И вырвал грешный мой язык!

Красная точка, мигая, возникла в двадцати сантиметрах от моего лица, прямо в воздухе – это был коммуникационный сигнал. Я зевнул и, не поднимаясь с кровати, ткнул пальем в нее. Тот час точка погасла, а вместо нее перед мной возникла голограмма – дежурный по космопорту № 27; его лицо было измученным и уставшим, и я представил, какая сегодня суматоха там.
- Чего тебе, Джон? – пробормотал я, протирая кулаками глаза. – Чего сон досмотреть не даешь?
- А как думаешь, «язычник»? – сердито хмыкнул он. – Поднимай свой зад с постели и топай сюда, работа появилась! – и он отключился.

«Язычник» - это из жаргона сотрудников космопорта, слово означает переводчик или, если быть точнее, ксенолингвист. Я изучаю инопланетные языки, нахожу систему коммуникации с представителем чужой цивилизации и помогаю ему сориентироваться на Земле, а землянам понять, чего он хочет здесь. Признаюсь, ремесло не простое, так как приходится сталкиваться с таким, о чем представления порой не имеешь. Это неискушенному человеку кажется, что нет ничего проще, чем разговаривать с инопланетянами, только на самом деле попробуй перевести их скрежеты или пуки в наши понятия. Ведь мыслят они совсем иными категориями и общаются тоже так, что человеку без приборов или специальной методики просто невозможно разобраться.
Моя профессия возникла сто пятьдесят лет назад с первым контактом: тогда на Землю явились представители системы Глизе 321, внеше похожие на – извините за грубость! – бесформенное дерьмо. Мы тогда так их и назвали «Фекалияне», кстати, пахли они тоже не совсем приятно, приходилось при встречах надевать маски или вставлять в нос фильтры, ароматизировать помещение разными дезодорантами и освежителями. Попытки понять «фекалиян» к успеху не привели, так как они не издавали ни звуков, ни излучали электромагнитных сигналов, а язык жестов им был невдомек. И лишь спустя несколько месяцев до ученых дошло, что перед ними стоят не разумные существа, а биологические отходы, когда сброшенные с борта пролетавшего звездолета и спустя тысячилетия достигшие Солнца. У тех существ отходы, как оказалось, тоже могли двигаться, самостоятельно существовать, но от этого они не получали интеллект и не способны были совершать осмысленные поступки. А то, что мы принимали за корабль – это просто бак для хранения всяких там нечистот. Таким образом, первый контакт оказался блином, то есть дерьмом инопланетян. Конечно, позже мы нашли тех «негодяев», которые так беспечно выбрасывали свои испражнения в космос, сумели втолковать, что нельзя загрязнять окружающий мир и вводить в заблужение иную цивилизацию. К их счастью, они поняли и больше так не поступали, а то мы превратили бы их в межгалактических ассенизаторов.

Вот вторыми гостями оказались Чпок-мунежи Граффирляры из системы Эпсилона Эридана. Да, не скрою, для людей эти были на вид более приятными созданиями, хотя по мне что может быть приятного в теле, схожем с гиппопотамским, но зато с головаими ящерицы и глазами как у мухи? Чпок-мунежи свистели в ультразвуковом спектре, космолингвисты быстро уловили их сигнальную речь и приступили к расшифровке языка. Трудности возникли не только в том, что жители Эридиана не использовали прилагательные и такие слова как «хороший», «быстрый», «умный», «честный» для них казались абстрактными, бессмысленными, но и в том, что в их словарном запасе не было слов как камень, мозги, цивилизация, робот, пища и т.д.; зато одиночный свист мог означать все, что угодно – до трех тысяч значений, а какое именено значение употреблялось в данный момент – не возможно было понять. Именно непонимание привело к первой межзвездной войне. Эти «гиппопотамцы», обиженные неправильным переводом, наслали армаду кораблей, атаковавшей Землю, Луну, Марс. Им удалось уничтожить два спутника Юпитера и Плутон, однако победы они не одержали, так как за нас вступились Дэгральянцы – жители далекого шарового скопления TSL391, которые, в свою очередь, уже много миллионов лет враждовали с Чпок-мунежами.

Крейсера Дэгральянцев разгромили флот врага, и их командиры направили к нам дипломатическую миссию. На этот раз ксенолингвисты не опростоволосились и сумели наладить общение. Языком Дэгральянцев была химия – они испускали ароматы разной сложности, таким образом конструируя предложения. Молекулярная расшифровка показала значение каждого благоуханья. Нечто подобное есть у земных муравьев и пчел, так что такой способ контакта нам был известен. Комната встреч оказалась в итоге насыщеной их разговорами, запахи кружили голову, и не удивительно, что наш президент вскорее был пьян от счастья; отмечу, что формулу дэгральянского языка взяли на вооружение парфюмерные фабрики, начавшие выпускать новые образцы духов, одеколонов и мязей, и больше всего интерес проявили земные женщины. Был заключен мирный договор с представителями TSL391, после чего начался активный торговый обмен. С этого момента человеческая цивилизация вышла на новый уровень развития.
К нам стали прилетать с других миров, и ценность переводчиков возросла во много раз. Ныне в Галактическом Каталоге зафиксировано более трех тысяч разумных существ и каждый день на Землю прибывает по два-три новых представителя неведомых планет, и с ними заключаются также соответствующие соглашения. Но вначале за работу берутся космолингвисты, а потом встречаются чиновники и дипломаты. Естественно, человеку невозможно выучить столько языков, особенно, если они не связаны со звуковой речью или жестами, для этого уже есть компьютеры, в которых заложены программы автоматического перевода. Мы, «язычники», вступаем лишь тогда, когда появляется незнакомый язык или диалект, а он возникает обычно с прилетом очередного пришельца. Удалось выяснить, что Дефтолинии из Сигмы Крыжовника 287 переговариваются посредством битья конечностями о тело другого, и поэтому они фактически избили первого космолингвиста, имевшего смелость начать с ними общаться; только мы вовремя поняли, что те не дерутся, а присылают нам сигналы мира и добра, а то бы я, к слову, схватился за электродубинку и поджарил бы таких гостей. Фаркуляры – гусеницы из Альфы Пса – общаются посредством обмена мозгов, то есть один вынимает свои мозги и вставляет в череп другого, и тот понимает, что хотел собеседник. На подобное геройство решился «язычник» Мухаммед из Эмиратов, который поменялся мозгом с одним фаркуляром (проблема была в том, что мозги отличались размерами и человеку пришлось расширять черепную коробку); так они поняли друг друга и даже полюбили друг друга. «Стрелять глазками» - это речевая установка Крысохряков Долгонутиков из галактики М23, они подают сигналы через органы зрения, и главное уловить, что сужение зрачка означает согласие на торговлю, а косить – требование оплаты за заказываемый груз.

Так что работы было много, главное, перехватить инициативу и уловить импульсы собеседника и трансформировать в человеческие понятия. Ведь бывают казусы, когда термин «глазурится» - некий физиологический процесс у Трямбусиков с Ориона – не имеет смысла у людей, а наше понятие «поцеловать» недоступно для осмысления для Куропазавров из созвездия Паруса. Миллионы туристов, бизнесменов, военнослужащих, дипломатов летят к Земле, и всех необходимо понять и оказать достойный прием. Так что космолингвисты – самые почитаемые и нужные ремесленники внешней политики.
Вот и сейчас я торопился в космопорт, чтобы встретить такого инопланетянина, о котором еще нет записи в Галактическом Каталоге. Таксист доставил на платформу встреч, и там я увидел того, с кем предстояло общаться. Корабль, на котором он прибыл, трудно было назвать таковым – какой-то сгусток синей энергии, парящий над посадочной площадкой. От него отпочковался некий «виноград» - гроздь оранжевых жариков, оказавшийся разумным существом; от него бились молнии, я слышал звуки грома – что это, типа, живая шаровая молния? Меня передернуло, только отступать не имел права. Дежурный подтолкнул меня в зону контакта и быстро закрыл за мной дверь.

- Удачи тебе! – коротко сказал он. Было видно, что он трусит. А вот космолингвистам боятся нельзя, такова уж профессия. Я вздохнул и сделал шаг.
Удача мне действительно не помешала бы. Мой коллега Рихард в прошлый раз так и не сумел расшифровать язык неизвестных гуманоидов, внешне похожих на черепах с крыльями (имя им так и не успели дать и координаты обитания не сняли), которые спустя трех суток, покинули Землю, и контакт с ними так и не состоялся. Естественно, это пошло в незачет «язычнику», ему объявили выговор и урезали зарплату. Такие моменты, к сожалению, бывают у нас и от этого никуда не скрыться – не всегда удается достичь понимания у инопланетной расы, которая, кстати, не стремиться выучить английский, русский или китайский языки, а ждет именно от нас первых шагов.
Так вот, «виноград-молния» подплыл ко мне, излучая радужную ауру. Двести лет назад человек просто упал бы в обморок от ужаса, приняв инопланетянина за дьявола, а сейчас я стоял в безмятежной позе, пытаясь понять, как мыслит это существо. Об осторожности тоже не забывал, так как бывали неприятные для «язычников» случаи. Год назад Бракодурсы сожрали космолингвиста Назира, приняв его за угощение; а еще раньше Глистокопы выпили кровь из тела Светланы, решив, что им положено потреблять жидкость из любого организма – право на жизнь другого они не ставили и в грош. В истории контактов описаны события общения с Дрямбомбосами, явившимися из параллельного мира, которые плевались кислотой и фактически расплавили первых трех переводчиков; в ответ мы залили их щелочью – они обиделись и скрылись в своем мире в полной злобе и негодовании; на нашу радость в конфликт это не вылилось.

Инопланетянин стал кружить вокруг меня, и я подумал, как бы меня не шандархнуло электричеством в тысячи вольт, но тот осознавал, скорее всего, пагубность таких действий и только метал молнии. «А что если молнии – это и есть язык?» - подумал я и затребовал от дежурного все приборы, которые связаны с измерением электричества, магнитного поля и плазмы. Все это было доставлено в течение минуты, а после трех часов я уже беседовал с жителем мира, где властвует Темная материя. Из моего приборы вылетали молнии, в свою очередь, громоотвод получал удары от инопланетянина, которые переводились компьютером по моему алгоритму на человеческий язык.
- Покайтесь, грешники! И придет Мессия в виде святого Кучмуса и освободит вас от гравитационных цепей! – гремел «виноград-молния». – Молитесь на благо квазара и вакуума!
Блин, так это же миссионер! Прибыл к нам с целью оседлать в свою религию в наши головы. Вот уж чего мне не хватало!
- Черная дыра поглотит вас, если не станете приносить в жертву фотоны вашей жадности и кварки малодушия! – продолжал изливать свою речь на мои бедные уши пришелец с далекой части вселенной.

Так, так, это не коммерция и не объявление войны! Это не культурный обмен и не учебная миссия. Так что придется вызывать сюда представителей Ватикана, пускай их понфитик разбирается с собратом по религии и выясняют, кто кому должен молиться. Я сделал запись дежурному, и тот меня выпустил. Моя работа была выполнена, остальное – дело уже иных инстанций, теперь инопланетянина передадут по цепочке дальше. Мне же на банковскую карточку сбросили оплату.
Не успел выйти из космопорта, как услышал вопль – это кричал Сигмус, мой напарник. Оказывается, он переводил «пищевой» язык Тарантулоса Ганимедуса фон Твиксуса – гуманоида, внешне схожего на краба с акульими челюстями. Это существо глотает собеседника и в желудке обливает ферментами, которые несут в себе информацию. Для него есть разница сладкого, острого, кислого, соленого, щелочного и много другого, чего не ощущает язык человека, и из-за этого не всегда ясно, чего же хочет проглотивший. Вкусовые рецепторы являются органами передачи информации, и бедолаге Сигмусу, просидевшему в желудке пару часов, было не просто переводить доклад «краба», прибывшего на научную конференцию по защите крабообразных на планетах с жидкой водой. Оказавшись на воле, ксенеолингвист изрыгал проклятия и грозил больше не появляться в здании космопорта, хотя и я, и он знали, что в условиях острой безработицы такие мысли быстро гасятся.

- Успокойся, коллега, - сказал я ему. Тот уставился на меня, пытаясь тряпкой стереть с лица вонючую слизь – фермент разговора.
- Это ужасно, - ответил он. - Джон, меня переваривала эта ужасная тварь, которую мой язык не повернется назвать братом-по-разуму!
- Я понимаю, - кивнул я. – Самого током били сейчас... Предлагаю пойти в бар и опрокинуть бутылочку пива. Марсианского!
Сигмус согласился. Марсиане – хитрые лангусты с тыквенными головами – экспортировали на Землю свое пиво, и это было единственное, в чем мы с ними торговали. Но пиво было отменное, и его любили «язычники». Потому что марсиане – это были единственные существа, кто говорил с нами на человеческом языке.
«И вырвал грешный мой язык» - продекламировали мы девиз переводчиков, направлясь в бар космопорта.
(31 августа 2015 года, Элгг)