Сфабриковать, украсть и подставить

С одной стороны, интересно слушать заседания суда и видеть всю кухню системы правосудия, ориентированную исключительно на обвинение, с другой стороны, бесправность и беззащитность обвиняемого, наводит на грустные мысли…. Мой сын подробно рассказал, как к нему, как к риэлтору, обратилась «потерпевшая» и попросила помочь продать ее квартиру, снять с ее счетов по доверенности деньги, потому что банкам она не доверяет и там все время отговаривают снимать деньги, и помочь ей купить дом в Подмосковье. С родственниками она не общается, им не доверяет, а квартира нуждается в капитальном ремонте. Она сама оформляла сделку, перед этим проверялась у психиатра насчет вменяемости и никаких отклонений у нее обнаружено не было. До этого, аналогичную сделку проверяли на «Петровке – 38» и никаких нарушений не нашли. Мой сын всегда все делал по закону и никаких нареканий со стороны клиентов не было. Осуществив куплю – продажу, мой сын передал деньги лично в руки «пострадавшей», после чего она часа два их пересчитывала. Она сама хотела, чтобы вся наличность была у нее. За свои услуги сын получил от нее двадцать тысяч рублей. Все свои деньги она помнит до копейки. Деньги она хранила в коробочке под замком, ключ от которого был только у нее. Но деньги внезапно пропали и обвинили в пропаже моего сына. Именно отсутствие денег легло в основу обвинения в хищении в особо крупных размерах, с группой неустановленных лиц. «Где деньги, Зин»? И вот тут, самое интересное. Деньги пропали в тот момент, когда следователь делал обыск в отсутствии «пострадавшей» у нее дома. Кто ж устоит перед соблазном украсть 24 миллиона рублей, когда нет свидетелей и эту пропажу можно свалить на обвиняемого? Не по этой ли причине следователь не явился на судебное заседание? После пропажи денег началась мощная пиар компания против моего сына. Показ по телевизору, статья в прессе, запугивание «пострадавшей», которой сказали, что мой сын преступник, запугивание свидетелей, вымогательство денег у моего сына. На последнем судебном заседании, т. е. 1 сентября, свидетель сказала, что следователи оказывали на нее психологическое давление и говорили, чтобы она давала «правильные» показания, иначе из свидетеля может превратиться в обвиняемую. И настаивали, чтобы она сказала, будто мой сын запугивал «пострадавшую» чеченскими террористами. Сама «пострадавшая» поначалу, термин «чеченские террористы» не использовала, она начала применять его по совету следователей, которые научают ее, что надо говорить. Когда мой сын указал на это судье, тот ответил, что разницы между «чеченскими террористами» и бандитами, нет. Свидетельница рассказала (до этого рассказал ее муж), что после допросов она приходила вся в слезах. Еще она рассказала, что после задержания, мой сын при ней потерял сознание и ему вызвали «скорую». На него так же было оказано сильное психологическое давление.  Запугиванием следователи пытаются сломать человека и дать против себя показания или оговорить нужного им человека. Что бы ни говорил подозреваемый в свое оправдание, поверят не ему, а тому, кто стряпает против него уголовное дело…. Какой резон был у моего сына красть деньги? Он знал, что его клиентка бывший высокопоставленный работник МВД, что он везде засвечен, так как совершал по доверенности операции с деньгами. Скрываться ему негде и он не собирался этого делать. У него был успешный бизнес, да и имя бы он свое марать не стал. А вот у следователя, делающего обыск без присутствия хозяйки денег, резон украсть деньги был. Сын назвал дело заказным и бездоказательным, но системе он противостоять не может – слишком силы не равны. И судья, скорей всего, примет сторону сильного, чтобы не иметь себе хлопот. Еще до этого дела, система правосудия разбила семью сына, разрушила его бизнес, а теперь, с его бывшей женой живет «назначенный» муж. «Назначенный», потому что у него нет денег на адвоката, который стоил немалых денег. Кто-то за этим стоит. Просто, с помощью «правосудия», черные риэлторы убрали конкурента со своей дороги и будут дожидаться часа, когда мой сын загремит в тюрьму и тогда можно будет расправиться со своей жертвой – бывшей женой моего мужа, который защищал ее от «черных риэлторов» (рэкетиры врывались в квартиру, но мой сын вызывал полицию). И с психиатром «черных риэлторов» мой сын вел борьбу. Тот давал «нужным» людям «нужные» заключения. Благодаря усилиям моего сына, его отправили на пенсию, а следовало бы посадить. Благодаря его усилиям и расторгли брак. Похоже, мой сын достал всю эту криминальную братию и она решила расправиться с ним. А заодно и со мной. Еще и использовали момент, когда против черных риэлторов развернули борьбу. Честного человека стоит только занести в эту категорию, как никто уже не будет вникать в тонкости, а сразу причислит такого человека к преступникам. Настоящие преступники действуют более тонко и изощренно, подставляя вместо себя невинных людей. И в их руках власть, деньги, пресса, телевидение, с помощью которого они могут манипулировать общественным мнением. Я нисколько не сомневаюсь, что инициатива о моей депортации пошла именно от этих людей. Не думаю, что они всесильны. Все эти факты надо предавать гласности, тогда они будут очень неуютно себя чувствовать. Всегда должна быть сдерживающая сила. Если ее нет, то «дела» будут фальсифицироваться и в системе правосудия будет царить правовой беспредел. 2.09.2015 г.