В поезде. Истории о моряках

В город Калининград поехали наши училищные спортсмены отстаивать честь училища по разным видам спорта. Как выступили не важно, вот как ехали в поезде стоит рассказать. В Калининград все ехали в одном вагоне с сопровождающим офицером и преподавателем физкультуры. Всего народу человек тридцать. Что такое тридцать молодых людей в морской курсантской форме можете представить. Думаю не сложно. Ребята с разных курсов и факультетов, но все курсанты. Молодые люди, увольняющиеся в город лишь по выходным. Молодые сердца, жаждущие любви, а молодое тело жаркой плоти. Младшие из них еще не были в морях, но все глядят на сухопутных парней свысока, и у многих девушек ёкали сердечки, глядя на бравых мореманов.                Из Калининграда билеты взяли, почему-то в разных вагонах и жизнь для курсантов мелькнула другими красками. Каминский и Печаев, парни из нашей роты, оказались в одном купе с хорошенькой девушкой и ее строгой мамой. Ах, почему так быстро едет поезд? Сеня Печаеввтихаря уже дважды касался рукой руки соседки, и она не убирала руку, и ласково на него смотрела.Дело шло к любовному роману. Если бы не мама и гад Каминский, который сыпал анекдотами и историями из якобы богатой морской практики. Но вот и вечер. Мама с дочкой попросили ребят выйти, переоделись ко сну и улеглись. Мама и Каминский легли на верхние полки, а Сеня и его прекрасная принцесса, так он про себя назвал девушку, легли на нижние. Молодежь еще долго шепталась, пока сон не взял свое. Сеня проснулся среди ночи. Горел приглушенный свет и в полутьме бледнела девичья ножка, высунувшись из-под одеяла. Но вонь, почему-то стояла ужасная. Воняло потными ногами. Сеня посмотрел, на эту ногу и его чуть не стошнило  от запаха пота. Вся любовь, взлелеянная в его душе, выветрилась в одну минуту. Он уткнулся носом в подушку, дышалось тяжело, но вонь ощущалась слабее. Какая же она вонючая, как я мог ее полюбить. Хотелось спать. Но тошнота подкатывала к горлу. Так и промаялся бедолага всю ночь, завидуя Каминскому, сладко посапывающему наверху. А утром, О Боже, Сеня обнаружил на своей подушке носок Каминского, всю то ноченьку он у его носа пролежал. Носок тот положил, себе под матрас, а ночью тот выпал и упал на подушку к Сене…Обнаружив носок, Сеня бросил его в лицо Каминского, который уже не спал, а лежа пересчитывал шурупы на подволоке. Реакция у Каминского была великолепной, не зря он имел разряд по боксу. Он отбил носок в сторону соседней полки, на которой лежала мама. Мама красила губы. Носок со свистом залепил ей рот.  Визг получился несколько приглушенный, но громкий. В это время проводница открыла дверь, держа в руках стаканы с чаем. Семен отшатнулся назад и таранил проводницу. Чай выплеснулся проводнице на форменную рубашку и попал в вырез застежки. Вой зазвучал дуэтом. Горячая ложка, вылетев из стакана, упала на ноги девушки, и крик зазвенел хором. Вагон проснулся….                -С добрым утром товарищи!                Бодро прозвучало по трансляции. Заиграла веселая музыка. Из соседних купе высунулись встревоженные пассажиры.                - Что случилось? Кого обокрали?                Мама, с размазанной по щеке помадой, грохнулась Сене на голову, а с его головы, на дочку. Дочка, толком не проснувшись, и не отошедши от встречи с горячей ложкой, взвизгнула и от страха и неожиданности расслабила мочевой пузырь. Матрас под ней стал мокрый, а из глаз потекли слезы, перемешанные с тушью.                - Маамааа….                Только и смогла сквозь слезы пропищать она.
 Наши, оттолкнув, воющую проводницу, рванули в тамбур, ошалело тараща друг на друга глаза. Когда они вернулись, в купе никого не было. Соседи, одевшись и взяв вещи, стояли в переднем тамбуре. Поезд подходил к станции. В купе стоял запах грязных носков и мочи. Пол был мокрый от разлитого чая.                - Может, перекусим?
Спросил, Кама.
Сеня молча смотрел в окно. По перрону опустив голову, шла его несбывшаяся любовь.
Двое других парней, тоже из нашей роты попали в купе с рыбаками из Калининградского тралового флота, тут уж извините, гульня была по полной. Только состав тронулся на столе, как на столе была накрыта поляна. Кто не знает, как гуляют рыбаки в отпуске, тот гульни, не видел. Стол не вмещал выпивки и закуски, поэтому бутылки с пивом стояли на полу. Наши долго отказывались от застолья, нет не от того, что спортсмены или стеснительные. Боялись, что начальство застукает. А начальство само на стакан село и им до подопечных особо делов и не было. Пару раз обошли вагоны, все в порядке, и слава богу, можно и самим остаканиться.  Наши, конечно, по рюмке на душу приняли, но меру знали и налягали больше на закусь. В училище на рубль и одну копейку не зажируешь. Как в той песне-Бы-ыли вечно голодны-ны-ны… На какой-то станции рыбаки побежали на перрон за водкой, сколько не возьми, все равно два раза бежать, запасы при случае пополнить не мешает. Ну и отстали естественно. Правда, отстали не совсем, к утру нашлись. Успели в последний вагон заскочить. А пока свой искали, познакомились с дамами, да у них в купе и остались до утра. А ребята за них испереживались. Вещи их в багажные полки сложили. Но пивка по парочке выпили. У курсантов тоже клички были. Одного звали Макар, а другого Кляча. Макар производная от фамилии, а Кляча, производная от фамилии героя фильма - Клячкин. Ну и дальше. Проснулся Клячкин рано, сколько б ни выпили, а сушнячок давит. Вставать облом, опустил руку, нащупал бутылочку пива, пробкой не закрыта, но полная. Протер горлышко и вожделенно сделал пару больших глотков.                – Выдохлось что ли. Слышь, Макар. Че то пиво странное. Вроде вчера нормальное было. Макар открыл один глаз и вдруг расплылся в улыбке.                – Гы, гы, гы.
Заржал он.                - Так это ж не пиво, блин. Я ночью в гальюн обуваться поленился и нассцал в бутылку. Мы ж тут вдвоем.                - Ну ты сука, Макар. Клячу аж переклинило. Так это я…
И обиженно замолчал. Потом подумал.                - Ну и шо, я читал, люди специально мочу для лечения пьют, уринотерапия.                - Во-во.                Ржал Макар.                - У меня, вообще, целебная.                Тут дверь открылась и в купе вернулись соседи.                - Ну как мореманы, выспались? Потеряли нас?
- Ну да.Мы и проводнице сказали…                - Ты улыбнись , Мишка, моряк не плачет…
Пропел один из них и… залпом допил Макарову мочу.                - Выдохлось, Блин. У нас там осталось чего? Эх и девочки, жаль, что вышли.                Выдохнул он и мечтательно потянулся.
- Мы все в ящик сложили,                доложил Кляча, глядя на Макара, который отвернулся к стене, сотрясаясь от смеха.              - Че ржёте салажата? О, да тут еще есть кое-что. Наливай, Кирюха, праздник продолжается.
И праздник продолжился… Пошли рассказы про моря, про шторма и полные тралы рыбы. Про длинный рубль и козлов из отдела кадров, что замену не дают. Про тяжелый труд. Который, сейчас казался не таким уж тяжелым, а разлука с близкими не такой и долгой. Но это уже, как говорится, другая история.                Колеса продолжали отстукивать километры. Скоро их пути разойдутся. Кто на Юг, а кто на Север. Бывают, братаются кровью, а тут получились мочой. Но все равно братья!
Отцы командиры отдыхали… Капитан третьего ранга Бениваленский или вмиру просто Беня, после дозы коньяка из стакана с подстаканником, посасывая лимончик рассуждал.
- Хорошо в училище. Курсанты это тебе не матросы на боевом корабле. Да и училище-не железная коробка. Дома спишь ежедневно. Ни боевых походов, ни тревог, ни чего. А деньги почти те же. И выслуга и паек, и льготы. Шара полнейшая.                -Да вам хорошо.                Поддакивал гражданский физрук.                -Но и нам в училище не плохо,                имея в виду преподавателей.                -За эту поездку премию получу, командировочные, отгулы дадут.
-Эх.                Сладко потянулся он                .-Отосплюсь                .- Повезло. Одни в купе едем.                Заметил Бениваленский. В этот момент открылась дверь купе                .-Здравствуйте. Мы Ваши соседи.                Голос был с выраженным Кавказским акцентом. И в купе вначале один, а потом еще один начали втискиваться с горой чемоданов, как теперь говорят, лица кавказской национальности.
- Извините, долго сюда из последнего вагона добирались, вещей много. Едем в Мурманск, землякам товар везем. На рынке торгуют.                Задушевно молвил старший из двоих.Примерно через час,Беня с физруком пели “Сулико” на грузинском языке, в обнимку с кавказскими друзьями. Звучали тосты, и лилась чача. Лаваш с сыром и зеленью таял во рту. Лезгинка в замкнутом пространстве лучше всего удалась физруку. Беня вспомнил, как он служил на подлодке и решил показать службу максимально приближенно. Через десять минут после инструктажа, все присутствующие с серьезным видом выполняли команды.                -Глубина погружения 30 метров. Осмотреться в отсеках! Рули враздрай на погружение, докладывать глубину!                Все ползали по грязному полу, и Беня показывал, как правильно осматриваться. Осматривались всерьез, вдруг корпус дал течь. Течи не наблюдалось. Микрофоном служил стакан. Очень хотелось показать новым друзьям выход через торпедный аппарат, но торпедного аппарата на жаль не было. Опять пили. Опять были тосты. Тосты не дослушивали до конца, чем искренне обижали тостующих.  Потом физрук плакал, поглядывая на Беню, стучал себя  “пяткой” в грудь и убеждал всех и себя в первую очередь, что он тоже офицер, только форма у него дома.Беня не возражал. Только ухмылялся высокомерно.Поезд покачивало. Бутылки на столе и под столом тихонько звенели, ударяясь, друг о дружку. Грузины тоже представляли себя моряками.                - Ах какой качка. Это килевой, да? Стаканы хотят со стола прыгать. Шторм, наверное, полностью двенадцати бальных. Надо наливать.                Молвил хлебосольный усач и сделал рукой широкий жест.                -Надо наливать                - За нас моряков. За то как мы вместе. За родителей. За Батуми, самый морской город. За Одессу, тоже город у моря. За Мурманск и Владивосток, за Калининград тоже. Такие люди хорошие. Пусть всегда хорошо живут, мы будем хороший товар привозить. Ни когда не обидим. За море, пусть ни когда не высохнет. Океан пусть тоже не высохнет. А то, что потом морякам делать. Да?Как тогда жены их ждать будут, если они все время дома? Так поднимем кубки и выпьем за русалок. Пусть нам поможет святой Георгий. Алаверды!                Спали сидя. В отсеке явно не хватало воздуха... Беня разрешил всплытие.                Он еще находился в лодке.                - - Продуть носовые. Горизонтальные рули на всплытие. Самый полный вперед.!!! Прозвучала команда.
Рулить было не кому. Все спали и кап три, с чувством матюгнувшись, изрек.
- Караси, вы, “шила” не пробовали. Ладно. За дружбу!И хлопнул стакан чачи. Затем пытался попасть мандарином в соль, но не попал и тоже ушел в нирвану.                В соседнем с ними купе ехал один из курсантов…Он то все рассказал.
Когда Беня сошел с поезда, на голове вместо форменной офицерской фуражки красовалась огромная кавказская кепка, чем очень порадовал строй курсантов.Физрук почему-то был угрюм.… Как вышли братья с Кавказа ни кто не заметил.