Дом доктора Елпатьевского в Ялте

Крым всегда был любимым местом для творческой интеллигенции,  соперничая с курортами Лазурного берега Франции. Поэты и писатели, актеры и музыканты, юристы и врачи любили отдыхать или жить в Крыму, особенно в Ялте. И среди них был Сергей Яковлевич Елпатьевский. Имя врача, революционера и писателя Сергея Елпатьевского в Крыму когда-то было хорошо известно, но в последние годы почти забылось. Он долгие годы жил в Ялте, вместе с Чеховым принимал участие в открытии пансиона «Яузлар» для неимущих туберкулезных больных. Этой тяжелой болезнью страдали многие люди в те годы, в том числе и сам Елпатьевский.

Писатель родился в семье священника, учился в  духовном училище и семинарии. Потом, неожиданно для семьи, поступил на  медицинский факультет Московского университета, активно участвовал в студенческом движении,  примкнул к «Народной воле». Служил земским врачом. За революционную деятельность был сослан в Сибирь. Ссылка оказалась тяжелым испытанием для молодого человека – лишение прежних связей и привычек, суровый климат, болезни. Справиться с трудностями врачу помогла литература. Писатель Короленко, который отбывал ссылку там же,  посоветовал вести записи, которые потом превратились в рассказы и очерки о Сибири. Доктор лечил там больных, боролся с эпидемиями.

В конце века  доктор приезжает в Крым и остается жить  с семьей в Ялте. Продолжает заниматься врачебной практикой, политикой, пишет книги. Редактирует литературные и медицинские журналы.   В Ялте Елпатьевский подружился с Чеховым. Почти одновременно они начали строить свои  дома: Антон Павлович «Белую дачу»  в Аутке, которую Елпатьевский за небольшие размеры в шутку называл «дырой», а Сергей Яковлевич — высоко на холме Дарсан большой трехэтажный дом, который Чехов шутливо называл «Вологодской губернией». Максим Горький тоже поражался: «Какой домище строит Елпатий!». Однако, скоро этот огромный дом превратился в центр культурной жизни Ялты, в нем часто жили Бунин, Куприн, Горький, Андреев, Цветаевы и многие другие — весь цвет творческой интеллигенции. Доктор специализировался на легочных заболеваниях, лечил Чехова, Толстого, Горького, Михайловского и многих других, а также чахоточных ялтинских бедняков.

Писатель оставил замечательные воспоминания о встречах с Толстым и Чеховым. По свидетельству биографов, три страницы воспоминаний Елпатьевского о Чехове по своей образности, глубине и правдивости превосходят несколько томов всего, что написано его другими современниками.
Как врач, он писал в книге воспоминаний, что Южный берег Крыма, и прежде всего, Ялта, «поразили меня своей красотой — строгой линией гор, великолепными сосновыми и буковыми лесами и даже гневом строгого Черного моря. Но еще больше, чем красотой, захватила меня (Ялта) туберкулезными больными. Надежды отдаться целиком литературе скоро рассеялись, я весь ушел в лечение больных».

За свою революционную деятельность Елпатьевский год был в заключении  в Петропавловской крепости. После этого градоначальник Ялты запретил писателю жить в городе. «Постоянного угла не было, — вспоминал Елпатьевский, — в Ялту, на Южный берег, пока там царствовал Думбадзе, мне дороги не было, и я кочевал по Крыму, то в Севастополе, то в Симферополе, в Феодосии, в дешевых местах, как Балаклава, Коктебель, Отузы». Итогом этих странствий стали прекрасные «Крымские очерки». Книги его давно стали библиографической редкостью.  Вот как он пишет о Генуэзской крепости в Судаке: «Она хороша в знойный день, когда темная, угрюмая скала поднимается из недвижимого бело-молочного моря и вырисовываются на синем небе ее башни, зубцы стен; но особенно хороша ночью, когда сквозь набегающие облака льется тихий, смутный свет луны и белая, мертвая дымка окутывает тлен и разрушение».

За собором Александра Невского начинается подъем на холм Дарсан. Прямо пошла улица Войкова, направо улица Леси Украинки, бывшая Дарсановская. На перекрестке большое здание гимназии имени Чехова, где Антон Павлович  был членом попечительского совета, о чем говорит мемориальная доска. Красивые старинные разноэтажные дома на склонах холма увиты диким виноградом  и цветущей глицинией. Улица взбирается на холм, часто резко извивается. Дальше дом с мемориальной табличкой, где жила украинская писательница Леся Украинка с мужем, когда они лечились в Ялте и в честь которой названа улица. Несколько раз улицу пересекает канатная дорога, идущая к вершине холма. Улица застроена хаотично, найти нужный номер трудно, четные и нечетные дома встречаются на обеих сторонах.

Вот и дом № 12, на углу с улицей Войкова, которая покрутившись, замкнула круг. Здание и в самом деле огромное, квадратной формы. С южной стороны дом трехэтажный, с северной - двухэтажный. «Срединный» балкон, где доктор принимал своих гостей. Здесь они медленно попивали токмаковский гренаж, говорили о литературе, спорили о политике, любовались на море и город. Сейчас балкон застеклен, появились другие признаки современного комфорта – стеклопакеты, антенны, кондиционеры. Во дворе сохранились вековые деревья, кедры, кипарисы и плодоносящее оливковое дерево. Здание обветшало. Сейчас здесь многоквартирный жилой дом. И нет даже мемориальной доски, а врач и писатель много хорошего сделал для Ялты и ее жителей, чтобы о нем помнили потомки. На восточной стороне дома, выходящей на улицу, висят цветы. Как раз хорошее место для памятной доски, но и здесь ее нет. Встретившиеся местные жители не знают историю здания, кто жил здесь, какие люди бывали в доме. А ведь несколько поколений назад, в начале века, местные жители гордились знакомством с известным доктором, кланялись при встрече с ним, рассказывали о нем своим детям и знакомым.

В двадцатых годах  Елпатьевский уехал в Москву, а свой дом передал под пансионат для неимущих больных туберкулезом. Работал врачом Кремлевской поликлиники, лечил Ленина. На его памятнике  на Новодевичьем кладбище надпись: «Елпатьевский. Писатель-народник, врач-общественник», а также слова из его книги «Близкие тени»: «Я был счастлив показать людям то великое и прекрасное, что жило с нами».


Рецензии