Кукла с пробитым сердцем

Гуляя по улице Осенних надежд, я попал в старый, поросший мхом кукольный театр. Занавес. Сгнивший пол, ржавые стулья, а вокруг всего этого - куклы. Маленькие куклы с большими пробитыми сердцами. Здесь когда-то жил человек. И я его знал. Когда-то.

Лестница на второй этаж. Здесь была его комната с вечно закрытыми ставнями на окнах. Нитки на полу путаются мыслями в голове. Здесь когда-то жил человек, который не умел мечтать.

Дом с закрытыми мечтами и с широко распахнутыми дверьми, в которые никто не входит. Люди, что жили здесь, давно уже забыли это место, а оно забыло их. Но не я.

Лестница на третий этаж.

Справа - запертая дверь, она со скрипом проглатывает меня внутрь своей затхлой безмятежности. Здесь оживляли мертвых, здесь оживили меня. Маленькой белой лентой вдохнули жизнь. Заставили жить. Окна нараспашку. Здесь когда-то работал человек, которого я знал.

Этот человек умел оживлять неживое, а единственным его другом была большая птица. Смешно, правда? Но я не смеялся. Я ждал, что когда-нибудь он проснется.
Мир, который он создал - был слишком велик для меня. Двери, что он сделал – слишком тяжелые. Я не любил двигаться, я любил наблюдать.
Мне было страшно. Они пугали меня своей жизнью, своим движением, своим сиянием. Словно они были живее меня. Но ведь это не так, ведь мир принадлежал мне, и они должны были принадлежать мне тоже.
Ночью их сердца покинули своих хозяев. Ночью их сердца оказались в огне. Ночью их сердца развеял по ветру мой добрый друг.

Я оказался далеко от этого дома. От их дома. Но теперь я снова здесь. И я не узнаю лица тех, кто меня пугал.
Все становится на свои места.
Я гулял по улице Осенних надежд. Я зашел в старый, поросший мхом кукольный театр. Когда-то я жил и работал здесь. Я спал, защищая себя от солнца, в комнате с закрытыми наглухо ставнями на втором этаже. Я шил куклы на третьем, давая им возможность насладится воздухом. Я вырезал им сердца, чтобы они больше не пугали меня.

Но я не понял только одного: в какой момент я сам стал куклой?