Шестой номер

Рано утром ко мне в дверь постучались стражники. Принесли рогатый шлем и латы в розовую ромашку. Сказали – согласно завещанию погибшего ночью от руки неизвестных Долбоклюя, это теперь всё моё.


Растрогалась… Хотя, конечно, громила был тот ещё Отморозок, но, зараза, как отмыли – оказался таким хорошеньким… Печалька. Впору было пожалеть, что не использовала его в тот вечер по назначению. Теперь уже, конечно, не придётся…Эх…


Вынув торчащую из шлема газету, прочла, что и тот мой знакомец из Някинска погиб. Да ещё и бороду перекрасили! Эй, это была моя преррогатива! ЖрИц? Вот, откуда ноги-то растут! Вот, почему его борода так странно себя вела всё время! И эта непонятная любовь к пуэру и прочим снобским чаям… Теперь всё становилось на свои места.


А этот, на броневичке… Хоть бы кепочку завещал, что-ли? А то, как на пост мэра баллотироваться, так неси, Апрелька, патроны и пиво, а как наследство оставить – так фик там! Он ещё и Мафиози? Мама, роди меня обратно! Как страшно жить!


Доктор… Мда… Неловко получилось с доктором. Кто ж знал-то? У него работа тяжёлая. Плюс медсёстры в тесных халатиках постоянно под ногами крутятся… Нервы и так ни к чёрту, а тут ещё мы с Тимоном и погром в лавке… Не, извиняться не пойду, чего доброго ещё отравит.


Да, и, вообще! Что-то, как-то, всё плохо. И погода испортилась… И депрессняк прикатился, видать ему карма дорогу показала. Сидит, вон, Тимона лампочкой дразнит. К чертям! Никуда не пойду сегодня! Лягу на кровать в подушку лицом, одеялом закроюсь по уши и пусть хоть поубивают друг друга!


Хотя, нет. Сначала отправлю с голубиной почтой письмо Оракулу. Это можно, я думаю, вона, как его голуби обсидели. А в письме напишу, коротко и ясно: Голосую против Капли Янтаря. Ибо думается мне, что большинство погибших из числа тех, кто на купания ейные смотреть бегали. Подозрительно всё это, ой, подозрительно…

***

Когда валяние в кровати и нескончаемая перебранка Тимона и депрессняка надоели, встала и подошла к окну.

Как раз, вовремя, чтобы увидеть, что доктор, как всегда, злоупотребивший собственными травками, попинал что-то невидимое у входа в лавку, поговорил с сам с собой, и вошёл внутрь…

Не жалеет себя, бедный, совсем не жалеет… Все эти ночные подвиги по спасению трупов, на пару с новенькой медсестрой, и запас травок в лавке до добра не доведут… Ой, чую, не доведут…

***

Порой, мне кажется, что город охватило массовое безумие.

Агрофоб только что выдал, так выдал…. Я?! В белом?! Рыдала?! Хм.. Такого мне даже в страшном сне не привидится. А тут ещё какие-то непонятные слова – машина, окатана… И в конце добило – 2 года вместе… Погодите, я в обмороке полежу чуток и приду…

Так вот. О чём это я? Ах, да. Мало того, что все бредят, и, причём, каждый о своём, почему-то, зачастую, приплетая в свои фантазии и меня, так ещё и я поддалась всеобщей истерии.

И чего я так на девочку взъелась? Кто меня-то беленой накормил? Хорошая девочка, умница, в библиотеке работает, пирожки печёт, голодающих, сирых и убогих кормит… Меня угостить хотела…Прямо, Тимуровка, а не девочка. Ну, и что, что русалка? Она что, виновата, что ли? Ну, очаровала всех в городе – так это у русалок в крови, инстинкты, химия, феромоны…

Вылезая с этими мыслями из-под дивана, тщательно стряхивала с себя прилипший сор. Кстати, о соре, вот, если бы не знала, что аптекарь – доктор, подумала бы, что это он весь город опоил. Жаль, но это не он.

Тогда кто? Наверное, тот, кто чаще всего к нему в аптеку бегает. А кто чаще всего к нему бегает? И тут, оп-па, опять та же картина – библиотекарша. Мда.. Печаль…

Не, не получается голос свой изменить. Ну, ладно, прости меня Капелька. Ничего личного, но я, попросту, боюсь, что ты – Мафия… Жить-то хочется… И ещё как…

***

Не успела я выползти из-под дивана, как в комнату ворвался давешний партизан с лампочками и, наклонившись, стал радостно кричать в пустоту под диваном о том, что нашёл мне работу. Понаблюдав с минуту за его тщетными попытками разгрести там пыль в поисках меня, подошла и легонько похлопала по плечу. От неожиданности и испуга он треснулся головой об изножье и сполз с блаженной улыбкой на пол.

Взяв из его ослабевшей руки объявление, прочла, что на ферму рядом с Ризо требуется ветеринар. Да, конечно, работа не та, о какой я мечтала, но ничего, деньги не пахнут. А уж каких боровов встречать приходилось! И ничего, пережила, почти без последствий и вреда здоровью…

Тем более, что в рекламке обещалось трёхразовое питание, жильё, оплата натурой (лучок, картошка, рулька). Отпуск и больничный полагались.

Аккуратно обойдя начинающего приходить в себя джентльмена, начала собирать вещи. Кстати, о джентльмене… Ну, ладно, ладно, заслужил ужин. Отведу его вниз, закажу что-нибудь напоследок, перед отъездом….

Уже внизу, чинно спустившись с галантно предложившим свой локоток Герильей, увидела, как, стоя на табуретке (вот, же, мода пошла!), Обсидиановая бабочка звонко декламировал:

Одумайтесь! Про Мидарэру точно знаю, а капля ни в чем не виноватая! =^_^=
Вот, интересно мне – откуда такая уверенность про состав Мафии? Явно, неспроста же! Ладно, сейчас мне некогда, разберёмся с этим позже…

***

День сегодня выдался на редкость занимательным.

Все жители, словно очнувшись от дурмана, отуманивающего их головы на протяжении всех прошедших дней, вдруг, собрались на площади перед трактиром и, звонко, стараясь перекричать друг друга, взмахивая рукавами, топорами, вилами и лампами, выбирали монстра дня, козла отпущения, того, кто станет сегодня жертвой их паники.

Я стояла у окна, пытаясь сделать мучительный выбор между новой, неинтересной, но необходимой и выгодной работой, и азартом сегодняшнего утреннего галдежа.

А, к чертям! Зоотехник… Пааадумаешь… Найду я себе ещё работу, уж зоотехника – точно. А, вот, поучаствовать в таком весёлом мероприятии удаётся далеко не каждый день. Тем более, лампа у доктора очень даже ничего…

Хм… О чём это я?) Ах, да! Подхватив Тимона на руки, схватила зачем-то рогатый шлем, оставленный мне в наследство Долбоклюем, и понеслась на площадь. Там, быстренько прекратив стихийный митинг, уговорила всех страждущих отмщения, справедливости, хлеба и зрелищ и т.д., складывать бумажки с именами в шлем, сунув туда и свой вклад. А именно, написав на бумажке одно-единственное имя, предварительно, по примеру окружающих, ткнув пальцем в небо и, выудив оттуда ответ – Обсидиановая Бабочка. А, просто, потому, что крылышки к лицу и хоботок прячет)