Осенний витраж

     В торжественной тишине осеннего дня, вспыхивая на солнце красным, желтым, зеленым, тихо шелестя, падают листья. Они выстилают землю мягким разноцветным ковром, волнующимся при малейшем порыве ветра.  То  же лиственное разноцветье — на приветливо машущих своими ветвями-руками деревьях. Этот живой осенний витраж, и без того прекрасный, удваивает свою красоту, отражаясь в игривой глади речушки, неспешно несущей свои воды среди всего этого великолепия. И все это венчает небесный свод, радостно взирающий тысячами глаз невидимых небожителей, довольных тем, что удалось на эту бренную землю спустить такую вот симфонию жизни и цвета, свидетельствующую о неизменной любви и милости Отца Небесного ко всем без исключения обитателям этого мира...
     Однако, поднявшись от речушки по лестнице вверх, взглянем на трех мужчин у пивного ларька. Видят ли, ценят ли они эту Божественную красоту? Видят ли они друг друга, как должно видеть?
     Вот стройный брюнет, стоящий боком и к лесу, и к речке, задумчиво облокотившийся на стол. Он ждет, когда отстоится пиво, когда его хмельная природа начнет вытеснять память об обязанностях, долгах, рождая внутренний жар самодостаточности, самодовольства, помогающий скрыть в хмельном дурмане ясно видевшиеся контуры проблем...
     Вот другой любитель пива, стоящий спиной к брюнету. Его берет, другая его старомодная, но красивая одежда характерны для художников. Он, видимо, еще не потерял способность к восприятию красоты, потому и стоит лицом к лесу и реке. Но и его поза исполнена одиночества. Да и красота, видимо, для него существует только до первой кружки...
     А у самого ларька — веселый разбитной парень в жакете. Он только что купил две кружки пива и идет, радостно предвкушая праздник единения с собой, любимым, праздник отрешения от всего и от всех, отрешения одностороннего, когда все окружающее воспринимается просто как форма, которую можно и нужно заполнять только и исключительно собой...
     Глядя на разобщенность этих троих, задаешься многими вопросами. Кто это нас, сынов и дочерей Единого Отца,  побудил и научил разлучаться друг с другом, удаляться и даже бежать от Его Замысла о нас и от Него Самого? Почему мы столь охотно и добровольно обособляемся, ведь одновременно с этим мы очень страдаем от порождаемого этим обособлением одиночества?!
     А листья трепещут, играют всеми красками осеннего карнавала. Да явятся на этом празднике жизни радующиеся ему, ценящие Божью любовь и заботу и отвечающие на нее, прежде всего — братским отношением друг к другу! И да вдохновят таковые на эту ответную любовь и радость всех остальных!

           Радикальное братство

          Душ сады — неисчислимы,
          В это свято верь,
          Души — други-побратимы
          Раньше и теперь.

          Этих душ сады цветущи
          Можно отыскать,
          В тех садах, как в райских кущах —
          Мир и благодать.

          Но и тот, кто беден Светом,
          Кто суров и строг,
          Разве он не ищет Лето
          Среди ста дорог?

          Все мы Свет и Лето ищем,
          Чаще для себя,
          Но найти для сердца пищу
          Можно лишь любя.

          Все мы — други-побратимы
          Раньше и теперь.
          Если любим, то любимы —
          В это свято верь!