Резервация. Лабиринт. Глава 12

Арни Барроуз, человек, 23 года.
***
   - Мил человек, а если бы ты попал ей не в ногу? - Гораций, распустив на полоски один из оставленных пакетов, аккуратно и сноровисто связал руки стриженой за спиной, крепко, так, что пластик впился в кожу. Арни тем временем натянул куртку, брошенную модификантом, и с любопытством, с каким ребёнок распаковывает подарок под ёлкой, проверял карманы, извлекая из них кубики концентрата, блистеры и тюбики, переложенные из аптечки, и кучку всяческой дребедени, копеечной на Земле и драгоценной в Резервации: катушку белых ниток с парой игл, одноразовый скальпель в упаковке, зажигалку, маленький складной нож, компас, бесполезный, потому что стрелка его вращалась как бешеная, и, наконец, главное сокровище, одно из величайших изобретений человечества - моток синей изоленты.
   - Никаких "если", - уверенно ответил парень. - Я хирург, к тому же, к сожалению, трезвый, у меня руки не дрожат. Стреляю я хорошо. А вот бегаю плохо, поэтому выбор был очевиден. Ну что, кто первый?
   - Кто первый что? - переспросил грек.
   - Кто первый причастится, - ухмыльнулся Барроуз кивнув на пленницу. Конечно, он бы предпочёл, чтобы добыча принадлежала ему безраздельно... Но для этого пришлось бы убить серого, а так рисковать Арни не собирался, к тому же дружба с ним обещала больше плюсов, чем минусов.
***
   Серого он встретил вчера. Плутая по Лабиринту, услышал тихие стоны, скорее даже, поскуливание за стеной. Мелькнула мысль, что это может быть ловушкой, но в Лабиринте, как он понял уже, чтобы выжить, приходится сопоставлять риски: если там действительно раненый изгой, то, глядишь, и поживиться чем-то получится. Дойдя до арки, Барроуз осторожно выглянул, держа наготове лазган, и обнаружил лежащего в полусотне ярдов у стены мужчину в грязном комбинезоне, местами чем-то прожжённом. Оружия видно не было, других проходов поблизости тоже, а потому, держа оружие перед собой, Арни вышел из арки и медленно пошёл к лежащему человеку, раздумывая, пристрелить его с безопасного расстояния или всё же задать пару вопросов, к примеру, насчёт воды - судя по внешнему виду, мытьё мужик не любил, но уж пить-то должен был, раз прожил достаточно долго, чтоб отрастить такую бородищу. Если, конечно, он её ещё на Земле не взрастил заботливо.
   - Замер, - прервал его размышления голос с неба. От неожиданности Арни подпрыгнул, шарахнулся к противоположной стене, только потом сообразив, что лучше бы оставался в слепой зоне, что и подтвердил луч лазера, опаливший стену над головой, срезав прядь волос.
   - Я хотел помочь! - крикнул парень, держа пистолет перед собой. Отсюда, снизу, он не мог видеть говорившего, зато сам был как на ладони. Ситуация была донельзя паршивой, но, раз не подстрелили сразу, то была причина. Значит, надо добавить аргументов в свою пользу, чтобы сделать её ещё более весомой. - Я врач!
   - Оружие положи и оттолкни, потом ляг лицом в пол, - приказал голос. Арни подчинился, отпихнул лазган и распластался на камне, машинально прикрыв голову ладонями. Послышался шорох, человек спускался по стене, а затем голос прозвучал уже совсем рядом:
   - Ты действительно врач?
   - Хирург, - ответил парень. Уточнять, что он недоучка, Арни не стал.
   Бородач умирал. Он лежал без сознания, дыхание его было поверхностным, прерывистым, таким же редким и аритмичным был пульс. Стонать он уже перестал. Ожоги на теле в комплексе с остальными симптомами говорили о сильном поражении током.
   - Фибрилляция, нарастающая асистолия. Он что, электрощит ремонтировал? - Арни сидел на корточках, прижав пальцы к шее мужчины, превозмогая отвращение из-за ощущения жирной, грязной кожи и запаха немытого неделями тела.
   - Вроде того. Помочь как-то можно?
   Арни помолчал. Ответить честно? Будь рядом больница или карета скорой... Но здесь, в Лабиринте, смерть этого человека была вопросом времени. Не ответив, он перевернул бородатого на спину и начал делать искусственное дыхание и массаж сердца, скорее для того, чтобы выиграть время и как-то поднять свои акции. Запах был настолько мерзким, что Арни едва не вывернуло.
   - Белый шприц-тюбик в аптечке, подай, - коротко сказал Барроуз, протягивая руку. Жалко было тратить противошоковое, но сейчас укол спасал жизнь самому Арни.
   После укола сердце забилось ровнее, дыхание выровнялось. Арни понимал, что это временно, но человек со стены, заметив перемену, что-то одобрительно пробормотал и хлопнул парня по плечу.
   - Я его хотел до лагеря дотащить, но самому тяжеловато. Потому тебя и тормознул, а тут такая удача. Хорошо, что ты врач. Нам в лагере врач пригодится. Я Гораций, - большая рука ткнулась Арни под нос, тот пожал её своей, аккуратной, с длинными музыкальными пальцами.
   - Арни. Только я тебе честно скажу, никаких гарантий. Что мог, сделал. А что в лагере? Если есть оборудование, я его попробую вытащить.
   - Да ну, какое оборудование, - ответил Гораций. Подняв голову, Барроуз рассмотрел его. Высокий, темноволосый, на вид лет тридцати, с плечами борца, крупным носом с горбинкой и тёмно-карими глазами. Борода аккуратно пострижена, волосы стянуты сзади в пучок. Одет в комбинезон вроде того, что на самом Барроузе, но с нашитыми аккуратно карманами, застиранные пятна всех оттенков сливались в нечто вроде камуфляжа, превращая некогда белую ткань в серо-бурую. На поясе - нож, на ногах - берцы армейского образца.
   - А что за лагерь? Военные? - спросил Арни. В ответ Гораций рассмеялся.
***
   Они называли себя Серыми. Именно так, с большой буквы, судя по тону, с каким Гораций произнёс это слово.  Маленькое сплочённое племя, состоявшее преимущественно из мужчин, ссыльных первых партий, вовремя сообразивших, что сила - в единстве. Во главе Серых стоял некто Бойлер, о котором Гораций говорил с таким искренним уважением, будто тот стоял за спиной и мог снести башку из-за недостаточно подобострастного тона - или же был человеком действительно выдающимся. Сам лагерь находился неподалёку от Площадки, с которой и кормился: мелкие партии изгоев захватывали или уничтожали сразу после прибытия, большие - иногда игнорировали, иногда выслеживали в закоулках Лабиринта, дожидаясь, пока новоприбывшие разделятся на группки поменьше или перебьют друг друга сами. Хищники, падальщики - Серые были и тем, и другим. Уходить в порталы и становиться земледельцами или охотниками они не пожелали, почему - Гораций разъяснять не стал, просто глянул на задавшего вопрос Арни так, будто услышал нечто крайне глупое и оскорбительное.
   В этот раз грек со своей группой ушли далеко от лагеря, так что вернуться предполагалось ночью. Почему так, Гораций тоже не объяснил, не торопясь доверять секреты Арни. Однако по пути наткнулись на неприятности...
   - Я эту тварь выслежу, - проговорил грек. Он подробно описал Арни стриженую девку, пускающую молнии из рук, и парень опознал в ней ту самую мутантку из своей партии, которую хотел найти и не нашёл, как выясняется, к своему счастью, иначе, скорее всего, на месте вот этого Серого мог быть он сам.
   - Выследишь как? - спросил парень. Он не представлял, как вообще можно ориентироваться в Лабиринте. Снизу было видно лишь стены да кусочек неба. Сверху, видимо, обзор был получше, но то что творилось внизу тоже не особо разглядишь, если только сблизи. Как тут можно найти человека? Может, у Серых какие-то свои методы?
   Грек пожал плечами, нахмурившись. Методов, видимо, не было. Было много упрямства и жажды мести. "Неприятно сознавать, что тебя спустила с вершины пищевой цепочки какая-то случайная девка, пусть и мутант," - подумал Арни.
   - Выследишь, и что? - переформулировал он вопрос. Гораций молча показал лазган:
   - Её подарочек. Прикончу сучку. Жаль только, что быстро придётся. Хотелось бы ей в глаза посмотреть. Увидеть, как в них ме-едленно гаснет жизнь...
   - Поэтично, - прокомментировал Арни, а затем, покопавшись в пакете, протянул Горацию ошейник.
***
    Добраться до лагеря понизу было невозможно из-за полного отсутствия ориентиров. Кто-то должен был идти по стене. Тащить бородача в одиночку Арни не смог бы при всём желании, тот был крупнее парня по меньшей мере на четверть. Так что ему выпадало лезть наверх и направлять движение. Не такая уж и большая высота стен, всего-то полтора десятка ярдов, вблизи казалась практически непреодолимой. Арни честно попытался подняться, но, с трудом вскарабкавшись на треть высоты, понял, что лезть дальше просто не сможет.
   В прошлом Арни пару раз задавался вопросом, как именно альпинисты снимают со скал крючья после спуска, но узнать так руки и не дошли. Оказалось, никак. Верёвка, длинная, в две высоты стены, продевалась в кольцо в основании похожего на абордажный крюка кустарной ковки, как нить в иглу, а потом, как та же нить, выдёргивалась, но вот крюк в таком случае оставался наверху. Или же падал с другой стороны стены, но спуск по гладкой стене при таком закреплении требовал очень хорошей подготовки и почти полного отсутствия инстинкта самосохранения. Гораций обоими этими качествами обладал. Арни - нет. Вряд ли он смог бы взобраться наверх сам даже с кошками и жумарами. Пока грек затаскивал на верхушку стены неспортивного Барроуза, как мешок, пропустив тому петлю под руками, пока переводил дух, пока поднимался сам, объяснял, в какой стороне лагерь, раненый тихонько отдал богу душу.
   Сидя наверху, Арни слушал яростную ругань Горация, размышляя, не смотать ли тихонько верёвку да не дёрнуть ли по стене куда подальше: помощник греку теперь не нужен, а как врач он, выходит, себя особо не показал. Может, даже и не разобьётся, спустившись где-нибудь подальше. Правда, жалко лазган и вещи, особенно флягу... Сколько там люди живут без воды?
   Вид со стены открывался странный. Похоже, что-то было в воздухе, засчёт чего рефракция была просто сумасшедшей - видимый горизонт составлял всего пару миль, создавалось ложное впечатление, что планетка размером с астероид, так резко и круто закруглялась вниз кромка неба. Зато дальше, теряясь в мутной сероватой дымке, вновь были стены. Они парили в высоте, размытые, отрезанные от земли полоской неба, и напоминали миражи в пустыне. Может, миражами и были, как знать.
   - Ладно, - голос Горация прозвучал рядом. Арни вздрогнул, удивляясь, как быстро и легко таскает грек свою немалую тушу вверх и вниз по стене. Серый сел рядом, свесив ноги, сплюнул вниз вязкую струйку слюны. - Курить хочется, сил нет... К лагерю лучше ночью идти. Там жгут костры, зарево издалека видно, не заблудимся. Только я не решил пока, что с тобой делать. Мы иногда принимаем новых людей, тех, например, кто бойцом хорошим себя покажет. Но как боец ты, похоже, ноль. Какой врач, тоже непонятно. Пары умных слов да укола маловато для выводов.
   - Я хирург, - сказал Арни, - Не чёртов кардиолог. И я тебе сразу сказал, что с ним всё плохо. Рану заштопать, кость сломанную вправить могу. Аппендицит тоже никто не отменял. Да зуб вырвать, в конце концов! Или роды принять. Женщины есть у вас в лагере?
   - Есть. Мало, но есть, - кивнул грек. - Хорошо. Вот тебе вариант развития событий. Ты мне помогаешь выследить и поймать электрическую сучку. Взамен я поручусь за тебя в лагере. Если наврал, сам голову отверну. Идёт?
   - Идёт, - ответил Арни. Согласие было не то чтоб вынужденным, скорее, обеспечивало временный статус-кво. Или пакт о ненападении. Вариант сбежать Барроуз всё же отверг. Да, он был осторожным, но никогда не считал себя трусом. Здесь, в Лабиринте, человеческая жизнь стоила недорого, а вещи, копеечные дома, по эту сторону портала вдруг немыслимо возрасли в цене. Фляга или пара кубиков еды вполне стоила того, чтобы при случае спихнуть самоуверенного грека со стены и отобрать не только свои, но и его пожитки. Другой вариант, завоевать доверие и попасть в обещанный лагерь, тоже был вроде неплох, хотя Гораций многое недоговаривал. "Надо будет расспросить поподробнее," - подумал Арни, разглядывая панораму Лабиринта, - Хоронить друга как будешь?
   - Лабиринт похоронит, - ответил Гораций.
   - И как ты здесь дорогу находишь? - Помолчав, поинтересовался Арни. Переплетение перекрёстков, коридоров, то идущих под углом друг к другу, то заворачивающихся спиралями, напоминали Арни кору головного мозга. На его глазах довольно большой участок вдалеке вдруг пришёл в движение, повернулся по часовой стрелке градусов на двадцать и вновь замер, и всё это совершенно бесшумно. Арни поёжился.
   - Оазисы всегда стабильны. Вон, смотри. Вроде проплешин.  Запоминаешь их местонахождение, а дальше просто не теряешь из вида и помнишь направление. Точнее тут не получится. Поэтому за пределы первого сектора выбираемся редко, ну да нам и без надобности. К тому же, второй под учёными, вся та сторона, - Грек махнул рукой, указывая. - Злые, гады, видят кого из наших, сразу огонь на поражение открывают.
   - Что так? - поинтересовался Арни.
   - Да есть причины. Бойлер у них хотел пару турелей выторговать, не договорились. Так парни решили выслужиться, полезли к умникам ночью, нашумели, убили там кого-то, в общем, турелей не добыли, зато нажили врагов. Не то чтоб воюем, но они к нам не суются, а мы к ним. Плохо, что порталы все только в третьем секторе, если что нужно добыть, приходится тихонько пробираться, небольшими группами.
   - А в той стороне что? - спросил парень, кивнув в сторону, противоположную подконтрольной слугам науки. Он несколько запутался: Арни казалось, что всех исследователей из Лабиринта давно вывели, ещё задолго до того, как превратить это место в Резервацию. Но зачем Серому врать?
   - Ничего. Вроде пустыни, тоже стены, но ни оазисов, ни порталов на два сектора вперёд. Дальше наши не ходили. Опасно, да и смысла нет особо.
   Слово за слово, Гораций поведал Арни, пожалуй, больше тайн Лабиринта, чем он мог узнать из любых доступных на Земле источников. Грек оказался мужиком разговорчивым, видимо, соскучился по общению, если не задавать неудобных вопросов, в частности про лагерь, узнать у него можно было много необходимых для выживания вещей. Полчаса спустя Арни знал, что воду добывают в Первом и Третьем оазисах, что во Втором есть проход на средний уровень, ведущий к целому озеру горючей смолы, пригодной и для факелов, и для костров, и для обороны лагеря он зверья во время гона, узнал и про этот самый гон, который всегда предшествовал сильным грозам, от которых лучше было прятаться опять же на среднем уровне, если, конечно, не боишься пойти на корм зверью, которое уходило туда же. Не знал только одного: какого чёрта они до сих пор сидят на верхушке стены, свесив ножки, вместо того, чтобы искать мутантку, и как, собственно, собираются её найти.
   - Ждём ночи, - соизволил-таки ответить на вопрос Гораций. А потом вытащил из кармана прибор, похоже, самодельный, потому что Арни узнал в некоторых его деталях электронные приблуды, которые устанавливал модификантам в подпольной клинике. Приборчик выглядел коряво, формой напоминал древний, начала двадцать первого века, мобильный телефон с большим монохромным экраном и разномастными кнопками, выдранными явно из разных приборов. Это был примитивный, но рабочий считыватель принтов.
 ***
   Немногие знали, для чего на самом деле принтуют мутантов. Это не афишировалось. Считалось, что принт - своего рода биометрический паспорт, не более. На самом деле, благодаря разветвлённой сети фиксирующих приборов, местонахождение любого принтованного мута постоянно отслеживалось, и отдел контроля за мутациями в любой момент мог знать, что делает его подопечный, чем обедал, какой фильм заказал на вечер, каким шампунем моет голову... В своё время принтование стало отличной альтернативой предложенному параноиками от правительства "превентивному заключению". Те же, кто видели в метке новые жёлтые звёзды Давида, заткнули рот железным аргументом: это лучше, чем концлагеря. Возразить было нечего.
   Прибор, собранный  каким-то техногением Серых из подручных материалов для облегчения охоты на двуногую дичь, различать принты и классы не мог, он просто фиксировал местонахождение любого принтованного мута на расстоянии до мили - подбирайся по стене да стреляй. Правда, работал нормально он только ночью, днём в атмосфере было много помех. Были они и в тёмное время суток, как убедился Арни вскоре, сигнал временами пропадал, но чудо техники работало. Вывело их в ту ночь на какого-то бедолагу, так соскучившегося по людям, что чуть ли не целоваться полез, и очень удивился, когда лазган грека проделал в его черепе аккуратную дыру. Хладнокровное, расчетливое убийство несколько покоробило Арни, но кубик концентрата из пакета убитого он съел с удовольствием.
   Ночь была потрачена зря. Разумеется, у Горация был фонарь, но выдавать себя светом не хотелось, луч установили на минимум, передвигаться по едва освещённой стене приходилось медленно и осторожно. Прибор молчал.
    Арни видел описанное греком зарево над лагерем, как далеко, понять было сложно, но точно не близко. Если уйдут ещё дальше, рискуют и вовсе потерять из виду ориентир, и что тогда? Спрашивать Барроуз не стал, не хотелось выглядеть нытиком в глазах грека, идущего вперёд с упорством терьера, преследующего лису.
    К исходу ночи Барроузу больше всего на свете хотелось вниз, сменить узкую, футов в пять максимум, стену на надёжный пол коридора и хорошенько выспаться. Даже если над душой будет стоять Гораций с пистолетом. Даже если рядом будет бродить какая-нибудь зверюга из тех, что он видел и слышал ночью. Тот факт, что днём прибор не работает, теперь воспринимался как его неоспоримый плюс. Поэтому, когда на рассвете они увидели вдалеке, у самого горизонта, дым, и грек заявил, что нужно идти туда, Арни еле удержался, чтобы и в самом деле не попытаться скинуть Серого вниз.
   Однако, после нескольких утомительных часов пути к обманчиво близкому горизонту, Арни и Гораций услышали голоса.
***
   Девчонка оказалась красивой. Хотя, пожалуй, звать её "девчонкой" было неправильно, но Арни нравилось думать о ней так. Грек с ним был согласен: понаблюдав сверху за беспечной компанией, он пришёл к выводу, что убивать стриженую было бы непростительным расточительством. В конце концов, есть много способов наказать женщину, и большинство из них приятные. Для наказывающей стороны, разумеется. А убить можно и потом. Оставалось придумать, как заставить её надеть ошейник-блокиратор, при этом не подставившись ни под её молнии, ни под оружие спутников - пацанёнка, льнущего к ней как к мамашке, пожилого мода и парня одних с Арни лет, не выпускавшего из рук допотопный ПП. Понять, на чём сыграть, как и на кого надавить. Тихо идти следом и слушать, слушать, слушать.
   Арни чувствовал себя странно: он вошёл во вкус, видя себя этаким гибридом охотника, секретного агента и ассасина из компьютерных игр. Или вообще каким-нибудь маньяком. Забавно было слушать голос стриженой и думать о том, что сделает с ней, когда наконец она окажется в его руках. Именно "когда", не "если", это было совсем не то, что кадрить девку в баре или клубе. Он катал на языке подслушанное имя. Миа... Красиво. Она уже обречена, хотя даже не подозревает об этом. Единственное, что может встать между ним и его целью - смерть одного из них. Необычно. Волнующе. Даже усталость прошла, а в животе под диафрагмой появилось приятное ощущение, похожее на тех самых бабочек, о которых говорят влюблённые. Про себя Арни решил, что, если грек всё же решит не рисковать и убить девчонку, он таки спихнёт напарника со стены, благо Гораций, похоже, теперь доверял ему, не опасаясь поворачиваться спиной и подпускать близко. Даже лазган отдал ближе к ночи.
   Но всё прошло как нельзя лучше. Правда, Барроуз рассчитывал на несколько иное поведение жертвы, он ждал страха и слёз, а стриженая сидела молча, неотрывно гипнотизируя его взглядом запавших глаз на едва освещённом догорающими тряпками бледном лице. Так, будто прикидывала, как удобнее будет перегрызть ему горло.
   - Вообще, новых рабынь первым пробует Бойлер. Он же вождь, право первой ночи и всё такое, - ответил Гораций на вопрос Арни, - У него их отлично укрощать получается. Мало у кого хватало упрямства корчить из себя Жанну д'Арк после того, как он им пару-тройку раз кровь подогревал. Кстати, я говорил, почему он Бойлер? Мутант, жидкости любые в момент может испарить или разогреть. Хочешь, кровь, хочешь, суп. Так что вождя лучше не злить. Потом нам отдаст, наша ведь добыча. Ну а потом в сарай к остальным рабыням.
   Стриженая слушала настороженно. Арни видел, как она вздрогнула при слове "рабыня", как сцепила зубы, будто пытаясь удержать злые слова. Видимо, поняла, что будет выглядеть попросту жалкой со своими угрозами. "Каково это - когда тебя вот так продают свои? Наверно, дерьмово," - подумал Арни. Он нисколько не осуждал бывших спутников пленницы, выбора им и впрямь не оставили. Но, пожалуй, понимал, как ей сейчас гадко. Странно, но это возбуждало ещё больше.
   - У меня три месяца женщины не было, - произнёс он, обходя напряжённо следящую за ним стриженую. Миа сидела у стены, прижавшись к ней стянутыми за спиной руками, подтянув здоровую ногу к груди, похожая на взведённую пружину.
   - Значит, ещё день потерпишь. Поверь, это лучше, чем от Бойлера огрести. Лучше рану ей обработай, идти надо, время дорого, - ответил грек.
   - Нож тогда дай. И ещё антисептик и "биокожу". И, пожалуй, ремень. И придётся её подержать.
   Сбрызнув нож обеззараживающим спреем из аптечки, Арни присел на корточки рядом с пленницей.
   - Не дёргайся. Рану надо прочистить. Будет больно.