Про царевну Марусю и солдатского сына Ванечку

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь да царица, и была у них маленькая дочь Маруся. Случилась на границе война, поехал царь воевать и сложил в жестокой битве свою головушку. Не вынесла молодая царица разлуки с милым другом, занемогла. Перед кончиной позвала  няньку Мироновну и наказала пуще зеницы ока беречь девочку.

Старая нянька Мироновна сызмальства при дворце жила. За добрый и весёлый нрав была приставлена к царским детям. Нянчила она Марусину бабку, потом Марусину матушку, а теперь и саму Марусю приходится досматривать. Имя няньки давно забыли - что старый, что малый: все её по отчеству кличут – Мироновной.
Всё бы ничего, да только непонятно, в кого Маруся уродилась, ровно не царское дитё. Целыми днями с дворовыми мальчишками игры играет или озорует. То в соседнем огороде яблоню отрясут, то на козе норовят прокатиться. Маруся впереди всех, рядом с ней – солдатский сын Ванечка. Никогда Марусю в обиду не даст.

Но вот царский совет решил: хватит Марусе озоровать, пора за ум браться. Для обучения этикету, танцам и языкам выписали из-за границы учителей, модисток шить модные платья, волосочёсов – прически ладить, а вдобавок к ним полпуда румян да белил. У бедной Маруси совсем не осталось времени на озорство.
Встречает Ванечка Марусю во дворе:

- Пошто, Маруся, вчера с нами по грибы не пошла? Уж я ждал тебя, ждал.

- Некогда мне. Я, Ванечка, учусь этикету, танцам, наукам всяким да языкам разным.

- А как же я?

- Как услышишь, что меня учитель в залу кличет, беги скорее в чулан, что напротив, да заранее проверти в двери дырочку. Чему меня учить будут, тому и ты учись.

С тех пор так и повелось: Маруся в зале присе-да-глисе разучивает – Ванечка в чулане лаптями паутину отирает.

- Пошто, Маруся, вечор не пришла на качели? – спрашивает Ваня поутру.
- Купцы, Ванечка, приехали заграничные. Просят беспошлинно торговать, не знаю, что отвечать.
- Ты отвечай, мол, пусть их купцы у нас беспошлинно торгуют, а наши купцы – в их странах. Лучше торговать, Маруся, чем воевать.

Обрадовалась Маруся, вприпрыжку бежит к царским советникам, руками машет:
- Пусть их купцы у нас беспошлинно торгуют, а наши купцы – в их странах. Лучше торговать, чем воевать.

С тех пор и повелось: не знает Маруся, какое решение принять –  бежит к Ване за советом. Ваня никогда плохо не присоветует.

Пришла пора – заневестилась Маруся, от женихов отбою нет. И царские, и королевские сыновья её руки просят, сватов засылают. Да не больно привечает их Маруся. А как встретит Ваню, закраснеется вся.

- К чему бы это? – дивится Мироновна. - Не иначе, как…

Да, да, все в царстве-государстве давно знали, что Маруся и Ванечка любят друг друга. Только они сами не догадывались.

Узнал про Марусю восточный царь, решил взять её  в жены, хотя у него уже десять было. Думает: «Женюсь на девчонке и буду владеть пол-миром. Не уговорю словами, так уговорю золотой монетой».

Нагрузил семь слонов золотом, серебром, драгоценными камнями да и поехал за невестой. Пока добирались, снежок выпал, морозец ударил. Слоны простудились, чихают, из глаз слёзы катятся. Народ за слонами валом валит: хохот, свист, мальчишки бегут – рожицы корчат.

Узнала Маруся про слонов, приказала каждому выдать по двадцать вёдер чаю с малиновым вареньем и заказала скатать тёплые валенки на обратную дорогу.

Пришёл восточный царь в тронный зал, увидал Марусю:  глаза синие как небо весной, ласковые; две русых пушистых косы каждая в руку толщиной, веснушки по лицу разбросаны, росточка небольшого. Вроде бы ничего особенного, а глаз отвести не может.

Маруся смеётся:
- С чем пожаловал?

Царь еле-еле слово вымолвил, так, мол, и так – сватать приехал. Маруся в ответ:

- У нас нет обычая самому себе сватом быть. Ступай к моей няньке Мироновне. Коль глянешься ей, пойду за тебя замуж, не глянешься – не обессудь.

А сама смеется, знает, что Мироновна на чужую сторонушку не отдаст. Набил царь карманы драгоценными камнями и отправился к Мироновне. А она как раз картошку на щи чистила. Выложил царь пригоршню изумрудов и ждёт.

Отложила Мироновна в сторону картошку и нож, обтерла руки о фартук, отодвинула драгоценные камни. Перекрестилась на образа: «Господи, помоги. Жених-то, жени-и-и-х – лицом тёмен, волосом лыс. Какие же ребятёшки от него у Маруси пойдут?! Нет, не отдам  Маруси». И говорит Мироновна царю:
 
- Ты меня своими каменьями не слепи. У меня таких каменьев полон голбец. Не обессудь, не глянулся ты мне. Да у нас и своих женихов хватает.

Посмотрела в оконце:
 - Вон Ванечка по двору идёт. Чем не жених?! Умом знатен, телом статен,  лицом пригож, к любому делу гож.

Восточный царь от гнева шейкой задёргал, глаза подзакатил да - хвать рукой за саблю.  Лишь на третий день пальцы разжались. С тем и уехал. Побежал Ваня ворота за ним запирать, а восточный царь изловчился, пленил его и повёз в свое царство.

Ехали долго ли, коротко ли, но дорога домой всегда короче дороги из дому. А как начались горы, придумал жених неудачливый для Ванечки смерь лютую – бросил его в ущелье глубокое, тесное.

Только и успел Ваня глянуть на красно солнышко да осенить себя крестным знамением: "Боже, помоги!" Долго падал Ваня, но перед самой землёй спружинил и встал на ноги. Посмотрел вверх – над ним небо чёрное, на нём звезды крупные. Стены ущелья гладкие, что доски тёсаные, ни ямки, ни выступа. Поплевал Ваня на руки, полез вверх: на одну стену спиной упирается, руками помогает, по другой – как по полу ногами идёт. Поднялся на два аршина, да сил не хватило – вниз сполз. В другой раз полез – опять сполз.

Сидит Ванечка на дне ущелья, руками голову обхватил, дума думу обгоняет, а придумать ничего не может. Хотя и негоже добру молодцу плакать, да слёзы сами из глаз катятся:

- Не видать мне больше тебя, Маруся, не прижимать к своему сердцу, не целовать уста сахарные. Могу лишь послать свои воздушные поцелуи.

И в тот же миг его воздушные поцелуи собрались в розовое облачко, а горючие слёзы в синюю тучку, вылетели из тёмного ущелья и полетели на родную Ванину сторонку.

А Маруся ждёт-пождёт Ванечку, все глаза проглядела. Видела, как побежал он ворота запирать и не вернулся. Не иначе как восточный жених увёз его в своё царство.

- Мироновна, - говорит Маруся, - пойду Ваню искать.

Видит нянька – дело молодое, сердечное - не стала перечить:

- Иди, Маруся. Хочешь дело хорошо сделать – делай его своими руками. Только покрой голову моим пуховым платком, надень мою овчинную шубейку, она теплее собольей. Сними сапожки, обуй мои валёнцы.

Перекрестилась Маруся на образа, положила за пазуху краюху хлеба  и шагнула за порог. А на улице мороз трещит, метель метёт, ветер воет. Добралась
Маруся до леса, видит – знакомая поляна, здесь они с Ванечкой летом землянику брали. Села Маруся на пенёк отдохнуть, и так ей уютно: сердце замирает, головушка долу клонится, мочи нет – спать хочется.

Тем временем летели синяя тучка и розовое облачко, нигде не останавливались, с громом-молнией не связывались. Долетели они до леса, где укутанная снегом сидит Маруся, вьюга ей колыбельную поёт, убаюкивает.

Опустилось розовое облачко и синяя тучка на полянку. Облачко растёрло Марусино лицо снегом докрасна, дрогнули длинные ресницы. Тучка пролилась тёплым весенним дождём, побежали ручьи, земля травой покрылась, деревья лист выбросили, ягоды цвет набрали.

Снится Марусе сон: настало лето, они с Ванечкой землянику берут-выбирают. И стал Ваня крепко обнимать её, жарко целовать. Очнулась Маруся от зимнего сна, открыла глаза – видит: сидит она на полянке, птицы щебечут, бабочки порхают, в изумрудной траве  ягоды рубином горят. Вокруг полянки зима лютует, снег так и сыплет, а на полянку не залетает.

И заплакала-запричитала Маруся:
– Сокол ты мой ясный-ненаглядный, свет-Ванечка! Ты скажи-подскажи, где искать тебя. Если ты на дне моря синего – доплыву к тебе быстрой щукою; если в лесу тёмном-дремучем – добегу юрким горностаем; если в ущелье каменном глубоком – посылаю тебе любовь свою.

А Ванечка совсем из сил выбился, спину в кровь ободрал, руки-ноги посбивал. Вот силы в который раз покинули его – и вдруг будто кто на крылья его подхватил. Крылья любви вынесли пленника из глубокого тесного ущелья на свет божий и понесли на родную сторонку. Вскоре опустился Ваня на поляну, где горько плачет Маруся. Бросились Маруся и Ванечка навстречу друг дружке, смотрят – не насмотрятся, любуются – не налюбуются.

На ту пору Дед Мороз по лесу проходил, видит – непорядок! Завтра Новый Год, а на поляне лето. Переложил свой волшебный посох из правой руки в левую и легонько стукнул  по поляне. В ту же минуту листья на деревьях пожелтели, заморосил осенний дождик, птицы на юг потянулись.

Подхватил Ваня Марусю на руки да скорей в царский дворец, где их давно ждала Мироновна. Пирогами накормила, чаем с мёдом напоила, обо всём расспросила.
А Ваня с Марусей всё никак наговориться не могут, всё шепчутся да смеются – радуются. Маруся подошла к Мироновне, обняла за плечи:

– Няня, как тебя мама называла, когда ты маленькой была?

– Матушка звала меня Танечкой.

– Нянечка Танечка, на Покров Богородицы мы с Ваней в церкви обвенчаемся, ты  у меня подружкой будешь.
Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!

****
Аршин – 70 см.

Голбец – так в деревенских избах называют загородку в виде клети, чулана за русской печью для всхода на печь и полати и спуска в подполье.  Иногда голбецом  называют само подполье или погреб.

Покров Богородицы - 14 октября Покров Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии.  Свадьбы на Руси играли осенью, после  сбора урожая. Самой удачной для заключения брачного союза считалась середина октября – на праздник Покрова Богородицы