День рождения Виктории 1

     Распахивается окно, ударяется о стену и опасно трещит рама, ухает в глубине леса филин. Невидимая ночная птица отвечает ему пронзительным, скрипучим голосом. Мечется в камине пламя, разбрасывая, по стенам кабинета, тени. Распластавшись по краю, гаснет пламя свечи… Снова кричит птица, на этот раз, где-то, совсем рядом, может быть, на той самой ветке, которая, качаясь на ветру, царапает стену, а если ветер сильный, то и по стеклу постукивает. Залетевший в комнату сквозняк шевелит тяжелую портьеру, и обойдя ее стороной, быстро-быстро начинает пролистывать толстенный, старинный фолиант. Ну и в довершении всего, скрипнув, часы начинают отсчет полуночи…
 
     Черный кот, такой огромный, что собаки, которым не повезло с размерами, испуганно уступают ему дорогу, мягко запрыгивает на край рабочего стола, проходит между письменным прибором и остывшей, полупустой чашкой кофе. Минует их, помахивая пушистым хвостом, и забирается передними лапами на книгу. Придавленные тяжестью зверя, страницы перестают трепыхаться, а кот укладывается прямо поперек текста. Некоторое время он устраивается, делает это ответственно, по очереди для каждой конечности, а потом, обернувшись пушистым хвостом, вместо того чтобы улечься и уснуть, неожиданно громко мяукает и замирает в ожидании…

- Стасик, ты чего? - человек в кресле, которого со стороны, можно было принять за спящего, а то и вовсе не заметить в комнате, освещенной теперь, только пламенем камина, чуть приподнялся и вновь позвал зверя, - Стас…

     Кот, по зову, оставляет приглянувшееся ему место, легко соскакивает со стола и перебирается на колени хозяина. Он снова сворачивается в ожидании известной процедуры, даже начинает урчать, однако хозяин не торопиться. Более того, после минутного размышления, он сталкивает кота на пол, а сам поднимается, поправляет костюм и подходит к аппарату связи…

- Анри Гадара.
- Личный номер абонента заблокирован, - сообщает приятный, женский голос.
- Где находиться абонент? - уточняет мужчина у справочной системы.
- В данный момент абонент находиться в центральной лаборатории института…
- Вызвать, - обрывает сообщение человек, не дожидаясь, пока оборудование выговорит название рабочего места абонента. А после мгновения размышлений, еще и добавляет, - а если и этот номер заблокирован, использовать канал экстренней связи.

     Анри Гадар – известный человек. Он, одновременно, руководитель лаборатории, член Большого научного Совета, глава секции международной химической комиссии, а еще он… Впрочем, наверное и этого достаточно. А вот именно сейчас, в полночь, он сидит, откинувшись на спинку кресла, и внимательно смотрит на огромный экран. Полотно экрана, в графиках и цифрах отражает ход эксперимента – и, как с огромным удовольствием признает сам Анри Гадар, ход этот – хорош. Даже не так, он не просто хорош – он прекрасен! Но что еще более приятно, он, на все сто процентов, подтверждает расчеты господина Гадара и одновременно, начисто, опровергает расчеты его оппонента по научному Совету…

- Ну что, господин Бежан, - Анри позволяет себе прикрыть глаза и представить на мгновенное растерянное лицо Павла Бежана, а потом и закончить вполголоса, - можете поднимать белый флаг и сдаваться. Капитуляцию я приму лично, так и быть… Именно так, господин Бежан, и только так…

     Звук аппарата внешней связи не был привычным для лаборатории, наверное, именно поэтому ученый не сразу на него отреагировал. Сигнал повторился трижды, прежде чем Анри Гадар удивленно оглянулся на аппарат и переместил кресло к специальному столику. Но даже и после этого, изображение на лабораторном экране интересовало его куда больше, чем этот звонок, так не ко времени, появившегося абонента. Лабораторный экран, тем временем, изменил свое положение, давая возможность ученому одновременно делать два дела. Только устроившись с максимально возможным удобством, господин Гадар ответил на вызов:
- Да, слушаю Вас…
- Господин Гадар, - над панелью аппарата возник четкий двойник звонившего, - прошу прощения, что я отвлекаю Вас от работы…
- Простите, я не…
- Я – Апрель Симонэ – волшебник Иванны.
- Господин Симонэ, - Анри, узнал абонента, и чуть приподнявшись, поприветствовал его, - чем могу быть полезен…
- Господин Гадар, я звоню, чтобы напомнить…

     Волшебник Иванны – Апрель Симонэ, это вам не Павел Бежан – волшебник был сущим наказанием для ученого. Он позволял себе звонить в любое время дня и ночи, коротко извинялся, и, не обращая внимания на слова, а порой и возражения Анри, практически, диктовал ему, что и как следует делать. Мало того, он напрямую вмешивался в личную жизнь ученого. Например, он разговаривал с Маргаритой, чем нарушил не менее десятка, специально писанных для подобных случаев, правил современного человеческого общежития… Анри пытался ставить волшебника на место, да что там, он даже жаловался на него, и делал это не раз. И что вы думаете – ему кивали, говорили что понимают, ему даже сочувствовали, чисто по-человечески, но потом, обязательно, в мягкой форме, и обязательно душевным голосом указывали, что не прав в сложившейся ситуации, все-таки он, а не этот чертов волшебник. Чем, в свою очередь, лишний раз подтверждали какие-то необыкновенные полномочия Апреля Симонэ…
    
     И, конечно, все дело было в Иванне, а не в Анри Гадаре, только в ней. Так уж получилось, но она росла без матери, а это – редкость для коренных жителей Земли. К таким детям человеческое сообщество приставляет персональных воспитателей самой высокой квалификации, так называемых, волшебников. Кто вытащил на свет это архаическое название – не известно, потому что изначально они назывались хоть высокопарно и длинно, но иначе. Да и вообще, вокруг их деятельности всегда существовал некий ореол таинственности – возможно из-за того, что эти самые волшебники, очень часто обращались не только к научно-обоснованным и многократно проверенным способам воздействия, а более всего, доверяли собственной интуиции… Возможно. А кроме того, им было дано право использовать практически, любые ресурсы, знания и возможности планеты, что и в самом деле превращало их в неких всесильных волшебников… Да, такие вот, были у них права и возможности. Что ж, такова современная жизнь. И никто не жаловался, ну… или почти никто. Человеческая жизнь и так – безусловная ценность, а жизнь ребенка тем более – все иное, человеческое общество, раз и навсегда, отодвинуло на второй план. Научные разработки и открытия, ресурсы и затраты – все, прежде всего, внедрялись и использовалось именно в этой области. Самым большим НИИ на Земле, был именно институт детства.

     Анри, буквально, вынуждали размышлять на эту тему. Конечно, со многим он был согласен, да что там говорить, он был согласен почти со всем, но все-таки, только, почти… А вот, например, полномочия волшебников и их непомерно раздутый авторитет и вес в человеческом обществе, он, откровенно говоря, почитал это за нонсенс… Был в этом какой-то ненормальный перебор…

- Господин Гадар, не хочу мешать Вашей работе, поэтому буду краток. Сегодня у Иванны день рождение. Ей исполняется шестнадцать…
- Я отлично помню, - Анри был готов обидеться – посторонний человек напоминает ему о дне рождении собственной дочери!
- Надеюсь, подарок у Вас готов?
- Но в шестнадцать не делают подарков, - удивленно вскинул брови Анри.
- Совершенно верно, - легко согласился абонент, но это был такой тип согласия, когда…, - их делают в пятнадцать, четырнадцать и далее назад…
    
     А вот это уже начинало раздражать. Да, так получалось, что обычно он запаздывал с подарками для Иванны, когда на день, когда на неделю, но ведь все равно вспоминал, даже старался каким-то образом компенсировать такие свои опоздания. А с другой стороны – он ученый, у него работа… Впрочем, такие объяснения никогда не воспринимались волшебником. Вот и сейчас, Апреля Симонэ нисколько не заботило то, что он звонит на рабочее место, что время за полночь, что использует он для этого, в принципе, бестолкового разговора, специальную линию связи.
 
- …поэтому, настоятельно прошу Вас, оставьте Ваши приборы и подумайте над тем, что подарите Иванне. И пусть это будет что-то настоящее, от души… Понимаете?
- Да, конечно, господин Симонэ. Буквально через пару минут, эксперимент завершиться и я тотчас же отправлюсь за подарком.
- Хорошо, - кивнул волшебник, и добавил, - и пусть это будет именно подарок, а не какая-то серийная ерунда.
- Да-да, я понимаю, - Анри едва сдерживался, он практически заставлял себя это делать.
    
     Аппарат отключился. Анри взглянул на лабораторный экран – все было в порядке. Затем взглянул на часы. До конца эксперимента и, правда, оставалось совсем немного. Он откинулся в кресло. Никто, даже представитель Мирового Совета не имеет права вторгаться в работу ученого – таковы правила современной жизни. Никто, кроме волшебника. Только они, ну и еще, работники службы безопасности, да и то, при наличии соответствующей санкции. А вот волшебники имели самую высокую степень, так сказать, дозволенности – выше, чем любое должностное, государственное и даже мировое лицо…:
- До чего же он нудный старик, - тихо пожаловался Анри обстановке кабинета, - теперь еще надо будет искать подарок…, а может, позвонить Марго, в конце концов, она женщина, может быть, подберет что-нибудь девчачье…  Какое счастье, что это шестнадцатилетние…
    
     Додумать эту мысль он не успел, снова зазвонил аппарат, правда, на этот раз, внутренней связи, что должно было означать благополучный исход эксперимента.
- Да, я слушаю, - Анри мысленно приготовился принимать поздравления.
- Анри, что у тебя на экране? - это был Алексей Громов техник и правая рука Анри по экспериментальной части.
- Анри быстро пробежал взглядом по экрану.
- Все в порядке.
- Тогда, чувствительности и этого комплекта оборудования недостаточно. Ткань уже семнадцать секунд, как кипит, а кое-где и рвется…
- Не может быть! - Анри Гадар вскочил и бегом отправился в лабораторный зал…

* * *
    
     Пробуждение – давно уже процесс, контролируемый и сопровождаемый специальным, высокоточным оборудованием, которое учитывает и своевременно реагирует на сотни различных характеристик окружающей среды и внутреннего состояния человека. Да, процесс, точнее два, неразрывно связанных между собой процесса, которые запускаются, одновременно, как только голова усталого землянина касается подушки… Он, наш добрый и спящий землянин, наполняется силами и положительными эмоциями для деятельности завтрашнего дня. Между прочим, и об этом говорит медицинская статистика, дурное утреннее настроение или плохой сон, приносят настоящий вред, который выражается не только в абстрактных и неуловимых характеристиках, вовсе нет, оно имеет и количественное, и материальное, если хотите, выражение…
    
     Большие городские часы показывали пять часов двенадцать минут. Именно в это время, в доме номер восемьдесят семь, по Малой цветочной улице, вышеупомянутое оборудование зарегистрировало окончание самой продуктивной фазы сна и начало процесс контролируемого пробуждения… В общем-то, уже давно, никто не заставляет жителя Земли просыпаться раньше, чем он того желает, более того, если Вы будете спать меньше, чем необходимо для поддержания здоровья, Вас обязательно предупредят… А если ранними пробуждениями злоупотреблять, то оборудование сведет отрицательный эффект к минимуму, но обязательно поставит в известность врача, который пользует Вас. Впрочем, Иванна Гадар поспать любила и ранними пробуждениями не злоупотребляла, но сегодня был особый день, поэтому она решила начать его раньше, чем обычно. Температура в комнате девочки начала медленно подниматься, специальный материал, который используется для оконных проемов, медленно менял тон и пропускную интенсивность. А еще изменялись акустические и динамические характеристики самого… Одним словом, процесс начался.
    
     Открыть глаза и подняться с постели, вовсе не значит проснуться. По крайней мере, для  Иванны. Во-первых, надо было, как следует потянуться, встать на носочки, вытянуться в струнку и попытаться достать кончиками пальцев до потолка. Во-вторых, надо было сделать пару глотков сока. Ну и, в-третьих…

     Иванна скинула ночную сорочку, закрыла глаза, раскинула руки и начала падать на спину. Постель, которая к тому моменту уже успела собрать белье и готовилась спрятаться в нишу, тревожно замерла. А Иванна продолжала падать, кровать, мгновенно просчитав последствия этих, прямо скажем, не самых разумных действий девочки, изменила угол наклона и плотность поверхности, приподнялась и приготовилась принять на себя тело девочки. Аккуратно и бережно…
- Ух, - воскликнула Иванна, поднимаясь и оглядываясь. Постель подождала еще чуть-чуть, и, наконец, исчезла. На ее месте появился удобный, маленький диванчик.
- Доброе утро, Иванна.
- Девочка подняла голову.
- Привет, Пискля…
    
     Такое  неблагозвучное, а если хорошо подумать, то и обидное, имя, Иванна присвоила своему ИМС – индивидуальному, многофункциональному сопровождающему. Между прочим, ИМС – высокоорганизованное, самообучающееся чудо высоких технологий нашего времени и, одновременно одна из разработок того самого института Детства. Напичканный различной информацией, обладающий многочисленными, почти несчитанными возможностями, он сопровождает каждого ребенка, который есть на нашей планете. Потом, то есть, когда ребенок получает иной статус, ИМС превращается в кулон, или, например, браслет, а пока это шар, размером, с апельсин, который всегда следует за своим подопечным. 

- …сколько времени?
- Десять минут девятого.
- Так рано, - Иванна вздохнула, - интересно, зачем я так рано поднялась? Наверняка, это ты все подстроил…
- Нет. Ты сама выбрала это время для пробуждения, - напомнил ИМС.
- Правда, - удивилась девочка. События дня вчерашнего, Иванна забывала легко, и требовалось некоторое усилие, чтобы девочка вспомнила, ради чего ей потребовалось вставать в такую рань, - выходит, что мне уже шестнадцать…
- Без двух часов и пятнадцати минут, - уточнил прибор, перемещаясь рядом с девочкой, но, не приближаясь при этом, ближе, чем на метр.
- Хочешь сказать, что я еще ребенок?
- Официально, то есть при той системе отсчета…
- Да или нет?
- Да.

     Иванна, тем временем, вышла из своей комнаты и пошла по дому. Предметы обстановки и габаритные вещи, при ее, появлении незаметно перемещались в сторону, уходя с пути девочки. Ну, как тут не сознаться, порой Иванна бывала рассеянной, а иногда, даже и неаккуратной. Хотя, в современном мире, это легко сделать незаметным, практически невидимым недостатком.

- Пискля, напомни, что я планировала на сегодня? - поинтересовалась Иванна, пересекая гостиную, и поднимаясь на второй этаж дома.
- Во-первых, ты еще не умывалась, а, кроме того, ходишь по дому в том же виде, что и виде, что и спала, только еще и без ночной сорочки…
- Ну и что? Ведь дома, кроме нас больше никого нет, - пожала плечами девочка, - папа на работе?
- У него сегодня ответственный день – конечная стадия эксперимента…
- Понятно, - равнодушно произнесла Иванна, вздохнула и уже совсем вяло поинтересовалась, - а еще что?
- Среди важных дел, есть два, которые ты специально отметила. Приготовление блюда для вечеринки…
- А-а-а, да, - кивнула, вспоминая, девочка.
    
     Возникла среди ее одноклассниц такая мода – готовить на свой день рождения что-нибудь своими руками. Вот и Иванна решила попробовать.
- …а еще, ты обещала позвонить Богдану, когда проснешься…
    
     Богдан Анненский учился в соседней школе и был ее знакомым, пожалуй, даже, чуть больше, чем просто знакомым – он нравился Иванне. Об этом говорили и все ее подруги, конечно, когда Иванны не было рядом. А что касается самой Иванны – то она считала это своим девичьим секретом. Даже сейчас, она немного покраснела…
- Пискля, вызови его.
- Я вызывал, но Богдан еще спит.
- Ты проверяй периодически и скажи мне, когда он проснется.
- Хорошо.

     ИМС переместился чуть вперед и проинформировал:
- Иванна, твой волшебник ждет тебя сегодня.
- Апрель ждет меня, - удивилась Иванна.
- Да, от него поступило сообщение. Он приглашает.
- Но после шестнадцати, волшебники, обычно…, - Иванна с интересом рассматривала ИМС.
- Поэтому он и ждет тебя до того, как тебе исполнится шестнадцать.
- Хорошо. Наверное, это будет даже интересно, я ведь почти взрослая…
    
     Развернувшись с полпути, Иванна пошла обратно в свою комнату и распорядилась приготовить душ. Вокруг нее тут же поднялись ширмы, а сверху и сбоку началась подача воды. Какое-то время она принимала душ, потом сушилась, потом выбирала наиболее подходящий для такого случая костюм, а потом нехотя завтракала. А если быть точным, то не будь рядом ИМС, девочка вполне бы могла отправиться в гости и голодной. Но сопровождающий обладал даром убеждения, а, кроме того, владел неким секретом, чисто техническим, на уровне волнового воздействия, вызывать в ребенке некоторые потребности. Не известно, как часто использовали это свойство другие сопровождающие, но Пискле приходилось прибегать к этому способу не так уж и редко. А что делать – Иванна была не самым послушным ребенком.
    
     Во время завтрака у Иванны неожиданно испортилось настроение. Она отодвинула от себя тарелку с едва начатыми горячими бутербродами и взялась за чашку чая. ИМС тревожно мигнул и придвинулся к подопечной.
- Иванна, ты съела два кусочка, этого мало.
- Я больше не хочу.
- Может быть, салат, - ИМС попробовал внести некоторые изменения в меню.
- Я больше не хочу, - заупрямившись, повторила Иванна.

     ИМС отодвинулся. Насколько он успел изучить свою хозяйку, пытаться давить на нее – бесполезно, а частые волновые воздействия искажают формирование естественных потребностей, что значительнее вреднее, чем просто голодный желудок, тем более, что кое-что девочка все-таки съела, а у волшебника всегда есть что предложить… Завтрак был окончен, но Иванна продолжала сидеть за столом, лишь бесцельно двигала по поверхности стола пустую кружку.   
- Пискля, Богдан еще не проснулся?
- Нет, - откликнулся ИМС и пустился в объяснения, - я связался с его сопровождающим, тот ответил, что программа пробуждения была запущена только десять минут назад…
- Я поняла, - по ответу Пискля понял, что девочка недовольна, а настроение ее продолжает катастрофически падать…
    
     Да, ИМС был и универсальным, и многофункциональным, но было множество проблем, которые он был просто не в состоянии разрешить, прежде всего, потому, что они были слишком уж человеческие. Вот и сейчас ему ничего не оставалось, как затихнуть и отодвинуться за спину Иванны. А та, по-прежнему, развлекалась с пустой кружкой. Потом неожиданно поднялась, прошла на середину комнаты и вызвав несколько зеркал и принялась рассматривать свое отражение. ИМС регистрировал то повышение настроения, то его резкое снижение, и по-прежнему, не знал, что нужно предпринять. Иванне начала первой…

- Пискля, у нас есть изображение мамы?
- Что, - к этому фокусу ИМС тоже иногда прибегал – у него был достаточно хороший слух в большинстве известных диапазонов, но иногда требовалось некоторое время, чтобы подготовить правильный ответ.
- Изображение моей мамы есть в этом доме, - раздраженно повторила Иванна.
- Да. Хочешь посмотреть?
- Хочу. Покажи.
    
     ИМС снова помедлил, а потом, прямо в центе гостиной появилось голографическое изображение женщины. Высокая, выше на голову Иванны. Одетая, без сомнения, в модное платье, конечно, не совсем современное, слишком уж свободное и воздушное, однако, очень шедшее женщине, которая стояла на балконе какого-то высокого здания и смотрела куда-то в небо. Иванна обошла вокруг изображения. Длинные волосы женщины чуть трепетали, по-видимому, там, где делали изображение, было свежо. Иванне на какой-то момент даже показалось, что, и на нее повеяло свежим воздухом с моря, а может быть и с океана. Девочка приблизилась вплотную к лицу женщины и заметила, как ее ресницы дважды дрогнули, но изображение было слишком коротким. Можно сказать, мгновенный кадр.
- Пискля, удержи изображение.
- Хорошо.

     Иванна еще раз обошла вокруг, потом оглянулась на ИМС:
- Пискля, знаешь, где это?

     ИМС приблизился к девочке и некоторое время, словно рассматривал изображение.
- Знаешь, Иванна, это очень короткое изображение, мне кажется, что это какой-то курорт, может быть, на побережье, точнее, сказать не могу.
- Жаль, я подумала, что и мне следовало бы побывать там, - задумчиво произнесла Иванна.

     Она продолжала рассматривать изображение, двигаясь по кругу, то по часовой стрелке, то навстречу ей.
- Слушай, Пискля, а еще, кроме этого, есть что-нибудь?
- Да, но это фотография.
- Что?
- Изображение нанесено на пластик, маленького формата и вовсе не объемное.
- А можно посмотреть?
- Конечно.

     ИМС перешел на универсальный машинный код и через некоторое мгновение в коридоре появился цилиндр домашнего робота. На подносе, укрепленном сверху, там, где у человека располагается голова, лежала фотография в рамке. Он приблизился к Иванне, давая ей возможность взять фотографию в руки.
- Какая тяжелая, - удивилась девочка, взвешивая предмет на руке.
- Старые технологии, от них давно отказались, - пояснил ИМС, но Иванна пропустила это замечание мимо.

     Она рассматривала фотографию. Здесь ее мать была изображена на фоне водопада, только водопад этот был почему-то сиреневого цвета, да и само освещение было каким-то ненастоящим. Платье на матери было вечернее, узкое и длинное, из-за чего женщина казалось необыкновенно высокой, еще выше, чем на голограмме…, а еще, Иванна подумала, что, сзади у платья, наверняка, имеется глубокий вырез.
- Она красивая, - со странной интонацией произнесла Иванна, поочередно разглядывая то голограмму, то фотографию, - правда ведь, Пискля?
- Я не могу судить о таких понятиях…
- Хочешь сказать, что она тебе не нравиться?
- Ну что ты! Однако красота – понятие человеческое, это сумма эстетических, физических, нравственных…
- Так ты, - махнула рукой Иванна и тут же задала следующий вопрос, - я похожа на нее?
    
     Этот вопрос был для ИМС более простым, так как имел отношения, в определенном смысле, конечно, к регистрируемым физическим характеристикам.
- Да, процент соответствия очень велик…
- Умеешь ты делать комплименты, - недовольно буркнула Иванна, но настроение ее все-таки начало меняться, и меняться, в лучшую сторону…
    
     Иванна хотела уже вернуть фотографию, но заметила на ней надпись. Не очень четкую, скорее всего, выполненную обыкновенным стилом, к тому же, сделанную какими-то непонятными знаками…
- Пискля, а что здесь написано?

     ИМС приблизился, появилось крошечное подобие глаза, а количество светящихся точек на поверхности ИМС увеличилось, но не надолго… Потом еще какое-то время тихо, задумчиво мерцал, а потом произнес:
- Я не могу перевести, - сопровождающий отлетел чуть в сторону…
- Вот тебе и раз, - удивилась девочка, - а я-то думала, что ты все знаешь!
- Как видишь, не все… Однако, одно слово из этого текста мне знакомо.
- Да, и какое же?
- Твое имя.
- А где оно здесь, - заинтересовалась Иванна, - покажи.

     Сопровождающий подлетел ближе, и тонкий луч, который можно было использовать, например, как обыкновенную указку, остановился на группе знаков…
- Подожди-подожди, - оживилась девочка, - если здесь есть мое имя, то я могу взять этот портрет и оставить его у себя?
- Конечно.
- Это хорошо, - хорошее настроение Иванны поднялось еще выше, - Пискля, отправь фотографию в мою комнату, пусть стоит на столике около дивана…

     ИМС вызвал домашнего робота и передоверил задание ему.
- А сколько мне еще быть ребенком?
- Один час двадцать минут…
- Отлично. Теперь, я думаю, нам пора…
- Что…, - ИМС, как и любой другой нормальный сопровождающий не любил резких изменений настроения, поведения и неожиданных решений.
- Ты ведь говорил, что меня ждет волшебник?
- Да, он прислал сообщение…
- Значит, надо спешить. Пошли…
- Пошли, - подчинился ИМС.
- Да, кстати, остановилась на пороге Иванна, - ты сохранил изображения мамы?
- Да, а зачем это тебе?
- Оба?
- Да.
- Я хочу показать их Апрелю.
    
     Иванна вышла из дома, ИМС, как предписано сопровождающему подобного класса, немного снизился и чуть приблизился к подопечной. Здесь, на улице он становился, как бы дополнительными органами чувств человека, а иногда, и единственными функционирующими, так как современный землянин привык к тому, что все, что находиться вокруг него, абсолютно безопасно. И это было правдой, в конце концов, это же Земля! Транспортная линия проходила в сотне шагов от дома Иванны. Пока девочка преодолевала это небольшое расстояние, на сфере ИМС несколько раз вспыхивали сигнальные огни.

- Пискля, ты с кем разговариваешь? - заинтересовалась девочка.
- С другими сопровождающими.
- Правда, а о чем вы переговариваетесь?
- То есть, как это, о чем?
- Ну вот, например, я. Когда мы встречаемся с Миллой или, скажем, с Богданом, или еще с кем-то, то мы разговариваем о всякой всячине, о погоде, моде, школе… А вот о чем разговариваете вы, сопровождающие?
- Мы обмениваемся информацией другого рода…, - ИМС казалось, был в некотором затруднении.
- Например.
- Например, у 987-серийного, я интересовался кулинарными рецептами.
- Да, кстати, - припомнила Иванна, - есть что-нибудь интересное?
- Он предложил блинчики с капустой.
- А что это?
- Тонкое, обжаренное тесто, в которое заворачивается слегка обжаренная капуста, смешанна  с морковью, луком и другими ингредиентами.
- На слух, не очень аппетитно, - призналась Иванна и поморщилась.
- Кроме того, готовиться это на открытом огне, - добавил ИМС.
- А как это пахнет?

     ИМС приблизился к лицу Иванны, та повела носом и почувствовала запах. Он оказался неожиданно приятным, незнакомым и каким-то уютным…
- А пахнет здорово, - призналась Иванна и неожиданно решила, - придем от волшебника, ты мне расскажешь про… этот рецепт. Или нет, давай мы попробуем приготовить… Кстати, а это один большой блинчик, или их несколько?
- Несколько. И они не очень большие.
- Отлично, придем и попробуем приготовить эти самые блинчики…
    
     Около Иванны остановилось городское такси. Дверца, то есть, вся боковина, и большая часть крыши ушла вверх, Иванна устроилась на диване, напротив, в специальном кармане, разместился ИМС.
- Куда направляемся? - поинтересовался приятный голос, которым были снабжены все виды автоматического беспилотного транспорта Земли.

     Вместо девочки, ответил ИМС перейдя, опять же, на универсальный код машин, механизмов и оборудования. Дверца вернулась на место. Такси плавно поднялось, некоторое время двигалось медленно, подыскивая подходящий просвет в достаточно плотном потоке транспорта, а потом быстро юркнуло туда и прозрачные до этого, стекла, потемнели, потому что большинство людей не очень хорошо переносят те кульбиты, которые совершают эти автоматические, беспилотные средства. Перелет был не очень длинным – всего несколько минут. ИМС попытался завести разговор с девочкой, но та отмахивалась. А после очередной попытки и вовсе прикрыла глаза, давая понять ИМС, что дремлет. Провести такой простой выходкой ИМС, конечно нельзя, но зато можно дать понять, что общению с тобой, предпочитают какие-то свои собственные мысли.
 
     Такси опустилось на ровную площадку перед самым лесом, хотя лес, это какое-то не очень подходящее слово – чаща. Самая настоящая, из числа тех, которые когда-то скрывали одиноких свистящих разбойников, а то и целые шайки лиходеев под командованием какого-нибудь благородного, но несчастного молодого дворянина… Девочка вышла, а ИМС покинул полагающийся ему карман и вернулся на привычное место за спиной Иванны.
 
     Со стороны, пятачок посадочной площадки смотрелся здесь лишним – он говорил о возможностях современной цивилизации, тогда как лес, помимо всего прочего, буквально дышал естеством, временем и еще чем-то, что присуще только подобным древним, природным объектам. Порой складывалось впечатление, что о нем даже и не заботятся, просто позволяют чаще, расти самой по себе. Даже тропинка, которая шла прямо от посадочной площадки, принадлежала лесу, а не современному высокоразвитому и тщательно организованному обществу – обыкновенная, пробитая простыми, человеческими ногами и присыпанная крупным, светлым песочком.
- Пискля, мы еще не опаздываем?
- Осталось пятьдесят семь минуты…
    
     Раньше, то есть в предыдущие посещения волшебника, Иванна шла по этой тропинке очень медленно. Она боялась пропустить хотя бы одно из тех чудес, которые готовил для нее Апрель Симонэ. Прежде всего, на тропинку обязательно выбегали зверушки, некоторые были смешными, некоторые милыми, но все обязательно добрыми и любопытными. Некоторые настолько, что приближались к девочке, чтобы обнюхать ее или потереться о ногу. В такие мгновения сердце Иванны замирало, один раз она даже решилась и прикоснулась к спинке настоящей рыжей лисицы. А потом…, или это было перед лисой, на плечо ей спрыгнул бельчонок и угостил орехом,. А Машка была вообще, как ручная – могла целый час ходить следом, тыкаться теплым носом в ладонь и смотреть огромными, темными глазами…

     Если бы не дальнейшее волшебство и чудеса, подготовленные Апрелем Симонэ, таким впечатлениям дано было бы прожить долгую жизнь в памяти девочки… Но так было раньше. Сегодня же, Иванна практически бежала по тропинке, совершенно не обращая внимания на то, что лес по-прежнему дружелюбен, и по-прежнему, готов общаться…

* * *
    
     Апрель Симонэ ждал свою подопечную. И ожидание это, надо признаться, очень сильно его нервировало, он даже позволил себе закурить, чего не делал с тех незапамятных времен, когда на курение, просто, смотрели неодобрительно. Меряя шагами кабинет, он обязательно останавливался у монитора, который только и демонстрировал, что пустую до сих пор тропинку…
    
     На попечении Апреля Симонэ было еще двое детей. Чудовищная, какую, даже и представить на Земле невозможно, случайность лишила близнецов, сразу обоих родителей. Будь они совсем маленькими, их воспитанием занялись бы приемные родители, будь они взрослыми – люди нашли бы правильные слова… А вот когда дети все видят, во все верят, но, по-прежнему, понимают мир со слов взрослых… Вот тогда и нужны волшебники, потому что каждое их слово, перед тем как быть произнесено, проходит такую проверку, что… Впрочем, и со взрослыми бывают проблемы. Например, Иванна, с этой девочкой все было очень сложно, так уж получилось, но она была настоящей мастерицей создавать проблемы…
    
     Неожиданно Апрель Симонэ почувствовал  странный запах, оказалось, что он совершенно забыл о сигарете и умудрился прислонить ее к халату – костюму, в котором он предпочитал встречать эту свою подопечную. Чертыхнувшись, он отправил сигарету в камин и расправил полу халата – на месте одной из золотых звезд, которыми тот был расшит, теперь присутствовала тлеющая по краям дыра.
- Отлично, - растерянно пробормотал он, - просто замечательно… Только, почему-то, я этому не удивлен…
    
     Собственно говоря, ничего страшного не случилось, подумаешь, халат. Костюмерная волшебника позволяла восполнить такую потерю за пару минут – надо было лишь подняться по лестнице и войти в специальную комнату, но Апрель Симонэ медлил. Он еще раз взглянул на монитор, убедился, что Иванны нет, и тяжело вздохнул…
- Если девочка не придет – удалюсь в изгнание, - пообещал он самому себе. Очень серьезно пообещал, почти поклялся.

     А еще предчувствие, недоброе, которое поселилось в душу несколько дней назад, оно вновь дало о себе знать. Ворохнулось внутри и перевернулось, создавая тяжелые, болезненные ощущения. Волшебник перевел взгляд на часы – времени оставалось совсем мало.
- И что же, интересно мне, лучше…, - тихо произнес Апрель, быстро скользнул взглядом по уже названному предмету и решительно направился в сторону костюмерной.

     Спешно переодеваясь, Апрель Симонэ связался с научно-исследовательским институтом и выяснил, что отец Иванны, так и не выходил из своей лаборатории.
- Сукин сын, - возмущенно выругался волшебник, и дал новое обещание, - выйду в Совет – пусть его лишат гражданства, таким безответственным, не место на Земле. Вот видит Бог, выйду в Совет! Хотя, раньше это надо было делать, теперь уже чего…
    
     Из-за всей этой нервозности и суеты волшебник пропустил самое начало события, к которому готовился последние несколько месяцев и которого ждал последние часы… В иное время, рассматривая в мониторе свою подопечную, он успевал, как бы, настроиться на ее волну, расшифровать ее настроение, но только не в этот раз. Пока он возился с новым халатом, Иванна успела преодолеть большую часть тропинки. Так что, досталось волшебнику лишь последние последних шагов, а уже через мгновение раздался мелодичный звон, свидетельствовавший о том, что Иванна стоит перед воротами…