Глава 6. Сердце упыря

       Настало время рассказать о Доминике.
 

       Доминик был славный парень.
       Сложен ровно, и тщеславен.

       Хорошо, если серьезно. Когда-то и он был человеком. Он был всегда за любой кипиш, кроме голодовки: ничего не боялся, лез в любое приключение, учился всему новому, и так и забрел однажды в лапы к страшному чудовищу, который подарил ему второе дыхание. Доминик никогда не хотел становиться вампиром, и втайне всегда злился на весь мир, что проживает одинокую жизнь. Потому он сам стал обращать людей, но те не всегда переживали эту "операцию", либо же их иммунная система сдавала сбой - и они погибали от любой серебряной иголки. Так и пошли эти слухи, от которых продажи чеснока в мире возросли. Хе-хе, славное было время, но мы о другом.

       Высокий, широкоплечий, статный шатен с изумрудно-зелеными глазищами, он променял свою человеческую красоту на вурдалакскую хищную обворожительность. Теперь дамы не влюблялись в него, как прежде, восхищаясь его геройством, а скорее притягивались к нему, сами того не желая. На его лице каким-то чудом сохранился небольшой шрам с его прежних времен -  от уха вниз по щеке, но он не был сильно заметен. Но Доминик ценил его, как реликвию, ведь тот шрам ему оставил его наставник, лишивший его возможности быть человеком. Первое время он прислуживал своему сиру, но как только смог обрести власть, обрезал все связи. Он ненавидел его всем сердцем, ведь теперь ни одна девушка не могла с ним разделить свою жизнь. Новообращенные вампирши его не цепляли, его душа тянулась к светлому. Так было до того, как он нашел старое предание, согласно которому, если совершит обряд венчания с девушкой, и она родит ему наследника, она сможет унаследовать от него бессмертие.

      Вампиры могли входить в церковь, вопреки легендам. Просто некоторые из них так давно продали душу, что боялись показаться там. И Доминик венчался на Ванессе, несмотря на недовольство сельчан. Барон знал на что шел: он обрел свою половинку, но также у него появилась Ахиллесова пята, о которой знали только он и его приближенный Хертвиг: после рождения первенца, в любую минуту, когда у Ванессы не останется к нему даже одной капли любви или привязанности, его песенка будет спета. Все его столетия жизни обратятся в прах. Ванесса не знала об этом придании. А душу Доминика грело осознание того, что она его хоть на немного его любит: ровно столько, чтобы он жил.

      За неделю до своего побега, который она заранее спланировала вместе с Вержель, Ванесса позвала своего мужа в свою половину замка, с целью обсудить будущее сына. Было это где-то в конце девятнадцатого века.

- Доминик, ему чуть меньше четырех сотен лет, а он еще никогда никого не любил.
 
- У нашего сына нет отбоя от воздыхательниц, Ванесса.

- Доминик, он очень одинок, и мы оба знаем это.

- Раз он так одинок, почему ты ограничила Ваше общение? Или тебя пугает то, что он унаследовал от меня мои дары?

- "Дары"? Так ты вуалируешь свои грехи? Сколько раз ты заставлял людей идти против своей воли, использовал свою силу.. Доминик, какого будущего ты желаешь своему сыну? Знаешь, я не жалею, что стала женой и матерью..

- Просто жалеешь, что стала моей.

- Прекрати, что было, то уже прошло. Мы оба любим его, верно?

  Доминик молча согласился с женой. Его собственная жизнь висела на волоске, и была полностью в ее руках.

- Тогда нам надо его отпустить в этот мир.

- Никогда! Слышишь, никогда! Его убьют!

- Ты же говорил, что он унаследовал "твои дары".

- Но он и твой сын тоже, Ванесса. И я никогда не был уверен, а ты сама понимаешь, проверять не стал бы.

    Они оба повесили носы. Им даже пришлось обняться, чтобы поддержать друг друга перед лицом страха потерять сына. Но они оба знали, что рано или поздно Абнер станет частью этого мира. И ему придется научиться контролировать свою природу.

    Когда Ванесса сбежала, забрав Вержель с собой, дом Фон Майеров опустел. Доминик не находил себе места, а Абнер днями проводил в комнате матери, лишь иногда покидая ее. Спустя год Абнеру пришла посылка без адресанта, в которой было только письмо и расшитый золотом палантин:"Подари той, кто украдет твое сердце, и подарит тебу свое.Храни Бог твою душу". Абнер разрыдался прямо в палантин, и недолго думая, пустился в дорогу по следам своей драгоценной матери.

         Продолжение следует