2. Фамильное предание

   Чего греха таить, сколько буду ещё жить, не прощу себе того самого малого, 
что не всегда делал в молодости, - бесконечно любить своих родителей, быть
благодарным, хотя бы за своё появление на свет. Именно они предоставили право не
знать ужасов войны, через которую сами прошли и настрадались. Они же достойно
воспитали и подарили благодатную жизнь, благословили на серьёзное образование и
труд по призванию. С их напутствия, познавая мир, увидел своими глазами огромную
страну - родину. Они, наконец, нянчили моих детей, помогая молодой семье. Рано
ушли - обидно до слёз.

   Мальчишкой-подростком, да и зрелым мужчиной, я как-то не считал нужным
поинтересоваться интимной стороной жизни родных душ. К стыду своему,  до сих пор
не знаю всей правды знакомства, венчания. И вот теперь их нет рядом, не к кому
обратиться с вопросами: "Расскажи, отец, о своих молодых двадцатых..." или "А как
вы, мама, познакомились на фронте?". Сами родители также избегали откровений,
особенно фронтовых. В руках у меня только лишь свидетельство о рождении, видно
наспех выписанное Ленинским отделом актов гражданского состояния, скупые строки
военных автобиографий, несколько сереньких фото, да сведения, извлечённые из
интернета. Признаюсь, в последнее время, ну, очень хотелось раскрыть тайну
предков. Кое-что узнал от родственников, кое-что вычислил, многое перечитал.  Уже
вполне достоверно, кажется,  могу излагать.

   Отцовская ветвь родословной идёт  от крестьян Кировской (бывшей Вятской)
области. После революции 1917 года Иван Федотович и Елена Даниловна переехали на
Дальний восток, где под Благовещенском, в селе Тамбовка родился мой отец,
назвавшийся Леонидом. В армию он призван осенью 1941 года студентом 5-го курса
Томского мединститута. Всю войну прошёл врачом-ординатором медико-санитарного
батальона спешно сформированной 376 Кузбасской (позже Краснознамённой Псковской)
стрелковой дивизии. На Волховском фронте она только за первых полгода 1942-го,
четырежды пополняясь, потеряла 15 тысяч бойцов, а в 1943 году, также с большими
потерями,  пробивала то самое горлышко на юго-востоке блокадного Ленинграда,
через которое начало поступать снабжение. Как же понятней становится утверждение
маршала Г. К. Жукова: войну выиграли военные медики - они почти каждого второго
раненого возвращали в боевой строй!

   Деды по материнской линии были выходцами из крестьян Калужской (бывшей
Западной) области. Григорий Фёдорович и Евдокия Ивановна с тремя дочерьми осели в
Петербурге. Испытывая страшный голод в самый тяжёлый  второй год блокады города,
он съел коробочку зубного порошка и умер, а она легла рядом и скончалась в тот же
день. У меня, их будущего внука, до сих пор на зубах сладковатый привкус ментола
- приходилось  пробовать в детстве. Мама с фельдшерским образованием призвана в
ряды Красной армии и проходила службу старшей медсестрой одного из эвакопунктов.
С отцом Надежда встретилась после освобождения Колпино и Пушкина под Ленинградом.
Значит, первое свидание где-то рядом. Интересно, мы с дочерьми в прошлом году
посещали здешние музеи, ещё не зная впоследствии логически установленного факта.

      Леонид и Надежда поженились, и далее до конца войны - в одном медсанбате.
Были ещё форсирование реки Великой у Пскова, участие в Тартуской операции,
освобождение Риги.  Меня заинтересовало другое: где, когда, при каких
обстоятельствах появилось  у них чувство отцовства и материнства. Ответ пришёл
также после  изучения  боевого пути родителей, исходя от даты моего рождения.  В
сентябре 1944 года дивизия находилась в районе пограничных с Латвией городов
Валги и Валки, готовилась к решительному наступлению. Приказ получила 18 числа. В
этот день маме стукнуло ровно 22 года, отцу шёл 26-й от роду. Молодые старший
лейтенант и старшина медслужбы глубоко верили в будущую Победу, но то ли это
время, чтобы  думать о продлении рода? Впереди ещё предстояли жестокие бои за
Валмиеру, Сигулду, а в ночь с 12 на 13 октября форсирование рижского Кишозера в
районах Яунциемса и Саркандаугавы. Отец и мама не могли знать об этом, а угроза
гибели оставалась реальной.

   Нет ничего на свете страшнее войны. Погибали не только на передовой во время
атаки. Гибли неожиданно от мины или от артналёта, смерть несли небеса с
истребителями. Бывало, от случайной вражеской пули или неслучайной предателя.
Конец жизни находили в нелёгком, утомительном пути, от сопутствующих в походе
болезней. Человеку нет надёжной защиты в кровавой бойне. "Земля дрожит осенним
листиком. Кому-нибудь правдой, кому-нибудь мистикой - позор вперемежку со славой
лежит" О чём думалось тогда? У Леонида была Надежда, у Надежды - Леонид. А ещё
маленький зародыш в чреве матери! Хотелось верить - он также выживет.

  Я действительно появился на свет. И прошёл, хотя бы и виртуально, гордыней с
родителями, освобождавшими затем Юрмалу и Тукумс в Латвии. В Ленинграде, на 18-й
день после праздника Победы, назван Александром - это так символично! Живу
сегодня в Риге, в считанных километрах от памятных мест, почти ежедневно проезжая
на городском транспорте мимо и вспоминая, как мы с мамой (в её утробе) и с отцом
несли освобождение народам.

                2 сентября 2015 г.