Смерть Елены Михайловны

           Восьмого августа уже не помню какого года, в десять часов утра, частный предприниматель Елена Михайловна неожиданно умерла от разрыва сердца прямо на рабочем месте – у прилавка мясного павильона  городского продуктового базара. Покойную отнесли в прохладную каморку лаборатории, дожидаться родственников, которым по телефону сообщили о потере, и следователя. Участливые соседки по торговым местам с влажными глазами продали оставшееся мясо, а также собрали деньги на похорон.
           Муж Елены Михайловны - Николай, еще ранним утром этого воскресного дня привозивший в павильон жену и товар, после получения горького известия не смог выдержать утраты и напился. Вследствие этого он уволил себя от необходимости забирать тело из морга, брать справку о смерти, ехать обратно в село и организовывать похороны.
           Заниматься этим пришлось его неутешной дочери Вале и зятю Михаилу, который через два часа, как раз к окончанию осмотра места происшествия, приехал и достойно принял соболезнования. Поскольку "труповозка" сломалась, следователь вручил направление на вскрытие Михаилу и попросил его самостоятельно организовать доставку покойницы в морг.
           Неохотно поморщившись, Михаил согласился. Нужно заметить, что тещу он любил несколько меньше чем свой недавно приобретенный «Ауди А6» - хоть и не новый, но предмет его гордости, на покупку которого он, работая бухгалтером в колхозе, десять лет собирал деньги. Именно черный, блестящий «Ауди», а не Елена Михайловна, придавали ему тщеславную уверенность в себе, а его жизни - четкий смысл.

          С помощью багряно-синего павильонного грузчика Васи, Михаил перенес небольшое тело в салон автомобиля и поехал в покойницкую.
          Он лихо притормозил у ворот бюро судмедэкспертизы, вышел из машины и по тошнотворному, резкому из-за жары запаху,  нашел помещение морга.
          Патологоанатом, пожилой и сердитый человек, только что зашивший третьего покойника, наотрез отказался вскрывать тело Елены Михайловны.
          - Завтра часиков в двенадцать приезжайте. Труп не криминальный, она синяя вся - видать теплового удара сердечко не выдержало. А у меня лимит вскрытий исчерпан, это вам не носки штопать - устало, но твердо сказал эксперт.
          Михаила, представившего, что ему предстоит еще один день возни с телом далеко не любимой тещи, передернуло.
          - Войдите в положение, у нас уже оркестр на завтра заказан - смело соврал Михаил и положил в карман зеленого халата эскулапа 200 гривен. 
          - Эх, люди, всегда куда-то спешите - родить, жить, хоронить! - взбодрившись сказал тот - А она Вам кто?
          - Теща...
          - Да ну! А моя, представьте, жива и, самое главное, совершенно здорова, завтра юбилей отмечаем - он сплюнул, а затем торжественно обратился к санитарам, играющим в карты за соседним столом - Паша, Николай - внесите тещу!
          После вскрытия санитары снова отнесли и положили усопшую на заднее сидение салона автомобиля и бережно накрыли ее длинной простынею так, чтобы и видно не было.
          Михаил, зажав в ладони предварительные результаты вскрытия,вскочил за руль и покатил в другой конец города - в районную прокуратуру. Получив у молоденькой дежурной прокурорши справку о смерти, которая обошлась всего-навсего шоколадкой, удовлетворенный своей деловитостью, он выехал домой – в село.
 
           Настроение у него, естественно,  было скверное - смерть тещи, начавшийся запой тестя, рыдающие жена с дочерью, похоронные хлопоты… Уже вечерело, но все не спадающая жара продолжала выматывать. Он проезжал мимо озера, и ему просто невыносимо захотелось окунуться, смыть с себя липкий пот и грязь, просто отвлечься от навалившихся неприятностей. Михаил свернул с трассы  к озеру, остановился в тени деревьев акации, вышел из машины, разделся до трусов, зашвырнув одежду на переднее сиденье. Пробежав метров 100 к озеру, с наслаждением плюхнулся в воду, разметав множество брызг. Он шумно плавал и нырял минут тридцать, испытывая невероятное облегчение. Выходить из прохладной воды отчаянно не хотелось, но он должен был доставить домой скорбный груз. Михаил вышел на берег и сначала подумал, что заплыл слишком далеко и отклонился от места захода в воду - акации были, а машины нет.

           Он пошел вдоль лесопосадки сначала в одну сторону, потом в другую. Наконец Михаил обнаружил трухлявый пень, на который едва не наткнулся, когда ставил  «Ауди» в тень. Он все понял и на его голове от ужаса зашевелились волосы. Машину угнали!  Его долгожданную машину, плод строгой десятилетней экономии. А в машине были одежда, обувь,  часы, мобильный телефон и много денег!  И тут он вспомнил, что на заднем сидении было еще кое-что, о чем он как-то позабыл – труп тещи… Его горло сжалось, а дыхание пресеклось. Обдирая в кровь ноги и не чувствуя этого, словно броуновская молекула он принялся хаотически метаться вокруг кустов и деревьев. "Не может быть, не может быть..." - лихорадочно бормотал Михаил, периодически по-женски всхлипывая. Через полчаса бесполезной беготни по посадке его посетила, как ему показалось, чудесная мысль. Он остановился у акации, обхватил ее руками и стал биться о древесный ствол головой. Ударившись раз пятнадцать, несчастный оглянулся, совершенно уверенный, что сейчас увидит свою машину. Не обнаружив ее, он не отчаялся и еще трижды повторил акт самоистязания, с надеждой оборачиваясь после каждой серии ударов головой о древо. После этого, едва не потеряв  сознание, но все же собрав в кулак остатки здравого смысла, Михаил выскочил на трассу и побежал до ближайшего поста ГАИ, находящегося в семи километрах отсюда.

         Дежурный работник Госавтоинспекции с удивлением смотрел на плачущего, босого человека с разбитым лбом и красными расцарапаными ногами, в цветастых семейных трусах, который захлебываясь от слез, путанно говорил ему о том, что у него похитили: то тещу, то машину, то тещу в машине, то машину с тещей.  Выпив воды, Михаил немного пришел в себя и, наконец, объяснил, в чем дело.
         Пожилой сержант, вздрагивая от накатывающихся неодолимых приступов смеха, неровным и срывающимся голосом передал всем постам данные угнанного автомобиля.
         После этого напарник несерьезного инспектора отвез потерпевшего, уже впавшего в какой-то ступор, домой и, высадив у забора, развернулся и уехал дежурить дальше. Когда Михаил дрожащей рукою нажал кнопку звонка, из хаты вывалились жена и дочь, а также в стельку пьяные тесть с соседом и двумя соседками, заголосившие было о том, что Елена Михайловна слишком рано покинула их. Открыв калитку и увидев почти нагого, израненного и одинокого Михаила, клацающего зубами, с перекошенным лицом,  они перестали причитать и остолбенели. После продолжительной паузы  Валя спросила его:
         - Миша, а где мама?
         - Украли маму - ответил Михаил и горько заплакал...

         ...Едва забрезжил рассвет он вскочил, прервав беспокойный сон, и побежал к соседу Петру. Отчаянным стуком в дверь он разбудил его, и когда тот, хмуро зевая, вышел на крыльцо, Михаил упал перед ним на колени и преклонил голову.
         - Сосед, дай машину, тещу искать поеду, любые деньги заплачу!!!
         Будучи уже наслышанным о злоключениях Михаила, Петро, почесав затылок, ответил:
         - Вместе поедем. Но уговор - тестя не брать - у меня на перегар аллергия.
         В три дня они изъездили вдоль,поперек и обратно весь район. Леса, поля, буераки, яры, ложбины, берега реки Стубелки - все было исследовано так тщательно, что в прибрежных кустах был даже найден чей-то старый, но исправный велосипед "Украина". Попутно распрашивались пастухи, а также селяне, живущие у трасы и проселочных дорог. Но выйти на след "Ауди", и, соответственно, тещи, так и не удалось.
         На четвертый день у Михаила закончились деньги, заправлять соседские "Жигули" он более не мог, а потому вынужден был временно прекратить поиски и вместе с Петром вернуться в село.
         С тяжелым  сердцем он поведал жене и тестю о неудачном путешествии после чего его несправедливо обозвали "невдалым" и "контуженным".
   
         Автомобиль так и не разыскали. Несколько дней они еще надеялись, что похитители вернут или куда-то подбросят в общем-то не нужное им тело, но надежда оказалась напрасной.
         По факту угона автомобиля возбудили уголовное дело, однако вскоре расследование зашло в тупик. Михаил, Валентина  и тесть сменяя друг-друга, а иногда и все вместе, бесконечно ругались сначала с районным следователем Федорчуком, а потом с прокурорами. Главный аргумент потерпевших: "Поставьте себя на наше место" - никакого отклика в душах блюстителей закона не находил, ибо поставить себя на "их место"  никто не мог даже в бреду.
         Десятки жалоб летели в вышестоящие инстанции, а дело так и оставалось нераскрытым "висяком".
         В один из зимних дней, вдоволь настоявшись под прокуратурой с плакатами "Федорчука под суд" и "Нет коррупции!", Валя вернулась домой и устроила истерику во время которой разбила плакаты на голове мужа.
         - Иди к бандитам, идиот!!! - напоследок рявкнула она.
         Окольными путями, через каких-то полузнакомых людей, он обратился к услугам авторитетной группировки "Молдавана". За решение вопроса влез в долги, взял в банке кредит и заплатил им сначала десять тысяч долларов. Но те через два месяца предоставили ему к осмотру совсем другой "Ауди".
        - Это не моя машина! - застонал Михаил.
        - Извини, братан, мы искали, пять кусков сверху накинь...
        Он "накинул" еще пять тысяч доларов, продав земельный участок, выделенный ему колхозом для индивидуального строительства.
        В итоге полугодичных "поисков" бандиты так ничего не разыскали, и денег не вернули. Когда же решительно настроенный Михаил пришел к ним на "разборку" и за деньгами, то ему спокойно, но очень убедительно пообещали "свернуть шею". Огромный небритый амбал схватил Михаила за нос, вывел из "хазы" и дал удивительно мощного пинка под зад, тем самым окончив "разборку" раз и навсегда.

        Прошел год. От прежнего Михаила не осталось и следа. Его семейная жизнь окончательно расклеилась. Как женщина Валя больше с ним не живет, а только без конца упрекает его вместе с уже вечно не просыхающим тестем в том, что им некуда ходить на могилу. Копить на новую машину у него нет ни сил, ни желания.
        Почти каждую ночь ему снится жуткий сон, где он не Миша, а Хома Брут из "Вия". Очертив круг, не подымая от невыносимого страха головы, он истово шепчет молитвы. Елена Михайловна, одетая в белые одежды, с терновым венком на голове,  стоит в гробу, что носится по воздуху и время от времени с грохотом ударяется о невидимую преграду. Вокруг круга скопились  вурдалаки, упыри и прочая разнообразная нечисть, среди которой то тут, то там появляется тупое, багровое лицо тестя. "Ну шо, освежился?! - лязгая зубами воет теща, протягивая к нему руки со скрюченными пальцами - в глаза смотри, проклятый, в глаазааа!!..". Подчиняясь неведомой силе, он смотрит на бледное, с оттенком трупной синевы, лицо и встречается с ее страшными, какими-то стеклянными очами, полными сурового и гневного укора. "Вот он!!"- торжествует ведьма, и всей толпой нечистая сила яростно набрасывается на него... Проснувшись среди ночи, дрожа всем телом, несчастный вытирает пот, обильные слезы и более не спит до самого утра.
        Он похудел, побледнел и состарился, стал заговариваться и странно подергивать головой. Почти всегда Михаил сосредоточенно и угрюмо размышляет о  жестокости и низости негодяев, укравших у него тещу лишь только после ее смерти…