией, обязательно, спасёт мой город и от таинственного оружия, и от членов преступной группировки, и от череды смертей, и от….

Шаг мой был решительным и чётким. Пока не сбился от неожиданной лобовой встречи с ещё одним таинственным незнакомцем. Встреча была настолько яркой, что ещё с минуту мы оба сидели на брусчатой мостовой, потирая лбы и прислушиваясь к гулкому звону, раздающемуся от наших травмированных голов.

Заметив висящий на его поясе брандмаузер, я изящно поднялась на ноги и, откинув плащ, демонстративно поправила кобуру от банхаммера.

Незнакомец с трудом сфокусировал взгляд на банхаммере и, внезапно, одним резким движением вскочил и отпрыгнул от меня.

Теперь мы стояли друг напротив друга, держа руки над оружием и глядя друг другу в глаза.

Над головами крутились выбитые ударом птички, бабочки и вспыхивали алые цифры обратного отсчёта: 9, 8, 7…..3, 2…

И тут, вдруг, незнакомец обаятельно улыбнулся, прикрыл свой брандмаузер полой своей походной рясы инквизитора с недочётками, протянул ко мне руку, ладонью вверх, и сказал, демонстрируя отличные зубы и воспитание: “Разрешите представиться, Джюрай, к Вашим услугам, миледи.”

Если бы он выстрелил, это бы не поразило меня в самое сердце настолько, насколько это сделали его улыбка и учтивость.

Отчаянно зардевшись маковым цветом, торопливо сунула свою дрожащую ладошку в его ладонь, пролепетав в ответ: "Очень приятно, сударь… А меня… ой… забыла… "

Это в последний момент мозг сделал отчаянную попытку воззвать к моему разуму. Как можно было вот так растаять от одной белозубой улыбки, чтобы чуть было всё не выложить первому встречному?!

Хотя…Что это я? Имя-то можно было назвать. Вот, что творит с благовоспитанными девицами отсутствие в городе приличных мужчин! Если таковой попадается, мозг отключается к чертям…

Покраснев ещё больше (если такое, вообще, возможно) сказала: “Сударь, вечерами я заглядываю в местную таверну. Если вы там ещё не были – рекомендую, там всегда отличные пироги и выпивка. И хозяйка всегда сдаст удобный номер. А сейчас, прошу меня простить, убегаю – дела, знаете ли…”

Джюрай так галантно поклонился, что окончательно свернул набекрень мои, и без того, помутившиеся мозги. И, всю дорогу до места моей работы, в голове крутился, под музыкальное сопровождение уличного бэнда, один и тот же образ…

***

День пролетел, как во сне. Мало что соображая, подписала все бумаги, лежащие на столе, отдала все приказы, собрала все отчёты и, торопясь, на скорую руку заперев кабинет, понеслась в таверну.

Но на полпути мой шаг стал замедляться. Боги, боги! Как унять это колотящееся о рёбра сердце, чтобы оно не вылетело прочь, выломав оные нафик?! Ой, откуда в моём словарном запасе такое непотребное слово? Придётся рот вымыть с мылом.

Поправив на ходу непослушные пряди волос, так и норовящие игриво поплясать со встречным ветерком, прибавила шагу, чтобы не опоздать к ужину в таверне.

В таверну я, буквально, влетела, ассоциативно вспомнив прекрасные крылья нашего прежнего бармена…

Увы, вопреки всем правилам хорошего тона, я оказалась в таверне раньше очаровавшего меня…ох… галантного кавалера.

Вспомнив о приличиях, огладила платье и волосы, отключила румянец, придав лицу аристократическую бледность, и скромно присела к своему столику, старательно пытаясь унять непослушное сердце.

Изо всех сил сделав вид, что готовлюсь к голосованию, подперла рукой щёку и приготовилась ждать….