Ремиссия. Часть 1

Мне снится приятный сон. Что мне 20 лет и я снова в деревне. И что рядом со мной одна девушка, которая мне всегда нравилась, но с которой так ничего и не вышло. Краем сознания я понимаю, что это сон, и стараюсь удержать его, чтобы успеть с ней что-нибудь хоть во сне... Она отстраняет мои руки, но не очень активно, чисто чтобы сохранить видимость приличия:

-Миш, ну не надо... Ну Миш...

И вдруг она вырывается и дёргает меня за плечо. И довольно грубым голосом повторяет:

-Миш! Просыпайся!

Открываю глаза. Меня трясёт за плечо сосед по палате:

-На завтрак пойдёшь?

Хочется отругать его, но я вспоминаю правило таких снов, подтверждённое многократно и далеко не только мной: в самый ответственный момент или проснёшься, или тебя разбудят, или в самом сне что-то отвлечёт. Это отражено даже в песнях. Я тут же, хриплым от сна голосом и пропеваю этот куплет:

-Вот такие в лагере
Сны мне снятся тяжкие
И всегда куда-то я
С лагеря бегу
А приснится баба мне-
Ленка ли, Наташка ли -
Ничего поделать с ней
В снах я не могу.

-Чего? - не понимающе вытаращивает глаза мой сосед.

-Ничего, иди на завтрак - улыбаюсь я. Сон всё-таки оставил хорошее настроение, да ещё весёлое летнее солнышко пробивается сквозь зелень и решётку окна прямо в глаза, и я совсем не злюсь за то, что он меня разбудил на таком месте.

-Так а ты не пойдёшь, что ли? Я бы тебе принёс, но сейчас не разрешают...

-Не надо приносить, возьми просто на меня и сам съешь - улыбаюсь я. Разбудивший меня парень - почти бомж, родни нет, передачи ему не носят, местной еды не хватает. Я подкармливаю его чем могу.

-У него завтрак в шестой палате! - смеётся другой сосед, лохматый мужик за 40, похожий на постаревшего хиппи - нафига ему эта каша!

-Они там чифиром завтракают - подхватывает ещё один, тоже молодой, моряк дальнего плавания. Я его так и зову - "Морячок".

-Зависть плохое чувство - изрекаю я, встаю и иду чистить зубы.

Я в этой наркологии лежал много раз. Отделение было всегда мужским, но недавно его перепрофилировали в женское. Заведующий отбрыкивался от такого счастья как мог, но так и не отбрыкался. Отстоял только право брать сюда и мужчин - надо же кому-то за обедом ездить, бачки таскать, буйных помогать усмирять. Ни санитаров, ни охранников в этой наркушке нет. Маловата она, чтобы охрану держать - одноэтажный барак, половина помещений - кабинеты врачей, процедурные, хозяйственные помещения... Всего 6 палат. Две из них женские, одна заполнена ужасными старыми тётками бомжеватого вида, вторая - молодыми наркоманками. Впрочем, иногда попадаются и молодые алкоголички.

Я здесь уже две недели. Из запоя давно вышел, чувствую себя нормально. На свободу не хочу до колик в животе - ничего хорошего меня там не ждёт. А здесь - привычная, спокойная жизнь без спиртного.

Иду по узкому коридору. Навстречу выползает старуха со стаканом в руке. Стаканчик на 100 мл, из-под водки. Недавно начали водку в таких продавать, заклеенных фольгой. А у неё своей посуды не было, вот ей где-то и нашли такой, что весьма символично. Сколько я её вижу - она всегда с этим стаканом и в нем бултыхается засохший, побелевший заваренный уже раз двадцать пакетик чая. И она при виде меня каждый раз жалобным голосом просит:

-Лёша! Вскипяти чайку!

Объяснять ей, что я не Лёша и что этот пакетик давно пора выкинуть - всё равно что объяснять местной кошке Дашке теорию относительности. Там мозгов осталось, похоже, ещё меньше, чем у этой Дашки. Та хоть котят рожает. Я уже прохожу мимо, не обращая внимания на повторение просьбы. Из умывалки навстречу мне выходит Пахан. Как всегда, с добродушной улыбкой, морда красная, пузо вперёд:

-О! Доброе утро! Как насчёт чайку?

-Сейчас умоюсь, приду к вам - отвечаю я и иду умываться. Сейчас будет чифир и завтрак.

Пахан - это обитатель 6 палаты, добродушный пузатый дядька, покрытый наколками с ног до головы. Почти всю сознательную жизнь он провёл по тюрьмам и колониям, только в 90-е подольше погулял на свободе, имел хорошие деньги, тогда и подсел на стакан. Сейчас живёт в том же режиме, что и большинство из нас: "запой-наркушка". Но денег у него по-прежнему много, они в шестой палате живут просто в своё удовольствие. И я с ними тусуюсь постоянно, мне там интересней, чем в своей палате. Пахан оценил моё искусство варить чифир, а я оценил качество покупаемых им продуктов. Неплохой симбиоз.

Умываюсь, выхожу обратно в коридор. В комнате, гордо именуемой "приёмным покоем", сидят врач, медсестра, мужчина с женщиной и какой-то испуганный молодой парнишка. Встаю сбоку от двери, подслушиваю разговор. Оказывается, пацанчик не дурак выпить и покурить травы, и родители решили отправить его "полечиться". С медицинской точки зрения - абсолютно бесполезное дело, абстиненции на данный момент у него нет. Но цель родителей, как я понял - напугать сыночка, "чтобы посмотрел и понял что-нибудь". Врачам, понятное дело, забашляют, те поколют ему витаминки... Судя по напуганным глазам пацанчика - забавный будет пациент. Можно поприкалываться над ним, пользуясь его незнанием темы и напуганностью - в пределах разумного, конечно.

Ушами слушаю, а глазами смотрю за коридором. Вот выходит из палаты Фокусник - опять завтрак проспал. На второй день прибывания этот странный чувак, ещё мутный от нейролептиков, вышел из наблюдательной палаты в коридор. В конце коридора стоял телевизор - какой-то допотопный агрегат советских времён, без задней крышки, в котором Пахан что-то крутил отвёрткой, пытаясь настроить изображение. Этот вмешался, сказал, что понимает в этом, "надо только поймать фокус". Взял у Пахана отвёртку, ковырнул что-то сзади - и телевизор тут же накрылся медным тазом. Многие хотели настучать ему по голове, но мы с Паханом сумели предотвратить побои. На следующий день друзья Пахана привезли в отделение нормальный маленький "Сони", а за новым пациентом прочно закрепилась кликуха Фокусник. Он и до сих пор мутный, никак в себя не придёт.

Вот проходит мимо меня Мистер Мускул - невероятной худобы бомж-доходяга. Стреляет у меня сигарету, я отвечаю, что с собой нет. Он проходит дальше, заглядывая по пути во все палаты с этой просьбой. Открывает дверь и в женскую палату. Оттуда раздаётся синхронный визг трёх девчонок, в Мистера Мускула летит какая-то книга, попадает ему в лицо. Он с философским спокойствием трёт морду, идёт дальше стрелять сигареты. Я беззвучно посмеиваюсь, потом отстраняюсь от двери приёмного покоя. Всё там уже решили, новый пациент поступает в нашу палату. Его счастье - хоть не в шестую... Просится покурить на улицу. Его выпускают, врач с родителями закрывают дверь приёмного покоя изнутри. Понятно, сейчас там будет решаться денежный вопрос.

Я направляюсь к шестой палате за банкой, заваркой и кипятильником. Здесь розетки только в коридоре, пока врач закрылся - надо успеть сварить чифир.

Очередной ничем не примечательный день в наркушке начинается...

Продолжение следует...