Рыбалка в окружении норок

                Посвящается маме, воспитавшей меня на любви к природе.

   Киевская область, участок старого русла Днепра Каневского водохранилища, ловля маховой удочкой с берега. В целом все полуторадневные рыбалки в этом месте, а их было восемь за летние месяцы, получились, и в большинстве своем радовали. На этих же рыбалках произошло ряд интересных встреч с дикими животными. Время от времени пролетали и садились на воду утки и лысухи. В утренние часы достаточно часто можно было наблюдать полет диких голубей-витютеней, которые буквально заныривали на большой скорости под кроны дубовой рощи. Тут же можно было видеть и причину их беспокойства. Это был беркут, набирающий высоту после неудачно проведенной атаки. Не менее волнительна была атака на ворон двух небольших птиц похожих на копчика.  Они налету клевали ворон вырывая у них из крыльев перья.  Складывалось впечатление, что этими действиями нападающие птицы уводят ворон с их курса тем самым защищая перед более грозным соперником жизнь своего народившегося выводка. Глядя на многообразие животного мира на этой частичке пока еще дикой природы, и наблюдая закономерности в его поведении, рождалось чувство, что все персонажи здесь знают друг друга и являются участниками единого и непрерывно процесса борьбы за выживание. В этом прекрасном уголке природы была еще одна удивительная серия встреч, о которой собственно хочется рассказать более подробно.
   Прежде всего стоит остановиться на месте ловли, выбор которого существенно повлиял на развитие событий. Ловля проходила под невысоким обрывом, длина которого превышала километр. Прибрежная линия изобиловала поваленными деревьями, нависшими кустами и представляла в большинстве своем абсолютно непроходимую зону. На всем ее протяжении доступными для подхода к воде и ловли оказались всего 5-6 мест, образованные в результате обвалов береговой линии или вмешательства рыболовов. Картина выбранного места завершалась массивом кувшинок шириной до нескольких метров, растущих практически вдоль всего берега и дубовой рощи, упирающейся в обрыв.  Два упомянутых крайних обстоятельства существенно влияли на технику ловли. Прежде всего она требовала длинного удилища. С учетом глубины ловли, оптимальным оказалось семиметровое удилище. При этом сразу появлялась проблема заброса насадки таким удилищем из-за нависающих ветвей деревьев. Для заброса насадки и особенно при вываживании рыбы, когда длинное удилище принимает почти вертикальное положение приходилось заходить в воду и стоять в ней в паре метров от уреза воды, благо погода в это лето позволяло это делать без всякой дополнительной амуниции. Нахождение в воде во время рыбалки оказалось ключевым фактором, позволившим в непосредственной близости сначала наблюдать, а затем и многократно сфотографировать норок, которые здесь гнездились. 
  Началось все совершенно неожиданно. Во время ловли слева и справа за спиной периодически возникали шорохи и бульканья в воде. Ранее в этих местах приходилось сталкиваться с ондатрой, реже с бобром. При подготовке места ловли не были обнаружены характерные двухсторонние конические бобровьи срезы деревьев, не было и поваленных, поэтому на ум приходило что это шумит ондатра. В какой-то момент после возникновения очередных шорохов из переплетения прибрежных ветвей показалась молодь неизвестной птицы, которая после обмена со мной взглядами начала спокойно удаляться перебежкой. Птица непуганая, сделал я свой вывод. Появление диковинной птицы в непосредственной близости от человека момент сам по себе интересный. Тем не менее напрашивался вопрос по поводу ее активности и смелости, ведь должна же быть какая-то причина у нее для этого.      
    На рыбалках в этих местах интерес представляла рыба от 200 граммов, а все что меньше выпускалось обратно в родную стихию. В случае же повреждения жабр при освобождении от крючка и в других подобных случаях рыба выбрасывалась на сушу в надежде что какая-то живность воспользуются ею и та же ондатра, которая не редкий гость в этих местах. Возможно и птица пришла полакомиться ею, ведь неспроста она оказалась рядом с водой. В связи с этим вспоминался рассказ знакомого охотник, который красочно описывал подсмотренный им в ночь после открытия охоты лисий праздник, в котором главными объектами у лис являлись найденные ими подстреленные утки и подранки. Что-то подобное думалось и мне про брошенную на берег рыбу, которую обязательно кто-то найдет и съест.
     На очередной рыбалке картина с шорохами повторялась неоднократно и внимания на них практически не отвлекалось.  При завершения первого дня рыбалки к большому удивлению на берегу не было обнаружено ни одной рыбки из брошенных мною. Усталость, накопившаяся за день ловли на солнце, не давала никаких шансов на раздумья по поводу произошедшего и сон, какой только может быть в безмятежном детстве, вступил в свои права. Следующий же день стал главным в понимания того, кто живет рядом с этим местом и поедает большую часть предлагаемой рыбы.
    Утренняя рыбалка началась хорошо. Радовали крупная плотва и синец. Рыба сильно сопротивлялась при выводе ее из зоны лова. После нескольких первых пойманных экземпляров подсачек для экономии времени уже не использовался и всплески продолжались вплоть до взятия рыбы в руку. После снятия с крючка, особенно если было много шума при вываживании, следовала обязательная порция прикормки, это мое давно сложившееся правило. Повернувшись к берегу за очередной порцией прикормки, я не поверил своим глазам. Из кустов на меня смотрела тёмно-коричневая круглая ушастая мордашка с тупым розоватым носиком и черными средней величины глазками. На прощанье после небольшой паузы зверек махнул мне пушистым хвостиком, совсем не напомнившим крысиный ондатровый. Но этом неожиданным повороте события этого дня не закончились. Продолжалась интересная рыбалка, рыбок до трехсот граммов я по-прежнему брал рукой в воде прижав их к ноге. Сопротивление на заключительном отрезке они оказывали существенное, особенно плотва. При вываживании очередной бойкой плотвы я увидел справа от себя набегающий легкий фронт волны дошедший до моих ног, и когда я повернул голову на его источник, после краткого замешательства, попятился в сторону. Фронт волны создали пять или шесть маленьких зверьков очень похожих на того что я накануне увидел в прибрежных кустах. Еще, сложилось твердое ощущение, что стайка преследовала сопротивляющуюся плотву, которую я уже брал в руку, а на меня она не обращала никакого внимания. Более того, при захвате плотвы в руку стайка начала прижиматься к моим ногам и кружиться на одном месте глядя на рыбу. Невольно я отступил и просто стал отгонять зверьков от себя подключив для верности в помощники свой голос. Тем не менее в первый момент после увиденного, трудно было мгновенно оценить свое состояние, где-то был и испуг, и радость одновременно. Стайка, возможно это были детки, без излишнего шума скрылась в ветвях береговой растительности и больше такого представления возле себя на воде я не видел.
   Из восьми рыбалок в этом месте, на пяти я был с сыном, а на трех самостоятельно. Так вот, очень удивительно, но появление зверьков в непосредственной от меня близости было именно тогда, когда рыбачил я в одиночестве и находился именно в воде. Возможно сказалась моя преднамеренная прикормка в виде подбрасываемых рыбок после наблюдения первого зверька и “нападения” на меня целой стаи, а возможно, что при ловле вдвоем волей-неволей мы переговаривались, а это для зверька уже знак опасности.
    За время встреч со зверьками в моменты их внезапного появления и быстрого исчезновения мои знания не позволяли идентифицировать их и этот вопрос не давал покоя. Ясно было одно, помочь может хорошая фотография. Но оставался открытым вопрос как сделать снимок при непредсказуемости в освещении и при высокой подвижности объекта съемки. Еще один момент волновал меня не меньше, это точка съемки. Если зверьки привыкли меня видеть в воде, то и снимать следовало с этого места. На рыбалке у меня всегда с собой фотоаппарат, но как создать предпосылки для удобного съемочного момента пока было не ясно. Все получилось у меня на третьей по счету двухдневной самостоятельной рыбалке, которая по рыбе оказалась самой неудачной, а по контактам с зверьками и их съёмке самой успешной.
  В первый день этой памятной августовской рыбалки порадовал подлещик за 700 граммов которого я взял подсачеком, что оказалось в последствии очень важным моментом, и несколько крупных красноперых густир. На этом рыбацкое счастье в этот день закончилось и ловилась исключительно верховодка на любой глубине включая выкормленные на дне точки. По мере отсутствия достойных трофеев я все больше переключался на зверьков и на проблему как их сфотографировать. Первым делом я разбросал справа и слева сзади от места ловли и ближе к кустам травмированных уклеек. Трапеза у зверьков началась в сумерках и была замечена по характерным звукам подхода и ухода животных с добычей. Эти звуки хорошо были слышны из палатки, которая стояла над обрывом и до разбросанных рыбешек были считанные метры. При подходах зверьков к добыче обозначился момент, который давал понимание, что гнезд у зверьков в наличие не менее двух.  Одна из зверушек с рыбкой в зубах пошла в прибрежные заросли не по привычному направлению, как это уже многократно случалось, а в противоположную сторону, поднявшись при этом на край обрыва. В последствии по фотографиям можно будет увидеть, что особи двух семейств разнятся по размерам.
  Утро второго дня рыбалки хотя и началось традиционно в пять утра с поклевок густеры, но вскоре все перешло к повторению вчерашнего верховодочного сценария. Появилось время на эксперименты со зверьками и невольно возник вопрос, а как они будут реагировать на разбросанную рыбу в моем присутствии. Для этого в ложбинку, уходящую вдоль берега в заросли подбросил несколько уклеек. Совсем скоро появился зверек, забиравший по одной рыбке и быстро возвращался за другой. Появлялись они как правило незаметно, выдавали их только звуки осыпающегося песка и потрескивания сухих веточек. На следующем этапе рыба была подброшена в эту же ложбинку, но на метр ближе ко мне. Картина в точности повторилась. Более того активность зверьков начала возрастать. Разные зверьки, это было видно по их внешнему виду, появлялись как с правой, так и с левой сторон. Проявился еще один характерный поведенческий момент, который повторялся из раза в раз. Заключался он в следующем. Наступало время, когда забиралась крайняя рыбка, но знал об этом только я. Поэтому приходил зверек с одной из сторон, спускался к месту где лежали рыбки, обнюхивал его, забывая напрочь об опасности, поднимался на задние лапки, снова принюхивался, оббегал еще раз все место где лежала рыба, подбегал к сетке подсачека, нюхал ее в месте остатков слизи от вчерашнего леща и даже, как мне показалось, полизывал ее. Достаточно долго еще стоял в неподвижной позе старательно принюхиваясь и далее, еще раз прикоснувшись к сетке мордочкой, убегал. После этого экспресс обучения в живой лаборатории дикой природы мне стало понятно, что запах для зверьков является определяющим при поиске пищи. Следующая серия подбрасываемых рыбок для усиления запаха была специально немного поддавлена руками.      
    Подготовив очередную серию верховодок и положил их от себя на рекордно короткой дистанции, не превышающей четырех метров я повесил на шею подготовленную к съемке полуторакилограммовую зеркалку. Развернувшись спиной к разбросанным рыбкам стал внимательно вслушиваться к происходящему сзади. Несмотря на то что зверьки уже до этого растащили достаточно много рыбы ждать их пришлось недолго. Зверьки вели себя еще более спокойно, но первые попытки сделать снимки оказались неудачными. Мешал солнечный боковой свет, переходящий в контровой. Вторая проблема состояла в том, что фокусировку нужно было делать по точке на мордочке зверька в окружении веток и травы. Камера автоматически перефокусировалась при каждом перемещении и зверька и самой камеры. Исходя из этих условий для подвижного объекта, каким являлся зверек, был выбран режим следящей автофокусировки, а для увеличения количества отснятых кадров, из которых с большей вероятностью можно было бы выбрать несколько подходящих, был установлен режим высокоскоростной съемки с производительностью 8 кадров в секунду. Камера Canon 7D предоставила мне такие возможности и на время я забыл в этих условиях о ее неудобствах, связанных с массогабаритными характеристиками. К этой ситуации подходила пословица хорошо известная в женской среде-хочешь быть красивой, мучайся…
   После рыбалки просмотрев перезаписанные снятые кадры на экране компьютера, я не только рассмотрел этого зверька, но и смог его сравнить с изображениями других подобных зверьков, взятых из Интернета. Сразу отпали ондатра и выдра и оказалась что зверьки, сопровождавшие меня на рыбалке - это дикие европейские норки.
   После полученного удовольствия от общения с норками не было никакой жалости по несостоявшейся рыбалке, а по количеству адреналина ее, вероятно, можно сравнить лишь с успешной охотой, хотя, возможно, это только мое личное ощущение. Рыбалки будут еще, будут и удачные и не очень, а вот встретить два семейства норок в одном месте и устроить с ними своеобразный диалог с фотосессией - это редкая удача. Хочется надеяться, что мир дикой природы будет всегда с нами, а кто очень желает к нему прикоснуться, он обязательно это сделает.  С норками у меня получилось, и я этому чрезвычайно рад и уже представляю, как на меня во время рассказа будут смотреть внуки, разглядывая фотографии норок в их естественной среде обитания. И не хочется думать, что по чьей-то воле, а скорее вине, можно уничтожить и это прекрасное место с уголком дикой природы под Киевом, построив здесь очередное коттеджное мистечко для ограниченного числа потребителей.
Олег Смирнов
11.08.15