О стыдливости

О стыдливости

"Мне стыдно, что я русский", - заявляют иные на "Эхо", словно  нецелованная жеманная девушка, сидя в садовой беседке в ожидании заграничного принца. А принц не идет, цветов не несет... "Вот козел!" - заключает он (она), идет жаловаться на свою судьбу. Жалобу там охотно принимают, проводят журналистское расследование. И, чудо - находят козла отпущения! Этот козел, есстественно русский, не только не дарит цветов и не шлет эсмээсок, но и другим не дает.

Нахал и хам: "сам не подам и другим не дам!"

Жертвенная овца  (не обязательно русская) или агнец, чтя ритуал, послушно идет на заклание (службу) благодетелю, проклиная все русское. Он, благодетель, хоть и  не женится, но приголубит, пригреет и подарок пришлет. А не пришлет - сама подастся к нему, даже в ближнее зарубежье... Не принц там конечно, но хоть не козел! Но в дальних, заморских краях, на лазурных берегах своих овечек хватает. Иные перебиваются с хлеба на воду и тоскуют там по белой березке, хмурому небу и холодной зиме. Для "просвещенных" неверующих:
 
"Опять холодные, седые небеса,
Пустынные поля, набитые дороги,
на рыжие ковры похожие леса
И тройка у крыльца и слуги на пороге..."

- Ах, старая наивная тетрадь!
Как смел я в те года гневить печалью Бога?
Уж больше не писать мне этого "опять"
Перед счастливою осеннею дорогой!

Эту тоску по Родине не понять  нашим нецеловнным девушкам и Илье, не помнящему родства, тоскующим по евродемократии. И в угоду этой лжедемократии, поливающим не любимую ими сермяжную Россию.

А эту исповедь написал почти век назад русский эмигрант Иван Бунин, имевший и в Европе не только кусок хлеба, но и булочку с маслом. В своем дневнике он каялся:

"Длительным будничным трудом мы брезговали, белоручки были, в сущности, страшные. А отсюда, между прочим, и идеализм наш, в сущности очень барский, наша вечная оппозиционность, критика всего и всех: критиковать-то гораздо легче, чем работать, и вот:
- Ах, я задыхаюсь среди этой николаевщины, не могу быть чиновником, сидеть рядом с Акакием Акакиевичем, - карету мне, карету!"

Не о тех ли это сегодня стыдливых русских,  палец о палец не ударивших, ничего не сделавших на благо России?