Дракон и василиск, часть 1. Бог выдал, свинья съел

Василискам нельзя влюбляться в драконов. Ну нельзя, и все. Я и у наших спрашивал, да и вообще. Хоть кто-нибудь, когда-нибудь видел, чтобы василиск и дракон разговаривали хотя бы? Нонсенс, ерунда, чепуха, сущий бред и выдумки. Так что какая уж тут любовь. А я сначала вообще не знал, что он дракон. Ну а что? Мне драконов что, кто-нибудь на картинках показывал? Или в школе объяснял, мол, вот они драконы, от них следует держаться подальше, нам от них сплошные неприятности, как завидишь так и беги? Ничего такого мне никто не говорил и не объяснял. Поэтому я и вляпался. Ну или не поэтому, а потому что вообще склонен попадать в неприятности. Или потому что так надо было для какой-нибудь там высшей справедливости. В общем, один черт почему, совершенно это неважно. Важно только то, что мы познакомились и я влюбился.

Ну да-да-да, конечно, вы сейчас скажете, что влюбленный василиск это вообще бред, похуже дружбы василиска с драконом. И про чешую позорную мне расскажете, и про то, что меня жаба высидела на подстилке из навоза, и прочие глупости, которые про нас принято говорить. Ну и, разумеется, про то, что существо, от дыхания которого все живое вообще умирает, влюбляться не может. Ага, я в курсе, спасибо, можете не утруждаться пересказом этих подробностей. Да, и кстати, если вы думаете, что мифическим персонажем быть легко, то ничего подобного. Люди совершенно не утруждают себя заботой о мифических персонажах. Выдумывают о нас, что в голову взбредет, особо не разбираясь. То и дело обнаруживаешь себя в самых странных историях, из которых потом приходится выбираться.

Вот в ходе одной из таких историй - еще в самом начале своего бытия - я и познакомился с драконом. Его звали Том. Нормальное имя, обычное для драконов. А поскольку именами для василисков никто особо не заморачивается, то я назвался Оливией, ну просто красоты ради. А что еще остается если ты петух с крыльями дракона, когтями тигра, клювом орла, телом змеи, с дыханием, разящим все живое, включая драконов и при этом нежный цветок в душе? Я краснел, бледнел, путал слова, вот, какого-то темного бога ради назвался Оливией, думая, что этому разговору пять минут срок, а дальше разойдемся и поминай как звали. То ли Оливия, то ли Офелия... Том, как назло, оказался невероятно любопытным. Его интересовало абсолютно все: кто мои родители, откуда я родом, что я люблю есть на завтрак, часто ли смотрю кино, какие книги читаю, в каких странах бывал.... От его вопросов у меня закружилась голова. Мне казалось, то я сам о себе не знаю столько, сколько хотел знать он. Но я покорно продолжал отвечать на его вопросы, а в конце концов, пообещал вернуться завтра и продолжить.

Мы продолжили завтра и послезавтра, и послепослезавтра, и я сам не заметил, как привык ускользать из привычной реальности и вваливаться в ту, где жил приручивший меня дракон. Он как будто понятия не имел, кто я такой и что я такое, совершенно не предполагал, что меня следует опасаться, что дыхание мое зловонно и смертельно, что от любого моего слова в прах рассыпаются города, а от взгляда умирает все живое. Я пару раз задавался вопросом, почему собственно дракон не умирает, хотя я порой смотрю на него довольно пристально, и решил в конце концов не морочить себе этим голову. Может, в его реальности, я вообще не василиск, а какое-нибудь особо редкое привидение. Мираж, призрак. А призраки, понятное дело, на реальность никакого влияния оказывать не могут. Они как бы есть, и их как бы нет. Ну примерно как сны. Хотя, конечно, и совсем не как они. В общем, я решил не заморачиваться всеми этими сложностями и просто радоваться тому, что есть. Том так Том. Оливия так Оливия. Главное, что теперь было с кем пулять камешки в морской прибой, оставлять следы на мокром песке, писать записки, засовывать в бутылки из под "Тархуна" (черт его знает, откуда они тут брались, но как только мы решали писать записки - я исправно находил в прибрежных  кустах пару пустых бутылок с зеленой этикеткой, как будто кто-то заботливо оставлял их тут специально для нас) и бросать в море. Море было не мифическое, самое, что ни на есть, реальное, поэтому иногда мы гадали - могут ли те, кто находят наши бутылки с записками прочесть их, и что они о нас думают, если думают вообще. Из этих догадок получались удивительные истории, которые мы рассказывали друг другу, пока солнце садилось над морем и раскрашивало его и нас в самые немыслимые цвета. Песок, который днем был такой горячий, как будто его снизу поджаривали десятеро драконов и столько же василисков, к вечеру остывал и по нему приятно было ходить. Мы и ходили.

До тех пор пока дома не насторожились из-за моих регулярных отлучек и не спросили, где это я все время пропадаю. И когда я рассказал про Тома... Ну в общем, тут мне и объяснили все про драконов и василисков. И про правила. И про мое поведение. И еще много про что. Ох, лучше вам и не знать даже, что тут началось, когда все выяснилось. Самое приличное  и самое меньшее из моих наказаний состояло в том, что меня заперли дома и запретили куда-либо отлучаться. Еще бы часовых приставили! Совсем с ума сошли! Я ходил кругами по дому и не находил себе места. Я же обещал Тому, что приду и дорасскажу одну из наших любимых вечерних историй, накормлю его свежевыловленной рыбой и вообще...  В первый вечер я еще очень боялся ослушаться старших и никуда не пошел. И во второй тоже. Я изгрыз все ножки столов и корешки книг в квартире, я наверное сто сорок раз прошел по периметру своего некогда любимого жилища, я разговаривал с самим собой, я пытался читать, я пытался колдовать, но в общем, в какой-то момент я просто отчаялся лег на пол и почти заплакал. Когда я понял, что плачущий василиск  - это уж совсем какой-то нонсенс был как раз вечер третьего дня. Я наплевал на все запреты, предупреждения старших и строгость угроз, и перебрался в ту реальность, в которой меня ждал Том.

На совершенно пустом пляже, на холодном песке, освещаемом тремя лунами сидел очень грустный и очень одинокий дракон. Я побежал к нему со всех своих нелепых куриных лап, тигриные когти увязали в песке, хвост, цеплялся за все, за что можно зацепиться, но я бежал к нему, намереваясь рассказать ему все, что обещал и еще немного. Каково же было мое удивление, когда меня встретил.... Шквал огня и разъяренное шипение. Никогда еще Том так не реагировал на меня. Если бы я не видел себя в зеркале полчаса назад, я бы подумал, что я  изменился за три дня до неузнаваемости.

 - Ты чего? - пытался спросить я, одновременно обходя пламя то с одной, то с другой стороны.  - Вроде у нас не было в планах шашлыка из василиска. Или я что-то пропустил?
 - Не желаю! С тобой! Иметь! Ничего! Общего! - каждое слово Том сопровождал новым всплеском огня, так что мне приходилось быть очень проворным, чтобы не опалить себе что-нибудь.
 - Да что такое в конце концов! - я тоже начал орать от злости и обиды, и уже с трудом удерживал себя от того, чтобы не продемонстрировать своему приятелю то, что называют смертоносным дыханием василиска.
 - Я! Ждал! Тебя! Мы! Договорились! Я! Верил! Тебе! А ТЫ! - последние слова Том просто выплюнул в меня со столпом синего огня, который оказался особенно длинным и даже ухитрился достать до моего клюва.

Меня совершенно не устраивала перспектива получить опаленные перья или изжариться потому что кому-то пришло в голову выяснить со мной отношений, и по случаю, этот кто-то оказался драконом. А разговаривать спокойно Том явно был не настроен. Ничего не оставалось, как быстренько вернуться туда, откуда пришел и продолжить свое пребывание в заточении. Впрочем, кому я вру? Какое заточение? Старшие уже, конечно же, проведали о моем самоуправстве и попытке сбежать, и по возвращении меня ждало что-нибудь похуже простой изоляции. О том, что может изобрести племя разъяренных василисков и что сделают с тем, кто нарушил законы племени и, наплевав на все запреты, таскался в гости к дракону мне даже думать не хотелось. Поэтому я просто вернулся домой, лег на пол, положил голову на лапы и лежал, ожидая неизбежной расправы.

Однако весь ужас в том, что никакой расправы не случалось. Ни через день, ни через два, ни даже через три обо мне просто никто не вспомнил. Я попытался выйти из дома и снова не встретил никаких препятствий. Я мог спокойно перемещаться по улицам, однако на улицах почему-то никого не встречал. Никто не отчитывал меня, не стыдил, не тащил на расправу и не наказывал страшным проклятием племени. Вокруг просто никого не было. То ли я от ужаса вернулся куда-то не туда, то ли за то время, что я возвращался меня сослали так далеко, что и возврата оттуда быть не может, но факт остается фактом - я оказался в полной совершеннейшей изоляции.

Так странно, я ведь никогда не думал всерьез об одиночестве. Ну то есть что-то такое читал в детстве, проходил в школе, но как-то не примеривал к себе и уж точно не теперь, когда у меня появился дракон, то есть я хотел сказать друг. То есть... В общем, какая теперь разница, что я хотел сказать? Говорить-то все равно было некому.

Я был совершенно один в целом мире, как и положено василиску, как и положено всякой выдуманной твари, высиженной жабой из яйца змеи, на навозной, помнится, подстилке (далась им эта подстилка, в самом деле, тоже мне, секретный колдовской рецепт, василиском выращивать. мы вообще-то сами отлично выращиваемся, если надо. а если не надо, хоть десять жаб и два ведра навоза изведи, ничего не высидишь).

 
Мне до ужаса хотелось поговорить с Томом и объяснить, что я вовсе не собирался его обманывать. Но довольно сложно говорить с тем, кто одновременно орет, возмущается, пышет огнем и сам говорит не умолкая. Особенно если он дракон.

Надо было найти какой-то способ поговорить с ним. И я придумал... Я написал ему длинное письмо, запечатал в бутылку и кинул в море. Так же как мы когда-то делали вместе. По сути дела, море-то везде одно и рано или поздно оно доставит мою бутылку именно туда, куда нужно. Ну возможно для этого понадобится одна-другая вечность, но уж чего-чего, а времени у василисков всегда предостаточно.

И когда он прочитает мое письмо, то сразу все поймет, и сам перенесется в мою реальность. Я смогу показать ему мир, где вместо трех лун светит всего одна луна, где море не красного, а синего цвета. Где живут василиски с теплым сердцем, которые умеют любить, и не умеют убивать.

Я скажу ему - "Понимаешь, иногда, чтобы придти к кому-то, нужно немножко выйти за пределы своей реальности". И буду точно знать, что он меня понимает. А то, что василискам нельзя влюбляться в драконов... Честно говоря, я думаю, к этому моменту это будет уже совершенно неважно.


Рецензии