Братья сеяли пшеницу

   Порой я думаю, что, догадавшись до составных элементов, до того "сора", из которого выросла сказка "Конёк-Горбунок", и подавая эти первобытные элементы, на которых базируются  поэтические образы сказки, читающей публике, делаю этим, может быть, что-то не то; что поэт не хотел бы такого полного разоблачения, такого пристального внимания к его "кухне"... В этом, вероятно, - да без "вероятно", - конечно, есть что-то антихудожественное. С другой стороны, настоящее произведение искусства - как пристально его не разбирай - никогда не перестанет быть произведением искусства. А с третьей стороны - и как же прикажете доказать здесь авторство Александра Сергеевича, если не скрупулёзно, с дотошностью криминалиста, сличая все улики... Вот один из читателей "Прозы" сказал, что это уже - сюрреализм, - на моё открытие, что за образами пляшущих между глаз Кита мальчишек стоят (висят) пятеро декабристов... По-моему, это как раз - возвращение к реальности, как бы это не было неприятно любителям детского и бессмысленного восприятия этой "весёлой" сказки. (Под настоящим весельем всегда кроется настоящая трагедия. Это гениально выразил одной фразой Бетховен: "Жизнь - это трагедия, ура!" А родственник Пушкина музыкальный критик XX века Чичерин писал о трагических глубинах "лёгкого, весёлого" Моцарта...).

   К чему такое долгое вступление? Надо как-то подвести вас, уважаемый читатель, к тому, что я хочу сказать в этой главе. Никаких трагических глубин я здесь открывать перед вами не буду, всё будет наоборот - на грани пошлости. И это-то и надо как-то предварить...
Что вы скажете на то, что за образами братьев дурака Ивана стоят так же два брата, этакие русские Диоскуры... Только нашему Ивану они - братья по стихам, не по родству, - а так, один - отец, другой - дядя. Да-да, я практически уверена в том, что за образами Данилы и Гаврилы стоят нечёткие, расплывчатые фигуры Сергея и Василия Львовича Пушкиных. Ну, а за образом Ивана - конечно, - сам Александр Сергеич.
Кроме того, разговор этот надо предварить ещё заявлением, что никаких реальных крестьян в этой сказке нет. Что пшеница - это слово поэтическое, - как его называл в Своих притчах Христос. Я недаром в нескольких главах утверждаю, что Пушкин во многом был тем самым сказочным королевичем Бовой - по жизни. И здесь, в этой сказке, он ведёт себя, как Бова. Бова был - повторю - королевич, - но, чтобы скрыть свою личность, назвался сыном бедного подъячего и прачки, и куплен был, как раб, королём Зензевеем. Я уже писала о сходстве Зензевея с Петром Первым и Бовы в данном эпизоде сказки - с арапом Ибрагимом. Сходство это утверждает сам Пушкин в "Арапе Петра Великого": "он роду непростого, он сын арапского султана", - "слышали, мы, батюшка, сказку про Бову-королевича да Еруслана Лазаревича...". В сказке о Еруслане Лазаревиче ничего подобного, кстати, нет. Можно подумать, что старушка Татьяна Афанасьевна приплела эту сказку просто в пару к Бове, поскольку они везде упоминаются вместе - как две самые популярные русские сказки того времени. Старушка - да, но - не Пушкин! Он ни слова не произносил зря. Думаю, что за Ерусланом Лазаревичем в данном случае стоит Александр Сергеевич, написавший на его основе свою поэму "Руслан и Людмила". Что Пушкин себя таким образом объединяет и с арапом Петра, и с Бовой. И вот в "Коньке-Горбунке" аристократ Пушкин предстаёт нам в образе крестьянского парня Ивана-дурака. Почему он "вовсе был дурак"?  Да потому, что был поэтом до мозга костей, абсолютно и только - поэтом. А поэт - это скоморох, - как он писал в ранних редакциях "Бориса Годунова", - то есть, - дурак.
Почему старший - Данило - "умный был детина"? За образом Данилы - как я уже сказала - стоит образ отца поэта Сергея Львовича Пушкина. Да потому, что он из них троих меньше всего был увлечён "виршепишеством". В молодости писал стишки, мнил себя поэтом, но потом остепенился и стал только ценителем чужих стихов. Это было умно. Данило - напоминаю - старший брат, который в дозоре "завалился на сенник". Сенник у наших предков - это "брачная клеть для молодожёнов". (У А. Бестужева-Марлинского в "Романе и Ольге"). Сергей Львович женился на Наденьке Ганнибал - "завалился на сенник", - и стихи писать оставил. Не поймал "воришку".
Средний брат - Гаврило - Василий Львович - "был и так, и сяк": и стихи писал, и в Париж ездил, и на Наполеона смотрел, и модам следовал... Всё успел, ото всех удовольствий ухватил. Явно не собираясь "для звуков жизни не щадить", он - тем не менее, - считался изрядным поэтом, а поэма его "Опасный сосед" была очень популярна.
Потому он и

Всю ночь ходил дозором
У соседки под забором -
Жутко было молодцу!

Герой поэмы - сам Василий Львович - поддался на соблазн "опасного соседа" Буянова, - съездить к девке Варюшке. И там случилось жуть что такое, - и не до Варюшки стало. Соседка в данном случае - эта самая Варюшка. Так и проходил Василий Львович в авторах "Опасного соседа" всю жизнь - у соседки под забором, - но, - как и Гаврила, - не поимел её (пардон!). Великим поэтом не стал, в общем. Потому что великий (настоящий) поэт - как байроновский Дон Жуан, - всегда готов к любви и смерти, поскольку это - одно и то же...

Почему - ещё раз - я так думаю, что за образами сказочных героев стоят эти трое Пушкиных? Потому, что до этого все Пушкины были люди как люди - стольниками были, сокольничими, в Думе заседали, за царя стояли, в войнах воевали... И первыми "уродами" вышли два брата Львовичи - вдруг свернули на тропу Поэзии. Может, итальянская кровь со стороны матери сказалась, или ещё что, но вдруг потянуло их к художеству, к слову поэтическому... А потом явился третий - сын и племянник, но "брат на Парнасе". И ему досталась волшебная кобылица Русской Поэзии, - поскольку вовсе был дурак, - не воин, не чиновник, не стольник, не ловчий, а вместе с тем, - и тот, и другой, и пятый, и десятый, - и Бог, и червь, и раб, и царь... Одним словом - Поэт.