Любовь женщины

               

Каждый год в лето несмотря ни на жару, ни на чад, время от времени покрывающий город, Верочка всегда оставалась в городе подле мужа,  который всеми днями, а последние время и ночами из-за сложившейся тяжелой обстановки на производстве, находился на их когда то приобретенном предприятии. Да, когда то предприятие было не большим, но сейчас стараниями мужа оно разрослось до огромных размеров и вместо одного цеха, купленного когда то, работало в две смены семь цехов, каждый специализировался на определенной продукции. Верочка не вникала ни во что, ей достаточно было того, что однажды, согласившись на предложение Павла выйти за него замуж и, нарожав ему прекрасных троих детей, заботиться о них и о муже.
Дети в большом городе вырастают очень быстро и, Верочка даже не заметила, как осталась одна со своей маниакальной потребностью к чистоте в огромном пустом доме.
 Павел Иванович, с разрастающимися возможностями своего «дитя», которое он ценил, возможно, больше всего на свете, потому что, начав с нуля и добившись колоссальных успехов, предприятие вывело его в люди и нигде нибудь  на периферии, а в столице бескрайней нашей  Родины.  И Верочка, зная это, ни слова не говорила ему , когда он  бывало и ночами не появлялся дома, привыкшая во всем доверять мужу. Ночные авралы стали повторяться чаще, муж списывал все на кризис в стране, постоянно растущий доллар и  на обесценивание нашего рубля.
Утром, подавая на стол  его любимую яичницу с беконом и крепкий горячий кофе, она говорила.
- Дорогой, побереги себя.
- Вер, все в порядке, мы выстоим, так было и так будет всегда,- и он довольный, засовывая в себя яичницу и запевая утренним ароматным кофе проговорил.
- Верусь, немного поднажму и мы с тобой куда нибудь выберемся хоть на пару дней, а то я смотрю ты совсем заскучала.
Верочка сидела напротив своего мужа и не могла налюбоваться на него, за ним она была как за каменной стеной, она ни разу не пожалела о том, что стала его женой.
- Дети, что звонили? Как у них дела,- спросил Павел Иванович.
Верочка, спохватившись, стала выкладывать все новости, полученные от дочери по телефону.
- Они в Милане, всё у них хорошо, знаешь там бутики, показы, шмотки, как впрочем обычно, но… приготовься, сейчас я скажу тебе самое важное, - Павел посмотрел на  жену.
- Она встретила там молодого человека и у них роман, только это между нами, она просила не говорить тебе. Знаешь, у молодых так быстро меняется мнение, сегодня будто любовь, а завтра и знать не хотят друг друга. Я надеюсь, при разговоре с ней ты меня не выдашь.
- Итальянец чтоль, - заинтересованно спросил Павел.
- Нет, он с России, откуда то с севера.
- С севера, это хорошо, а итальяшек смазливых я не люблю, от них только беды, поморочил бы голову, покружил, покуражился и след его бы простыл. Этакие жигало, не зря их Казанова на весь мир своими гульками прославился. Парень с севера это хорошо, говоришь, просит не рассказывать отцу. Ладно, не переживай тебя я не выдам. Мы с тобой команда. Детей воспитали, заводик вырастили, ты у меня еще тот боевой товарищ.
 Верочке приятно было слушать слова мужа, раньше они окрыляли её. Но последнее время  она, что то скисла, одна да одна в четырех стенах и уж не вышивание, ни романы не помогали ей выйти из монотонно удручающего состояния. Хотя видимых причин для хандры не было, она все списывала на то, что привыкшая ухаживать за мужем и за детьми, она как белка в колесе вертелась с утра до вечера, а после того, когда они выпорхнули, как птенцы из гнезда, в поисках своего личностного становления, Верочка и заскучала. Бывали и минуты, когда она выла от одиночества, но никто не знал об этом, потому что муж был прав, говоря, что Верочка надежный боевой товарищ.
«Товарищ» Верочка привыкла к этому и вместе с этим и к холодной постели и к нежеланию мужа быть с ней как с женщиной. Она скромная от природы, сама не предпринимала никаких попыток как то расположить его к себе. Вера опять же, как боевой товарищ, ждала приказа от своего командира. Но командир не спешил отдавать приказы такого рода и Вере, стало казаться, что он забыл, что она еще живая женщина, вполне привлекательная, желающая иногда быть заключенной в жаркие и страстные объятия своего мужа, а не только товарищ и мать его детей.
 Павел Иванович ушел, не обещая вернуться не только к ужину, но и возможно к обеду.
- Вер, я заскочу в ресторанчик, перекушу, тебе и с кастрюлями не придется возиться.
Двери за ним захлопнулись и Верочка, стоя в прихожей, впервые за долгое время почувствовала себя брошенной и одинокой, какая то нотка безысходности закралась в её душу, она не знала, что ей делать, чем бы заняться, лишь бы изгнать из себя это несчастное семя.
Усевшись подле зеркала, она стала разглядывать свое лицо, руки, шею, грудь, всё как  всегда, но что то не так и это что то, как вал накатывалось и захлестывало её.
Подойдя к телефону, она стала набирать номер своей подруги Александры.
- Саш, привет. Ты уже не спишь, а то я боялась разбудить тебя. Вот и хорошо. Знаешь Саш, есть такое желание встретиться и поговорить, ведь мы так давно не разговаривали, ну знаешь, как раньше, по душам. Как ты не против? Отлично… Значит сегодня… Давай где то  в пять вечера встретимся в нашей кафешке. Зая, я с нетерпением буду ждать нашей встречи,- договорившись о встрече, ей как бы полегчало.
Пять  вечера, Верочка уже сидит за столиком и через витрину кафе высматривает среди прохожих свою единственную по жизни подругу.
Именно с ней, с самого раннего детства Верочка на протяжении всей своей жизни поддерживала дружеские отношения, изредка созваниваясь и еще реже встречаясь. Возможности чаще видеться не было, до тех пор, пока Саша не перебралась в столицу к своему молодому, но весьма перспективному сыну, добившемуся за короткий срок престижной работы в столице. Именно он и вытащил мать из провинции, говоря о том, что ему нужен дом не там, в Тарабанске, а здесь в Москве. И так как он был ещё не женат и чего избегал всеми возможными способами, заваливая себя работой и думая об обеспеченном будущем, Саша, любя своего сыночка Ринатика, закрыв свой дом, отключив газ и свет, год назад переехала к сыну, чем очень обрадовала его и свою подругу Верочку.  За витриной  проскользнула  худенькая фигура Саши , про таких говорят не в коня корм.
- Привет, моя хорошая, привет моя ласточка,- сказала Саша, целуя Верочку и усаживаясь напротив.
Сделав заказ по чашечке кофе и сладкому, они сидели ,бережно  держа ладони друг друга.
- Ты что моя девочка заскучала,- сказала Саша.
- Нет, я просто очень, очень хотела видеть тебя. Знаешь, какая то тоска и ничего с ней не поделаешь. Все в порядке и муж, и дети, а я стала чувствовать себя такой одинокой и только ты можешь меня вытащить из этого состояния,  ведь ты такая выдумщица,- и, пожав сильно Сашину ладонь, она опустила глаза, как бы извиняясь за свой не стопроцентный настрой.
- Вер, ты чего- то не договариваешь.
- В том то и дело ,что нет, всё хорошо и дома и у детей,  только  я  чувствую себя, как бы сказать точнее, не нужной что ли в своем доме.
- Ну что ты,  дети выросли, твой всегда на работе, это просто хандра, и она пройдет обязательно. И мы всё сделаем для этого… Так Вера, доверься мне, для начала возьмем по соточке, на сухую не получится Верок, дело серьёзное, будем из тебя хандру выбивать.
Она окрикнула официанта, подошел молодой человек, лакейски кланяясь.
- Вы что-то хотели,- подчеркнуто вежливо спросил он.
- Послушай сынок, намути нам коктейльчика, чтоб с градусом, но повкуснее, мы с подружкой, знаешь ли, не пьем что попало,- услужливо кланяясь, официант удалился.
После нескольких коктейлей разговор стал живее и вошел в обычно-доверительное русло, как всегда и было между подругами.
- Вер, а он мне: «Вы такая интересная женщина, а не могли бы мы, где нибудь встретиться», а я ему: «Конечно да, надеюсь, у вас есть куда пригласить интересную женщину», Вер и представляешь сразу тишина, а другой: «Не пригласит ли дама одинокого подполковника в гости», а я ему: «Я бы сама была рада навестить вас», Вер ну такие аферюги на этих сайтах знакомств и слышь, стоит появиться новому «мясу», так эти акулы так и кружат подле него,  в надежде заглотить кусочек полакомей,- выпалив всё об электронных сайтах знакомств, Саша рассмеялась.
- Эти мудаки, не знают, с кем имеют дело, все их разговоры это: « Подайте, мы не местные».
- Саш, какая же ты смелая. Ты ничего не боишься. Всё сама и Ринатика сама на ноги поставила и сейчас в Москве его не оставила, для него с рождения и поводырь и посох, а могла бы просто напросто не лишать себя счастья женского и  не быть одной, а с кем-то, за его спиной, вот как я за Пашей.  Саш, хоть я и не одна, да только уж три года между нами ничего не было, ну ты понимаешь «чего».
- Вер, это «чего», я очень хорошо понимаю, потому что сама на сухом пайке всю жизнь перебиваюсь. Там, в Тарабанске был у меня хотя бы «Ося Давидович», может, помнишь, калека местный еврейчик, невысокий мужчина, слегка прихрамывающий, недалеко жил от наших домов, ну вспомни, лавка у него ещё была, обувь чинил, так вот , как овдовел так и похаживать ко мне начал, плакаться на жизнь, а сам то шоколадочку, то финики кулечком приносил, так и доходился, доплакался. Да Верочка, скажу тебе, жалею, что раньше не дала, нас баб не поймешь. А здесь в Москве одни упыри, да и то  в электронном виде,- Саша, прибалтывая свою подругу, видела, что ту ну никак не сдвинуть с мертвой точки, вроде улыбается, а душой Саша чувствовала, что Вера сдерживает себя, чтобы не разревется и она продолжила.
- Слушай, красавица, может он у тебя импотент и думает, что ты деликатно поймешь это, необязательно наглядно демонстрировать. Я читала, что у сильно занятых мужиков их дела и бизнес бьют как раз по тому месту. Верочка, а ты бы деликатно с ним поговорила, мол, что-то не так, мол, что-то происходит, ты, мол, не хочешь мне ничего рассказать.
- Саш, ну что ты впрямь, не принято у нас так. Я и сама не знаю, что делать, выть аж хочется, такой одинокой себя чувствую,-  Вера полезла в сумочку за платком, слезы наглым образом брызнули из глаз, а она их так сдерживала.
- Да ты  подруга и впрямь раскисла,- Саша, пересев на диванчик,  поближе к Вере, стала её, поглаживая, успокаивать.
- Верочка не плачь, девочка моя, ну перестань. Развеселила я тебя, до слез бедную довела, грош мне цена. Послушай, что я тебе скажу, если я тебе не помогла, значит не всё так просто как кажется, здесь нужна помощь, посерьезней. И я знаю  к кому  мы с тобой обратимся,- решительно проговорила  Саша.
Верочка притихла и, посмотрев на подругу, произнесла.
- О чем ты, Саша?
- А всё о том, что слезами горю не поможешь, и тебе киснуть какой резон, чего хорошего. Это прям  из разряда сказок «богатые тоже плачут», знаешь подруга,  видимо не те причины  ты оплакиваешь, видать из другого места у твоих слез ноги растут.
- Саша, я тебя не понимаю, что ты хочешь до меня донести, говори, пожалуйста, яснее.
- А вот что, Вера Александровна, просто так душа не плачет, не кричит и не воет, возможно,  что то происходит, а ты об этом не ведаешь, а душенька то чувствует даже то, что глазами не увидишь, вот и рвется сердечко, вот и слезы текут.
Вера всё ещё не понимала, о чем ей толкует Саша, а та   уже разрабатывала  их дальнейшие шаги.
- Знаешь, здесь за городом, где то в районе вашей дачи, есть одна старушка, она как бы ни в себе, этакая слегка помешанная, но что ни слово то истина, от многих уже слышала, информация проверенная. Вот к ней то мы с тобой и поедем, вот она-то нам всё о твоих слезах и расскажет.
- Ты думаешь, что стоит? Как то ни с того ни с сего, ну поплакала раз другой, пройдёт же,- как то не уверенно проговорила Вера.
-  Верочка думать нечего, делать надо,  я и раньше всё хотела предложить тебе к ней прогуляться, но тебя ж из дома не вытащишь, как же ты Павлушу оставишь,  хоть его и днем с огнем то не найдешь, а ты всё очаг  семейный бережешь, берегиня ты моя.
- Саша, ты уверенна  в этом, ты думаешь, мне стоит поговорить с ней?
-  И думать нечего, завтра же отправляемся, а мужу скажешь: «что хочешь от суеты городской отдохнуть, свежим воздухом подышать, молоко деревенское попить».  Вера ни о чем больше не думай,  я с тобой, мужу привет, а сейчас пойдем, я своему Ринатику  котлет  нажарю, да плова наварю, он ещё у меня не такая важная птица, по ресторанам не питается и, думаю, даже при больших деньгах не будет, мамкина та стряпня лучше.
Подруги разошлись, попрощавшись до завтра. Саша как легкий бумажный кораблик , пущенный мальчишками по лужам,  смешавшись с толпой, быстренько скрылась из виду  подруги. Верочка же не торопилась идти домой. Она тихо шла по улице, не обращая внимания на прохожих, и  думала о том, что может и права Саша, может и впрямь ей стоит с кем-то значимым  поговорить о её состояние, хотя бы для того, чтобы услышать, что причин для волнения нет и что это просто хандра, которая непременно пройдет. Настраивая себя на позитивный лад, стараясь выдавить из сердца печаль, она не заметила, как ноги её привели  к  старому парку с огромными вековыми деревьями, как же давно она никуда не выходила, подумала она и   вошла в него.  Среди массивных стволов, тяжелой сочной зелени листвы Вера  почувствовала себя защищенной, природа, окружающая её  напомнила ей её детство, когда она поутру, вместе с мамой   гнала коров на задний двор по  мокрой  шелковистой траве, и было бесконечно много зелени и голубого неба. Вера, присев на лавочку, сняла босоножки, и погрузила ступни  ног в  сочную прохладную траву, забыв про свои недавние слезы, подумала, как же хорошо жить. Поймав себя на этой мысли, она, быстренько, вернув на ноги босоножки, стремительно вышла из парка  с целью завтра же отправиться на природу. Хватит печалиться, пора развеяться.
Настроение у неё улучшилось и прежде чем пойти домой, она решила заглянуть к мужу, ведь он не мог прийти сегодня домой из-за очередного аврала, а уехать на дачу, не попрощавшись с ним, она не могла. Конечно, можно было бы поговорить по телефону, но ему постоянно некогда и Вера решила забежать на минуточку, чтобы  сказать ему о своих планах. Вот уже показалась проходная,  через которую она беспрепятственно прошла , жену босса знают  почти все.
- Добрый вечер, Вера Александровна,- поприветствовал охранник, стоящий на входе.
Вера кивнула головой. Она шла вглубь предприятия, где находилась контора её мужа, по сторонам гудели цеха, везде сновали рабочие, Вера, видя отлаженный механизм, почувствовала гордость за своего  мужа,  отца-кормильца.  Она вошла в здание, в приемной сидела секретарша, красивая статная брюнетка, Вере стало даже как то не по себе, окинув её взглядом, она, не обращая на лепет секретарши, быстро вошла в кабинет, который оказался пустым. Секретарша, протиснулась в кабинет за  Верой.
- Женщина, я же вам говорю, Павел Иванович, на объекте, будет чуть позже. Вы по какому вопросу, сегодня не приёмный день, да уже и рабочие часы закончились,- лепетала секретарша, пытаясь выпроводить внеурочного посетителя.
- А, вы моя дорогая , что здесь делаете, коль время вышло,- сказала Вера Александровна, проходя к столу мужа.
- Я, нахожусь на работе, когда Павел Иванович скажет отбой, тогда и  закончатся мои рабочие часы, - недоумевая, отвечала секретарша, глядя на то, как Вера присаживается за стол  босса.
- Так, вот дорогая, коль вы на работе, так будьте любезны и приготовьте мне кофе,- проговорила Вера, со скользящим холодком, подбирающимся все ближе и ближе к её сердцу.
Секретарша как ошпаренная выскочила из кабинета, не прошло и двух минут, как  чашечка  кофе стояла перед Верой.
- Приятного кофепития.  Как доложить о вас Павлу Ивановичу?
- Никак, я подожду его. Дорогая, а Изольда Петровна , где она, что с ней, вы не знаете?
- Это вы про бывшую секретаршу, да она уже года три как не работает,- сказала секретарша и вышла из кабинета, прикрывая дверь.
Верочка, сидела за столом, к  кофе, сиротливо стоявшему на столе, она даже не притронулась, ощущая  неприязнь к рукам, подавшим его,  копаясь в памяти, она не могла припомнить  разговора с мужем о том, что его Изольдушка, так ласково называл он свою секретаршу, покинула его. Надо же сколько лет вместе, с самого начала Изольда была рядом с мужем и он не мог нарадоваться на нее, говорил что ему повезло с толковым человеком и вдруг не с того не с сего новая секретарша. Как же так , что же произошло, почему она ничего не знала об этом, уже как три года Изольды нет в компании, а Верочка узнает это только сейчас.  В голове у неё всплыли слова Саши, сказанные сегодня, о том, что Вера, возможно, не всё знает о том, что происходит вокруг.
- А Саша, наверное, права,- тихо произнесла Вера.
За дверью послышался шум, какое то движение и едва уловимый шепот, дверь отворилась, и на пороге стоял Верин муж.
- Вера? Ты как тут оказалась? Что то  случилось? Почему не позвонила? – сыпя вопросами муж вошел в кабинет.
- Родной мой, я встречалась с подругой и была неподалеку, вот решила зайти на минуточку, чтобы попрощаться,- спокойно по-домашнему отвечала Вера.
- Как это попрощаться, ты, куда-то уезжаешь?
- Да, Павлуша, я хочу  немного пожить на даче, а то я одна  да одна, знаешь, Александра  согласилась составить мне компанию,- сказав это, Верочка поднялась из-за стола.
- Если ты хочешь, то я, конечно же, не против,- как то растерянно проговорил он.
Верочка подошла к мужу и поцеловала его в щеку.
- Вот, Пашенька, для этого я и зашла к тебе, попрощаться.
Вера, открыв дверь, остановилась.
-Паша, а почему ты не сказал мне про Изольду Петровну, я и не думала что у тебя новая секретарша, кстати,- и уже обращаясь к девушке, Вера спросила.
- Как ваше имя, дорогая?
В кабинете и в приёмной на миг зависла тишина.
- Жанна  Алексеевна,- проговорила секретарша, спотыкаясь чуть ли не об каждую букву.
- Очень приятно,- подчеркнуто вежливо произнесла Вера и снова добавила.
- Так что же произошло с Изольдой Петровной,-  она снова спросила мужа.
Павел Иванович, подойдя к жене, взяв её нежно за локоток, провожая её заговорил.
- Мне кажется, я тебе говорил, может и впрямь  не сказал. Прости Верочка, как то видимо закрутился, да  и сейчас всех обстоятельств не припомню,  но обязательно   потом тебе расскажу. Да, впрочем, и рассказывать то нечего, Изольде срочно надо было уехать из города, помню, просила она меня, а что там, как там, давно это было,-  они вышли из здания, Павел Иванович  окрикнул Михаила, своего водителя.
- Миш, Веру Александровну домой, только бережно.
Михаил кивнул головой и полез в машину, Павел Иванович,  помогая жене сесть  в авто, всё продолжал говорить.
- Верочка, только побереги себя,  дай мне слово, чтобы я не волновался.
- Даю тебе слово, что со мной ничего не случиться, тем более я там буду не одна.
Павел Иванович смотрел вслед удаляющейся машине и думал о том, отчего визит  жены показался ему столь необычным, от неё он давно уже ничего не ждал. Всё, что делала Вера, воспринималось как должное. Эта женщина со временем ставшая «боевым товарищем», была,  когда то не без  боя, завоеванная  им,   сейчас же пылилась, словно дорогой трофей в их роскошной квартире, кухня, дети, дамские журналы и  полная свобода  Павла Ивановича, которой он умело пользовался.
Верочка, переступив порог дома, не знала, куда деться от назойливых мыслей, выкинуть из головы красивую брюнетку никак не удавалось, от   понимания того, что эта краля находиться рядом с её Пашей , она вдруг почувствовала себя будто обманутой, но  допустить мысль о  непорядочности своего мужа она не могла, а коль так, то  и нечего  горячиться по пустякам, думала она, привыкшая во всем доверять мужу. Ночь была не спокойной, всё её чудилось, всё мерещилось, к утру она едва уснула  и, проспав всего лишь несколько часов, встала разбитая и  в дурном расположении духа, вовсю надрывался телефон, кто то настойчиво набирал её номер раз за разом. Не выспавшаяся, на ватных ногах  она дошла до телефона, взяла трубку вялой рукой и  произнесла.
- Да, я слушаю вас.
 С другого конца провода, словно горох,   посыпались слова, Саша уже и не знала, что можно было и предположить,  вчера слезы, сегодня тишина, что происходит, она, не сдерживая эмоции, кричала в трубку телефонного аппарата.
- Вера, я еще тебя раз спрашиваю: «что происходит?»,- не успокаивалась Саша.
- Саш, я только что встала.
- Хорошее дельце, ты на часы то посмотри, « она только что встала», а кто-то, куда-то сегодня собирался,- огрызнулась  Александра и продолжила.
- Вер, ну честно, будто это мне одной нужно, надеюсь, вещи ты собрала или ты решила просто напросто не ехать.
Вера, удивилась сама себе, стрелки часов показывали полдень, такого она себе никогда не позволяла, обычно в это время у  неё всё уже блестело на кухне  и на столике  пыхали жаром, наполняя комнату   вкуснейшим ароматом её  любимые миндальные печенья.
- Саш, я  не передумала... просто ночь выдалась бессонной... вещи собраны…  через час, мы с тобой отправляемся,- собираясь с мыслями, говорила Вера.
-Ну, хорошо, давай подруга побыстрее,- весело прокричала Саша.

 Дача хотя и не выглядела презентабельно, но все же , несмотря на годы забвения, была   ещё добротна,  скорей всего благодаря бревенчатому коробу, крепко и надежно державшему и стены и крышу двухэтажной постройки, участок отведенный под сад  со временем продвинулся вплотную к дому, что позволяло хозяевам  через открытые окна срывать спелые яблоки, а их на даче было очень много, ведь Верочка очень любила эти плоды.
- Как же здесь хорошо, от чего я глупая, забыла о своем любимом саде, о доме, в котором дышится необыкновенно легко, знаешь Саша,   здесь жизнь кажется невероятно прекрасной и желанной, -  Верочка, стояла у открытого окна и не могла надышаться давно позабытым  чистым и свежим воздухом, наполненным ароматом спеющих яблок. 
- Вера, я рада, что ты не хандришь, для меня это уже огромный подарок, а чтобы жизнь стала еще лучше, я пойду в народ и всё разузнаю, ты тут покопошись, чтоб  голову где приклонить было, а я в магазинчик слётаю, продавец на деревне, милая моя, первый человек, всё знает, всё ведает,- посмотрев на подругу, Саша поняла , что Вера не слышит её, она где-то, но не здесь, Саша, приобняв за плечи Веру, сказала.
- Подруга моя, что ль и впрямь ты  малахольная стала, не узнаю я тебя Вера,  боевой задор весь по жизни растеряла, а все потому, поди, что в клетке сидишь и с руки ешь. Ничего Верунчик, растрясемся, разухабимся, это я тебе говорю, а я слов на ветер не бросаю. «Мать»  слушай меня, на стол настругай,  я скоро с « топливом» прибуду, надеюсь, у них здесь  хоть продаётся чего нибудь стоящее,- сказала Саша  и выпорхнула из дома.
 Продавщица , как и положено ,знала обо всем и обо всех,  Саша, не пробыв в магазине и десяти минут, знала уже о жизни чуть ли не половины деревни, она видела с каким наслаждением, изливая информацию,  дородная  тетя Галя, именно так звали труженицу прилавка, делилась подробностями, расписывая в мельчайших деталях  жизнь небольшой деревни, она будто торопилась застолбить свободные уши приезжей из столицы дамочки, дабы  первой  отплясать всезнающую чечётку на Сашиных ушах. Тетя Галя знала, что после её обработки, москвичка уже ничего нового ни от кого  не услышит, хоть всю деревню обойдет и с каждым поговорит. Она, если можно так сказать, была профессионалом в своем деле и очень хорошо  владела словом и Саша,  получившая интересующий их с подругой адрес и кучу рассказов о чудесах, творимых старушкой,  терпеливо ждала,  когда женщина выговориться всласть. Искренне поблагодарив Галину, Саша, купив сомнительную выпивку, « высокого» качества, проверенного чуть ли не всеми желудками деревни, вышла из магазина разгоряченная, будто из предбанника.
- Такая мертвого подымет, слово нереально вставить, тра- та- та-та…тра- та-та-та…ух , баба огонь,- радуясь тому, что она наконец то избавилась от болтовни тети Гали, Саша, с добытым адресом, счастливая неслась  к Вере.
Вечер прошел как нельзя лучше, подобно французам, они  пили вино при  свечах и заедали  его хлебом, до самой глубокой ночи вспоминали о своей молодости, о том, как они были счастливы когда то,  наговорившись всласть подруги, прежде чем отойти ко сну, договорились завтра же  отправиться к ведуньи.

Тихий,  будто заброшенный дом,  с первого взгляда невозможно понять жилой он или давно оставленный хозяевами,  но судя по дорожке, протоптанной к крыльцу дома, подруги стали понимать, что вроде бы  в нем кто то и есть.
- Саш, может ты не правильно поняла или просто не расслышала, мне кажется, так не может выглядеть дом прорицательницы,- сказала Вера, не решаясь и шага сделать в сторону  почти что завалившейся постройки.
- Тебе ж сказали, она не совсем в своем уме, слегка странноватая, именно так и не иначе мог выглядеть её дом. Ты думала, хоромы увидишь, но мы не к экстрасенсу приехали, это только там рубли да доллары шумят, такие тебе быстренько состояние поправят, без штанов оставят и по миру пустят. А здесь: «бабушка, пожалуйста, помогите», да и то не всех примет, не о копейке думает, а о том, что Бог на душу положит,- горячо пришептывала Саша, подталкивая подругу к дверям.
 Верочка, продвигалась с неохотой,   именно, сейчас, их затея показалась ей абсурдной и более того даже жуткой, она никак не хотела встречаться с помешанным человеком, остановившись, она тихо проговорила.
- Саш, давай не пойдем, что то у меня нет желания или давай, завтра…  вот завтра  давай… а?
 Саша стояла как стена на пути у Веры и не собиралась откладывать визит, ради которого они приехали из Москвы, она взяла подругу за руку и решительно направилась к двери, постучавшись, она произнесла.
- Есть кто? Можно войти?-  в ответ тишина, Саша, приоткрыв  старую скрипучую дверь, снова повторила.
- Можно войти?- в глубине дома послышался кашель, Саша, расценив это за приглашение, вошла в дом, протискивая за собой и подругу, скрип половиц, оповещал о каждом их шаге, которые кроме них, как  казалось  подругам, никто не слышит.
В глубине комнаты, на низком табурете сидела сухонькая, одетая во всё черное, бабулька. Она, не обращая внимания на вошедших, перебирала  разложенную перед собой кучу старого хлама, в основном, это были какие-то вещи, со временем превратившиеся в залежалые тряпки.  Рядом валялся безглазый пупс, с развалившимися  пластмассовыми руками и ногами  с множеством узлов на растянувшейся, почерневшей от времени, резинки, на которой и держались конечности куклы. Подругам от увиденного стало не по себе, бабушка подняла голову, с секунду внимательно посмотрев на вошедших, произнесла.
- Чего девчата стоите, не видите, помощь мне нужна, Васятка замерз совсем, надо бы его укутать, а ль кофту с штанишками надеть, куда все подевалось ума не приложу,- она встала и через кучу, в которой  только что копалась, подошла к Вере, на плечах которой красовался легкий  платок, старушка, протянув руки к платку, произнесла.
-   Я ж говорю, запропастился, а ты, глядь, и нашла, - стянув платок, она подобрала пупса и завернула  своего Васятку в него, после чего старательно уложила на кучу барахла и задвинула вместе с этой барахолкой  к себе под кровать, приговаривая.
-  Оно так надежней будет, детишек то любой сглазить может,- и уже поднявшись, оправив на себе платок и одёжку, она обратилась к Вере и Саше, с замиранием сердца, следившим за её поведением и  уже не раз обругавших сами себя за столь авантюрное предприятие.
- Вы, что ли  мыть полы ко мне пришли, а ль сами мыться,- спросила их старушка.
 Вера потеряла дар речи, Саша не знала, что сказать, а хозяйка дома  продолжала.
- Ты, поди, воды принеси, пол помоешь, только гляди не как в прошлый раз, так и норовите спустя рукава всё делать, -  обращаясь к Саше, проговорила она.
- А тебе девка, мыться надо, грязная ты,- остолбеневшая Вера, стояла посреди комнаты, проглотив язык от неожиданного поворота.
В это время,  после слов старухи,  исчезнувшая Саша появилась в доме уже с полным ведром воды, поставив его посереди не комнаты , она вновь отправилась искать  шмотье , могущее послужить половой тряпкой, старуха, увидев ведро подошла  и зачерпнула ладонями воду,  резко выплеснув её на Веру, ту от неожиданности как током пробило. Вера стояла, обтекая, а бабка все не успокаиваясь, взяв со стола ковш, зачерпывая им воду, стала плескать на Веру, приговаривая.
- Сколько собрала грязи,- и, вычерпав почти половину ведра, вылила последний ковш прямо Вере в подол,- вон их сколько, побежали  бедные, всех ты своим подлом собрала. С мужиком невод бросили, всякую  пакость насобирали,- сказав это, она стала плевать на пол и затаптывать «бедных», сброшенных с подла Веры.
Вера плакала,  Саша, стоявшая в проеме двери, не знала, что ей делать, собравшись с духом, она подошла к Вере, резко дернув её за руку, сказала.
- Пойдем.
Вера уже захлебываясь от слез, вырвала свою руку у Саши и сказала.
- Вот сейчас, я никуда не уйду, я хочу теперь знать правду, каких это  «бедных», я подлом как неводом собираю, благодаря своему мужу, - она посмотрела  в глаза Саши.
- Ты что не слышишь, что она говорит, возможно, то, чего я не знала или знать не хотела,-   первый раз, видя свою подругу в таком неадекватном состоянии, Саша потянула её к выходу.
- Хватит, достаточно. Пойдем, ты, что не видишь, она больна,- а Вера, упираясь, стояла на своем.
- Хочешь идти, иди, оставь меня, я говорю тебе ясно, я никуда отсюда не пойду,- только сейчас заметив перепалку, ведунья сказала
- Оставь её, тебе пол велено мыть, вот и мой,- очень ясно, с жесткой повелительной нотой в голосе, сказала старая женщина, на челе которой не осталось и следа безумия ,холодным взглядом, окинув мокрую и зареванную Веру она продолжила.
-  Три рыбы плещутся  у тебя в подле, да так бойко, что сил таскать их у тебя не стало, поэтому ты и здесь. Мужик твой еще тот ходок, а ты дура, слепая и глухая, он дома не живет, а ты его котлетками  да пирогами пичкаешь. Очнись. Он давно уже не твой и  ты для него уже нет никто.
После  услышанного Вера рухнула на пол, обессиленная от таких признаний, она, сжавшись в комок, лихорадочно, перелистывая страниц за страницу их совместной, как ей всегда казалось, счастливой жизни, старалась разглядеть, когда же, в какой момент, он  разлюбил её, но мозг, только что разбитый словами старухи, ничего подобного не выдавал ей.
Саша, кинулась  поднимать Веру, но та спокойно её попросила  не делать этого
- Саш,  я сама в состоянии подняться,- та настойчиво  стала приподнимать подругу, Вера оттолкнула её.
-  Саша, отстань,- резко выкрикнула Вера.
Саша отошла. Верочка, глядя на спину старухи, копошившейся у своего стола, полностью доверившись ей , произнесла.
- Бабушка, мне так плохо , помоги мне, я не знаю, как мне жить дальше,- и слезы вновь потекли ручьями из её широко открытых глаз.
- Не, печалься, помогу я тебе, да только готова ли ты к этому.
-  Готова, я и дня  не смогу прожить как прежде,- ей становилось всё жальче себя, она, подавляя слезы, пыталась договорить свою мысль.-  Меня обманывали, а я, наивная, верила.
- Ну что ж  девка, вот тебе три листа, сделаешь с ними, что захочешь,   но помни это не простые листы, это рыбицы, пьющие кровь с тебя, теперь ты вольна поступать с ними, как того захочешь, пришло время возмездия. Про мужа ничего не спрашивай, скоро всё сама узнаешь,- старуха, подойдя вплотную к сидящей на полу Вере, кинула ей в подол три листа.
- А, сейчас, девки, уходите, я устала, - Вера, поднявшись с пола, крепко накрепко держа в руках листы,  стала спиной продвигаться к выходу, как вдруг прозвучал голос ведуньи.
- Вера, поставь в семи церквях свечи за моего Васеньку, за упокой поставь,  за упокой Васятки, так мы с тобой и рассчитаемся, Вера,- сказала ведунья.
Вера, вернулась, поклонилась ей в ноги и сочувственно произнесла.
- Я обязательно сделаю так, как Вы сказали.
- Верю тебе, иди.
Верочка вышла на улицу , где её ждала подруга, только что примостившая ведро у завалинки, они молча, не разговаривая,  направились в сторону  дачи, за вечер никто из них не проронил и слова. И только на следующий день Вера нарушила их тягостное молчание, видя, как больно Саше, которая, скорей всего, во всем произошедшем, винила только себя, и Вера была права, Саша так и думала, ведь, если бы не её необдуманное предложение, так и жила бы Вера в своём блаженном неведении. Саша считала себя чуть ли не источником зла, ворвавшимся в размеренную жизнь Веры.
- Саш, давай сегодня что-нибудь приготовим на быструю руку и посидим как прежде, мне просто необходимо это. Я знаю, ты винишь себя, но  уверяю тебя, не стоит. Напротив я тебе очень благодарна, ты даже не представляешь как,- Саша, слушая, не торопилась вступать в диалог, тем самым давая подруге выговориться.
- Знаешь, Саша, я не говорила тебе, перед отъездом, я побывала у него на предприятии, где лоб в лоб столкнулась, теперь уже понимаю с кем. Сможешь ли ты меня понять, не знаю. Ещё вчера, я была его женой, а сегодня, я ненавижу его всем своим существом. Саша, я поражаюсь его хитрости и изворотливости и своей тупой и слепой преданности. Вот, подруга, какой ты дорогой подарок для меня сделала,- она, выйдя из комнаты, прошла в спальню, откуда вернулась с тремя листами бумаги. Саша боялась произнести и слова, Вера, крепко сжимая листы в руке, постояв минуты две неподвижно, резким движением руки бросила их на стол.
- Саша, понимаешь ли ты кто это? Знаешь, я одну видела, а вот двух других нет, но я думаю, они столь же роскошны, как  и его новая секретарша, Жанна Алексеевна. И  они, я в этом уверенна, друг о друге даже и не подозревают, каждая считает, что именно её он предпочел своей изжитой жене. Он такой молодец, нигде не просчитался: « Предприятие, дорогая, надо стараться, копейку зарабатывать». А я верила и они верят. Саш, ты понимаешь, они у меня в руках, а у меня к ним злости никакой. Одного хочу, сделать ему как можно больнее, а это можно сделать, только уничтожив их, тем самым близко, близко подобраться к нему.
Вера взяла поднос, поставила на него свечу, зажгла её и поднесла к огню лист, тот вмиг загоревшись, изломленными линиями стал скукоживаться в черный комочек, через секунду ставший пеплом, опавшим на поднос.
- Вот так, Саша, ты накрой стол, а я сейчас приду, мне надо ненадолго выйти.
Саша лишь кивнула головой, Вера, взяв оставшиеся листы, направилась к выходу, Саша, подглядывая из-за окна, увидела, что Вера пошла к озеру «как бы она, что с собой не сделала», подумав так, Саша вдогонку кинулась за ней. Догнав её у проезжей дороги, она схватила Веру за плечи и начала её  трясти, чтобы та пришла в себя, а не шлялась по деревни как зомби. Вера старалась освободиться от рук подруги. И, в этой заварушке, один из листов вырвался из её рук и гонимый ветерком, понесся по дороге, пока подруги выясняли отношения,  лист, скрылся под шинами проезжающего авто. Вера кинулась искать его, но листа, как и не было вовсе.
-  Саша, со мной, всё в порядке,- не скрывая раздражения, говорила Вера, чеканя каждое слово.- Когда ты поймешь это, я, не собираясь топиться, ведь именно об этом ты подумала, прежде чем побежать за мной. Я не собираюсь умирать, я собираюсь жить, ты слышишь, Саша, я  собираюсь жить и жить настоящей, а не надуманной жизнью. Жизнью, где нет ни рыбака, ни рыбиц, где есть я.
Саша не верила своим ушам, не верила своим глазам, её подругу разрывало словно джина, веками протомившегося в закрытой бутылке. Вера резко развернулась и пошла прочь от испуганной Саши. Придя на водоем, она, изрядно помяв листок, бросила его в воду, тот, намокая, стал медленно погружаться в глубину.  Исполнив задуманное, Вера вернулась на дачу, где Саша уже накрыла стол,  не увидев вина на столе, она предложила подруге.
- А почему бы нам не выпить, я тебя не узнаю Саш, ты «мать», сноровку теряешь.
- Ну, если хочешь, я сбегаю к тёте Гали.
- Давай, конечно же, у меня есть, как минимум, три повода выпить. Да не смотри ты так на меня. Беги уже.
Саша пошла в магазин, тетя Галя встретила её как родную, на прилавок были выставлены самые опробованные напитки, из которых Саша, взяла бутылку вина и, поблагодарив Галину, она решилась ,перед уходом задать ей  вопрос о ведуньи.
- Галина, а кто такой Васятка, вы не знаете?
 Галина как будто ждала этого момента.
- Не уж то, я вам тогда не рассказала про это, видать старею, у нас эту историю вся деревня знала, - и  она поведала Саше о прошлом ведуньи,  -Любу, так старуху зовут, ещё девочкой изнасиловали  парни, а когда у неё стал расти живот и стал довольно таки большим, пьяный отец из-за позора избил её, да так сильно, что она топиться пошла с горя. Но деревенские не дали ей этого сотворить с собой, вытащили, спасли, но видать от побоев,   через неделю, она мертвого мальчишечку родила. Вот с тех пор, и  помешалась, её в деревни  многие боятся и есть с чего, отец её тогда, в сарае сгорел,  обугленной головешкой  у неё прощения просил. Ребят, что изнасиловали, после того, как собаки  руку в деревню притащили, мужики  в лесу нашли, землей припорошенными. Вот такая история, она долго по деревне ходила с куклой, всё Васяткой её называла, горе какое, вот говорю вам, а сама мурашами покрываюсь.
Саша, после услышанного, решила взять ещё и бутылку водки, когда она подходила к даче, то услышала, что Вера, разговаривая по телефону, отвечала.
- Хорошо, завтра буду в Москве. Спасибо, что позвонили.
- Вера, что то произошло,- задавая подруге этот вопрос, Саша почувствовала, как её тело охватила ледяная дрожь.
- Да, Саша, завтра выезжаем, а сейчас, давай выпьем за моё освобождение. Наливай, подруга.
Сашу знобило, она не смогла даже откупорить бутылку, Вера взяла у неё бутылку из рук и лихо откупорила её.
- Вер, может, ты, всё-таки скажешь, что произошло, почему мы так быстро возвращаемся в Москву.
- Павел Иванович со своей секретаршей, попали в аварию, она была за рулём, всмятку, а он в коме, надежды почти никакой,- спокойно проговорила Вера. Помолчав немного, Вера продолжила.
- Знаешь, Саша, мне нужно сделать несколько звонков,- она взяла телефон и стала набирать номер водителя мужа.
- Миша, послушай. Да, да, спасибо за поддержку. Я по другому поводу хотела бы с тобой поговорить. Достань мне  Изольду Петровну хоть из под земли, если сделаешь это, то я закрою глаза на твои грешки. Ах, их у тебя нет, ну конечно, откуда им быть. Ты меня понял кровь из носу, если не её то, хотя бы номер её телефона, он завтра же должен лежать на моем столе.  Я завтра уже буду в Москве, всё отбой.
 Саша, смотрела на подругу и не узнавала её, такой решительной и одновременно спокойной, она не видела её никогда.
- Саша, я предлагаю тебе прийти ко мне на предприятие, в каком качестве там разберёмся. Ты умная, толковая, а при надежной и квалифицированной помощи Изольды, горы свернешь. А Изольду Петровну, я обязательно заполучу обратно, причина её ухода яснее ясного и, я думаю, она с удовольствием вернется.   
- Вера, я всегда тебя поддержу и во всем,- сказала Саша.
- Вот и ладненько, а сейчас давай спать , завтра  хлопотный день.
 Когда они выехали  с дачи, Вера попросила таксиста останавливаться у каждой  церкви, попавшейся на пути, и как не странно, за весь путь  их оказалось ровно семь. Семь самых  толстых и дорогих свечей  горели в семи церквях за упокой Васятки. Вера, выходя из каждой, оставляя в церкви  не малое подаяние,  просила церковных служек дать свечам догореть до конца. Выйдя из последней церкви, Вера произнесла.
- Спи, Васятка, мама тебя до сих пор помнит и любит.
 И уже с исполненным чувством долга, она отправилась в больницу к мужу, подъехав к которой, она обратилась к подруге.
- Саша, я прошу тебя не оставляй сегодня меня, будь рядом. Никуда твой Ринатик не денется, да и не знает он, что ты уже в Москве. Ты очень мне нужна, Саша.
Тут у Веры зазвонил телефон.
-Да, Миша, ты нашел её, хорошо, скажи ей пусть подъезжает к часам четырем в контору , а впрочем сам съездишь и привезешь её,- закончив разговаривать с Михаилом, она взяла Сашу за руку и произнесла.
- Ну, что подруга, пойдем, - выходя из машины, она бросила таксисту.
- Ждите, мы ненадолго,  вы нам ещё нужны, считайте, что на сегодня ваше время куплено.
- Хорошо, хозяйка,- ответил таксист.
 Прежде, чем войти в палату к мужу, она терпеливо выслушала врачей, прогнозы которых были неутешительны, из их разговоров она поняла, что её муж так и останется «овощем», и  то, если переживет  кризисный момент, после которого  его состояние  может  и стабилизируется, но шансов почти нет.
Вера, вошла в палату, подойдя к кровати , она взглянула на когда то любимого мужчину, его лицо и тело были настолько обезображены, что внешне он уже не напоминал Вере  её красавца мужа, ни один мускул не дрогнул на её лице, она наклонилась над  ним и произнесла.
- Прощай Пашенька, если ты ещё  думаешь выкарабкаться, то не получиться, дружок, это уж поверь на слово.
 Она развернулась и вышла из палаты.
 Таксист их мигом довез до предприятия, Миша с Изольдой уже были там.
 Верочка, предложив Изольде приличную зарплату, сказала, что её опыт будет полезен   для  нового управляющего предприятием и, познакомила Изольду с Александрой, назначив рабочую встречу на завтра,  подруги отправились домой.
Не  успели они проехать и половину пути, как зазвонил телефон, Верочка  взяла трубку.
- Да.  Я слушаю. Когда? Я поняла.  Спасибо за соболезнование, я завтра решу  эти вопросы.
 Телефон замолчал, Вера , повернув голову к подруге, произнесла.
- Из больницы, завтра у нас не простой день.
 Саша не знала, что сказать.
Дома, Вера открыла бутылку дорогого вина и предложила выпить за её новую жизнь, стук фужеров повис в гробовой тишине. Решив немного отвлечься и разрядить глухую немоту, повисшую в доме, Саша, включила телевизор и, переключая с канала на канал, искала что-нибудь живенькое,  но её остановила Вера, внимание которой вдруг привлекли  криминальные новости.
- Саша, оставь здесь.
С экрана телевизора вещали о том, как муж от ревности сильно избил жену,  но этого ему показалось недостаточно и, он утопил её в ванне, следующие кадры были ещё страшнее, женщину, попавшую в аварию, не успели  вытащить из машины и она, заживо сгорела, в моментально вспыхнувшем автомобиле. Вера молча смотрела на экран.
Саша, не выдержав, сказала.
- Вер, ну, что ты всякую хрень смотришь.
- Саш, ты права, давай ложиться отдыхать, завтра  хлопотный день, будем Павел Ивановича закапывать,- она зевнула и, отставив  недопитый фужер с вином, пошла в спальню.
Саша просидела всю ночь, думая о том, что может  быть и правда,  дорога в ад выстлана благими намерениями.