Музыка и море

Когда первые ноты коснулись меня, я увидела море.
Серое, ворочающее волны, что-то шепчущее, на что-то отвечающее.
Волны ворочались у утеса, верхушка которого была укрыта туманом, и чайки гнездились на его уступах.
Мелодия текла в наушниках, словно вода, и я видела как брызги волн остаются на утесе, медленно стекая обратно в море.
Чайка снялась с гнезда, встала на крыло и с криками метнулась вниз.
На мгновение исчезла и тут же возникла, качаясь на серых волнах.
Небо, затянутое тучами пыталось упасть вниз, утонуть, остаться в воде.
Море сопротивлялось, поднимало волны все выше и выше и отталкивало небо от себя.
Морю и так было не просто.
Море устало.
Его вечное одиночество давно не скрашивал утес, который стоял сам по себе, не снисходя до общения.
Ему хватало надоедливых и шумных чаек вокруг себя.
Начавшийся мелкий дождь укутал утес собой.
Вода сверху, вода снизу, вода кругом.
Мелодия не уходила далеко, но и не останавливалась.
Образы сменялись один за другим, и складывалась картина, которая была удивительно похожа на те, что рисовал Айвазовский.
Казалось, что вот-вот, и выйдет из тумана корабль с порванными парусами, израненный в битвах, забытый всеми.
И в этот момент на утесе показалась женская фигура.
В длинном платье, с прижатыми на груди руками.
Это она ждет парусник.
Это она готова ринуться вниз с утеса, едва увидит сломанные мачты.
Это она ждет.
Это она верит морю и проклинает его.
Это ее музыка звучит у меня в наушниках.
Ожидание, вера и надежда.
И любовь.