Люк

 Сценарий к\к фильма


Как - то я проснулся, выглянул в окно и увидел в люке женскую голову. Было непонятно – живая она там или нет.  Голова время  от времени шевелилась.  К  ней никто не подходил. Не пытался помочь.  Я  высунулся в окно – люди ходили где-то недалеко, не обращая  внимание на голову. 
Может быть голову видел только я?
Может быть это – только мой морок, послание мне?
Мне стало плохо. Я представил, как женщина окружена люком. За что она держится? За шею? Словно я сам оказался в люке, и меня обступила темнота. Я, будто  сам попал в люк и даже не могу высунуться.
Я еще раз выглянул в окно. Волосы на голове женщины были густыми и пышными, их шевелил  ветер – лица было не разглядеть.
Надо было что-то делать, меня засасывало вслед за женщиной в темноту. Я подошел к зеркалу – мое лицо показалось мне чужим, подмененным – частью люка.
Мне стало плохо.
Я поспешил выйти из дома. Голова женщины торчала  над люком. Подойти к ней было страшно. Что я мог сказать?
И все же – как она туда попала? Мне показалось, что ответ надо было искать во мне, поскольку, похоже, никто не видел эту голову кроме меня. Или она ни для кого ничего не значила?
Мне показалось, что я виноват в этом положении женщины. Что-то во мне было не так.
Возникло быстрое видение, будто я туннель, в который утянуло неизвестную мне  женщину.
Или имею отношение к этому туннелю.
Но если женщину утянуло, почему ее голова осталась снаружи? Это голова виделась мне воронкой, в который могло затянуть и меня.
Черты моего лица повторяли шевеление волос на голове женщины, так же дрожали и дергались.
Я не видел ее лицо, оно представлялось мне  зиянием, из которого несется свет, провалом, в котором  едет поезд.
Я чувствовал, будто моя голова тоже отсечена от шеи. Этот разрез  был сделан асфальтом, готовым резать меня дальше.
Спрятаться мне было негде. Мне стало очень жалко эту неведомую мне женщину. Светило солнце и ей, должно быть,  было очень душно там, в люке.
Я сходил за водой и стал поливать асфальт, стараясь не приближаться к люку. Вдруг асфальт  намокнет и смочит ее, запаянное провалом тело.
Струи воды сверкали на свету, слепили. Подойти к женщине по-прежнему не представлялось возможным.
Высвобождение ее зависело от меня, в этом я убеждался все больше. И освобождение ее необходимо было начинать где-то в стороне от люка. Нужно было пробиться к ней, поскольку асфальт, по которому я ходил, разделял нас, стоял между нами.
Этот асфальт  создал дыру и люк. Для меня это было понятно. Женщину утянула твердость и неприступность этого асфальта.
Банка с водой быстро кончилась,  стало понятно, что делать дальше. Если я не видел ее лица, значит мне надо не чувствовать свое, чтобы мочь подойти к ней. Не подойдя, я не смогу ей помочь. Если я не помогу ей, я стану ее бояться и не понимать.
Я встал быстро на колени и резко стукнул лицо о намоченный мною асфальт. Почувствовав течение крови, я направился к женщине.
- Вам помочь? – Я опустился перед ней.
Женщина мотнула головой, казалось, она не слышала меня. Мои усилия не сделали меня доступнее для нее. Я быстро поднялся и отошел. Кровь, капающая с лица, мешала мне, рассеченная кожа саднила. Но начало освобождения женщины было положено.
Я понял, что мне надо сесть на тот поезд, который был невидимым для меня лицом женщины. Тогда она может меня услышать.
Асфальт вокруг люка был чист. На нем лежали, разбросанные небольшие камни. Их нужно было собрать и набить ими рот. Возможно, так я мог поговорить с женщиной. Я собрал немного камней и положил их себе на язык. Теперь я мог попытаться  снова поговорить с женщиной.
- Что с вами случилось? – Говорить было непросто, я почти мычал. Но женщина меня услышала.
- Там, меня что-то держит, - Ее голос был мягким и тяжелым, и я отошел. Надо было сообразить – что ее держит и как ей помочь, чтобы освободиться  от  нее самому. Женщина говорила с трудом.
Я сообразил – ей тоже мешают камни.
Я еще раз быстро подошел  к ней, наклонился и принялся вынимать камни у нее изо рта. Их было много и они были черные.
Мои были светлыми - свежее.
Оставить ее без камней я не мог и положил ей в рот свои, собранные мною.
Долго находится около женщины я не мог – нас могли заметить. Отходя от нее, я успел мельком увидеть ее лицо. Оно было миловидным и, казалось, она радовалась мне. Я все делал правильно!
Я отошел и то, что у нее во рту были мои камни, мне показалось правильным. Мне становилось понятнее, чем можно помочь несчастной. Я снял с себя ботинки и опять быстро вернулся.
- Вот, оденьте, они вам помогут, - Я пропихнул свою обувь в решетку люка, женщина зашевелилась там, внизу и могло показаться, что она надевает мои ботики. Только тут я заметил, что вокруг шеи женщины решетка люка была обломана. Края сломов загибались вниз, из чего можно было заключить, что женщина попала в люк сверху.
Это было  приятное  наблюдение.
Оставаться долго рядом с женщиной по-прежнему было небезопасно для меня, и я поспешил отойти. Для меня стало очевидно – женщина находится  где-то во мне, что-то во мне стало люком и женщина туда  провалилась.
Но что?
Что было во мне этим провалом? Я вернулся домой. В зеркало мне было уже несложно смотреть. Но мешали какие-то пятна. Я снял зеркало со стены и прошел с  ним в комнату. В комнате стало заметно, что часть зеркального слоя отслоилась,  замылилась.
Мне показались важными эти части. Они что-то значили, скрывали. Я поспешил с зеркалом на улицу – к женщине. Расположив зеркало напротив ее, я снова  взглянул в отражение.
Так я и знал!
В  мутных пятнах я увидел себя. Мое отражение  наслаивалось на отражение лица женщины.
Я почувствовал себя пойманным. Надо было срочно что-то делать дальше.
Я снова сбегал домой и вынес оттуда  фомку, небольшой лом. Ею я стал колоть асфальт недалеко от люка, собираясь пробить  путь к женщине.
Работать было неудобно  и  на руках у меня  быстро появились нарывы. Опять пошла кровь. 
Это было хорошо.
Я приблизился  к  женщине и показал ей свои руки. Женщина молчала и я придвинул ладони ближе к ней.
Женщина высунула язык и стала целовать рану. А куда делись мои камни?
Я не успел ничего почувствовать, как у меня из-под брюк полилась вода. Я был без ботинок и вода лилась мне на ступни, она бралась откуда-то ниже пояса и выше колен. Надо было быстрее идти домой.
Дома я не стал снимать брюки, я боялся. Я подошел в зеркало, пятен там больше не было. Однако, я заметил, что волосы у меня отросли и начали завиваться. Я выглянул в окно – женщина оставалась там же.
Я успел отбить асфальта совсем немного, до женщины было еще далеко. Однако, я заметил, что дорожка разбитого асфальта идет от нее тоже, навстречу той дорожке, которую пробил я.
Я почти знал, что будет дальше. Я открыл дверь в ванной  и увидел, как там с потолка свисает тело женщины, всунутое  в провал сверху. Она была в платье и на ней были мои ботинки.
Что делать дальше было опять ясно. Я снял с женщины ботинки и вышел в них на улицу. В ботинках я подошел к женщине и пошел от нее, стараясь попадать в дорожку разбитого асфальта.
Мне нужно было дойти до того места, где асфальт был разбит мною. Асфальт за мной  ломался легко, словно он был из пластика.
Дойдя до того места, где асфальт был сломан мною ранее, я сел и снял ботинки. Со стороны подошв я увидел зеркало, в котором  разглядел улыбающиеся лицо женщины. Наконец-то я увидел его полностью!
Но меня уже сбивала машина.