***

вы когда нибудь обращали внимание, куда бегут дети? мелкие, которые еще разговаривают угуканьем и смехом. они вырываются от бабушек, мам, отталкивают коляски, не реагируют на игрушки и бегут к дорогам. к открытым калиткам, дверям, порогам, с тротуара на проезжую часть. подрастая - снова бегают - в соседний двор, за соседский забор и через улицу. это важно не только потому что интересно, а потому что. только со временем, обрастая лишним, останавливаются, постепенно переставая отпускать не только себя но и всех вокруг.
я сегодня без связи, уезжая, я специально ни с кем не говорю, не понимаю зачем названивать домой и на работу, если ты специально уходил, улетал, что бы переключиться, что бы не говорить. быть безмолвным и стихийным, не быть собой. сидел в сквере, читал свежую, пахнущую типографией книгу, ждал встречи. специально не шел в ресторан, при этом нехило так не вписываясь в контингент французских студентов, лижущихся на подоконниках облезлых, старинных особняков, видимо сдаваемых покомнатно, как коммуналки. бомжей, нехороших иммигрантов и просто бездельников с опасными куртками и взглядами. были и пенсионерки с мамашами, засранный вездесущими голубями памятник кому - то толстому и важному, среди граффити на стенах, помоек, новых машин и шума от совершенно рядом расположенной центральной улицы. вечер лета, из открытых окон слышны крики и красивая музыка, конец короля августа, такой, что у меня перехватывает дыхание. у тех, кто не понимает, отчего так важно было выйти на улицу, тоже перехватывает, но они не осознают. не осознают и дети, которые бегут к границам.
для меня быть на границах, пересекать их, жить на них, бесконечно двигаться к ним - самое естественное состояние. самое правильное, иначе - кровь застаивается и начинает отравлять меня же самого. она травит не только меня и, думаю, двигаться - предназначение очень многих, но эти многие променяли его на свитвые из ненужного мусора гнезда. и не понимают, че так херово то, и почему дети без конца выскакивают на опасную проезжую часть. а потому что они чувствуют, что передвижение, пересечение всяческих пределов - самое важное предназначение человека, как кровообращение на этой планете, в этом мире. от застоя она тоже хереет, как хереет африка или какое нибудь село малые ковшики где - то в ****ях россии, в котором давно никто никуда не двигается. или не может, или уже забыл, что есть жизнь за пределами ящика. даже самая простая, ежедневная граница сна и яви истераеться, не давая нужного результата. недавно мне написал один мой близкий знакомый, что он был во сне в моем городе, и все было немного странно но в то же время очень реально, и что он видел мое отражение рядом, держал за руку. когда проснулся - расстроился. а я в недоумении спросил - почему? тебя пустили, просто не знаю, отвыкшее от перемещений тело само провалилось на изнанку, куда многие добираются психотропом, годами тренировок, медитаций и прочего а ты грустишь, не понимая, какое охрененное чудо тебе перепало.
а на границе все по - иному, тут нужно быть внимательным и четко осознавать себя. потому что окружающее - зыбко, пропитано смесью воздуха этого и того, за порогом. нужно быть с широко распахнутыми глазами, с незабитыми рецепторами, и готовым при этом ощутить, как плавно, через все твое нутро проходит невидимый сгусток стены между этим и тем. и если ты не помнишь себя, не знаешь - то и при этом шаге отсюда туда - от тебя ничего не останется. а так ты только приобретешь, бесконечно меня себя в другое, не лучшее или худшее, а более сложное, при этом с отсеченным лишним.
это единственно правильное.
но почему - то многим это непонятно, бессмысленно, лениво, недостижимо, муторно.
- макс, тебе сколько?
- уже не мало - я улыбаюсь, не люблю встречаться с бывшими одноклассниками или одногрупниками, но если это происходит случайно - вполне могу пережить.
- ды мы ж ровесники, но ты выглядишь так молодо. и хорошо - присматривается - очень хорошо.
- пластические хирурги теперь даже в россии есть.
- а, то то я смотрю что изменился - почти не узнать.
- да я прикалываюсь, нахрена мне хирургия?
и так часто, сам знаю, что изменился почти до неузнаваемости, я пропущен через бесконечное количество фильтров границ, у меня строго с лишним - вещами, мыслями, граммами, я самый строгий судья сам себе, потому что все мое существование - на тонкой грани между, в которое нельзя пускать чужеродное и тяжелое. и к дорогам я несусь как ребенок, стремлюсь к ним, только понимая зачем это, и задерживаясь на таможнях, находясь не здесь и не там - я никогда не нервничаю по потерянному времени. если я здесь - значит так и надо, стою, встречаю рассвет внигде, напитываясь, упиваясь этим, отпивая вместе с кофе, наполняя себя изнутри и снаружи самым святым и целебным для меня и для всего вокруг.