Камни

Картинка из Интернет

          - Настасья Романовна! - позвал ветеран, и жена поспешила на балкон.
          - Что случилось, Виктор Егорович? Болит?
          - Нет, Настенька, ничего не болит. А случилось желаемое. Случилось выздоровление. Мне легко, как никогда. Я читал, если больному захотелось поесть черного хлеба - это первый признак выздоровления.
          - Тебе хлеба принести?
          - Нет, Настенька. Хлеба потом. Подай мне, пожалуйста, блокнот и карандаш... Это мой признак. И посиди со мной. Ты посмотри, какая прелесть вокруг! И рябины, и черемуха, и эта буйная сирень... Я буду писать. Давно ни строчки. А сейчас какой-то восторг на душе. Радость. Счастье. Там, на больничной койке уж и не верилось, что я снова увижу все это, что буду сидеть с тобой рядом.
           - Забудь, Виктор, забудь мой победитель. Ты - дома, я - с тобой. Две труднейшие операции и твои камни остались в больнице... Забудь про них.-
Настасья Романовна заботливо поправила плед на пояснице мужа, принесла блокнот и села рядом.
            - Настенька, опять ты меня спасаешь.
            - Ну, уж!
            - Сначала на плащ-палатке от смерти вытащила, потом пять лет университета - на твоих плечах сын и дочь... Господи, сколько ты вынесла! А теперь болячки мои - кашки, бульончики, грелочки...
             - О чем ты говоришь, отец?
             - Я о тебе говорю, Настенька. Всю жизнь с блокнотом. Всю жизнь пишу. А главного не написал. Я про тебя буду писать, Настенька. И не короткий рассказ, каких у меня тысяча, а настоящий роман. Роман про нас с тобой. Не для славы, не для денег, а в благодарность. Как просто жить на белом свете, когда трудно жить. Чем труднее, тем проще - вот главная мысль будет. А за все труды мои - всего одну строчку на титульном листе: “Настасье Романовне, Настеньке моей посвящается”.
             - Дай тебе Бог здоровья, отец. Дай Бог, Дай Бог.
             Настасья Романовна вытерла фартуком слезы, взяла бледные худые руки мужа в свои теплые руки и поцеловала их.
             - Ну, уж, слезы-то к чему? О чем ты плачешь? Разве можно плакать? Ты посмотри какой день!
             Город был залит неистовым майским солнцем. На небе кое-где держались живописные облака. А на земле буйствовала свежая зелень, кипело цветение и дул слабый ветерок. Деревья и кустарники слегка волновались, напоминая легкие волны на море.
             - Представь себе, Настенька, что мы не на балконе с тобой, а на теплоходе. И плывем по зеленому морю. Оно пенится белым цветением и пахнет сиренью. Какая буйная сирень!
             - Да похоже. И как это ты все подмечаешь?
             - Плывем мы с тобой, Настенька, и ничего не отягощает наши души... Я вот что еще подумал. Камни на почках, на других разных органах медицина удаляет. А вот камни с души... Это ни профессорам, ни попам не по силам. Плохо тем, у кого камни на душе или в карманах. Я вижу сирень, светлые облака, тебя рядом со мной потому, что никогда не носил камней в карманах, и нет у меня камней на душе. Жили трудом своим, жили с тобой по совести. Вот я и говорю, чем труднее жить, тем легче на душе. А теперь, Настенька, принеси, пожалуйста, хлеба. Ты помнишь хлеб, который приносила мне в госпиталь? Черный ломоть с солью. С этого хлеба мы и начнем выздоравливать, начнем наш роман, начнем с самого начала.