Четвёртый отрывок

Поднявшись в номер, собиралась, было, уже готовиться к утреннему променаду по городу, с целью поисков работы, как вдруг крики “Ммммать!” из трактира и звон бьющейся посуды заставили сердце подскочить и застрять, с перепугу, в горле.


Если бы не Тимон, заблаговременно обученный оказывать первую помощь, лежать бы мне уже сегодня на кладбище славного города Ризо. Но он, умничка, так долбанул лапой по моей спине, что сердце, истерически кудахтнув, снова переместилось, куда положено.


Нееет… Так дело не пойдёт. Нужно срочно найти себе жильё, более приличествующее благовоспитанной девице.


Переодевшись, таки, в привычные и дорогие моему сердцу штаны и рубаху с цветочками и пацификами, решила первым делом навестить местного травника. Ну, прикупить у него разных травок для грудного сбора.


Внимательно прочтя табличку на лавке: “Новый отвар против надоедающих вам лампожуев!”, поняла, – травник-то мазохист и камикадзе. Ну, что же, милый, сейчас устрою тебе удовольствие по полной программе!


Не спеша войдя в лавку, заученным движением метнула Тимона на потолок, прямо над головой бедолаги. Местный коновал глянул на меня затравленным взглядом и судорожно сглотнул, одновременно пряча под прилавок фотоальбом с фотографиями обнажённой грудастой русалки, подозрительно похожей на местную библиотекаршу.


- Солнце ты моё, заблаговременно с жизнью распрощавшееся добровольно! Ты скажи мне, детка, каким образом умудрился ты профукать базовый инстинкт, присущий всем существам мыслящим и не очень? Где же твоя тяга к самосохранению, горе ты моё луковое? На кой, простите мой французский, ляд, тебе сей дар, вообще, дан был?


Заметьте! Спросила ласково и вежливо! Нежно, практически!


Почему-то позеленевший аптекарь сделал, было, попытку забраться зачем-то под стол, но был вовремя выужен оттуда мохнатой Тимоновой лапой и усажен, с некоторым усилием, обратно.


- Где отвар?! – На всякий пожарный устрашающе свела брови и слегка оскалилась.


Говорить бедняга, судя по всему, уже не мог. Поэтому он молча ткнул дрожащей лапкой в полку.


-Тимон, там столько бутылочек… А нам же некогда разбираться, правда?


За что люблю своего питомчика, так это за редкостную понятливость. Пара шуршаний по потолку и, вот, полка уже лежит на полу, среди весело и радужно сияющих осколков стекла и, поднимающегося из разноцветных лужиц, пара.


Лекарю, явно, стало дурно. Обмякнув на стуле, он только с усилием и скрипом хватал ртом воздух.


Удовлетворённо кивнув головой, подхватила Тимона на руки и пошла к выходу, зацепив по пути мешочек с тем самым грудным сбором, который очень хорошо курился долгими одинокими вечерами у камина…

***

Выходя из лавки заметила, как Guerilla приобретает у трактирщика лампочку. Торгуется, перебирает…долгоиграющая, небьющаяся, kingsize, светящаяся в темноте… Видимо, на свидание к кому-то собрался. Он бы ещё с пупырышками прикупил!

Хихикнув в кулачок, слегка окрасила щёки румянцем, как и подобает приличной девице, и отправилась дальше, но тут увидела… Разрази меня Демиург! (Так и хотелось по примеру буянящих викинга и Старейшины крикнуть “Мммать!”) Борода! Та самая! Пока ещё не посиневшая, но кому, как не мне было знать, на что она способна?!..

Нехорошее предчувствие посетило меня… Сделав вид, что не заметила владельца Той-Самой-Бороды, схватила Тимона в охапку и побежала прочь из трактира, искать работу.

***

Безуспешно прошлявшись в поисках работы по специальности по городу, едва приволокла усталые лапки назад, в трактирЪ.


Первым, кто предстал моему взору, был тот самый громила, но теперь с густо измазанным чернилами лицом.


Если это маскировка, мог бы рога от шлема отломать, что ли, и носки поменять, ради приличия? Хотя бы местами…


Усталость давала о себе знать, хотелось поскорее упасть и вытянуть гудящие ножки. Поэтому, плюхнувшись в номере на кровать, не сразу обратила внимание на нервное ворчание Тимона. Но, так как, ворчание не только не прекращалось, а грозило перейти в грозный боевой вой, пришлось встать и поинтересоваться причиной гнева моего малыша.


Мда… Видать, кто-то, всё-таки, умудрился успеть купить у этого гада-коновала бутылёк с отваром. Ибо им густо была полита вся сумка с лампочками, от которых теперь исходила омерзительная вонь.


Ла-а-адно…


Кивнув Тимону на дверь ванной, чтобы он там переждал, пока не понадобится, кинула туда же одну лампочку, стащенную у трактирщика в момент, когда тот рекламировал товар перед Guerilla, и вышла из номера, прихватив с собой начинающую флуоресцировать сумку.


Почти спустившись в зал, встала на нижней ступени лестницы и начала рыдать в голос. Результат не замедлил сказаться.


Благоухающий алкогольными парами и носочными миазмами рыцарь тут же подскочил и фальшиво-сочувственно поинтересовался, поглаживая меня пониже талии своей лапищей:


- Сударыня, что случилось с вашим замечательным пушистиком?


Ах ты ж, зараза такая! Так и знала, что это он!


Тыча громиле в его перепачканную чернилами физиономию вонючей сумкой, отчаянно заголосила:


- Ах, сударь, посмотрите, кто-то облил мою сумку какой-то гадостью, Тимон съел лампочку и помер. Лежит теперь в ванной, не могу этого видеть….


Так, тут надо добавить в рыдания побольше высоких нот, так, чтобы аж перепонные барабанки завибрировали в унисон!


Слегка поморщившись от моих воплей, “рыцарь” покрепче прижал меня лапищей и предложил подняться в мой номер, дабы осмотреть несчастного питомца и решить, чем мне можно помочь.


Йессс!! Жертва заглотила наживку!


– Да, мсье, конечно, мсье, пойдёмте. Ах, спасибо вам большое, вот, даже и не знаю, что бы без вас делала, мсье, ибо такая вся хрупкая и беззащитная, такая вся противоречивая…


Тихонько абстрагировавшись от ситуации, с удовлетворением наблюдала, как в глубине души ведьма и кошка, живущие там, торжествующе пожали друг другу лапки.

***

Отчаянно морщась от невыносимых миазмов, исходящих от моего “галантного кавалера”, безвольно повисла на его руке и позволила, буквально, втащить себя в мой номер.


Правда, по пути нас остановил Kampbell и, вытанцовывая реверансы, подарил мне нечто непонятное, под названием Мидарэру. Резонно рассудив, что в хозяйстве всё пригодится, мило улыбнулась, срочно организовав на щеках соблазнительные ямочки, и, поблагодарив, приняла подарок.


В номере выяснилось, что мой план провалился, так как за нами увязался этот огромный увалень, которого хозяин ласково звал Укропом.


Но что это за план, если к нему в довесок не идёт план “Б”? Или, на худой конец, импровизация.


Импровизация удалась, просто, блестяще!


Войдя в ванную, мой “герой” попросту упал в джакузи и вырубился. Сказалась, видимо, местная наливочка на грибах.


Пока я думала, что с ним делать, Тимон обнюхал Укропа и тут выяснилось, что это Кинза. Ибо Тимон начал отчаянно с ней заигрывать, а она благосклонно эти заигрывания принимала.


Что ж, всё складывалось как нельзя лучше.


Пока Тимон клепал локомотивных лампожуйчиков на пару с Кинзой, мы с Мидарэру тщательно вымыли струёй из душа громилу, выбросили к чертям его знаменитые носки, опрыскали его благовониями, завили волосы, оказавшиеся после помывки на удивление мягкими и пушитыми, переодели мачо в национальный костюм Анархопупсиков, украсили вьющиеся теперь волосы ромашками, и в таком виде выволокли на лестницу.

Там придали телу пендальное ускорение, и, пока народ пребывал в шоке от триумфального явления громилы народу, тихонько смылись назад в номер, выдворили оттуда довольную и счастливую Кинзу, заперлись на восемь замков и облегчённо вздохнули.