Номер пять

Уже в номере, ближе к ночи, вспомнила, что ещё не ужинала сегодня.


Ладно, опасность, вроде, миновала, герой моего несбывшегося романа прошёл в свои апартаменты, можно выползать.


Проходя мимо двери мачо, услышала, как он проповедует сквозь мощный богатырский храп:


- Писец вам, братья и сЕстры!


Сначала умилилась, подумав о том, как благотворно, всё же, действует на людей всеобщая наша хипповская любовь.


Но услышанное далее убедило меня в том, что писец – это не уменьшительно-ласкательное от Peace, а, скорее, ближе к словарю маргинального слоя населения, обозначающее угрозу….


Мамадорогая…. Кажется, пора мне сматываться, как можно дальше…


И только Кинза, забытая владельцем за порогом номера, радостно замахала хвостом и кинулась облизывать Тимона. Ну, хоть кто-то сегодня счастлив…


Быстренько сгоняв вниз за ужином, попросила бармена передать, на случай, если не смогу выбраться из забаррикадированного номера, что голосую сегодня против Carolina Leal, ибо мне кажется подозрительной вся эта её маскировка с песочком. Не иначе, как она – мафиози!

***

Среди ночи меня разбудило какое-то невнятное бормотание из-за двери. На цыпочках подойдя к двери, по-прежнему, закрытой на восемь замков, прислушалась.


Кто-то, по всей видимости, пьяный не меньше, чем громила, спал, прислонясь к моей двери, и бормотал во сне о каких-то свечах, лампочках, алиби, мафии, халатах и полотенцах, и личных симпатиях.


Дааа.. Судя по всему, в разбитых бутылочках аптекаря было не только зелье против Тимона…


Ибо сегодняшний вечер – это нечто…


Ладно, попытаемся уснуть под монотонное бормотание моего неслучившегося гостя. Пусть ему присниться что-нибудь приятное)

***

Утром меня разбудило птичье щебетание.


Сквозь щели в прикрытых ставнях пробивались ослепительные лучики света, в которых плавала мельчайшая радужная взвесь пылинок.


Сладко потянувшись, задела Тимона, который спал в ногах, причмокивая и пуская слюни на одеяло. Снилось ему, видимо, что-то очень хорошее, ибо он блаженно улыбался и, порой, дёргал лапками, словно носился во сне по цветочной поляне за жужжащими божьими коровками.


Судя по всему, день обещал быть удачным.


Торопливо приведя себя в порядок, с сожалением разбудила питомца и, открыв дверь, осторожно переступила через спящего у порога Guerilla. Тот зашевелился, перевернулся на другой бок, подложив под щёку ладошки. По счастливой улыбке на его лице поняла, что и ему снится нечто замечательное. Из кармана у него вывалилась необычной формы цветная лампочка и с тихим звоном покатилась к лестнице.


Тимон, преодолев разделяющее его с лампочкой расстояние, в один прыжок, проглотил её с довольным урчанием.


Ну, что ж, Тимон сыт, пора и мне подумать о завтраке для себя.


Спустившись в таверну, сделала у стойки заказ и села за столик, ожидать, пока мне принесут мою отбивную из телятины и стакан свежевыжатого сока.


Моё внимание привлекла лежащая на столе свежая газета. Развернув её, поняла, что великолепное утро оказалось обманчивым, ибо новости были шокирующими. Арестованный накануне бакэнэко Нянк-эт Няшный Десу оказался опаснейшим маньяком, а беспрестанно таскающий на руках его кошачий трансформ местный маргинал Deport найден утопленным в пруду.


Мысли разлетелись с гулким звоном и, в наступившей вслед за ним тишине, забилась только одна: “Началось… Началось!..”


В ужасе подскочив с места, треснулась лбом о низко нависающую над столиком балку, и, плюхнувшись назад в кресло, принялась считать вылетевшие из головы звёздочки.

***

Когда звёздочки, потревоженные встряской, утихомирились и снова улеглись в прежнем порядке в голове, расслышала крики, доносящиеся с площади перед трактиром.


Опасливо обогнув коварную балку, подошла к окну и увидела, как Kampbell, взобравшись, на невесть откуда взявшийся, броневичок, что-то азартно вещает с его платформы, крепко сжимая в кулаке мятую кепку.


До трактира доносилось, только, что-то о Му-му, мартышках и библиотекаршах. Видать, он тоже любил бывать на озере в часы русалочьих купаний.


Переведя взгляд чуть правее, узрела стоящего на табуретке Guerilla, декламирующего нечто трагическое, судя по заплаканному лицу оратора.


Хм… Пожав плечами подумала, что, по всей вероятности, у них, тут, какие-то выборы намечаются. И, в данный момен, судя по всему, прямо у меня на глазах развивается битва пиар-кампаний кандидатов.


Тут позади меня что-то громыхнуло. Какое счастье, что мои рефлексы меня не подводят! Ибо, едва я успела отскочить от окна, как к нему, несясь на всех парах, кубарем прикатился мой вчерашний рыцарь в сверкающих (Заметьте! Благодаря моим усилиям!), доспехах, с прилипшим к нижнему обмундированию, со стороны тыла, газетным листком.


Вот зараза же! Перекрыл весь обзор! Ла-а-дно!


Порывшись в карманах, выудила оттуда радужный бантик с пацификами и, воспользовавшись тем, что внимание Долбоклюя было отвлечено происходящим на улице, аккуратно прицепила бант цветной резиночкой к рогу на шлеме. Подумав, достала оттуда же ярко-розовый водостойкий маркер и тщательно расписала латы ромашками и бабочками. Подумав ещё, опрыскала латы лаком для волос и посыпала яркими блестяшками.


Уже выбегая, с Тимоном под мышкой, на улицу, услышала, как старенькое радио, висящее на стене трактира, откашлялось, выбросив пыльную струйку, и истерически заголосило:

- Первый, первый, это одинокий рейнджер, код 14, наших бьют. Апрелька, милая, принеси мне патронов и пива.

Мамадорогая… Что это делается-то? Всё стало походить на какой-то дурной сон. Какие патроны, какое пиво? Кто это, вообще?!


Пора жаловаться в Годвилльскую санитарно-эпидемиологическую инспекцию. Так как, кажется, в местном трактире в еду и питьё подмешивают сильные галлюциногены…

***

Нет, всё-таки, видать, в городе выборы. Ишь, как все рванулись кандидатуры выставлять-то?)


Ну, раз пошла такая пьянка… Всё равно, работу я себе до сих пор не нашла, деньги на исходе, не то, чтобы снять квартиру, даже за номер в трактире скоро платить будет нечем… Так что, выставлю-ка я свою кандидатуру. Мало ли, может, повезёт, выберут? А там – деньги рекой, так как пост, видать ответственный… Можно будет съехать из этого чёртова беспокойного трактира и наслаждаться покоем и тишиной собственного дома…


Столкнув Guerilla с табуретки, влезла на неё сама и звонко крикнула, так, чтобы слышали все окрест:


-Голосую за Апрельку!