Авторское отступление и часть 8, заключительная

авторское отступление

Автор сего скромного опуса сидела в некотором ступоре, в очередной раз перечитывая последние строки второго участника наметившейся романтической ветви повествования.

“Успешно подойдя к сидящей за ним прекрасной деве незамеченным, я благоразумно остановился в паре шагов, извлёк из инвентаря ничуть не потерявший свежести букет подснежников и, вложив в голос всю галантность, произнёс: “ Прекрасные цветы прекрасной незнакомке в честь сего прекрасного зимнего вечера.””
С мозгом моим приключился некий коллапс, он никак не мог переварить такое обилие прекрасного. И тут, краем глаза, заметила я некоторое движение у себя за спиной. Обернулась как раз вовремя, чтобы успеть подхватить бесчувственное хрупкое тело собственной Музы, потерявшей сознание от усиленной её эксплуатации в последнее время.

Вообще, сейчас, конечно, не сезон муз. Музы с весны начинают вылупляться. Прилетела, долбанула лирой по башке, и наблюдает за результатами. И, смотришь в голубое небо, а там… Музы летят косяками белыми… И говоришь: -“А, вон, та, с вишневой лирой – Иван Иваныча, я ее по лире узнала. А эта, с нечёсанными волосами – Пашки из третьего подъезда, сейчас вместе бухать будут, сочиняя матерные частушки”…

Но моя, (не побоюсь этого слова!) ПРЕКРАСНАЯ Муза, сделала исключение, отодвинув на некоторое время своё привычное впадение в зимнюю спячку.

И, вот, как я её отблагодарила за это! Довела до нервного истощения, до обморока и потери пульса!

Именно потому, да простит меня мой терпеливый читатель, и не кинет в меня тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, но романтическая сцена сегодня не закончится словами: “И пошли они, держась за руки, растворяться в собственной любви и в закате…”

Ибо то, что будет дальше, пишу, не имея поддержки Музы за спиной.

Слушая её мирное посапывание на своём диване, вывожу рукой аккуратные строчки:

•••

Я сидела, глупо улыбаясь, находясь, всё ещё, под впечатлением от своего сказочного сна, как, вдруг, из-за спины осторожно высунулась рука, держащая букет подснежников.

Обладатель руки ещё и говорил что-то, но я уже ничего не слышала…. Мои, абсолютно осоловевшие, глаза нашли объект своей влюблённости, и смотрели на него, практически не мигая, пока, с такой тщательностью отрепетированная аристократическая бледность на моих щеках, снова, плавно переходила в королевский пурпур.

Конечно, я заметила узор недочёток, совершенно случайно повторяющий символ защиты, но я никоим образом не приняла это на свой счёт. Ведь ОН принёс мне подснежники!

Именно потому, когда он сел рядом со мной за мой столик, я доверительно наклонилась к его уху, и трепетно дыша, выдала единственную фразу: “Знаете, пожалуй, сегодня я воздержусь от голосования. Ибо, слишком прекрасный вечер!”.

***

В ходе вчерашней беседы с очаровательнейшим инквизитором выяснилось, что, в связи с воспылавшими в нас в этот холодный зимний день, весьма тёплыми чувствами, пакт о ненападении договорённость о взаимном НЕ голосовании друг против друга была достигнута. Во всяком случае, хотя бы, на этот вечер. Правда, пришлось, в знак добрых намерений, отдать, столь дорогую моему сердцу, долю правды. Но это того стоило!

Он проводил меня до дома (ах, какая романтическая была прогулка!), пообещав защитить от этого страшного господина с крашеной бородой.

А эти великолепные подснежники? Становилось дурно от мысли, сколько же они стоили, в начале зимы-то! Складывалось ощущение, что этот молодой человек только что получил свою первую кредитку и теперь, просто, жаждал проложить свой путь в долговую яму!

Настроение было настолько великолепным, порхающе-возвышенно-влюблённым, что впервые с начала всех этих событий, поверилось – нет, войны в нашем чудесном городе не будет! Несмотря на все эти угрозы, в которых фигурирует ядерный кавайдер.

Мы не допустим. Ибо устроим такую борьбу за мир, что камня на камне не останется!

•••

Ночь пролетела, как мгновение… И всё это мгновение меня сопровождал сон, в котором светило яркое солнце, радуга спускалась с неба прямо в наш с моим возлюбленным уютный домик, пушинки одуванчиков летали в солнечных лучах, во дворе бегал Тимон, играя с маленькими инквизиторчиками….

От счастливого сна меня оторвал бесцеремонный стук в оконную раму. Перепугано вскочив спросонья, едва успела подхватить влетевшую в окно утреннюю газету. Торопливо прочла новости…

И, тут, с неба грянул гром… Молнии засверкали под моим потолком, от порывов шквального ветра о стену застучали створки ставен , а над головой у меня сформировалась чёрная туча, которая начала нещадно поливать меня ледяным дождём….

Щелкнув пальцами, выключила дождь, а с ним и всю эту грохочущую какофонию.

Нет, горе моё было слишком глубоким, заслуживающим того, чтобы переносить его молча.

Единственный настоящий мужчина в городе оказался мафиози, к тому же, теперь, мёртвым мафиози…

Ну, что же… Я слишком долго бездействовала. Пора навести порядок в этом городе.

Не задерживаясь больше ни на минуту, сосредоточенно собрала вещи – повесила на пояс банхаммер, в заспинную кобуру поместила неоткалиброванный уймкладет, разложила по карманам куски нейтрониума и дьяволынку. Подумав, сунула туда же досвадьбызаживин (какая ирония судьбы! – горько подумалось мне).

- Ну, Тимон, присядем на дорожку? Боюсь, теперь, мы с тобой, пока не изловим всех преступников, домой не вернёмся.

У порога обвела взглядом комнату. Кто знает, может, и, правда, уже не доведётся вернуться? Закрыв дверь на замок, привычно сунула ключ под коврик и отправилась в город.

***

Уже бродя по городу почерневшим от горя призраком, поняла – теперь все злые языки обязательно возьмутся перемывать мне косточки, тыкать в меня вилами и другими конечностями, и требовать моей крови, или, на худой конец, головы моей на плахе. Как же – ведь, я, аж, два (!) раза виделась с мафиози! И целый один (!!) раз он проводил меня до дому.

Для охваченных паникой жителей это было равносильно моей принадлежности к той же преступной группировке, к которой принадлежал герой моего несостоявшегося романа.

И неважно, кем я на самом деле была, где работала, и как до этого относились ко мне соседи. Теперь, для всех, без исключения, я стала врагом….

Ну, видимо, ничего не поделать, человеческая природа – штука хитрая, детальному изучению и систематизации не подлежащая. Думаешь, что всё уже о ней знаешь, ан, нет, она удивит, выкинув коленца.

Кстати, замечательные коленца тут валяются…. Кому-то уже, похоже, без надобности, а я подберу, в моём нынешнем положении всё в хозяйстве сгодится.

Одно было ясно: действовать открыто мне теперь никто не позволит. Закидают горящими шапками, тухлыми яйцами и дохлыми мышами. В лучшем случае.

Поэтому идти на площадь и возвещать, о том, кто кажется мне подозрительным, я не стала. Я просто на каждом углу, на каждой стене и столбе расклеила листовки: “Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!”. И дописала в углу каждой листовки, изменив почерк: “Приступники, йа знаю, где вы жывёти и я преду за вами! А галасую йа против Важека”.

Подумалось мне, что этот скрытный персонаж, постоянно следящий за всеми из подвала таверны, вполне, мог бы быть связным мафии, или, того хуже – каким-нибудь маньяком!

Хотелось кинуть в подвал пару кусков нейтрониума, на всякий пожарный, но, видят Демиурги, чего бы мне это не стоило, не стала. В любой ситуации нужно, прежде всего, оставаться самой собой.

***

В очередной раз проклиная свою импульсивность, доведшую меня до угрозы обморожения, я тихонько лежала в кустах, кутаясь в белый маскхалат. Внимательно смотря в прорезь прицела банхаммера, одновременно поправляла на плече ремень уймкладета, когда, вдруг, сзади раздался тихий голос нашего мэра:

- Апрелька, я искренне сочувствую, но большинством голосов сегодня тебя выбрали самым слабым звеном. У тебя есть два варианта развития дальнейших событий – либо ты:
• мирно сдашься властям,
либо,
• устроишь погоню со стрельбой, в этом случае тебя, снова, ждет два варианта: удастся ли тебе сбежать, или тебя в процессе застрелят, неизвестно.
Но, обещаю, зрителей будет много, реалити-шоу востребованы в любые времена.
Что и говорить, все варианты были достаточно привлекательными.

(Чего стоил только вариант с погоней! Прикрыв глаза, так и представила себе – я лечу на быстром мустанге по прерии, а мне вослед раздаются выстрелы, взметающие фонтанчики песка в редких кустах чаппараля…. Бррр… Пришлось помотать головой, чтобы стряхнуть наваждение.)

Но выбрать, всё же, следовало только один, потому, взяв минуту на размышление, и, обойдясь, в данном случае, без помощи враждебно настроенного зала, я решительно заявила:

- Уважаемая госпожа мэр, уважаемые зрители, тьфу, горожане. По роду своей деятельности, я, по умолчанию, существо мирное и законопослушное. Честно говоря, и, так, вон, уже пятую точку по кустам наморозила. Да, и, перспектива быть застреленной, как-то, не улыбается… А в тюрьме есть надежда на самый гуманный суд в мире. Так что, говоря словами персонажа полюбившейся комедии: “Сдаёмсуууу…”

Наш добрая мэр, была настолько великодушна, что, привезя меня в тюрьму, выделила очень уютную и комфортабельную камеру, предварительно выселив оттуда в сырые и тёмные казематы предыдущего жильца этих, не побоюсь этого слова, аппартаментов. Более того, великодушие нашего мэра не знало границ, именно потому в казематы к Вадимищу Всемогущему, (а это был именно он), чтобы ему не было скучно, она определила заплечных дел мастера с испанским сапогом и дыбу, для увеселений. ( а нечего было со свадьбы убегать )

Дальше – больше. Всем призракам невинно- и "винно"убиенных в нашем городе было позволено вернуться на одну ночь, дабы, потрясая цепями и пугая питомцев завываниями, они могли рассказать свои печальные истории пребывания в потустороннем мире. Видимо, в качестве воспитательных мер для оставшихся в живых. А, также, в эту ночь в город пустили изгнанных за его пределы, чтобы и они могли поделиться своими злоключениями.

Ночка обещала быть томной. Но я успела тааак намёрзнуться во время своей партизанской операции, что решила не выходить за пределы своей великолепной темницы. Переодевшись в тюремную робу, запаслась поп-корном и нюка-колой со сгущёнкой и, закутавшись в чудеснейший мягкий плед, уютно устроилась у окна, чтобы не пропустить ничего из, столь многообещающей, ночи.

• пы.сы. Ай’л би бэк & ту би континьед)